Славка

 - Когда ты уже повзрослеешь?- спрашивал отец, после очередного вызова в школу.
 Длинный нескладный подросток, стоял на вытяжку, желая только одного: «Скорее бы закончился этот неприятный для него разговор».
Отец никогда не бил его, но Славке казалось, что лучше бы отец разок съездил ему по шее, чем выслушивать обидные до боли слова. Причин для очередного разноса было более чем достаточно:
На каникулах Славка клятвенно заверял родителей, что ему можно доверить ключи от дачи.
Родители, как всегда, «купились» на честные глаза сына…

Славкино предложение провести два дня на даче, друзья восприняли: на «Ура!».
Собрав небольшой запас продуктов, они отправились за город. Уже в электричке им приглянулась шумная компания, таких же жаждущих отдыха от родительского глаза подростков, и целый час они провели вместе за игрой в карты и рассказами анекдотов, не заметив, как пролетело время.
Расставались - с сожалением, однако, на перроне вдруг обнаружилась пропажа. Сумка с продуктами исчезла. Видимо по ошибке ее прихватили новые друзья. Это не остудило горячие головы. Ребята решили продолжить свое путешествие, не желая думать о том, что будут делать дальше.

Двухэтажная деревянная дача, утопавшая в зелени, друзьям понравилась. Побросав рюкзаки, они помчались купаться, чтобы освежиться после невыносимой духоты  электрички. Протекавшая неподалеку река с заросшими камышом берегами была не очень глубокой. Она лениво несла свои воды, образуя у берега заводи в которых плескались гуси, местная ребятня и дачники, приезжавшие на выходные.
 После купания, основательно проголодавшись, ребята стали искать то, что могло утолить их проснувшийся голод. Ревизия полок в летней кухне ничего не дала. Как назло, соседский петух, пролезший сквозь дощатый забор, демонстративно разгуливал перед голодной публикой, словно напрашиваясь на неприятности. Переглянувшись, друзья поняли друг друга без слов.
Услышав за забором подозрительную возню и сдавленные крики петуха, соседка сразу поняла, в чем дело. Она буквально влетела во двор соседней дачи, где на скамейке перед домом бился в истерике пойманный петух.
Поначалу ребята даже не обратили внимания на соседку. Они продолжали спорить о том, кому придется рубить петуху голову?
 Городское воспитание не позволяло учинить такой акт вандализма, даже ради утоления своих жизненно важных потребностей.
 Забрав любимца, соседка закатила грандиозный скандал.
Отцу Славки, вызванному в милицию, пришлось долго уговаривать участкового не заводить на подростков дела о краже.

 -Все, хватит, мое терпение лопнуло, - сказал отец. -Никаких каникул. Пойдешь работать. Больше толку будет.
Переговорив с другом семьи, своим бывшим школьным приятелем, он устроил сына разнорабочим в археологическую экспедицию.
Славка хоть и планировал провести лето на море у тетки, но перечить отцу не стал.


 - И нечего его жалеть, не маленький,- добавил он, увидев, что мать как всегда хочет заступиться за сына.
 - Он собирается поступать на исторический факультет? -Так пусть поработает в экспедиции, - объяснил он жене свое решение. -Володя присмотрит за ним, да и практика будет.


Друг отца -Володя, точнее Владимир Андреевич руководитель экспедиции и преподаватель истории в местном университете. Почти каждое лето со своими студентами и работниками исторического музея  отправлялся в экспедицию собирать экспонаты для музея и материалы для научных работ. В свои сорок шесть он все еще не был женат. Увлечение историей занимало все свободное время, а его собранию старинных монет, могли позавидовать владельцы не одной частной коллекции. Владимир Андреевич мог рассказывать о ней часами.
Желание Славки стать историком как раз и созрело из общения с этим увлеченным своей профессией человеком.

Сборы были недолгими, Владимир Андреевич клятвенно заверил мать Славки, что будет смотреть за ним как за собственным сыном, которого, кстати, у него никогда не было. Если бы он знал во что ввязался, то никогда и ни за что не стал брать на себя такую ответственность.

 Самолет приземлился в небольшом аэропорту. При віходе из самолета, ощущение у всех было таким, словно их обдало печным жаром. Мягкий асфальт плавился под ногами. Леночка, сотрудница музея, буквально утопала в нем на своих длинных тонких шпильках. Через час, изрядно измучившись от непривычной жары и жажды, они расселись по автобусам, заказанных специально для них, чтобы ехать к местам раскопок.

 Удивлению Славки не было предела, когда он понял, что эта голая степь, и есть место расположения экспедиции. Здесь в палатках, привезенных с собою, им предстояло прожить целых два месяца.
Привыкший к комфорту городской жизни, он не ожидал таких спартанских условий. Однако через несколько дней все встало на свои места и вечерами после работы, собираясь у костра, они пели песни, играли в карты, общались с местными ребятами, из соседнего колхоза, ходили в гости.
 Славка, хоть и скучал о доме, но здесь почувствовал себя по настоящему самостоятельным, взрослым, связанным со всеми одним общим делом.
Новой для него работе он учился недолго. Работа по принципу: «Бери больше, кидай дальше» здесь была не нужна. Необходимо было слой за слоем, аккуратно снимать землю. Обнаружив предмет, работать кисточкой и ножом, очищая находку. Он вел записи, заносил в каталог точное место и даже время находки.
Но иногда можно было часами копать и не найти ничего, кроме голых камней. Вскоре вокруг их лагеря образовались траншеи и насыпи, как на поле боя.
Иногда для разнообразия, Владимир Андреевич брал его с собой в город за продуктами.

  Все для Славки было необычным в этом небольшом восточном городке: пыльные дороги, по обочинам которых в арыках* бежала мутная вода, смуглые, черноволосые ребятишки с шумом и визгом плескавшиеся в ней, узкие улочки, между домами по которым трусцой передвигались лохматые ослики, запряженные в двухколесные деревянные телеги, нагруженные огромным количеством арбузов и дынь.
Славка не мог понять, почему в сорокаградусную жару местные мужчины носили стеганые халаты и бараньи шапки, с вывернутым наружу мехом. Владимир Андреевич объяснил ему, что так они защищают себя от палящих лучей солнца, сохраняя собственную температуру тела.
Дома местных жителей, как правило, одноэтажные, были отгорожены от постороннего глаза высоким дувалом* - забором, выложенным из глины смешанной с резаной соломой. Из-за забора слышна была непонятная речь и голоса ребятишек, которых в каждой семье было, как правило, не меньше шести, а то и больше.
Удивляли Славку поля хлопчатника. Словно занесенные снегом, они тянулись до самого горизонта. Раскрывшиеся сухие коробочки хлопка, заполненные настоящей белой ватой совсем не имели запаха. Славка узнал, что внутри находятся довольно крупные семена, из которых выжимают хлопковое масло.
 В центре города находилась действующая старинная мечеть*, с минарета* которой по вечерам раздавался протяжный призыв священнослужителя на молитву. Минарет, по строению напоминавший круглую башню, был довольно высоким. Чтобы рассмотреть его купол, приходилось высоко задирать голову. Голубая мозаичная плитка, украшавшая стены здания, несмотря на почтенный возраст, все еще сверкала под лучами яркого солнца.

 Пока грузовик, на котором они приехали, отправился на базу за продуктами. Славка и Владимир Андреевич решили пройтись по базару.
 Со всех сторон небольшой базарной площади доносились запахи жарившегося шашлыка и плова, который готовился прямо на улице в огромных казанах. Самса*, манты*, чебуреки* – все готовилось и продавалось тут же… на улице.
 Перед чайханой, расположившейся слева у входа на базарную площадь, под брезентовым навесом находился тандыр* – круглая печь в виде холмика из глины с дырой наверху. Она располагалась прямо на земле, и в ней выпекались знаменитые узбекские лепешки.
 Вооружившись специальной круглой досточкой, помощник чайханщика - юноша лет девятнадцати, опускал руку почти по плечо в печь, прикрепляя к внутренним стенкам раскаленного тандыра* заготовки из теста, а через несколько минут доставал горячие, ароматные с хрустящей серединкой и пухлыми краями лепешки.
 Запах свежеиспеченного хлеба, щекотал ноздри, раззадоривая аппетит. И каким бы ты не был сытым отказаться от горячей лепешки и шашлыка, было просто невозможно.
Смуглый пожилой чайханщик, в белом, когда - то фартуке, завидев посетителей, расплылся белозубой улыбкой, и сам проводил гостей на свободное место.
Все местные были наслышаны о цели приехавших археологов и по закону восточного гостеприимства всячески оказывали им знаки внимания. Сразу с нескольких сторон в их адрес раздались приветственные возгласы: « Салям алейкум!*» приглашая гостей присоединиться к угощению.
 Среди посетителей совсем не было женщин. Мужчины сидевщие на тахте* перед достарханом* держались чинно, чай в пиалах разливался по старшинству и маленькими порциями, чтобы гость как можно дольше мог продолжать беседу. После чая с лепешками и восточными сладостями: сушеным урюком, изюмом, инжиром, подали огромное блюдо, наполненное горячим, еще дышащим жаром казана пловом.
Сидеть приходилось, подвернув под себя ноги, от чего они скоро онемели и по телу стали пробегать противные мурашки. Славка с непривычки старался принять удобную позу, чем невольно мешал остальным гостям, толкая их плечами. Те в ответ только понимающе посмеивались над молодым неопытным гостем, но замечаний никто не делал. Плов выглядел очень аппетитно: гора янтарного риса была украшена кусочками ароматного жареного мяса от вида, которого Славке ужасно захотелось есть, но ни ложек, ни вилок он так не увидел.
 Прямо с общего блюда, гости, закатав рукава и сложив пальцы щепоткой, брали понемногу плова и отправляли себе в рот. Онемевший от удивления Славка никак не решался приступить к еде. Только после подбадривающих знаков окружающих, он двумя пальцами попробовал подцепить кусочек мяса, чем вызвал улыбки присутствующих.
Пока за столом шла беседа, он пытался понять, то о чем говорили. Переводчик из местных, слабо владеющий русским языком, переводил только те слова, которые были ему знакомы от чего его речь была несвязной и непонятной, хотя окружающие в знак согласия кивали головами. Вскоре Славке надоело сидеть на затекших ногах, и он стал делать знаки Владимиру Андреевичу, чтобы уйти.
   После обеда в чайхане они зашли к директору местного исторического музея.
Расул Исмаилович, так звали директора, был - человеком лет пятидесяти, и как оказалось интереснейшим собеседником. Увидев гостей, он обрадовано раскинул руки, пытаясь обнять сразу двоих. После взаимных приветствий и вопросов о здоровье, о делах, о самочувствии родных, без которых не обходится ни одно восточное приветствие, он пригласил их к себе на чай. Оказалось, он учился вместе с Владимиром Андреевичем на историческом факультете. У них было много общих знакомых, и как догадался Славка, причиной приезда экспедиции сюда - было именно его приглашение.
 Заинтересовавшись архивами своего небольшого городка, он нашел в них кое -что интересное.
 Когда-то на этом месте был большой богатый кишлак, стоявший на перекрестке караванных путей - стал рассказывать он. У местного бая было много жен, они наградили его богатым потомством, но по настоящему любимицей была дочь- красавица по имени Ай-Гюль. Ей не выполнилось еще и восьми, а она уже умела читать и писать в отличии от ее маленьких избалованных братьев. Отец многое прощал ей, баловал, брал с собой на охоту, но счастье детства длилось недолго. Однажды ночью разбойники, охотясь за богатой добычей пришедшего каравана, ворвались в кишлак, вырезали мужчин, а женщин силой увели в плен. Среди них была и Ай -Гюль, которой едва исполнилось двенадцать.
Красивая девочка была выгодно продана разбойниками старому купцу и стала пятой женой в его гареме. Поначалу она всего дичилась, много плакала, потом жажда жизни и молодость взяли свое. Она не по возрасту была образована и развита, вскоре ей удалось завоевать расположение старшей из жен, которая не видела в этой девочке достойную соперницу. Спустя некоторое время, подарками, лестью хитростью завоевав расположение других жен, она стала главной в гареме и любимой женой. Именно она родила долгожданных сыновей уже довольно пожилому супругу и этим укрепила свое положение в доме мужа. Старый супруг много болел и его родственники, боясь, что все богатство достанется чужеземке и ее сыновьям, стали распускать слухи, что младший сын Ай-Гюль больше похож на племянника господина - двадцати шести летнего Мурада.
Слухи ползли как змея в ночи тихо и тревожно, предвещая горе тому, кого они коснутся. После смерти мужа оставаться в его доме Ай-Гюль с сыновьями было опасно. После долгих лет пребывания на чужбине, собрав нехитрые пожитки Ай-Гюль, отправилась с детьми на родину.
Дома она не застала в живых ни отца, ни матери, братья не желавшие делиться наследством, приняли ее неласково. Это не остановило Ай-Гюль. Сыновья стали ее надежной опорой. Вместе с ними она открыла медресе* - школу для мальчиков, построила постоялый двор (караван-сарай *), и мечеть, которую вы сейчас видите.
Говорят, была у нее тайна, которую она берегла для своих сыновей, но революция снова выгнала их из родного дома. Ай-Гюль перебралась вместе с сыновьями за границу, очень надеясь на скорое возвращение. Она оставила здесь свои сокровища. Об этом говорили те, кто видел, в какой спешке покидали они родину. Но где эти сокровища, где старинные рукописные книги, которые находились в медресе*, никто не знает…

 Славка возвращался в лагерь, окрыленный рассказами о сокровищах Ай-Гюль. Ему казалось, что они рядом, стоит только хорошенько поискать. Не зря же Расул Исмаилович
отдал им часть бумаг из городского архива, где говорилось об истории возникновения города на месте старинного кишлака, и было упоминания о богатстве семьи Ай-Гюль и ее братьев. Однако разговор с Владимиром Андреевичем немного остудил пыл Славки:
  - Мы приехали не сокровища искать. Нас больше интересуют культура и быт народов Средней Азии, их взаимоотношения с соседними странами, и то, как они повлияли друг на друга. Каким было устройство государства? – говорил он.
   -Представь себе, что именно здесь переплетались караванные пути Запада и Востока, происходило смешение культур. Присмотрись повнимательнее, и ты увидишь в архитектуре старинных построек влияние Запада. На Востоке нельзя было изображать на картинах животных и людей, здесь же на коврах ручной работы в выставочных залах музея мы с тобой видели птиц, и животных, а на чеканных кувшинах – людей.
   -Ты помнишь из истории, какими разрушительными были походы восточных правителей на соседние страны? А торговля не прекращалась даже тогда…
 Настроение Славки упало, пока он слушал Владимира Андреевича. Пропала романтика, когда он понял, что поисками сокровищ заниматься им не придется…

 Возвращение в лагерь принесло им немало неожиданностей. Еще издали они заметили большое скопление народу на раскопках и не могли понять, что произошло, пока не подъехали ближе.
 На грубо сколоченном столе, где они обычно обедали, стоял потемневший от времени кованый сундук. Боковые поверхности его были украшены изящным узором из меди, напоминавшим виноградную лозу. Как показали дальнейшие раскопки, археологи нашли место бывшего караван-сарая.
В сундуке лежало несколько старинных монет, истлевшая рассыпающаяся от малейшего прикосновения шелковая ткань и серебряные украшения, среди которых находился браслет, выполненный в виде фигурки барса. Несмотря на внушительные размеры, он был довольно легким, полым внутри.
Браслет был отлит из серебра с особым изяществом: тело барса вытянутое, словно в прыжке, кольцом обвивало руку, изумрудные глаза сверкали зелеными огоньками. Потемневший от времени он был очень красив. Серебряная фигурка, казалось, передает ощущение силы и красоты могучего зверя. Славка не удержался и стал примерять его себе на руку. То, что произошло потом, привело его в замешательство, украшение оказалось с секретом.
Чтобы протиснуть руку сквозь кольцо браслета он сжал его, и тот распался на две половинки.
  Славка заметил пружинки, скрепляющие их, а еще он увидел то, от чего захватило дух. На внутреннюю сторону браслета была нанесена карта. Он успел рассмотреть изображение горы, которую видел каждый день на горизонте, выходя из своей палатки.
 - Что там у тебя?- спросил Владимир Андреевич, заметив растерянное лицо Славки.
 - Ничего, я только хотел поближе рассмотреть браслет старинной работы,- ответил Славка,  - пытаясь незаметно скрепить обе половинки, чтобы никто не увидел то, что удалось увидеть ему. Он уже не сомневался, что клад, о котором рассказывал директор музея, в самом деле, существует. Пока он ничего никому говорить не будет, - решил он, чтобы не вызвать насмешек и шуток в случае неудачи.
С этого момента все мысли Славки были только о том, как раздобыть карту находящуюся внутри браслета, так как сам браслет был уже в сейфе, вместе с другими находками, которые представляли не только археологическую, но и материальную ценность.
 Боясь лишних расспросов, Славка схитрил, попросив Владимира Андреевича разрешить ему сделать зарисовку находки, чтобы показать своим друзьям. Так браслет снова оказался в его руках.

 Гора похожая на двугорбого верблюда, нанесенная на карту была помечена особым значком, похожим на арабскую вязь. Значение этого знака он не понял, как не старался. Решив, что разберется на месте, Славка стал осторожно наводить справки о том, сколько времени нужно, чтобы дойти до виднеющейся на горизонте горы? Что находится на территории заповедника, расположенного перед ней? Никто и не догадывался, с какой целью он интересуется заповедником.
Ему сильно повезло, он случайно узнал, что один из ребят, приходивших по вечерам к археологам, был сыном егеря, работавшего в заповеднике.
Так он нашел себе единомышленника.
 Марат, юноша лет семнадцати был всего на год старше Славки. Он отлично знал заповедник, поскольку часто бывал там, помогая отцу.
Уйти из лагеря они договорились ночью, чтобы не сразу было заметно их отсутствие. Готовились к походу два дня, собирали продукты и снаряжение, которое могло понадобиться в дороге. Поскольку, как заверил Марат, из хищных животных в заповеднике были только шакалы, которые для человека большой опасности не представляли, решили взять с собой старое охотничье ружье, стреляющее дробью, ножи, фонарики и самодельные факелы, чтобы огнем можно было отпугнуть нежелательных гостей.
Все путешествие, по расчетам ребят, должно было продолжаться три- четыре дня, поскольку делать больших остановок в пути они не собирались.
 Марат пришел, как только стемнело и в лагере стало тихо. После условного сигнала, Славка незаметно выскользнул из палатки, стараясь не разбудить мирно спящего Владимира Андреевича.
 
 Легкий холодок после дневной жары, приятно бодрил, разгоняя сон. Перед тем как покинуть лагерь, Славка все же оставил записку с обещанием скоро вернуться.
Ребята шли, быстро удаляясь от лагеря, чтобы сомнение, червяком проникшее в душу, не могло изменить выбранного ими решения. Вскоре они оказались перед территорией заповедника. В отличии от дороги в степи, освещенной лунным светом и просматривающейся далеко вперед, заповедник возникший перед ними, выглядел сплошным темным пятном. Дорога превратилась в тропинку и терялась в этой кромешной темноте. Чтобы окунуться в нее потребовалась сила воли и изрядное мужество перед неизвестностью. Славка шагнул первым, и это подстегнуло Марата, который хоть и знал заповедник, но не решался идти первым.
Лучи фонариков выхватывали из темноты чуть заметную тропинку и беспорядочно шарили по кустам саксаула - колючего кустарника росшего по обочинам тропинки почти сплошной стеной.
 Деревьев в заповеднике было немного: акация, низкорослая алыча с очень кислыми мелкими желтыми и красными плодами, тутовник, кизил, барбарис и боярышник. В этом засушливом климате, без ухода и полива растения выживали с трудом. Саксаул был одним из немногих растений, который прижился в нем, сохраняя почву от эрозии. Он служил убежищем для животных и птиц, при надобности отдавая свое тепло людям.
Крепкий и выносливый саксаул - не то дерево, не то кустарник замечательно горел. Но прежде чем оказаться в печи, не один топор тупился о его колючие крепкие ветви.
 
 В пожелтевшей от жары сухой траве слышались шорохи, будоража воображение присутствием огромных ядовитых змей, готовых в каждую минуту напасть на путников, потревоживших их покой. Отчасти это было правильным предположением, так как змеи действительно водились в заповеднике и сейчас ночью вышли на охоту. Но они были тоже осторожны, и заслышав шаги, поспешно уползали прочь.
Заповедник был полон звуков: от стрекотания кузнечиков, до жуткого воя стаи шакалов. Шакалы выли так, что, мурашки пробегали по коже. В их вое слышался плач ребенка, и жуткий хохот, и волчье завывание и собачье тявканье.
 Сжав в руках большие длинные палки, заготовленные заранее, ребята упрямо шли вперед. Только один раз у них сдали нервы, когда из кустов на тропинку неожиданно выбежал большой старый дикобраз. Гремя иголками не обращая внимания на застывших от ужаса ребят, он помчался дальше, исчезнув так же неожиданно, как и появился. Уставившись, друг на друга ребята были не в силах вымолвить слова.
После испуга наступила разрядка, они вдруг стали дико хохотать, показывая друг на друга пальцами. Вид при этом у них был действительно …не лучший.
 Мальчики шли всю ночь, стараясь до рассвета преодолеть территорию заповедника, но до заветной горы было все еще далеко.
Они не заметили, как наступил рассвет: небо посветлело, стихли ночные крики и шорохи, и только пение птиц становилось все громче.
Отчетливее проглядывали очертания деревьев. Вместе с сумерками уходили и ночные страхи.
После долгого пути они решили сделать привал, и только тогда почувствовали, как гудят от усталости ноги и сильно хочется есть.
 -Здесь родник есть, вода как хрусталь прозрачная, вкусная! - сказал Марат
 -Далеко?
 -Нет. Совсем рядом, и искупаться можно.
Они немного изменили свой маршрут, и вдоволь накупавшись и отдохнув, продолжили путь.
Лишь к вечеру они достигли подножья горы. Подниматься на гору ночью было опасно, мальчики решили заночевать здесь же. Развели костер, плотно поужинав припасенными консервами, легли отдыхать, договорившись о том, что первым будет дежурить у костра Марат…. Однако усталость взяла свое.
 Проснулись они одновременно, с гор тянуло холодом, сырой ветер пробирал до костей, костер давно остыл и только ветер сметал с обгоревших сучьев белый пепел. Вышедшее из-за горизонта солнце окрасило в рыжий цвет обе верхушки горы, и она стала еще больше похожа на двугорбого верблюда. Слегка перекусив, они начали подъем, стараясь найти место, отмеченное на карте.
 - Как ты думаешь? Что это за знак на карте, что он означает?
 - Отец рассказывал мне, что где-то здесь, в горах была шахта, - ответил Марат, но о ней ходила дурная слава. Все, кто работал в ней, погибли во время обвала. А потом, сколько ее не искали, так и не нашли.
 - А что в ней добывали?
 -Кто его знает. Я же говорю: никого не осталось. Работали там одни батраки*. Кто их искать будет?
Мальчишки поднимались вверх, цепляясь за острые выступы скал, рискуя сорваться вместе с внезапно обвалившимися камнями…
 - Смотри! - показывая наверх рукой, негромко сказал Славка.
Там далеко наверху, на выступе скалы неподвижно стоял горный козел, а чуть ниже перепрыгивая с камня на камень к нему поднимались козы. Они ловко цеплялись своими копытцами за острые камни, легко преодолевая крутой подъем. От увиденного у Славки дух захватило: до чего восхитительной была эта картина.
 Ни одному художнику не передать той красоты, что своей щедрой рукой дарит природа. Разве можно передать пение птиц на рассвете, запах разнотравья, дуновение ветерка, игру света и журчание воды…
Ребята замерли, боясь вспугнуть осторожных животных

 Но не только они наблюдали эту картину.… Чуть ниже поднимающихся к вершине коз, за выступом скалы притаился снежный барс. Он давно учуял добычу и только, выжидал момента, чтобы удачно завершить охоту. Хищник замер, готовясь к прыжку, и в этот момент, случайно задетый  ногою Славки камень, с шумом покатился вниз.
Гулкое эхо далеко разнесло звук падающих камней. Стадо вмиг исчезло, будто его и не было. Раздосадованный неудачной охотой, барс стал спускаться вниз, понимая, что добыча ушла. Нервно подергивая хвостом, он шел прямо на ребят, и тем ничего не оставалось, как бежать вниз, уходя от опасной встречи. Они помчались, не разбирая дороги. Нечаянно угодив на место оползня, они уже не спускались, а катились вниз вместе с потоком камней. Это продолжалось недолго, хотя им показалось, что прошла целая вечность. Наконец им удалось остановиться, случайно зацепившись за выступ скалы. И тут они увидели щель, в которую не без труда залезли. Страх погнал их вглубь.
 Продвигаясь, все дальше и дальше, они слышали шум падающих камней, доносившийся        снаружи и эхом отдававшийся под сводами пещеры. Это только сильнее подгоняло ребят.
Им казалось, что барс все еще преследует их, хотя на самом деле осторожное животное давно покинуло неудачное место охоты.
 Почти истребленный охотниками, снежный барс был редкостью в этих местах, однако после того, как территория получила статус заповедника, их численность стала понемногу возрастать, но не настолько, чтобы его можно было свободно встретить в заповеднике. Ребятам, можно сказать, «повезло» увидеть это редкое животное за охотой. Ветер шел на них и барс не почувствовал их присутствия сразу.
 На четвереньках, тяжело дыша, они пробирались вглубь по узкому проходу больно задевая головой низкий свод пещеры. Они ушли уже довольно далеко от выхода, когда поняли, что опасность встречи с барсом миновала.
 - Ты как, целый?- спросил Славка шепотом.
 - Да, только руки горят. – А ты?
 - Как ты думаешь, он ушел? – вместо ответа спросил Славка.
 - Отец говорил, что барсы на людей не нападают.
 - Ты же сам видел, что он шел прямо на нас.
 Мальчики без движения лежали в полной темноте не в силах пошевелиться. Дрожь в теле долго не проходила, содранные в кровь ноги и руки сильно горели…
Сколько прошло времени никто из них не знал. Наконец они решили осмотреться. Пещера оказалась стволом старой заброшенной шахты. Следы ручной выработки сохранились повсюду. Борозды от кайла оставили четкий след на породе. Чем дальше, тем шахта становилась просторнее. Дальше они уже передвигались не только на четвереньках. О том, чтобы вернуться назад, они не думали, боясь снова встретиться с барсом.
 Фонарик, чудом уцелевший после экстремального спуска, выхватывал из темноты глубокие коридоры шахты и старые прогнившие крепежные стволы, все еще удерживавшие ее своды.
 -А, а-а-а,- вдруг протяжно закричал Славка, от страха больно вцепившись в руку Марата.
От неожиданности Марат присел, направив луч фонарика туда, куда смотрел его друг. У стены лежал скелет человека. …
 По спине пробежал неприятный холодок, Марат быстро взял себя в руки и притворно бодрым голосом повторил услышанную где-то фразу: «Мертвые не кусаются».
Славка, перестав орать, старался подавить дрожь, предательски выдававшую его состояние. Чтобы избежать неприятного соседства мальчики ушли с этого места.
 - А вдруг и мы так? - тихо с тоской в голосе спросил Славка.
 - Не болтай чепухи, вот отдохнем немного и выберемся отсюда.
 - А барс?
 - Да он давно уже ушел и потом нас двое, а он один, - успокаивающе произнес Марат.

 Владимир Андреевич, увлеченный раскопками, не сразу заметил отсутствие своего подопечного. Лишь к обеду он обратил внимание на клочок бумаги прикрепленный булавкой к стене палатки. Смысл записки, ясно давал понять, что Славка пустился в очередную авантюру.
 -Не зря видно родители «сбыли его с рук» на все лето, - зло подумал он. - Черт дернул, взять на себя такую ответственность. Теперь вместо работы, когда так поджимает время, придется искать этого шалопая.
 Обида на Славку, на свою глупость и самонадеянность захлестнула его.
Вместе с местными охотниками и егерем, сын которого так же исчез, он организовал поиски пропавших ребят. Шли вторые сутки, а результатов все не было. Настроение Владимира Андреевича поменялось коренным образом: теперь он уже не думал, что Славка был виноват в происшедшем.
 -Он, не уделявший достаточно внимания любознательному подростку, сам виноват, - думалось ему. Он корил себя за то, что не обратил внимания на попытки Славки узнать дорогу в заповедник, и это открылось только сейчас. Но вот зачем они туда пошли, для всех оставалось тайной.

 Мальчики не знали, сколько времени прошло с тех пор, как они оказались под землей. В кромешной темноте они могли ориентироваться только по своим ощущениям. Они ложились спать, когда обессиленные не могли ползти дальше. У них не было ни еды, ни воды. Несколько попыток найти выход на поверхность закончились неудачей. Ребята не смогли найти ту щель, через которую проникли в шахту. Проходов под землей оказалось несколько, и все они заканчивались тупиком. Мальчики даже стали думать, что выход из шахты завалило, после того как они проникли в нее. Но звука обвала они не слышали. Да и воздуха в заброшенной шахте было достаточно. Охватившая их поначалу паника сменилась каким то тупым безразличием. Силы покидали их. Они и не знали, что их ищут уже четвертые сутки.
Свой единственный уцелевший фонарик ребята включали только по крайней необходимости, берегли батарейки. Измученные больше жаждой, чем голодом, они мечтали о глотке прохладной воды. Иногда звук осыпающейся породы в шахте они принимали за шум воды, и это заставляло их продолжать поиски. Чтобы не заблудиться окончательно, они стали оставлять метки на своем пути, складывая определенным образом камни, которых здесь было множество. У проходов, куда они уже заходили, складывали пирамидки, которые легко было нащупать руками. На стволах старых крепежных бревен все еще поддерживающих свод шахты, царапали острым камнем стрелки, указывающие направление. В одном из стволов заброшенной шахты сквозь стены просачивалась вода, и это спасло им жизнь. Они по каплям собирали воду, пропитывая ткань рубашки, а затем отжимали ее. Иногда им казалось, что они слышат какие-то звуки и шорохи, а однажды оба услышали чьи-то шаги. Они пробовали звать на помощь, но кроме эха своих голосов ничего больше не слышали…..

 Все участники экспедиции были настолько подавлены случившимся, что даже временно прекратили раскопки. Передав руководство работами своему помощнику Антону, Владимир Андреевич уехал в заповедник, где продолжались поиски ребят. На третьи сутки у подножия горы нашли остатки костра и консервные банки, которые явно принадлежали ребятам. Стало ясно, что их надо искать в горах. Местные охотники предупреждали , что из-за частых обвалов и оползней подниматься по этому склону горы опасно. Всем стало не по себе, когда охотничья собака, пройдя по склону, принесла рюкзак одного из ребят. Предположения сводились к одному, видимо мальчишек засыпало во время обвала, что часто случалось в этих местах.
Узнав через переводчика о таком страшном предположении, Владимир Андреевич очень изменился. Он перестал спать, лицо его посерело и осунулось. Он отказывался от еды и требовал только одного - продолжать поиски. Исследовав содержимое рюкзака, Владимир Андреевич наткнулся на рисунок браслета и карты, где одна из вершин горы была, помечена каким-то замысловатым знаком, напоминающим арабскую вязь.
Только сейчас до Владимира Андреевича стал доходить смысл этой находки. Он понял причину исчезновения ребят. Связавшись по рации со своим помощником Антоном, он попросил его еще раз осмотреть браслет и получил подтверждение своей догадки. Карта найденная в рюкзаке имела отношение к поискам клада, который по-видимому, искали мальчики. Знак, напоминающий арабскую вязь, находился на правой стороне склона, именно там и решено было продолжать поиски.

 -Неужели мы не выйдем больше отсюда? – облизывая пересохшие губы, спросил Славка.
 -Выйдем, обязательно выйдем, надо только вспомнить, откуда мы шли. Ты помнишь хоть какие-то приметы, по которым можно было бы вернуться? – спросил Марат.
 -Я помню, что вначале мы с трудом протискивались по проходу. Там было очень тесно.
 -А еще, там были следы от кайла, как глубокие борозды на стенах, продолжил Славка.
Они решили обследовать еще один проход, в котором, судя по всему, они еще не были. Проход был настолько узким, что даже лезть в него было страшно. Казалось, что не хватает воздуха в этом замкнутом пространстве, но они продолжали лезть вперед, преодолевая свой страх.
 -Ой, о ..о, - вдруг взвыл Славка, стоя на четвереньках.
 -Ты чего? - испугано спросил Марат.
 - Руку стеклом порезал, сильно.
 -Откуда здесь стекло? Может быть камень?
 -Посвети скорей сюда.
Осколок стекла действительно торчал в ладони Славки. В этом круглой формы осколке было что-то очень знакомое.
 -Да это же стекло от фонарика! Моего фонарика! Я случайно разбил его и выбросил, когда мы лезли сюда, - закричал Марат
Они еще не поняли радоваться им или огорчаться оттого, что случилось, но одно поняли точно- они нашли обратную дорогу…


 -Осторожно, камни!
 Услышав предупреждение, егерь едва успел увернуться от града камней сорвавшихся откуда-то сверху. Подняв голову, он смотрел на склон горы, где еще продолжались поиски, и с удивлением заметил, как его собака бросилась к выступу в скале и стала громко лаять на кого-то. Владимир Андреевич с настороженностью наблюдал за происходящим.
 -Это не зверь, сообщил егерь. На зверя она по-другому лает, и кинулся к своей собаке…
Совершенно обессиленных мальчишек, вытаскивали по очереди из небольшого отверстия за выступом скалы и на руках, как маленьких, несли к машинам.

 Два дня в палату к мальчикам не пускали никого, чтобы не беспокоить. На третий день Владимиру Андреевичу удалось, наконец, прорвать медицинскую блокаду.
 -Ну что, горе кладоискатели, задали же вы нам жару. Ну мы об этом после поговорим…
 - А сокровища вы все -таки нашли…
 -Как!? – в один голос удивленно спросили оба.
 -В этой шахте, - стал рассказывать Владимир Андреевич,- очень давно золото добывали и держали это в секрете, а потом случился обвал, и все кто работал, в ней погибли. А кто и слышал что-то, так не знал где она находится. Вы отыскали ее. Скоро там разработки начнутся. Уж очень богатое месторождение.
Мальчики молча смотрели друг на друга, и словно заново переживали те недавние события, о которых им совсем не хотелось вспоминать.