Озеро

"...Вновь попасть туда, так хочу я,
К призрачному озеру под стражей лесов!
Там песок поет, туман колдует,
Волны шепчут сотни тысяч ласковых слов!..."

Сергей Левитин

   Думаю, не ошибусь, если скажу, что у каждого из нас есть свои, особые места, в которых мы когда-то побывали и о чем любим вспоминать с теплотой и нежностью. Там нам было очень хорошо. И мы не можем этого забыть. Проходит время, мы меняемся, мир меняется вокруг нас. И только эти воспоминания не стареют. Не стираются, подобно забытым и ненужным файлам.
   Видимо, это связано с тем, что наша психика избирательна. Оставляет в памяти лишь хорошее и почти совсем не оставляет плохого. Я думаю, что это замечательно. Негативных моментов в жизненной суете и так хватает с избытком. А вот моменты счастья, неподдельной радости и блаженства – мимолетны. К сожалению, они быстро проходят и так редко случаются вновь.
   Интересным является то обстоятельство, что многие детали, которые не были заметны для нас тогда, с течением времени вдруг всплывают из потаенных глубин памяти. Все-таки человеческий мозг и его возможности – одна из самых главных тайн этого мира. И мне кажется, что нет ничего прекраснее загадок. Чем больше в мире недосказанности и многозначительности – тем интереснее жить.

   Мы познакомились случайно. Я гулял по городу. Был прохладный осенний день. Но ярко светящее Солнце и золотые листья, покрывавшие тротуары, создавали атмосферу уюта и внутреннего тепла. Сунув руки в карманы куртки, я брел по тротуарам и аллеям, набережной и парку. Иногда останавливался и подолгу смотрел на суетливых прохожих, спешащих по каким-то своим, неизвестным мне делам. Смотрел на реку. На ее поверхности в маленьких водоворотах крутились бурые, желтые и красные листья. И, наконец, я смотрел на могучие вековые деревья, стоявшие в своем пожелтевшем величии и молчаливо взиравшие на этот странный и прекрасный мир, в котором все переменчиво и быстротечно, кроме них самих. Они стояли и так же сбрасывали листья двести лет назад, сбрасывают сейчас, и будут сбрасывать еще через сто лет. А когда настанет их черед покинуть мир, они вряд ли будут об этом сожалеть, ибо им наверняка уже все известно про суть вещей, и более познавать собственно нечего. Хотя, кто может знать наверняка?
   Я вышел к берегу обширного пруда в самом сердце парка. По его, чуть подернутой рябью поверхности, плавали взад-вперед утки с утятами и пара лебедей. Я увидел ее почти сразу. Она сидела на берегу, у самой кромки воды, подстелив под себя коричневый плед. Девушка была одета в черную кожаную курточку, длинную серую юбку и красные полусапожки. Ее длинные смоляные волосы рассыпались кудрявыми волнами по плечам. Она сидела, подперев голову кулачком левой руки, а правой лениво отламывала кусочки батона, лежащего перед ней на полиэтилене, и бросала их уткам, сбившимся веселой стайкой вокруг этих размокших кусочков и пытающихся отталкивая друг друга ухватить самые лакомые из них. Я тихонько подошел к берегу и сев поодаль, стал наблюдать за процессом кормления. Она, видимо заметив то, что я внимательно за ней наблюдаю, повернулась ко мне и легкая улыбка коснулась ее губ.
   У нее были карие и какие-то глубокие глаза. Создавалось такое впечатление, что смотришь в два бездонных омута, на дне которых горят яркие огоньки. Их свет очень далек, но так и манит тебя нырнуть и постараться достичь его любой ценой.
   Я поднялся, и, подойдя к ней, спросил разрешения присесть рядом. Она ответила утвердительно. Голос у нее оказался глубоким и чувственным, под стать ее глазам. И бархатистым. Создавалось впечатление, что по твоим барабанным перепонкам провели мягкой кошачьей лапкой. Присев с ней рядом, я глубоко втянул носом воздух и ощутил тонкий цветочный аромат, исходящий от нее. Я стал наблюдать, как ее нежная рука с красивыми длинными пальцами отрывает кусочки хлебного мякиша и изящно бросает их в воду. Так прошло довольно много времени. Мы просто сидели и молчали. Она кидала птицам хлеб, а я наблюдал за этим процессом. Меня это молчание совершенно не напрягало. Мне было хорошо. Так бы и сидел до скончания времен и наблюдал за тем, как она кормит птиц. Судя по всему, мое молчаливое присутствие рядом, ее тоже не смущало.
   Еще через некоторое время я подумал, что пора уже прервать паузу.
   - Вы часто здесь бываете? – спросил я незнакомку. Откинув со лба непослушную прядь черных волос, она ответила:
   - Не часто. А ты?
   Мне понравилась ее непосредственная манера общаться. С ходу начала называть меня на «ты». Я решил поддержать эту линию, так как тоже не являюсь сторонником излишнего официоза.
   - Бываю здесь периодически. Люблю подолгу гулять, наблюдая за происходящими в мире вещами. А тебе свойственна любовь к созерцанию?
   Она ненадолго задумалась, опустив подбородок на поднятые вверх колени. Ее взгляд был устремлен на воду, в которой плавали хлебные крошки и суетились птицы. Потом она посмотрела мне в глаза и ответила:
   - Да, пожалуй. Я люблю подолгу сидеть и смотреть, к примеру, на воду и птиц. Или на огонь в печи, в камине, в зажженной конфорке. Нравится смотреть на закипающую воду в кастрюле. Пузырьки так интересно и энергично рвутся при этом на поверхность. Забавное зрелище!
   Она улыбнулась, продолжая смотреть мне в глаза. Я почувствовал, что снова погружаюсь в их манящую пучину. Мой внутренний мир наполнился грезами самого откровенного содержания. Откуда-то из глубины начала медленно подниматься волна теплоты. Что бы как то преодолеть это чрезвычайно приятное, но все же несколько неуместное наваждение, я тряхнул головой и спросил:
   - А как тебя зовут?
   Она снова улыбнулась своей обворожительной улыбкой и ответила:
   - Катя. А тебя?
   Глядя на ее нежное улыбчивое личико, в обрамлении черных вьющихся волос, я почувствовал, как кровь приливает к моему лицу. Правда, непонятно от чего – от смущения или от возбуждения? Скорее, и от того и от другого, и еще потому, что я почувствовал ответный сигнал с ее стороны. Кто испытывал такое хоть раз, тот поймет. Когда нравишься женщине, это всегда понимаешь без слов. У меня на время даже перехватило дыхание. Переборов свои эмоции, я как мог спокойнее ответил:
   - У тебя красивое имя. А меня зовут Александр.
   - Спасибо, у тебя тоже имя хорошее.
   Какое-то время мы с ней болтали о всякой всячине – о погоде, о работе, об увлечениях, о музыке, о книгах. Оказалось, что очень многое нам нравится одинаково. Нам было легко разговаривать друг с другом, как будто мы знакомы много лет. Я сказал Кате о том, что чувствую необычайную легкость, общаясь с ней. Она опять улыбнулась и промурлыкала, что испытывает то же самое.
   Катя разделила оставшийся у нее хлеб между нами, и мы вдвоем быстро раскрошили его в воду. Утки и лебеди с необычайной активностью его поглощали. Вода прямо-таки бурлила под ними. Мы еще какое-то время смотрели на них, обсуждали их недюжинный аппетит и суетливость. Много смеялись. Потом Катя сказала, что продрогла. Мы поднялись и пошли искать ближайшее приличное кафе. Им оказалось «Седьмое небо». Уютное местечко в японском стиле. Там всегда звучит приятная инструментальная музыка, на столиках стоят маленькие желтые торшеры, а в кулуарах царит приятный запах благовоний.
   Мы заказали роллы и глинтвейн. Пряный горячий напиток необычайно легко заливался в продрогший организм. Создавалось впечатление, что внутри образовалась теплая, светлая и умиротворенная Вселенная, на просторах которой кружатся в спиральном танце планеты, переливающиеся всеми цветами радуги в лучах медленного светила, которое не вращается, а просто висит посреди этого великолепия и сияет, даря теплую негу всему сущему.
   Катя что-то щебетала о своей учебе, маме, подругах и любимых игрушках детства. Я, улыбаясь, слушал ее. Мне очень нравилось на нее смотреть. На ее живое лицо, нежную улыбку и белые зубки. И глаза. Нет, ну какие это были глаза! Океаны просто.
   Я впервые общался с девушкой, которая умела столько говорить. И меня это совсем не раздражало. Наоборот. Мне нравилось отвечать на ее вопросы между делом, иногда невпопад. И ее это тоже не раздражало. Она заливисто смеялась, откидывая голову назад, и клала свою теплую маленькую ладошку на мою руку. Она сказала, что я смешной. Применительно к мужчине это звучит как комплимент. Если он может рассмешить женщину, не прилагая для этого особых усилий – он чего-то стоит.
   Ведь это целое искусство. Мужчины, как правило, озабочены тем, как им стать так называемыми «мачо». Они забывают о том, что «мачо» - это всего лишь временный фетиш. Рано или поздно мода на ту или иную вещь, на тот или иной стиль поведения проходит. А умение быть одновременно внимательным, рассудительным, уверенным в себе, обаятельным и смешным будет в цене всегда. Потому как разумные люди ценят естественность, а не позёрство.
   Катя начала спрашивать меня о моей работе, увлечениях, хобби и других житейских вещах. Улыбка не сходила с ее лица, на всем протяжении моего монолога. В глазах светились ироничные искорки, а ладошка уже постоянно лежала на моей руке. Я говорил довольно долго. Даже припомнил какие-то старые стихи о любви и прочел ей. Получилось лучше, чем ожидал. И главное – к месту. Как будто я их писал специально для этого дня. Вот и не верь после этого в судьбу и в различные ее знаки. Когда я закончил читать, Катя зааплодировала. А я покраснел, как
первоклассник, но первый раз в жизни совершенно этого не стеснялся.
   Бармен включил экран домашнего кинотеатра, стоящего в глубине кафе и пригласил всех желающих поучаствовать в конкурсе на лучшее пение в караоке. Мы с Катей записались первые. Спели каждый по несколько песен и еще одну дуэтом. Во время ее исполнения нам даже подпевали и аплодировали люди, сидящие за столиками. В итоге мы получили главный приз в виде набора для суши ручной работы и чашечки из китайского фарфора.
   -   Ты очень красиво поешь, - сказала мне Катя и улыбнулась, на этот раз не дурашливой, а кокетливой улыбкой и многозначительно посмотрела на меня.
   -   Да это что! Вот ты поешь – заслушаться можно! – улыбнулся я в ответ. И в который раз утонул в ее глазах.

   Утро настало незаметно. Рассвет разогнал тучи своими красными лучами-лазерами и Солнце, потягиваясь и зевая, начало свой медленный подъем к зениту.
   Мы с Катей наблюдали за этим, лежа в объятьях друг друга в одном из номеров гостиницы. Извечная проблема – хочется любви и нежности, но пойти ко мне или к ней домой нельзя, потому что родственников полно лукошко. И не то чтобы они будут против, но все же проявление естественного человеческого любопытства неизбежно, что всегда напрягает. Поэтому приходится искать альтернативные варианты. Предыдущим вечером мы еще долго сидели в кафе, пили, ели, беседовали и танцевали. Все было отлично. Выйдя на улицу и сделав несколько шагов в сторону метро, и соответственно к расставанию, мы одновременно поняли, что нам совершенно не хочется расставаться. Не говоря друг другу ни слова, мы слились в порывистых объятиях, и страстные поцелуи покрыли наши лица, шеи и руки. Дальнейшие события происходили как будто во сне.
   И лежа сейчас под одеялом, крепко прижавшись друг к другу, мы каждой клеточкой своего организма ощущали то, что чувствует другой. И это было прекрасно. Мир принадлежит только нам, и во всей Вселенной есть только мы вдвоем и больше никого. И Солнце в данный момент восходит только для нас.
   - Тебе так же хорошо, как и мне? – спросила она.
   - Да. Мне сейчас лучше, чем когда-либо в жизни,– абсолютно искренне ответил я.
   Катя улыбнулась, и плотнее прижав к себе мою правую руку, обнимающую ее в данный момент, она заснула. Я растворился в неге настолько, что совершенно забыл о необходимости идти на работу. В тот момент мне было совершенно наплевать на каждодневные рутинные заботы. Да и ей тоже. Весь мир вращался сейчас вокруг нас, такой далекий, чуждый и в то же время родной, а мы лежали в самом его центре на своем маленьком необитаемом острове, укрывшись одеялом и все глубже погружаясь в радужные сновидения.
   Мы стали с Катей регулярно встречаться. Везде ходили вместе, кроме работы. Она познакомила меня со своими друзьями и родственниками, я ее со своими. На всех вечеринках мы не отходили друг от друга, и заряжали своей чувственностью всех окружающих.
   Так закончилась осень и пролетела зима.
   Весна выдалась теплой, как никогда. В один из выходных дней мы с Катей решили съездить на природу. Мы не строили планов относительно того, куда именно поедем. Просто решили уехать как можно дальше от города, и что называется «уйти в леса».
   Мы сели в первую попавшуюся электричку и ехали до конечной станции. Лес встретил нас приятным теплом и тишиной. Перед тем как войти под его зеленый шатер, тихонько спросили у него разрешения. Мы сделали это не сговариваясь. Просто было ощущение, что так необходимо поступить. Ведь лес – это огромный живой организм, существующий по своим особым законам. И как ты отнесешься к нему, так и он отнесется к тебе. Несмотря на то, что погода была безветренной, кроны деревьев зашелестели. Каким-то шестым чувством мы поняли, что разрешение на вход нам дано. Мы ступили в теплую и влажную чащу. Медленно идя по лесу, беседовали о всякой всячине, попутно выискивая съедобные грибы. Из города мы захватили с собой корзинку. Цели обязательно насобирать грибов не было. Но тем не менее. Вдруг что-нибудь приличное попадется. Мы не следили за временем, и не заметили, как далеко углубились в лес. Как оттуда выбираться, совершенно не задумывались. Была какая-то внутренняя уверенность в том, что все равно без проблем выйдем обратно к станции.
   Неожиданно стена леса впереди начала редеть, и за ней угадывалось поле или какое-то иное свободное пространство. Мы ускорили шаг и, выйдя за границу деревьев, увидели озеро. Не слишком обширное, но в то же время этот водоем никак не являлся по своим размерам заводью или прудом. Это было, несомненно, озеро, причем фактически правильной круглой формы. Мы подошли к самой кромке воды и присев на корточки стали рассматривать свое открытие. Весь берег оказался песчаным. Песок был мелким и приятным на ощупь. У самой поверхности воды, мы увидели стаю небольших рыб, чья чешуя так и сверкала в солнечных лучах, которые медленно опустили свои светящиеся ладони в эту прозрачную лесную купель. Скинув с себя всю одежду, мы взялись за руки и вошли в теплую воду.
   Практически до самой середины озера глубина была минимальной, но потом начинался обрыв. В центре водоема температура воды заметно снизилась. Судя по всему там было никак не меньше десяти метров. Я сделал глубокий вдох и нырнул. Мне представлялось, что там окажется непроглядная мгла. Но благодаря тому, что вода была прозрачной и чистой, а также ярко светило Солнце, я рассмотрел практически все. По всей видимости, сюда когда-то упал метеорит. Скорее всего, небольшого размера, но и этого хватило, чтобы здесь образовалось озеро. В самой его середине находился кратер. Вот почему дно так резко уходило вниз. Оно было покрыто водорослями, словно ковром. В этих зарослях мельтешили стайки разноцветных рыб. Нигде в наших широтах я не видел ничего подобного. А среди зеленого великолепия, покрывавшего дно озера, росли цветы. Одни из них напоминали красные маки. Другие были похожи на огромные фиалки. Третьи на фантастические ромашки. Откуда они могли там взяться, оставалось неясным. Можно предположить изменение состава окружающей среды вследствие воздействия метеоритного вещества, что привело к определенным биологическим аномалиям. Запас воздуха в легких кончился, и я вынырнул на поверхность. Катя уже начала беспокоиться. Я поделился с ней впечатлениями об увиденном под водой. Мы еще немного поплавали посредине, а затем вернулись ближе к берегу. Лежа в воде, мы целовались и ласкали друг друга.
   Потом долго лежали на песке блаженные и радостные, тщетно пытаясь восстановить дыхание. Катя повернулась ко мне и, посмотрев в глаза, тихо сказала:
   - Люблю тебя.
   Я обнял Катю и, притянув к себе, зарылся лицом в ее мягких волосах и так же тихо ответил:
   - Я тоже тебя люблю.
   Сказав это, я ощутил себя самым счастливым человеком на Земле. Мир опять принадлежал лишь нам двоим, а его проблемы и суета были так далеки, что
казались в этой тишине и неге откровенно нереальными. Я много раз читал и слышал о том, что настоящие чувства могут кардинально изменять восприятие окружающей действительности, но никогда не верил в это, считая красивыми сказками. Теперь я понял, что был не прав. Когда ты влюблен, да еще взаимно, ничто не сравнится с этим чувством по мощи его воздействия на тебя и твое восприятие окружающего мира.
    Незаметно наступила ночь. Мы набрали хвороста и развели костер прямо на берегу. Мыслей о том, что на нас могут напасть дикие звери как-то не возникало. На душе было спокойно и тепло. Мы поджарили шпикачки, купленные в городе и вместе с хлебом и жареными грибами ели их, запивая водой из родника, который обнаружили в лесу неподалеку от озера. Перекусив, мы лежали рядом на песке и смотрели на звезды. Ночь выдалась теплой, поэтому мы так и ходили голышом.
    - Знаешь, - сказал я Кате, – у меня такое ощущение, что мы с тобой, как новые Адам и Ева в первозданном мире, во всей его красе и нетронутой чистоте.
   Катя улыбнулась и, пощекотав носом мое ухо, прошептала:
    - Ага. Не хватает только змея-искусителя и его яблочек. Но ведь он нам не нужен, правда? Ты мой искуситель…

   Спустя добрых два часа, вываленные в песке с головы до ног и тяжело дышащие, мы сидели возле костра и смотрели на озеро. Звезды отражались в воде, как в зеркале. Создавалось впечатление, что небо и земля поменялись местами и на самом деле небо со звездами там, где озеро и наоборот.
   Неожиданно от воды начал подниматься туман. Сначала нам стало не по себе, но потом мы как зачарованные смотрели на то, как он сплетается в причудливые фигуры и изгибы. Создавалось впечатление, что эти белесые призраки танцуют над поверхностью озера. Они приближались друг к другу, переплетались и снова расплывались в разные стороны. И это при том, что погода стояла абсолютно безветренная. Наше впечатление, что это некий танец, подкреплялось еще и странным звуком. Он больше всего напоминал приглушенное пение хора. Мы оглядывались по
сторонам в бесплодной попытке определить источник звука. Наконец я обратил внимание на то, что песок на берегу и на дне озера начал светиться. Да, несомненно! Таким неярким фосфоресцирующим сиянием. Катя приложила ухо к песку и, подняв на меня полные удивления глаза, сказала, что звук идет из песочных глубин. Я не поверил и тоже приложил к нему ухо. Невероятно, но это было так! Песок пел. Мелодия была чарующей и глубокой. От нее веяло
Вечностью.
   По поверхности озера, от его центра начали расходиться небольшие волны. Они с тихим шелестом накатывали на берег. Справившись с удивлением и мимолетным страхом, мы вслушались в этот шелест и уловили в нем нечто вроде шепота. Как будто тысячи приглушенных голосов разговаривали сами с собой. Мы с Катей переглянулись и крепко прижались друг к другу. Я уловил в шелесте волн какие-то тихие слова. Нежные слова, что радовало. Сотни тысяч ласковых слов. В моем воображении начали появляться размытые картины. Потом они приобрели четкость и налились яркостью цветов. Это были разнообразные романтические сцены.
   Вот красивые мужчина и женщина скачут на белом коне по зеленым просторам. Они обнимаются и смеются. На их лицах счастье. Вот другая пара занимается любовью, стоя на каменном карнизе под ниспадающими вниз струями огромного водопада. Потоки воды сверкают на ярком Солнце и переливаются всеми цветами радуги. Вот еще… Эй! Так это же мы с Катей, на берегу озера. Я смотрел на нас как бы со стороны. Удивительно!
   Несомненно, что эти образы приходили ко мне извне. Вот только от кого? Или из чего? Одна картина сменялась другой, как при просмотре слайдов. Постепенно я начал погружаться в сон, и уже не мог отделить пришедшие со стороны образы от сновидений...

   Я проснулся от того, что солнечный свет отчаянно щекотал мне нос. Я потер его, чихнул и открыл глаза. На ветке, свисавшей надо мной, сидела птица. Больше всего она напоминала соловья. Птица как будто только и ждала моего пробуждения. Тут же издала мелодичную трель. Я поднял голову и осмотрелся. Катя, свернувшись калачиком, тихонько посапывала у меня под боком. Песок уже не светился и не пел. А поверхность озера была абсолютно спокойной. Ни волн, ни туманных танцоров не наблюдалось. Озеро выглядело таким, каким мы увидели его, когда только вышли к нему из леса. Одевшись, мы перекусили остатками походного набора и засыпали кострище песком. Внимательно оглядели озеро и окрестности, словно стараясь запомнить все это навсегда. Затем, не сговариваясь, кинули в воду по монетке и, не оглядываясь, двинулись в сторону станции. Путь предстоял неблизкий. Мы преодолели его, не говоря друг другу практически ни слова. Нам просто было хорошо. Очень хорошо. Очарование ночного колдовства еще не потускнело, и мы шли, прокручивая в памяти все, что увидели на чудесном озере.

   Через несколько лет я ездил на ту станцию и повторил маршрут, по которому мы шли тогда с Катей. Но… Я не нашел того озера. Передо мной был лишь огромный лесной массив без всякого намека на некий водоем в глубине чащи. В итоге я провел в лесу несколько дней и прошел его насквозь. Когда я спрашивал у случайных путников и лесников про озеро, они лишь удивленно смотрели на меня и говорили, что в этом лесу никогда не было водоемов.
   Жаль. Мне бы очень хотелось вновь побывать там. Искупаться в чистой воде, услышать пение песка, посмотреть на призрачных танцоров, услышать шепот волн и увидеть красивые романтические образы. Я хотел бы повторить все это, потому как только тогда я был по-настоящему счастлив.