ОТ АВТОРА
Достославные и задушевные друзья мои – Может Быть, Начнём Благословясь, Очень Хорошо, Авось Вывезет, Потому Что, Ради Бога, Кроме Шуток и другие, здесь не названные, – трепеща, как младенец в родимчике, и с величайшей признательностью за ничем мною не заслуженные узы неразрывной дружбы, посвящает вам взволнованный и смущённый автор эти страницы, полные сокровеннейших раздумий, напитанные бытийной горечью вперемежку с неизбывной мировой скорбью (Weltschmerz), а подчас – небывалой дерзостью и подковырками. Знаю – даже я чуть-чуть да несовершенен и, как ни больно это осознавать, не могу считаться образчиком абсолютной непогрешимости, но вы милостиво отпустите мне невеликие мои огрехи и с присущей вам снисходительностью извините опрометчивые фразы и потешные ляпсусы. Смиренный автор сих строк ставил себе целью всего лишь как следует поработать пестиком, невзирая на то, пуста ступка или нет, и что в ней – зерно или водица. Так что пускай мысль моя и не всегда кудрявится, лишь бы словеса ходили ходуном, приплясывали да кукарекали! Из имён ваших, бесценные друзья мои и непреклонные судьи, составляю эпиграф себе в утешение – Р.Б., Н.Б., К.Ш., М.Б., О.Х., П.Ч., А.В., что означает:
Ради Бога, начнём благословясь: кроме шуток, может быть очень хорошо – потому что авось вывезет!
ИЗ ПРАВОЙ НОЗДРИ
§
Всегда во мне присутствовало философическое начало. Припоминаю такой случай: допотопная старушонка, принимавшая роды у моей матери, настолько была обескуражена видом моего чересчур обширного, скалоподобно ниспадающего покатого лба, что тотчас же рухнула замертво у ног роженицы, а я, тогда совсем ещё несмышлёныш, сокрушённо покачав большой головой, безо всякой посторонней помощи вывалился из чрева прямо в сальный подол новопреставившейся повивальной бабки… Этот эксцесс и породил первую в моей новой жизни мысль – о бренности всего и всякого сущего и о странно-неслучайном сродстве двух таинств: рождения и смерти.
§
Почему платок – платок, а не сопельник либо сморкальник, либо же – чёрт мне в помощь! – козопас?
§
Правды во мне ни на грош. Но и лжи – хоть отбавляй!
§
Горбунью полюбить трудно, но необходимо, ибо таково веление Божье.
§
Преутомительный Z. сидел у меня в гостях и выпил мимоходом столько чаю, что я мысленно проделал ему в животе прореху, и оттуда с ходу как хлынуло – батюшки-светы, второй всемирный потоп! – так что все твари земные в одночасье возьми и скособрыкнись… Пусть Z. и медная голова, что общеизвестно, но можно ведь и с приятностью проводить время.
§
В ком больше суетного, в том и жизни больше, ибо жизнь наша – суета.
§
В постоянном – непрестанное.
§
Моя первейшая забота: охранять себя от посягательств мира (ибо что миру наши на него наскоки?).
§
Нет, какова всё же ирония судьбы: сей страстный приверженец Вивальди и Пёрселла, коего я зову про себя г-н Более-или-Менее, различает лишь две ноты – до и после.
§
Играли в буриме. Пускай в стихомарании нюх мой не Бог весть как тонок и вкус совсем не так остёр, как ланцет препаратора (хоть я и предавался бывало сочинительству в рифму, да и предаюсь поныне, зачастую – до первой звезды; вообще – ночные светила сопутствуют мне в моих трудах), с лёгкостью сымпровизировал следующее разительное четверостишие:
Что из того, ma chere, что ты пуста,
Как бочка Диогена?
Зато блестят, а не смердят твои уста –
О, сколь полезна гигиена!
§
Отличай ретивого от резвого, равно как и пустое от порожнего.
§
Гнушайся!
§
«В пустячном только и сказывается Божье присутствие», – говаривал великий Гёте. Что возразить гению, да и не боязно ли? Но я берусь. А как же навозная муха, вошь, таракан?
§
Не выражайся в приятном обществе. Лучше проделывать это в каком-нибудь уединённом месте, где тебя никто не услышит и в ужасе не замкнёт слух – в садовой ли беседке, над речным ли обрывом, на вершине дикой горы и т.д.
§
Пёсья кровь вредна для здоровья. А поляки пьют!
§
Люблю почёсывать чушку. Неравнодушен к свиным отбивным. Поросячьи глазки предпочитаю анютиным. Но в особенности обожаю копящих свиней – их лоснящиеся фарфоровые бока, их волнующий до испарины, до сердечного замирания упоительный дребезг!
§
У иных вся жизнь состоит из сплошных реверансов.
§
Для тех, кто до сих пор не знает отличия узкоколейки от уклейки, поясняю: уклейка – рыба!
§
NN проглотил монокль, и теперь считает, что у него открылся третий глаз.
§
Не гонись за большим куском! Кусай помалу, как учит Сенека.
§
Случай, бывший в действительности. Граф Игрек ножом для разрезания бумаги чистил ногти, когда вдруг в кабинет вбежал графский отпрыск, мальчик лет четырнадцати с вопросом:
– А скажите, папа, сильвупле, что вы делали для того, чтобы я появился на свет?
Граф, от неожиданности невольно порезавшись, завращал глазами и вострубил:
– Ёб твою мать!
Мальчик в ужасе выбежал.
§
Было время – было семя, а теперь и семя – бремя… Т.е., как видим, обременённый семенем со временем становится осеменённым бременем.
§
Знаете, о чём мечтает X? Защекотать Богородицу!
§
Не кручинься.
§
Попросить меня остановиться всё равно, что адресоваться с подобной же просьбой к часам – я стану показывать неправильное время.
§
Медовые уста надлежит обмазывать дёгтем.
§
Всё проходит, сказал Соломон; но он не сказал, что всё проходит сквозь.
§
Бывает же! – NN прожил жизнь, так и не узнав, что такое ненюфары…
§
Милостивый государь, не похваляйтесь исподним: все, страждущие увидеть вашу неприкрытую срамоту, сами готовы хоть сейчас же вас осрамить – широковещательно ли, заглазно ли.
§
Власти предержащие, не балуйте: уж вам-то всыплют по первое число!
§
NN выпустил газы с извинением: «Этого не предполагалось».
§
Мои шутки беззубы? Но ведь это естественно: остроумие не дар небес – это опыт; это зубы, напрочь стёртые о гранильный камень житейской косности.
§
Устраивай плац-парад пришедшим в голову мыслям – как грандиозным, так и самым что ни на есть завалящим: в ногу ли идут, не сбиваются ли с темпа и пр. Чуть что, секи служивых нещадно – ибо мыслительная жизнь есть жесточайшая и всегдашняя муштра.
§
Не кручинься, кому говорю!
§
Ежели начальник учиняет тебе выволочку, возблагодари Бога, что это ещё не душетрёпка, не взбучка и не головомойка; возрадуйся тому, что он тебя всего лишь по-отечески взбутетенил!
§
Литератор NN напечатал пустое собрание сочинений вместо полного.
§
Она говорит:
– Я храню верность мужу. Для меня это принципиально. (sic!)
А я вот возьму и принципиально наставлю её мужу рога!
§
Не знаю, как кто, а я – особлив, и здесь ничего уже не попишешь!
§
Иногда на то, чтобы оттянуть крайнюю плоть до положенных ей границ, уходит вся жизнь…
§
Сколь ни окрыляй человека, он всё равно предпочтёт оботиниться.
§
Кукишем не подотрёшь ни носа, ни зада.
§
Буде на лице твоём, как солдат по стойке смирно, вскочил неподотчётный прыщ, не дави его всмятку, обойдись с выскочкой по-божески, пристыди, обогрей тёплым компрессом, присыпь тальком – и назавтра он сам уползёт, поджав хвост. Приятное обхождение приятно всему.
§
Разум есть несомненный столп всех космических явлений.
§
«Колбасюкин мне рассказывал…» Что же способен рассказать Колбасюкин, чья жизнь в полной мере соответствует его фамилии: длинная свиная кишка, набитая свиною же требухой?
§
Что есть живописец женского пола? – Всего-навсего живописица или, совестно сказать, живописка!
§
Глумясь, помни, что и сам грешен, пусть и не так погряз во грехе, как другие.
§
Чем иные бахвалятся? У всех что-то да есть: у этой квёлой мармазетки – какая-то там причудливая изюминка, у того в голове тараканьи бега с действующим тотализатором, а этот и вовсе один сплошной заусенец. Но – умри, Самсон, с филистимлянами! – овражек пригорком не выпятить. Навидались мы этих изюминок!..
§
Человеконенавистничество еcть грех не меньший, нежели человеколюбие.
§
Никогда не утверждай, что на Руси отродясь такого не было – было и не такое.
§
Страшись голоногости пуще всего на свете, ибо хотя тёмный люд и говорит, что в ногах правды нет, однако где ж ей ещё и быть, как не в ногах. Вдруг да выпрыгнет.
§
Что делать тем, кого Господь не наделил осанистым туловом и деловитой спесью?..
§
Женщину необходимо по семи раз в неделю хлестать по щекам – в том отменно может споспешествовать ивовый прутик, еловая лапа, виноградная лоза, сливовая веточка и пр. – сперва по правой, до первой лёгкой дурноты, потом по левой, потом попеременно; таким образом, произойдёт отток крови от мозга и женщина хоть на время да поумнеет.
§
Ведь вот и архизнаменитый арабский лирик, то ли вдруг сам (что лишь с грехом пополам ему удавалось), то ли сам-друг, т.е. при живейшем участии своего не менее знаменитого мыслящего коня, среди прочих цветистых красот и пылких арабесок, породил эдакую апофегму:
Бить женщину, великий шах,
Повелевает нам Аллах!
§
Всё же, что ни говори, а в полуночной широкоструйности есть нечто близкое нашей житейской речи: льётся плавно, порою с заминками и с некоторым замешательством, но под себя, под себя!
§
N: заслуженный гробоносец. А всё отчего? Склептоман – расхититель склепов, кладбищенский мародёр. Червячишка, поганый человечишка!
§
В стихах одной прежде писаной, а ныне списанной femme fatale:
О, материнская утроба,
Пребудь со мной до крышки гроба!
§
«Попадья» – что за неприличие! Скажите «семипудовая попадья» – и вам паче чаяния живо представится, что это за развесёлая попадья такая из двух обвисших до полу смежных половин. Или ещё: «ставить на попа» – он что же, беговая лошадь? Нет, решительно, духовенство у нас поражено в правах. Куда смотрит Верховный Кухмистер, весь с ног до головы в занебесной кондитерской пудре?
§
Об этом покойнике и вспомнить-то нечего: ну, покойник себе как покойник, словно бы и не рождался и не жил никогда, или родился сразу покойником.
§
Довелось мне знавать настолько неуверенного в себе человека, что для него вполне обыкновенны были фразы вроде: «Мне, возможно, нужно в уборную» и т. п.
§
Угостил сиротинку крысиным ядом и после того долго плакал в умилении: с каким всё же трудом достаются нам щедроты Господни!..
§
О мегаломании: мышам не понять, что такое слоновья болезнь!
§
На женщину можно положиться только когда положишь её на лопатки. Да и то не всегда...
§
Борей рассвирепел до того, что едва не загасил во мне тревожно лелеемую свечу жизни.
§
Рифмоплёт Х, замухрышка и нехристь, изготовитель патентованных эпитафий, каковые я окрестил на свойственный мне сугубый манер «некрофилькиной грамотой».
§
Бывает так: что наклёвывается у одного, склёвывает другой.
§
В широкой уличной толчее внезапно пришла на ум диковинная рифма: глист – мглист. Хотел было отмахнуться от неё, как от совершеннейшей ереси, однако сию секунду подумал: а ведь и впрямь глисты, как и, положим, кроты, проводят всю свою жизнь во мгле – кромешной, безраздельной, безблагоуханной…
§
Мои увлечения: мытьё и катанье.
§
Не мелькай, читатель, рискуешь примелькаться!
§
В присутствии барышень не тряси мудами – во избежание охов, вздохов и всяких прочих реакций нервического характера.
§
Человечество, не доверяй феромонам, помни о Фермопилах!
§
В последнее время, откуда ни возьмись, появилось неисчислимое множество миров, понуждающее меня содрогаться от недоумения и отвращения: МИР ПЛИТКИ, МИР КОЖИ, МИР ОТДЕЛКИ («Мигом, девки, в МИР ОТДЕЛКИ!»; это что же, там, стало быть, и девок отделывают?) et cetera. С непреходящим ужасом жду продолжения. Что ж это будет – МИР КЛОАКИ, ИМПЕРИЯ МЯСА, ТРИДЕВЯТОЕ ЦАРСТВО ПРОТЕЗОВ, ЦИВИЛИЗАЦИЯ КАЛОШ?
§
У меня вот – золотое сердце, а у многих только золотые зубы…
§
А в рот не попало… И так – всю жизнь.
§
Свежевать – моё излюбленное занятие. Свежуя, как-то легкокрыло и с мягкой приязнью предаёшься мыслям о вечном.
§
Грош цена всему, что не я! Такова, видите ли, подлая наша жизнь.
§
Некоторые думают даже (и веско доказывают), что «бонапартисты» это, с позволения сказать, какие-то халдейские племена. O tempora, o mores!
§
Смысла не взыскуй, ибо се есть бессмыслица.
§
И даже у кладбищенского червя бывают в жизни просветы.
§
Кто в шубу влез, тот из неё и вылез. А вы что предполагали?!
§
Мора и глада не избежит ни один из живущих. Так что не удивляйся, читатель, если посреди ночи к тебе постучат, и на твой тихий встревоженный вопрос «Кого это там принесла нелёгкая?» услышишь в ответ злорадный двуединый писк: «Это мы, мор и глад! Отворяй да поживей, так твою растак!»
§
Обращаюсь к яйцу: облупись!
§
А одна плоскоумная раззявина в плиссированных калошах не по ноге, покусывая преутлый мизинчик (о, эти устрашающие меня киргиз-кайсацкие пальцы с их родовым отсутствием лунок!) взялась объясняться мне в «чувстве» (что там эти её мелкотравчатые чувства? Клоп укусил – вот тебе уже и чувство!). А что ж я на это? «Поди ты прочь, недоуздок! – отвратил её, гневаясь. – Объезжай сосунков, а моя простокваша (сие произносилось с известной горечью в тоне) вся уже повытекла».
§
Достойный муж, будь жестоковыен – даже на брачном ложе не снимай ежовых рукавиц!
§
Жалоба ищет повод (чтобы сполна излиться), сокрушение о мире – причину.
§
До чего обмелело море человеческое – вместо Шопенгауэра подавай ему «шопинг» и «ауру»! А что есть символ эпохи? – какая-нибудь мосластая гуттаперчевая мразь, до корней волос обуглившаяся от поджарки в солярии, с «очаровательной» улыбкой (слюна на резцах) и гладко выбритой «линией бикини» – в общем, дива на диво! Тьфу ты, напасть!.. Вот тебе и море – усыхающий гнилостный ручеёк…
§
Горбатому верить нельзя, поскольку его в состоянии исправить только могила, а верить можно только исправленному.
§
Не мудрость, как принято считать, серебрит виски, а неправильный метаболизм и несообразный modus vivendi.
§
Ерепенясь, не егози!
§
Всевозможнейшие интимности в отечестве нашем творятся нигде более как в кустиках. Из кустиков, должно быть, и первый русич появился, уже до зубов вооружённый, – вызывать на ристалище Змея Горыныча. А мы говорим: берёзки, клёны, топольки!..
§
Почему же, Господь Всемилостивый, ежели Ты наделён непомерным для козявок Твоих всевластием, Тебе всегда некогда?
§
Загадка: что такое поповский кружок? Разгадка: тонзура.
§
Не говори «рад стараться», когда старание не приносит радости; однако же всегда будь рад стараться.
§
Из давнего (о, юность! о, туманная заря!): не требуйте от меня многого – довольствуйтесь славным малым.
§
Что есть частное мнение? Земля кругла – общее место, земля кругла как дура – частное мнение.
§
Временами, когда даёт о себе знать моя дионисийская составляющая, до зарезу хочется растранжирить одним махом два-три – несуществующих, увы – наследства: случилось так, что от почивших в бозе сородичей моих перешла мне в обладание только дурная наследственность...
§
Некоторые появляются на свет с целью сугубо утилитарной: раздуть карьеру, обстряпать делишки, послюнить ассигнации, порадоваться растущим нулям – а там и в Царствие Небесное (или, уж не знаю, в геенну огненную)…
§
О сколько их, переступивших через мой труп!..
§
Если сетуешь, сетуй глухо – чтобы не поддаться искусительным сантиментам и не вызвать ненароком в своём организме рыданий и повизгиваний: сие довольно противно.
§
Ментальное у иных чаще всего – моментальное, у меня же – монументальное.
§
Вспомнилось, как некая «двухсполовинойаршинная кукла» (спасибо г-ну Нельдихену) по имени Осетрина, забросала меня икрой с маковки до пят – в диспепсическом раже, из чистого, знаете ли, метеоризма…
§
Для закрытого глаза мир непривычен – как и для открытого.
§
Золотобрезанному крючконосу: «А крайняя плоть была бы вам даже очень к лицу!»
§
Жизнь, читатель, есть то, о чём мы с тобой только мечтаем. Но где ж она, эта призрачная птичка, эта неравнокрылая нервная галочка на полях мирозданья? Порх – и пролетела…
§
Христос, не целуй Иуду!
§
Говоря: «я совершенно не владею собой», знает ли человек, насколько он близок к истине? – Ибо владеть чем-либо – фикция, в том числе – и более всего – собой.
§
Где же горячительные женщины? Неужто остались одни прохладительные?
§
В сущности, мы всего лишь глиняные человечки, но некоторые из нас – настоящие колоссы!
§
NN о г-же … , соломенной вдовице – ещё в цвете лет и, что называется, в самом соку (надо полагать, кхе-кхе, лимонном): «Она совершеннейшая прелесть! – уж поверьте моему горькому опыту».
§
Господи, ну что Тебе до нас, ничтожных двадцатипалых? Займись уже чем-нибудь более бесчеловечным!
§
Кто теряет время понапрасну, тот понапрасну теряет время, как сказал велемудрый Сократ.
§
Принюхайся к себе: чем ты пахнешь? Вот то-то же!.. Не забывай, что и окружающие к тебе принюхиваются.
§
Греши умно: знай – есть воздаяние.