Подошёл очередной отпуск, и мы с другом Геной Карелиным махнули на рыбалку на Ольхон. Машина есть и триста шестьдесят километров – не расстояние. Уже начался массовый ход омуля в Малом море и рабочие руки для рыбаков были не лишними. Договорились, что пойдём на заводной невод. Работа на неводе требует времени и больше рабочих рук. А в случае удачного завода невода, результат видно сразу, мотня невода, кишащая рыбой. И конечно выделяемая тебе пайка рыбы тоже большая, не меньше мешка, а это 180 -200 штук омуля или в денежном эквиваленте столько же рублей, вырученных от продажи. В этот раз бригада рыбаков стояла в проливе Ольхонские ворота, где облюбовала тоню для невода. Приехали мы туда на машине и сразу включились в работу. С утра стояла прекрасная погода, так что при лёгком ветерке, было жарковато. Мотобот в паре с байдой (большой деревянной лодкой) стал заводить невод, а это долгая история. Оставшиеся на берегу быстро поскребли по сусекам и тут же устроили импровизированный стол. Появилась водка, колбаса, лук и местные деликатесы: копчёный до позолоты омуль, источающий нежный аромат дымка и малосольный сиг с нежнейшим мясом, истекающий жиром, так что и сейчас рот наполняется слюной. Побрызгали за удачу, Богу Бурхану и приступили к трапезе. Выпили раз, другой и третий, и потекла беседа с воспоминаниями. На рыбалке, конечно же, о рыбалке разговоры. Каждый вспоминает своё, рассказывая по очереди. Доходит очередь до бурята из ольхонского улуса Ялга. «Приехал я как –то домой в гости», рассказывает он. Дома старики встретили, родственники подошли, баньку натопили. Попарились мы, за столом посидели, да засобирались в море сходить на замёт, чего время зря тратить. Это же, как болезнь какая то, так и тянет. Собрали сети, мотор для лодки, на мотоцикл и к морю. Стало смеркаться, слышно, как бороздят Байкал браконьерские лодки. Мы тоже укрепили на лодке мотор, загрузили сети и вышли в море. Ветра нет, Байкал спокоен. Дошли до места и за мысом заметали сети, и там же остались ждать, когда придёт время их выбирать. Накурились до одурения в ожидании, пока принялись за работу. После полуночи стали выбирать сети. Только потянешь за тетеву, а сети сами всплывают, полные рыбы. Поначалу мы усердно выщёлкивали каждую рыбину, а потом поняли, что мы так и до рассвета не справимся, и стали выбирать сети на лодку вместе с рыбой. На берегу разберём. Так увлеклись работой, что поздно услышали шум дизеля катера. По звуку определили идёт «ярославец» и может быть катером рыбоохраны. Мы сразу засуетились – бежать, да не тут-то было. Дома в спешке забыли взять ножи. Половина сетей на борту, половина в море. Не обрезать и не скинуть в море эти сети с рыбой. Прекратили работу и сидим, как на аркане. Конечно же, нам не повезло, катер рыбнадзора «Стремительный». Выходит из - за мыса, и обшаривает прожектором залив, а тут и мы. Подходят малым ходом к нам и цепляют нашу лодку багром, подтягивая к своему борту. Сразу вопросы: «Кто такие, откуда и чьи сети»? Областная инспекция, местных не знают и им всё до фени. Назвали мы себя, а сети, мол, не наши, чужие в море стояли. За сети ведь штраф большой, да ещё если рыбу поштучно посчитают, тогда кранты. Рыбнадзоровцы говорят: «Ничего не знаем, продолжайте сети выбирать». Как мы не отнекивались, пришлось продолжать, а рыба, как назло, прёт и прёт, конца и края не видно. Мужики! Я таких длинных сетей в жизни не тянул. Прямо сердце кровью обливается, как сейчас помню, а те стоят и хохочут над нами. Вытянули мы сети, катер взял лодку на буксир.
Пожалели нас, изъяли сети, выписали штраф на 700 рублей, рыбу не стали считать и высадили нас на берег. Сказав напоследок, что лодку вернут, если с утра заплатим штраф и найдём их в акватории Малого моря. Как без лодки у моря жить. В десять открылась сберкасса, штраф заплатили и кинулись искать инспекцию по Байкалу. Полдня метались, но нашли. Лодку с мотором нам вернули, и я заикнулся насчёт сетей на всякий случай. Рыбнадзоровцы матерятся: «Ты мужик совсем оборзел, уезжай, пока тебя с собой не забрали»! Сети конечно не последние дома были, пришлось усердно в море трудиться, чтоб вернуть те 700 рублей. Тут байки наши прервались, стали выбирать невод. Улов был хорош и наша пайка от него тоже. Пока работали, погода стала быстро портиться, а когда закончили уже пошли волны. Все поехали в Хужир, это сорок километров, на машинах и часть бригады рыбаков тоже. Оставшиеся, моторист и рыбак, пошли на боте с байдой морем в Хужир. Едва они вышли из залива в ворота, как шторм стал усиливаться, но рыбаки продолжили путь, уже неделю не были дома. И чуть было не поплатились. Это одно из дурных мест на Байкале. Ветер со страшной силой вырывается из голого Сарминского ущелья, сметая всё на своём пути и поднимая огромные волны. Своего рода аэродинамическая труба. Как раз напротив этого места и оказались мои земляки. Идти им мимо скалистого берега, об которые их неминуемо разобьёт. На их счастье рядом оказалась небольшая скала-островок, торчащая из воды, не далеко от берега, с бурятским названием Хубун (мальчик), за которой они и укрылись, постоянно отрабатывая мотором. Там тоже были волны, но не такие огромные, как те, что пролетали с обеих сторон и со страшной силой разбивались о береговые скалы. Так они простояли укрывшись, вечер и всю ночь в кромешной тьме. Не описать весь ужас пережитый ими ночью. И это только один эпизод из жизни рыбаков, моих друзей и земляков. А сколько человек из них закончили свой земной путь на дне Байкала и их не нашли. Может от этого у них чрезмерная тяга к алкоголю, чтобы забыться. Как их осуждать.
Сергей Кретов. Потсдам, 8 августа 2007 года.