Вы никогда не видели, какой получается цвет, если смешать апельсиновый сок с кровью? Нет? Тогда представьте. А лысый фонарь, именно такого цвета, медленно выплывает из стального ноябрьского моря. А над головой миллионы миллионов кристаллов звёзд весело перемигиваются, как бы говоря:
- Смотрите! Смотрите, ещё одна жертва неудавшейся жизни залезла на крышу своего малосемейного мирка. Кому-то надоела четырёхстенная жизнь. Смотрите, очередной неудачник!
Так они говорят.
О, нет! Не подумайте, это говорят не обо мне! Да, я тоже была пленницей четырёх стен, но я вырвалась, и теперь я здесь… на краю мира, под ногами бездна огней города, а далеко на горизонте, от стали водной глади отражаются апельсиново-кровавые лучи небесного фонаря. Лысый и холодный, он заставляет неуверенные в себе звёзды растворяться в его неярком свете. Остальные же настолько уверены в себе, что готовы поспорить с ночным светилом.
Я сижу на промёрзшей земле, жалкие остатки травы тихо перешёптываются. Их мало и им страшно. По ночам проходят очередные сборы: со всего плато сбежится трава и снова соберётся вместе, создавая иллюзию зелени. Трава растёт пучками, для того, чтобы мы видели – её много, и она не боится…
Звёзды продолжают вести разговор, начатый так давно, что даже самых старых светил тогда ещё не было.
Что загнало меня сюда? Свобода. Она теснила к выходу, в то время как четыре стены квартиры нудили:
- Останься… С нами спокойно… У нас есть телевизор… Останься…
Они просили, молили, хватали за ноги, манили мягкостью дивана. Но свобода оказалась сильней. Она не звала и не уговаривала, она взяла за шкирку и выкинула на улицу. Поэтому я здесь.
Луна поднялась ещё выше, заставляя звёзды в испуге прятаться за старших собратьев. Вот он мир под ногами: искрится, переливается, словно живой, живёт своей страной городской жизнью, охотится за случайными прохожими.
А вообще, если честно, то вот она крыша, блестящая, отполированная тоннами воды, и сейчас по ней, этой самой крыше, начинают бить редкие слёзы неба.
Дым затянул половину небосклона – это звёзды накурили, фонарь утонул в этом океане дыма, задыхаясь и кашля тучами.
Начинаю скользить. На голову падает небо. Иллюзия травы развеялась и теперь холодный свет фонаря кажется единственным живым существом. Он кривится под струями дождя.
Мир вверх ногами
Я вишу вниз головой, зацепившись ногами за тонкий карниз. Ноги съезжают с отполированной крыши. А внизу, под головой, плывёт автомобиль, цепляясь колёсами за последние островки суши. Дождь давно оккупировал эту территорию, и теперь пытается засадить машину в свою водяную клетку. Пальцы цепляются за карниз, но руки не выдерживают…
Говорят, перед глазами должна промелькнуть вся жизнь? Чушь! Я даже не успела вспомнить, что ела на завтрак, а они говорят вся жизнь!
Ещё один рывок, и вот уже под ногами бездна города, а над головой вновь выглядывают звёзды. Звёзды радостно улыбаются.
Да… Да. Да! Неудачник это про меня. Это надо мной они смеялись. Да.
Тучи разбежались по делам, и луна, воспользовавшись этим, нагло втиснулась между звёзд. Наверно они тоже любят этот цвет, иначе чего им так радостно мигать?
Цвет апельсинового сока с кровью.
Как давно я здесь?
Лысый фонарь уже прошёл половину своего ночного пути и теперь завис над моей головой. Моё тело не отбрасывало тени, в эту ночь я была вампиром. И пила апельсиновый сок.