И эти молодые девки
В начале веселы, кокетки,
В конце же выжитый лимон,
В глазах Освенцим отражён.
Как мать родившая вот-вот,
В которой конвульсивно жжёт,
Так смотрит в камеру звезда,
Сквозь пропустивши поезда.
Угасший глаз, помята плоть,
Она дала себя пороть,
Законом внутренним гналась
И вот... девчонка отснялась.
Рот в семени, напротив
Расслабленные плоти
Две. Два подтирающих быка
И оператора рука.
Теперь смотрю я, вот он - слом,
И член становится ножом,
А впереди ещё сто поз,
На издыханьи новый кросс.
"Когда же кончишь ты, мужик,
Остановись ты хоть на миг" -
В лице прочёл. Те не читают
Как одеяло вытряхают.
И терпит дура, не уйти,
Вдруг видит вымя на груди,
И в тот же миг рябь унялась,
И тряска прервалась.
Перед растянутым жгутом,
Которым она стала, Он
Встал у стены и смотрит прямо
В шедевр будущий экрана.
В глазах холодная тоска
И слёз задержанных река,
Наморщен лоб, так морщу я,
Когда визжит в крови свинья.
В упор, без лишних слов, насквозь
Глядит на то, что растеклось,
Ороговело, еле дышит,
Оно глядит в ответ и... лижет.
И тут её пассивный круп
Сдвигают, передвижник груб,
Но ей уже махнуть рукой,
Ей важен тот, другой.
А тот исчез, совсем исчез,
Но в её душу весь пролез
И там, оттуда стал смотреть,
И стало тяжелей терпеть.
Последние минуты три
Всех, кто когда-то ей в любви
Признался, вспомнила,
Отца, как суп ему готовила.
А вечером в горячей ванне
Ей захотелось к маме,
Навек с одним мужчиной связанной,
Навек ему обязанной.
То был, наверное, протест,
Теперь его печать у мест,
Которые раздвинет тонко
Отец её ребёнка.
Душа вернулась, легче стало,
Пусть ночь немножко порыдала,
А утром как и не бывало,
Через неделю всё сначала.
Теперь как опытная дама,
В пяти шагах от храма,
В квартире без ковров,
Пленяет мужиков.
Вновь с четверенек встав,
В грязи привычных всем забав,
Униженной, опустошённой,
Как будто бы чуть сонной,
Умылась, подвелась,
Всем улыбаясь собралась,
До новых встреч простилась
И в лифте опустилась.
На улице стоял апрель,
Стучала нудная капель,
Смягчал деревья, щёки воздух,
И где-то щебетали в гнёздах.
Рождала жизнь природа-царь,
Мы ненасытная в ней тварь,
Гаремы и дома терпимости
Суть нашей уязвимости.