Мафия
Александр Анатольевич долго думал, ходил по кабинету широким и, не смотря на свой возраст, спортивным шагом. Ланге сначала поворачивался за ним, отслеживая процесс перемещения шефа в пространстве, но потом шея устала, и он просто и тупо уставился на полированную поверхность стола. Наконец хозяин кабинета подошел к креслу и мощно водрузил на него свою задницу и все, что к ней было присобачено.
- Так. Значит Детков сейчас в Греции. Это очень хорошо. Это даже отлично, что он в Греции. Купается, загорает. Винишко, фрукты жрет... Ну да леший с ним... А Лунин, значит на волоске? Это тоже хорошо. Все хорошо. - Сам себе, не обращая никакого внимания на Ланге, отстукивал карандашом по столу Александр Анатольевич.
- Позиция ясна до безобразия. Танкеры стоят у мурманчан. Местная таможня Лунина, то есть теперешнее свое руководство, за жопу держит. А Детков купается. Из этого можно извлечь огромную пользу для нашего дела.
Шеф наконец-то обратил внимание на, тупо созерцавшего поверхность стола, Виктора Геннадьевича.
- Делаем так. Учись, пока я жив... В Мурманск пусть твой Лунин запуливает грозную телеграмму. Я его поддержу через Москву. Там тоже на наши бабки есть завязанные ребята. Пусть не боится. В телеграмме нужно указать, что распоряжение лично от Деткова. Пропустить и все. Если будет говорить, что начальник после Греции ему голову оторвет, успокой. Никто ему голову не оторвет. Объясни, что он нам нужен, и мы его прикроем, чего бы это нам ни стоило. Все. Остальное тебя не касается. Иди давай Геннадьич. А за пленочку спасибо тебе, родной. Порадовал, порадовал старика... Особенно заключительными постельными сценами. Виктор Иванович теперь с потрохами наш. Не пленочка, а шедевр какой-то. Все в ней и взятка, и преступный сговор и замечательный секс вдалеке от семьи.
Александр Анатольевич помолчал немного. Ланге в нерешительности застыл у двери.
- Ну, чего стоишь-то? Иди давай. Работать надо, - наконец отпустил его шеф. Тот, облегченно вздохнул и колобком выкатился в приемную.
- Так - с, переходим ко второму этапу нашего плана, - потер рука об руку хозяин кабинета, оставшись один. Он посмотрел на часы и вызвал секретаршу. Через мгновение положенное на это действие секретаршам та нарисовалась в проеме осторожно открытых дверей кабинета.
- Слушаю Александр Анатольевич.
- Я вас сегодня пораньше отпущу, уважаемая Зоя Владимировна, - тоном, не терпящим возражения, сказал шеф. Мне еще надо поработать, а вы идите... Кстати, у сына вашего как дела с учебой? Он ведь, по-моему, на юридическом у вас?
- Да...- несколько удивленно протянула Зоя Ивановна.
- На каком курсе?
- На четвертом уже, - переминалась в дверях секретарша, не понимая к чему весь этот разговор.
- И у него завтра вроде день рождения? - Поставил точку Александр Анатольевич, открыто и по-доброму улыбнувшись Зое Ивановне.
- Правильно, - немного ожила та после улыбки шефа.
- Давайте-ка пишите мне заявление завтра на материальную помощь, - откинувшись в кресле, предложил тот, чем вовсе вверг секретаршу в шоковое состояние и она удалилась, так и не поняв чем вызвано фантастическое благодушие шефа.
Александр Анатольевич очень себе понравился. Изредка он устраивал вот такие праздники добра и участия для своих подчиненных. А чего не устроить-то... за казенный счет? В самом деле... А человек, после этого, благодарен будет тебе. Если что, этим и воспользоваться потом можно.
Минут через пять в кабинет вошел Попов.
- Опаздываете, Сергей Николаевич, - укоризненно, но вяло пожурил его Александр Анатольевич. - Ну, да что с вами сделаешь...? Вы ведь у нас милиция, вам опаздывать вроде как даже и положено по статусу. Садись уж, - плавно переходя на "ты", предложил он. - Дело у меня к тебе одно есть. Если сделаешь своими силами, без вмешательства москвичей, я тебе, пожалуй, и прощу тот взрыв, который ты в городе учинил. - Хитро прищурился шеф, сцепив крупные, волосатые руки на таком же животе.
- Какой взрыв? - Вяло спросил Сергей Николаевич, поняв, что его опять вложили господину Малашкину, как говорится, с потрохами.
- Да такой... обычный взрыв, - как школьнику начал объяснять тот, - Взрыв, в котором погибло 32 человека, не считая трех чурок, прибывших к нам в гости по твои дела гнилые. Что же ты, Николаич, так обосрался-то? Ты хоть и представитель органов, но… когда-нибудь головой думаешь? Эк чего начудил и считает, что все шито - крыто... Глупый. Ты еще только по малому захочешь, а мне уже известно, сколько миллилитров отольешь. Ну, что за деньги так повоевал... за свои деньги... Это хорошо. И то, что это дело первоначально через тебя пошло, тоже - молодец. Об остальном не беспокойся. Наши доблестные чекисты тебя, если что, хавать не будут, тем более что бомба взорвалась в квартире с чурками. Ой, что это я? - Вскинул брови Малашкин и страшно округлил глаза. - С чеченскими боевиками!
Вот ведь как. Злодеи прибыли к нам с целью взорвать стратегически важный объект..., туалет общественный к примеру. Заготовили бомбу и сами на ней и того... Взорвались, значит.
Майор сидел и думал. Шеф держал его за простого и недалекого. Это было немного обидно, но его вполне устраивало. Пусть бормочет себе и думает, что только он такой умный. Потерпит еще немного Попов. Поскромничает.
- А дело у меня такое. Пора нам переходить на самостоятельный полет. - Продолжал Александр Анатольевич. - Есть такой социальный заказ... Организуешь если все как надо - мы наших друзей из центра кинем вместе с их вечно оттопыренными губами. Не организуешь - будем опять в пристяжных. В общем, заряжай группу туристов в Грецию. Есть там небольшая работка.
- Так здесь деньги нужны, - удивленно пробормотал майор, уже прикидывая, кого он направит греться на юга. Свои - Иван с Вовкой здесь не подходят никак. Не тот уровень, а вот Федот со товарищи вполне потянет... Как время-то бежит. Скажи ему такое шеф хоть, к примеру, год назад, что мол, за границей кого-то мочить надо..., упал бы, и не встал от удивления. А тут, гляди-ка, уже кандидатов подбирать приходится.
- Деньги будут, не ссы, - грубо отозвался Малашкин, - вытягивая свое тело из кресла на ковер. - Деньги, деньги, - у всех в башке только деньги, мать вашу за ногу. Деньги и все остальное возьмешь у Виктора, он за это получку получает очень не слабую. Но завтра мне на стол или под стол, как хочешь..., людей. Нет, лучше того, через которого я их наводить буду. И чтобы я про этого человека все знал, а он про нас - ничего. Сам на контакт не выходи ни с кем. Просто на меня завяжи его и ничего не объясняй. Желательно, чтобы “туристы” не наши были. А вообще, ты у нас парень ушлый, сообразишь. Срок исполнения четыре дня, не больше. И без победы не возвращайся.
Сергей Николаевич вышел из здания областной администрации несколько озабоченным. Но только чуть-чуть... Дело было, в принципе, очень даже осуществимое. Только сейчас нужно будет на дачу проехать. Посмотреть, что там творится. Как там ребята с очкариком разбираются, свидетелем этим хреновым... Интересно жив ли еще? Скорее всего - нет. Уж майор своих орлов знал... Но проконтролировать все равно нужно.
Москва
- Так ты генерал или не генерал! - Вовсю бушевал рыжий, моложавый мужчина в темном костюме то ли от Диора, то ли от Вирсачи, он, наверное, и сам толком не знал. Главное, что дорогой и не мнется.
- У тебя, что там в твоей Конторе происходит? Правая рука не ведает, что творит левая. Ты своих орлов зачем туда запулил, в тьмутаракань эту "серевную"? Чтобы они там разборки между собой устраивали? Мне Малашкин звонит на днях. Говорит, что орлы из Конторы прилетели. По помойкам зашарили, компру копают, а я, говорит, ни слухом, ни духом. Какая-то лажа получается. Какие-то претензии мне начал предъявлять... Олень северный. Ты меня извини, старик, но так дело не пойдет. Если они там нашей крыши не будут ощущать, то они свою начнут мастерить. - Рыжий захлебнулся слюной и плюхнулся на диван.
Его собеседник, спокойно сидевший напротив и не думал нервничать по поводу этой истерики. Он был постарше собеседника, и по его лицу было видно, что подобных разговоров за свою жизнь он столько наслушался... И что очень-то серьезно весь этот базар не воспринимает. Не смотря на то, что собеседник назвал его генералом, по внешнему виду определить этот момент было никак нельзя, так как одет он был в цивильный костюм, правда попроще, чем у первого.
- Давайте господин вице-премьер я вас введу в курс дела, - устало бросил он, как бросают обглоданную кость надоевшей своим скулежом собаке. - Нами в данном городе проходит плановая операция по выявлению организованной преступной группировки и ее связей с коррумпированными чиновниками местной администрации. Все материалы по итогам этой проверки лягут мне на стол, и я вас с ними ознакомлю.
- Да на кой черт там все проверять?! - Буквально взвился рыжий - зачем все это, когда нам и так все известно. - Он вскочил с дивана и снова заносился по пушистому ковру, устилавшему пол гостиной, своими размерами не уступавшей баскетбольному полю.
Генерал, наблюдая эти "скачки", сохранял безмятежный вид, что страшно бесило его высокопоставленного собеседника.
- И вам и мне досконально известно, что в этой дыре творится. Ну и что вам еще надо? Какая там группировка? Ну да. Есть она. Но ведь под нашим же контролем. И коррупция есть и купленные клерки местные... Все есть. - Рыжий немного успокаивался, видимо чувствуя неловкость оттого, что фактически признавался в том, в чем, при его должности, уж никак "не можно". Он выжидательно поглядел на невозмутимого генерала и совсем уже спокойным голосом добавил. - Ну ладно. Я сдаюсь, генерал. Сижу и слушаю.
- Госпо..., - лениво начал, было, его собеседник, но рыжий нервно его перебил. - Давайте без господ.
- Мы уже давно разрабатываем группу по этой области, и вы это знаете. Вот уже восемь лет как мы работаем с местными аппаратчиками, практически рука об руку. И им хорошо и нам тоже неплохо. Но, особенно в последнее время, меня лично настораживают действия наших старых друзей. Они все больше и больше поднимают то место, которое почему-то считают головой, забывая при этом, что если бы не наша поддержка, то этого места у них давно бы не было. Тем не менее, было бы неосторожно, как это у вас, молодых, "гнать волну" что ли?.. То есть осуществлять нажим на периферийных зажравшихся скотов от администрации с целью дележа их пирога. Я сделаю ударение на слове "их". Владимир Иванович!
Генерал поднял палец, жестом акцентируя важное место в своем докладе. Он мог бы этого и не делать, так как вице-премьер слушал его очень внимательно, словно и забыл, как только что чуть ли не летал по помещению.
- Это очень важный момент, - продолжал генерал, - птички оперились и пытаются вылететь из гнезда. Они стали много требовать и мало нестись.
- Так. Начинаю что-то понимать, - протянул Владимир Иванович, раз птички перестают нестись, надо их немного потоптать.
- Вот именно. Вот именно. Потоптать и в прямом и в переносном смысле. А тут еще прямое президентское указание об усилении борьбы с коррупцией на местах, мэр этот Новокузнецка влип по уши и прочая и прочая. Этим нужно воспользоваться. Что я и сделал. У меня таких "топтунов" 16 групп направлено во все регионы страны. Из них восемь в те, где наши вроде сидят. Пока еще наши. Пока не оборзели как эти северные крестьяне. А вы знаете, Владимир Иванович, что они, кроме деревянных и нефтяных дел, очень и очень влезли еще и в алмазные?
- Да какие там алмазные?! Я в курсе этого. Мне докладывали, - ничтоже сумняшися заявил рыжий. - Там у них еще пока и добычи-то никакой не идет.
Генерал звонко и для своего возраста довольно задорно рассмеялся. - Не идет, говорите...? Вовсю уже ими торгуют направо и налево. Это они мозги нам и своему местному населению заодно запудривают. Мол, надо средства вкладывать еще и так далее, а заводик уже функционирует. Камешки понемногу сыплются. Этакие хитрые экспериментальные камешки. Только мимо нас, - генерал хитро усмехнулся, - мимо федерального кармана то есть. А это безобразие. Вот напугаем их этой небольшой проверочкой, материальчиком по морде им нахлопаем, глядишь и поумнеют. А то ведь то, что вы “все знаете” к делу не пришьешь.
- Так. Теперь мне все ясно, - живо отозвался рыжий, только согласитесь, Василий Климович, могли бы меня в курс дела и поставить по старой памяти, чтобы на меня не гавкали эти псы из провинции.
- А вы, Владимир Иванович, почаще перед ними руками разводите и, мне кажется, что напрасно вы так с ними... Ездите там, за руку здороваетесь. Оно дело конечно понятное, что не век вам сверху сидеть, вы уж извините, - добавил генерал, увидев как рыжий поморщился, - но цацкаться с ними лишний раз не надо. Без вас они говно на палочке. Доверьте эти дела мне. Не возитесь с ними так. А еще лучше - забудьте на время. Я вам настоятельно рекомендую.
- Ну ладно, ладно, - примирительно закачал головой вице-премьер, - только объясните мне, что у вас там происходит. Вроде как не одна у вас там группа. Кто-то ведь из вашей Конторы прямо на Малашкина вышел, причем с вашего ведома. Это-то как объяснить?
- Что объяснить? - Поинтересовался генерал.
- Ну, то, что одни копают инкогнито, а другие их сдают и вроде как даже принимают участие в разборках. Мне это непонятно и я сомневаюсь, что понятно местным ребятам.
- Так это и хорошо, что непонятно, - опять развеселился Василий Климович, блистая фарфоровыми зубами, - если вам непонятно, то уж никому не разобраться в этом. На том наша Контора и стоит уже лет пятьдесят как. Все в нашей работе должно быть другим непонятно.
- А все-таки, - настаивал рыжий, которого явно злило раскованное и независимое поведение этого старого пердуна, формально его подчиненного. Но своего раздражения вице-премьер никак не выказывал. Себе дороже. Прав генерал, "уйдут" его, Владимира Ивановича то есть, а Контора останется. Крепко сидит старик. Четырех генсеков пережил, да двух президентов..., хотя второго еще пока не до конца. Чего ему какой-то вице-премьер сиюминутный, этакий калиф на час.
- Ну, если вы настаиваете, то, пожалуйста, - согласился генерал, - вторая группа будет обеспечивать уничтожение первой.
- Господи! - Непроизвольно вырвалось у Владимира Ивановича. Вырвалось, а ведь считал он себя мужиком довольно-таки хладнокровным.
- Это-то еще зачем?
- Вот здесь собака и зарыта, - оживился генерал, - именно здесь, а... не у кремлевской стены, где их, собак то бишь, обычно зарывают. Шум поднимем по поводу уничтожения строго законспирированной группы спецов из Конторы. Прикиньте... Из самой Конторы. Во как преступность расщеперилась у них там. В какой-то сраной деревне спецов высокого класса раскрывают и мочат как Герасим - Му-Му. О чем это говорит?
- О том, что плохо с этой преступностью там борются... - высказал предположение вице-премьер.
- Верно. Или, что там такой уровень организованной преступности, что нужно помочь местной администрации с ней бороться. И мы ей поможем. И они уже дергаться не будут. Постоянный контроль наших людей, направленных на место по очень уважительной и даже вынужденной причине. А кого направить найдем. Есть у нас такие.
- Да, я думаю, вы правы, генерал, - словно в чем-то сомневаясь, почесал нос рыжий, - но не слишком уж накручено?
- Не слишком, - отрезал тот, - всегда под какие-то следующие действия нужно подбивать основу, чтобы в любом случае все объяснить. На том и стоим пока еще...
- Сплюньте, генерал, - шутливо махнул рукой Владимир Иванович. - Плюнул бы, да депутатов наших сегодня по телевизору не показывают..., - вполне серьезно откликнулся тот.
“ Интересно, какую еще грязь мне придется терпеть, пока все не встанет на свои места и Государство не начнет хотя бы выбираться из глубокой лужи, в которую его засадила вся эта властная и околовластная шелупонь?” - Подумал он, глядя на лисье лицо собеседника.
“ А Боря со Степанычем правы. Ой, как правы, когда затаскивают во власть "таких". Именно они и нужны для более удачного плавания в мутной воде современных реалий. Со всех сторон удобны... Как настоящие женщины. Ежели что не так - пинка под зад, и не обидятся нисколько, а будут ждать, когда снова свистнут. Ежели что хорошее, опять же - пинка им, а себя на первое место. А то, что воруют сволочи..., так кто нынче не ворует из тех, кто у госкормушки пристроился?… Ленивые разве что…”
Себя Генерал вполне обоснованно не сосчитал.
Мафия
" В последнее время все чаще и чаще в прессе, по радио и средствах электронного вещания нам "втирается" про какую-то войну между уголовными бандформированиями. Почему-то приводят в пример участившиеся случаи убийств тех или иных уголовных авторитетов. На уголовников смело сваливается и вина за массовый отстрел, особенно в центральных городах, местных административных клерков разного масштаба. Причем все это - совершенно голословно и, в большинстве случаев, без каких-либо конкретных фактов это подтверждающих. Как-то даже странно... Где-то очень дотошные репортеры и журналисты, буквально берут на веру заявления различных силовых чинов о разборках в уголовной среде, и смело вываливают эту чушь на головы граждан.
На самом деле, речь должна идти не о мелких стычках в рядах блатных и приблатненных, а о сформировавшемся противостоянии административных и даже государственных мафиозных формирований. Все предпосылки для их создания налицо. Это и длительное пребывание на различных государственных и, особенно местных административных постах одних и тех же людей, что напоминает перетасовку карт в одной и той же колоде. И расширение ветвей власти за счет назначений родственников и знакомых. Причем, не гнушаются этим даже первые люди в государстве.
Создание каких-то мелких финансовых структур при органах власти для выполнения задач экономического характера, что очень странно, если учитывать наличие в структурах органов местного самоуправления специальных для этого людей, получающих бюджетные деньги за свою "работу".
Постоянное противостояние законодательной и исполнительной ветвей власти, что их прямо заставляет усиливать свои позиции по отношению друг к другу в каких-то иных, не предусмотренных законодательством, сферах их деятельности.
Проникновение в структуры власти людей с уголовным прошлым, привыкших решать "поставленные перед ними задачи" силовым способом.
На этом фоне у "административной мафии" конечно же возникает большое искушение, не тратя личные и "общаковские" средства, использовать уже готовые силовые структуры, а именно - правоохранительные и другие, находящиеся у них в прямом подчинении, органы государственного управления. А если еще учитывать нищенское существование кадров всех этих структур, то понятное дело, такие желания не остаются без адекватного ответа. Куда там занюханным уголовным авторитетам и подрастающему поколению "отморозков" тягаться с этой силой, которая совсем не собирается терпеть их у себя под боком, когда вопрос касается денег. Вот и ложатся пачками, вовремя не сориентировавшиеся урки... Взрываются в подъездах, становятся дуршлагами в лифтах, превращаясь в кровавые лепехи под мощными ударами новой, еще ранее не известной в мире, мафии.
Уголовникам "благородно" оставляется право тырить мелочь по нашим карманам и трясти малодоходные "комки", и то с единственной целью - чтобы про них говорили журналисты и мы. Система знакомая. Щука жрет карасей. Караси - пескарей.
На наше, интересное в этом смысле время, именно и приходится становление этой мафии. Именно на наше время приходится и процесс вытеснения не "перестроившейся" уголовщины от больших кормушек к более мелким, что в принципе, для нас с вами нисколько не лучше, а даже наоборот.
А война... Война идет уже вовсю с массовым отстрелом уголовных авторитетов и, значительно меньшим - представителей административной мафии. А те и другие самозабвенно "мочат" русских нуворишей, не определившихся в этой войне и явно не желающих делиться наворованным.
Не дай Бог, что на наше время придется и большая разборка между мафиози государственного масштаба и менее могущественными, но зато более многочисленными и живучими - местными. К этому, кстати, все и идет. Воровать становится все тяжелее, а желающих обогатиться никак меньше не становится.
Как клопы, использующие темное время для кровопускания, ворюги разных масштабов выходят на свою большую охоту в смутное время.
Но, если обычные, заковровые клопы к каннибалам не относятся, то двуногие жрут своих с особым удовольствием..."
Александр Анатольевич, не дочитав статью до конца, с раздражением бросил газету на стол.
- Умные все такие стали... Сил прямо никаких нет. Ты не ухмыляйся, родной, - резко бросил он сидящему напротив майору, собственно и притащившему ему это "криминальное чтиво".
- Ты совершенно напрасно ухмыляешься. Это тот случай, когда нам с тобой не ухмыляться надо, а принимать меры. Говорил же я этому главному редактору, чтобы никаких перепечаток из центральной прессы без моего ведома не давал. Так нет, вот тебе... Забыл этот ... Ленцов, что ли..., на чьи деньги его "серевные известия" выходят. Ну, больше с ним разговаривать не будем. " Кончилось ваше время. Слазь!" Как сказал матрос Железняк, заходя в публичный дом.
Малашкин тяжело развернул туловище и взгромоздил локти на стол. - Найди двух орлов; желательно, из числа мелочи "отмороженной ". Пусть по башке этого умника пару раз стукнут. Не до летального, конечно, но чтобы я имел возможность с ним в больнице поговорить.
Малашкин со скрипом поерзал в кресле.
- Человек становится намного умнее и внимательнее к своему здоровью, когда он лежит на больничной койке с "головой обвязанной", а его посещают физически здоровые граждане...
- Понесло шефа снова на философию, - Сергей Николаевич вытянул ноги и поудобнее угнездился на стуле. Но, к его удивлению, долго говорить Александр Анатольевич не стал, а, поднявшись из-за стола, вдруг резко замолчал, а потом коротко добавил, - а ведь умный этот журналист. Слишком умный для своего времени.
Кто конкретно показался ему умным майор не понял, да и наплевать ему было "большую кучу" на всех этих писак. Вернее, не на всех теперь... Одному из них нужно было срочно дать по голове.
Мойщик
Игорь понемногу приходил в себя. Уже второй раз за сутки его искусственно лишали сознания. Это был явный перебор. Второй "приход" был более мучителен. Видно крепко он приложился головой, совершая корявый кульбит по лестнице после толчка коллеги.
- Коллеги..., - усмехнулся про себя Мойщик, - ничего себе коллега!
Он не знал сколько прошло времени с тех пор как вырубился, но надеялся, что немного. Страшно болела голова. Да что там голова! Ерунда все это. Было в его положении и что-то более страшное. Его сегодня дважды предавали. Предавали в прямом смысле этого слова.
Сначала его предала любимая, кстати, даже пребывая в "таком" состоянии, Игорь признавался себе, что до сих пор... любит эту продажную дрянь... Затем его предал коллега, один из самых опытных работников Конторы, на которого не могло упасть и тени сомнения, хотя до сих пор Мойщик до конца не был уверен, что это не игра. Правда, больно уж игра эта жестокая и пока непонятная.
Застонав, Игорь перевернулся на бок и только сейчас увидел, что лежит рядом со своим уже знакомым мертвецом, не имеющим лица и ...кистей рук. "Профи работали, - непроизвольно отметил Мойщик, - тут уж не опознаешь сразу-то, даже если и найдут труп".
Он перекатился на другой бок, с удовлетворением отметив, что его руки и ноги целы. Теперь он оказался совсем рядом с трупом бедолаги, которому на настоящий момент повезло еще меньше чем Игорю, которого привлекла одежда "соседа", особенно его карманы. В правом, ближнем к нему кармане ничего не оказалось кроме смятого рецептурного бланка.
- Профи то профи, да вот и на старуху бывает непруха, - усмехнулся про себя Игорь, понимая впрочем, что ему-то от этой непрухи толку никакого нет. -Пока, во всяком случае, - решил понадеяться он, пряча найденную бумажку в свой носок.
- Та-ак, - протянул он, с трудом дотягиваясь до другого кармана молчаливого "несожителя". - А что у вас ребята в рюкзаках?
"В рюкзаках" оказалась пригоршня канцелярских скрепок. Игорь радостно присвистнул и приступил к практическому использованию знаний полученных на недавних спецкурсах Конторы, проводящихся с ее работниками не реже двух раз в год.
Через некоторое время ему удалось отсоединить наручники, сковывавшие ноги и с удовольствием разогнулся, только теперь почувствовав как крепко досталось его спине. Он даже охнул от неожиданной и резкой боли в пояснице и где-то еще под правой лопаткой.
Встав на ноги, он еще раз, теперь уже более внимательно прошелся по подвалу. Единственное окно размером с раскрытую книгу, было забрано крепкой металлической решеткой, один вид которой напрочь отсекал всякие мысли о том, чтобы ее сломать. Тем не менее, Мойщик попробовал это сделать, окончательно убедившись в том, что первое впечатление - самое верное.
Оставалась дверь. Здесь, с виду, дела обстояли лучше. Дверь, во всяком случае, была деревянной. Мойщик попробовал надавить плечом на полотно двери, но та с честью выдержала это испытание. Страшно мешали наручники на руках, не давая Игорю возможность удержать равновесие на узкой площадке перед дверьми. Попытки снять их при помощи тех же скрепок также не увенчались успехом.
- Вот непруха пошла, - сквозь зубы прошипел узник и, развернувшись спиной к дверям, начал что есть силы бить ногой по нижней филенке, впрочем, не очень надеясь на успех. Звуки ударов гулко разносились по подвалу. Неизвестно сколько бы продолжалась эта казалось бессмысленная долбежка, только дверь внезапно распахнулась и Мойщик, потеряв равновесие, вывалился в дверной проем, упав навзничь на уже знакомые грязные половицы.
Первое, что он увидел, это были две пары ног, принадлежащих неизвестным ему мужчинам.
- Батюшки святы! - Воскликнул один из них, обращая удивленное лицо к другому, более высокому и поприличнее одетому. - Ты только погляди, Володь..., они там, что... в подвале этом, размножаются что ли? Я уж, грешным делом подумал, что это наш покойничек ожил. Даже как-то неприятно стало. А тут, гляди, свеженький образовался. И к тому же до безобразия живой. Кто же это тебя, подвальный ты наш, сюда приволок?
Лежащий на полу Мойщик бросил взгляд на то место, где должен был находиться несчастный Шкаф, но, кроме нескольких темных пятен крови, ничего не рассмотрел.
“Подчистил, значит за собой Егор”, - отметил он, а вслух довольно искренне взмолился.
- Ой, ребятушки, не знаю как сюда и попал. Внизу там, - он мотнул все еще гудевшей головой в сторону подвальной двери, - очнулся, рядом кто- то лежит и молчит. Страшно стало. Я - давай стучаться... Слава Богу, вы тут оказались.
Двое с чувством глубокого недоверия смотрели на Мойщика, поднимающегося с пола и одновременно что-то убедительно-жалостно бормотавшего.
- Ты давай заткнись для начала, - наконец оборвал его высокий, которого тот, что пониже назвал Володей. - Здесь сегодня должен был быть Ленька... Интересно куда он смылся?
Игорь аккуратно поднял табурет и, присев на краешек с видом угодившего впросак недотепы, старался предельно тупо глядеть на своих "освободителей".
- Ты случайно не видел здесь Леню? - спросил его высокий и, заметив недоуменное выражение лица сидящего на табурете Мойщика, добавил, - Ну, такого здорового парня... Хотя, чего это я тебя спрашиваю? - Тут же добавил он, качнувшись на носках.
- Неа. Не видел, - как можно искреннее откликнулся Игорь и перевел взгляд на второго, приземистого мужика. Тот ответил ему мутным взглядом, от которого у Мойщика заныло под ложечкой. Приземистый смотрел на него как гробовщик смотрит на мертвеца, прикидывая размер гроба.
- Да чего он скажет? - Наконец сказал он. - Ясно, что темнит, сволочь. Наручники-то на нем знакомые. Ленькины наручники-то...
- Да вы что, земляки! - Взмолился Игорь уже вполне натурально, - я у подруги спал, а проснулся уже здесь. Не помню даже как это железо, - он звякнул наручниками, - на мне оказалось... Я ей Богу не вру! Не видел я никакого Лени...
И тут же "подкинул" этим двоим немного информации к размышлению. - А вот как в доме стреляли, это я слышал. К этому времени пришел, как говориться, в полную сознательность. Два раза стрельнули. -
Двое молча переглянулись, переваривая сказанное этим, непонятно как здесь оказавшимся, подвальным сидельцем. Игорь с удовольствием наблюдал за ними и даже как будто видел медленное вращение неких шестеренок в головах его "милых" собеседников. Полученную информацию те обрабатывали долго, а Мойщик с удовлетворением отметил, что он теперь стал источником интересной им информации, в связи с чем процесс его жизнедеятельности, скорее всего, будет продлен.
- Так, - протянул высокий, - значит, говоришь, стреляли? И почему ты это так решил? Может быть, что-нибудь уронили тяжелое или дверью хлопнули?
- Ну да, - живо откликнулся "информационный центр" из подвала, - как же - хлопнули... Нет, земляки... Стреляли. Я ведь в армии служил, знаю. - Четко поставил он точку. - Раз говорю, что стреляли, значит так и есть.
Боевики опять быстро переглянулись. Дело, неожиданно для них, приобретало непонятно-подозрительный оборот.
- Вот что, - разродился "бельмондоподобный" Володя, обращаясь ко второму, - давай-ка этого, - он кивнул на Игоря, - обратно в подвал. Нужно связаться с командиром. Чего это тут без нас было? Разобраться надо.
- Земляки! - Буквально возопил Мойщик. - Не надо меня в подвал. Там жмурик этот... Боюсь я до жути мертвецов.
- Молчи уж, боязливый ты наш, - ухмыльнулся Владимир, - чего тебе бояться? Сам наполовину такой, как мне кажется.
Приземистый охотно и неприятно рассмеялся. Не спеша, он подошел к Мойщику и ухватил его за воротник рубахи.
- Если ты нам тут вола крутишь, то не завидую я тебе парень, - процедил он сквозь зубы.
- Да вы что, земляки?! - Поднял глаза на приземистого Игорь, внутренне сжавшись. - Чего это мне врать вам? Я как на духу.
В этот момент негромкий хлопок слева, где-то от входных дверей, заставил всех отвлечься от интересной беседы. Вернее, отвлекся только приземистый. "Бельмондо" просто упал, тупо стукнув головой о половицы. Ни Мойщик, ни его "оппонент" ничего не поняли, пока в дверях не появился ...Брат.
К чести приземистого, он не сплоховал. Резво переместившись так, чтобы между ним и появившимся "гостем" оказался Игорь, приземистый вытащил пистолет.
- Кто такой!? - Истерично выкрикнул он, с ужасом наблюдая краем глаза, как из-под тела его напарника вытекает темный ручеек.
Брат, подмигнув оцепеневшему Мойщику, ответил просто и со вкусом, - Смена пришла. Партнеры меняют дам.
- Не валяй дурака, - продолжая прятаться за Игоря, злобно выкрикнул приземистый.
- А чего? - Удивился Брат, не сводя темный зрачок глушителя, как казалось Мойщику, прямо с его лба. У него аж зазудело над правым глазом.
- Валять дурака, - продолжал невозмутимый "гость", - это мое хобби. Для особо тупых поясняю. Хобби это не предмет, свисающий между ног у ... слона, а любимое занятие отдельно взятого индивидуума.
Брат повел стволом в сторону от "особо тупых" слушателей. Этим и воспользовался "приземистый". Сделав шаг в сторону, он поднял пистолет.
Одновременно прозвучал знакомый, но какой-то сдвоенный хлопок. "Приземистый" застонал и упал прямо на Игоря, уронив его вместе с табуретом на пол. Уже падая, Мойщик заметил, что Брат опустил пистолет и начал медленно заваливаться на бок, хватаясь свободной рукой за косяк двери, а сзади его оседающей на пол фигуры появился Егор.
- Ну вот, все готовы к моему приходу. Долго же пришлось ждать... Чего уставились, юноша? - Между делом бросил он Игорю, так и продолжающему лежать, будучи наполовину придавленным телом "приземистого".
- Вы, юноша, наверное думали, что вот уж такого опытного и ловкого спеца, каковым являлся наш Брат, никто и ничто не остановит. Но..., как видите - ошибались. Все ошибаются. - Егор еще раз окинул помещение холодным взглядом.
- Так, - протянул он, подойдя к дальнему от дверей окну, - вот ведь как все получается... Поглядите только. Нашу спецгруппу в полном составе вычислили и положили. -
Егору явно нравилось, что у него есть слушатель, который нисколько не сомневался в своей участи.
- Ну, наши ребята тоже не промах, всех укокошили. Вот только какая беда - сами тоже не убереглись. Это же надо, какой разгул преступности!! А какой высокий уровень подготовки местных бандитов! Страшно даже и говорить... Всех наших вычислили тоже, не смотря на секретность мероприятия. Да-а...
Егор выглянул в окно, видимо желая в последний раз убедиться в том, что во дворе чисто. Здесь его и застал выстрел Брата.
- Во, ****ь какая, - только и сумел прошипеть "супермен", свалившись у подоконника. Мойщик увидел, что после выстрела Брат выронил свой пистолет и опустил голову на вытянутую в последнем движении руку. Резким движением сбросив с себя тело "приземистого", Игорь встал и быстро подошел к, казалось потерявшему сознание, Брату. Осторожно перевернув его, он услышал сдавленный стон.
- Жив, Господи, жив! - Обрадовался он, одновременно понимая, что сейчас ничем не может помочь своему спасителю.
Греция
Иван Иванович Детков расслаблялся по-настоящему. Для этого здесь было все. Ослепительно-знойное солнце. Тепло-соленое море. Чистый песок... А что еще нужно было человеку после болотно-серой атмосферы Северной Пальмиры. После занудливой производственной суеты и всего другого, от чего этому человеку хочется иногда бежать куда угодно, да вот беда - бежать обычно бывает некуда. А тут!
Иван Иванович в первые же два-три дня буквально смозолил глаза о крепкие, молодые и загорелые женские задницы, хотя в Питере и глядеть не хотел на женский пол. А на доставания супруги отвечал гордо "не могу" или все-таки вяло совершал несколько десятков суетливых специфических движений, чему потом сам долго удивлялся. Ну да чего там говорить... Особенно, после того как разменяешь шестой десяток.
Впрочем, все это ерунда конечно, но, немного отдохнув от "рассейской" суеты, габитус Ивана Ивановича оживился. В смысле - состояние улучшилось во всех его проявлениях.
Единственно, что все-таки немного до сих пор портило отдых начальника регионального управления таможни, так это оставшийся нерешенным вопрос о танкерах, которые были задержаны мурманскими погранцами. С этими танкерами вообще картина обстояла неясная и туманная. Сначала лично Деткову прозвонился Скорняков, начальник северной таможни и осторожно так, в обычной для него манере, "заехал" про "некоторые неувязки с мурманчанами". Не смотря на туманность изложения, полностью соответствующую состоянию ЦНС звонившего, Иван Иванович понял, что тот просил о предварительном разговоре с соседями.
У них и раньше-то заморочки подобного рода были. Детков не забыл как пару лет назад мурманчане тормознули несколько транспортов с северным лесом.
Тогда Скорняков срочно отбыл в отпуск и фактически подставил своего зама. Потом, правда, был бит в собственном кабинете самим господином губернатором. Бит в переносном и даже прямом смысле. Уж про этот замечательный факт Деткову доложили незамедлительно. На этом тогда скандал и закончился. А действительно! Чего там огород городить-то? Подумаешь... Какой-то там зачуханный провинциальный губернаторишко дал в морду такому же таможенному генералишке. Что тут, собственно такого...? Нормальное дело для русских людей. В Кремле вон пьют без просыпа, в Думе - дерутся... А в провинции уж тем более.
После мутного звонка из "столицы серева" был звонок из Москвы. Здесь уже разговор шел по-другому. "Кудрявый" не церемонился. Он - сказал, а все, в том числе и мелочь пузатая типа Иван Ивановича, должны были с визгом радости дело делать. А сказано было одно - "пропустить молча и быстро".
Только Детков подвиги уже свои, ради непонятно кого, отсовершал. Положил он тогда трубку и в отпуск мотанул с тем самым визгом радости, с которым должен был исполнять "указявку" очередного кремлевского выскочки.
Они там меняются как прокладки женские. В смысле - с такой же скоростью и после соответствующего употребления... Чего их слушать? Сегодня одна "затычка" тебя достает, а завтра - уже другая, свежая... Не свежая, вернее, а плохо постиранная. Свежих-то, наверное, в кремлевской "колоде" уже и не осталось. Все - бывшие в употреблении, как шлюхи.
В общем, ход товарища Скорнякова пригодился как опыт. Пусть потом в морду бьют. Ради Бога... Зато под тюремную баланду никакой столичный "рыжий" Ивана Ивановича не подпишет. Нашли дурака! А как уж там заместитель вывернется, это его - заместителево дело.
Время отпуска проходило быстро. Иван Иванович и оглянуться не успел, как вторая неделя накатила. Сегодня он решил себя порадовать ничем иным как подводным плаванием, тем более что его новый знакомый- Виктор, совсем недавно приехавший отдыхать в Салоники, активно хвастал своими "непередаваемыми ощущениями" от этого дела. Сначала Деков отнекивался, но после того как на вечернем "сейшине" еще один тип, подсевший к ним с Виктором за столик, также высоко отозвался об этом экзотическом виде балдежа, не выдержал.
Проснувшись утром, Иван Иванович позвонил в номер Виктору и заявил о своей готовности вкусить радость плавания с аквалангом. Тот его дополнительно порадовал, торжественно объявив, что даже нашел оператора с подводной кинокамерой, обещавшего за смехотворную сумму отснять на пленку весь процесс. Деткова это очень воодушевило, и он уже мысленно представил, как будет демонстрировать родным и знакомым кадры своего погружения в воды Средиземноморья. Нужно ведь было показать что-нибудь экзотическое и красивое, тем более со своим участием. И вообще, видео - это тебе не жалкие фотки.
Инструктор, молодой человек, внешне никак не напоминающий грека, ждал их на своей машине неподалеку от общего пляжа. Перебросившись парой фраз на английском с Виктором и подошедшим заранее оператором, он пригласил всех в автомобиль. Дорогой Виктор шутил не переставая, не забывая иногда переводить особенно смешные анекдоты и аборигенам, отчего те искренне веселились.
Авто плавно катило вдоль побережья по гладкому асфальту, покрытому зеркальной рекой марева, напоминающего поверхность разлитой ртути. Слева покачивалось индиго Средиземного моря, а справа, на всю высоту открывающейся из окна панорамы, призывно зеленели апельсиновые рощи сады, часто усеянные оранжевыми точками самих апельсинов. Оператор, по просьбе Ивана Ивановича, потратил на это великолепие несколько метров пленки.
Детков был очень доволен тем, что согласился на эту, как ему раньше казалось, авантюру. Хотя все самое необычное было еще впереди.
...А уж, какое именно это "необычное" было впереди, Иван Иванович даже и не догадывался.
Москва
- Этот Дубовский совсем охрендел, - горячился кудрявый молодой человек в строгом темном костюме.
- Вчера мне заявил, что если мы не введем привилегии для его финансовой группы, то к вечеру следующего дня нас не будет.
Он вскочил с кресла и буквально заметался по комнате, обдавая Генерала удушающим букетом коньяка и дорогого одеколона. В его руке появились сигареты и он нервно закурил, блеснув "ронсоном".
“Девятая пошла”, - спокойно, как бы между делом, отметил про себя Генерал, а вслух заметил, - ну и чего?
- Ну, как это...? - снова присел Кудрявый. - Как это "чего"? - Задымил он как бронепоезд после прямого попадания в паровоз. - Это он "вчера" мог мне такое ляпнуть. "Вчера" он еще что-то из себя представлял, а сегодня..., туфта еврейская просто. Еще пасть разевает.
- Ну, пасть-то он имеет право разевать, вообще-то, - также спокойно отреагировал Генерал на злобный антисемитский выпад молодого собеседника. - И его национальная принадлежность здесь никакого значения не играет. Да будь он хоть сихот-алиньским чукчей саами, - в голос рассмеялся Василий Климович, показывая неплохую работу своего стоматолога, - будь хоть кем, но он до сих пор пока в нашей команде и ничего против делать не будет. А то, что он своими деньгами всем в нос тычет, вот это очень плохо. Надо будет поговорить, предупредить "товарища" о его неправильном понимании текущего момента.
Генерал с удовольствием отпил небольшой глоток любимого президентского напитка и, нисколько не поморщившись, спокойно продолжил.
- Вы все ребята еще молодые и шустрые. Местами даже умные. Только поменьше гомоните. Не корчите из себя бог весть кого. Не надо. И не обижайтесь друг на друга... У вас разговор, надеюсь "тет на тет" был?
- Ну да, - замялся Кудрявый, - разве вот около его секретарь болтался. Только, я так думаю, он ничего не слышал... по-моему.
- Это роли не играет, - с кряхтеньем поменял позу Генерал, - вот, перед нами еще одно доказательство того, что ваши мозги пока находятся на пути между яйцами и тем местом, где им положено быть. Дай Бог, чтобы доехали когда-нибудь. Вот вы поговорили, значит, откровенно. Погорячились. Покуражились друг перед дружкой и нет человека.
- Это как это "нет"? - Кудрявый уронил пепел себе на фирменные брюки.
- Да так это..., пепел стряхни, - Генерал тыкнул волосатым, коротким пальцем, указав собеседнику примерно на то место, откуда его мозги начали свое долгое "путешествие".
Тот, не глядя мазанул рукой по пятну пепла, размазав его по великолепному итальянскому материалу.
- Нет человека. - Вяло констатировал Генерал, покривившись от такого неаккуратного отношения к хорошим вещам. Кудрявый глухо кашлянул, поняв по его тону, что вопросов больше задавать не следует.
- Мне приходится с вами со всеми говорить, - продолжал тот, по-прежнему с неодобрением разглядывая пепельное пятно на штанах рядом сидящего.
- И мне это начинает надоедать. Вы никак не хотите повзрослеть. Я уже думаю, что напрасно порекомендовал вас вашему шефу. Вы его все время подставляете своими закидонами. Вам что, денег мало? Прекращайте дурью маяться. Хапаете столько, что самим не проглотить. И все по-глупому, с шумом разным. Лаетесь между собой как псы подзаборные. Скромнее нужно быть и серьезнее. Не забывайте, что вы высокие государственные посты занимаете и у всех на виду. И, что в первую очередь, должны думать о том, чтобы польза от вас государству нашему была. Развалите его, и вас не будет.
- Да знаю я, - вставил Кудрявый, - не мальчик же, в самом деле. Что это вы мне морали читаете? Я все понимаю...
- Не все ты понимаешь, - обрезал его собеседник. - После ваших "собачьих" разборок мне приходится подчищать. Это тоже дорогого стоит, и вы мне эти деньги заплатите из собственного кармана. А попробуете из казны наворовать, ... как это вы уже привыкли делать, опущу.
Мне сегодня о другом нужно с тобой поговорить. Что вы с "напарником" думаете насчет своих "северных" дел? Мне докладывают, что ваши северные друзья уже сами вопросы решают. Вы знаете про их дела с мурманчанами?
- Конечно, - откликнулся "раскритикованный", явно обрадовавшись перемене темы разговора. Генерал это сразу же заметил.
- Не радуйся. Здесь у нас дела еще хуже. - Он снова приложился к рюмке, отпив на этот раз побольше, что его вынудило закусить это дело кусочком осетрины.
- А что едим? Парную осетрину - простую русскую еду, -непроизвольно вырвалось у него.
“Стареет наш "черный кардинал"”, - также непроизвольно подумал Кудрявый, изобразив на лице вежливую улыбку. Кардинал видел и понимал, казалось все.
- Старею, старею, - почти прочитал он мысли соседа, - но до окончательной победы маразма еще далеко... на ваше счастье.
Генерал усмехнулся.
- А дела наши неважные потому, что "реги...аналы" повзрослели. И дело здесь не в деньгах, так любимых вами, а в том, что "Боливар двоих не вывезет". Не потянет наша богатая и многострадальная Родины такого большого количества ворюг, каковыми являются разные там дубовские, фельдманы, утинские и, извиняюсь, вы. Да не морщись ты. Это еще хорошее название... Заметь лучше, что там, где мы протолкнули в губернаторы разные, в мэры... там вшивые свои кадры, намного все тише и для нас лучше. А на Север когда в последний раз внимание обращали? То-то и оно, что давно. Оперились наши птенцы. Начали забывать из чьих яиц вылуплены. Избавляются от зависимости от нас. Головы свои даунские заподнимали. Закрякали, захрюкали... “панимаш".
И в данном, частном "северном" случае этот момент отразился в полном объеме. Вот, погодите, накопят опыт, денег наворуют и начнут вас - столичных балбесов мочить.
- Ну, это перебор, по-моему, - недоверчиво "встрял" Кудрявый.
- Никакого перебора. Натуральная логика, если тебе такая наука известна и политэкономия, про которую ты точно ничего не слышал. Буду объяснять проще... Корыто одно - государство. Больше определенного количества свиней, сам знаешь про кого это я…, около него уместиться не может. Жратва выдается в определенное время и строго дозирована...
Генерал посмотрел на Кудрявого.
- Выводы, я думаю, ты сделаешь сам. А теперь мне скажи, по какое место ты вляпался в северные таможенные разборки. Только не хитри ради Бога. Давай без этих бабских штучек. Говори правду и факты.
Кудрявый поморщился, впрочем, понимая, что будет еще долго терпеть этого старика.
“И никуда не денешься, - почти злобно подумал он. - С С а м и м генерал на "ты". А со вторым вообще..., только что не трахается”.
- Да никуда я не вляпался..., так, п о мелочи только.
- Что "по мелочи", - не отставал Генерал, - я же просил. Давай откровенно.
- Позвонил только в Питер. Зануде этому - Деткову... Чтобы не тормозил там с нефтью северной.
- И чего Детков этот? - Прищурившись, поинтересовался Генерал, глаза которого почти пропали в глубоких трещинах морщин.
- Да ничего. В отпуск умотал. - Наконец разродился собеседник, фактически признавшись в том, что его приказы игнорируют даже мелкие государственные клерки, каковым, собственно и являлся Иван Иванович Детков.
- Ну вот. Молодец. Не соврал, - выдохнул дотошный "следователь". - Я в курсе этих всех ваших делишек. О чем говорит такое поведение этой мелкой питерской крысы? Говорит о том, что даже такая мелочь пузатая вас уже в расчет не берет. Не опускайтесь никогда в дальнейшем до их уровня в поисках дополнительных "дивидендов". Что вы все еще по региональному мыслите? Вы же в первом эшелоне власти и на тебе... Звонки какому-то там "деткову". - Генерал даже сплюнул от неприкрытого презрения, то ли к таким "детковым", то ли к поступку собеседника.
Кудрявого аж передернуло. Но куда денешься, если влез в такое неблаговидное дело как политика... Приходится терпеть еще и не такое. Тут уж как проститутке на панели с клиентурой, либо жене с мужем... Особо не повякаешь. Лежать и молчать.