(На фотке реальный Петрович, сделано Манюней)
В некотором государстве про всех самых умудрённых знанием человеческой природы котов распевали глумливые песенки.
В этих песенках изощрённое ухо могло уловить ностальгию по Петровским временам, с которых есть-пошла традиция интеллигентно онемечивать свою животину.
Тра-та-та, тра-та-та, вышла кошка за кота, за Кота Котовича, за Иоганн Петровича.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ДОЖДЯ
Не понимаю, как можно не любить дождь. Я вот, например, очень даже люблю. Мелкий и частый – так называемый, грибной – ай, хорош! Даже и зонта не нужно – под деревьями с пышной кроной такой дождь совсем нестрашен. А уж, как замечательно смотреть на него из дома! Лежишь, бывало, на теплом подоконнике, снизу батарея греет, пялишься в окно – медитируешь на капли. Медленно набухают крошечные бусинки, сливаясь в нетерпеливо подрагивающие слёзки. Ещё одна бусинка – и вот уже слёзка лопнула тонким ручейком и слилась с другим таким же. А на подходе – новая бусинка. Крац её лапой с сухой стороны – правильно, не попал.
А если дождь с солнцем – это вообще что-то! Хоть за масло берись. Я уже пробовал не раз. Ничего так получается. Не хуже, чем у импрессионистов, точно. Плохо, что имени у меня нет. Разве Иоганн Петрович – это имя? Другое дело, Моне, Дега, Ренуар, Писарро... И ведь тоже, небось, самые обычные коты. Даа-а, будь у меня имя, я бы не только картины, я бы ещё и книжки писал! Вот Моруа, я сразу заподозрил, кот. Среди французских писателей вообще много за кого коты сочиняли. Да и не только. Ханлайн опять же.
Кстати, мои статьи в «Playcat» имеют большой успех, мне там и деньги платят. Только кто этот «Playcat» читает, кроме домашних котов и свинок! Да, имечко мне дали... Приходится подписываться, словно дрессированный тюлень – Морской Котик. А какой я Котик! Я – кот. А морской? Даром что на море живу – меня в это море и палкой не загонишь, хотя в окно любоваться могу бесконечно. Просто ничего лучше тошнотворного Морского Котика мне почему-то в голову не пришло. А так хочется славы! Но без подобающего имени славы не бывает даже у кота.
Дождь с ветром не так умиротворяет, конечно. Тогда я подальше наблюдать устраиваюсь. Самое удобное, на кресле. Но на кресле я быстро засыпаю. Но это жизнь. Проспишь под симфонию ветра с дождём пару часиков, потом к миске, потом намоешься всласть, в песочке поковыряешься – и снова в медитацию, а из неё – в сон... и обратно.
То есть дождь – это цвет и свет, это движение и звук, это небесные мысли. Хотите верьте, хотите нет, но я до всего этого сам дошёл. И все слова, которые тут встречаются, я использую в своей речи. Ответственно вам заявляю, что очень многие полосатые коты – истинные старатели интернета, наделены запасом не одного языка. Я, например, одинаково владею латынью, французским, немецким, русским, английским и санскритом. Может, и остальными тоже, просто мне пока ещё не приходилось иметь с ними дело.
Дождь – не только мысли небес. Дождь – это ещё и нити, связующие космос и Землю. Я всегда завидовал птицам. Не так чтобы поменяться местами, своим местом я бы даже с человеком не поменялся, а вот хвост на парочку крепких крыльев поменял бы не задумываясь. Поменял бы – и летал себе под солнечным дождём. В радужном небе, на звенящей высоте.
А после дождя – пусть и не сразу – так ясно становится в природе и на душе... Я люблю дождь до и после тоже. Потому что и сгущение идеи дождя, и невыразимая ясность его послевкусия – это всё тоже дождь. Как и жизнь, до момента рождения и после ухода – это всё та же бесконечная жизнь. Кошачья, человечья.
Так что говорит мама, на ужин жареный окунь со сметанной подливкой?
ЗВЕЗДОЛЁТ ДЛЯ ЗАЙЦЕВ
На нашей поляне под окнами раньше водились зайцы. Почему-то именно они по местной традиции приносили на Пасху шоколадные яйца и другие сладости.
Дети очень радовались и зайцам, и яйцам. Взрослые же просто-напросто любовались пушистыми ушастыми зверьками, которые целыми группами бесстрашно вылизывались среди травы и мелких бело-розовых маргариток. Ну, точь-в-точь соседские кошки Кора с Мусей, поделившие поляну на две враждующие территории.
Кошачье братство гуляющих на улице к зайцам относилось с пониманием – игнорировало, короче. Зайцы же украшали собой вид и стали для нашего двора чем-то совсем уж обыденным, вроде уток и чаек для побережья.
Однажды ночью те, кто ещё не спали, заметили разноцветные всполохи и странный гул. А те, кто уже спали, повскакивали от изумления. Такого наша поляна ещё не знала! Посередине между двумя детскими площадками подавал загадочные цветовые и звуковые сигналы настоящий космический корабль.
Никто не выходил наружу, но, судя по огням и шуму, звездолёт явно был обитаем. Пока самые беспокойные жильцы во главе с привратником решали, кого надлежит вызывать в таких случаях: полицию, спасателей, бургомистра или представителей ООН, а может, и всех вместе, космический корабль, мигая и посвистывая, резко взмыл в ночное небо – и пропал.
Все 13 этажей испустили одновременный разочарованный мяв в открытые окна и постепенно стали укладываться в свои кровати. И только активисты с привратником до утра сновали по поляне, наверное, в поисках межпланетных сувениров, мусора или космических мышей.
Если бы о невероятном событии не свидетельствовали многочисленные фотоснимки и видеозаписи, прилёт на нашу поляну космического корабля можно было бы счесть коллективной галлюцинацией. Но уже на следующий день самые лучшие фотографии из тех, что были сделаны ночью жильцами, украшали обложки газет и журналов, а в международных и местных новостях постоянно крутили сюжеты, в которых на первом плане красовался сияющий звездолёт на фоне нашего дома.
Но не успела утихнуть суета вокруг корабля, как мы заметили, что поляне чего-то явно недостает. Как оказалось, зайцы напрочь исчезли вместе со звездолётом. Все до единого. То есть можно было, конечно, рассуждать, что, мол, корабль улетел сам по себе, а ушастые куда-то пропали сами по себе... Некоторые так и утверждали, кстати. Но слишком уж точно по времени пропажа наших зайцев совпала с появлением на поляне таинственного корабля.
- Да... Не иначе как уплыли наши зайцы с инопланетным дедом Мазаем по млечному пути, - поговаривала бабуля Нинуля, с надеждой заглядывая под кусты.
Но поскольку с зайцами или без оных, но яйца детям всё равно к каждой пасхе вынь да положь, родители и прочие родственники с того года каждый раз вооружаются корзинками и пакетами и выкладывают шоколадные яйца в ярких обёртках в кустах и на траву. Вместо зайцев, за которыми по преданию прилетал звездолёт на нашу поляну.
Хорошо ещё окрестных котов на это подрядить не догадались.
ИОГАНН ПЕТРОВИЧ И ЕГО ЛЮДИ
Каждое утро, когда папа с мамой и дети уходят из дома кто куда, Иоганн Петрович медленно открывает глаза, широко зевает, сладко при этом постанывая, потягивается и грузно спрыгивает с дивана. Он не толстый, но пара-тройка лишних килограммов за последние годы наросла, а на его маленьком теле это сказывается...
По-хозяйки неторопливо Иоганн Петрович обходит притихшее жильё, заглядывает в ванную и туалет, особенно надолго задерживается на кухне и в прихожей.
Опять за собой оставили грязные тарелки... Тапки пораскидали... Ээх, люди!..
Завтракает Иоганн Петрович по будням в одиночестве – и почти всегда недоволен. Чай и кофе ему не по вкусу, какао бы выпил, пожалуй, да только неохота самому себе подавать. Надо будет потребовать на выходных.
После завтрака Иоганн Петрович методично и со вкусом умывается и снова ложится на диван, отдохнуть и поразмышлять. Но дремлет совсем чуть-чуть. Потому что, если нет дождя, надо успеть очень многое. Во-первых и в самых главных, навести дома порядок. Во-вторых, посидеть в интернете, пока компьютер свободен... Есть и другие заботы, но это не каждый день. Но если дождь, Петрович смотрит на дождь – это святое, а после медитирует до позднего вечера.
Итак, на улице сухо. Иоганн Петрович подвязывает передник с мальтийским крестом на животе, надевает бандану и начинает отовсюду смахивать паутину и вытирать пыль. Вот ведь никто не заберется на верхние полки и антресоли – руки не доходят, некогда им. А Иоганну Петровичу есть, когда...
Наконец, пыль и паутина сметены, наступает очередь дорожек и ковриков.
Вечно на полу шерсть, – ворчит Петрович в усы. – Нет чтобы вычесывать в одном месте...
Иоганн Петрович наводит чистоту очень тщательно. Полы моёт пару раз в неделю – мыл бы чаще, но не любит возиться с водой. Он бы и обед приготовил, но ему почему-то не доверяют заниматься едой...
Закончив уборку, Петрович аккуратно складывает в кладовку передник с банданой, щётку с совком, пылесос, освежается и разваливается в кресле перед компьютером.
В интернете жизнь кипит, но из всего кипящего Иоганна Петровича больше всего интересует охота за курицами с живыми соперниками. А ещё Петрович скачивает книжки на «Альдебаране», пописывает скандальные статейки в электронный журнал «Плэйкэт» под ником Морской Котик и дважды в неделю проверяет свои результаты в лото.
Вот уже почти 10 лет Иоганн Петрович играет на раз и навсегда выбранные им числа: возраст мамы, папы, возраст брата и сестры, его собственный возраст и текущий год, в эзотерическом значении, разумеется. Деньги на игру он зарабатывает сам публикациями в «Плэйкэте».
Как раз была среда – и Петрович играл очередной джек-пот на 18 миллионов. За прошедшие годы нечасто, но выпадали то две, то три, а как-то даже и четыре цифры. Иоганн Петрович не волновался – он всегда знал, что когда-нибудь его люди станут миллионерами.
Всю сознательную жизнь родители Петровича отчаянно нуждались в больших деньгах, которые бы свалились им на головы. И не потому что у него была семья паразитов. Папа с мамой трудились кто где и получали за свой труд какую-никакую плату. Им было на что покупать корм, песок и необходимые вещи, было чем оплачивать жильё, страховки, билеты на автобус и в кино и прочее... Очень большие деньги были нужны родителям для того, чтобы выполнять своё предназначение.
И хотя Иоганна Петровича мало занимало, в чем именно это предназначение состоит – у него, как и у всякого порядочного кота, было собственное предназначение. А оно-то как раз и заключалось в том, чтобы делать счастливыми своих людей.
Только не подумайте, что счастье в больших деньгах! Тех, кто так думает, счастливыми не сделают ни большие деньги, ничто другое. Счастье – это спать, прижавшись к родной спинке или животику – а то и к двум сразу. Счастье – это когда все вместе. Счастье – это когда ты можешь выполнять то, что тебе удаётся лучше всего на свете, и при этом оставаться самим собой.
Иоганн Петрович в этот будничный день выиграл 18 миллионов на свои неизменные числа, самозабвенно почесал за ухом, положил квиточек возле монитора, придавив его расписной фигуркой с облупившейся мордой из маминой коллекции кошек – и заснул.
Ему снились котята, которых он спасал в своих прошлых жизнях, бегущие по небу звездочки в образе осыпанных блёстками игривых мышей и распластанные на десктопе ароматные гриль-курицы с золотистой корочкой ...
НАРИСОВАННОМУ ВЕРИТЬ
Если у тебя нет волшебной палочки – а волшебная палочка, хотя и продаётся теперь почти в каждом магазине, но волшебной силы в ней, как правило, никакой – так вот, если у тебя нет настоящей волшебной палочки, то вполне сгодится карандаш, фломастер, а лучше кисточка.
И стоит только солнечным днём с полным добротой и радостью сердцем нарисовать что-то очень хорошее – оно, скорее всего, появится в твоей жизни. Правда. Но только обязательно ясным днем! И обязательно с радостью! И уж совершенно необходимо, чтобы очень-очень хорошее и бесподобно красивое!
Как-то раз в субботу одна Cказочница, которая в свободное от сочинения сказок время ходила в школу, нарисовала шоколадный торт с клубникой и взбитыми сливками, в середине которого была выложена ромашка миндальными и лесными орешками. Нарисовала – и пошла на кухню завтракать бутербродами с сыром.
Завтракала семья Сказочницы медленно. Потому что мама – а именно она обычно дирижирует завтраками, обедами и ужинами – почти все делает очень медленно: готовит, накрывает на стол, моёт посуду, ходит и думает... И только говорит и пишет мама быстро... А папа наоборот говорит очень медленно, пишет вообще с трудом, зато быстро бегает, думает, делает всякие дела и продукты закупает тоже крайне быстро.
Так что прошло не менее часа с той поры, как Сказочница снова зашла в детскую.
- Мам!!! Пап!!! Скорей сюда!!! – вообще-то Сказочницы не кричат ни после завтрака, ни даже вместо завтрака.
В три прыжка папа домчался на зов, следом наперегонки галопировали мама с Иоганном Петровичем. И даже старший брат Сказочницы от любопытства незаметно приоткрыл дверь в свою комнату. Старший брат вопреки ожиданиям был не Сказочником, а рядовым матросом.
На белом рабочем столике Сказочницы, среди пластмассовых стаканчиков с мутной от акварели водой на белом листе бумаге возвышался трёхъярусный шоколадный торт с орехами, взбитыми сливками и ягодами. От него потрясающе пахло какао и свежей клубникой.
Но это было только начало... С тех пор в доме сами собой стали образовываться щенки, морские свинки, коньки и котики, всевозможная утварь, драгоценности, наряды, лакомства, книги, игрушки, растения, велосипеды и даже инопланетные существа с летающей посудой и многое, многое другое...
Вся семья умаялась раздавать творимые воображением Сказочницы богатства, пристраивать живность и отправлять в обратные космические и морские путешествия всевозможные летательные и плавучие средства с их обитателями. Но не оставлять же всё в квартире, тем более, что балкон, кладовка и подвал уже ломились от полезных в хозяйстве вещей, а почта не справлялась с фантастическим количеством посылок.
Через некоторое время Сказочница догадалась нарисовать дворец, карету с шестеркой белогривых красавцев, ну, и всё полагающееся... А вскоре папа с мамой уже носились в другие страны на собственном самолёте, в другие моря – на собственном лайнере, а дети всего африканского континента стали такими же счастливыми, здоровыми и упитанными, как дети на всей земле и за её пределами...
Былая популярность Иоганна Петровича, заслуженная выигрышем 18 миллионов в лото, как-то сразу побледнела на фоне такого великолепия. Но кот и не обижался. Потому что куда там каким-то миллионам, что легко утряслись по разным брешам, до тех гигантских возможностей, которые таятся в каждом искрящемся солнцем доброты сердце, в каждых любящих руках.
ПОЧТОВАЯ БУТЫЛКА И ДРУГИЕ НАХОДКИ
Мама с папой и Сказочница каждый день хоть на 15 минут прогуливаются к морю. Было бы понятно, если б за рыбой, к примеру. Неподалеку от школы по утрам с катеров торгуют свежей рыбой. Но родители свежую рыбу больше не приносят. С тех пор, как две трески во время жарки упрыгали со сковородки обратно в море, впечатлительная мама и слышать не хочет о свежей рыбе.
Ну, про золотую рыбку никто и не говорит – это сказочная удача, её ловят исключительно для себя и употребляют только по большой нужде. Например, когда жена ведьма и совсем нечего есть.
У самой кромки воды на песке всегда можно заприметить что-нибудь забавное: янтарик, ракушку перламутровую, обкатанный волнами цветной кусок стекла, камень с дырочкой посередине, перо лебедя, утки или чайки... Я все эти и не только эти сокровища Сказочницы иногда, вспоминая молодость, катаю по полу и от нечего делать загоняю под диван.
Как-то Сказочница вернулась домой с пустой бутылкой. Я, признаюсь, не сразу сообразил, что это – почтовая бутылка. Хотя она и была обмотана веревкой с многочисленными узлами, а к веревке крепилась красная ленточка. Как взволнованно пояснила Сказочница, от возбуждения перебирая пальчиками, чтобы на воде такую бутылку могли легко заметить.
Сама по себе пустая бутылка для людей без воображения, вероятно, не представляет никакой особой ценности. Но надо знать моих людей! Они принялись жарко фантазировать на тему пустой бутылки.
Тут было всё... Из бурной тьмы в квартиру вплывало пиратское судно, несколько столетий назад захватившее торговый корабль, капитан которого успел доверить свой крик о помощи, укупоренный в эту бутылку, морю... Со слезами разлучались навеки на бескрайних морских просторах влюбленные... И со слезами же тонули в бескрайних морских просторах – вместе и порознь... И мелькали беспомощные тела заплывших в Балтийское море жертв «Титаника»... И погружались в пучины беглые жемчужины мавританских гаремов, тщетно уповавшие на спасение... И носились на летучих голландцах охотники за секретами Атлантиды... И горели серебряной чешуёй шлемов выжившие в подводном царстве мутанты-альбигойцы...
Ну, я всё больше слушал, конечно... И натренированным в неустанных медитациях третьим глазом живо и красочно представлял себе убытки, которые систематически несет Голливуд оттого, что ни сном, ни духом не ведает о существовании моего семейства.
Вдруг папа, который поражал внезапной дотошностью в самых неожиданных ситуациях, сильно зажмурил левый глаз, а правым пытливо приложился к горлышку.
- Не смейтесь, но там что-то колышется внутри, крохотный туманчик типа...
- Песчинки, может?
- Кристаллики соли?
- Говорю вам, туманчик... Ээ-э, да он как-будто живой... и как-то даже прибли... и... а-а-ааа, помооо-о...
Если бы папа после этих звуков невероятным образом через правый глаз не втянулся бы в найденную Сказочницей бутылку, я не имел бы возможности наблюдать иллюстрацию одного из самых загадочных речевых оборотов.
Бутылка с папой внутри ещё пару секунд помаячила в воздухе и плавно скатилась на ковер. Мама со Сказочницей в ужасе застыли. Я же понюхал горлышко – ну, точно, пахнет папой – осторожно покатал лапой бутылку взад-вперед и, едва разобрав приглушенное стеклом папино недовольное бормотание, отпрыгнул подальше и тоже замер. Шерсть на моей спине встала дыбом.
Судя по тому, с каким выражением лица мама подняла бутылку с папой, мы со Сказочницей поняли, что за этим должно воспоследовать. Но, видно, папа в бутылке тоже не дремал. Протестующее бормотание доносилось всё отчетливей – и мама резонно поднесла горлышко к уху, чтобы услышать, что хочет папа. Как оказалось, бутылка способна втягивать ещё и за ухо.
После того, что бутылка снова покатилась по полу, из неё утробно донеслось что-то двусложное и, похоже, не очень лестное в адрес мамы.
- Не отчаивайся, Сказочница, раз папа с мамой там вдвоём, обязательно придумают, как выбраться наружу, - я прыгнул ей на колени, намереваясь во что бы то ни стало защитить сестру от естественного порыва залезть в бутылку вслед за родителями.
Ждать возвращения пришлось не так уж и долго. Мы со Сказочницей едва успели доесть все неприкосновенные запасы мороженого, посмотреть «Каникулы в Простоквашино» и позвонить на мобильный старшему брату, как из бутылки послышались легкое шипение и бульканье – а уже спустя пару секунд, чихая и кашляя, на ковре сидели, прижавшись друг к дружке, наши родители. Мама, непривычно молчаливая, сразу полезла ласкаться, зато папа говорил за двоих...
Бутылка, действительно, содержала послание – причем, в самой надежной форме, в виде сгущенного информационного тумана. Пока мы со Сказочницей заедали мороженым свой страх за родителей, мама с папой из бутылочного тумана узнали о том, что в Тибетском нагорье на северном склоне Гималаев в Цзангбо на реке Брахмапутре расположены Чертоги Сверкающей Мудрости. Там все, кто предъявит красную ленточку с водяными иероглифами (как на нашей бутылке), могут бессрочно пребывать, что называется, all inclusive. Лекции и семинары, лабораторные работы и практические занятия самых редкостных и малоизвестных духовных школ, тайных орденов и эзотерических учений... На одну ленточку принимают одну семью, включая домашних любимцев без счета. Для школьников гарантирован общеобразовательный курс, а для детей младшего возраста – квалифицированные воспитатели.
- В общем, надо ехать! – подытожил папа свою речь. – Увольняемся с работы, договариваемся в школе и едем. А чего время-то тянуть?
- А куда торопиться? – подал голос старший брат, который примчался домой незадолго до появления родителей из бутылки, а потому тоже натерпелся неизвестности. – Сверкающие Чертоги, как я понимаю, никуда от нас не убегут, а я не могу дезертировать.
Брат только что закончил морскую техническую школу и проходил службу практически на соседней улице.
Не могу не добавить, к чести моих людей, что тема почтовой бутылки хотя и не исчерпала себя в нашей жизни, плавно сменилась другой, не менее увлекательной...
Мама с папой, регулярно заворачивая и скручивая мне уши и экстремально растягивая кожу на моих щеках во время изобретальных почесываний, дошли до мысли, что я веду своё происхождение от мифологических карликовых чудовищ династии Сяо Лун.
Что ж, глядя в зеркало на мою перекошенную от удовольствия физиономию, трудно с ними не согласиться.