"Ты кто же будешь?" - услыхал Сантьяго,
И вздрогнув, с облегчением вздохнул.
Родной испанский расценил он знаком,
Царь говорил о знаках и не обманул.
Из глубины прокуренной харчевни,
К Сантьяго подошёл один юнец.
Одет, как многие из пастуха деревни,
Но, видно, был араб его отец.
Ведь цветом кожи явно был темнее,
Чем улыбавшийся растерянно пастух,
Сантьяго пригласил за стол скорее,
И попросил, чтоб заказал обед на двух.
"И закажи вина нам, чай мне не по вкусу,
Как хорошо, что можем мы общаться.
И ходишь ты хоть не в родном бурнусе,
Ты ведь араб, но знаешь наш испанский?"
"Да, я араб, а твой язык привычный,
Его здесь многие неплохо знают.
Вино забудь - наш уважай обычай,
Его вкушать нам вера запрещает".
Обедая, они разговорились,
Про цель поездки говорил Сантьяго.
Про пирамиды, что ему приснились,
Чуть не поведав о существованьи клада.
Но вовремя язык он прикусил,
Себя немного мысленно ругая,
Араб часть клада точно б попросил,
Пусть путь укажет ничего не зная.
Пастух сказал:"Тебе я заплачу,
За то, что ты меня туда проводишь".
А сам мечтал: "Вот клад когда сыщу,
Желать смогу тогда чего захочешь!"
Араб, подумав, дал такой ответ:
"Пустыня наша - велика как море.
И где-то радость дарит солнца свет,
В Сахаре может причинить и горе.
Тебе, чтобы попасть к подножью пирамид,
Сахару пересечь придётся на верблюде.
Другого купишь для того, кто проводит,
Через обман песков твоим кто гидом будет.
Питание для всех не дёшево прийдётся,
Расходов разных не удасться избежать.
А если сумма нужная на это не найдётся,
То столь опасный путь не стоит затевать".
Сантьяго заметил что их разговор,
Приблизившись подслушивал хозяин.
Как оступившийся сапёр,
Пастух вдруг стал сентементален.
Ведь за мгновенье до того,
Он, даже как-то машинально,
Из одеянья своего,
Достал все деньги...как банально!
Хотел арабу показать,
Смотри, мол, купим мы верблюдов.
Теперь растерянно моргал,
И нервно грыз зубами губы.
Вы скажите, ну вот, глупец!
Зачем светил свои банкноты?
Крутой, мол, Властелин Колец,
Иль предводитель идиотов?
Но дело в том что наш пастух,
Припомнил мысль Мелхесидека:
"Что если пожелает Дух,
Вселенная поможет в этом".
А так как знакам научился доверять,
То деньги показал арабу.
Но разве мог он то предугадать,
Что испугавшись сделается слабым?
Он не хотел чтоб шелестом купюр,
Хозяин алчный интересовался,
К тому же, вдруг, кричать стал самодур,
За руки пастуха хватался.
Сантьяго, ничего не понимая,
Пытался отбиваться, деньги пряча.
Араб кричал: "Спасайся убегая!
Ведь кроме денег - жизнь возьмут впридачу".
****
Бежал Сантьяго из страшного места,
И вместе с ним араб убежал.
Пастух попросил: "Скажи же мне честно,
Чего хозяин желал?"
Араб очень долго смехом давился,
А насмеявшись, такое сказал:
"Ты же чуть жизни сейчас не лишился,
Минимум, деньги бы все потерял!
Танжер не похож на селенья другие,
Танжер - это город-порт.
Видел, у доков хибары сплошные?
Жулья в них полно живёт.
Теперь посчитай ещё разок деньги,
И лучше мне дай пока,
Купим верблюдов, и завтра раненько,
Шагнём в королевство песка."
Сантьяго верно рассудил:
"Арабу можно доверять."
В карманы руки запустив,
Он деньги вытащил опять.
Арабу, что столько ему помогал,
Он всё до копейки отдал,
В верблюдах ведь больше араб понимал,
Пастух про овец лишь всё знал.
Грязною улочкой вышли на рынок,
Как в муравейник попали они.
Здесь торговали, кричали, курили,
Толкнуть, обозвать и обчистить могли.
Зелень с коврами рядом лежали,
Фрукты с кинжалами - тоже вблизи,
Араб и Сантьяго быстро шагали,
Туда, где верблюдов выбрать могли.
По-поводу денег пастух волновался,
Не зря ли арабу отдал?
Поэтому смело локтями толкался,
От друга не отставал.
И вдруг, среди груды товаров различных,
Увидел он саблю, отличный клинок!
Была она лучше, чем сон эротичный,
Сантьяго скрыть восхищенья не смог.
"Спроси, сколько стоит эта вещица?" -
У спутника он попросил.
И тут только понял, какой он тупица,
Араба и след простыл.
Гремел, бушевал неприветливый рынок,
Сновали барыги, горланя: "Гашиш!"
И в этом море людишек-песчинок,
Понял пастух, что один.
Рынок пустел, солнце садилось,
Сантьяго, надеясь, на месте стоял.
Но, как светило за крышами скрылось,
Надежду совсем потерял.
И наблюдая за солнцем печально,
Пастух с тоской вспоминал,
Что ещё утром он триумфально,
В Африку отплывал.
Был он владельцем приличной отары,
К невесте полями шагал,
Ну а теперь? Ни огня, ни сигары,
Зачем же он жизнь поменял?
Он оказался в стране незнакомой,
Чужим, и счужим языком,
Зачем же ушёл он поспешно из дома,
Вчера ещё был пастухом...
Ну а теперь? Кто же он? Непонятно.
Ведь он лишился всего:
"Денег же нет, чтоб вернуться обратно!"-
Жалел он себя самого.
"И это всё, от утра до заката...",
Сантьяго был поражён.
Хоть понимал - плакать не надо,
Но всё же расплакался он.
"Ну почему Бог взыскал очень строго,
За то, что поверил я сну?
За то, что поверил в свою дорогу,
Точнее в Свою Стезю.
Когда пас овец, то я был счастлив,
И счастье другим приносил.
Теперь всё иначе, я очень несчастен,
Зачем я себя погубил?
И больше того, теперь не поверю,
Среди людей я больше никому,
Лишь потому, что на моём доверии,
Случилось поиграть подонку одному.
И клад нашедших я возненавижу,
За то, что мне его найти не удалось.
Я слишком мал...и мало что увижу,
Мечте исполнится, увы, не довелось".