Лист стоял на краю платформы, слегка покачиваясь на холодном, зимнем ветру. Его изрядно знобило, несмотря на застегнутое до самого лица теплое пальто и прочную широкополую шляпу. Натяжение нервов росло, как горная лавина. Оно передавалось по застывшим, как льдина, рукам, растекалось по всему телу тоненькой струйкой окаменелого страха. Но, казалось, это мало волновало его. Пристальный взгляд на циферблат…медленный, медленный ход минут. И,вдруг, словно по команде, огромное синее чудовище, стремительно вылетев из своей черной пещеры, с ревов остановилось, и раскрыло множество пастей, поглотив всех стоящих около Листа людей.
Он улыбнулся. Еще бы, как забавно наблюдать за отлаженной работой механизма. За толпой, которая рвется на части, чтобы только попасть в слюнявый желудок желтоглазого существа. Готова даже растоптать друг друга, только чтобы пролезть внутрь, в эти врата воистину распрекрасного рая. Лист был безучастен к этой игре, он был лишь сторонним наблюдателем, неплохим исследователем - вот и все. И сейчас, глядя перед собой, он искренне засмеялся.
Осторожно и не торопясь по рельсом вальяжно прошел черный кот. Этот отластного нахала мало волновала погода. Куда то по своим делам щеголял он своей независимостью и верностью белому кончику хвоста. Лист приветливо помахал ему рукой. Кот оглянулся. Он был крайне удивлен подобному повороту вещей. Мяу-еле слышно заметило гибкое животное-и теперь уже более настойчиво-Мяу!Лист не заставил себя долго ждать. Легким движением спрыгнул он с возвышения, задорно подмигнув коту. Тот еще раз обвел незнакомца взглядом и неторопясь продолжил свой путь. Туннель был темен, но не тот, не другой не боялись темноты. Лист ждал появления света, а кот просто шел своей дорогой, ибо прекрасно видел во мраке. Неожиданно черноту озарили яркая вспышка. Сердце человека дрогнуло и замерло в предкушении чуда. Все его тело поддалось вперед, как бы вкушая радость ожидания неизведанного. Все решилось за одно мнгновение. Быстрый,как стрела, поезд, сбил его податливое тело, как пылинку, бродяга-ветер. Гримаса ужаса застыло на его безжизненном лице.
А кот, мягкой лапкой переступив через останки, пошел дальше, своею дорогой.