Что такое бесконечность?
Бесконечность трудно себе представить. В двух словах, это то, что больше любого конечного числа. Представьте себе некое громадное число, например, единицу с миллиардом нулей, и все-таки это невозможно громадное число далеко не самое большое, и по сравнению с бесконечностью оно бесконечно мало. Потому что десять в миллиардной степени вы можете умножить само на себя один, два, три, четыре раза, вы можете умножать его само на себя бесконечное число раз и все получать и получать гигантские числа, одно больше другого.
Бесконечность – это процесс, бесконечность – это живая Вселенная во всех ее мыслимых и немыслимых проявлениях, бесконечность, если хотите, это возможность разом перевернуть всю свою жизнь и по своему желанию стать совершенно другим человеком. Потому что из бесконечности всегда можно взять что-то абсолютно новое, чего еще никогда не было за всю историю человечества. Бесконечность - это свобода. Причем, не фиктивная, не мыслимая, а реальная творческая свобода, свобода творить чудеса и делать все, что захочешь.
А что такое конечность, или ограниченность? Ее еще труднее представить. Говорят, что наш мир состоит из конечного числа элементов – атомов, молекул, элементарных частиц. Это число невероятно велико, но сколь бы оно ни было велико, ограниченное число элементов означает ограниченный набор возможностей. Отсюда логически вытекает предсказуемость и повторяемость. Если мир конечен, то можно предсказать не только погоду на несколько лет вперед, и не только социальные катаклизмы, революции и войны, но можно предсказать личную судьбу человека – все его будущие встречи, расставания, потери, приобретения, здоровье и смерть. Стоит только научиться.
А также это повторяемость по Ницше. Наш мир когда-нибудь в точности повторится, и вы снова будете сидеть перед таким же компьютером, читать такой же рассказ Майи Андреевой и думать про несуществующую бесконечность.
Итак, выбирайте! Свобода или знание будущего? Или – или. Одно исключает другое. Если хотите знать будущее, то не смейте вмешиваться в это будущее и что-либо в нем изменять. А если все-таки хотите на будущее как-нибудь повлиять, то не пытайтесь в нем что-нибудь предсказать и будьте готовы стоять перед полной неизвестностью. Парадокс Гайзенберга! Что вам больше по вкусу?
Философы много спорили: конечен или бесконечен мир. Но сегодня нам предоставляется уникальная возможность – не спорить, а проголосовать за бесконечность или за ограниченность. Я уже выбрала, я знаю, как я буду голосовать. Понятное дело - за бесконечность! Моя родная бесконечность, неужели я оставлю тебя!
Я вхожу в зал для голосования, и тут же ко мне подлетает юноша с огромным букетом цветов.
- Позвольте вас приветствовать, госпожа Андреева. Вы первая женщина-философ!
- О, нет! – скромно говорю я, принимая цветы. – Я не философ. Я просто женщина-математик.
Стоило бы отдельно рассказать о зале для голосования, о его архитектонике, о интерьере, о том, как инженерам удалось сконструировать этот огромный купол и придумать такую подсветку, создающую впечатление ровного, мягкого тепло-желтого света, который льется словно неизвестно откуда, словно из космоса, словно из бесконечности… Но кому я это буду рассказывать? На голосование приглашены все жители планеты. Все это уже видели или еще увидят.
В центре зала установлены большие весы. Да-да, весы. Не урны для голосования, а классические весы с коромыслом и чашами. Две огромные чаши выполнены из зеркального серебра в виде двух полусфер с чуть закругленными наружу краями – они поражают! Каждая весит не менее тонны. Тремя цепочками чаши крепятся на прямом четырехметровом коромысле, которое изготовлено, подчеркивая современный дизайн, из двадцатого двутавра. И из такого же двутавра сварены опоры, на которых держится вся конструкция.
Двое служителей в белых одеждах (чтобы исключить национальные предпочтения) копошатся возле весов. Один заливает масло в подшипники, другой при помощи лазерного луча проверяет юстировку. Коромысло весов находится в точно горизонтальном положении, и на одной его стороне написано «Ограниченность», а на другой – «Бесконечность». Как только я подхожу, служители, увидев меня, подымаются на возвышение. Они занимают свои места, каждый у своей чаши, и застывают в торжественных позах.
Надо сказать, что рожи у них подобраны словно нарочно. Первый, отвечающий за ограниченность, он весь такой пухленький, пушистенький, добродушный и улыбающийся. Второй же наоборот – весь худощавый, замкнутый в себе, смотрит на тебя волком и сверкает глазами. Да, при виде его мало кому придет в голову сдуру проголосовать за бесконечность. Но я-то свое дело знаю, меня этим не испугаешь.
- Вам, девушка, уже объяснили, как надо голосовать? – спрашивает добродушный.
- Да, конечно. Надо просто опустить свой голос на одну из этих чаш.
Добродушный заметно нахмурился.
- Я спрашиваю: вам объяснили, на КАКУЮ чашу надо опустить свой голос?
- На ЛЮБУЮ, - отвечаю я, не отрывая от него глаз. Он кривит физиономию, и, видно, как он ругается про себя. Наверное, мы изрядно надоели ему, раз он не может скрыть своего раздражения. Второй служитель по-прежнему молчит и сверкает глазами.
- На любую! Да вы хоть понимаете, о чем идет речь? Что такое бесконечность и ограниченность? Вы пришли сюда не в демократию играть! Это там вы можете голосовать за любую партию! А здесь надо думать!
- Так могу я приступить к голосованию?
- Что вы называете «голосованием»?! – чуть не закричал первый служитель. – Демонстрировать нам здесь свои наряды? Вертеться перед чашами, как перед зеркалом, а потом взмахнуть ручкой и небрежно бросить свой голос в ту чашу, которая оказалась поближе? Еще раз объясняю для бестолковых – бросать нужно вон туда, иначе вы нарушите мировой закон! Понятно?
- Нет. Я брошу свой голос туда.
Первый служитель вытянул физиономию и повернулся ко второму.
- Блин! Откуда они берут таких дур!
Ко мне:
- Вы что не видите, что там написано «бесконечность»? Читать умеете? Бес-ко-не-чность! Вы что не понимаете, что бесконечности нет?! Бесконечность не существует! Вы голосуете за то, чего нет!
- Только без крика, - говорю я. – Бесконечность есть. Возьмите, например, натуральный ряд, или множество всех рациональных чисел.
- Идите вы - знаете куда - с вашим натуральным рядом! Это ваша выдумка, ваше досужее представление! Как вы представляете себе бесконечный натуральный ряд, если в вашей голове всего четырнадцать миллиардов мозговых клеток!? – победоносно восклицает добродушный.
- По вашей логике, - возражаю я, - такого числа, как пятнадцать миллиардов уже не существует?
- Ё-мое! Надо же быть такою тупицей!
Он обращается ко второму:
- Слушай, я не знаю, что мне с ней делать?
- Да пусть голосует, хрен с ней, - наконец произносит второй. – Один голос все равно ничего не меняет.
И тут я замечаю, что пока мы вели этот милый разговор, чаша «Ограниченности» стала медленно опускаться вниз.
- Позвольте, почему она опускается? Ведь я же еще не проголосовала.
- Я включил счетчик. Это голосуют люди по всей планете. – Первый служитель смотрит на цифровое табло счетчика. – Уже проголосовало… Сейчас я вам скажу... Уже проголосовало три миллиарда с копейками. Половина населения Земли.
- А сколько на второй чаше?
Оба служителя смотрят на второй счетчик.
- На второй чаше ноль.
«Вот так всегда! – огорченно думаю я. – Зачем вообще было все затевать, если заранее знали, к какому фарсу сведется это всемирное голосование? Зачем понастроили эти купола? Зачем угрохали столько денег?»
Я подхожу ко второй чаше весов, встаю на цыпочки и кладу в нее свой единственный голос. И вдруг я вижу, что она начинает быстро опускаться вниз, проходит горизонтальное положение и застывает почти у самого пола.
- Вы видели! – торжествующе кричу я. – Мой единственный голос перетянул ваши три миллиарда!
- Минутку, девушка! – машет мне рукой добродушный служитель и, не отрываясь, следит за счетчиком. – Голосование еще не окончено. Сейчас проголосует вторая половина человечества.
Я гляжу на весы и вижу, как чаша бесконечности начинает медленно приподыматься от пола. Вот уже коромысло приближается к горизонтальному положению, вот оно уже переходит его… Неужели?… И снова моя чаша безнадежно взмывает вверх.
- Так-то! – ликующе заключает служитель. – Никому еще не удавалось опровергнуть мировой закон.
Однако я тоже не так проста. У меня тоже есть в запасе второй голос. Мы еще поиграем! Он еще не знает, что я пришла сюда на голосование не одна, что за мною кто-то идет.
Я оглядываюсь назад и, вдруг, вижу, что за мной никого нет!
- Где же ты? Где же ты? – кричу я. – Куда же ты делся? Ведь ты только что шел за мной! Почему ты предал меня!? Почему в который раз я должна сражаться за свою и твою свободу совершенно одна!?
На иллюстрации картина Сергея Опульса "Святопреображенский монастырь"