У всех в жизни бывают моменты, когда их очень легко застать врасплох. У некоторых вся жизнь такая -- бей не хочу, ничего не видят, ничего не слышат. Но даже у самых опытных, самых подготовленных бывают такие моменты. Моя собака, ротвейлер у меня был, так вот, она могла среди ночи проснуться оттого, что на другом конце участка кошка прошмыгнула, или оттого, что чужой подошел к калитке слишком близко, но у нее из-под носа можно было дом украсть, в тот момент, когда она, до ушей погрузив морду в миску, поедала свой собачий ужин. Вот и у меня был, как раз такой момент. В собственной квартире, включив музыку на полную громкость, я, откинувшись в кресле, наслаждался песнями "битлз" и от того не заметил, как за моей спиной в открытом окне появилась чья-то тень.. Когда же сработала интуиция, сигнальным звонком заверещав в мозгу о грозящей опасности, было уже слишком поздно: из этого самого окна на меня смотрели, во-первых, дуло полуавтоматического "вальтера" с навинченным глушителем, а, во-вторых, спокойные глаза долговязой закутанной в черное фигуры. Так как тянуться к прикрепленному под столом пистолету было поздно, я сделал лишь спокойный и медленный приглашающий жест рукой. Если человек спускается к вам на тросе с крыши или квартиры этажом выше и пролезает в окно, наверняка это значит, что, прежде чем убить вас, он хочет поговорить. Ну, или убить вас медленно, что по мне, все равно лучше пули в затылок. Незнакомец, не побрезговав приглашением, принялся пролезать через узкую раму, не на секунду не спуская с меня своего "вальтера". Я сидел не шевелясь, стараясь даже дышать поменьше, чтобы не дай бог, он не подумал чего дурного про меня. Когда он, наконец-то, оказался в комнате, я не выдержал и спросил:
-- Ну, и какого хрена тебе надо?
Орущие "летс твист эгэин" битлы немного заглушали мой голос, поэтому пришелец указал в сторону колонок свободной рукой, не отводя от меня ни ствола, ни взгляда. Лицо его было совершенно бесстрастным.
-- Выключи!
Я повиновался, стараясь не совершать резких движений.
-- Если тебе мешала музыка, мог бы просто постучать по батареи, как все нормальные люди -- необязательно вламываться ко мне в окно и размахивать пистолетом.
На этот раз он позволил себе чуть улыбнуться.
-- да, мне говорили, что ты остряк, Призрак. А я все не верил, думал, что настоящий киллер должен быть лишен не только моральных принципов, но и чувства юмора.
Рано или поздно, но это должно было случиться: если ты охотишься на кого-то, будь готов, что кто-то начнет охотиться на тебя. Вот, похоже, и за мной пришли. Не в первый раз, конечно, но очень хотелось надеяться, что и не в последний. Я разглядывал своего гостя. Лицо спокойное, уверенное, глаза... Глаза были не так спокойны, как мне сперва показалось -- в них горел какой-то странный и непонятный мне огонь. Не ненависть, точнее, не только она, не жажда крови, не страх -- этого-то всего я повидал в достатке. Презрение что ли в них горело... Это было хорошо, несмотря на то, что, в остальном, он вел себя вполне профессионально, эмоции были явным промахом с его стороны. Впрочем, еще вопрос, сумею ли я этим воспользоваться.
-- Так вот ты какой... А с виду ты производишь впечатление достаточно честного и добропорядочного человека... почти бюргера -- голос ровный, спокойный. Плохо...
-- Внешность вообще обманчива. А что тебе от меня, все-таки, надо? Я что наступил тебе на ногу сегодня в магазине? -- мне надо было разговорить его, заставить потерять самообладание, быть может, тогда у меня появится какой-то шанс, но в то же время, не стоит провоцировать его на стрельбу раньше времени.
-- Спокойный ты, для человека, который очень скоро отправится отчитываться Богу за грехи свои. Нужно мне от тебя чтобы ты рассказал мне немного о себе. Когда и почему ты решил стать наемником, кто тебя учил, кто давал заказы, и так далее.
-- А зачем тебе это, если не секрет? -- мне действительно было интересно зачем. Я вообще не очень понимал, почему он хочет меня убить. На конкурента он не похож, на отчаявшегося клиента -- тем более.
-- Затем, что я хочу очистить мир от такого дерьма как ты и тебе подобные! -- тут он позволил себе повысить голос, но лишь самую малость.
-- Ах, ты из этих... с чистыми руками и горящими глазами. Днем размахиваете плакатами и кричите: мир во всем мире, нет насилию, ура демократии, долой наркотики, долой секс и разврат. Святые прям, итить вас! А под вечер, напившись безалкогольным пивом, пускаете слюни на девочек из плейбоя. Или на мальчиков, а? Ну-ну.
Не действует. Ничто в его лице не дрогнуло. Каменный гость, блин. Но, все-таки, он вступил в спор, значит, по крайней мере, время я выиграл.
-- А ты убиваешь людей за деньги, как шлюха, да еще и гордишься этим? -- Это был интересный аргумент, с этой точки зрения я никогда не рассматривал свою работу. С таким же успехом, шлюхой можно назвать любого, кто получает деньги за свою работу?
-- Можно подумать, что ты никого не убил. Я же вижу, ты такой же профессионал, как и я. Сядь, давай поговорим. Что тебе нужно? Деньги? Информация?
Он сел, по-прежнему держа меня на прицеле. Руки его не дрожали, все движения спокойные и четкие. Странный парень -- ну кому, скажите, в голову придет вламываться в дом одного из самых умелых убийц страны, только за тем, чтобы поговорить с ним по душам, рассказать, какое он дерьмо, и уже потом застрелить?
-- Тебе даже в голову не может прийти, что кому-то не нужны деньги? А информации мне и так хватает. Да, ты прав, я профессионал. Я убиваю таких как ты, беспредельщиков, не признающих законы общества и Бога.
-- да ну? А кто же это определил? Ты?
-- Церковь и Государство. Есть закон и его надо соблюдать. Если человек его нарушил, его следует посадить в тюрьму. Но ты такая хитрая скотина, что на суде мы пока мало что сможем доказать. Придется ждать, пока ты сделаешь ошибку, пройдет время, а ты успеешь убить еще кого-нибудь. Поэтому мы решили... Ликвидировать тебя, как бешенное животное, коим ты и являешься.
- Церковь? Вот это да... А как же "не убий"? Да и вообще, с каких это пор, Церковь перешла к активным действиям? Ваше дело тянуть деньги их сердобольных граждан, торговать индульгенциями, да осуждать все новое. - заявление о том, что за мной охотится Церковь, меня и вправду удивило... Ни о каких отрядах из профессиональных убийц на стороне Бога я не слышал.
- Уже два года. Это мы достали Испанца, устранили Кертиса и еще ряд более мелких рыбешек.
Угу, Испанец и Кертис были лучшие в стране. По крайней мере, одними из лучших. Полтора года назад Кертис разбился на своем автомобиле, съехав с дороги в дерево на скорости в 140 км/ч. В крови у него, якобы, обнаружили изрядную дозу алкоголя, хотя я-то знаю, что он не пил вообще. Испанца полгода назад изрешетили пулями охранники клиента, которые были кем-то, оповещены о планах на ликвидацию.
- Так, все-таки, как ваше отношение к заповеди "ни убий"? Ты ведь тоже будешь жариться в аду вместе со мной? Или думаешь, что за твои заслуги, Бог пошлет тебе туда кондиционер?
- Это не имеет значение. Я убил достаточно еще до того, как стал... как обрел Бога. И я не жду прощения, но я знаю, что я делаю хорошее дело.
- А с чего ты решил, что я делаю плохое? Я убиваю, да, но кого? Проворовавшихся бизнесменов, грязных политиков, продажных ментов, других киллеров - это самое интересное, кстати. В чем между нами разница?
- Ты сам решаешь, кому жить, а кому нет, я знаю, что ты один из самых привередливых убийц, и далеко не все предложения принимаешь, но все же. А за меня решает Закон Божий и Закон Людской.
- Дааа, хороший ответ. Мол, за меня решили и потому я прав. Гениально! И откуда у людей столько самоуничижения, чтобы считать "Не мне решать", "не мне судить" и т.п. Или это просто от страха ответственности? Да мне, мне и только мне решать и судить! И каждый сам должен думать и решать, с а м, с в о е й г о л о в о й, а не чужой! - я хотел разозлить его, но вместо этого завелся сам. Меня правда бесит это скотское "жираф большой, ему видней".
- А откуда столько гордыни, чтобы брать на себя роль Бога? Это он нас создал, и ему решать, когда и кому из нас умереть! - вот, и он почти орет, и у него в глазах зажегся огонь фанатизма. Очень хорошо.
- Бог? Да он давно забыл про нас. Думаешь, ему до сих пор есть дело до людишек, с их жалкими мыслями и желаниями? Поиграл и хватит, у него теперь какая-нибудь новая игрушка. - вот это помогло. Он разозлился, разозлился на столько, что всадил пулю в монитор за моей спиной. Легкий щелчок пистолета, и громкий хлопок взорвавшегося кинескопа. Да он фанатик, псих еще больший, чем я! Испортил хорошую вещь...
- Заткнись, и не смей говорить о Нем так! - он взял себя в руки, и снова выглядел спокойным, но теперь я уже знал, как его легко вывести из себя. Только пока от этого не было толку.
-- Ладно, ладно, все проехали! Но ты послушай вот что. Дело в том, что бред это все, и про "ни убий", и про добро, которое всегда победит зло, и про справедливость и правильность поступков. Ах, как здорово было бы разделить все на черное и белое, сказать: это зло, к ногтю его, а это добро -- это мы сохраним. Не бывает одного без другого, природа не терпит пустоты -- ей нужен баланс. Если кто-то рожает, кто-то должен убивать, и чем благополучнее общество, чем дольше средняя продолжительность жизни и ниже смертность, тем чаще происходят катастрофы, тем чаще появляются психопаты, убивающие без причин, и тем страшнее становятся их жертвы. Да, я убиваю людей, я это очень хорошо умею и получаю от этого удовольствие. Но я всего лишь маленький инструмент в саморегулирующейся машине Природы, один из способов достижения баланса. В конце концов, это именно Природа, или Бог - называй, как хочешь, создала меня таким, значит, таким я и был им нужен. - мне почему-то захотелось ему что-то доказать. Ну да, я всегда вступаю в спор, по делу и без дела, это моя слабость.
-- ну, конечно, мы тут не при чем, это все Бог, он все видит, все знает, и все что я делаю - с соизволения его. Все так говорят: "нам приказали", "я иначе не мог", "ну такой уж я родился". Не забывай, что ты наделен свободой воли и сам должен отвечать за свои поступки, а не валить все на Бога.
-- я этого никогда не забываю. Но только отвечать я буду перед Ним там, на небе, а не перед тобой здесь.
-- конечно! Я лишь хочу приблизить этот момент. - он широко улыбнулся.
-- Твое право. Но ты, кажется, хотел что-то еще узнать перед этим?
- Да. Мы стремимся понять психологию таких как ты, чтобы устранить оплошности в воспитании в дальнейшем.
- "Их надо убивать пока они маленькие"? Правильно. Только тебе не приходила в голову мысль, что у твоего руководства, на самом деле, совсем другие планы, нежели оно тебе говорит? - может я и циник, но только дурак поверит в то, что кто-то вбухивает огромные деньги в команду убийц, основательно прочищая им мозги всем этим религиозным бредом, только затем, чтобы "очистить мир от скверны" и следить за соблюдением законов божьих.
- Это не мое дело. Я солдат и делаю то, что мне приказали те, кому верю.
Понятно, еще один медноголовый... А я думал с ним поговорить... Ладно, черт с ним. Какая разница, кому выговариваться. Лучше уж ему, чем стакану.
- ОК. Слушай. Годам к двадцати пяти я понял, что главное, что придает моей жизни интерес - это острые ощущения. Я уже много чего перепробовал - бокс, рукопашный бой, автогонки, стрельба, парапланеризм, дайвинг. Все это мне нравилось, но чего-то не хватало. Азарта, адреналина, опасности. По началу этого всего было много, но постепенно, становилось меньше и меньше по мере роста мастерства и привыкания. Потом как-то друзья вытащили меня на охоту, и вот тут я понял, что это мое: идти по следу за добычей, или лежать в засаде, строить ловушки, или выманивать зверя. Охотились мы по старинке, обычные двустволки без оптики, не говоря уже о всяких электронных наворотах. По началу этого вполне хватало, хотя было безумно жалко животных... Однажды, застрелил оленя, так, не поверишь, так мне стало стыдно и жалко его, что я поклялся больше не убивать животных без особой надобности. - тут мой гость недоверчиво хмыкнул. Ну конечно, на самом деле, я просто решил его разжалобить и придумал это. Кто поверит, что профессиональный убийца, с легкостью вышибающий мозги человеку, может плакать над телом убитого оленя? А мне и кроликов-то жалко было убивать... - в общем, после этого я надолго завязал с охотой. Да и это тоже было не так интересно и опасно - у зверей почти нет шансов. Вот тогда-то я и подумал о том, почему бы мне не начать охотиться на людей? Те-то, в отличие от животных, куда более опасны. Людей мне было совершенно не жалко и мысль об убийстве не вызывала во мне никаких негативных чувств.
- Так ехал бы в Чечню контрактником, там тебе было бы раздолье!
- Ну конечно, воевать за чужие деньги, выполнять приказы дебилов-офицеров, , а потом вернуться грузом 200, или в инвалидной коляске. Нет уж, это не для меня. Кроме того, заказные убийства - отличный заработок. Вот ты, наверняка, служил в Чечне, в каком-нибудь спецназе, а? - можно было не спрашивать, у него это на лице было написано.
- Ну, положим.
- И что тебе дало любимое Государство за это?
- Оставим эту тему. Не все жаждут денег. Как ты впервые убил человека? - похоже, я его задел за живое и он решил перевести тему.
-- Очень просто: щелчок предохранителем, большим пальцем аккуратно взводишь курок, барабан проворачивается и в стволе патрон. Девять грамм свинца -- маленькая смерть вибрирует в своем логове, ожидая только мягкого нажатия на спусковой крючок. Небольшое усилие и пуля вырвется к своей цели... Все мое тело теперь револьвер, каждая мышца дрожит переполненная адреналином и азартом, каждый нерв -- курок. Никогда я еще не ощущал себя таким собранным, таким внимательным, таким готовым. Время замедлило свой бег, секунды тянутся медленно-медленно, в висках стучит кровь, во рту привкус железа и крови. Странно, но усиленно выделяется слюна. Лестничная клетка мне кажется какой-то сюрреалистической декорацией, но, в то же время, никогда происходящее мне не казалось более реальным. Мягко как кошка подхожу к двери в нужную квартиру. Большая железная дверь, из тех, которые, якобы, не пробиваются из АК. Пробиваются, конечно, но обыватели спят спокойнее с сертификатом о том, что им ничего не угрожает. Не буду раскрывать профессиональные секреты, но, в общем, на звонок в дверь его вышел его охранник.
Мгновение смотрю ему в глаза -- в них внезапное понимание, что перед ним не тот, кого он ждал. Спускаю курок, и пуля в момент преодолевает разделяющее нас расстояние. На футболке слева у него расплывается кровавое пятно, и еще удивленно хлопая глазами, он начинает оседать на пол. Еще один выстрел и револьвер знакомо толкает меня в руку отдачей. Старый добрый "Смит энд Вессон", непросто его было у нас достать, да и стоил он немало. Но мой... учитель, считал, что первое убийство надо обязательно совершить из револьвера, чтобы прочувствовать тупую силу и неотвратимость механики, движение барабана, усилие курка, ровную отдачу -- затвор не дергает пистолет вверх, прицельность стрельбы, словом, "почувствовать дух оружия настоящего стрелка". Вхожу в квартиру, на шум вышел сам хозяин и, по совместительству, мой клиент. В руках он даже держал кухонный нож. Снова выстрел в сердце и второй в голову. Дальше тихий отход. Как - не имеет значения, скажу только, что ушел я оттуда, примерно так же, как ты пришел сюда.
Потом когда волнение улеглось, пульс пришел в норму, я за стаканом "гордона", попытался разобраться в собственных ощущениях. Наверное, я, все-таки, ожидал каких-то угрызений совести или раскаяния -- чего-нибудь в этом роде, как никак, я только что убил человека, не в бою, не врага, даже не за идею, а просто за деньги. Я прислушался к себе: удовлетворение чисто проделанной работой, некая гордость и... ощущение безграничной свободы. Казалось, теперь-то я вышел за все грани и нормы, нарушил общепринятые табу и запреты. Отныне, я не член общества, отныне я убийца, преступник. Что я ощущал? Радость. Начался новый этап моей жизни.
- Радость? Хм... Да, пожалуй, это тяжелый случай... впрочем, не важно. Как я понимаю, ни имя наставника, ни первого клиента, ни наводчика ты мне не назовешь?
- Ну, разумеется, нет. - похоже, пришла пора действовать. Сейчас или никогда... Шанс у меня один из тысячи... хотя... мне в голову вдруг пришла забавная мысль. - Погоди, если ты меня сейчас просто застрелишь, это ничего не докажет.
- О чем ты? - он уже готовился спустить курок и ждал подвоха. Но если моя затея удастся, шансы мои заметно увеличатся.
- Давай выясним, на чьей стороне Бог и справедливость? Один патрон, зарядить и выстрелить?
- Хм... Это интересное предложение, но боюсь, я вынужден от него отказаться. Ты отличный стрелок, это все знают, и здесь ты, наверняка, будешь быстрее. Нет.
- Причем тут скорость? Если будет на то воля Божья, патрон выскользнет из моих рук, затвор заклинит, пистолет даст осечку, или еще что, разве нет? По крайней мере, это будет честно, ты оставишь и мне шанс. И если Бог не спит, и ему не наплевать, он должен тебе помочь - вряд ли он на это поведется, конечно... но чем черт не шутит.
- Ну, хорошо. Только дай слово сначала, что не попытаешься меня обмануть! - вот уж не ожидал, что мое слово для него что-то значит.
- А ты что, поверишь мне на слово?
Он криво ухмыльнулся:
- А у меня есть выбор? Но только убивать безоружного я не хочу. Да и вроде некие понятия о чести у тебя есть, не думаю, что ты будешь нарушать дуэль.
Тут он был прав, слово я свое держал. Как там кто-то сказал, "если вы потеряли все, у вас осталась ваша честь. Если вы потеряли честь, у вас не осталось ничего"? А мне и нечего терять... Все мы рано или поздно умрем, да и жил я неплохо: хорошие машины, красивые женщины, мир повидал. Не каждый может этим похвастаться. Да и предстоящее развлечение должно было быть интересным - я никогда так еще не делал. По-ковбойски - кто первый выхватит пистолет, было дело, стрелялся с одним, а так нет.
- Даю слово, что не попытаюсь тебя обмануть. Это будет честная схватка.
- ОК, и я даю тебе слово, что не попытаюсь тебя обмануть. Можешь вытащить свой пистолет из-под стола. Кстати что там у тебя?
- "Глок-17"
- Неплохо! Давай, выкладывай на стол. - кажется, особого страха он тоже не испытывал. Скорее азарт.
Лишь только я прикоснулся к своему пистолету, как кровь у меня внутри закипела, в кончиках пальцев закололо, а во рту появился привычный металлический привкус. Так у меня всегда перед охотой. Все чувства обостряются, я сейчас слышал, как за стенкой играла музыка, ирония судьбы, это была "Loosing my religion" группы REM, слышал, как внизу на улице два бомжа дрались из-за бутылки, чувствовал кожей легкий сквознячок из щели под дверью. Время начинало замедляться, и каждое движение было плавным и наполненным силой. Я вытащил обойму и передернул затвор - один патрон я всегда храню в стволе. Положил пистолет на стол, рукоятью к себе, рядом поставил гильзу с маленькой смертью. Привычным движением обтер руки о штаны, мой наставник называл это "ковбойским жестом". Мой противник сделал тоже самое. Уж не Михалыч ли его учил стрелять?
- Начнем?
- Начнем.
Еще секунду мы стояли, глядя друг другу в глаза, а потом... Я заметил, что его зрачки резко расширились, и в то же мгновение, одна моя рука метнулась к пистолету, а другая к патрону. Я не смотрел за тем, что делал мой враг, лишь краем глаза отмечая, что он совершает такие же манипуляции. Патрон в казенник, скользкий, зараза, но время течет медленно-медленно, у меня куча времени, главное никуда не торопиться, так, есть, вошел. Теперь затвор, ладони опять мокрые от пота, передергиваю, практически в тот же момент нажимая на спуск. Ствол уже направлен ему в сердце и пуля с грохотом вырывается из ствола. Он выстрелил одновременно со мной, но его пуля вошла мне в плечо. То ли у него тряслись руки, то ли он просто не сумел удержать пистолет ровно, пока заряжал... Он был мертв и контрольный выстрел я не стал делать.
На этот раз, врасплох меня не удастся застать! Когда от стены в темном переулке справа отделилась тень и двинулась за мной, я уже был на чеку. Незаметно, как будто поправляя плащ, достал пистолет и снял с предохранителя. Длинные рукава неплохо скрывали оружие, и заметить в темноте, что у меня в руках было очень сложно. Тень двигалась за мной. Этого еще не хватало: и так труп в квартире, так тут еще кто-то идет по пятам. Делая вид, что не замечаю хвоста и, изображая чуть подвыпившего человека, сворачиваю в глухой тупичок, годный лишь для двух вещей - испражнений и преступлений, и прижимаюсь к стене. Мой преследователь влетает следом, едва не проскочив мимо. Схватив его левой рукой за предплечье, толкаю к стене, разворачивая так, чтобы он не смог в меня выстрелить. Это удается неожиданно легко, и я прижимаю его к стенке, ткнув стволом пистолета в живот, а потом, добавив затрещину левой по затылку, для того чтобы изгнать из чужой головы дурные мысли о сопротивлении. Неизвестный издал полувздох-полувсхлип и обмяк у меня в руках. Тут в упавшем от случайно уцелевшего фонаря свете, мне наконец-то удается разглядеть его, а точнее ее, лицо. Моим противником оказалась молодая девушка лет двадцати пяти. Очень красивое лицо, изящные брови, чувственные губы, темные волосы и бездонные глаза, наполненные болью. Меня как будто током ударило, когда я в них заглянул -- показалось, будто эта и есть та девушка, которую каждый мужчина ищет всю жизнь. Ругая себя последними словами за разыгравшуюся паранойю, аккуратно отпускаю ее. Ну вот, докатился, я ударил женщину. Пусть я не знал этого, пусть я думал, что это опять за мной, но на душе было чертовски гадко. Одно дело убить какого-нибудь бандюгана, или бизнесмена, а, еще лучше, политика -- это всегда пожалуйста. Забавно, но за всю свою жизнь я, убив около сотни людей, еще ни разу даже не замахнулся на женщину.
-- Простите, ради Бога, я думал это бандит! Вам очень больно?
Она еще судорожно глотает воздух, но, похоже, больше от шока, нежели от боли. Зато еще больше расширившиеся глаза с ужасом уставились на пистолет в моей руке. Дурень! Прячу его в карман плаща.
--я из милиции. - показываю ей красные корочки. Не важно, что там написано, главное цвет. - Старший лейтенант Кравцов. Не бойтесь, я вам ничего не сделаю! Просто мне показалось, что за мной следят. Работа нервная, что угодно покажется. Вы уж простите меня, что я так...
Мягко беру ее под руку и вывожу из переулка поближе к свету. Она вроде почти успокоилась, на нее сейчас действуют не столько слова, сколько интонации. Женщины в такие моменты воспринимают не смысл фразы, а эмоции и чувства с которыми она сказана, точь-в-точь, как собаки. Я искренне сожалел о том, что произошло, поэтому мой бред подействовал на нее успокаивающе.
-- ох, я так испугалась! Повернула за угол, вдруг меня что-то схватило, ударило, в глазах потемнело... -- что-то было не так. Какой-то тревожный звоночек в моем мозгу звенел "Внимание! Опасность!". Но мне было не до этого, я разглядывал ее лицо и понимал, что она непросто красива -- она красива именно той красотой, что предназначена для меня. Не стандартной и обычной, а какой-то особенной: слегка неправильные черты лица, острые высокие скулы, большие губы...
-- Почему вы так на меня смотрите? -- конечно, теперь у нее новый повод для беспокойства: сначала какой-то псих нападает на вас в темном закутке, бьет пистолетом поддых, потом извиняется, неся какой-то бред про милицию, а потом вдруг таращится на вас, будто вы святая София -- вы бы не обеспокоились?
-- Просто вы очень красивы. Вам кто-нибудь говорил об этом?
-- да, но это приятно слышать всегда. -- она слегка улыбнулась.
-- раз уж так все сложилось, могу я вас проводить? -- надеюсь, может еще есть шанс познакомиться по-человечески. Тревожный звоночек в моей голове не умолкал, напротив стал громче. Это еще почему?
-- да вон моя машина -- она кивает мне за спину, и я машинально оборачиваюсь, уже понимая, что попался на удочку, как последний дурак. Ну не мой сегодня день! Звоночек в мозгу издал последний финальный аккорд и затих. Конечно, никакой машины там нет. За моей спиной раздается щелчок взводимого курка, и ее голос, но не тот милый, чуть хрипловатый грудной голос, а совсем другой, жесткий стальной приказывает:
-- медленно обернись.
Оборачиваюсь, в лицо мне смотрит тупое рыло револьвера "Смит и Вессон". Надо же, точь-в-точь, как мой первый! Руки держу в карманах, в правой у меня пистолет. Я могу выстрелить так, я не промахнусь. Смотрю ей в глаза и понимаю, что меня тревожило все это время: глубоко запрятанная боль и ненависть, но я был слишком ослеплен, чтобы это заметить. Еще понимаю, что это и есть именно та девушка, которую любил и искал всю жизнь, девушка моей мечты. Ирония судьбы, неправда ли? Убить свою любовь, или быть убитым ею -- вот дилемма, куда там Гамлету!
-- Но почему? Кто ты, что я тебе сделал?
-- ты... Убил моего брата. Только что. Сволочь! -- какое, все-таки у нее самообладание, ведь я ничего подозрительного не заметил в ее поведении! Хотя, это скорее, моя вина, нежели ее заслуга... Что мне было сказать ей? Что мне очень жаль ее брата? Это неправда. Он сам выбрал свою судьбу и погиб как настоящий мужчина, в бою и с честью. Что мне жаль, что все это так получилось, и что я не встретил ее раньше? Вряд ли она сейчас это поймет. Я просто пожал плечами.
-- Он сказал, куда и зачем пошел, а я ждала его в машине, чтобы уехать... А когда вышел ты, я все поняла и пошла за тобой. У меня тоже был пистолет. А теперь его нет... Ты убил его! -- она едва сдерживала рыдания, все-таки у всякого самообладания есть пределы. Почему все так глупо получается? Фанатик этот, апостол света... Вроде же такой же, как и я, охотник, чего бы нам не понять друг друга? Но нет, как вдолбили ему в детстве родители "веди себя хорошо, не балуйся, слушайся взрослых", так сам думать и не научился. Как там поет Чистяков? "В школе мне в уши и в мозг клизму поставили, вот получил я полезные, нужны знания". В самую точку. Церковь сказала, закон гласит, президент придумал, тьфу! Хотя и его я могу понять, вернулся с войны, ничего кроме как воевать не умеет, никому не нужен. А за что воевать, кому верить? Вспомнил про церковь, побрел грехи замаливать, а там ему и клизму в мозг. А я.. Угораздило меня с первого взгляда влюбиться в его сестру, которая вот-вот вышибет мне мозги. Я посмотрел на нее. В ее глазах стояли слезы, губы дрожали. Некоторым нелегко убивать человека в первый раз, но она справится, я вижу. Между нами почти два метра, револьвер она держит хорошо, прижав локоть чуть повыше бедра -- не допрыгнуть, не дотянуться. Но она даже не велела поднять руки -- все-таки, она потрясена и ей еще учиться и учиться. А пока у меня есть шанс -- выстрелить, не вынимая рук из карманов, выстрелить в девушку своей мечты. Рукоятка "глока" грела мне ладонь, спусковой крючок так и плясал под пальцем, как бы прося "нажми меня, нажми меня!". Я посмотрел на небо. Луна взошла и с удивлением смотрела на нас, как уже тысячи лет она смотрит на убийства и рождения. Она заливала нас серебряным светом, как уже тысячи лет она светит охотникам и жертвам. Для луны здесь не было ничего нового. Небо... Если и была у меня неосуществленная мечта, так это летать... маленький самолетик, и ты летишь один на встречу ветру, нет никого, между небом и землей ни проблем, ни забот, ни тревог... Свобода! Не могу я ее убить, не могу и все. Вот сейчас я резко рвану руку из кармана, и она выстрелит. Сейчас, тока наберусь сил, только подышу еще этим чудесным ночным воздухом... Сейчас. Смотрю ей в глаза, боже, какие же они красивые, не смотря на то, что в них горит ненависть. Глупо было в нее влюбиться, как и глупо надеяться на то, что она меня только ранит выстрелом из крупнокалиберного револьвера с трех метров. Нет в этом мире ни добра, ни зла, ни любви, ни свободы - это все иллюзии. Есть только Судьба, вот она стоит передо мной... Но какая прекрасная ночь сегодня... Луна, небо, звезды... Вот сейчас... сейчас...
24.07.05/23:32