Первый по-зимнему холодный ноябрьский ветер продувал насквозь кажущийся бумажным плащ… Я шёл по ночной улице в предчувствии бессмыслия конечной точки моего маршрута.
Вдоль железного в пиках забора миновал пустой школьный двор, повернул за угол и подхожу к дому…
На пятом этаже нет света. Амбразуры окон стреляют темнотой и одиночеством. Вошёл в подъезд. Там кошка почему-то самозабвенно мурлычет. «Привет, душевный Зверёк …» - говорю ей и, кажется, она отвечает мне, мигая… или может подмигивая… и захлёбываясь в мурлыках…
Медленно ступаю по лестнице и, как мантру, непроизвольно считая про себя ступеньки (их ровно 87), чувствую, как учащается пульс в висках и сердце норовит выпрыгнуть из груди… Последние ступеньки заставляют глубоко и часто дышать…
Подойдя к двери, я долго ищу по карманам ключи, но всё попадаются не те… то от офиса, то от сейфа, то связка от квартир клиентов. Найдя, наконец , «те», в который раз собираюсь в следующий раз положить их в конкретный карман.
Медленно поворачивая ключ и слушая, как эхом звучит открывающийся замок, опять думаю, что всё бессмысленно и безвозвратно потеряно. Не зайдя ещё в пустую чужую арендованную квартиру, хочу уже выйти из неё…
Но, преодолевая, как паркинсоник, порог, я вхожу в темноту квартиры, закрываю дверь и, не включая света, прислоняюсь спиной ко входной двери. И, почти не дыша, слушаю тишину, пытаясь понять: чья пустота больше - моя или квартиры. Прислушавшись, слышу как идут на стене в комнате хозяйские часы. Они идут как и 50 лет назад, когда не было ни меня, ни дома. Они наверно висели где-то в какой-нибудь коммуналке. Вот в ванной по трубе пошла вода – соседи открыли кран и набирают в ванную воду… вот включился и запел сверчком холодильник на кухне… Тишина квартиры была кажущееся, она жила своей бытовой жизнью…
Я сполз спиной по двери и сел… тисками раздавливала голову мысль, что идти мне некуда, мне некуда возвращаться. Вокруг - пустота... Уже давно…
Просидев так целую вечность, а может несколько минут, я поднялся, снял и повесил на вешалку плащ… Подумалось: наверное, вот также ангелы снимают свои крылья, прилетая отдохнуть в перламутровые кельи в облаках…
Не зажигая света, я подошёл к окну.
В соседних домах в окнах, где горит свет, мелькали люди, светились экраны телевизоров. Там кипела жизнь. В моей груди, в области солнечного сплетения, внезапно больно зажгло и подкатило к горлу. Я стоял, прислонившись лбом к холодному стеклу и всматривался в освещенные окна дома напротив в безумной надежде и страхе увидеть там себя. Себя другого, счастливого и любимого.
Потом я стал всматриваться в тёмные окна. Их амбразуры стреляли тоской и одиночеством. И возможно, у какого-то тёмного окна кто-то также стоял смотрел за окно.
А за окном… за окном в мандариновом свете уличных фонарей падали и кружились, переливаясь перламутром, первые снежинки…