Во всём были виноваты горячие бутерброды. С тёмно-коричневыми поджаристыми краями, с помидорками и сыром. Юлька вытащила их из духовки, выложила на большое овальное блюдо и разлила по чашкам какао. Пахло просто восхитительно! Пашка, её муж, уже жевал и по-кошачьи урчал от удовольствия. Юлька подула на раскалённый сыр и в предвкушении открыла рот. Но, стоило ей откусить немного этой вкуснятины, как её верхнюю десну пронзила дикая боль, и Юлька увидела небо - точнее, потолок - в алмазах.
- Юль, ты чего? Юль! Обожглась, что ли?
Юлька ничего не могла ответить, и по её щеке катились крупные слёзы. Она вскочила с табуретки, подбежала к мусорному ведру, нагнулась и выплюнула откушенный кусок.
- На вот, водички выпей, полегчает!
Юлька сидела возле ведра и боялась пошевелиться. Она осторожно потрогала языком там, где болело. Кажется, шатался зуб. От ужина пришлось отказаться. Юлька прополоскала рот и проглотила, предварительно размяв ложкой до порошкообразного состояния, таблетку американского аспирина. Боль постепенно затихла.
Но ночью Юлька не спала. Она ходила туда-сюда, периодически спотыкаясь о валяющуюся где попало бультерьериху Крысю, по кухне, по коридору, несколько раз выходила курить на балкон, прикладывала к щеке по очереди то пузырёк с горячей водой, то кота Чморика, пила обезболивающее. Заснула только под утро. Проснулась около девяти и поняла, что надо срочно что-то делать, или до вечера она сойдёт с ума от боли.
Платная «зубодёрня» находилась недалеко от Юлькиного дома. Врач послала Юльку на рентген. Оказалось, что сломался верхний зуб. Раскололся вдоль напополам, и подлежал срочному удалению. Если учесть то обстоятельство, что до этого Юлька вообще не знала, как болят зубы, то ей можно было только посочувствовать. Тем более что через три дня ей надо было присутствовать на юбилее Инночкиного мужа, Иваныча, а с таким зубом и с распухшей щекой там делать было нечего. А ещё Юлька с детства панически боялась врачей. Даже когда она ходила сдавать кровь из пальца, то тряслась как осиновый лист и долго сидела в коридоре, пропуская свою очередь, чтобы набраться храбрости. А когда ей в десять лет удаляли аденоиды, всё ЛОР отделение содрогалось от Юлькиного крика. Нет, лучше гильотина, чем поход к врачу!
Но зуб не переставал болеть, и Юлька решилась. Она поехала в другую платную клинику: ещё вечером по телефону Инночка сообщила, что там работает чудо-тётенька, у которой очень лёгкая рука в плане выдёргивания зубов.
Юлька приехала за двадцать минут до назначенного времени. Она долго расхаживала по коридору, ругала себя за трусость последними словами и делала дыхательную гимнастику, чтобы перестать бояться. Наконец, решив, что она достаточно «накачалась» храбростью, Юлька открыла дверь приёмной и вошла. Там сидела длинноногая медсестра и разговаривала по телефону. Юлька уже была, в принципе, спокойна: Инночка поклялась своей хрустальной антикварной сахарницей, что боли не будет. Да и аутотренинг с гимнастикой сделали своё дело. Но она была такой трусихой, что ей обязательно надо было, чтобы кто-то ещё раз подтвердил Инночкины заверения. Когда медсестра положила трубку и уже собиралась выйти из приёмной, Юлька подскочила с банкетки и схватила её за руку:
- Ой, извините пожалуйста. Мне тут зуб надо рвать. Мне сказали, я ничего не почувствую. Это правда?
Медсестра как-то презрительно поглядела на Юльку и ответила:
- Хм, интересно, кто же Вам сказал такую глупость?
Юлька почувствовала, что у неё перед глазами всё поплыло, будто она получила по голове пыльным мешком. Куда только делась вся её храбрость! И тут как раз её вызвали в кабинет.
Юлька на трясущихся ногах вошла, увидела на столе кучу страшных инструментов, громко вздохнула, забралась с ногами на длинное стоматологическое кресло, и оно начало под ней вибрировать. Врач, пожилая полненькая тётенька с добрыми голубыми глазами, посмотрела на трясущуюся вместе с креслом Юльку и улыбнулась людоедской белозубой улыбкой:
- Да что ж ты так трясёшься-то? Дай-ка, я гляну, что у тебя там случилось. Снимок есть?
Юлька кивнула головой и открыла рот. Тётенька села на высокий табурет, натянула на нос светло-зелёную маску и придвинулась поближе к Юльке.
- Та-а-ак! Сейчас мы сделаем укольчик, и всё будет хорошо.
Но Юльке стало, наоборот, очень плохо:
- Какой ещё укольчик? А это больно?
- Укольчик - для заморозки, а больно не будет. Смотри, какая тоненькая иголочка, ты ничего и не почувствуешь! Да не трясись ты так!
Юлька увидела перед самым носом страшный шприц, мотнула головой и вскочила с кресла:
- Ой, не надо!
- Ты куда? А укол?
А Юлька уже просто ничего не соображала от ужаса и кричала:
- Не надо мне укол! И вообще ничего не надо! Медсестра сказала, что всё равно будет больно! Я пойду…
- И как ты с этим зубом пойдёшь? Ну, не бойся, садись обратно, я потихоньку!
Но Юлька, вся в слезах, схватила со стола свой снимок и устремилась к выходу.
На остановке было полно народу. Юлька стояла и глотала солёные слёзы. Некоторые, непроглоченные, скатывались по пальцам и мочили трясущуюся в Юлькиной руке сигарету. Девушку всю колотило от ужаса и стыда. В автобусе тоже не получилось успокоиться, и Юлька размазала платком всю тушь на глазах. Тушь щипалась, было больно, люди, взглянув на Юльку, тактично отворачивались.
Тут Юлька доехала до клиники, где утром делала рентген, и решила, что она будет очень храброй: сейчас пойдёт и избавится от надоевшего зуба, а заодно и от угрызений совести. Врач, совсем молодая женщина, попросила Юльку подождать, пока она отпустит пациента. Юлька почти час сидела в мягком кресле и тихонько поскуливала от боли. Когда подошла её очередь, она взяла себя в руки, вошла в кабинет, села в страшное кресло, крепко зажмурилась и позволила сделать себе укол, который взял – и не подействовал. Ей сделали ещё один, потом ещё. Бесполезно. И когда врач взяла в руки блестящие щипцы, Юльку в кресле она не обнаружила. Перед тем, как выскочить из кабинета, Юлька успела услышать у себя за спиной: «Истеричка какая-то!»
Дома Пашка сказал, что если она не перестанет бегать по квартире и выть от боли, то он отвезёт её на скорую, и там с ней никто не будет церемониться.
Два дня Юлька пила валерьянку и прикладывала к десне листики герани. Есть она не могла, и с ужасом думала о предстоящем юбилее. Крыся старалась лишний раз не попадаться под ноги, а Чморик по ночам спал рядом с её головой на подушке, что, кстати, слегка успокаивало. Наконец, она снова решилась, наелась обезболивающих таблеток, позвонила на всякий случай Инночке и пошла сдаваться.
Врач, та же самая молодая дама, увидев Юльку, рассмеялась:
- Ну что, созрела? Рыдать больше не будешь? А то укол снова не подействует!
Юлька развернулась было на сто восемьдесят градусов, но убежать не смогла: в дверях стояла Инночка с растопыренными руками. Её, тогда ещё массивная, фигура почти полностью перекрывала дверной проём, и проскочить мимо неё мог разве что таракан. Ну, или, в лучшем случае, спаниель. Инночка посмотрела на Юльку недобрым взглядом и тихо сказала:
- А ну, живо, развернулась и села. Я тебя отсюда не выпущу, ты меня знаешь.
Юлька только вздохнула, развернулась и побрела к креслу.
Укол подействовал. Врач приказала Юльке зажмуриться. Юлька послушалась, и почувствовала два несильных удара по верхней челюсти.
- Ну, вот и всё. А ты боялась, глупая! Три часа не ешь, а то инфекцию занесёшь. Я там тебе лекарство ещё положила, так что сильно болеть не будет, когда отойдёт заморозка.
Юлька открыла глаза, увидела в металлической плошке два куска своего зуба с длинными корнями и заплакала.
- Ты это чего? Неужели больно?
Юлька помотала головой, пробормотала «спасибо», выбралась из кресла и побрела в кассу. Снова было стыдно, но где-то внутри себя она чувствовала невероятное облегчение и даже какую-то гордость за свою смелость.
На улице её ждала Инночка.
- Ну, как? Что, опять сбежала? А ну-ка, топай назад!
А Юлька протянула ей ладонь, на которой лежал злосчастный зуб.
- И что ж ты до сих пор ноешь? Или заморозка отходит?
- Нет, всё в порядке. Только в следующий раз давай ты снова со мной пойдёшь? С тобой не так страшно.
К следующему утру опухоль со щеки спала, а вечером Юлька пошла на юбилей, на котором тщательно выковыривала из торта орехи и откладывала их на край блюдца.
Через месяц ей предстояло идти к протезисту.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2022/05/24/1703