Виталька очень любит праздник 9 мая. И его дед, Виталий Витальевич, тоже. А Виталька тоже Витальевич. У них так принято в семье, чтобы старший сын звался Виталий. Вот и растёт он уже в четвёртом поколении такой. Как прадед, дед, отец.
Почему 9 мая любит? А потому что дед всегда берёт его с собой в этот день. Сначала на парад. Потом в парк. Про войну рассказывает. Виталька любит про войну слушать. Они после парада всегда с дедовыми друзьями-однополчанами в парке встречаются. Вот Виталька и слушает внимательно. Впитывает. Он уже давно военным решил стать. Сначала в Суворовское пойдёт, а дальше как карта ляжет. Это дед так говорит. А Виталька за ним повторяет.
9 мая хорошо. Солнышко светит. Весна в разгаре. Листочки пробиваются. Где-то зеленеют уже вовсю, шелестят яркой зеленью. А у них городок северный. Весна поздняя всегда.
Виталька 9 мая ждёт даже больше Нового года. Потому что рассказы интересные ему в это день перепадают. У деда рассказы грустные. А вот Иван Митрофанович, однополчанин деда, всегда весёлые рассказывает. И фашистов так смешно «фрицами» называет. Обхохочешься.
Дед всегда к 9 мая заранее готовится. Это для него самый важный день. Дед Витальке не говорил об этом. Виталька сам догадался. Важнее, наверное, даже дня рождения. Хотя, дней рождений у Виталия Витальевича целых два. Первое – это когда он родился. А второе – это когда его, раненого, медсестра Катерина спасала. То есть Катюша. Это её дед так называет. Он потом женился на ней. Катюша стала Виталькиной бабушкой. Бабушка Катюша – называет её Виталька. Дед два рождения празднует каждый год. Такой вот он у него – необыкновенный. Даже дней рождений два.
Виталька тоже готовится к 9 мая заранее. Как дед. Только по-другому немножко. Канючит, чтобы Виталий Витальевич не забыл Ивану Митрофановичу позвонить. А то без его рассказов праздник – не праздник.
- Да звонил я ему уже! – отмахивается дед. – Будет он. Будет.
А потом грустно так замечает:
- Совсем старый стал, Митрофаныч-то. Болеет. Ноги почти не ходят.
Задумается дед, загрустит. Вспомнит про своё. Так и говорит:
- Это я своё вспоминаю.
Молодость, наверное, вспоминает. Так Виталька думает. Он, правда, не совсем понимает, что означает «молодость вспоминать». Но взрослые так говорят, и Виталька за ними повторяет.
А ещё Иван Митрофанович иногда Витальку «сынок» называет. Хотя Виталька ему и не сын, и даже не внук. Но Витальке нравится. Пусть называет.
Парад Витальке нравится. Комок к горлу подкатывает. Дед говорит, что это от гордости за Родину. А Виталька не знает почему. Но раз дед сказал, значит, так и есть – от гордости. Виталька ещё не очень понимает, что такое гордость. Но думает, что это что-то очень хорошее. Потому что радостно на душе, хочется горы свернуть.
- Успеешь ещё! Ишь, горы он сворачивать собрался – улыбается дед. – Подрастёшь чуть-чуть и свернёшь. А как же иначе? Если не вы, то кто?
А дед Витальку «молодость» называет. Когда двойку из школы принесёт, дед укоризненно головой качает:
- Эх, молодость, молодость!
И так стыдно Витальке становится, что хочется сквозь землю провалиться. А без двоек никак у Витальки жить не получается.
- Ничего-ничего, - утешает дед. – Двоечники – двигатели прогресса.
И так он это говорит, что Витальке ещё хуже на душе делается. Кто только двойки эти придумал?
А 9 мая дед и про двойки Виталькины забывает. И про поведение плохое.
- Собирайся, молодость, - говорит. - Пойдём на историю смотреть.
И они идут. Сначала на парад. Потом в парк. А в парке Иван Митрофанович. Хорошо! Только день быстро заканчивается.
- Не успеешь оглянуться, снова 9 мая будет, – утешает дед.
Только грустно так утешает. Ему, видать, и самому не нравится, что 9 мая – такой короткий день. Он же его больше Нового года ждёт.
А ещё Виталька за весной наблюдает. Листочки только-только появляются, значит, скоро праздник. Такой долгожданный! И для него, и для деда, и для Ивана Митрофановича, и для многих-многих людей. Так думает Виталька. А дед смеётся.
- Эх, молодость! молодость! Ты думаешь, что если листочков не будет, то и праздника не будет? Будет! Обязательно будет. Хоть метель замети.
Виталька пугается. Не надо метели. А то, как же Иван Митрофанович пойдёт с палочкой по сугробам?
Вот и листочки снова появились. И город к празднику готовится. И дед. И Виталька. Напомнить только надо деду, чтобы Ивану Митрофановичу позвонить не забыл.
- Да не забыл я. Не забыл, - говорит дед, только отворачивается почему-то. Не смотрит Витальке в глаза, как обычно.
Позвонил и хорошо. Значит, придёт Митрофаныч. Про фрицев рассказывать будет. Весело Витальке. Деда за руку держит и подпрыгивает от нетерпения. И снова парад. Комок в горле. Парк. Только в парке почему-то нет Ивана Митрофановича.
- Приболел, наверное, - говорит дед внуку.
Только глаза у деда грустные почему-то. Такие грустные. Кажется, что вот-вот заплачет дед.
- Солдаты не плачут, - утирает глаза ладонью дед. – Солдаты огорчаются, Виталька.
Грустно Витальке без Митрофаныча. Места себе не находит. Даже в сторонку ушёл, сел на скамеечку и что-то чертит палочкой на земле. А дед внимательно на внука смотрит.
- Пойдём-ка, Виталька, прогуляемся, - говорит дед. – Цветы купить нужно.
Виталька кивает. Дед берёт внука за руку. Идут они молча. Не хочется Витальке разговаривать. Митрофаныча-то нет. А без Митрофаныча что за праздник! Виталька даже по сторонам не смотрит. Всё под ноги себе. А дед ведёт его за руку. И тоже молчит.
Два цветка купил дед. Два тюльпана. Красных-красных.
- Так надо, - отвечает дед на молчаливый вопрос внука.
И дальше его ведёт. Прямо к площади. К вечному огню. А огонь уже цветами засыпан. Виталька знает, что вечный огонь для неизвестного солдата зажигают. И про неизвестного солдата знает. Ему дед рассказывал.
- Помнишь, я тебе про неизвестного солдата рассказывал? – спрашивает вдруг дед шёпотом.
Кивает Виталька. Конечно, он помнит. Всё помнит.
- Только мы теперь здесь с тобой и Ивана Митрофановича поминать будем. Нет больше Митрофаныча, Виталька.
Как нет? Почему это нет? Куда же он делся? На прошлое 9 мая был, а сейчас нет? А фрицы как же???
Но понял вдруг Виталька. Всё понял. И заплакал. Хоть солдаты и не плачут.
Давно уже Виталька – не Виталька, а Виталий. Виталий Витальевич. И деда нет уже давно. А помнит Виталий Витальевич то 9 мая, когда не пришёл Иван Митрофанович. И за листочками наблюдает, как в детстве. И 9 мая ждёт, как в детстве ждал. И готовится заранее, как дед его. И к вечному огню каждый год ходит. Вспоминает. Деда. Ивана Митрофановича. И цветы к вечному огню приносит. Два тюльпана. Для Ивана Митрофановича. Для деда.
Стоит и вспоминает. Тёплую руку деда. Парад. Комок в горле. Парк. Ивана Митрофановича.
И ждёт не дождётся Виталий Витальевич, когда же уже своего сына, маленького Витальку, поведёт на парад. Чтобы и у него комок в горле.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться! - слышит вдруг за своей спиной Виталий Витальевич и оборачивается.
Перед ним дед и внук. Совсем как он и дед в таком близком, но уже далёком детстве.
Смотрят внук и дед на Виталия Витальевича. Каждый по-своему. Дед грустно. Внук с восхищением.
- Разрешаю! – улыбается Виталий Витальевич.
- Разрешите вас с внуком познакомить? – спрашивает дед.
- Разрешаю, - улыбается Виталий Витальевич.
- Его Ромка зовут. Извините, товарищ капитан. Роман Романович, - говорит дед.
Подходит Виталий Витальевич к Ромке, и руку протягивает. Улыбается Ромка.
- Видишь, Ромка, - говорит дед и показывает на Виталия Витальевича. – Такой молодой, а уже столько медалей!
А потом вдруг прижимает внука к себе и шепчет:
- Не дай Бог, сынок. Не дай Бог!