Девятнадцатый ангел

Скромный Аффтар Жжот
Для Томчика

Девятнадцатый ангел
Сказка для не очень взрослых

Принцесса Аватара лежала, свернувшись клубком, в гнезде, под самым потолком пещеры. По правде говоря, гнездо уже стало ей тесновато, последний раз его меняли, когда ей было шестнадцать лет, а вчера принцессе исполнилось девятнадцать. Ноги ее уже упирались в стенку, и ей приходилось их поджимать. Аватара задумчиво теребила уголок своего черного перепончатого крылышка (ах да, мы забыли сказать, она была не просто принцессой, а принцессой вампиров – народа сурового, прекрасного и страшного). Надо будет напомнить отцу о гнезде… Впрочем, Горго, отец Аватары, король Сангреландии, был слишком занят, планируя боевые действия в затянувшейся войне, в которую это маленькое королевство было втянуто последние три столетия.

* * *

Дело в том, что Сангреландия, маленькое государство, окруженное Карпатскими горами, была страной удивительной. Большую часть года там светило солнце, веселые горные речки прыгали с камушка на камушек и орошали плодородные луга, леса были полны добрыми ручными зверями, от благородных оленей с мудрыми задумчивыми глазами, до веселых беззаботных белок. До поры, до времени жители Ауреландии (так она называлась в старые времена) были так же счастливы и беззаботны, но король Люмен, пра-пра-пра- (не помню, сколько пра-) дедушка Горго, нынешнего короля, навлек на свой народ страшное проклятие.

Надо сказать, что и в светлые времена жители нашей маленькой горной страны были крылаты, только крылья их были белы и покрыты перламутровыми перьями. Глаза ауреландцев были разных оттенков синевы, волосы отливали золотом. Однако, обладая огромными сильными крыльями, летать по своей воле они не могли: они могли отрываться от земли в моменты настоящего, глубокого счастья, что случалось достаточно редко (потому, что даже если ты живешь в земном раю, он кажется тебе привычным, и настоящее счастье посещает тебя не чаще, чем любого бескрылого человечка). Вторая же причина для полета была намного прозаичнее, она была связана с ремеслом ауреландцев: они работали ангелами. В любое время суток, когда требовалась их помощь, поведать ли пророчество, проводить ли усопшего на тот свет, спеть ли колыбельную младенцу, по первому зову Всевышнего они вылетали к месту назначения. И никто не был свободен от этого долга, даже сам король, Люмен.

Люмен тяготился своим долгом: сам, будучи королем, он служил ангелом-вестником для тех, в чьих жилах текла голубая королевская кровь. Несчетное количество раз его призывали к одру отравленных, удушенных и заколотых. День за днем он разносил вести о войнах, эпидемиях и заговорах, и вот, чаша его переполнилась. Очередной раз, призванный к одру умирающего, императора Остерзейского, он обнаружил дух умершего рядом с распростертым на ложе телом, носившим явные признаки отравления, окруженным трупами всех членов его семьи – императрицы и юных наследников. Не в силах выдержать это печальное зрелище, Люмен проклял Всевышнего и свою печальную долю. Всевышний же разгневался на него и весь народ ауреландский. Он лишил страну своего покровительства, возгласив, что те ауреландцы, кто недоволен своей судьбой, из светлых ангелов обратятся в темных, перепончатокрылых, черноволосых и черноглазых детей ночи, чей удел – пить кровь бывших соплеменников, и длиться это будет до тех пор, пока светлые и темные потомки царского рода не полюбят друг друга.

Вот и сейчас, триста лет спустя, проклятье сохраняло свою силу: Ауреландия потеряла свой свет и беззаботность и была переименована завистливыми соседями в «кровавую страну» - Сангреландию. Жители страны, ставшие детьми тьмы, ушли жить в пещеры. В сумерках и глубокой ночью, паря на перепончатых крыльях, они искали себе жертв среди бывших собратьев-ангелов, нападая на них и насыщаясь их кровью.

* * *

Горго, прямому потомку Люмена, не удалось зачать сына, который бы наследовал ему и смог бы править детьми ночи: Всевышний подшутил над своими неразумными чадами – у темных обитателей ночи могли родиться ангелы, а у ангелов – вампиры, и нельзя было предсказать, в чьей семье это случится. Так вот, все три сына Горго были ангелами и, по установленной предками традиции, в первую ночь после рождения, каждый из них был спущен в корзине по веревке вниз, в долину, где жили остатки ангельского народа. Сыновья Горго были поздними детьми – его первая жена оказалась бесплодной, поэтому и чуждые по духу сыновья-ангелы были дороги королю и, чтобы уберечь их от гибели от клыков подданных, он приказал сделать всем им татуировку в виде треугольника на шее над левой ключицей, в месте, откуда полагалось пить кровь. Надо сказать, что так же, как вампиры отдавали своих неудачных детей, и ангелы, произведшие на свет вампиров, привязывали к спущенной бывшими соплеменниками веревке корзинки со своими детьми-вампирами, будучи не в силах уничтожить своих возможных убийц.

Аватара же, хоть и девочка, была королевской крови и вампиром по рождению, посему Горго объявил ее законной наследницей престола. До четырнадцати лет жизнь принцессы протекала весело, в играх и пирах, но, по достижении этого возраста, король серьезно занялся ее образованием. В Сангреландии в число обязательных предметов входили боевые искусства, история, география, анатомия, диагностика, хирургия и многие другие медицинские предметы – не имея глубоких познаний в этой сфере, вампир мог легко погибнуть, вкусив крови больного, мог не найти правильного места для укуса, не мог оценить способность жертвы к сопротивлению. Детям до шестнадцати не полагалось охотиться самостоятельно, только в сопровождении родителей, поэтому, обычно они насыщались кровью уже убитой другими жертвы или вовсе ждали родителей дома с добычей – сосудом, полным крови. Взрослые же вампиры должны были охотиться в одиночку.

Когда Аватаре исполнилось шестнадцать – возраст совершеннолетия в Сангреландии, она начала охотиться самостоятельно, выбирая в жертву самых красивых, здоровых и нежных юношей. Почему нежных? – спросите вы, и будете правы. Потому, что принцесса предпочитала охотиться в предрассветных и предзакатных сумерках, когда влюбленные возвращаются домой. Почему юношей? – спросите вы, и будете еще более правы. Дело в том, что Аватаре нравилось нападать, повергать в трепет и впиваться острыми клыками в горло именно юношей – она выбирала себе в жертву самых прекрасных ауреландцев. Принцесса бесшумно подлетала к ним в молочно-серых предрассветных или предзакатных сумерках, приземлялась, преграждая дорогу. Юноши покорно замирали и ждали своей участи пораженные ее красотой – сияющими раскосыми черными глазами, длинными, ниже талии черными волосами, молочно белой кожей и коралловым ртом, лебединой шеей и тонкой талией. Они не издавали ни звука, напуганные лаковым блеском огромных черных крыльев за спиной девушки, одетой в багровое платье и увенчанной золотой короной с изумрудами. Аватара нежно обхватывала юношей за сильную шею, на цыпочках тянулась к ключице, и впивалась артерию смертельным поцелуем коралловых губ, за которыми прятались острые вампирские клыки. Крови одного юноши хватало на то, чтобы оставаться сытой два месяца. Таким образом, сейчас, когда принцессе исполнилось девятнадцать, самостоятельно ей было уже погублено восемнадцать ангелов. Пришло время девятнадцатого.

* * *

Горго очень волновался за дочь: сам он был стар, ему было около восьмидесяти (а сангреландские вампиры жили не долго, а всего лишь столько, сколько отмеряно обычным людям). Потеряв надежду произвести на свет сына, все чаяния свои он возложил на дочь. Однако по сию пору принцесса их не оправдала: Аватара, своенравная и избалованная, не желала выходить замуж. Надо сказать, что число претендентов на ее руку и так было ограничено – жениться следовало только на своих (то есть, на вампирах), знатной крови и, по возможности, не слишком близких родственниках – это сильно ограничивало количество женихов. К принцессе уже сватались трижды:

Первый жених – прославленный и кровожадный мизантроп, герцог Влад Носферато, невысокий широкоплечий мужчина с сильными руками и обветренным лицом, покрытым шрамами, показался ей чересчур уж безобразным. Второй претендент – юный граф Бастардо, молодой философ, известный острослов и шутник, образованный и неглупый был сочтен слишком заносчивым и грубым, к тому же он рано облысел, и было известно, что Бастардо подвержен порокам пьянства и курения, что могло отрицательно сказаться на продолжении королевского рода. Третий же, юный маркиз Деметрио, хоть и обладавший добрым нравом и умом, был другом детства Аватары, и она отказывалась воспринимать его иначе как брата. Со времени последнего сватовства прошло уже полгода, и о новых претендентах слышно не было: никто не хотел становиться предметом насмешек соседей в качестве очередного жениха-неудачника.

Горго чувствовал, что время его уходит, как песок сквозь пальцы, и опасался оставить дочь совершенно одну на белом свете, без поддержки и опоры. Долгие часы провел он в размышлениях, и, наконец, призвал к себе дочь и всех придворных, чтобы объявить, что созывает рыцарский турнир, главным призом в котором станут рука и сердце принцессы Аватары. Не забыл король добавить, что решение его окончательное и бесповоротное.

Аватара разгневалась и опечалилась, узнав о решении отца. Дело в том, что ее отказы претендентам на руку и сердце не были простыми капризами – ее сердце чувствовало, что судьба ее предначертана, и никто из женихов не может стать ее мужем. С тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, каждый день (позвольте вам напомнить, что вампиры спят днем, а солнечный свет для них смертельно опасен) во сне к ней приходил ее нареченный. Она не видела его лица, лишь слышала голос. Он утешал ее в горе, держал за руку, когда она печалилась, давал советы, когда принцесса нуждалась в них. Этот же таинственный призрак-жених осушал ее слезы губами, когда Аватара плакала, вспоминая рано умершую мать. Мать принцессы задохнулась от дыма в пещере во время облавы – ангелы не оставались безответными жертвами, они выкуривали вампиров из пещер дымом и рубили им головы, стреляли в них из лука и сажали на кол тех, кого удавалось поймать живьем

То есть, принцесса была уже давно и прочно влюблена в скрытного героя своих снов. Габриэль (так звали юношу) приходил к ней каждый день и стал необходим Аватаре, как воздух. В один из дней они поклялись друг другу в вечной любви, в честь чего, по-видимому, обменялись кольцами: проснувшись вечером принцесса обнаружила на своей руке простое медное колечко с голубым камнем, а ее фамильный перстень с рубином куда-то исчез. Накануне, она рассказала Габриэлю о турнире, и о том, что скоро ее сны и ночи больше не будут в ее власти, только во власти ее мужа и господина, и она не сможет больше видеть его. Эти слова, казалось, глубоко ранили юношу, и, наверное, поэтому, в последний день он не пришел.

* * *

Не в силах противиться судьбе, Аватара с ужасом ждала завтрашней ночи, когда участь ее должна была определиться. Сейчас же, в предрассветных сумерках, она проснулась терзаемая тоской, чувством одиночества и нестерпимого голода и, спустившись по веревке из гнезда, вышла из пещеры. До рассвета оставалось еще не меньше часа, и можно было попытаться найти добычу. Она расправила крылья, и, с силой оттолкнувшись от земли, взмыла вверх. Поймав поток воздуха, Аватара парила, огибая родную гору, она совсем уже собралась свернуть в направлении своей любимой охотничьей тропы, но вдруг заметила внизу, в траве, что-то светлое. Спикировав вниз, принцесса приземлилась за кустом жимолости и осторожно, на цыпочках, выглянула из-за него. Рядом с кустом на траве лежал прекрасный золотоволосый юноша, сложив за спиной блестящие перламутровые крылья. Лицо его было бледно, на камнях у виска собралась небольшая лужица крови, он тихо стонал. Аватара осмелилась подойти поближе. Одежда на юноше была совсем простая, волосы отливали медью, взгляд полуоткрытых голубых глаз был бессмысленно устремлен в пространство. Принцесса встала перед ним на колени: ей было любопытно, что произошло. К тому же, если юноша всего лишь без сознания, а не болен – предоставлялся шанс утолить голод на целых два месяца. Аватара взяла юношу за руку, намереваясь прощупать пульс. Несмотря на бедную одежду, прохладная рука юноши оказалась на удивление мягкой, не покрытой мозолями, на мизинце руки было надето фамильное рубиновое кольцо рода Люменов. Неожиданно ресницы юноши затрепетали, он пошевельнул рукой. Поняв, кто перед ней, Аватара отшатнулась. Слабым и знакомым, низким и звучным голосом Габриэля юноша спросил: «Кто здесь?» Он тщетно попытался подняться. Принцесса смотрела ангелу в глаза, не отводя взгляда, гадая, узнал ли он ее, но во взгляде Габриэля не было узнавания, как не было и другого выражения: они не видели.

Юноша слабо застонал и опять потерял сознание, он долго пролежал здесь, измучался от жажды и сильно замерз – вчера, по пути к возлюбленной по исхоженной вдоль и поперек им слепым тропе он оступился, упал, и ударился головой о камень. Аватара осторожно присела рядом с Габриэлем, приподняла его голову и пристроила ее у себя на коленях. Закрыв глаза, она гладила это до боли знакомое на ощупь лицо, перебирала волосы, целовала слепые глаза. Коснувшись губами губ Габриэля, Аватара почувствовала, как жизнь покидает его. Она не могла допустить этой смерти. Этот слепой ангел, ее природный враг, приходивший к ней во сне так долго, сумел стать частью ее самое, ее сказочным принцем, ее мечтой. Принцесса сняла с пояса ножик в серебряных ножнах, поднесла его к запястью и перерезала вену. Кровь брызнула теплой струйкой. Откинув голову Габриэля назад, Аватара разжала его губы и напоила умирающего своей теплой соленой и совсем не голубой кровью. Габриэль начал приходить в себя, щеки его зарумянились, крылья затрепетали, дыхание стало ровнее. Принцесса же наоборот, ослабла, она смогла только перевязать запястье, улетать не было сил. Готовясь встретить смерть от надвигающихся лучей солнца, она теснее прижалась к Габриэлю, обхватив его здоровой рукой. Ей хотелось лучше разглядеть его лицо, перед тем, как дневное светило сожжет ее, превратив в пепел. Аватара убрала длинные волосы с лица юноши. На шее его была странная треугольная татуировка. Смутно припоминая рассказ отца, Аватара поднялась на колени. Ну что ж, ей не только суждено погибнуть, ей суждено погибнуть зря – перед ней лежал ее кровный брат. Не сознавая, что делает, принцесса наклонилась и поцеловала его в губы, совсем не так, как принято целовать братьев (да и кто их целует, этих братьев). Он ответил на поцелуй.

Внезапно, средь ясного рассветного неба раздался гром, и молния ударила в землю рядом с кустом жимолости, как раз туда, где лежали неудачники-влюбленные. На месте, где только что были они, не осталось и кучки пепла, только два кольца: одно – медное, с голубым камушком, другое – тяжелое фамильное кольцо Люменов с красным как кровь рубином.

Вскоре, неподалеку, в пещерах, в неурочное дневное время, раздался шум и ропот, и оттуда один за другим стали вылетать златокудрые голубоглазые ангелы. Они взмывали высоко-высоко в небо. Сегодня им можно было летать – они были очень-очень счастливы, а работа, грустная работа ангелов – подождет до завтра.