– Что такое: чёрное на одной ноге?
– Не знаю.
– Одноногий негр. А что такое: чёрное на двух ногах?
– Двуногий негр!
– Неа: два одноногих негра! А что такое: чёрное на трёх ногах?
– Три одноногих негра!
– Это рояль!
(Советский анекдот)
Я сижу за настоящим роялем и виртуозно играю.
Справа, на крышке – цилиндр. Я его скотчем прилепил, чтоб ветром не сдувало. Туда народ кидает заработанные мною деньги.
Каждый удачно исполненный пассаж вызывает оживление и прилив денег. Больше бумажных.
Теплая осень. Солнечный день. Желтые листья, кружась, падают на рояль.
Дамочка:
– Тридцать пятый такт. Вы почему-то сыграли не тройной, а двойной форшлаг!
Я остановился, помедлил несколько мгновений и гордо повернул голову:
– Когда Гайдн гусиным пером кропал это место, какая-то дура отвлекла его от дела, и он мазнул.
Так же многозначительно отвернулся и продолжил.
Сквозь толпу пробрался знакомый мент. Я ему кивнул на цилиндр, и он отсчитал себе полтинник. За парковку на тротуаре. Первый раз он с меня хотел взять сотню. Сказал, что так берет с баяниста.
– Ты что, офигел?! У него клавиш в два раза больше!
– Это как?
– У рояля клавиши с одной стороны, а у баяна – с двух. И вообще, у рояля не четыре колеса, а три. Как у велосипеда.
– Зато иномарка.
– Я таможне заплатил сполна, когда границу переезжал.
И он отстал.
– Сам дурак, – сказала дамочка. – Это откуда такие познания про Гайдна?!
Я, не отрываясь от клавиш, ткнул бородкой а-ля Чайковский на бумажку, пришпиленную к цилиндру: «СПРАВКИ ПЛАТНЫЕ».
Дамочка очень вдумчиво читает, шевеля губами.
В первые дни вокруг меня бродил озадаченный баянист. Я был его конкурентом. И мент меня уважал больше. И кидали мне не мелочь.
Баянист пробовал подпилить ножку. Я ему показал шило.
Потом он нанял бомжей, чтоб те сдали струны и станину во вторчермет.
Я бомжам сыграл «Мурку» и «Зайку». Бесплатно. Культура победила.
Потом баянист пришел с предложением играть дуэтом. Когда я очнулся от приступа смеха, то выдвинул свои условия: мои – девяносто девять процентов выручки. Баянисту было не до смеха: он надувал меха и никак не мог выдохнуть от моей наглости.
– Баян – русский народный! Инструмент! И я его пропагандирую!
– Я слыхивал про слепых музыкантов. Даже глухих. Даже бездарных. Но такого вижу впервые. И вообще, ты свою пищалку вверх ногами держишь!
Баянист полез драться, но я встал. На голову выше, в два раза шире. Я играю на рояле, а не на какой-то гармошке! И у моего рояля – чёрный пояс!
А ещё я придумываю всякие трюки. Однажды я вспомнил, что Маяковский со товарищи распивали чаи под роялем, подвешенным за ножки. На сцене.
А ещё вспомнил, что кавказские джигиты на полном скаку проползают под брюхом.
А ещё на рояле можно играть как на арфе, если снять верхнюю крышку и поставить на бок.
А если хлопнуть крышкой и держать правую педаль, то рояль издаст густой красивый звук хлопнувшей крышки рояля.
А ещё можно сыграть педальную прелюдию.
– Врёте! – дамочка просто затрясла шляпкой от удовольствия. – Педальную прелюдию можно сыграть только на органе! И вообще я Вам не дура!
Я посмотрел на неё с сомнением.
– Только для вас готов исполнить.
Дамочка вызывающе достала сотенную.
Я начал поочерёдно в разных комбинациях виртуозно давить на все три педали. То левой ногой, то правой, то обеими. Иногда придерживал пальцем.
Дама была в шоке.
Толпа была в шоке от дамочки.
Ветер рвал из её ослабевших пальцев купюру, которую просто втягивало в цилиндр, как в пылесос.
– Если у вас есть ещё сотенная, то я исполню настоящий шедевр, не прикасаясь руками к клавишам! И педалям!
Дама прекратила сопротивляться и достала.
Я сосредоточился.
Глаза мои забегали. Дерево. Куст. Облако. Дамочка. Магазин. Мальчишка. Кошка...
Минуты через две я успокоился и задумчиво вперил глаза в дамочку. Гипноз.
Она ещё чего-то ждала.
Через минуту я стал елозить по стулу, подпрыгивать, вскидывать руки...
Дамочке надоело.
– Где шедевр?
– Вы перебили меня на финальной части Prestissimo. Это была соната си-бемоль мажор из трех пауз!
Рояль – очень удобный инструмент.
Во время дождя я впускаю под него прохожих. А когда волоку его домой, то могу катать детей. Но чаще даю им покатать себя.
Я купил три зимние шины.
По моей просьбе городские власти отремонтировали дорогу до моего дома. И даже не стали сразу же рыть на ней канаву.
В моём доме работает грузовой лифт. А раньше была только лестница.
Ко мне подвозят туристов и показывают.
Женихи с невестами возлагают цветы. За вальс на крышке беру двойной тариф со скидкой.
Ветеранов войны отпускаю без очереди.
Настройщики записываются заранее: право настроить мой инструмент стоит бешеных денег. Для настройщиков. Зато я себе на спину вешаю их рекламу. И даже её озвучиваю.
– Вы – шарлатан! – произнесла дамочка.
И шарлатаны хотят есть.
– Вы наживаетесь на бедных!
На ком ещё можно нажиться?
– Вы травмируете и разлагаете! Всего важнее для вас – нажива!
Каков мир, таковы и актёры.
– Мадам! Ваша маршрутка!
Дамочка метнулась к остановке. На ходу:
– Негодяй! Так издеваться над женщиной!
Дверь маршрутки захлопнулась.
Сегодня всё началось с тридцать пятого такта.
Спектакль окончен.
Что она придумает в следующий раз?
Солнце греет черные клавиши больше, чем белые.
Когда играешь только на чёрных клавишах, получается китайская мелодия.
Желтые листья падают.
Сейчас начну играть Грига. Кто-то ведь должен напомнить о Сольвейг?
Не в рояле счастье!
Октябрь - ноябрь 2007