- И тут на сцену выходит белая лошадь! – громко кричит моя семья, когда я особенно увлекаюсь рассказом с элементами небывальщины. Сразу понимаешь, что переходишь грань чего-то реального.
А пошло это после одного незабываемого водного похода.
Плыли мы как-то по реке Емце. Путешествие было небольшим да и путешественников немного – две веселые семейки – нас трое и двое глазастых мальчишек с родителями со смешной фамилией Казачата. Это был не сплав и не рыбалка – просто взрослые решили показать детям красоту девственной северной природы.
Речка шустрая, говорливая, студеная – даже зимой не замерзает – все суетится и выгибается. Но не по камням, а просто сигает из стороны в сторону, как заяц. Грести не надо – наши дутики несло, как на парусах, знай только веслами равняй. Лодки, как на карусели, то встречались, то расходились, догоняя друг друга.
Цвела черемуха, душистые ветки клонились к воде, в некоторых местах образуя смыкающиеся коридоры.Головокружительный аромат разливался над берегами.
В речку впадали тысячи ключей, они с грохотом обрушивались в воду через каждые сто метров. Непрекращающийся звон воды преследовал нас весь путь.
Мы, завороженные легким ходом своего судна, плыли в никуда. Казачата – народ упорный, то и дело закидывали удочку и с победными криками показывали издалека улов. Рыбка в северной речке непростая – серебристый хариус, вкуса необычайного.
C тех пор такой и не едали.
Привал был намечен на поздний вечер. Вечер на Севере в это время понятие относительное.
Hочи стояли белые, белее не бывает.
Часам к двенадцати одурманенные черемухой подплыли к просторной поляне, которая уходила вверх роскошным амфитеатром. Река резко брала вправо и как бы окаймляла нашу поляну с двух сторон, получался почти полуостров.
Развели огонь, усталые путники повалились вокруг. Нежную рыбку хариус запекли в золе и съели. Запили душистым чаем, пахнущим дымком, и, наконец, оглянулись.
Картинка была именно такой, какую и хотелось показать притихшим детям.
Белая ночь, излучина реки, звон маленьких водопадиков, пьянящий аромат черемухи, небольшой костерок, отражающийся в воде, рыба в реке волнуется, горизонт чист и ясен, и ВДРУГ на кромке нашего зеленого амфитеатра появилась белая лошадь.
И без нее хотелось впитать каждую минуту этой ночи, заключить в рамку весь пейзаж. Она была чем-то уж совсем неправдоподобным. Все затаили дыхание – тогда еще не было моды таскать с собой фотоаппарат для запечатления каждой секунды жизни – и можно было просто затаить дыхание.
И хотелось плакать от такого щедрого подарка.
А лошадка была живая, с чудесной светлой гривой, ухоженная – прямо из ершовской сказки. Она паслась на лугу, щипала влажными губами траву – а мы были зачарованными зрителями этого невероятно искусного природного спектакля.
Сколько не рассказывали потом про то, что увидели, все разводили руками.
– Ага! Лошадь! Да еще и белая! А какая ж еще она могла бы быть!
А она была! Белая, как та ночь!
…………………………………………………………………………………………………
И стала она и у нас тоже со временем показателем чрезмерности, пресыщения, невероятности происходящего.
Так мы пытаемся потихоньку сбить пафос с собственных воспоминаний, потому что в те времена и края больше никогда не вернуться. А так хочется!
И чтобы дети опять были маленькие, и можно было их просто вести за руку и показывать мир, и чтобы снова и снова необыкновенные чудеса наполнили нашу жизнь.