Вместо предисловия.
Век 18-й назван историками и писателями «Золотым веком» не только для Росси, но и для всей просвещённой Европы. Многие могучие умы и талантливых людей породил он, равно как и французскую революцию, потрясшую основы монархии. Впрочем, дотошный читатель может возразить, что есть общепризнанное мнение о том, что гении рождаются не чаще, чем раз в столетие … Полагаю всё же, что сие положение не совсем верно. Чаще дорогие мои, гораздо чаще появляются люди, знаменитые в тех или иных областях нашей общественной жизнедеятельности своими выдающимися способностями и умением. Вопрос только в одном – на что направлены действия этих талантливых людей, на общее ли благо или на корыстные цели. К чему стремится человек выдающихся способностей – к добру или злу, и что дает людям его талант – радость или печаль … Бытуют же и до сих пор характеристики, даваемые нами таким исключительным дарованиям - есть злой гений, но есть и добрый.
А вот тяга к авантюризму и к приключениям, порой даже весьма опасным, есть у многих, скажем так – людей не гениальных, с обычными способностями, но тем не менее ищущих риск, идущим навстречу опасностям и вопреки общественному мнению, которым скучно жить, как сейчас говорят, без хорошей порции адреналина в крови. Причем и в наш век, в 21-й, в котором стрессовых ситуаций хватает и в повседневной жизни, не говоря уж о природных и техногенных катаклизмах, которые, к сожалению, случаются всё чаще.
Так что же говорить о том, минувшем золотом веке, когда любое явление, непонятное людям, считалось не иначе, как чудом. А уж вера в потусторонние силы, магию, алхимию и прочие «чудесные проявления» была почти необходимой для того, чтобы получать дополнительные порции адреналина. И это при всём при том, что век-то был довольно уже просвещенным … Были и Вольтер и Дидро, великий Эйлер…
И всё же аудитории для великого мастера авантюризма, графа Александра Калиостро, как он сам себя называл, хватало и в высшем свете, и в полусвете и среди бедного сословия. Кстати, представителей последнего класса он лечил почти всегда бесплатно. Об этом удивительном шарлатане и аферисте будет это наше повествование. Воистину, великое и смешное всегда идут рядом, нужно только уметь их различить …
Глава 1. Негодник Джузеппе.
… Вот–вот упадут сумерки, в это время года на Сицилии темнота подступала внезапно, только что начинало смеркаться и, пожалуйста - почти без всякого перехода южная звездная ночь, вот уже и цикады распелись во всю свою неумолчную трескотню. Наконец-то показались окраинные дома Палермо и мул помчал повозку без понукания, почуяв кров, значит скоро дома. Петр Бальзамо очнулся от мыслей и будучи набожным католиком, перекрестился, как бы подводя итог своим раздумьям, не оставлявшим его всю дорогу до дома от монастыря св. Бенедикта около Картаджироне. Бальзамо договорился с настоятелем монастыря о том, чтобы его сына, непутевого Джузеппе, монахи приняли в свою обитель, дабы там отпрыск мелкого торговца сукном и шелком жил в строгости и продолжил своё образование. Парню исполнилось семнадцать лет, он учился в семинарии св. Рокка в Палермо, но сбежал оттуда вместе с молодой вдовой, правда вскорости был пойман и теперь продолжит обучение в монастыре за небольшую плату. Мальчик был одаренным от природы, с быстрым умом и пылким воображением, Пётр очень хотел дать своему наследнику хорошее образование, какое только возможно было дать его сыну при их скромных доходах.
- Феличита, надеюсь, этот негодник никуда не сбежал, пока я отсутствовал? – спросил Бальзамо у вышедшей к нему навстречу жены, передав поводья возка подбежавшему к хозяину служке, запиравшему лавку с товарами.
- Нет, Пётр, нет. Он в доме вместе с моей сестрой и племянницей, они приехали к нам в гости почти сразу же после твоего отъезда – ответила супруга, стряхивая щеткой дорожную пыль с костюма торговца.
- А что случилось, почему они приехали без предупреждения? – недовольно спросил Бальзамо, не очень жаловавший родственников жены – потомков знатного, но давно обедневшего рода. Сестра жены Петра была замужем за небогатым дворянином Иосифом Калиостро и всегда задирала нос перед торговцем сукном, кичась своим происхождением. Из раскрытых окон его дома доносилась музыка и веселый смех. Этот негодник Джузеппе, его сын, всегда пользовался успехом в любом женском обществе. И что они в нём находили, ведь парень не вышел ни статью, ни особой какой красотой и был смуглолицым, среднего роста и широким в плечах сицилийцем, ничем особым не выделяясь среди прочих жителей Палермо. Исключение составляли, пожалуй, лишь глаза Джузеппе – черные, чуть навыкате, в густом обрамлении ресниц с немного расширенными против обычного зрачками они притягивали к себе заглянувшего в них человека с каким-то особенным магнетизмом. Устоять перед обаянием его взгляда было трудно, Джузеппе знал об этом своем качестве и умело пользовался своим природным оружием. Пётр Бальзамо еще раз устало вздохнул и пошел к гостьям…
… Скучно, скучно в этом монастыре, если бы не прекрасная библиотека и большие познания аббата Марчелло, к которому в обучение определили Джузеппе, монах прекрасно разбирался в химии, биологии и медицине, он, пожалуй, сбежал бы и отсюда. Но в лаборатории аббата они вместе ставили такие интересные опыты, что Джузеппе забывал и о времени и о месте, в котором они находились, на слово божье времени уделялось ими только в силу необходимости, приходилось участвовать наравне с остальными в монастырских богослужениях, как же без этого, устав обязывает. Но деятельная натура молодого человека уже тяготилась строгими нравами, бытующими в сей обители, настоятель был суров и не прощал нарушений. И всё же иногда удавалось подшутить. Когда отец-настоятель уличил молодого послушника в мошенничестве, Джузеппе оставил монастырь и сбежал в Палермо, пробыв в обители чуть больше полутора лет, поселился он у дальнего родственника, служившего нотариусом, подальше от родительского глаза. Началась его вольная, самостоятельная жизнь, полная опасностей и приключений, а позже и великолепно устроенных афер. Тяга к авантюризму, доставшаяся ему от природы, и молодая, пылкая южная кровь не давали молодому Бальзамо покоя и толкали его на все более изощрённые и изобретательные проделки, не всегда бывшие в ладу с законом. Первое, что умудрился сделать «негодник Джузеппе» - это с помощью родственника-нотариуса подделать завещание маркиза Мориджи в пользу обделенных им родственников за хорошую плату. Юный Бальзамо занимался изготовлением разных снадобий, придумывал записки о кладах и наставления к их добыванию, подделывал театральные билеты, официальные документы, паспорта, квитанции. Вскоре о нем стали уже рассказывать невероятные истории — мол, он варит приворотные зелья и состоит в сношениях с самим сатаной.
- Джузеппе, тебя спрашивает достопочтенный сеньор Мурано – постучав, вошел в импровизированную лабораторию в полуподвальном помещении дома дядя-нотариус. Новоявленный алхимик с сожалением отстранился от реторт и колб, в которых что-то шипело, кипело, пузырилось и парило, он знал этого толстого ростовщика и золотых дел мастера с соседней улицы. Мурано был осторожен и недоверчив, к своему несчастью еще и жаден, да любвеобилен. Что ж, такой гость всегда может пригодиться … Джузеппе вышел из лаборатории к ростовщику:
- Что привело вас ко мне, сеньор Мурано, неужели заболели? – он улыбался гостю своей самой обольстительной улыбкой. Ростовщик смущенно заговорил о своих недугах и неожиданно, под конец беседы, пригласил молодого человека посетить его дом. Бальзамо уже дважды, последовав приглашению, бывал в богатом доме золотых дел мастера и ростовщика, там он и поведал под большим секретом последнему историю о том, что в одной из горных пещер неподалёку от Палермо и известной лишь ему одному, находится клад. Глаза золотых дел мастера вспыхнули алчным огнем. Но клад, продолжал юноша, охраняется нечистым духом, и если он, Бальзамо, прикоснется к сокровищу, то потеряет всю свою таинственную и чудесную силу. Вот, если бы кто-то другой отважился…
Когда они подошли к пещере, Джузеппе заявил, что есть условия взятия клада, о которых Мурано сообщат духи пещеры. И тут же из глубины пещеры послышался голос, он вещал, на каких условиях и кому именно может быть выдан клад. Разумеется, всем этим требованиям удовлетворял Мурано. Старик не хотел выполнять только одно условие: положить перед входом в пещеру 60 унций золота. В конце-концов ростовщик сдался.
На следующий день Мурано вошел в пещеру, из темноты на него накинулись четыре черных демона. Они принялись его тормошить и кружить в адской пляске. Демоны, подхватив ростовщика, уволокли его в темный угол пещеры, где стали прилежно избивать. Доверчивый ростовщик стонал уже от боли, когда тот же жуткий голос приказал ему лежать неподвижно целый час, после чего ему будет указан клад. Но прошел час, затем другой, однако ничто не нарушало гнетущую тишину. Мурано понял, что его одурачили…