ХОРОШО БЫТЬ СТРАУСОМ, или ВЕЩИЙ СОН.
Вы никогда не мечтали превратиться в страуса? Согласна - странное желание, но именно оно преследовало меня сегодня до самого дома, когда я, чувствуя на себе прожигающий взгляд Анатолия Георгиевича, с позором и проклятиями на свою несчастную голову, изнемогала от нетерпения там укрыться. Собственно, когда люди чувствуют что стыд уже начинает припекать макушку, быстро распространяя свой прожигающий эффект по всему телу, невольно возникает желание провалиться сквозь землю, и застрять в ней где-нибудь посредине до скончания веков. А вот мне, отчаянно желалось сунуть уже начинавшую дымить головушку и раскрасневшиеся щёки в ближайшую песочницу. Да так, чтобы как в анекдоте, где один страус, гоняясь за другим, вдруг встал столбом искренне не понимая, куда это вдруг пропала его мишень, тогда как беглец просто сунул голову в песок под клювом у преследователя. Но благо мой престарелый куратор, не стал гоняться за мной по всему городу, превознемогая хронический ревматизм, и кидая мне вслед свою деревянную трость, чтобы обезвредить и немедленно доставить меня в психоневрологический диспансер. Короче говоря, оказавшись дома, я, скинув с себя тяжёлую сумку, направилась в ванную. Нет не для того чтобы топиться, ( а вы уж понадеялись, избавиться от меня так скоро) а для того чтобы остыть и погасить прожженную взглядом Анатолия Георгиевича спину, неудержный пожар в душе от стыда и позора, и наконец сжигающее желание стать страусом.
И если первый и второй очаги возгорания были более-менее обезврежены, то стыд по-прежнему бушевал во мне как грязевой гейзер.
- Это ж надо было быть такой дурой! – заходила я по комнате, разговаривая вслух, что никогда раньше за собой не наблюдала.
- Какой позор, теперь все будут считать меня законченной психопаткой…!
- Кто меня за язык дёргал, как я – закоренелый скептик, атеистка, и реалистка вообще могла так… - на этом моменте, я как следует, треснулась ногой об старый граммофон, который мой друг сегодня притащил ко мне в квартиру, с незатейливой причиной «пусть пока постоит».
Я выругалась, потирая ушибленную конечность, и падая в кресло. Бедный граммофон вообще поддался исчерпывающему запасу моего нецензурного лексикона, что впрочем, было оправданно, ведь именно с него-то всё и началось.
Точнее всё началось ещё неделю назад, причём началось не наяву, а в моих снах. Знаете есть такие вещие сны, или «сны в руку» или как там их ещё называют. Конечно, я в них никогда не верила, и верить не собиралась, просто один и тот же сон, стал сниться мне из ночи в ночь, совершенно идентично при этом повторяясь. А снилось мне, что Вовка, друг мой, вваливается ко мне с этим самым граммофоном и со словам:
- Здорова Анюта! – ставит, значит, своё ископаемое возле моего журнального столика, умудряясь задеть его за ножку, отчего мой недопитый кофе, который на нем стоял, выплёскивается на лакированную поверхность.
«- Пусть пока постоит у тебя» - совершенно игнорируя последствия своей деятельности, сообщает он мне, и невинно улыбаясь, удаляется.
Дальше в каком-то тумане я собираюсь в институт, из чего я запомнила только момент, когда я выхожу на улицу, где моя соседка тётя Таня активно выбивает свой ковер от которого стоит такая пыль, словно лежал он не в квартире а на каком-нибудь сахарском бархане.
- Здравствуй Анечка! – кричит она мне, - Погодка сегодня хорошая, правда? Воздух прям деревенский! – я вежливо киваю, в тайне мечтая попасть хотя бы на ближайшее шоссе, подальше от снопа пыли, которую ветер нес прямо в мою сторону.
А дальше и начинается самое интересное. Притом за всем происходящим я наблюдаю уже со стороны. В институте, возле библиотеки, на кресле восседает моя сокурсница - Полина Терешкова, восседает она, как и положено восседать со скипетром, в смысле сотовым в правой руке, и неизменным (для голодных студентов) провиантом в левой.
Она набирает какой-то номер, в спешке пережёвывая кусок яблока, в этот момент из библиотеки показывается высоченная гора толстенных книг на двух ногах, принадлежащих Верке, нашему вундеркинду:
- Полин, а ты чего сидишь тут, тоже к семинару пришла готовиться? – выглядывая из-за стопки книг наверное ледникового периода, задаёт она наивный вопрос.
Не знаю, что подействовало на Полину больше: слово «семинар» или то, что кто-то смог помыслить что она пришла к нему готовиться, только яблоко внезапно встало у неё поперёк горла, и несчастной Верке пришлось побросать свои «кладези науки», и приводить сокурсницу в чувство.
Чем всё кончалось, я досмотреть не успевала, потому что меня в этот момент внезапно перебрасывало к нашему куратору. Анатолий Георгиевич как раз выходил из огромного здания именуемого «АрХУП». Не помню как расшифровывается, только местным юмористам всё руки чешутся замазать на обозначении у двери букву «П» на «Й». Так вот, знаю я, только что там заседают археологи, и отсюда же организуются привлечения нас на раскопки каких-нибудь никому ненужных останков древностей в нашем городе, типа старой ручки от кувшина, или чей-нибудь косточки. В общем, Анатолий Георгиевич выходит из этого здания внимательнейшим образом рассматривая какую-то штуковину, по виду из камня, овально-приплюснутой формы, с ладонь величиной. И даже во сне моё сердце начинают гложить какие-то неприятные предчувствия, мне отчаянно хочется отобрать у него эту штуковину, но я существо бесплотное, и ничего мне не остается кроме как просто наблюдать. Развязка наступает, когда Анатолий Георгиевич покрутив эту камешек со всех сторон, вдруг чего-то в ней щёлкает, и поворачивает её верхнюю часть как кубик Рубика. В этот момент начинает раздаваться ужасающие звуки, словно кучка Гулливеров решила устроить физ-минутку и пробежаться по улицам нечастных лилипутов. Но Гулливеров всё невидно, а с неба начинает падать какая-то пыль, копать, песок, камни, земля под ногами трескается, мой куратор растерянно и с ужасом наблюдая разворачивающуюся картину, начинает в панике крутить свой «недокубикрубик» но поздно…
Здесь изображение гаснет, и у меня в голове повторяются чьи-то слова «измени мозаику, измени мозайку…» - далее я обычно вскакиваю в холодном поту, обещаю себе не есть больше ничего на ночь, и не смотреть никаких ужастиков и благополучно всё забываю, и обещания само собой.
Но сегодня, сегодня я стала жертвой случайных совпадений, следствием которых и стал мой позорный побег, и ненормальное желание стать пернатым.
А дело всё было вот как:
Собираюсь я значит, как обычно в институт, опаздывая, как положено, на двадцать минут, затеряла как всегда свою помаду, и брелок от ключей - куда же без них на учёбу? И тут кто-то звонит в дверь.
- Открыто! – кричу я, полагая, что эта Света– моя соседка по комнате (вечно ключи забывает…). И кого же я вижу – Вовка собственной персоной а в руках у него граммофон!
- Здорова Анюта! – кивает он мне, приближаясь к моему столику, на котором как всегда стынет мой недопитый кофе.
Я беззвучно открываю и закрываю рот, начиная сомневаться, не сплю ли я опять.
- Пусть пока постоит…- начинает он уже приевшуюся мне фразу, и, опуская свой проигрыватель возле моего стола, тривиально задевая ножку (благо кружку я убрать, успела) но внезапно замолкает недоумённо глядя на меня.
- Ты чего? – спрашивает он, хлопая рыжими ресницами.
- Дежавю, - звучно сглатывая, отвечаю ему я.
- Ну, бывай, загляну ещё вечерком, - бросает он мне и уходит.
Я, как водится в таких случаях, начинаю себя щипать.
- Оу! Больно! – выношу я вердикт, и залпом допивая своё кофе, прибавляю скорости и вылетаю на улицу, где ТЁТЯ ТАНЯ УЖЕ ВОВСЮ КОЛОШМАТИТ ПО СВОЕМУ КОВРУ!
- …правда? Воздух прямо деревенский! – доносится до меня издалека её голос, а я всё стою и глотаю ковровую пыль, не в силах поверить в происходящее, и ожидаю что меня вот -вот перенесёт в наш университет, к двери библиотеки. Но ничего не происходит, в голове только и крутится что «измени мозаику, измени мозайку…» а от последних кадров моего сна вообще дурно становиться. В общем, мгновенно забыв про свои атеистические взгляды и реалистическое мышление, я решаю во чтобы то ни стало не дать Анатолию Георгиевичу запустить эту штуковину. Для чего как я поняла нужно было изменить тот ряд событий, которые произошли в моём сне. Первым делом я бегу в университет, сбивая с ног прохожих и перепрыгивая через вконец оборзевших голубей. Попадаю я к месту событий даже немного раньше, чем могла бы
- Ань, ты сегодня нам погоду решила испортить, пришла на пару вовремя! - бросает мне кто-то вслед.
- Да я не на пару, - отмахиваюсь я, направляясь к уже занявшей пост возле библиотеке Полине.
Её нетронутое яблоко лежит на тумбочке рядом с телефоном, а в руках она держит только какой-то модный журнальчик.
Поборов в себе желание присоединиться и полистать глянцевые странички, я хватаю её яблоко, и сворачиваю обратно, чтобы успеть перехватить нашего куратора.
- Эй! – восклицает позади меня Полинка, хватившись пропажи.
- Я между прочим мир спасаю! – откусывая яблоко и не оборачиваясь к ней, героически провозглашаю я.
Добраться до «АрХУПа» было достаточно просто, от нашего университета он было всего в двух улицах. Но когда на горизонте замаячило крыльцо археологической базы, Анатолий Георгиевич уже стоял там, и во всё ковырялся в этом овальном механизме. Я почти вдалась в панику, и на пару секунд даже опустила руки, подумав что добежать и остановить его я всё равно не успею, но что-то Гулливеров всё не наблюдалось, и я с ещё теплившейся надеждой кинулась спасать человечество, с криками ( Боже мой!):
- НЕ-ет! Не нажимайте ничего! ВЫ нас всех убьете! Конец Света! – или что-то в этом духе. Благо прохожих было немного…
Анатолий Георгиевич растерявшись, смотрел на меня, и ровным счётом ничего не мог понять.
Я же без педали тормоза, чуть не сбила его с ног, резко выхватывая то, что он держал в руках. И судорожно хватая ртом воздух, рассмотрев злополучный предмет, с ужасом поняла, что это была старенькая nokia размером с приличный кирпич. Не могу утверждать вам наверняка, но наверное за несколько секунд я успела сменить добрую дюжину окрасов кожи, то бледнея, то краснея, то синея, чувствуя как кровь то приливает то отливает от моего лица. Мой куратор напротив, оставался мертвенно бледным, с искреннем любопытством глядя на свою ученицу с помрачившемся рассудком.
- Анечка, - начинает он, чувствуя, что молчание слегка затянулось.
- Извините, - возвращая ему телефон, не своим голосом обрываю я его, ну а дальше вы знаете.
***
Целую ночь, я размышляла над тем, как устроить так, чтобы не появляться в универе хотя бы недельку, может быть у моего куратора короткий язык не падкий до сплетен и не менее короткая память, и мне нечего опасаться? Но даже если и нет, то стоит мне не прейти, сплетен будет ещё больше
- «наверное к психиатру пошла самовольно!» - живо представила я Анатолия Георгиевича сплетничающего с нашей математичкой. И решила идти на лекцию, будь что будет, в конце концов, всегда можно театрально рассмеяться, и заявить что всё это «был розыгрыш, а вы и не поняли!». Успокоившись на этой мысли, я, наконец, уснула, и проснулась от привычного тарахтения будильника, а не от кошмаров, впервые за последнюю неделю. Собираясь на учебу, я всё никак не могла вспомнить, что мне снилось, и снилось ли мне вообще что-нибудь..
Как бы то ни было, я без приключений добралась до института, робко поднялась по лестнице на нужный этаж, к нужной аудитории, конечно опоздала на лекцию, но как нестранно наш педантичный куратор ещё не явился, я воспользовалась моментом, и присела на скамейку за широкой спиной Вадика, пытаясь совсем сжаться, возле свой тетради, чтобы остаться , если повезёт, совсем незамеченной. Пока я «сжималась» кто-то слева окликнул меня по имени, мои нервы, расшатанные бесконечными экзаменами и вчерашними событиями, заставили меня подпрыгнуть на месте.
- Спокойнее, спокойнее, - посторонилась моя соседка – Полинка, - я просто поздороваться хотела, чего это тебя вчера на лекции не было?
- На какой лекции, - туго соображая, выдавила я из себя.
- Дополнительной, наш Григорьевич назначал же на вчера, сказал, чтобы я ему позвонила, когда у нас все пары кончатся.
- Точно…- наконец осенило меня, - Это ты ему возле библиотеки звонить собиралась? – спросила я, вспоминая кадры из своего сна.
- Ну да, - подняв одну бровь, ответила Полинка, слегка удивлённая таким вопросом.
Дверь аудитории хлопнула, и все кроме меня повставали с мест, приветствуя Анатолия Георгиевича, с непривычным румянцем на впалых щеках.
- Здравствуйте! Садитесь, - положив портфель на свое кресло, поздоровался он.
- Сегодня мы будем с вами проходить культуру древних народов обитавших некогда на территории северо-запада нашей страны. В частности и нашего города. Как вы понимаете учёные неслучайно основали тут археологическую базу, ведя раскопки на окраине нашего города, они пользуются историческими источниками, которые позволяют сделать предположительные прогнозы на их удачное разрешение, удачное для культурной и исторической стороны….
Мысли мои постепенно теряли нить лекции, уплывая в другую сторону. Я всё думала о том, что если вчерашние события и имели хоть толику правды, то смысла в них было чуть.
Если я дала возможность Полинке дозвониться до нашего куратора, и он вчера вместо этого таинственного камня схватился за телефон, то что ему мешало заняться своим «недокубикрубиком» (если он, конечно, вообще существует) после звонка? - ответ пришёл незамедлительно:
- Как вы знаете киммерийцы, населявшие северо-восток Причерноморья ещё в восьмом-седьмом веке до нашей эры, считаются одним из самых древних народов заселявших эту территорию. Но моя недавняя находка, позволяет приоткрыть завесу тайн ещё более древних поселений. Я взял на себя смелость придержать эту находку некоторое время у себя, мой очень хороший знакомый и коллега, помог мне сделать анализ касательный предположительного возраста этого воистину уникального экземпляра. И чтобы вы могли предположить? Она на много веков старше известных нам народностей, и может принадлежать далёким предкам наших киммерийцев, - Анатолий Георгиевич повернулся к нам спиной, принявшись копаться в своём портфеле, и мне вдруг внезапно захотелось почесать пятки, где моё сердце уже отбивало похоронный марш Шопена всему живому.
- Взгляните на это, - продемонстрировав всей аудитории злополучный овальный камень, воскликнул наш куратор.
- Господи, мне всё это сниться…- прохрипела я, протирая глаза.
- Какая ты впечатлительная, - усмехнулась под боком Полинка, - подумаешь камень, подумаешь древний, тоже мне сенсация, вот если бы он мамонта живого откопал…- я укоризненно взглянула на соседку, она пожала плечами и замолчала. По аудитории прошла волна разочарований, в виде вздохов, и аренных «У-у»!»
Но лектор не обращал на это никакого внимания, даже с последних рядов был заметен нездоровый блеск в его глазах.
- Существует легенда, хотя точно не установлено к какому времени и какой точно народности она принадлежит, что сотворение мира, Боги начинали с камня, и конец этому миру положит тот самый камень, «древнее всех древних» как его называли, - Анатолий Георгиевич вертел в ладонях свою находку, даже не глядя на своих студентов, от его этих движений по моему лубу скатилось пара холодных капель.
- Позвольте припомнить! – очнулся профессор, вдруг зарыскав глазами по аудитории, - Вчера одна девушка, высказала очень любопытные предостережения, и я даже не знаю можно ли их связывать … хотя впрочем, неважно… - я облегчённо вздохнула, высовывая голову из под стола.
- Любопытно то, что конструкция этого камня, не кажется мне цельной, - продолжая вертеть находку в руках и вдруг встречаясь с моими глазами, наверное, телячьего выражения, пробубнил себе под нос мой куратор.
Я не в силах ничего сказать, просто молча отрицательно мотаю головой, моля его мысленно оставить в покое чёртов камень, но тут…его верхушка как в моем сне, с лёгким щелчком поворачивается, влача за собой грохот и непонятного происхождения шумы. Аудитория начинает гудеть , стены сотрясаться а студенты нечего не понимая постепенно вдаваться в разрастающуюся панику.
« Как же так?! Где логика, я же меняла эту чёртову мозаику !» - проносится у меня в мыслях немое возмущение,
«а тебе никто не обещал отсрочки ещё на миллиард лет…» - тут же ответил мне кто-то, я завертела головой, но никого рядом со мной уже не было три группы ломанулись к выходу, словно от конца света можно было где-нибудь спастись…
А я лишь молча, сидела на месте, наблюдая как мой куратор в ужасе пытается вернуть камню исходную форму.
«- И всё-таки хорошо быть наивным страусом», - пронеслось у меня в мыслях, - «чтобы как в анекдоте…»