Книга вторая
Дархарн. Врата Преисподней
…Одно к другому – к утру вечер,
Ручей к реке, молитва к звёздам,
Тот, что пойдёт Судьбе навстречу,
Судьбою же и будет послан…
Глава первая Эта штука меня сожрала!
1.
– Вот привязался на мою голову, точно икота! Что тебе нужно-то от меня, неудавшийся кошмар?! – путник ощутил удушливую волну раздражения и отметил про себя, что раньше такого с ним не бывало, а теперь его выводит из равновесия обычная пустая и неуёмная болтовня.
Наверное, это от усталости. Хотя, конечно, неудачное оправдание себе для выносливого воина. Но сейчас об этом вовсе не хотелось размышлять, ровно как и выслушивать чьё-то занудное жужжание.
Дорога, узкая и пыльная, была усыпана булыжником, а кое-где и вовсе вся завалена мелкой осыпью. Поросшая низкорослыми колючками и чахлым чертополохом, она петляла, точно всполошённая гадюка меж холмов и уступов, то взбираясь на возвышенность, то сбегая по краю карнизов. Солнце нещадно жарило её, и даже изредка встречающиеся тенистые участки не спасали от зноя.
Высокие кожаные сапоги путника, ушедшего из дому в осень и нежданно очутившегося в самом разгаре лета, были покрыты рыжей пылью до самых колен, и их прежний чёрный цвет даже не угады-вался под её толстым слоем. На потрескавшуюся, выжженную землю падала бледная тень, мелкая и скукоженная, несмотря на дюжую и статную фигуру её обладателя. Время шло к полудню.
Путник был один и разговаривал, похоже, сам с собой. За ним с нескрываемым любопытством и изумлением наблюдал стервятник, сидящий на рыжем валуне.
"Видимо, жара повредила рассудок заплутавшему рыцарю, – думал он, – а до ближайшего источника ещё очень далеко. Возможно, стоит последить за ним – авось, к вечеру будет трапеза".
Тем временем высокий угодливо-ироничный голос, совсем не похожий на тот, каким мгновенье на-зад пользовался усталый путник, продолжал тараторить:
– Напрасно, напрасно ты, сударь, отказываешься от моих услуг. Я бы тебе очень и очень пригодился! Я бы и себе вне всяких сомнений пригодился, но, видишь ли, у себя я и так уже имеюсь, а вот тебе не по-мешало бы заиметь такого преданного, а главное, полезного попутчика! Когда я в ударе – а я частенько, знаешь ли, бываю в ударе… Так вот, сударь мой, когда я бываю в этом самом ударе, я могу так много, что и сам я не знаю – сколько! Кроме того, я неприхотлив, я…
– Хватит! – Ойрон, так звали путника, резко развернулся и в сердцах швырнул дорожную сумку в ржа-вую пыль, – прекрати нести вздор и проваливай!
Стервятник всполошился и отлетел на валун подальше и повыше. Облако пыли скрыло поклажу и за-висло в безветренном воздухе.
"Надо же, – подумал стервятник, – это, может быть, даже и не ужин, а, очень может быть, обед! Путни-чек-то явно бредит!"
– Пригодись кому-нибудь другому, – злобно рявкнул Ойрон, – а меня оставь в покое!
От тщедушной тени путника отделилась и застыла в стоячем воздухе синевато-серая дымка. Стер-вятник удивлённо заморгал и вернулся на прежний валун. Дымка поднялась повыше и серым пятном зависла перед лицом путника. На ней возникли две продольные полоски, которые тотчас изогнулись, поползли в стороны и раздвинулись будто шторки, явив два ярко-рыжих глаза. Дымка оказалась созда-нием, вполне походившим на живое.
– Не горячись, приятель, – холодно, почти злобно пропело создание, – подумай хорошенько! Я буду молча следовать за тобой, желаешь ты того или не желаешь. У тебя нет выхода – ещё никому не удава-лось по собственному желанию избавиться от тэнвита! Мы сами уходим, когда посчитаем нужным! Но рано или поздно ты убедишься, что старина Дэв тебе нужен. Нужнее не бывает! И уж тогда, будь так любезен, позови меня, ладно? И я, так уж и быть, забуду все те гадости, что ты мне сегодня наговорил.
Шторки-глаза съехались обратно, и дымка снова растворилась. Тот, выйдя из оцепенения, вызванно-го неожиданной метаморфозой тона назойливого попутчика, ставшего вместо медового суровым и жё-стким, точно стальная проволока, озлобленно сплюнул. Затем немного поразмыслил, разглядывая пятно тени под своими ногами, хмыкнул, извлёк из пыльной завесы сумку, забросил её за плечо и двинулся дальше.
Изумлённый стервятник долго ещё глядел ему вслед, решив, наконец, что, пожалуй, поищет пищу где-нибудь в другом месте.
2.
Солнце пряталось за горизонт. Всё бы ничего – вечер, прохлада… Да это там, наверху, прохлада, а в этой чёртовой яме не то что прохлада – холод собачий. Хорошее продолжение удушливо-жаркому дню! Да ещё и потёмки – хоть глаза выколи.
Ойрон стал шарить по шершавому каменному дну не то высохшего колодца, не то ещё леший знает чего, стараясь нащупать отлетевшую куда-то сумку. Может, хотя бы удастся развести огонь и оглядеть-ся? Но пока – ни сумки, ни вообще признаков чего бы то ни было на неё походящего не обнаружива-лось. Да и стены не обнаруживались тоже – вокруг полный мрак, и где-то, совсем высоко, вырисовыва-лось что-то отдалённо похожее на клочок, даже не клочок – так, бледную точку сумрачного неба. Хо-рошо хоть цел-невредим остался, что выглядело весьма странным, если не сказать больше, учитывая время, которое Ойрон находился в вольном полёте, угодив в эту дурацкую ловушку. Как угодил? Это ещё одна загадка, над которой сейчас не очень-то хотелось размышлять, да и не ко времени и месту размышлениями забивать голову.
А приземлился, к слову сказать, он более чем удачно, хоть уже успел мысленно попрощаться навсе-гда и с жизнью, и со всеми ближними и дальними родственниками поимённо, и даже это назойливое сумасшедшее подобие приведения с глазами перепуганного тушканчика тоже припомнилось. Дэв – так, кажется, оно себя именует? Интересно, есть оно где-нибудь рядом – обещало ж не отставать? То-то, не-бось, потешается сейчас – бесплатное представление удалось, ничего не скажешь.
Ну да Бог с ним, с приведением – тут как раз обнаружилось нечто, и это "нечто" не было ни камнем, ни кочкой, ни, тем более, дорожной сумкой Ойрона. А походило оно на мягкий пушистый шарик разме-ром с большую тыкву. И шарик этот, вполне возможно или даже наверняка, мог оказаться постояльцем данной сырой дыры. А постояльцы, как известно, нередко бывают крайне недоброжелательны к непро-шенным гостям. И у них, зачастую, имеются острые клыки, которыми они этих самых гостей с радо-стью приветствуют.
Рука, натолкнувшись на такую необычную находку сразу одёрнулась. Но у "пушистой тыквы", что несомненно делало ей честь, реакция оказалась ещё лучше. Только вот клыков, хвала Владыке, у неё не обнаружилось. Зато обнаружились холодные жёсткие недра, которые тотчас в мгновение ока втянули в себя кисть, окутали и зажали не хуже любого капкана. И пока у Ойрона напряженно работали и извили-ны, и мышцы, пытаясь общими усилиями избавиться от ещё одной ловушки – что, бесспорно, было уже перебором для одного вечера и даже для одного дня, невесть откуда явилась ещё одна такая же тварь.
Выхваченный из ножен меч наугад рубанул воздух и отскочил от пушистой твари со звоном – будто она была железной. И вот уже вторая кисть погрязла в ненасытном чреве – новая "тыква", казалось, подпрыгнула и уцепилась за свободную руку. Обе твари тотчас разъехались в стороны, и Ойрон оказал-ся распят на холодной каменной плите. Спустя мгновенье в подобной же ситуации оказались и обе но-ги.
Мелкие камешки больно вонзились в лопатки. Серая точка в вышине, бывшая ранее вечерним небом, исчезла вовсе, и Ойрон, перестав, наконец, биться в конвульсиях от тупой злобы и безысходности, по-грузился в полный мрак и тишину.
Твари-капканы, надо отметить, вели себя смирно и никаких попыток расправиться со своим пленни-ком не предпринимали. Но уж лучше бы предприняли. По крайней мере, исход был бы уже известен, а лежать вот так, размышляя, – повезёт ли тебе и ты окажешься чьей-нибудь трапезой или всё же подох-нешь здесь от голода и жажды, – вовсе не улыбалось.
Наконец, пространство и время понемногу перемешались и исчезли, и от них осталось лишь одно ровное дыхание, сотрясающее вселенную. Сколько это продолжалось, Ойрон не имел теперь ни малей-шего понятия, решив, в конце концов, что вся его прежняя жизнь – это глупая шутка, придуманная им от скуки в надежде развлечь свою бестелесную сущность во мраке небытия.
И в этом самом мраке, колеблясь и раскачиваясь в такт дыханию, стали медленно проплывать мимо, лишь на мгновение задерживаясь перед внутренним взором Ойрона, тщедушные, совсем прозрачные и чахлые виденья, окрашенные бледной цветной дымкой.
"Схожу сума", – подумал Ойрон, следя за ними больше от безысходности, чем из любопытства.
Виденья, между тем, всё прибывали и прибывали, раздуваясь и переливаясь, точно мыльные пу-зыри, суетясь и толкаясь, меняя форму и тая вдали. Луга и поля, люди – знакомые и незнакомые лица, сражения и дороги, дивные твари неизвестного роду-племени, замки и хижины, пещеры и тоннели, поднебесье и земные недра, металл и каменья… Камни, надо признать, были непревзойдёнными. И Ой-рон даже приободрился, увлечённо и с восторгом разглядывая их благородный блеск. Вот сияющий сочной зеленью майских трав величавый изумруд. Кроваво-красный рубин сверкнул огненной гранью и сменился ультрамариновым сапфиром в золотой оправе. Золотисто-медовый топаз, нежно-лиловый аметист, царственно искрящийся ослепляющий алмаз, мрачноватый бурый нефрит, огненный, перели-вающийся опал, жемчуг… большая, идеально круглая розовая жемчужина…
…жемчужина дважды моргнула и возникшая прямиком под ней огромная пасть алчно оскалилась и облизнулась. В лицо Ойрону пахнуло затхлым смрадом.
– Вот и всё, – шепнул он, – вот и всё…
Но тут же почувствовал, что руки и ноги неожиданно оказались свободны. Твари-капканы куда-то испарились, и прежде, чем желтозубые челюсти успели сомкнуться у него на затылке, Ойрон уже ка-тился кубарем в сторону, вопя как сумасшедший:
– Дэв, чёрт тебя бери, найди мою сумку и высеки огонь!
Каким образом призрак будет это делать, его не волновало. Да и некогда было размышлять.
Тут же в ответ на его вопль из темноты вынырнули два лиловых глаза, освещая всё вокруг, как два прожектора. Огромное чудище, всё синее в лучах внезапно возникшего света, от неожиданности за-мерло и заморгало. Этого замешательства Ойрону хватило, чтоб оглядеться, найти и схватить меч и приготовиться к отпору.
Зверина издала душераздирающий визг, от которого все внутренности враз перемешались и скопом подкатили к самому горлу, а из ушей потекли тонкие горячие струйки. Ойрон присел, зажав уши рука-ми, и застонал от боли.
И тут со всех сторон, точно по команде, на него и на освещающего пространство Дэва ринулись мох-натые твари-капканы. Оба невольно залюбовались удивительным зрелищем. Тварей неслось несчётное множество, и они был совершенно белыми и совершенно круглыми, без единого бугорка, пятнышка или проплешины. Мягкий голубоватый свет делал их дивными сказочными существами, облекая в нежно-лиловую дымку. И у Ойрона не возникло ни малейшего желания обидеть их, равно как и не представля-лось, что от них можно ожидать чего-то недоброго.
Первым очнулся Дэв, быстро сменив освещение с василькового на пунцовый. Капканы тотчас при-обрели угрожающе багровый оттенок. Ойрон увернулся и присел, когда один из них пулей пролетел над его головой. Затем второй, третий… Ойрон изворачивался, отбивая их мечем, и они отскакивали, точно мячи, и улетали обратно в темень. И Дэву, похоже, было несладко – лучи запрыгали и замельтешили, будто в лихорадке, то и дело выдирая у темноты клочки освещённого пространства.
Розовое в новом освещении чудище, перестав, наконец, безучастно наблюдать за происходящим, кинулось на подмогу атакующим. Оно неожиданно оказалось весьма проворным для своих размеров – грузная и с виду тучная его туша возвышалась ещё на целых два человеческих роста над головой Ойро-на. В одно мгновение чудище очутилось рядом с Ойроном, целясь когтистой передней лапой ему в го-лову. Ойрон тотчас юркнул под задние лапы и оказался у того за спиной прежде, чем оно всем весом рухнуло наземь.
– Хороший ход! – хмыкнул Ойрон. – Только меня так просто не оседлать – я тебе не лошадь! Да и мало-ват для тебя!
Не теряя времени, он ударил мечом зверине под левую лопатку в надежде, что у неё там окажется ка-кое-никакое сердце. Но меч лишь скользнул по упругой гладкой и бесцветной коже, точно по стальной поверхности, не оставив даже царапины.
Зверина тут же с лёгкостью подпрыгнула и обернулась мордой к Ойрону, отмахиваясь на ходу передними лапами от роящихся вкруг неё шаров-капканов, как от назойливой мошкары. Ситуация ста-новилась безвыходной. То есть выход, разумеется, был, но, где именно, Ойрон не имел не малейшего понятия.
Неплохо было бы, конечно, бежать со всех ног, потому как одолеть это полчище имеющимися сред-ствами не представлялось никакой возможности. Но куда? Ойрон, правда, всё же склонялся теперь именно к этой мысли. Можно было ещё, кроме того, продержаться так часок-другой, но Ойрон пони-мал, что рано или поздно он устанет и тогда оказаться в желудке у этой твари будет лишь вопросом времени. Минутой позже или раньше – какая разница. Ну, что ж, по крайней мере, ему удалось хоро-шенько размяться перед смертью, да ещё пощекотать нервишки этой розовой гадине.
Но, как оказалось, часа-другого у Ойрона как раз не было. Свет внезапно погас, и воздух сотрясся от истошного вопля Дэва:
– Рон! Эта штука меня сожрала! Сделай же что-нибудь!
Погрузившееся в темноту пространство сразу же сдавило виски, и вдали вырисовался тускло мерцающий слабым, едва заметным внутренним сиянием качающийся прямо над землёй шарик. Звери-на радостно хрюкнула. Ойрон метнулся к шару и краем уха услышал щелчок челюстей прямо в том месте, где только что была его голова.
– Дэв, ты где?! – закричал он, интуитивно уклоняясь от атаки летающих капканов – ощущая кожей сла-бое движение воздуха при их приближении. Его изумил и даже увлёк этот бег с препятствиями – так неожиданно легко у него получалось уворачиваться.
– Здесь я! – послышался сдавленный голос Дэва будто из-под земли. – Вытащи меня отсюда, не то я тут задохнусь ко всем чертям!
Ойрон подбежал к шару и пнул его ногой. Шар качнулся, но остался висеть на прежнем месте.
– Как же я тебя вытащу, эта штука будто чугунная.
– Не знаю, но пошевелись!
Земля тем временем уже сотрясалась от топота мчащегося вдогонку чудища.
– Не вздумай гасить свет! – крикнул Ойрон Дэву и приготовился к обороне. – Лучше хоть что-нибудь, чем совсем ничего.
А с противоположной стороны прямо на Ойрона черной тенью неслась очередная летающая тварь. Тот успел отбить её, врезав по ней мечём плашмя что есть мочи, и тварь теперь ещё быстрей понеслась дальше, неожиданно с размаху угодив прямиком в раскрытую пасть мчащей зверины.
Зверина икнула и, поскользнувшись на другой мохнатой твари, что запуталась меж её ног пущенная Ойроном вдогонку первой, всем весом грохнулась наземь.
Ойрон, воспользовавшись суматохой, ухватил меч двумя руками и с размаху рубанул по шару, про-глотившему Дэва. Удар срикошетил, отозвавшись ноющей болью в плечах. Раздосадованный неудач-ной попыткой Ойрон бросился к зверине. Дэв продолжал орать и метаться внутри живой клетки, не-ожиданно тронув своими воплями Ойрона и всколыхнув что-то глубоко внутри. И к чему бы его волно-вала какая-то полоумная ошибка природы?
Зверина кашляла и каталась по земле, судорожно щёлкая зубастой пастью, всхлипывая и грозя при-давить своей мечущейся массой подбежавшего к ней Ойрона. Тот, на секунду задумавшись, вернулся и подхватил светящийся шар-капкан с Дэвом внутри, уворачиваясь от таких же тварей, пронзающих по-лумрак. Прицелившись и выждав удобный момент, он запустил шар зверине в открытую пасть прежде, чем та снова успела её захлопнуть.
Ещё один щелчок, судорожный не то вздох, не то всхлип, и зверина, задёргавшись в предсмертных конвульсиях, затихла и недвижимо застыла. Один за другим послышались гулкие шлепки оземь. Что-то задело Ойрона, черкнув по плечу, и скользнуло по ладони вниз. Он машинально одёрнулся, всё же ощу-тив ладонью мягкий шёлк летающего шара.
В наступившей кромешной темноте на свой страх и риск он пробрался к лежащей на земле туше и принялся ощупывать её морду, рискуя каждую секунду быть съеденным очнувшимся чудищем.
Но чудище, к счастью, не очнулось, и, нащупав-таки не без чувства омерзения всю обслюнявленную, в скудных клочьях шерсти, гладкую звериную пасть, Ойрон просунул меж её челюстей клинок и поста-рался их разжать. Пасть разжиматься не хотела. Но после нескольких минут напряжённых усилий всё же поддалась.
Из образовавшейся тончайшей щели тут же вытек Дэв, сияя и освещая всё вокруг. Издавая при этом неестественно протяжные звуки, втягивая что есть мочи ртом воздух, он гулко шлёпнулся на землю. Заморгав и заслонив рукой глаза, но, наконец, привыкнув к освещению, Ойрон стал разглядывать явив-шийся из пасти источник света, что распластался на земле буроватым пятном. У источника неожиданно оказались не только глаза-прожекторы, но и огромного размера отверстие чуть не на всю величину его самого – по всей вероятности, рот, судорожно хватающий воздух.
Дэв дышал часто и шумно, сфокусировав, наконец, блуждающий взгляд на Ойроне. Тот невольно за-жмурился.
– Но-но, полегче! Ослепишь совсем!
Свет померк, и осталось мягкое розоватое сияние. Ойрон продолжил с любопытством рассматривать странное существо, ни за что не желавшее накануне оставить его в покое настолько, что проследовало за ним в логово смерти и спасло ему жизнь ценой собственной шкуры, рискуя отправиться к праотцам раньше, чем те его ожидали.
– Чего уставился? – не выдержал Дэв, отдышавшись, наконец, и поднялся с земли.
– Так кто тут у нас кому пригодиться должен был? – Ухмыльнулся Ойрон, аккуратно вытирая меч по-долом и вставляя в ножны. – Кто у нас тут всемогущий и всезнающий?
– Она могла бы меня сожрать! – прохрипел Дэв.
– Ты и так был уже сожран, забыл? Шаром! Так в чём разница?
Дэв подозрительно взглянул Ойрону в глаза и, обдав струёй багрового света, сощурился:
– Так это ТЫ швырнул меня ей в пасть! Ты!!! Чтоб тебя!
– У тебя было иное предложение? – пожал плечами Ойрон. – Извини, я забыл его выслушать, когда ты барахтался там, внутри этой круглой штуки, и орал, будто тебя четвертуют. Думаю, надо было подоль-ше слушать. Может быть, ты, наконец, выбрался бы сам… Или нет, надо было тебя в ней оставить – так ты, надо отметить, гораздо безобидней. Да! Кстати! А я-то, дурак, голову ломал, как от тебя избавиться! Надо же – такую возможность упустил…
Дэв подскочил, как ошпаренный.
– Всё! Хорошо! Я уйду. Пусть так… Я уйду… Я понял…
Глаза его налились обидой и запульсировали, затем потухли, и вокруг снова воцарился мрак.
– Ну-ну, ладно-ладно, остынь! Я пошутил! – Ойрон завертел головой в поисках своего спутника. – Дэв!
Голос прозвучал как-то неестественно глухо.
– Дэ-э-эв!
Тишина снова поглотила звук.
– Дэ-э-э-эв!
– Чёрт! – Ойрон сплюнул в сердцах и присел на землю.
Что-то больно кольнуло его в левую ягодицу, и он испуганно вскочил на ноги.
– Ха-ха-ха! – из темноты проступило светящееся жёлтое пятно, оно каталось по земле и хохотало, как одержимое. – Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха! О-о-о-хо-хо-хо! Ха-ха-ха-ха!
– Ну… – Ойрон наблюдал за ним, изо всех сил сдерживая улыбку, – ну и чего ты заходишься? У тебя, видать, что-то с рассудком случилось внутри у этой гадины… Отсутствие воздуха сказалось…
– Да ладно тебе! – всё ещё продолжая смеяться, отозвался Дэв. – Что, испугался? А? Испугался, что старина Дэв оставит малыша Ойрона одного? То-то же!
– Тьфу ты! – Ойрон нарочито рассерженно махнул рукой на Дэва. – Подарок Преисподней! Чтоб тебя черти унесли – увязался на мою голову!
– А сквернословить вовсе не обязательно! – оскалился Дэв. – Я, конечно, обещал тебе забыть о своих прежних обидах, но о новых мы с тобой ещё не договаривались! Так что ты поосторожней со словами-то!
– Ладно, извини, – как-то сразу подобрев, Ойрон стал оглядываться вокруг, стараясь сообразить, что делать дальше. – Ну-ка, дружок, посвети-ка мне!
Вокруг недвижимо валялись охотившиеся на них прежде пушистые белые шары. Опасаясь поначалу приближаться к ним, Ойрон, в конце концов, поднял один из них и стал рассматривать. Но ничего осо-бенного, кроме того, что шар стал холоден, не обнаружил.
Зверина валялась чуть поодаль. Она оказалась белой. Нет, пожалуй, розовой. Сквозь кажущуюся тонкость кожи просвечивалась густая сеть сосудов. Розовые же глаза, размером с человеческую голову, были выпучены, огромная пасть залита пеной. В целом зверина очень походила на самую обычную до-машнюю свинью, с той лишь разницей, что задние лапы у неё были мощными и она ходила на них. При жизни. Передние же могли, судя по всему, хватать. Шары же, видимо, были либо частью её, либо каким то образом ей служили. Но Ойрон склонялся больше к первой версии, так как если бы служили – то уж точно не подохли бы в одночасье вместе с ней. Хотя, конечно, не факт, что они не живы до сих пор.
– Ты угодил в хорошую переделку, приятель! – Дэв, изумлённо оглядывая следы побоища, сокрушённо покачал головой, которая, к слову, как и рот, у него тоже оказалась.
Да и вообще, как теперь выяснилось, Дэв умел принимать вполне человеческий вид. Видимо, для удобства общения. Но Ойрон бы не удивился, если б, желая пообщаться, скажем, с этой дохлой звери-ной, Дэв выглядел бы, как она. Уж очень он был переменчив.
– Ты хочешь сказать – мы угодили, – ухмыльнулся Ойрон, занятый тем же.
– Я хочу сказать именно то, что говорю! – возразил Дэв.
– Что это значит? – удивился Ойрон. – Кто из нас только что вопил из западни? Ещё и часа не прошло, как…
– Это значит то, что я в любую минуту, в любой момент сейчас и ранее мог я могу отсюда убраться во-свояси, – гордо заявил Дэв, – ну, кроме, конечно… – добавил затем, виновато усмехнувшись, – кроме, конечно, того случая с капканом. Так мне думается.
– Ты что же, – разозлился Ойрон, – не только следовал за мной по пятам, а ещё и поджидал, пока меня здесь сожрут?! Предвкушал захватывающее зрелище?!
– Я ждал, когда стану тебе нужен, – возразил Дэв, – когда ты меня позовешь. Тебе ведь в тягость моё общество, не так ли?
– Что ж, – Ойрон смерил Дэва удивлённым взглядом, – надо признать, я ещё раз оценил твой героизм и твою жертвенность. Только до сих пор не пойму – во имя чего?
– И не нужно понимать, – фыркнул Дэв, – я тебе не барышня, чтоб стараться меня понять. Так что ты, друг мой, мозги-то свои не утруждай почём зря – всё равно ведь не осилишь. Они у тебя, небось, к та-кой зарядке не привыкшие, ещё чего доброго свихнёшься...
– Что-о-о?! – Ойрон нахмурился, но затем хмыкнул и насмешливо скрестил руки на груди. – Что-то ты больно язык свой распустил, любезный. Гляди, я рассержусь…
– Нет-нет, ничего… – тотчас попятился Дэв и виновато заморгал, – это я так просто. К слову.
– Ты, между прочим, поосторожней, со словами-то! – не скрывая улыбки продолжил Ойрон, – не то в следующий раз так и останешься внутри какой-нибудь очередной твари. Не проси тогда о помощи!
– В следующий раз?! – радостно взвизгнул Дэв. – Значит, по рукам?!
– Чёрт с тобой – по рукам. Уж если от тебя невозможно избавиться то, по крайней мере, стоит держать на виду – мало ли что ещё выкинешь…
– Это Вайра. Скорее всего – она.
– Кто-кто? Не понял? – Ойрон указывал Дэву рукой в нужную ему сторону, и тот старательно подсве-чивал.
– Вайра. В наших книгах написано, что она стережёт вход в Подземный мир.
– Что ещё в ваших книгах написано? – полюбопытствовал Ойрон, продолжая внимательно осматривать окрестности.
– Написано, – многозначительно изрёк Дэв, – что отсюда на поверхность земли уже не выберешься.
– Так уж и не выберешься! – возразил Ойрон, – уж если написано – значит, кто-то всё же выбирался! Иначе кому писать-то? Ты вылетишь на поверхность… Ты же говорил, помнится, что можешь убраться отсюда? Вот и прекрасно – уберёшься, значит. И позовёшь кого-нибудь. А уж там – спустите мне верёв-ку – и дело с концом.
– Хороша же должна быть верёвка…
– Ничего, – усмехнулся Ойрон, – найдёшь!
– Всё не так просто, – хмуро возразил Дэв, – если я выберусь отсюда, то назад дорогу уже не найду.
– Это ещё почему?!
– Потому, что это ловушка! Если, конечно, это в самом деле – она. И она – мираж. Она меняет каждый раз и своё место, и свой облик. То это колодец в пустыне, то ущелье. То сухое озеро…
Ты-то сам как попал в неё?
– Ты же следовал за мной?! – удивился Ойрон. – Ты что же, не знаешь, как я сюда угодил?
– А спать, по-твоему, я должен когда-нибудь? – вспылил Дэв.
– Так ты заснул?! – Ойрон заливисто рассмеялся. – Вот так дела! Ну и шпион!
– А чего тебя так это удивляет? – насупился Дэв. – Днём, как я наивно полагал, ты сам за себя можешь постоять (как же я ошибался!). А вот ночью – кто за тобой присматривать станет, а? Но тебя ни днём, ни ночью нельзя, как я погляжу, без присмотра оставить…
– Дэв! – фыркнул Ойрон. – Я большой мальчик, чёрт возьми! И до сих пор…
– Да-да, я помню, – улыбнувшись, быстро согласился Дэв, – я помню, что ты большой мальчик. Так всё же, юноша, как вы сюда угодили?
– Я и сам не понял, – сознался Ойрон, – присел на придорожный камень отдышаться…
– Ясно, – со знанием дела изрёк Дэв, – она была голодна…
– Кто – она? – не понял Ойрон.
– Вайра.
– Значит, ты уверен?
– Да. Теперь уверен.
– Что предлагаешь делать?
– Искать вход. Иного выбора нет.
Ловушка изнутри была похожа на гигантский кувшин с узким горлом и широченным дном. Её стены нашлись, наконец, на расстоянии доброй мили друг от друга. И сумка нашлась – как раз у входа в одно из отверстий, в великом множестве зиявших там и тут. Должно быть, одно из них, или же не одно, явля-лось логовом Вайры. Ойрон подхватил сумку и забросил за плечо.
Входить не торопились.
– Странно, – задумчиво произнёс Ойрон, – если это и в правду ловушка, где останки? Где кости и всё такое? Какой-никакой, а всё же запах тления? Чем-то же она питалась, эта тварь? Что-то подозрительно чисто здесь. Прямо-таки чересчур чисто, ты не находишь?
Дэв не находил. Он не находил, что ответить Ойрону, и продолжал молча освещать всё вокруг.
Шары, сложенные Ойроном и Дэвом в кучу рядом с трупом зверины, чтобы можно было наблюдать за ними не опасаясь очередного сюрприза, стали вдруг исчезать. Первым это заметил Дэв, скользнув по ним совершенно случайно взглядом-лучом.
– Гляди-ка! – удивился он и подсветил поярче. – Они испаряются!
Дальше всё произошло стремительно. Жёсткое каменистое дно ловушки вдруг стало прогибаться, та-ять под весом тела, проваливаться, ноги Ойрона увязли сначала по щиколотки, затем по колени и, не успев даже вскрикнуть, он с головой погряз в чёрной жиже и стал идти ко дну вместе с сопровождаю-щей его тушей зверины.
– Рон! Ойрон! – Дэв, очнувшись от оцепенения, заорал громче. – Ойрон! – И с разбегу, а точнее сказать, с разлёту, хлюпнулся туда же вслед за ним.
Опускались долго. Нет, не долго. Бесконечно.
Ойрон поначалу пытался всплыть. И очень активно пытался. Но попытка ничем не увенчалась, и скорость плавного падения не замедлилась ни на секунду. И не ускорилась тоже.
Дышалось трудно. Но, как ни странно, дышалось. Ойрон обнаружил у себя эту способность, когда грудь уже распирал глоток набранного им накануне воздуха и глаза выпучились от подпиравшей их из-нутри крови. Тогда он подумал: "Будь что будет, второй раз за одну ночь умираю", – и вдохнул. И ниче-го не произошло.
Второй раз за ночь он не умер.
Грудь наполнило вязкое тягучее тепло, и стало легко и спокойно.
Судя по таким же, как были у Ойрона накануне, выпученным глазам Дэва, тот всё ещё держался. За-держал дыхание и терпел. Но сказать ему что-либо Ойрон даже не пытался. Довольно и одной радости – дышать. Нет, двух – можно было видеть. Правда нечётко, размыто, но и на том спасибо!
Странной была вообще сама возможность что-либо разглядеть в этой трясине. Но сегодня, похоже, всё состояло из одних лишь странностей. Хватило бы на всю прошедшую и оставшуюся (очень хоте-лось верить, что долгую) жизнь. Хотя, наверняка, это ещё не конец – куда-то же они, так или иначе, должны были приземлиться. Или приводниться. Или Ойрон вообще ничего не смыслил во всём этом. Впрочем, в самом деле – не смыслил.
Зверина плыла рядом, хлопая ушами, точно крыльями, и кувыркаясь в потоках и течениях. Можно было подумать, что она жива и рада своему вынужденному путешествию.
Дэв, забарахтавшись и кувыркнувшись несколько раз, видно вдохнул-таки и теперь тоже смирно плыл рядом, глядя вокруг спокойным, только несколько озадаченным взглядом. Чего уж теперь суе-титься? Надо ждать – чем всё закончится. Авось и в этот раз повезёт. Надо же – и сейчас не отстал! Прилипала чёртов!