Все тут в куче: и пародия и рецензия и критика.
(вникать серьезно, медленно, вдумчиво)
Читаю «Завтрак в постель…» и тащусь. Тащусь и читаю! Русским литературным да еще таким легким языком написано-та-а! Красочно, сочно и коротко! - Думать и маять память ни к чему! Одним взглядом весь текст, почитай, окидываешь.
Во! Мля! Сибирь, дает!
Молодец автор – слов нет! Так ошибочки мелкие: запятые там, тире и прочая хрень кое-где – это не в счет. При книжной публикации, кому надо, расставят все, что и где положено.
Одним словом: Здо-ро-во!
Спасибочки, уважаемой Сибири! Утешила!
Я серьезно пишу, хотя и, надеюсь, весело!
Вернее, хочу весело, только получится ли?..
Сюжетик «завтрака», конечно, жуть как битый перебитый и в литературе, и в жизни. Одних рецек автору за жизненность благодарные читатели накидали целую тучу. Да и меня, вот, развезло по крупному …не к добру-у это, похоже!
- Ну, как его заставить ласково относиться ко мне? Как? – вопрошает у автора героиня рассказа и ее подруга, а также «жертва» мужского произвола, - я уж по глазам научилась видеть его желания. Да и смотрю-то на Павлинчика собачьими глазами! Знаю, когда и что и где… И подать, и убрать, и выстирать, и «завтрак в постель» ежели попросит – я зАраз. …Паразит он эдакий!
- Еще одного ребенка, да самого капризного, себе на шею усадила, вот! …А он радостно сидит и еще ножками болтает… Вместо благодарности и любви совсем меня не бережет, да еще и понукает, и надсмехается! - Петух он крашенай!
- Да чё там! Видно, сама виновата, что опустила себя в его глазах-то! А ведь и за мной в девках парни табунами ходили. Да и сейчас мужики оборачиваются и в след глядят. Я ж вижу, поди, не слепа!
- …Что с собой сама сделала? Ой дура-а!
- Ведь я-то к нему, я-то к нему всей душой тянусь, люблю его и маюсь, а он-то никак меня не ценит, не уважает, не ласкает, - одним словом не любит. …Вот гад ползучий!
- Вот теперь, взялся по парикмахерским бегать, - волосинки стричь, духами заграничными, как молодая девка, пачкаться, по полчаса стал перед зеркалом вертеться, и куда-то уходить по вечерам. Возвращается ночью пьяный да радостный, и спать заваливается, отвернувшись к стенке. …Ну, ни кобель ли он паршивый после этого?
А по утрам, наглец, в моду взял: подойдет, хлопнет меня ниже спины ладошкой со смехом, будто я ему лошадь гортоповская и считает сколько раз рябь от моей попы до шеи дойдет – туда-обратно, туда-обратно. Потом брякнет ехидно: «Ну, тя, мать, воще разнесло-о!»
- Мне ж обидны его слова! Я ж комплексую! …Это ж я не от котлет така стала, а от лет!
- Намедни за завтраком вопросиком меня чуть с ног не сшиб, - мол, чьи дети-то у нас? - Дескать, твои! «Ты ведь их рожала? Ты! Что ж с того, что с моего согласия! Наше-то мужское дело - не рожать!..»
- «Откудова я знаю, - мелет, - что это мои дети? Мо ж я тут не причем? Так матушка-природа распорядилась. Не дано природой нам, мужчинам, знать своих детей! Ну, не дано и всё!
…так ведь!
…Или как..?»
- «Как докажешь, что мои?» - издевается чертяка, - «На меня похожи? Дак и наш пес, что в ограде бегает, на меня то ж смахивает! И что? Не уж я и его делал, лохматого?
Что ж с того, что мы с тобой вместе спим? Мо ж я вооще бесплодный! Кто проверял-то!»
- «Кто кобели? Да любой мужик, стоящий спиной к своему дому, уже чует себя холостяком и женихом в полном смысле этого слова! Мужики-то всегда полигамны!»
- «И я как все! Из того ж теста-то!» – брешет пес бессовестный. Глаза б мои на него не глядели! А недавно-то до чего договорился-то, - ты только послушай!
- «Ишь, - грит, - верность ей подавай!» - это он про меня - шут гороховый – трезвонит, - «А ты заинтересуй меня так, как чужая бабенка, неизвестностью! Возбуди во мне любопытство! Увлеки неведомым, как проститутка! – Я и никуда не уйду из дому!» – а сам одним глазом на себя в зеркало смотрит, любуется и плетет эту гадость, - «Ведешь себя в постели уж десяток лет, не меняя сценария! Опостылело все»!
- Вот и попробуй, поговори с ним! Я ему слово - он мне десять! Да и как тот сценарий-то поменять? Чего ему чухонцу надо-то? Мо ж ты чего подскажешь? У тебя головка светлая - все ж писатель …никак!
- …Позу поменять? …Каку позу? …Ту?! Зачем?.. Я привыкла! Мне хорошо! Да я всю жизнь в этой позе! Почему только он… Да были …нет, мало! По молодости еще! Кто ж из нас безгрешен-то?
- Да! в одной позе!.. Ну, на спине… Пусть классическая будет!
- Мо ж не стоит?
- Надо говоришь… Придется! Из-за него теперь сценарий меняй …и позу!
- Давай! Ух ты!..
-А я как ..?
-Та-а-к?..
-А он?..
-Надо ж! И не стыдно-о?.. А удобно?
-Попробую! Мо ж дело говоришь…
-Не то он точно - чует мое сердце, – рыщет в поисках, иль уже любовницу завел! Завел, завел распутник!
- Реву ночами в подушку, а толку-то нет! Как вернуть его, поганца похотливого? Помоги! – скулит героиня рассказа.
И тут автор, набычившись и обозлившись на ее этого гада, как его, ах да, Павлинчика за подругу-та, вдруг рецепт, как на блюде выдает. При этом нисколько не сомневается в его действенности, будто сама сто раз также вот своего сужено-ряженого в лоно семьи батогами загоняла, любить силой принуждала, к ноге на цепь усаживала, а тот до сих пор сидит смирно, трепещет под грозным взглядом и боится на чужих баб взглЯнуть.
- Не боись, никуда от нас, мудрых дев, не денется твой, паразит патлатый! – пишет автор, - тут всего делов-то: пару раз в театр сходим на его глазах, прилично приодевшись, да в ресторанчик – водочки попить организуемся, а оттуда с песняками притопаем. Несколько раз попозже домой вернуться придется тебе с цветочками в руках, да дружка старого иль какого-нибудь сослуживца верного, в качестве «живца», чуток придержать нАлюдях около себя и все.
Все! И заревнует этот сокол бесхвостый, как миленький.
А как заревнует, Павлинчик твой, как начнет оскорблять да кулаками махаться, вот тут-то ты ему морду и расчешешь ноготками-то своими! Несомненно, расчешешь за поруганную честь! Да чеши почище! Скидай с плечей-то его, оглоеда бессовестного! А то оседлал. Ишь, чего! В глаз даст? - Даст! Непременно даст! Ничего, бывает, – то плановые потери! Ради такого дела и глаз не жалей! Ставь его на кон-то! И тут же его, голубца, в постель, в постель клони, затягивай, как в омут. На всю ноченьку разжигай бурные оргии, чтоб до утра ясного и радостного хватило! Да позу, позу поменяй, не забудь! Позу-то запомнила?
Мы ж знам, как разжечь новый пожар любви!
Никуда не денется! Вернется непременно!
Так и сталось по окончанию опуса о «завтраке».
Фантастический конец, душещипательный и простой, как три копейки, не правда ли?
…И все читатели оказались в экстазе, судя по рецкам-то!
Вечная тема
В чем вечность темы-то кроется, кто-то думал? Нет?
Да никто не думал!
Пишут и пишут про женские страданья от мужской неверности. Вся проза.ру такими нетленками забита. Я не претендую на лавры первооткрывателя этой мысли и не сужу автора за избитый сюжет. Я сужу читателей, авторов рецензий и себя самого. Просто вникните, господа, над чем мы тут все сюсюкаем и чему умиляемся-то?
Ах! Вот мило написан сюжетик! Ой! Жизненная ситуация! Ай! И как героиню-то жаль! Уф! А его-то к позорной стенке отступника и подлеца б надо!..
Разве нет?
Чего-то я не помню сюжетов в защиту мужиков-то! Подскажите хоть? Иль напишите что-нибудь путнее!
Ведь в литературе и в жизни редко, редко, когда мужик от женской неверности настрадавшись, заголосит пронзительно в тишине! Каренин – других не помню!
От горькой обиды и досады - это он блажит! А обида и досада-то его могут оказаться в том, что всю жизнь свою, все силы свои он истратил на воспитание чужих детей. И в водке топят мужички обидушку свою бескрайнюю. А куда пойдешь-та жаловаться? И кому? И на себя, дурака, придется жаловаться, что поверил ей бабе распутной-то?
…Вот и спиваются.
Тут у меня семьянин знакомый есть, Васей кличут. «Ну, как жена, Вася?», - его спрашиваю, - «Да ничё! Нормальна! Мои друзья, те, что до нашей свадьбы бывали в притоне, - ее шибко хвалят! Знает она в этом деле толк, говорят…» - «…Ты-то куда глядел, беря проститутку в жены-то?» - «Куда, куда? – качает головой, - кто б сказал, что она там работает, сучка? Там что, печати на пуп ставят о месте работы? Да даже если и была та печать, то стерлась давно вместе с пУпом-то…» - «А сейчас, узнав все, отчего не выгонишь эту курву?» - «А детей-то куда?..» - «Дак чужие ж они тебе, поди?» - «Свои, чужие..! Это наши дети и твои то ж!» - отвечает горько.
…А то ишь: «чует мое сердце, - любовницу завел!» - вякает героиня. Мля!
Ну, и завел, и гульнул мужик! Подумаешь, свое распутное хозяйство сунул в такое же распутную плоть... для забавы. Чтоб похоть почесать!
И что?
Каковы последствия-то?
Да никаких!
Мужик-то в подоле не принесет! Страстишку свою да любопытство пригасил и в стойло, к ней же под бочек… Не любви ж он искал на стороне, не продолжения своего рода, а так для развлечения, поскольку с женой скучно, однообразно и привычно до чертиков! Мо ж иногда противно даже?
Слышу женские возражения: раз противно тебе, то иди, иди на все четыре стороны! Иди, ищи себе..! Никто не держит! Изменник!
Скандал вселенский! Развод!...
А куда пойдешь-то? Лучшие-то годы прошли тут, при ней. И зачем идти? Я живу здеся и вроде дети мо ж мои тут! Зачем мне брести-то через грязь бракоразводного процесса?
Детями-то эти женушки нас мужиков круче «ежовых рукавиц» держат!
А жизнь-то разве не полна и женской неверностью? Да сплошь адюльтеры!
Женская неверность почему-то сводится к проституции, к эротике, к «эскортам» всяким бл..ким. Там будто вовсе не женщины трудятся, не будущие наши жены и матери, а инопланетянки какие-то чужеродные! И в подолах никого не приносят, и мужьями законными не прикрывают свой адюльтер, беременность и крайнее распутство, и болезни не распространяют, и чисты, как стеклышки… Мля!
Все честны и невинны, как Девы Марии!
А женщины-то ведь в ентом деле не напрягаются. Кайф ловят, раздвинув ножки, и довольны ощущениями! Хоть десять мужиков примут, хоть пяток зАраз. Зато чуть, что и в милицию. Дескать, изнасиловали несчастную! Примите-ка меры!
Посадите, мол, подонков! Ну, когда подонков, то ладно! Туда им и дорога!
А сколько таких, что сами отдались, радовались, а потом орут: «Изнасиловал!..» - Просто: подороже захотелось продать свое ж распутство.
Мало случаев? Хватает!
…И свои эти грязные, мерзкие делишки скрывают в глубокой, самой заветной тайне.
А если уж по радио, иль телевизору, иль тут в опусах, идет речь о проститутках и публичных домах, то в притоне том непременно держат их насильно, против воли и желания, забывая о том, что эти ночные бабочки добровольно прибыли туда и знали, что ждет. Это потом уж прикидываются несчастными рабынями, которых надули, мол!.. Пишут и говорят о них уж дюже жалостливо! Аж, слезу прошибает.
Конченая б… всегда представляется в обществе непорочной девственницей.
Мужчина тот проще, тот честнее - он всегда факт своего адюльтера, как орден, носит на людях с почетом.
Так вОт! Завершая этот опус, хочу сказать: «Барышни, наши ненаглядные! Раз вы желаете супружеской верности от мужчин на многие лета - до старости, то сами-то ведите себя соответственно, особенно в молодости. Сначала сами соблюдайте свою чистоту и непорочность. Будьте порядочны и честны в отношениях с мужчинами. А то получается так, что многие из вас хотят «и рыбку съесть и на … сесть!» А раз не можете удержать распутную плоть свою, плоть своих сестер и дочек в смирении и чистоте, то нечего и выдумывать сказки о вечной любви, верности и путях к ним ведущим. Нет такой «вечной любви и верности» и не будет никогда, ибо всегда найдется среди вас миллиончик другой распутниц. Смиритесь с тем, что есть, примите, что общество людей всегда шло, идет и будет шагать в свое будущее в групповом браке. –
Вот она истина, в которой вечность темы кроется!
Отбросим-ка, друзья, иллюзии да предрассудки о верности и прочем и заживем-ка, наконец, свободно!
Подумаешь! Завтрак в постель… - и все в экстазе! Ах! Ох!
Вот пригласила бы героиня ему его любовницу иль подругу свою в ту постель да ножки ей придержала, да сама бы поучилась как надо… чтоб Павлинчику сладко было-о-о!
Вот то была б картинка достойная пера! Вот то был бы сюжетик жизненный!
И Павлинчик бы тот от свободы такой! ...Эх! как утешил бы ее уже для разнообразия апосля любовницы! Не всегда ведь люди любят друг дружку для размножения. В основном-то любят для лакомства, для услады и для забавы!
И серьезно:
Мо ж вместо разжигания конфронтации между супругами, вместо поисков фактов неверности и установления всяческих козней, следует просто помогать друг дружке в этой жизни наслаждаться ею. Живем-то разок всего! Жизнь-то короткая, как рубашка детская и вся в дерьме.
…Дерьмом-то мы жизнь друг дружке ведь сами мажем! Так? Нет?
---------------
Пародию эту посвящаю настоящим мужикам, находящихся не на Прозе.ру,
Терентию Курбатову, Трофиму Толковому да Василию Сечкину.
Не думайте плохого, - мы все любим женщин! Ой как любим!!!