Не теряйте чувства юмора. Юмор для человека то же, что аромат для розы. Джон Голсуорси.
Я давно убедилась в том, что память наша обладает некой долей коварства.
Что-то ценное или полезное из прошлого – теряется, а нелепости или просто глупости запоминаются ею навечно...
ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ…
Однажды, в студёный зимний вечер (почти, как у классика!) я не вышла, конечно, из леса, а вошла в трамвай чешского производства. Красивые вагончики снаружи и разноцветные пластмассовые сидения внутри явно не подходили для суровой украинской зимы.
За окнами трамвая уже смеркалось. А в нём самом свет был приглушен. Ярко освещалось лишь место водителя. В какой-то момент своей затяжной поездки я оказалась единственным пассажиром. И потому, наверное, мне полагалось ехать в полутьме. На нужной остановке, приложив немалые усилия, я с большим трудом оторвалась от ледяного кресла и выскочила на улицу. Мне всего-то и необходимо было пересесть из одного, насквозь промёрзшего трамвая, в другой, не менее выстуженный холодом. И всё для того, чтобы наконец-то после длинного рабочего дня и утомительной учёбы в вечернем институте очутиться в жарко натопленной квартирке. А в ней меня уже заждались родные люди, вкусная еда, приготовленная любвеобильной бабушкой, горячий чай с обожаемыми мною шоколадными вафлями и отложенная с предыдущего вечера очередная интересная книжка. Но я не была бы собой, если бы всё в моей жизни происходило по намеченному заранее плану. Знаем ли мы, как велико наше любопытство? Конечно, нет! Меня, например, оно никогда не приводило к добру. На опустевшей трамвайной остановке одновременно я увидала и одинокую продавщицу мороженого, закутанную в невероятное количество платков, шарфов и шалей, и огромный градусник, прикреплённый к стене Центрального универмага. А на нём со знаком « минус» светилась цифра 27.
Мне бы сесть в подошедший трамвай нужного мне номера и направления, но я как зачарованная смотрела на продавщицу. Тёмное обветренное лицо, потрескавшиеся на морозе губы. Вид у неё был устрашающий. Простуженным голосом она зазывала прохожих:
- Граждане, товарищи, люди добрые, купите мороженое! Осталась последняя пачка…
Оглянувшись и никого не увидав позади или рядом с собой, я поняла, что эта последняя пачка предназначается именно мне. Меня будто что-то подтолкнуло к мороженщице. И между нами произошёл примерно такой разговор:
- Скажите, а мороженое «Семейное» Вы продаёте?
- Всё продаём.
- А как Вы думаете, довезу ли я его домой, не растает?
Продавщица внимательно посмотрела на меня, подумав, возможно, что я издеваюсь над ней. Наверное, мой внешний вид не внушил ей доверия. А выглядела я не лучшим образом – замёрзшая, в стареньком коротком пальто и без варежек, потому что забыла их ещё утром дома.
Она покрутила пальцем у своего виска и раздражённо просипела в ответ:
- Девушка, Вы так шутите, что ли? Посмотрите на градусник. Там же минус двадцать семь! И зачем Вам мороженое в такую погоду?
А я не успела спросить её, для чего же она именно мне предлагала его купить в такую пору-
подошёл мой номер трамвая. И я, схватив покупку (большущий кусок льда), вскочила в последний вагон… Можно ли понять поступки других людей, когда и свои собственные вызывают удивление даже спустя десятилетия?
01.11.07