Тишина…
Тишина – это не то когда стихает ветер и ни один листочек не шелохнется на дереве и ни одна травинка не колыхнется. Тишина – это не затишье перед бурей, когда все замирает в ожидании грядущей стихии. И глухота любого живого существа потерявшего слух – тоже не тишина. Тишина – это когда «Между первой и второй – перерывчик небольшой». Соточку водавки накатили, в желудке приятно запекло, борщом затрамбовали, ложки положили и, вот тут то и наступает тишина… Все затихают, облизываясь и, только мысль одна единственная работает туда-сюда, туда-сюда: - А когда же по второй?
Тишина…
Отгремели канонады, стихли победные марши, умолкли звуки битвы. Город Одельс повержен и, старый, уставший от битвы писарчук хлабыстянского клана "Черных братьев" Клаф, изрядно приложившийся к своей любимой баклажке со спиртным, задремал посреди площади захваченного города, прислонившись спиной к фонтану.
Разбудили его какие-то громкие голоса, спорящие о чем-то и топот бегущих ног.
- Вот негодяи поспать даже толком не дадут. – Подумал писарчук и, открыв глаза, с удивлением обнаружил, что ни одного Хлабыстянского воина рядом с ним нет, а его окружили со всех сторон люди с оружием в руках бормочущие что-то не членораздельное.
- A xt nsa ti takoy? V rilo sukosa hoz? Aha? – что-то спросил его человек с красным пятном на лбу, увидав что Хлабыстянин уже проснулся.
- Sho ti tuva naku delu? Partisanen? – оборвав весь галдеж взмахом руки, спросил у Клафа человек с удавкою на шее.
- Ноу партизан, нихт, нет. Я, это… Я нипонимайт вас… - Сказал Клаф, доставая с заплечной сумки хлабыстяно-хуманский разговорник и перелистнув несколько страниц соврал, не моргнув глазом: – Во, нашел. Я это… Их бин полицай, ферштейн? Старший, типа коменданта буду у вас. Яволь? Хлабыстяне вас «чпок» а меня старшим к вам, приглядывать, что б не шалили и не плодились как кролики.
Писарчук еще раз порылся в заплечной сумке и, вытянув из неё презерватив, протянул его рядом стоящему человеку.
- Бери, типа презик-презент. Сувенир многоразовый, фирмы «GONDONS» - Человек с удивлением отшатнулся от протянутой руки хлабыстянина, но презерватив все же робко взял с его рук и, сунув в рот, попытался откусить кусочек, как бы пробуя, не отрава ли.
- От немчура… - Заржал Клаф. – Его не в рот надо, а на… Ну да ладно, потом разберешься, там инструкция в картинках есть.
Писарь, не вставая с земли, отцепил с пояса флягу, всколыхнул её и, выпив, глотка три спиртного находящегося в ней поднялся на ноги.
- А-а-а-а-а. Hlabis upsa drin vsa!!! – Проорал подбежавший к хлабыстянину юнец.
- Hlabis upsa drin vsa тебе сейчас в жо… - Сказал писарчук и, выставив вперед руку, прервал бег юнца, упершись ладонью ему в лоб.
- От поскребыш, таким моментом не дал насладится. Становись в очередь, не видишь разве что здесь твои старшие сородичи стоят?
Клаф убрал руку cо лба все еще пытавшегося бежать хумана и тот плашмя рухнул на землю: - Аааааа, Hlabis usi kirduk mnu. Aaaaaaa… - Заревел мальчишка и поднявшись с земли убежал прочь рыдая на ходу.
- А че? Я его и пальцем даже не тронул… - Как бы оправдываясь, сказал писарь и, дыхнув перегаром в лицо, приблизившимся к нему людям, взял свою дубинку в правую руку. - Он сам полез драться.
- Тi ne est komendanto polizay. Ti est Hlab partizanen. – Сказал старший из людей и, позвякивая мечом, приблизился поближе к Клафу, как бы готовясь к атаке.
- Вы что, мне не верите? Ya, ya. Ich bin самый настоящий komendanto polizay присланный к вам Хлабыстянами. Вот у меня даже значок есть символ так сказать моих полномочий. – Писарь отцепил с лацкана своей курточки старый «Комсомольский значок» и, тыкнув его в нос каждому из присутствующих, снова открутил крышку своей фляги и изрядно отхлебнул с неё.
- Вы мне не верите? Да? Да я вас сейчас в хлам порву тут всех. Да я… - Он снова приложился к своей баклажке и, запрокинув голову назад, глоток за глотком полностью опорожнил её. Люди, облизывая языком свои пересохшие губы, с жадностью взирали на поглощение спиртного Хлабыстянином.
– Эх, понеслась душа в рай… Проорал писарчук, допив все содержимое фляги и, со всего размаха стукнул по голове рядом стояшего облизывающегося человека.
Тишина…
Предрассветные сумерки. Город О’дельс еще даже не проснулся. Редкие прохожие, спешащие по своим дела, пугливо поглядывают по сторонам, как бы чего-то опасаясь. Это для них стало уже нормой жизни, так как в их родном городе поселился настоящий хлабыстянин не дающий им покоя ни днем, ни ночью.
Клаф стоя посреди площади чужого города всматривается в пасмурное небо, как бы пытаясь разглядеть в нем что-то только ему ведомое и, тяжкие думы одолевают его. Последние несколько недель в его клане только и были разговоры о каком-то пришествии Хаоса - и вот наверное этот день уже близок. Чутье никогда не подводило его. Какой Хаос и чего ему надо здесь он так и не смог понять, связь с родным городом последнее время становилась все хуже и хуже. Видать и вправду наступает Хаос. На мгновение лицо старого писарчука озарилось озорной улыбкой. Это вспомнил он лицо дрожащего с испуга менялы, которого он грабил раз десять, голожопых людишек выскакивающих в испуге с тренеровочной арены с криками: - Hlabis usi (_!_)...Hlabis upsa ahtuhg (_o_)...
Вспомнился ему и выпитый (в ограбленной им же местной больнице) недельный запас спирта всего города Одельс. Вспомнилось и взгрустнулось. Ну чтож, пора домой. Клаф достал с заплечной сумки телепорт и нажал кнопку «Выполнить действие: возврат в город Даунвиль»
Стервоз_КЛАФИЛИЧ