Уже несколько минут я стоял неподвижно и оглядывался по сторонам. Меня кто-то окликнул свистом, но никого не было видно. Я, было, собрался уходить, но такой же свист повторился ещё раз. И уже совсем рядом. И опять я никого не обнаружил. Так обычно свистят на улице, когда хотят, чтобы на тебя обратили внимание. Коротким и не очень громким «фью». И снова я никого не заметил.
В лесу было сыро и сумрачно. И лишь когда свистнули в очередной раз, я понял, что меня кто-то дразнит сверху. Я поднял голову и в ветвях ели заметил птицу, которую сразу же узнал. Это был дрозд-самец. Теперь стало ясно, кто меня водил за нос.
Чтобы развеять мои последние сомнения, дрозд свистнул ещё раз и вдруг перешёл на классический манер. Похоже, моё неподдельное удивление и внимание польстили его, и он запел старательно, восторженно, почти без перерыва.
Кто знает, сколько бы продолжалось это представление, но дрозд вдруг что-то вспомнил, прервал песню и опустился с дерева на землю. Ударил крыльями и далеко по лесу разнёсся громкий звук – будто кто-то ударил в барабан. «Трр-трр-трр». Из лесной чащи ответили громкими криками другие птицы, и я понял, что это был сигнал тревоги. Буквально через несколько секунд, с удивительной ловкостью маневрируя между густо растущими деревьями, показались два других дрозда. Поднялся ещё больший шум и переполох.
Я понял, что зашёл на чужую территорию, которая принадлежала птицам. Я скрылся за деревьями. Покричав с минуту-другую, прилетевшие дрозды успокоились и затем исчезли, и в лесу снова наступила тишина.
До моего слуха время от времени доносились тихие звуки, похожие на странный, гнусавый стон. Я прислушался и определил, что эти звуки исходят со стороны молодой ели, которая росла у края оврага. Я осторожно пошёл на эти звуки и не ошибся. Они действительно раздавались от дерева, которое росло почти горизонтально. Вероятно, во время сильного ветра ель была повалена на землю, но полностью в овраг она не упала, удержавшись на сильных корнях. Которые не только надёжно удерживали ствол в таком положении, но и давали дереву жизнь. Во всяком случае, крона ели оставалась ещё зелёной и достаточно густой.
Я ещё раз прислушался. Звуки, привлекшие моё внимание, доносились чуть ли не от самой верхушки дерева, в нескольких метрах от края оврага. Я навёл бинокль и увидел самочку, которая была великолепна. А вот вела она себя как-то странно: присядет, встанет, пробежится по стволу и снова вернётся на прежнее место. Вспомнилось прочитанное из литературы, что таким образом птица подаёт знак самцу, что она нашла удобное место для будущего гнезда, и оно ей понравилось.
Я притаился, решив дождаться возвращения самца. Тот вскоре действительно появился и своим триумфальным свистом, похоже, стал возбуждённо и с гордостью рассказывать своей пернатой половинке, как он одержал победу над непрошенным гостем, который так опасно приблизился к будущему гнезду. Но, едва заметив меня, близкий родственник соловья тут же смолк и отлетел от ели. Птица с пения решительно перешла на дикие вопли, которые не предвещали ничего хорошего. В лесу послышались тревожные голоса других птиц, и я поспешил уйти с чужой территории.
Спустя недели две я снова оказался на этом месте. Как и предполагалось, на поваленном дереве было построено гнездо, из которого я через бинокль едва рассмотрел кончик хвоста и клюв наседки.
Конечно, меня подмывало любопытство подняться и посмотреть, что там внутри, из скольких яиц состоит кладка. Но я сдержался, помня о том, что многие птицы после
того, как их потревожат, длительное время не возвращаются к своим гнёздам, и яйца погибают, а некоторые из птиц и вовсе оставляют кладку. Да и дерево могло не выдержать моей тяжести и рухнуть в овраг. Я ещё раз посмотрел в бинокль. Хорошо были видны гнездо, к которому несколько раз с кормом подлетал самец.
Убедившись в полном порядке, я осторожно покинул моих дроздов и продолжил свой путь к местам, где в это время уже должны были появиться грибы. Для человека, большая часть жизни которого прошла в деревне, ничего не может быть дороже таких прогулок. В такие минуты чувствуешь себя открывателем...День оказался удачным, и я радостным возвращался домой. Но проходя той же дорогой, уже издалека услышал тревожные голоса птиц, которые доносились от знакомой ели. На этот раз среди голосов дроздов отчётливо выделялся и стрекот сороки.
Я поспешил к оврагу и увидел неприятную картину. Дрозды отбивались от длиннохвостой разбойницы, которая упорно стремилась приблизиться к гнезду с яйцами. Однако дрозды вели себя мужественно, и задумка у сороки не получалась. Как только до желанной цели оставалось метров восемь-десять, дрозды-родители решительно бросались в контратаку, и сорока с криками отлетала в густой кустарник. Казалось, ещё немного, и сорока поймёт бесполезность своих действий, оставит птиц в покое и улетит. Но вдруг на крики пернатых прилетела вторая сорока, и вороватые бестии, любительницы до чужих гнёзд с яйцами, а нередко и с птенцами, пошли в наступление с удвоенной энергией.
Пока сорока была одна, дроздам удавалось держать оборону, но теперь ситуация изменилась и складывалась далеко не в их пользу. Сороки поменяли свой коварный замысел: одна отвлекала дроздов, выставляя вперёд свой сильный клюв, а другая подкрадывалась к гнезду с противоположной стороны.
«Ах-х-х», - раздался голос сороки. Я хорошо знал, что означает этот возглас. Так кричат эти лесные пернатые браконьеры, когда чувствуют близкую победу и уверены, что до желанного трофея осталось совсем немного.
«А-ах», - прокричала сорока ещё раз, подлетев к гнезду дроздов совсем близко и уже почти уверенная в успехе. Все усилия дроздов отстоять гнездо, казалось, были напрасными.
Развязка подходила к концу, а дроздам всё никак не удавалось занять круговую оборону. Другие птицы тоже не спешили на помощь, занимаясь своими делами.
Мне казалось, ещё минута, и гнездо будет разорено. Я вышел из-за дерева и бросился в сорок палкой. Те отлетели в сторону и замерли в ожидании. Но улетать совсем не собирались. Наступило временное затишье, но это был не выход. Я прекрасно понимал, что сороки на этом не успокоятся, и как только я уйду, они продолжат своё разбойное дело.
Прошло ещё несколько дней. Устоялись тёплые солнечные дни. Я выбрал время и снова заглянул к своим дроздам: гнездо оказалось пустым. Взрослых птиц тоже нигде не было видно.
«Да, выходит не выдержали осаду отважные родители, - подумал я. – А как держались, рискуя жизнью». И успокоил себя мыслью: «Такие правила у дикой природы. Она не признаёт понятий «добро», «зло». Там, как и в нашей жизни, часто побеждает не тот, кто прав, а кто сильнее. Кто хитрее, без каких-либо правил, а вот таким же образом – разбоем и безнаказанностью…». И вдруг я услышал писк молодёжи. Три дроздёнка-слётка сидели на ветках рядом растущей ели и с открытыми клювами встречали подлетающих родителей. Одна из птиц заметила меня, но не была напугана моим появлением, а продолжала улетать и прилетать с кормом.
В этой птице я, похоже, признал своего старого знакомого. Я приблизился к стволу поваленной ели и заметил, что гнездо было нетронутым, а ствол дерева вокруг был помечен следами пребывания малышей. Что тоже свидетельствовало о том, что дрозды в том неравном поединке вышли победителями.
«Значит, сила не всё решает, - подумал я и порадовался за такой приятный исход. – Гнездо в тот день удалось отстоять!» А вот как это произошло, сами ли птицы справились или к ним на помощь прилетели всё-таки другие дрозды-соседи, осталось тайной природы.
На фото: Вот он какой - певчий дрозд!