Часть 2 или Смерть телефона
Сидела на работе, загруженная по уши. Стопки скучных бумажных отчетов, папки с документами на проверку, платежки, поручения, разноцветные стикеры с заданиями на каждом миллиметре ненужного рабочего пространства… Мой стол был похож на склад приема макулатуры. «Здравствуйте, проходите, сдавайте». Каждые двадцать секунд звонил телефон. Звонил не обычным пронзительным Дзынь-дзынь, а мудреной полифонической мелодией, на которую и злиться бы нельзя, но…
Допустим ты любишь сонаты Моцарта или симфонии Бетховена. Любишь безоговорочно и преданно. Трепетно собираешь диски и пластинки, кассеты с записями, и не просто, а с записями лучших исполнителей, пианистов с мировым именем, в точности воспроизводящих каждую ноту, темп и настроение. Ты ценитель, ты гурман музыкальной классики. Ты не терпишь фальши в проигрышах, скрежета иглы о виниловую поверхность старой пластинки, шума и помех на дисках, шороха кассетной ленты. Ты слышишь неточно настроенную клавишу фортепиано, скользок потной руки пианиста, лишнюю полусекундную паузу и остановку. Ты радостно прижимаешь к груди новую, почти идеальную запись, ты знаешь каждое произведение на память, ты смог бы и сам сыграть, не видя нот. Ты любишь эту музыку всем сердцем. Ревностно и слепо. И как-то, совсем неожиданно, абсолютно не готовый, слышишь электронную интерпретацию двадцатью шестью «голосами». Корявая, неверная, глотающая ноты, коверкающая мелодию и ритм, она режет уши, заставляет сердце гневно биться, а кровь кипеть. Ты ненавидишь этот звук, и, до слез, комка в горле, раны на сердце, начинаешь ненавидеть и произведение, и автора, и, такую любимую, дорогую, родную, классическую музыку.
Я люблю Чайковского. И мой телефон любит… громко, нагло, грубо и безобразно исполнять отрывок Лебединого озера своим жутким полифоническим звучанием. Я ненавидела свой телефон и раньше, но сегодня… Мне звонили каждые двадцать секунд, опять и опять открывая рот этого садистского чудовища. Звонили настырно и, обидно, на самом деле не мне. Адресаты были самыми разными, мои коллеги из отдела, с этажа, с другого этажа и вовсе левые граждане. Но чаще, люди из других отделов. Начальники, секретари, менеджеры, специалисты, курьеры, даже пару раз уборщица (у бабы Тоси, оказывается, есть рабочий стационарный телефон!!!).
- Здравствуйте, я хочу оставить заказ…
- Извините, но я не принимаю заказы, - я кладу трубку.
- Катя, на обед идешь?
- Я не Катя…
Перерыв на полминуты и опять первые ноты Озера.
- Владимир Степанович, машина внизу…
- Извините, но я не Владимир Степанович.
Два глубоких вдоха, погружаюсь в отчет. Опять звонок.
- Кто заказывал пиццу? – Не отвечаю, кладу трубку.
- В туалете наблевали, уберите…
- Владимир Степанович?!? – Грохаю ею об аппарат.
- Алло, мне заказ не доставили… - Честное слово, я видела, как телефон скривился от боли при ударе. Были бы у него органы помягче и нежнее – кости сломались, сухожилия ушиблены, кожа содрана. Но нет, он тверд, пластмасен и почти неуязвим. Даже царапин, белых неглубоких, еле заметных – нет.
- Здравствуйте, это из ЖЭКа, Серезябенко, это Вы?
- Нет, не я. Вас неправильно соединили… - Мой голос тонок, как тетива, готовая выпустить стрелу.
Сил нет. Терпения не хватает. Ресепшионистка (абсолютно тупая брюнетка, спит с начальником) нервно нажимает на все кнопки подряд, не зная как правильно, соединяет всех с кем попало, и часто этот Кто-попало – я. Посоветовать спилить неприлично длинные, по два сантиметра от кончика пальца (не от основания!!!), наращенные ногти? Бесполезно, не поможет. Привить, культивировать, как ветки сортовых видов на дикие груши, мозги?
Опять звонок. Опять не мне. Опять по ошибке. Опять неправильно соединили. Я бомба. Бомба не замедленного действия, а моментального взрыва. Наступаешь на мину, и Бабах, от тебя в разные стороны отлетают куски ранее живого, целого, гармонично существующего тела. Чужой звонок. Ненавистная идиотская мелодия моего любимого произведения.
Вспоминаю поучительный ролик, в котором толстый американский мужик разбивает чем-то доставший его монитор. Хорошая идея. Смерть телефону. С транспарантами, на улицу, митингуем.… Но я обычная советско-воспитанная женщина, казенное ломать неприученная, бережливость в крови, впитанная с грудным молоком, пионерскими песнями и галстуками. Крушить не буду. Месть моя тиха…
Аккуратно, чтобы никто не заметил, выдергиваю шнур из телефона. Он смотрит на меня удивленно и загадочно, как будто сделав последний глоток воздуха и не успев спросить «Зачем?». На экране моего ненавистного друга появляются предсмертные слова «No signal», и он скорбно мигает своей красной лампочкой, то ли прощаясь, то ли взывая к моей совести. Но я непоколебима. Жадно ловлю его последнее мгновение, счастливо улыбаюсь, расслабляю мышцы задубевшего от сидения тела и РАДУЮСЬ. Экран гаснет, режим ожидания. Смерть.
Зураб Нуридзе
15.11.2007