Говорят, любовь может двигать горы и побеждать армии, отправлять в путь тысячи судов и низвергать империи. Все это правда. Говорят, что любовь это страшная сила. Это тоже правда. Говорят, что нет жертвы прекрасней, чем во имя любви. Правдиво и это. И нет истины ужасней.
Победить дракона может только дракон. А что может превзойти любовь?
Мой создатель знал все это. О, как же он был велик… Он мог сотворить все, что угодно, мановением руки… Прекрасных яснооких животных и птиц, стройных дев и мужественных юношей, гигантские континенты и теплые моря, горячую кровь и холодную сталь. Многие считали его равным богам, а то и создателем всего мира… Возможно так оно и было. Ибо разве каждый из нас не творит свой мир? Однако не было ему счастья, ибо все, что он создавал, не переносило его прикосновения. Свет жизни мерк в глазах животных и птиц, стоило им пройти рядом со своим создателем, пища обращалась прахом, не достигая его рта, континенты расходились под его ногами, а моря высыхали. Девушек же и юношей при прикосновении он будто бы вбирал в себя. И шептались люди о его злодеяниях, забывая, что он лишь забирал данное, часто сам того не желая. А когда жемчужина его искусства, Атлантида, от неловкого его касания растаяла в волнах, люди прокляли его имя и погрузили в забвение. И стал он безымянен и почти бессилен, ибо творил он только своим именем, а немногие его оставшиеся творения в тот же миг обратились в дым или изменили свою природу… И шептались люди, что последним усилием проклял он их и создал чудовищ, ненавидя демиурга с каждой секундой сильнее, чем прежде. О, пускай я брошу последний камень в того, кто посмеет еще раз повторить эти слухи!!! Его создания обратились ко тьме лишь потому, что изъяли из мира света…
О, мой безымянный!!! Никогда ты не хотел мести. Ты хотел лишь прощения и искупления. Один ты смог создать то, что так бережно хранили для себя боги: любовь… И работа началась. Да, случались ошибки. Да, мои сестры, сирены и горгоны, василиски и русалки были жестоки, но жертвы их любили, любили, и это было взаимно. А что может быть прекрасней жертвы во имя любви? Да и жестокость их была жестокостью ребенка над любимой игрушкой, страшной, но невинной, и как плакали они в ночи, сознавая сотворенное, и сколько их стремилось после этого к создателю, умоляя его пустить их в вечный покой небытия… Он не отказывал не кому, хотя сердце его плакало от жалости. Каждая следующая жертва лишь подгоняла его, и все более совершенными и несчастными становились его творения, и все несчастнее становился он сам… А потом, наконец, он создал меня.
О момент пробуждения!!! Я любила весь мир, страстно и нежно, и он отвечал мне взаимностью, а больше всего я любила того, кто стоял передо мной… Я устремилось к нему, но не могла его достигнуть, ибо огородил он себя для моей сохранности. Я заплакала, а он утешал, говоря, что весь мир склонится передо мною. Он всегда держал обещания. Так и вышло. Мужчины и женщины, животные и птицы, все падали к моим ногам, изнемогая от любви, ибо я и была любовью, и тоже любила их, страстно и нежно. Да, я использовала их силы, сдвигая их жизни и превращая в заклинания, но они сами молили меня об этом и радовались. А разве не должна я была дарить им радость? К тому же я всегда возвращала их обратно. А то, что разум их чаще всего при этом становился чистым, как отношение ко мне, не мешало единственному важному для них, любви, ибо любовь не имеет к разуму отношения… И чем сильнее была их любовь, тем более мощной получались из них магия. И создатель мой радовался, видя, что я окружена любовью, и лишь порой тень пробегала по его челу. Ибо я знала, как может знать только влюбленная женщина, что он любил меня всем сердцем, не только как создатель, но и как мужчина. О, я бы пошла на все ради него!!! Что мне была гибель? Но он бы не перенес моего исчезновения, и мы жили как за стеклянной стеной, он, не смеющий подойти, и я, бессильная это сделать… И все же жизнь была прекрасна, ибо мы были рядом, хоть и не вместе…
У любой магии есть вторая сторона. Была она и у меня. В тот миг, когда безымянный создал меня, возник и он, Человек Без Любви. Он не сеял вокруг себя ненависть, нет, все было еще хуже: вокруг него умирала любовь, и люди становились рассудочны. О боже, как отвратительно умны и холодны они становились!!! Даже пребывающие в моих чарах теряли единственное, что у них было… А самое страшное - Человек Без Любви искренне считал, что так лучше, и называл меня исчадием ада… О боже, как я жалела и любила его, а он не мог ответить мне взаимностью, он ненавидел меня… Нам сужено было встретится в бою, ибо только битва могла решить вечный спор между разумом и чувствами…
Как сражались мои последователи! С моим именем на устах они бросались в бой и сражались страстно, срамя богов своей смелостью. О, как подло сражались прислужники Человека Без Любви, холодно, расчетливо, будто они уже умерли. Да так оно и было, ибо разве не мертв человек, живущий лишь разумом? Тысячи и тысячи людей уже погибло, и сердце мое разрывалось от жалости и гордости за моих воинов, и бесстрастно на это взирал Человек Без Любви. Наконец, мы остались один на один. И не один из нас не мог воспользоваться магией, ибо наши силы исключали друг друга, но он был сильнее физически, и что я, слабая женщина, могла противопоставить ему? Безымянный же не мог вмешаться в бой, ибо слишком близко мы стояли, и боялся он разрушить меня… Тогда создатель мой вдруг засмеялся, а после побежал ко мне, и я обрадовалась, что погибну в его объятиях… Но он, полный любовью, лишь стал заклинанием, текущим в моих руках, силой, равной которой не было в мире, и этой силой я легко победила Человека Без Любви, заставив его познать всю радость и все муки моей стихии, моего чувства… И не в силах изменить свою природу он перестал существовать… Но не было в той победе радости, ибо когда я вернула безымянного, он потерял уже не только имя… Не осталось от него ничего, кроме слепой любви, и даже его творения перестали рассыпаться в его присутствии… И я обняла его, но это не доставило мне радости… и хоть глаза мои были сухими, внутри я плакала, тихо и отчаянно, а может наоборот, слезы лились, а внутри я была полностью опустошена… А потом я поцеловала его и сдвинула его к себе, и он стал моим заклинанием навсегда… Я осталась жить только для него, ибо он живет во мне. И вся любовь, что мне дарят теперь и его. Пусть же в покое он получит то, что было недоступно ему в его жизни…
И вернется его имя…
О мой Пигмалион…