Сказки старого садовника

Сказки старого садовника.
Рассказ.


 Самым первым зацвел в начале мая куст шиповника, что рос на краю травяной лужайки. И появилось на нем удивительное соцветие - рядом распустились два нежно-розовых цветка, они как бы сплетались лепестками друг с другом и казались одним огромным пушистым цветком экзотической розы, непонятно как выросшей здесь, на простом шиповнике. Всякий раз садовник, проходя по саду, поливая клумбы, подрезая сухие ветки на кряжистых дубах, росших вокруг лужайки, невольно любовался этим чудесным союзом. У старого садовника не было ни семьи, ни близких – только этот сад, с которым он сроднился, как с живым, да еще дети хозяев усадьбы, к которым он очень привязался. Большую часть жизни он провел здесь, под сенью мудрых и молчаливых деревьев. Он верил, что деревья и растения мудры, намного мудрее большинства людей, но никому не говорил об этом, – старый садовник знал, что его сочтут за сумасшедшего, возможно, отберут у него любимый сад. Он не доверял людям. Разве что иногда, гуляя с детьми хозяев, он рассказывал им легенды и сказки о старом саде. Что-то из этих историй ему нашептал ветер, что-то он придумал сам, а некоторые истории он услышал от своего отца, который давным-давно тоже был садовником. Как многие люди поглощены карьерой, деньгами или славой, садовник всю свою жизнь посвятил растениям. Хотя эти растения по сути являлись собственностью хозяев усадьбы, садовник считал, что, наоборот, люди проживают здесь с позволения вечной и всемогущей природы. «Наш сад многое повидал на своем веку и скольких хозяев он еще переживет», - говорил старый садовник.
 Чудесно сросшиеся цветки шиповника выглядели так естественно, что, казалось, каждый из них завянет и опадет, если вдруг перестанет ощущать трепетное прикосновение лепестков соседа и его близкое благоухание. Они приветливо кивали своим розовым соцветием садовнику, он улыбался им в ответ, а иногда подходил, чтобы проверить – все ли в порядке. Ночами, прижавшись друг к другу, они дремали. Все невзгоды и непогоды они мужественно переносили вместе, а в солнечные дни доверчиво раскрывались – впускали в себя трудолюбивых пчел, покачиваясь под их ласками. Так проходили дни и недели. Завязи цветков постепенно наливались плотью, а лепестки усыхали. «Немного нашлось бы на земле влюбленных пар, способных пронести чувства через все периоды роста, созревания и увядания и оставаться при этом такими же верными как в начале», - рассуждал старый садовник, глядя на это соцветие, и свою фантазию о двух влюбленных цветках он рассказал однажды маленькой пятилетней девочке – дочке хозяев усадьбы. Она ему поверила. Она верила всем его сказкам. Садовник знал, что, кроме нее, вряд ли кто-то еще поверит ему. Даже старший ее брат, которому недавно исполнилось десять, слушал уже старого садовника с долей иронии. А однажды, проходя мимо гимназии, садовник случайно заметил, как этот мальчик в компании своих сверстников весело указывает на него и крутит пальцем у виска. Но садовник не обижался, потому что любил этого мальчика и верил, что тот вырастет и поймет его правоту, - правда, за долгие годы жизни садовника многие его знакомые мальчики уже выросли, но никто из них так и не принял его правоты. Странный он был человек, этот садовник.
 Вот настала осень. Лепестки на наших цветках давно опали, и они превратились в два крупных оранжевых плода, блестящих на солнце глянцевой кожурой. Их завязи причудливо переплелись за эти летние месяцы так, что плоды словно вросли друг в друга, и сорвать их можно было только вместе.
 В конце сентября садовник отправился собирать урожай шиповника. С собой он взял детей хозяев. Зоркий мальчик издалека увидел крупный плод и первым подбежал к кусту, росшему у края травяной лужайки. Мальчика удивила причудливая форма плода, он хотел уже сорвать его и бросить к себе в лукошко, но вдруг заметил, что одна половинка чуть-чуть подпорчена.
 - фу! Жалко, - в сердцах сказал мальчик. – Как красиво они срослись, но одна половина порченная. Ее нужно отрезать.
- Ничего страшного, - успокоил его подошедший садовник: девочка же отстала позади, играя с выползшей после дождя сороконожкой. – Просто птичка чуть-чуть клюнула, - объяснил он.
- Все равно в чай такой плод не пойдет, - сказал мальчик. – Ты на пополам его разрежь – червивый выкинь, а целую половинку мне дай.
- Нет, Коля, мы сделаем лучше. Аккуратно вырежем порченное пятнышко, потом высушим их вместе. Что бог сотворил едино – разъединять нельзя.
 Садовник достал ножик и склонился над чудесным двуплодием. Тут подошла Катя.
- Ой! – воскликнула она испуганно. – Ему же больно будет! Не надо ножиком ковырять.
- Нет, Катечка, ты что? – успокоил ее садовник. – Ему наоборот лучше станет. Я только плохое место уберу, чтобы оно дальше не распространялось.
- А его жена не будет против? – не успокаивалась Катя.
- Не бойся, не будет против. Она меня сама попросила, чтобы я ее мужу помог и червоточинку вырезал. И будут они сушиться вместе до самой зимы и любить друг друга еще сильнее.
 Обрадованная, Катя стала танцевать, подпрыгивая и размахивая над головой ромашкой, как флагом.
- Я их у себя поселю, - заявила она. – Среди игрушек им хорошо будет.
- Конечно у тебя, Катя, у тебя жить будут, - ласково улыбнулся старый садовник.
 Коля лишь презрительно усмехнулся, слушая их разговор. Он оставил лукошко и ушел домой играть в солдатики – это было намного интереснее и понятнее для него. Тем более, чай из шиповника Коля не любил, потому что им поили детей, когда они болели. Иногда Коля украдкой и с вожделением наблюдал, как взрослые вечерами в зале пьют вина и другие таинственные напитки, морщатся, а потом весело хохочут, курят, играют в карты. А на столе при тусклом свете канделябров раскиданы ворохи серых купюр. В эти часы отец не был похож на себя, а напоминал Коле героев из приключенческих книжек – с пистолетом за пазухой, с сигарой в зубах, с неизменной колодой карт в ловких, длинных пальцах. Один раз Коля даже пытался курить украденную у папы папиросу, но ему стало плохо, он долго и мучительно кашлял, и его стошнило. Коле было стыдно за свою слабость, но он мечтал, что вырастет, станет крепким и сможет делать все, что делают взрослые мужчины. А старого садовника Коля не уважал, он не считал его взрослым, - дряхлым недоразумением называл его про себя Коля.
 Все собранные плоды шиповника сушились на чердаке в широких мисках. Первую неделю два «влюбленных» плода миновали этой участи, поселившись в комнате у Кати в маленькой и уютной коляске среди ее любимых игрушек. По началу Катя каждый день справлялась об их самочувствии, разговаривала с ними, делилась своими впечатлениями и переживаниями. Но они были для нее всего лишь игрушками, а привязанность у детей к новым игрушкам такая же, как у женщин к модным вещам. Вскоре Катя о них позабыла. Их заменил смешной плюшевый медвежонок, подаренный ей папой.
 Как-то гувернантка, делая уборку в комнате у девочки, обнаружила под кроватью веточку с плодами шиповника, двумя странными плодами, напоминавшими тела влюбленных, сплетенные в объятиях.
- Куда это? – спросила девушка управляющего, педантичного немца. – Поставить к игрушкам?
- Гадость с пола – к игрушкам нельзя, - сказал он. – На чердак сушить – к остальным плодам. Зимой чай пить будут, сироп варить, лечебные средства делать. Понятно.
- Из двух-то плодов? – попыталась съязвить горничная.
- Дура русская. Отнеси.
 Так влюбленные шиповники оказались на чердаке, в старой железной миске.
- Что? – шипели на них со всех сторон. – Поблаженствовали в барских покоях? Надеялись, не будут из вас чай заваривать? А?
 И собратья толкали их, кололи оставшимися шипами, пытались выпихнуть на самый край миски – поближе к мышам, холоду и темноте… Все это не очень огорчало нашу парочку – они по-прежнему были вместе. И это было главным для них. Быть вместе – большего от жизни им не требовалось.
 В конце января, когда на улице бушевала злая, хриплая метель, сильно простыла Катя. Она промерзла, выбежав во двор покормить собаку остатками от обеда. А оставалась большая сахарная косточка. Катя знала, как Жучка обожает такие косточки, и выбежала в метель порадовать свою лопоухую подругу. Добрая была девочка. Опасно быть добрым, особенно, когда ты еще такой маленький и слабый.
 Обливаясь потом, она бредила в постели, кашляла навзрыд и в бреду рассказывала папе и маме о дубах-великанах в их саду, которые много-много лет назад были славными богатырями и победили злых колдунов, и что, победив колдунов, они превратились в могучие дубы и теперь охраняют сад, в любой момент готовые вновь засверкать мечами и доспехами, если придет опасность. Еще она говорила, хрипя и кашляя, что собака Жучка раньше была прекрасной принцессой, но злая чародейка превратила ее жениха-принца в старого больного пса, а принцесса от горя превратилась в Жучку.
- Когда на наш двор забредет старый бездомный пес и встретит Жучку, - твердила Катя, - они вновь превратятся в принца и принцессу. Не гони собак, папа, никогда не гони… Прошу.
 Отец только скорбно кивал головой, стоя у изголовья дочери. Он с надеждой взирал на толстого бородатого врача, который хмурил седые брови и то и дело прикладывал к груди девочки слуховую трубку.
 «Крупозное воспаление, - устало думал врач, - что тут еще поделаешь. Собака, метель, глупо как…»
 Девочка вдруг встрепенулась.
- Принесите мне ягодки шиповника, - жалобно попросила она. – Я виновата перед ними, я о них забыла. Принесите их, пожалуйста!
- Какие ягодки? – удивилась мать.
 Тут не выдержал Коля, он выступил вперед и стал громко объяснять:
- Это все садовник полоумный научил ее этим басням. И про дубы-богатыри, и про Жучку-принцессу, и про подземный город жуков – всему он ее научил. Он виноват, что Катя в метель выбежала.
- Молчи, - отец оттолкнул его от себя. – Иди к себе в комнату.
 Коля сник и вышел из спальни. В коридоре его догнал старый садовник. Он взял Колю за плечо, рука его сильно дрожала. Старик посмотрел Коле вы глаза и сказал:
- Не вини меня, пожалуйста, ни в чем. Я ведь только добру учил.
- Добра без зла не бывает, - сказал Коля, высвободил плечо и ушел к себе в комнату.
 Старый садовник, потрясенный словами десятилетнего ребенка, остался один в темном коридоре.
- Принесите, прошу, быстрее принесите эти два плода! – голосила несчастная мать. – Может, это ей поможет. Может, отвлечет хоть как-то.
 Управляющий и две горничные бросились на чердак, не очень веря в удачу. Но через несколько минут они принесли их. Каким счастьем озарилось лицо девочки!
  - Живые и по-прежнему вместе! – воскликнула она.
 Плоды были уже совсем бурые, засохшие, но все так же прижимались друг к другу, как будто составляли одно целое. Неугасимая, непобедимая жизнь и любовь – вот что это было. Девочка увидела их. Она почувствовала и эту жизнь, и эту любовь. Всю ночь Катя бредила, но не выпускала из рук плоды – эту сказку, услышанную ею от старого садовника. Она прижимала их к груди и не ощущала на жара, ни мучительного кашля. А к утру девочке стало вдруг легче – жар спал, и она уснула с блаженной улыбкой, словно во сне видела прекрасную сказку.
- Теперь опасность миновала, - сказал врач. – Главное, когда она проснется, побольше пить и постельный режим.
 Утром повалил мокрый снег – наступила оттепель. Получив щедрый гонорар и выслушав горячие излияния родительской благодарности, толстый врач вразвалку, как гусыня, хлюпал по грязному рыхлому снегу к своей двуколке и думал: «Удивительно. Сколько живешь, все желаешь понять что-то важное. Полагаешь, что разбираешься, что опыт, образование и все такое. И вот маленький ребенок побеждает жесточайшую лихорадку, и помогли ему не твои лекарства, а какие-то два ничтожных плода шиповника. Удивительно. Сколько ни пыжься, ничего не дано понять тебе, доктор».
 Провожал врача до двуколки старый садовник, по морщинистым щекам его текли крупные слезы счастья. А из окна за ними наблюдал Коля и думал о том, когда же он наконец повзрослеет и уедет из этого скучного места…
 Прошли годы. Давно умер старый садовник. Хозяева усадьбы вместе с Катей уехали жить в другую страну. Старший сын покинул их, закрутившись в пестрой жизни больших городов. Усадьбу и сад приобрели чужие люди. Они не ухаживали за садом, а из усадьбы они сделали ресторан с отдельными номерами для богатых клиентов. Под сенью вековых дубов, вдали от посторонних глаз, здесь поселилось заведение. Назвали его незатейливо «У дуба», то ли имея в виду бычегрудого владельца ресторана, то ли гигантский дуб, росший с незапамятных времен рядом с воротами в усадьбу.
 Как-то летом эти места посетил мужчина со своей молодой супругой. Они приехали на дорогой черной машине. Женщина сверкала драгоценностями, мужчина излучал силу и достоинство. Они отобедали в отдельном номере, и мужчина вдруг предложил своей жене пойти прогуляться по заброшенному саду. Он вел себя здесь так, словно эти места были ему очень хорошо знакомы. Женщина хромала позади на высоких шпильках, больно царапая нежные, тонкие лодыжки о колючий бурьян. Он сказал, что недалеко должно быть старое кладбище и что он хочет взглянуть на него. Женщина, конечно, удивилась такой причуде мужа, но молча согласилась, потому что во всем зависела от него и привыкла всегда с ним соглашаться.
 Они вышли к маленькой полуразрушенной часовне. Рядом, среди кустарника, он отыскал поросшую травой и ежевикой могилку с покосившимися оградой и крестом; на каменной плите невозможно было прочесть надпись из-за густого слоя мха.
 Мужчина долго стоял над могилкой, а женщина в нетерпении топталась за его спиной, ей хотелось назад, в номера, или, по крайней мере, в машину и домой. Но она боялась прервать его молчание, зная вспыльчивый необузданный его нрав. Наконец, она не выдержала и спросила робко:
- Николай, кто это здесь похоронен?
- Старый садовник.
 Женщина удивленно вскинула брови, не увидев никакой связи между ее влиятельным мужем и могилой какого-то старика, видимо, нищего.
- О, какое чудо! Посмотри, - вдруг воскликнула она, не в силах сдержать вырвавшееся изумление. – Как это мы сразу не заметили такой замечательный куст?!
 Мужчина обернулся и посмотрел по направлению ее руки. Слева от могилки, около развалин часовенки, рос куст шиповника. Все его цветы были парными, и каждое соцветие образовывала пушистый, экзотический цветок розы, напоминавший по форме сердце. «Роза любви и жизни». Все соцветия были обращены к могилке старика и как бы склонялись над ней в поклоне.
- Чудо? Да? – произнесла женщина. – Надо сорвать себе букет.
 Она потянулась было к цветам, но мужчина резко оттолкнул ее. Бледный, со сверкающими глазами, он прохрипел:
- Не рвать! Разъединять нельзя!
 Он отвернулся от жены и пошел прочь, бормоча себе под нос бессвязно:
- Жучка-принцесса, дубы-мудрецы, куст-старик,,,
 Он шел к ресторану. Ему нестерпимо хотелось напиться и хоть на миг забыть, что значит быть взрослым и сильным мужчиной.