(Из рассказов о Гершеле Острополере)
После описываемых здесь событий произошли две мировые войны, одна гражданская и множество локальных, неоднократно менялся государственный строй и перекраивались географические карты. Появлялись новые государства, новые герои и забывались старые кумиры...
Возможно я в чем-то допущу неточность, но в главном я не могу ошибиться - сообразительность, остроумие и готовность всегда прийти на помощь - эти неизменные черты главного героя народного фольклора и ряда моих скромных рассказов - Гершеле из Острополья - не должны забыться. Вероятно, до сих пор еще живы аксакалы, которым их дедушки или бабушки рассказывали эту историю.
А произошла эта история не в Острополье, а совсем в другом городе - может быть, в Черновцах или в Черкассах, а может быть, в Умани или в Чернигове - это сейчас уже не столь важно. Поэтому мы будем называть этот город Городком. Тем более, что был такой город Городок.
... Приехала в тот город Городок на гастроли прославленная труппа украинских артистов - то ли труппа Зеньковецкой, то ли Саксаганского. А может быть, и самого Кропивницкого. Это тоже сейчас уже не так важно.
А важно, что давала эта труппа в том сезоне в Городке четыре или пять спектаклей. И на всех спектаклях в первых рядах сидели городская знать и офицеры размещенного в городе кавалерийского полка во главе со своим полковником.
Итак, представьте себе зрительный зал - в центре первого ряда, рядом с губернатором или бургомистром (с кем именно не знаю, а врать не хочу) восседает господин полковник, разумеется, со своей госпожой полковницей. Рядом с ними – городская и полковая элита. А на самом краю первого ряда сидел скромный городской обыватель негоциант Янкель Форц со своей драгоценной супругой госпожой Форцихой.
Впрочем, не такой уж скромный обыватель, если у него хватило наглости и денег ежедневно покупать билеты в театр, да еще в первый ряд.
И каждый раз - это, значит, перед началом и после окончания спектакля... Впрочем, не так: не перед началом и после окончания спектакля, а перед началом и после окончания каждого действия, а это как-никак раз десять за вечер полковнику вместе с полковницей надо было проходить на свои места мимо Форца с его расфуфыренной Форцихой.
Разумеется, и Форц, и его супруга - люди воспитанные, они всегда вставали со своих мест, как вы помните, на самом краю первого ряда, вежливо приветствуя полковника и полковницу. Господин полковник их вообще в упор не замечал, а вот у госпожи полковницы каждый проход мимо Форцихи - это удар по сердцу.
И говорит поздно вечером после очердного спектакля госпожа полковница своему мужу господину полковнику:
- Сэрж, вы бэздушный человек, у вас вместо сэрдца лошадиная подкова.
- Почему ты так говоришь, душенька?
- Вы не замечаете, каким издевательствам десять раз за вечер подвергается ваша жена!
- О чем это ты, сердце моё? Кто смеет подвергать тебя издевательствам?
- Кто? Я вынуждена три вечера подряд приходить в театр в одном и том же платье. А эта Форциха каждый вечер форсит в новом наряде!
- Но не могу же я снять с нее её наряды и надеть на тебя!
- Сэрж, вы так поглупели, что другого решения не можете придумать.
- А какое есть другое решение?
- Ступайте к Форцу, Сэрж, и спросите его, на какие шиши он одевает свою дуру! - и госпожа полковница закрыла перед господином полковником дверь своей спальни.
... Пришел господин полковник к Форцу и заявил:
- Господин Форц! Я человек военный и привык называть вещи своими именами.
- Господин полковник! Я вас понимаю. Я хотя и человек штатский, но тоже привык называть вещи своими именами. Говорите - я весь внимание.
- Господином Форц! Я - полковник, получаю от государя, как мне положено, немалые полковничьи деньги, но моя жена вынуждена ходить в театр в одном и том же платье. А ваша Форциха - отставить! - ваша драгоценная супруга каждый вечер форсит в новом наряде! Как вам это удается?
- Господин полковник! Я, хотя и человек штатский, но прекрасно вас понимаю. Если бы я имел женой такую красавицу, как госпожа полковница, я бы тоже хотел – лично! - одевать ее в новое платье. И не один раз, а три раза в день... Но, как бы это мне удавалось, я бы никому не смог рассказать. Секреты фирмы, понимаете...
- Прекрасно понимаю. Секреты фирмы, секреты мастерства, доставшиеся по наследству от предков...
- Вот именно. Секреты семейного мастерства, унаследованные, так сказать, по наследству...
- Господин Форц! Я человек военный, я понимаю, что такое военная тайна, и привык хранить тайны. Я не прошу у вас, чтобы вы выдали мне тайну, доставшиеся вам по наследству от предков... Я пришел попросить вашего совета! Вы только намекните...
- О господин полковник! Это коренным образом меняет дело! Я намекну вам на источник моего дохода - я выигрываю!
- Как изволите вас понимать, господин Форц?
- Так буквально и понимайте: я спорю и выигрываю.
- Ну, например...
- Например, давайте поспорим, что... Что... На что бы такое поспорить? Давайте поспорим, что через неделю... ... у вас...
И тут Форц ляпнул:
- ... у вас ... выскочит прыщ! На заднице!
- Но вы ведь проиграете, господин Форц! Не может быть прыщей на заднице у генеральского и высшего офицерского состава!
- Почему это не может быть?
- По уставу не может быть! Усы могут быть, а прыщи не могут быть - не предусмотрены уставом! И всё!
Но Форц не умел и не хотел отступать:
- Спорим - и баста!
- На что спорим? – спросил полковник.
- На тысячу рублей!
- По рукам?
- По рукам!
- Не передумаете, господин Форц?
- Не передумаю, господин полковник!
Господин полковник ушел, и Форц рассказал супруге, зачем приходил полковник и на что они только что с полковником поспорили.
- Кто тебя тянул за язык? Зачем ты такое выдумал? - возмутилась Форциха.
- А что мне было делать? Рассказать, что я играю в прятки с законом и у него выигрываю? Вот я и сказал - весьма близко к истине - что спорю и выигрываю!
- А теперь отдашь господину полковнику ни за что, ни про что тысячу рублей!... Знаешь что? Поезжай поскорее к Гершеле Острополеру и спроси у него совета. Может, еще не все потеряно?
... Приехал Форц к Гершеле Острополеру, а тот говорит:
- Хорошо, дам я тебе совет, как не остаться в накладе в споре с полковником. Только предупреждаю тебя: никакой самодеятельности! Ни одного лишнего слова! Делай только то, что я скажу. Обещаешь?
- Обещаю, - ответил Форц и возвратился в свой город Городок.
... Прошло шесть дней. Последнюю, седьмую ночь госпожа полковница по собственной инициативе провела в спальне у своего супруга. Она сидела возле его кровати с электрическим фонариком в руках.
Господин полковник спал на животе, приспустив споднее бельё.
Госпожа полковница не спала. Каждые пять минут она включала фонарик, проверяя не вскочил ли прыщ на гладкой полковничьей заднице.
Едва забрезжил рассвет, как полковник примчался к негоцианту Янкелю Форцу.
Господин полковник так торопился, что не захватил с собой ни пистолета, ни холодного оружия. И это, между прочим, спасло жизнь негоцианту Форцу.
- Смотрите скорее, - закричал полковник, врываясь в квартиру к Форцам, и быстро спустил галифе. - Нет там никакого прыща!
Форц внимательно посмотрел на полковничью задницу и сказал:
- Тут плохое освещение. Давайте подойдем к окну, там освещение получше.
Он подвел полковника к окну, помог ему взобраться на стул и принялся поворачивать полковничью фигуру в разные стороны, чтобы лучше разглядеть состояние кожи на белоснежной заднице высокопоставленного офицера.
- Сдаюсь, - наконец произнес Форц, - ваша взяла. Пересчитайте!
С этими словами Янкель Форц протянул полковнику тысячу рублей.
Господин полковник, не торопясь, натянул на себя брюки, застегнул ширинку, затянул брючный ремень, пересчитал деньги и положил их в карман.
Он посмотрел на Форца и пожалел его:
- Как же вы так неосторожно спорите? Ведь так можно проиграться ко всем чертям?
И тут негоциант Форц забыл все, о чем его предупреждал Гершеле Острополер:
- Ха! Ко всем чертям проиграться можно? Как бы не так! Я поспорил на три тысячи рублей с офицерами и солдатами вашего полка, что покажу им вашу задницу! Так что я не проиграл тысячу рублей, а заработал на вас две тысячи рублей!
Господин полковник выглянул в окно и увидел весь свой полк! В полном составе!
Форцу на счастье, как вы помните, полковник так торопился утром, что не захватил с собой ни пистолета, ни холодного оружия. Пока он добежал до своего дома, пока искал пистолет и саблю, пока возвращался обратно к Форцам, Форц успел покинуть пределы городка.
Вскоре Форц добрался до Одессы. Последний раз его видели, когда он садился на пароход в Одесском морском порту.
А ведь Гершеле Острополер предупреждал Форца: никакой самодеятельности!
Ни одного лишнего слова!
Держать язык за зубами!
Делать только то и так, как Гершеле наказал.
... Но, как видно, невозможно человеку изменить собственную натуру.