* * *
Я очень сильно заболела. С двухсторонней пневмонией я провалялась в кровати без малого три недели. Меня хотели уложить в больницу, но Володька не разрешил. Он решил, что будет лечить меня сам. Взяв кучу отгулов, он целыми днями ухаживал за мной. Натирал меня каким-то маслом, ставил горчичники, пичкал таблетками. Температура долго не спадала. Они с матерью ходили на цыпочках, когда я спала. Это было трогательно. Но, надо сказать, что я была настолько больна, что мне было все равно, кто за мной ухаживает, и кто как ходит. В тот период мне ужасно не хватало мамы. Я хотела пожаловаться ей о том, как мне плохо, как у меня все болит, прижаться к ней, поплакать… Но, мама была очень далеко и ничего не знала. Вместо нее со мной был Штакорский. Я прижимала его прохладную ладонь к своей щеке, губам, лбу и мне становилось легче. Он готовил для меня еду, варил какие-то бульоны, кисели, но я почти ничего не ела. Когда Володькины отгулы кончились, он нанял платную медсестру, которая бегала ко мне по три раза в день делать уколы, измерять давление и температуру.
Глядя, как Володька беспокоился обо мне, я часто думала, что он был бы, безусловно, идеальным мужем. Но, я не любила его. Я постоянно думала о Вадиме. Он остался там, в прошлом, и увижу ли я его еще когда-нибудь, неизвестно.
Но, я знала одно: позови он меня, я побежала бы за ним на край света.
На работу я вышла через три недели, похудевшая на семь килограммов, с впалыми щеками и торчащими ключицами.
Максим Павлович, робко постучавшись, вошел в мой кабинет.
- Как я рад, Любочка, что вы выздоровели! Я так переживал за вас! Как ваше самочувствие?
- Спасибо, Максим Павлович, уже лучше!
- Можно мне спросить у вас…
- Спрашивайте.
- Тот человек, который приходил сообщить мне о вашей болезни, и есть ваш возлюбленный?
Я усмехнулась, хотя его вопрос немного раздражал меня.
- Нет, это мой институтский товарищ. Я временно сейчас живу у него.
- А почему вы не живете там, где жили раньше?
- Меня оттуда выгнали.
- Как выгнали?
- Так. Теперь я добираюсь до работы почти два с половиной часа.
- Постойте, а не легче ли вас поселиться у меня?
- Нет, спасибо. Не беспокойтесь. Я не хочу вас стеснять.
- О чем вы говорите, Люба? Я живу один в двухкомнатной квартире.
Я отрицательно покачала головой.
В коридоре я столкнулась со Щепкиной.
- Вы живы? – спросила она, ехидно улыбаясь.
- Как видите, - ответила я.
- А мы уже думали, что вас похоронили…
- Не дождетесь! – грубо сказала я и пошла дальше по коридору.
- Сука! Сука! - вертелось у меня в голове.
Володька настойчиво предлагал мне уйти из этой школы, обещал поговорить со своим директором, что бы тот взял меня на работу. Я уже и вправду начала подумывать над этим, а теперь – нет! Ни за что! Я не дам этим воронам возрадоваться! Я буду работать здесь, и портить им жизнь своим присутствием. Я должна доказать чего я стою! И, тем более что моя работа была единственным звеном, хоть как-то связывающим меня с Вадимом. Я надеялась когда-нибудь встретить его, и для этого ходила всегда мимо дома, в котором раньше жила. Добираться до школы было, конечно, ужасно неудобно. Я ехала двумя автобусами, а потом пересаживалась на трамвай. Приходилось вставать в четыре часа утра. Я очень уставала. После болезни я ослабла, ничего не хотелось делать.
Штакорский пичкал меня всякими витаминами, килограммами покупая для меня апельсины, лимоны, грейпфруты…
* * *
Зима была холодная, снежная и долгая. Я сдружилась со своей коллегой Ларисой Ковалевской. Часто после работы мы шли к ней домой на кофе, где я, бывало, и ночевала, предварительно предупредив Володьку.
У нее мы и Новый год отпраздновали.
Володька все также заботливо ко мне относился и представлял меня везде, как свою будущую жену. Я в душе смеялась. Никто даже не мог подумать о том, что между нами никогда ничего не было. Мы с ним даже не целовались!
Наступала весна. Уже набухали почки на деревьях, и близился мой день рождения, который я собиралась отметить у Ларисы.
В тот день утром, проходя мимо дома, в котором раньше жила, я увидела машину Вадима. Я видела ее и раньше, но именно сегодня у меня почему-то заколотилось сердце. Милый мой Вадим! Он приехал, он здесь, в городе!
Хотелось сесть на скамейку у подъезда и ждать, когда он выйдет, но… надо было идти на работу и я, вздохнув, пошла мимо.
Не успела я зайти в свой кабинет и снять пальто, как ко мне ворвалась раскрасневшаяся Лариска, держа в руках букет цветов и какую-то коробку, перевязанную блестящими ленточками.
- Поздравляю! – закричала она и бросилась целоваться.
- Спасибо, солнце мое! – довольно ответила я.
- Ну что, я вас с Володькой жду сегодня, как договорились, в семь часов, да?
Надо после работы купить шампанского и водки. Ромочку Ласточкина позовем?
- Ну, а как же? Конечно!
- А Редникова? – робко спросила Лариса.
В ответ я пожала плечами.
- Ну, смотри сама… Как считаешь нужным, так и поступай. Места и еды на всех хватит.
Максим Павлович зашел ко мне после третьего урока с огромным букетом роз. Мне было приятно. Наговорив кучу всяких комплиментов и пожеланий, он взял меня за руку и потащил в учительскую. Весь наш педколлектив стоял там, во главе с Раисой Федоровной Дынник, которая держала в руках какую-то большую коробку. Она и начала поздравительную речь. Для себя я отметила, что среди учителей не было Щепкиной.
Меня это не огорчило. В коробке, как оказалось, был сервиз.
Ученики моего любимого 9 –В класса тоже преподнесли мне подарок: красивые настенные часы, букет и отлично выученное домашнее задание.
Лидер класса Олег Баратынский, улыбаясь, пожелал мне:
- Дорогая Любовь Александровна! Пусть сегодня сбудется ваше самое заветное желание!
Я улыбнулась и поцеловала его в щеку, а про себя подумала: «Да-а! Если бы действительно все сложилось так, как пожелал мне этот мальчик!»
Но, я и представить себе не могла, как близок он был к истине!
* * *
После работы мы с Ларисой взяли такси, чтобы не толкаться по трамваям с подарками и цветами, и поехали к Штакорскому, забрать приготовленные мною вчера вечером салаты и торт, испеченный Володькиной матерью.
Я по-хозяйски открыла дверь своим ключом, вошла и впустила Ларису.
Мы быстро погрузили все в одну большую сумку, я накарябала Володьке записку, и мы побежала вниз, где нас ждал таксист. По дороге Лариса спохватилась:
- Мы же не купили шампанского! Оно в ваших краях дешевле. Давай выйдем у ближайшего магазина.
- Товарищ, - обратилась она к таксисту, - тормозните где-нибудь у продуктового магазинчика, пожалуйста, нам нужно еще кое-что купить.
Подъехав к красочно оформленному мини - маркету, таксист остановил машину. Мне не хотелось расставаться с очаровательными розами, подаренными мне Редниковым, и я вместе с ними направилась в магазин, неся их, прижав к груди.
Затарившись шампанским, Лариска побежала к выходу, а я чуть замешкалась, разглядывая на витрине понравившуюся мне вазу для цветов.
- Сколько стоит эта ваза? – поинтересовалась я у продавщицы.
- Сорок восемь рублей, - ответила та. – Вам показать?
- Да, пожалуйста.
Разглядев вазу, я решила купить ее, но деньги были в сумке, которую я оставила в машине. Я бросилась к выходу, и у дверей налетела на какого-то парня. Подняв голову, я потеряла дар речи. Передо мной стоял Вадим.
- Люба? – удивленно произнес он.
Мои губы расплылись в улыбке.
- Здравствуйте, Вадим!
- Здравствуйте, Люба! Ну, где же вы пропали? Как вы? Где живете? Нашли квартиру?
- У меня все нормально.
- Я вижу. Вы такая красивая сегодня, с букетом…
- У меня сегодня день рождения.
- Да что вы?! Поздравляю!
- Спасибо. А как ваши дела?
- Нормально, работаю…
Говорить было больше не о чем. Мы стояли в дверях, нас толкали, обходили люди. Я боялась, что сейчас он пожелает мне всего хорошего и исчезнет. Положение спасла вылезшая из машины Лариска.
- Люба! Ну, где же ты? Давай быстрее, такси же ждет!
Увидев Вадима, она удивленно посмотрела на него и поздоровалась.
- Это Вадим, - представила я его.
- Очень приятно! Лариса! А.. он что, твой родственник?
Мы с Вадимом рассмеялись, словно по команде.
- Нет, вы действительно чем-то похожи. А чего вы смеетесь?
- Просто, мы уже это проходили, - весело ответил Вадим.
- А у Любы сегодня день рождения! – сказала Лариса.
- Я знаю.
Вадим не сводил с меня глаз.
- Люба, пригласи молодого человека к нам. Мы будет очень рады вас видеть!
- Спасибо! – вежливо ответил он.
- Нет, правда, Вадим, приходите! – подключилась я, глядя на него так нежно и ласково, как только могла.
- Ну, вы думайте быстрее, а то нас такси ждет! – не унималась Лариса.
Вадим улыбался и молчал.
- Люба, скажи ему адрес, и поехали! Слышишь, нам уже сигналят?
- Улица Пристанционная, дом 98, квартира 5. Это рядом с Южным вокзалом. Серая пятиэтажка, - сказала я.
Лариска побежала на выход, оставив нас.
Вадим взял мою левую свободную руку, легонько сжал ее.
- Вы, правда, хотите, что я пришел?
- Очень! – робко ответила я.
- Хотя, вы могли бы и не отвечать. Достаточно заглянуть в ваши глаза.
- Зачем же вы спрашиваете?
- Хотел убедиться, прав я или нет.
- Ну и как, убедились?
Он кивнул и поцеловал мою холодную ладошку.
- Так, вы придете?
- Я постараюсь.
Я еще раз назвала Вадиму адрес, боясь, что он не запомнил его.
- И что вы хотите получить в подарок, Люба?
- Не знаю… Что-нибудь, что напоминало бы мне о вас как можно дольше.
Вадим не хотел отпускать мою руку и еще раз поцеловал ее.
Я услышала нетерпеливый сигнал такси.
- Простите, Вадим, мне нужно идти, меня ждут! Я буду очень ждать вас! Очень!
Вадим улыбнулся и отпустил мою руку.
- Бегите, - только и сказал он, и я помчалась к ожидавшей меня машине.
Сказать, что я была счастлива, значит, ничего не сказать! Я не обращала внимания на Ларискины ругательства, на недовольные взгляды шофера, я витала в облаках.
- Слушай, что с тобой произошло? – напала на меня Лариса, когда мы уже приехали к ней на квартиру, и я, как полоумная, в пальто и с розами, плюхнулась на кухонную табуретку и сидела, уставившись в одну точку.
- Очнись, девочка! – тронула она меня за плечо. – Неужели встреча с тем парнем так повлияла на тебя?
Я, улыбнувшись, кивнула.
- Я очень люблю этого человека!
- Так он не твой родственник?
- Нет, конечно же.
- Постой, а как же Володька? Ты разве не любишь его? Вы же живете вместе…
Воспоминания о Штакорском вывели меня из состояния невесомости.
Я встала и пошла в коридор, раздеваться.
- Между мной и Володей ничего нет! – крикнула я в ответ.
- Как это? – удивилась Лариска.
- Да вот так! Я просто живу у него, потому что больше негде. А он любит меня давно, еще с первого курса института, и мечтает на мне жениться. Но я-то его не люблю!
- И как же он все это терпит? Он ведь мужик, как-никак, ну ты меня понимаешь?
- Не знаю, Лариса. Если честно: мне все равно.
- Господи, как все сложно! Ну а этот Вадим, он кто? Где вы с ним познакомились?
- Я снимала у них комнату, вернее, у его тещи.
- Так он женат?
- А ты как думала? Конечно, женат, на одной стерве, которая ему нагло изменяет. Я застукала ее с любовником, а она испугалась, что я ее выдам, и выгнала меня.
- Ну, а как вы с ним снюхались?
- Мы не снюхивались, ну и словечки у тебя!
- Ой, прости, пожалуйста, Любаша!
Я принялась резать сыр и раскладывать его по тарелкам.
- Так у вас что, ничего не было?
- Нет.
- Слушай, ты меня убиваешь!
- Лариса, моя жизнь – это моя жизнь, ясно тебе? И давай без нравоучений!
- Ну, хорошо, хорошо! А Редников придет?
- Только его здесь не хватало! Ты хочешь здесь всех моих воздыхателей собрать?
Я очень прошу тебя, Лариса, если придет Вадим, он твой двоюродный брат, о’кей?
- О’кей, конечно, о’кей, но похож-то он на тебя, а не на меня.
- Неужели, правда?
- Я тебе говорю!
- Мне приятно это слышать, хотя, ты не первая говоришь об этом.
Ровно в семь часов пришел Штакорский с цветами и какой-то коробкой.
За ним следом приплелся Ромочка Ласточкин, тоже с букетом и конфетами и Ларискина родная сестра с мужем Олегом. Я, конечно, была рада всех их видеть, но отчаянно ждала Вадима. Я панически боялась, что он не придет, что ему что-то помешает, и от этого выглядела отрешенной. Я вся сжалась, и превратилась в сплошной комок напряженного ожидания звонка. И он прозвучал, когда мы собрались выпить по третьему бокалу.
- Еще кого-то принесло, - нарочно недовольно сказала Лариска и, кивнув в сторону коридора, попросила меня открыть дверь.
- Это, точно к тебе, Люба. Наверное, Редников пришел, иди, открой.
Я встала, опрокинув бокал с шампанским. Меня всю трясло.
Дрожащими руками я едва смогла открыть замок.
- Вадим! Я так рада! Я думала, что вы не придете! Проходите, пожалуйста!
Он вошел, и я почувствовала уже знакомый запах его одеколона.
Мы были одни в прихожей. Он взял мою руку и нежно поцеловал.
- С днем рожденья, Любочка!
Я заметила, что у него как-то странно оттопырена куртка на груди.
- Вы знаете, я долго мучился, решая что бы вам подарить, и вот, не нашел ничего лучше…
Вадим расстегнул куртку и извлек оттуда маленького чудесного щенка.
Я ахнула, принимая его.
- Какая прелесть!
- Вам правда нравится?
- Безумно!
Я не удержалась и поцеловала Вадима в щеку. Он обнял меня вместе со щенком.
- Я так рада, Вадим, вы представить себе не можете! Я очень скучала по вас!
- Я тоже рад вас видеть, Люба!
- Ну, пойдемте в комнату.
- Да, я не надолго. Вы поймите меня, я завтра рано утром уезжаю.
- Ну, хотя бы полчаса посидите с нами.
Вадим улыбнулся и пошел за мной в зал.
- О-о! – заверещала Лариска. – Вадюша пришел! Присаживайтесь! Давно не виделись! Знакомьтесь, это мой родственник, дальний!
Лариса усадила его рядом с собой и налила ему бокал шампанского.
- Ой, какая собачка! – запричитали все.
А я прижимала щенка к себе и чувствовала, что не расстанусь с ним ни за что в жизни.
Подняв свой бокал, Штакорский встал и начал говорить тост.
- Этот бокал я хочу выпить за предстоящую нашу с Любой свадьбу. Я очень ее люблю и благодарю судьбу за то, что она подарила мне такую прекрасную девушку.
В этот момент я готова была разорвать Володьку на мелкие кусочки.
Я не стала пить и поставила бокал на место. Это заметила Лариска и сильно наступила мне под столом на ногу (дескать, не выпендривайся и не привлекай внимание, пей).
Мы с Вадимом обменялись взглядами, и мне показалось, что он все понял.
- Ну, это, конечно, поспешное решение! – съязвила я. – Я еще пока не собираюсь замуж! Лучше я выпью за себя!
Залпом осушив бокал, я снова посмотрела на Вадима. Он улыбался мне.
Тут Ромочка Ласточкин начал травить анекдоты, все смеялись, а мы с Вадимом смотрели друг на друга. Я хотела получше запечатлеть его в своей памяти. Сегодня я была очень счастлива!
Минут через двадцать, Вадим поднялся и, приложив руку к груди, сказал:
- Я прошу у всех прощения, все было изумительно вкусно, но мне пора уходить. Любочка, вы проводите меня?
Я встала со стула и, отдав Володьке щенка, пошла за Вадимом. Набросив пальто, я вышла вместе с ним на улицу.
- Спасибо вам, Вадим, что пришли!
- Люба, – оборвал он меня, - я завтра уезжаю и надолго, но нам обязательно нужно встретиться. Я хочу поговорить с вами.
- Но, как мы с вами увидимся? Когда вы приедете обратно?
- Я не знаю. Я найду вас, обязательно найду.
- Мне тоже нужно очень многое рассказать вам, Вадим!
Он взял мое лицо в свои руки и, пристально глядя в глаза, сказал:
- Вы удивительная девушка, Люба! Почему я не знал вас раньше?
- Вадим, - тихонько сказала я, собираясь сказать ему что-нибудь о своем чувстве, но он оборвал меня, приложив палец к моим губам.
- Не нужно ничего говорить. Вы скажете все потом. Прощайте, Люба!
Наши губы слились в страстном и долгожданном поцелуе.
Я чувствовала, как млеет все мое тело, как ноет и стонет душа, предчувствуя долгую разлуку… Как я не хотела отпускать его, боже мой!
Но, Вадиму нужно было уходить и он, на прощанье, поцеловав меня еще в щеку и подбородок, ушел, оставив меня в полуобморочном состоянии.
Вернувшись к гостям, я, нацепив дежурную улыбку, продолжала изображать из себя счастливую и довольную именинницу. Только Штакорский видел, как я переменилась после ухода Вадима, и не верил моей улыбающейся физиономии. Он все уже давно понял.
Когда мы вернулись домой, я, взяв в охапку щенка, свернулась калачиком на диване, лаская носом его бархатные ушки. Володька сел со мной рядом и, пристально глядя на меня, тихо спросил:
- Так это был он?
- Кто? – притворилась я.
- Твой любимый Вадим?
- С чего ты взял?
- Люба, давай не будем в игрушки играть. Я же вижу тебя насквозь.
- У тебя лицо улыбается, а душа плачет. Когда ты металась по подушке в бреду с температурой, его имя не сходило с твоих уст. Ты звала не меня, хотя я был рядом с тобой и молил бога о твоем выздоровлении, ты звала его. Ты прижимала к своей щеке мою ладонь, и называла меня его именем. Я готов был отдать пол жизни, чтобы перевоплотиться в этого Вадима. Я мечтал, я жаждал его увидеть, чтобы понять, что тебя так привлекло в нем. Что же есть в нем такого, чего нет у меня? Люба, но чем я хуже?
Я смотрела в Володькины несчастные глаза, и мне было безумно жаль его.
Я положила свою голову ему на колени.
- Ну, прости меня! Прости, пожалуйста! Я очень виновата перед тобой, Володечка! Но, я правда ужасно люблю его! Я ничего не могу с собой поделать! Ты очень хороший, ты ничем не хуже, но… Я люблю только его!
- Тогда, почему вы не вместе?
Я молчала. Что я могла ответить?
- Он женат?
Я кивнула.
- У вас же нет будущего, Люба! Тебе нужно устраивать свою жизнь, заводить семью, детей…
- Не торопи события, Володя. Пусть все идет своим чередом. Если я стесняю тебя своим присутствием, я уйду. Найди мне квартиру.
Володька вздохнул.
- Глупая дурочка! Куда ты пойдешь? Ты же пропадешь без меня. А я без тебя.
Конечно, Володька был прав. Сейчас он был мне очень нужен. Мне некуда было идти, негде жить, да и не на что.
Щенок выкарабкался из моих объятий и смешно поковылял по ковру к Володькиному письменному столу.
- Можно он будет со мной здесь жить? – спросила я, заранее зная ответ.
- Ну, а куда ж его денешь? Ты же меня со свету сживешь, если я его выгоню. Пусть живет. Можешь назвать его Вадиком, я не обижусь.
Я усмехнулась.
- Нет, я назову его Каир.
Володька удивленно поднял брови.
- Почему? На египтянина он вроде не похож.
- Ну и что? Зато я с детства мечтала побывать в Египте, да и просто, слово красивое.
- Каир!- позвала я, и щенок оглянулся на мой голос.
* * *
Как-то незаметно пролетел апрель. Было уже совсем тепло.
Мои ученики, разомлевшие на весеннем солнышке, предвкушая предстоящие каникулы, совсем не хотели учиться. Щенок мой подрос. Штакорский сам возил его к ветеринару купировать ушки. Теперь они у него гордо торчали вверх. Я ужасно любила своего Каира.
Можно представить мое состояние, когда, вернувшись с работы, Володькина мать, со слезами на глазах, сообщила мне, что Каир пропал. Она гуляла с ним во дворе, сняв с поводка и, заговорившись с соседками, потеряла его из виду. У меня был шок!
- Как вы могли, Людмила Петровна?! Я же просила вас не спускать его с поводка! Он же еще такой маленький. Господи! Что же теперь будет? – набросилась я на нее.
- Ну, простите меня, Любочка! Давайте дождемся Володю и что-нибудь решим. В крайнем случае, купим другого щенка.
- Что? – заорала я, как сумасшедшая. – Мне не нужен другой, мне нужен МОЙ! МОЙ! Понятно Вам?
Предвкушая, как будет рассержен на нее сын, Людмила Петровна ходила за мной по пятам и все успокаивала. А я представляла, как мой любимый, самый дорогой на свете щенок сейчас бегает где-то, скулит и плачет за мной. А если его сбила машина или кто-то забрал и теперь никогда не отдаст?
Упав лицом в подушку, я плакала навзрыд. Вернувшийся с работы Володька перепуганный влетел в комнату и, не раздеваясь, бросился ко мне.
- Люба, что с тобой? Что случилось?
- Это я виновата, - вмешалась Людмила Петровна. – Каир пропал. Я сняла его с поводка, и он убежал.
- О, боже мой! Мама, ну что ты натворила? – недовольно закричал Штакорский. - Ладно, надо идти его искать. Я пошел.
- Я с тобой! – вскочила я с дивана.
- Я сам. Куда ты пойдешь в таком состоянии?
Но, отговаривать меня было бесполезно.
Мы прочесали весь район, заглядывали в подъезды, кричали и звали его, но тщетно. Каира нигде не было. Я мучилась, я сходила с ума, вскакивая по ночам, бежала к двери, мне казалось, что он скулит на лестничной площадке… В итоге, Володька дал объявления о пропаже собаки в четыре местных газеты. Оставалось мучительно ждать. Лишь через четыре дня позвонила одна молодая женщина, муж которой подобрал на улице собаку, по описанию похожую на Каира. Мы со Штакорским поехали по указанному адресу, но это была не моя собака.
Прошло еще несколько дней, прежде чем Людмила Петровна сообщила мне еще об одном звонке. На этот раз звонил мужчина. К нему я отправилась одна, ждать Володьку просто не хватило сил.
Район Смирновский я знала плохо, но нужный мне дом отыскала быстро. Это был престижный дом с шикарными 2-х этажными квартирами, домофоном и консьержками. Отчитавшись кто я, к кому иду и зачем, меня наконец-то впустили. На лифте я поднялась на восьмой этаж, нашла указанную квартиру. Перед дверью я мысленно помолилась, чтобы хоть на этот раз мне повезло, и позвонила. Открыл мужчина.
- Здравствуйте! Я на счет собаки… Ой! – воскликнула я удивленно, увидев знакомое лицо. Владелец квартиры тоже улыбнулся.
- Если не ошибаюсь, вас зовут Люба?
- Да, а вас Владимир Сергеевич. Я помню.
- Ну, проходите, Любушка. Где бы мы еще с вами встретились? Надо же, как в жизни бывает!
Я прошла в красивый холл, с восхищением рассматривая интерьер.
- Да-а, -протяжно воскликнул Владимир Сергеевич, - помню, как подвозил вас поздним вечером. Вы были так растеряны, напуганы…
- Вы не представляете, как помогли мне тогда! Если бы не вы…
- Проходите в зал, присаживайтесь!
Владимир Сергеевич распахнул передо мной красивые дубовые двери, и я вошла в зал.
Великолепие и роскошь обстановки сразили меня наповал. Я робко присела в огромное мягкое кресло, Владимир Сергеевич на диван.
- Если не ошибаюсь, у вас были какие-то проблемы с хозяевами квартиры, которую снимали, не так ли?
Я утвердительно кивнула.
- И где же вы теперь живете?
- У приятеля, там, куда вы меня подвозили. На работу, правда, далековато добираться.
- А где вы работаете?
- Я учитель, в школе преподаю английский язык.
- Правда? - Владимир Сергеевич удивленно поднял брови.
- И как, ученики слушаются?
- Всякое бывает.
- Да, сейчас, знаете ли, такая молодежь пошла, палец в рот не клади!
Я согласно покачала головой.
- Ну, так где же моя собака?
- Ах, да! Вы же, собственно, за собакой-то пришли, а я вас увидел и на расспросы переключился. Пойдемте, он в другой комнате, там балкон, свежий воздух… Мне, видите ли, выгуливать его некогда.
Мы с Владимиром Сергеевичем поднялись по лестнице на второй этаж, где располагались еще несколько комнат. У двери одной из них мы остановились, и я услыхала лай. Сердце мое забилось, я уже чувствовала, что это мой Каир.
С порога я позвала его. Он бросился ко мне, облизав все мое лицо и руки.
- Каирчик, родной мой, ну где же ты был? Я чуть не умерла без тебя! – причитала я, стоя на коленях.
Владимир Сергеевич с умилением наблюдал за нами.
- Я нашел его у гастронома «Маяк», - рассказывал мне Владимир Сергеевич, когда мы пили кофе. – Он бросался ко всем прохожим и так жалобно скулил, что я понял – щенок потерялся. Тем более с ошейником, явно, что не бродяжка.
- Господи, это же совсем рядом! – удивилась я. – Мы же искали его, весь район обошли. Я так счастлива, что он нашелся! Вы воистину мой спаситель! Второй раз выручаете меня. Мне с вами не расплатиться!
- Да вот, кофе со мной попейте, мне и то радостно!. Вы очень милая
девушка, Люба! Если я понадоблюсь вам в третий раз, не стесняйтесь, обращайтесь. Я, по-моему, давал вам свою визитную карточку?
- Да, я храню ее.
- Может быть, чего-нибудь покрепче выпить хотите? Все-таки такой праздник! Давайте за вашего пса выпьем, чтобы сто лет жил и не терялся больше. У меня есть чудесный греческий коньяк…
Я не смогла отказаться, тем более что коньяк действительно оказался отменным. Потом Владимир Сергеевич отвез меня и Каира домой.
- Ну, слава богу! – взмолился Володька, увидев мою счастливую
физиономию и прыгающего от радости пса.