В старом саду...

 
 Эти яблони были самые старые в нашем саду. От ветхости в них образовались дупла, в которых птицы иногда устраивали гнёзда. По плодоношению наши «старушки» всё ещё не уступали своим более юным соседкам. А потому решение спилить старые деревья и заменить их молодыми саженцами, всякий раз откладывалось.

 В ветвях яблонь можно было часто увидеть много разной пернатой дичи. Зная по наблюдениям, что это излюбленное место синиц, я решил однажды рядом установить синичник. Задумано – сделано. И вот долгожданный день настал: птицы, а их было две пары, изъявили желание поселиться в нашем саду. И для этого они выбрали две яблони с дуплами. Сначала появились самцы, затем к ним присоединились самочки. Мои опасения, что близкое расположение гнездовий может привести к спорам, вскоре оправдались.

 День заметно прибывал, весеннее солнце светило всё ярче и дольше задерживалось на своей поднебесной дороге. А песни синиц становились всё громче. Если эти мелодии переложить на человеческий язык, то оказалось бы, что в них всё чаще звучали далеко не рыцарские серенады. Иногда птицы переходили от «слов» к «делу» и тогда в саду поднимался невообразимый шум. С каждым днём ситуация обострялась, но вопрос о том, кому в каком дупле жить, по-прежнему оставался нерешённым.

 Трудно сказать, чем бы закончились эти споры между синицами, не объявись в саду ещё одна пара птиц. Это были лазоревки. Они относятся к другому виду, по размеру значительно уступают большим синицам – своим ближайшим родственницам, а потому и вмешиваться в спор птицы, видимо, не решились. И надо же было такому случиться, что именно лазоревки, не долго раздумывая, выбрали себе под жильё одно из дупл, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор у больших синиц.

Те продолжали делить «жилплощадь» и территорию вокруг, а лазоревки приспокойно принялись за постройку гнезда. Вскоре дупло было обустроено и в нём появились первые яички: белые, с красно-коричневыми пятнышками.

 К этому времени большие синицы наконец-то разрешили свои спорные вопросы: с дуплами, с охотничьей территорией, неприкосновенность границ которой должна была строго соблюдаться. Теперь можно было успокоиться и приступить к строительству гнездовий.

Каким же было удивление птиц, когда обнаружилось, что дупло занято, из-за которого, возможно, и происходил конфликт всё это время. Синицы подняли ещё больший шум, все вместе набросились на незадачливых соседей, и лазоревки вынуждены были покинуть уже обжитое гнездо.

А вскоре к яичкам лазоревки прибавилось ещё одно, покрупнее. Затем их стало восемь, потом десять. И самочка большой синицы приступила к насиживанию кладки. Лазоревкам же ничего не оставалось делать, как вновь заняться строительством другого гнезда, выбрав для этих целей синичник. Теперь все птицы, наконец-то, получили то, чего так настойчиво добивались. В саду установилась тишина. Каждый теперь был занят своим делом.

 Я с нетерпением ожидал то время, когда появятся первые птенцы. В гнезде большой синицы должны были вылупиться кроме своих птенцы лазоревки. Как отнесутся к ним приёмные родители? Но вот детишки появились, однако синицы всем уделяли одинаковое внимание. Чужие малыши развивались нормально. Но вот они оперились и стали бело-синими. А птенцы большой синицы – жёлто-тёмно-зелёными. Различие между ними стало особенно заметным.

 И меня охватила новая тревога: «А как на этот раз поведут себя птицы-родители? Не вытолкнут ли из гнезда более сильные птенцы большой синицы своих соплеменников? Не станут ли отнимать корм, не погибнут ли от голода малыши лазоревки?» Но и на этот раз беды не случилось. Различная окраска оперения птенцов и их величина не играли никакой роли для больших синиц. Семейка пернатых продолжала жить в дружбе и согласии.

 ...Синицы относятся к многочисленному отряду воробьиных. Существует несколько их видов: большая синица, гаечка, ополовничёк, лазоревка, синица-гренадер ( с хохолком на головке ). Но особенно часто мы видим, пожалуй, большую синицу и без особого труда узнаём её по белым щёчкам, оливково-бурой спинке, лимонного цвета брюшку, чёрной головке и такого же цвета манишке. Летом под зелёным древесным пологом она теряется и мало заметна. Но по осени, когда деревья желтеют и освобождаются от листвы, а количество пернатых значительно поубавилось с отлётом многих птиц на зимовку, синицу, кажется, видишь повсюду. С наступлением холодов многие из них и вовсе покидают лес и держатся поближе к человеческому жилью. В поисках тепла они могут безбоязненно залететь в коридоры, в пустующие помещения, а при открытых форточках - и в жилые. Быстро освоившись с обстановкой, поведут себя так, будто здесь всегда были. Хорошо запоминают те места, где получили от человека помощь-поддержку.

 Подмечено: животные, обитающие рядом с человеком, становятся как бы умнее, смекалистей. Происходит это оттого, что они узнают его повадки и реагируют на них «неглупо». Целесообразно для выживания. Синица тоже знает, как вести себя с человеком. Доверяет ему. Соорудите кормушку и проследите за поведением птиц, слетевшихся на трапезу: синица подлетит первой. Отлично знает, что кошка – это опасность, а вот собаки уже меньше остерегается.

 Если синица проводит зиму рядом с человеком – в парке или саду, то может остаться там и для летнего проживания. При этом она неприхотлива в выборе места для гнезда. Дупло, кладка дров, любая выбоина в стене, заброшенный сапог или валенок. Гнёзда находили в двигателях машины, которые некоторое время не использовались, в почтовых ящиках.

 С приходом весны синица и овсянка первыми начинают радоваться прибывающему теплу и солнцу, заметному приросту светового дня, песнями отмечать перемены в живой природе. По числу мелодий синица, пожалуй, не уступит знаменитому соловью, но вот по силе голоса – слабовато.
Забывает своё несложное зимнее «пинь-пинь-церрах», всё чаще выводит новые, весенние мотивы. Вспорхнёт на ветку с набухшими почками, глянет по сторонам, и зазвенит кокетливо-задорно. Будто клювиком щёлкает по невидимым хрусталикам. То выводит «цюри-цюри-цири», то «тицири-тицири», то скрипит, словно кто-то водит крохотным напильником о краешек консервной банки.

 А затем начинаются привычные пернатые будни: определение территории, на которой птицы будут кормиться и которая у каждого должна быть своя, постройка гнезда, насиживание яиц, выращивание потомства…
После того, как такой участок в лесу, парке или саду установлен, к самцу присоединяется самочка. Этому предшествуют брачные игры, которые проявляются в характерных для каждого вида церемониальных движениях, позах, песнях, криках, драках-турнирах самцов. Таким образом, происходит половой отбор, право на продолжение рода получает наиболее здоровый и приспособленный партнёр. Образование пар осуществляется при помощи ритуальных сигналов, поочерёдно издаваемых то одной, то другой птицей. На действия самца самка должна ответить строго соответствующим образом, что позволит птицам сделать шаг для сближения.
 
Существует своего рода цепочка последовательных вопросов и ответов, приводящих, если она не прервётся, к образованию семейного союза.

 Основное назначение песни весной – подать сигнал самке о том, что есть место для гнезда, есть самец, способный завести семью и заботиться о ней. Наиболее звонкие песни можно услышать рано утром или вечером. После того, как пара образовалась, самочка села на кладку, а затем появились птенцы, певческая активность пернатых заметно снижается. А к середине лета их практически уже не слышно.

 За сезон, при благоприятных условиях, синица успевает вырастить два выводка птенцов – 8-15 в каждом, что способствует её широкому распространению – по всему Евроазиатскому поясу лесов от Атлантики до Тихого океана, и не даёт угаснуть синичьему роду.

 Этих насекомоядных птиц подстерегают многие опасности. Куницы и сойки могут уничтожить кладку, если гнездо свито не в дупле. ( Вот почему так важно строить для этих птиц и вывешивать синичники в лесах, садах и парках ). Прокормить такое большое семейство нелегко: птицы за лето теряют в весе 2-3 грамма, их рабочий день продолжается 17-20 часов в сутки. К гнезду с птенцами родители прилетают с кормом в течение дня 450-500 раз.

 В поисках насекомых большая синица ежедневно осматривает около десяти тысяч веток. 500-600 гусениц – такой объём её летней добычи.

 Неважные летуны, но зато превосходные древолазы. Крепкие ноги с острыми коготками на лапах позволяют им обследовать ветки деревьев вплоть до самых тонких, на которых синицы повисают в самых разнообразных позах. Нередко даже вниз головой. Острое зрение помогает увидеть оцепеневших в складках коры насекомых и их яички, столь мелкие ( например, у тли ), что человеку рассмотреть их под силу разве только с помощью микроскопа. Даже в зимнее время синица собирает ежедневно до полутора тысяч отложенных бабочками яиц.

 Самые большие трудности связаны с зимой. Из десяти синиц до весны доживает часто только одна-две. Сам по себе мороз не очень страшен, а вот хлопья снега на ветках – уже бедствие. Но больше всего угрожает птицам оледененье, когда прочный панцирь скрывает всё, что составляет пищу в это суровое время. Есть ещё одна трудность для верных лесных санитаров – длинные морозные зимние ночи. Когда даже еда согреть не в состоянии. Сберегая тепло, мелкие птицы, в том числе и синицы, набиваются в дупла и там дожидаются дня, чтобы сразу начать кормиться.
 
... Прошло ещё несколько трудных дней, и шумное пернатое семейство синиц покинуло наш сад, перекочевав в ближайшую рощу. И уже ничто не напоминало о той истории, которая разыгралась в ветвях старых яблонь. И которая к нашей всеобщей радости так удачно завершилась.