Прохор внезапно ощутил, что, уходя насовсем от Оксаны, он может вызвать у нее сожаление, смешанное с горьким разочарованием и предчувствием неотвратимых последствий. Прохор подумал, что поступает осудительно. Тятя, будьте милосердны, испросил его внимания младшенький, восьмимесячный карапуз Кирилл. Старшие дети Прохора шестью парами глаз немилосердно истязали его душу. У каждой домохозяйки своя боль на сердце - отозвалась гулким эхом Прохорова совесть. Запятнанная сажей супружеской измены ночь и песня - его молодая и еще не ласканная Эльза, дочь лесничего соседнего уезда.
Прохор как никогда доселе нуждался в поддержке. Блуд и любовь к животным рвали его душу, да и песня, что сочинила ему пигалица, была все о том же – любовь, страдание, вечность и надежда. Тепло гнезда…
В сенях включили лампу, и Прохор изменил свое решение.
Оксана внезапно ощутила, что если Прохор уйдет от нее насовсем, то это может вызвать у нее сожаление, смешанное с горьким разочарованием и предчувствием неотвратимых последствий. Она подумала, что Прохор поступает осудительно. А вот и маленький Кирилл испрашивает тятиного внимания. Душа Прохора немилосердно истязалась шестью парами глаз старших детей. Гулким эхом Прохорова совесть отзывалась о боли каждой домохозяйки. Его песня – еще не ласканная и молодая Эльза, дочь лесничего из соседнего уезда - словно запятнанная сажей супружеской измены ночь.
Как никогда доселе Прохор нуждался в поддержке. Его душу рвала любовь к животным и блуд, да и песня, сочиненная пигалицей, напоминала о любви, страдании, вечности и надежде. Тепле гнезда…
Включенная в сенях лампа изменила Прохорово решение.
Прохор, поддерживаемый детьми, вошел в дом. Один, без Эльзы.
Вот так внезапно погибает любовь.