Хороша! Лиза вытянула вперед ногу в дорогущем черном чулке с кружевной резинкой и любовно погладила скользкий нейлон. За стоимость этих чулок можно было купить три пары китайских колготок, но разве при виде их загорятся таким огнем глаза Олега? Лиза вспомнила, как рука Олега скользнула по ее ноге, голой между резинкой чулка и краем белья, и что-то внутри сладко сжалось. Тогда еще подумала, что нужно купить чулки покрасивей и к ним - черное кружевное боди. Новое значение этого слова Лиза сама узнала не так давно, раньше привычно думала, что это «тело» по-английски. И только после того, как озаботилась красотой своего белья и стала проявлять интерес к специфическим отделам в магазинах, узнала, что боди – изящное дамское белье, нечто среднее между купальником, трусами и лифчиком вместе взятыми. Раз надев боди, Лиза зареклась носить свой старый вытянутый трикотаж. И этому были свои причины. Во-первых, тело, обтянутое ласкающим кожу эластиком, нежилось и пело, а во-вторых, условия Лизиного романа с Олегом могли предполагать внезапный и несанкционированный доступ любовника к ее белью, как, впрочем, и всему тому, что имелось под ним. Поэтому Лиза старалась носить только то, что могло произвести впечатление на Олега. И чего не пришлось бы потом стыдиться.
Сегодняшний поход по магазинам окончился значительным облегчением нетолстого Лизиного кошелька и верчением перед зеркалом в новом, отделанном кружевами боди и великолепных чулках. В последний раз окинув критическим взглядом располневшую фигуру в зеркале, Лиза подумала, что надо бы немножко похудеть, и с сожалением сняла с себя обновки. Бережно сложив белье, она влезла в линялый, но любимый домашний халат и пошла варить кофе. Тело еще помнило ласкающее прикосновение дорогого белья, и под сопение астматической кофеварки Лиза вздохнула, подпершись ладонью, задумалась о нем, о Свете Очей и Солнце Вселенной, об Олеге.
Уставясь на кафельную стену утлой «хрущевской» кухоньки невидящими глазами, Лиза фантазировала, мешая воспоминания с вымыслом. Вот она в новом (еще предстоит купить) синем платье едет с Олегом куда-то. Да, хоть в гостиницу, ей сейчас море по колено. Олег поедает ее восхищенными глазами еще в такси, а уж когда поднимаются в номер! Лиза представляет себе: кокетливо приподняв платье, она, будто бы случайно, демонстрирует Олегу черное кружево чулочной резинки и белую полоску кожи над нею. Олег бросается к ней, нетерпеливо запускает руку под подол… Нет, так не годится. Она разденется сама, медленно, дразняще. И пусть он ахнет, увидев ее кружевное боди, пусть ломает голову над тем, как стащить его с Лизы. О крючках на самом интересном месте мужчины могут и не догадываться. Да и ни к чему их расстегивать, эти крючки, гораздо удобней сбросить с плеч бретельки, неторопливо обнажая грудь и наблюдая за реакцией Олега. Он, конечно, тут же примется целовать ей грудь, целовать крепко, с прикусом, розовые чувствительные соски. А она, освободившись от боди, останется в одних чулках. И руки Олега получат неограниченный доступ к самым интимным частям ее тела. Олег будет целовать ее в губы, обнимать и тискать, как только ему захочется…
Стоп, а сама-то что? Ну, уж нет – пассивно, куклой лежать в его объятиях? От мысли о том, что вот он, Олег, перед нею, и ей можно делать все, что захочется, Лизу бросило в жар. Конечно же, она начнет с самого заманчивого – расстегнет пуговки его рубашки и заберется под нее пальцами, губами, отыскивая крошечные твердые соски. Она так любит целовать Олегову грудь! Нацеловавшись вволю, подождет, пока Олег разденется, прильнет к нему всем телом, трепеща от возбуждения, прижмется, сколько есть силы, пусть берет ее сию минуту, сейчас, как ему угодно…
Лизе вспомнилась ее экзотическая фантазия, пришедшая в голову несколько лет назад, еще, когда их роман находился на стадии платонических воздыханий. Отчетливо представился рабочий стол, на котором, будто бы, расположил ее Олег, его горячие сильные руки и кое-что еще, упорно проникающее в ее тело. И, когда проникновение совершилось во всей полноте, Лизу охватил такой пожар желания, что впору было кричать от полноты чувств. Но, хоть это и происходило в Лизином воображении, кричать было нельзя, чтобы не услышали. Оставалось одно – кусая от страсти губы, извиваться всем телом от каждого Олегова толчка. А он, войдя в раж, сжимал бы Лизины бедра сильными руками, и… тут на память приходили совсем уж неудобоваримые глаголы, долженствующие обозначать неистовость Олеговой страсти и темперамента соития. Но – что же делать, Лизе действительно хотелось, чтобы Олег именно «врывался» в нее, «вторгался», «нанизывал» ее на свой детородный орган, а, может быть, и просто насиловал. Причем в нестандартной форме…
«Извращенка» - сказала Лиза сама себе и потянулась к давно выключившейся кофеварке. Вот так, начав с демонстрации изящного белья, можно докатиться до изнасилований с элементами извращения. Что весна делает с людьми!
Лиза пила остывший кофе, всем телом чувствуя тяжелую истому неутоленного желания, и удивлялась – почему это стул под нею не загорелся? Глупая мещанская мысль о купленном (ради него, Олега) сегодня белье согревала мелкое и одинокое сердечко, и холодный кофе без молока и сахара вовсе не казался невкусным…