Часть 1
Вениамин не мог успокоиться, и ходил по комнате, это была его комната, это особый
мир, в который никто не должен был вторгаться, который нельзя было ни с кем делить.
Ему уже было двадцать лет, у него была своеобразная внешность: по своему, красивое лицо, астеническое телосложение, длинные артистические пальцы, волосы тоже были длинные и собраны в хвост, в его гардеробе преобладал черный цвет. Все это вызывало
сомнения и опасения окружающих, но Вениамин был верен себе.
Несмотря на то, что ему шел двадцать первый год, он до сих пор учился в школе, так
как из-за болезни не учился три года…
Он продолжал ходить по комнате и не мог успокоиться, – вторую неделю болел зуб,
но не было возможности его залечить. Вениамин схватил книгу и попробовал читать
ходя по комнате – не получалось, он сел, потупив взгляд, боль не проходила и он принял
таблетку. «Надо как-то справляться…» – сказал вслух он и начал читать…
Вениамин понял, что посидеть ему не удастся, он ходил, ходил и читал, сначала взгляд
скакал со строчки на строчку, но он заставил себя сосредоточиться на чтении.Все более и
более погружаясь в книгу, он постепенно начал забывать о сне. К четырем часам утра глаза начали слипаться, он отложил книгу. « Сейчас четыре часа… в восемь надо вставать,
прилягу я ненадолго.» – подумал он и, не раздеваясь, лег на постель…
В восемь зазвонил будильник, первые несколько минут казалось он не оказывает никакого действия на Вениамина, но потом раздался стон и он открыл глаза. Вениамин
собрался с силами встал и пошел на кухню заварить себе крепкий кофе. Его глаза слипались, но он всей волей держал их открытыми.
Наконец кофе сварился, и он с огромным удовольствием сделал первый глоток и закурил сигарету. Но, сделав еще несколько глотков, он вновь почувствовал зубную боль… Он всегда завтракал накоротке и начал одеваться. « Так этот пиджак… Эта рубашка , нет, не эта, галстук… Галстук? Где мой галстук,» – он почти целиком залез в шкаф и перекладывал все с места на место в поисках галстука .Вот и он…» Затем Вениамин тщательно осмотрел вещи, нет ли там пятен, ни мятые ли.
Одевшись, он вышел в коридор, перед зеркалом заправил волосы, еще раз осмотрел себя
и вдруг скис… «Каждый раз я задаю себе этот вопрос: «Для кого я так одеваюсь?» и не
нахожу ответа, ведь мои одноклассники далеки до…– на его лице еще сильней отразилась
печальная задумчивость. – Только для себя! Я все делаю только для себя!»
Он направился пешком в школу, стараясь по дороге развеять остатки сонливости. Вениамин быстро дошел до школы и зашел в класс, почти все одноклассники были уже на месте и он мысленно прикинул, куда ему лучше сесть, чтобы оказаться подальше от всей
суеты. Выбрав место, он бесшумно присел и начал проверять себя насколько он был готов к урокам, не надо ли чего повторить.
Прозвенел звонок и Вениамин уткнулся в тетрадку, готовый впитать и записать каждое слово учителя, но не все в классе были настроены также, кое-где еще не могли успокоиться и тем самым действовали Вениамину на нервы. Это был урок биологии, Вениамина всегда интересовала эта наука, и он старался быть как можно внимательней, несмотря на то, что зуб опять заныл… Ответив и получив заслуженную пятерку, он позволил себе немного расслабиться. Все оставшиеся уроки Вениамин боролся с зубной болью, когда же уроки закончились, он закурил сигарету и в полном одиночестве уныло побрел по парку. Он совсем погрузился в свои мысли, шел никого не замечая и вдруг услышал что его кто-то завет, он оглянулся и увидел идущего к нему Олега.
-Привет Вениамин.
-Здравствуй Олег…
-Как у тебя учеба?
-Да, так помаленьку, а ты чем занимаешься?
-Ай! – Олег махнул рукой. – Ничем…
-Ты как-то неважно выглядишь.
-Меня мучают проблемы, которые никогда не беспокоят нормального человека.
Меня душит творческое бессилие и страхи…
-Страхи перед чем?
-Перед этим миром, перед людьми, я боюсь показать свои чувства.
-Мне это знакомо…
-Я боюсь самого себя, во мне что-то не так, я… Я устал искать утешение в алкоголе, мне не хватает сил собрать волю в кулак…
-Ты до сих пор живешь один?
-Да, знаешь, меня иногда мучает одиночество, хотя знаешь что забавно? Ведь я так
долго к нему стремился… Моя жизнь проходит в каком-то ожидании, веришь что
вот-вот и все изменится, но … Все остается по прежнему, иногда хочется чтобы
эта вера угасла полностью, – Олег сорвал цветок, – смотришь на людей, у них так все
просто и легко, а меня…
-Знаешь, Олег, я уже давно не ищу справедливости, хотя подумай глубже ведь нам
тоже многое дано.
-Но это не приносит нам счастья в полном смысле этого слова.
-Это субъективное счастье…
-Да, но я могу умереть так и не познав банального человеческого счастья…Вот
скажи Вениамин, во что ты веришь?
-Я… Даже не знаю.
-Единственное что в этом мире реально, это боль и одиночество.
-А как же любовь к прекрасному?
-Любовь, любовь, любовь…Это слово стало для меня горче яда. Возвышенные идеалы как
можно к ним стремиться, когда почва под ногами рушиться?
-Знаешь, если бы я мог прожить жизнь заново, я прожил бы ее точно так же…
-А самоубийство, это выход?
-Самоубийство – это грех!
-Я устал ждать, устал. – Олег закурил сигарету. – Я хочу вырваться из этого отчуждения…
Но боюсь потерять себя, я вижу только то, к чему не могу прикоснуться.
-Жизнь это большая ответственность.
-Я потерял способность любить. Моя душа прогнила, и никто на меня ни смотрит…
-Как бы то не было, я думаю Бог со мной!
-Мне кажется, человек не хозяин своей судьбы! Иногда мне очень страшно, что я умру,
очень, очень страшно!
-Мы расплачиваемся за грехи, которые не совершили!
-Мне все кажется ложью!
-Я очень устал жить! Я…
-Нет! Ничего не говори!
-Я не знаю, что произойдет в следующий миг!
-Меня раздражает привязанность к людям! Но иногда мне хочется, чтобы рядом со
мной был близкий человек…
-Иногда…
-Всегда!
-Я не чувствую ответственность за судьбу другого человека.
-Несчастья закаляют…
-Неразделенная любовь – это ужасно!
-Отсутствие любви это тоже ужасно!
-Иногда мне кажется, что Бог не слышит мои молитвы! О, Господи, почему одиночество так болезненно?
-Я теряю свое сходство с людьми!
-Любовь увядает, еще не успев расцвести!
-Я не верю в справедливость, у Фемиды теперь нет лица!
-Сигареты съели мои легкие.
-Я жду вдохновения.
-Мне больше не хочется быть чей-то тенью, я хочу быть личностью!
-Я очень боюсь людей.
-Я должен быть свободен!
-Я наблюдал за людьми из окна, и они мне противны!
-Пока солнце взойдет – роса очи выест!
-Они мне двоюродный кисель – на троюродной воде!
-Ничего… Степь широкая, а дорога узкая!
-Слишком много людей, которые меня раздражают!
-Слишком мало людей, которые меня не раздражают!
* * * * * * *
Зуб Вениамина, как ни странно прошел сам по себе и уже в пол-первого ночи он
уснул…
Следующее утро он как обычно чуть не проспал, и спешил в школу, хотя по дороге
он повстречал несколько одноклассников, с ним никто не поздоровался…
Вообще ученики в классе мало знали о Вениамине, ясно было одно он очень странный... Хотя он избегал прямого общения, никто к нему почти не приставал – не знали чего от него ожидать. В сознании одноклассников Вениамин рисовался бесполым существом, даже не знали, любил ли он кого-нибудь. И не смотря на то, что он представлял собой «человека загадку» им всерьез никто не интересовался, да и в прочем, как и он ими.
Вениамин сидел на последнем уроке один за партой, и пока учительница вышла, он рисовал узоры на полях тетради. Хотя в аудитории царило громкое обсуждение вчерашних гулянок, Вениамин казалось, не обращал никакого внимания на окружающих. «Странно… Уже прошло более восьми часов как я проснулся, а я еще не сказал ни слова…Хотя, что тут странного, раньше я просто не задумывался об этом. Ни слова…»
Он поймал себя на мысли, как его раздражают окружающие. Потом ему показалось,
Что нет такого человека, который бы его не бесил. Вениамин зациклился на раздражении, он уже медленно шагал домой, после занятий, но все думал: «ОНИ. Они… Я их презираю, да что там! Я не могу долго терпеть своих родителей. На все мои радостные воспоминания приходится… Достоин ли я любви родителей и достойны ли они
моей любви? Что они оставят мне? Разбитые воспоминания…Боль. Страх. Ненависть.
Да, я живу для себя, я такой человек, что я не могу жить для других… Никакого взаимопонимания…»
С такими мрачными мыслями Вениамин пришел домой, открыв дверь и войдя в коридор, он услышал недовольное мяуконие – это его кот по имени «Крузя». Крузя показывал мордой, на пустую миску, кричал. «М-м, да… Животных жалко, а людей нет. –
вдруг подумал Вениамин. – Друзья, подруги… Какая чушь! Мой кот самое близкое мне
существо, он со мной уже семь лет…»
Он наклонился, взял кота и поцеловал его во влажный нос, затем аккуратно погладил по голове. Включив музыку, он завалился на кровать и закрыл глаза руками…Ему было так плохо, что не хотел никого видеть.Вениамину показалось что его тело испускает дух, и он уже парит в воздухе наедине с музыкой.
Но крики на улице вернули его в реальность, он вышел на кухню и закурил. «Так
приятно ни в ком не нуждаться, – думал Вениамин –.Человеческие отношения так хрупки… Не хочу ни с кем…» Позже он засел за свои книги, Крузя побегав по комнате
запрыгнул на кровать и, свернувшись калачиком уснул. Вениамин все сидел, читал и
читал, когда утомлялся, переходил с одной книги на другую… Казалось этот человек
думает обо всем, но в тоже время ни о чем…
* * * * * * * * * *
Вениамин не любил вспоминать ни о своем детстве, ни о своих родителях. Некоторые им восхищались, но многие ненавидели его, по крайней мере, ему так казалось.
Он все реже и реже предавался мечтаниям и воспоминаниям. У него было много хобби, хотя мало серьезных занятий: ему нравились живопись, музыка, литература, кино
история…
Сам он частенько брал в руки ручку и делал некоторые рисунки, он даже подумывал
о поступлении в художественное училище, бывало он засаживался, и за пианино пытаясь что-нибудь сыграть или сочинить. Он брался изучать множество наук: от логики и
эстетики, до экономики и психологии… Но главным своим достоинством он считал:
честность и отсутствие желания кому-либо угодить, он всегда делал все по-своему.
Вениамин ненавидел семью и заурядность, он ощущал свою болезненную утонченность. Его отличало то, что из-за осознания собственной исключительности он совершенно никому не завидовал. Ему очень тяжело было сказать: «Я человек и ничто человеческое мне не чуждо». Одному Богу известно, сколько чувств он переломал в своей
груди. Сколько было людей… Поначалу Вениамин сильно переживал свою отчужденность, но позже пытался полюбить свое одиночество. Его принципом стало: «Лучше не с кем, чем с кем попало». Ведь он был одним из не многих, кто научился хоть и боятся, но не избегать «Себя».
Его можно было поставить в пример, и «как надо», и как «не надо жить». Возможно
в его жизни не хватало любви и тепла… Но сам для себя Вениамин отрицал это: он
любил книги, любил музыку, любил живопись, да, в конце концов, любил кофе и сигареты… Он мог любить только то, что не предаст его.
Вениамин был предан своей комнате, он очень ее любил, там было достаточно много
книг, а у окна стояло большое черное пианино. Он не обучался в музыкальной школе,
но немного преуспел в самостоятельном изучении игры на фортепиано…
Не то чтобы ему все легко давалось, но он обладал невероятным упорством. Он занимался коллекционированием редких фильмов и книг, в его коллекции можно было найти фильмы: Рене Клера, Эйзенштейна, Бунюэля, Фрица Ланга, Висконти…
На стенах висели его собственные рисунки, хоть он и не был доволен ими, но иногда
они действовали как-то утешающее.
В комнате царил творческий беспорядок, впрочем, его это не особенно волновало,
это была комната разбитых иллюзий, комната одиночества и страха – тех чувств
которые он в себе давил…
Часть 2
Он лежал, закинув руки за голову и наслаждался, тем, что ни в чем не нуждался, но
вдруг заныл зуб, затем, казалось, заболел глаз. «Черти что, только попытаешься оценить момент, как он проходит, заменяя безмятежность страданием. – думал Вениамин, –
самое обидное в боли, помимо самого ее факта, так это то, что она лишает возможности
заниматься привычными делами, читать, например…» У Вениамина голова пошла
кругом, нарастающая боль в ухе полностью выбила его из колеи. Он не спал почти всю
ночь, проснулся от еще более невыносимой боли.
«Как все не вовремя.» – с досадой думал он. У него не было выхода, пришлось идти
к врачу. В поликлинике, заняв очередь к лору, он нервно поглядывал по сторонам и
всячески пытался себя успокоить: пугала и сама боль и не менее болезненный процесс
ее устранения.
Толстая врач с зеркальцем на лбу, не проявляя никаких эмоций, осмотрела нос, горло,когда дошла до ушей лицо ее несколько помрачнело.
-Сильно запущено, молодой человек. – наконец произнесла она. – Надо сделать промывание.
Ни само слово «промывание», ни процедура не понравились Вениамину.
-Что я могу сказать, я сейчас дам направление в больницу. Скорее всего, потребуется
стационарное лечение…
* * * * *
Из кабинета он вышел как в воду опущенный – необходимость ложиться в больницу
не вызывала оптимизма. «Опять оторвали меня от привычного образа жизни! Ах…» –
с горечью думал он.
Зайдя, домой и, собрав необходимые вещи, он направился к остановке, с опустошенным видом сел в трамвай, и поехал в больницу. «Нет, я не могу представить, лежать в одной палате неизвестно с кем. Нет!» – эта мысль буквально убивала его.
В приемном покое врач долго и обстоятельно побеседовав, и осмотрев его, вынес вердикт : «Надо лечь!»
Его вела по лестнице на отделение какая-то медсестра, а он то и дело глядел в эти
унылые коридоры. «Может я слишком плохо думаю обо всем, может болезнь не так
страшна, а люди не так ужасны…» – с надеждой думал он.
Вениамин вступил на отделение, которое должно стать на время его домом. После
еще одной беседы с врачом его повели в палату…
- Помню, я так долго развлекал одну… А новенький…
Донеслось до ушей Вениамина, он даже не захотел смотреть кто это, просто завалился на койку и уткнулся в подушку.
-Эй! Как звать-то? Не слышит! Ну, так вот, тогда мы все вместе поехали к ней на дачу…
Вениамин уснул кошмарным сном. Вдруг почувствовал, что кто-то трясет его за плечо.
-Просыпайся! На завтрак пора! Как звать то?
- Что… Вениамин…
- А я Серый, это Васек, а это Санек.
Перед Вениамином предстали три улыбающиеся физиономии, хотя особой разницы
между ними он не заметил, он одобрительно кивнул.
Он вышел в коридор и пошел за всеми в столовую. Сама столовая была именно такая,
какая она должна быть в городской больнице: замызганные столы, расшатанные стулья,
какие-то непонятные цветы на подоконниках…
Вениамин занял очередь и уже искал глазами свободный столик. Кухарка – женщина
уже в возрасте, здоровалась с пациентами, спрашивала про самочувствие, забывая про
свою первичную обязанность – наливать в тарелку кашу, Вениамина насторожила ее
чрезмерная общительность.
- Ты новенький? Мальчик! – спросила она, когда очередь дошла до него.
-Гм… Да… – буркнул он.
Получив порцию, Вениамин понял, что место, которое он присмотрел уже занято,
пришлось выбирать менее многолюдный стол.
Аккуратно присев, он не счел нужным здороваться и заводить знакомства. Но все же
волей- неволей он изучал людей оказавшихся с ним за одним столом. У одного типа
было перебинтовано полголовы, и он почти не разговаривал, Вениамин заметил какую-то
неестественную медлительность его движений. Девушка, напротив, хоть и отличалась
какой-то индивидуальностью, но красавицей ее назвать было трудно. «Даже, невозможно
определить возраст». – подумал он.
Вениамин краем глаза заметил, что из-за соседнего стола на него уже показывали пальцем. Он решил, сосредоточится на еде и заметил, что каша не только неизвестно из
какой крупы, но еще и холодная…Наконец, доев ее, и запив еще более холодным чаем,
он поспешил к выходу и решил разузнать, где здесь можно курить…Как оказалось, курили все естественно, в туалете, и почему-то почти все растягивали одну сигарету на-двоих, на-троих. « Прямо как в школе…» – подумал Вениамин и все-таки решился достать пачку.
- Братишка! Не угостишь сигаретой?
- А мне, можешь оставить?
Сразу посыпались вопросы «по существу», Вениамин лениво достал сигарету себе и
протянул другому. Он презрительно-подозрительным взглядом изучал столпившихся
вокруг него людей, поодаль от него стояли и курили его соседи по палате: Васек, Санек,
Серый… Все они были одеты крайне по-домашнему: футболки, спортивные штаны. Их
разговоры было понять очень трудно – слишком много «вводных слов» или мата…»Ну
и попал. – подумал Вениамин .–Тут конечно «весело» будет…» Осторожно затушив сигарету он вышел в коридор и немного растерялся, но к нему подошла медсестра и сказала, что теперь нужно идти на осмотр к врачу.
Вениамин, заняв очередь и вооружившись книжкой, сел на стул. Тут ему почувствовался какой-то неописуемый «больничный» запах, распространявшийся по всему отделению. Он как-то внезапно почувствовал себя дурно…На книге не получалось сосредоточиться, а учитывая то, что он разглядел табличку с надписью «Операционная» стало совсем худо.
Больные с отсутствующим видом, волоча ноги, шаркали своими тапками, ходя туда-сюда, что еще больше нагнетало тревогу.
* * * * * * *
Подошла его очередь и женщина-врач предложила сесть на стул, полистав историю
болезни начала осмотр. Вениамин сидел спокойно и не дергался – мысленно он был
готов ко всему, но врач достаточно быстро его отпустила, сказав, что сделает необходимые назначения медсестре.
Вениамин, не зная радоваться или огорчатся, что «пока» ничего ужасного с ним не
произошло, пошел покурить. Зайдя в «курилку» ему показалось, что его поджидали,
какой-то парень лет тридцати сразу подошел к нему.
-Извини, не выручишь папироской?
Вениамин медленно протянул ему сигарету и заметил необыкновенно глубоко посаженные глаза молодого человека, в его глазах читалась какая-то отрешенность и печаль.
-Ты здесь видимо недавно?
-Вообще-то да, – сказал Вениамин. – А ты давно здесь лежишь?
-Четыре с половиной месяца.
-Что?! Так долго? – удивился Вениамин.
-Я неизлечимо болен, это трудно объяснить, а у тебя что?
-Не знаю… Эти врачи ничего толком не говорят!
-А тебя, кстати, как зовут?
-Вениамин… А тебя?
-Леха!
В это время подошли другие пациенты и отвлекли Алексея, а Вениамин вышел и
недолго думая, пошел к себе в палату. Зайдя, он увидел, что Санек, Васек и Серый с
каким-то незнакомым играют в карты.
- Ха! Король!
- На! Получай!
- Не заваливай!
Эти восклицания дошли до ушей Вениамина, и он решил взять книжку, тетрадку и
ручку, и выйти в коридор почитать, или порисовать. Устроившись в кресле с какими-то
«погрызенными» подлокотниками, он достал тетрадку и ручку. Ничего не приходило
на ум, что можно было нарисовать, и он стал водить ручкой по листу почти без всякой
цели, вскоре изображенное стало отдаленно походить на какой-то экзотический цветок…
-Что ты рисуешь?
Вениамин поднял голову, перед ним стояла девушка с любопытством разглядывающая
его.
-Я…Что? – удивился он.
-Ты же что-то рисуешь!
-Да, так… От безделья…
Он быстро закрыл тетрадь и положил сверху книгу.
-У тебя, что за книжка? Что ты читаешь? – поинтересовалась она.
-«Собор Парижской Богоматери» – Гюго.
-Я давно хотела ее почитать, ты много прочитал?
-Где-то полкниги, у вас я вижу тоже в руках книга.
-Это «Коллекционер» Фаулза.
-Да, я ее когда-то читал, ну и как она вам?
-Пока непонятно… Тебя как зовут?
-Гм… Вениамин.
-А я Таня.
-А давно вы здесь?
-Около двух недель… Ладно, я пойду в палату!
Вениамин остался один и решил, что делать ему нечего и тоже пошел в палату. Придя
он, не раздеваясь, завалился на койку.
-Рыба!!!
Донеслось до его больных ушей. Он натянул на себя толи простынь, толи одеяло и
лежал…
Вениамин вдруг понял, что его везут на операционной каталке, он повернул голову и
увидел мох, вокруг него был один мох, и он приподнял руку… Между пальцами была
паутина и она сильно клеилась. Мимо прошли два человека о чем-то шепчась, он их не
разглядел, так как освещение было очень плохое. Каталка, наконец, выехала на свет, он
посмотрел на помещение и не понимал где находится…
Стены были словно из рыбьей чешуи, сверху стекала какая-то желто-зеленная жидкость и тут он понял, что намертво привязан. Вдруг он услышал, как кто-то очень часто дышит,почти задыхается. Вениамин еле-еле повернул голову и понял, что находится на улице, рядом проходят люди, он пытается понять, что они говорят: « Вот если бы ты умер, мы бы о тебе позаботились».
Вдруг мимо проехал поезд, остановился – он был полностью пустой, постояв с открытыми дверями, поехал, и Вениамин увидел, как люди побежали за поездом. Пробегая мимо, они обо что-то спотыкались и падали. «Не одолжишь мне свое ухо?» – сказал какой-то мужчина с сумкой в руках и побежал следом за остальными…
Вениамин увидел, что лежит в операционной, рядом стоял еще один операционный стол, на нем белая простыня, за столом сидели врачи и ели странные, экзотические блюда. Тут принесли чашу с пельменями, которые вдруг начали сыпаться на стол, а со стола на пол…
Вдруг к нему подошли врачи и обступили со всех сторон, в руках у них были странного вида инструменты, о назначении которых он меньше всего хотел знать. Тут они почему-то стали снимать марлевые повязки, прикрывавшие их лица, Вениамин увидел лица своих одноклассников…
-Рыба!!!
Вениамин открыл глаза – все та же палата. «Это был сон… Я не заметил, как уснул». – думал он, вставая и полностью игнорируя «соседей» пошел к выходу. Идя по коридору, он встретил выходящего из своей палаты Алексея, тот сразу подошел к нему.
-Пойдем, покурим? – спросил он.
-Пойдем. – согласился Вениамин.
Закурив, Вениамин увидел в зеркале свой неопрятный вид и начал застегивать рубашку.
-У тебя крестик?- спросил Алексей.- Значит верующий?
-Ну, в общем, да… А ты?
-Раньше был, сейчас не знаю. Все так покатилось:болезнь, жена бросила…Эх…А у
тебя девушка есть?
-Что? Нет.
-Ну и хорошо, ведь все они… Знаешь: курица не птица, женщина…Хоть бы одну умную
встретил, так и умер бы от счастья в тот же день! А ведь их еще и завоевывать надо! Они
только и ждут, пока ты дашь слабину, чтобы тебя бросить…
-Так ты разведен?
-Нет. Это тоже раздражает… И работы пока никакой, из-за здоровья. Знаешь беда в том,
что если болезнь развивается внутри организма, то невозможно отследить, КОГДА ты
заболел… Вчера был здоров, сегодня скрыто зародилась БОЛЕЗНЬ, а завтра ты уже
болен и ЗНАЕШЬ, что болен…Ладно скоро надо идти на ужин.
* * * * * * *
За ужином сидя один за столом Вениамин ковырялся вилкой в каком-то «резиновом»
пюре и пытался понять, из чего состоит котлета, он ее разделал на части и тыкал в них
вилкой…
-Здесь свободно?
-Что? – он поднял голову, перед ним стояла Татьяна. – Да, садитесь…
Она аккуратно присела, Вениамин продолжал, есть, стараясь не обращать внимания, он
решил прекратить исследовать котлету и с равнодушным видом поглощал свою порцию.
-Как тебе здешняя еда? – поинтересовалась она.
-Так… В принципе, ничего.
-Как ,книжка ,продвигается?
-Нет…Пока еще.
-А почему ты читаешь именно»Собор…»
-Я решил, пока, французами заняться: Бальзак, Стендаль, Мопассан, Золя…
-Ты всех читал?!!
-Гм… Выборочно, отдельные произведения. А почему вы взялись за Фаулза?
-Вообще он в моде.
Вениамина вдруг кто-то схватил за плечо, он резко повернулся, позади стоял Васек.
-Эй, Вини, одолжи папироску!
-Возьми. – Вениамин неохотно полез в карман, пока Васек брал из его рук сигарету,
Вениамин заметил, какие у него короткие «обгрызенные» ногти, пальцы желто-коричневые, частично даже черные, словно, в солярке. «Интересно…– подумал он. – Где он в больнице солярку-то нашел?»
-Куришь? – вежливо спросила Татьяна.
-Да, но даже Рахметов имел слабость к сигарам…
Вениамин вдруг закашлял и скорее начал запивать компотом, чтобы прекратить этот
не вовремя возникший кашель. Он оглянулся по сторонам, за соседним столом сидел в
полном одиночестве сидел Алексей и с мрачным видом поглощал пищу.
-Ну, ладно я пошла. – вставая, сказала Татьяна.
-Угу…– буркнул Вениамин так до конца не справившийся со своим кашлем. Как только
Татьяна ушла, он вдруг ощутил какую-то пустоту, даже не столько внешнюю, сколько
внутреннюю… Это показалось ему в высшей степени странным.
* * * * * * *
Вениамин уныло побрел в свою палату, в коридоре стояли два парня с девушкой. И
он невольно остановил свой взгляд на этих людях… У них были не слишком измученные интеллектом физиономии. Один вообще, словно только вышел из-под стражи или
наоборот, в ней очень сильно нуждался, он стоял и сплевывал прямо на пол, другой
казался каким-то смазливым и чему-то улыбался, девица с крашеными волосами,
истинный цвет, которых узнать уже было невозможно, чувствовала себя крайне свободно
и непринужденно. Когда этот «криминальный парень» повернулся чтобы еще раз сплюнуть, Вениамин заметил, какие у него надбровные дуги…
«Как я могу жить в этом обществе, которое живет по совершенно непонятным мне
законам…Смогу ли я преодолеть свое болезненное презрение к окружающим? – с
горечью думал Вениамин. – Я не примерюсь с этим миром и уйду непокоренным…
Неважно, умру я сейчас или через двадцать лет, я так и не узнаю, зачем живут большинство людей…» Зайдя в палату и не глядя на постояльцев, он завалился на свою койку и уткнулся в подушку…
Он вышел из палаты с чувством тревоги, почти никого не было и, пройдя немного
увидел, что на посту сидела медсестра, совсем пьяная, со стаканом в руке и бутылкой
портвейна на столе, рядом стояли те два парня и девушка. Они хохотали, брали в руки
градусники и бросали их на пол, так что бы они разбивались….
Он заглянул в столовую, там за одним большим столом сидело множество людей и
ели борщ, тут Вениамин присмотрелся в руках у них вместо ложек с вилками, были
скальпели и пинцеты…
-Да, там был один.
-Сколько?
-Еще добавки…
-Его расстреляли!
-Не могли даже спрятать труп!
-Ты знаешь, мой Шарик очень любит мясо!
-Нет, его так и не нашли…
-Она так долго раздевалась, что я уже…
-У нее такая грудь!
-Я уже и не помню, как ее звали…
-В каком-то клубе, мы…
-Я с ней уснул….
-Зачем, она была так хороша!
-Нет, я с ней не долго.
Тут Вениамин увидел, что какой-то человек, стоя на трех стульях с огромными ножницами вырезал из бардовых штор узоры.
-Пройдите, пожалуйста, к доктору. – обратился к нему человек с отверткой в руках. –
Вот, туда, по коридору и направо.
Вениамин осторожно пошел. Дойдя, он заглянул в кабинет: там стоял врач, бледный
как халат, на его лицо была опущена непонятная стеклянная заслонка, на которой были
пятна крови, его безразличное лицо и непонятный инструмент в руках, вызывали детский
страх перед…
-Садитесь. – сказал он.
Вениамин сел и оглянулся, за соседним столом сидел какой-то больной, и женщина-
врач вытаскивала из его ноздрей длинную, не то веревку, не то проволку золотистого
цвета…
-Открой, пожалуйста, рот.-сказал Вениамину врач.
После того как он открыл рот, врач взял щипцы и залез ими Вениамину в рот. Ему
стало неприятно, затем больно, еще больнее…Врач с безразличным видом ковырялся и
Вениамин застонал…Ему стало очень больно…Врач щипцами вытащил из его глотки
кость размером со спичечный коробок, кость была полугнилая. Вениамин закричал…
* * * * * * * *
Вениамин чуть не вскочил с кровати. « Это сон… Опять эти сны… Вдруг я разговаривал
или, даже закричал во сне? А они слышали! Может и стонал, я не знаю, мне никто никогда не говорил об этом, ведь я всегда сплю один…– соображал он. – Уже, видимо, поздно, но надо выйти немного пройтись.»
Выйдя, он сразу увидел сидящего с отсутствующим видом Алексея бешено вращавшего
в руках зажигалку. Казалось он не обращал ни на кого внимания, будучи погруженным, в какие-то раздумья.
-А…Вениамин…– обратился Алексей. – Пойдем, перекурим.
-Я как раз собирался. – сказал хриплым голосом Вениамин.
Закурив, Алексей выпускал из ноздрей дым как разъяренный бык, Вениамин заметил
как у него подрагивает рука.
-Сейчас ходил звонить жене… Она мне и по телефону нервы трепет, итак всю душу вымотала эта «№;%:?*+/»… Ни вещи забрать не может, ничего путного вообще не может! Со своим «;;:*/%:?*:%;*» дружком! Нашла себе! Видел я его, какой-то неандерталец в кожаной куртке, неизвестно с какого дерева слез… Где у них мозги? Чем они думают? В
душу наплевали «%?:;№?*%;№/\+=»…– и Алексей изверг очередное проклятие.
-А вы любили друг друга?
-Теперь, я уже не знаю, кто из нас любил, и кого…Знаешь, все иллюзии и вся любовь
быстро рассеиваются в быту… Вечно с какими-то непонятными чувствами и затуманенными мозгами свяжешься с «%?:;№;%%».
Обидно, что откроешься человеку… А потом… Многие так: сегодня с одной, завтра с
другой, а я так не могу, мне хочется постоянства…
В эту минуту в «курилку» ввалились парни, среди которых был «уголовный», да и
остальные были подстать ему.
-Да, да, да, в натуре Колян!
-Мы с корешем, как-то пошли…
Они забились в угол и до Вениамина с Алексеем доносились обрывки их фраз. Тут
услышав неизвестно что, видимо в свой адрес «криминальный Колян», попытался
изобразить мыслительный процесс на лице, отчего его надбровные дуги казались еще
более выпуклыми…
-Ладно, пойдем…– .сказал Алексей.
Придя в палату Вениамин, не раздеваясь, лег на койку. Соседи по палате уже улеглись, некоторые храпели или что-то бормотали. «Несомненно, то, что сказал Алексей очень важно. – думал он. – Эти люди и эта любовь… Зачем люди сходятся, зачем живут вместе? Если не способны дополнить друг друга. А ведь я тоже любил однажды… Но нет никакого желания возвращаться к тем же чувствам…А она… Я был ей безразличен. Увы, я не способен простить ей это, или желать счастья. Шрамы на моем сердце не заживают, а гниют. И они будут кровоточить до конца моих дней…
Тогда я переборол себя и сумел «опуститься» до уровня собеседника… Но было бесполезно метать бисер перед свиньями… Она…Я…
Я где-то читал такую сказку: когда люди были полубогами, они все были рождены с
одним крылом, но чтобы взлететь в небо они должны были взяться за руки, тогда у них
будет два крыла, и они смогут взлететь в Небо…»
* * * * * * *
Вениамин проснулся раньше других и изучал стену: отслоенная краска – то синяя, то
зеленая, большая трещина в стене, из которой выглядывал таракан, игриво шевеля усиками…Словно заметив недобрый взгляд Вениамина, он поспешил скрыться.
У него защекотало в ухе, он потрогал его и посмотрел на пальцы – из уха шла кровь! Вениамин поежился, натянул на себя не то пододеяльник, не то простыню. Лежа он посмотрел на соседа, вроде, это был Санек, лежа, во сне он негромко посвистывал, потом почесал ногу, в это время кто-то из соседей тоже начал себя поскабливать.
-Подъем!!! Подъем!!!
Доносилось из коридора. Васек, Санек и Серый, выползли из-под одеял и прямо в трусах, не сочтя необходимым даже одеться, начали толпиться у раковины, чтобы почистить зубы Вениамина утомило это зрелище, и он вышел из палаты, и увидел как некто: мужчина/женщина, девушка/парень прошло по вестибюлю в халате. «Что-то они тут себя достаточно уютно чувствуют. – подумал он. – Совсем одомашнились.»
После завтрака, Вениамин, перекурив, решил пойти, наконец, почитать. Рядом с его
палатой стояли две девушки: одна была худая, сильно накрашенная, стояла выдвинув
ногу вперед, другая, поменьше ростом с фигурой плохо завязанного мешка с картошкой,
положила руки себе на бедра. Их объединял какой-то безнадежно тупой взгляд, совершенно без мысли. «Страшные как моя судьба» – подумал Вениамин.
Тут к нему подошла медсестра и сказала, что ему нужно идти к окулисту на нижний
этаж. Вениамин послушно пошел, занял очередь и сел читать… Но долго почитать ему
не удалось, так как он краем глаза заметил, что по направлению к нему двигалась Татьяна.
-Все читаешь? – спросила она.
-Да, я…А ты… Вам тоже к окулисту?
-Ага. – кивнула она.
Вениамин внезапно почувствовал прилив каких-то смутных чувств и волнений, он
понимал, раз она рядом, надо было что-то сказать, хотя с другой стороны он не обязан
заводить какие-либо разговоры. В нем боролись противоречивые чувства. «Что сказать? –размышлял Вениамин. – Нужно попробовать с чего-то начать…»
-А вы любите кино? – не выдержал он.
-Вообще, да.
-Что-нибудь посмотрели хорошее за последнее время?
-Например: «Жизнь как чудо».
-Да, Кустурица, а «Подполье» не смотрели?
-Нет… Не помню.
-Гениальный фильм! Также «Время цыган», «Аризонская мечта», «Помнишь Доли Белл», – отличные фильмы.
-Не смотрела. Еще хороший фильм: «Весна, лето, осень, зима…и снова весна» достаточно
глубокий, умный…
-Все что мы натворим, нам еще вернется с торицей. У Ким-Ки-Дука мне также нравится:
«Пустой дом», «Плохой парень», «Саморитянка», не смотрели?
-Нет…Я очень хотела посмотреть «Заводной апельсин»
-Кубрик! Мне он очень нравится, я почти всего его смотрел, а «Заводной апельсин» и книга замечательная, не читали?
-Нет…
Внезапно подошла очередь Вениамина, и он прошел в кабинет. Врач долго не могла разобраться какой глаз у него хуже видит, наконец, она его отпустила, отругав, что он не носит очков. Вениамин вышел в коридор, Татьяна уже сидела, читала книжку в мягкой обложке…
-Я следующая? – спросила она.
-Да, я тогда пойду, еще увидимся…
У Вениамина было свободных полчаса, и он решил выйти прогуляться на улицу. В вестибюле на первом этаже было очень много молодежи, в основном пары: они держались за руки, обнимались, целовались, сидели друг на друге…
«Что за мерзость! – раздраженно думал Вениамин, проходя мимо. – Расположились тут… Глядя на них даже непонятно, кто кого навещает, может вообще с улицы зашли…» Глоток свежего воздуха взбодрил его, и он решил прогуляться по парку, в глубине стояли несколько скамеек и они все были заняты…Парочками…
«Они точно меня преследуют! Может я нахожусь не в том заведении, о котором думаю.
Нормальному человеку даже присесть негде! – думал он, ускоряя шаг –Что-то свежий воздух перестал идти мне на пользу.»
Вениамин вышел за территорию больницы, пошел по городу, огибая одну улицу за другой.Люди, беззаботно бродившие вокруг него казались чуждыми даже городу…
«Если на небесах одни люди, если в раю нет города, в котором можно потерятся, то это
ад…–думал он. – Сколько бы я не возвышал себя… Я все равно жалок! Потому что никто
ни разу не протянул мне руки…Никто не прикоснулся ко мне, чтобы сразу не отдернуть
руку словно от раскаленного утюга…Жалко возвышаясь над этим миром, я задыхаюсь
от запаха своих мыслей… А вот я сейчас возьму и брошусь в этот канал, кто схватится
искать? В больнице? Ушел и не вернулся, или умер на операционном столе, какая разница? Кому до меня есть дело? Всю жизнь от всех убегавший…Ощутил всю глубину пустоты своего существования…»
Вернувшись, Вениамин занял очередь к врачу и уселся на стул с книгой. Бегло читая
страницу за страницей, он почувствовал, как его стал одолевать сон…
-Да, бродил ни пришей кобыле хвост.
-Нет! Там даже конь не валялся!
-Баба с возу, кобыле легче…
-Вы ставите телегу впереди лошади.
-Дареному коню в зубы не смотрят!
-Куда конь с копытами, туда и рак с клешней.
-Пожалел волк кобылу: оставил хвост, да гриву!
-Ты погоняй коня не кнутом, а овсом.
-Ой, там не в коня корм…
-С чужого коня, среди грязи…
-ВЕНИАМИН!!! ВЕНИАМИН!!!
«Что…Конь валялся перед телегой, с красивыми зубами, когда ему пришивали хвост, а
баба слезала с возу, и…Я сошел с ума!» – чуть не закричал он.
-Иди тебя врач завет. – сказал некий некто Вениамину.
Он присел на стул у врача, и она с любопытством разглядывала через воронку его ухо.
-Не понимаю, у вас какой то уникальный случай. – сказала она.
«Надо же, даже в болезни я уникальный» – подумал Вениамин. Словно с какой-то неохотой врач его отпустила.Он,идя в свои покои увидел, что Татьяна сидит одна в столовой и что-то читает. Повинуясь какими-то странными чувствами, Вениамин подошел к ней.
-Можно присесть? – спросил он.
-Да, конечно.
-Как книжка?
-Пока интересно.
-Вас скоро выписывают?
-Пока не говорят..
Вениамин не знал, что еще можно спросить и замолк, а она, сидя напротив вдруг опять открыла книжку и стала читать. « Не знаю, что тут можно сказать…Главное не быть банальным…»– думал он. Татьяна внезапно начала вставать.
-Ладно, я пойду в палату. – сказала она.
-Ну, хорошо…
И она ушла… Вениамин направился в курильню. Демонстративно встав вполоборота к
остальным он медленно выпускал клубы дыма.
-Ты Таню не видел? – обратился кто-то к нему.
-Что?
-Таню не видел? – повторил невзрачный тип, встав практически вплотную к Вениамину.
-Нет…
Услышав, парень резко вышел из помещения. «Кто это? – гневно подумал Вениамин. –
Почему он решил, что я должен ее видеть? И где это, интересно? В мужском туалете?»
Только что вошел Алексей и подошел поприветствовать его.
-Кто этот «??:;№*+=\%», что сейчас вышел? – поинтересовался Вениамин. – Что-то я его не видел.
-А, это Антон, есть тут такой.
-Он давно здесь?
-Вообще, да.
-Что-то он не попадался мне на глаза.
* * * * * * *
За обедом Вениамин сидел в одиночестве, мрачнее тучи. Борщ был крайне сомнительного содержания: непонятно почему красный, ведь свеклы не было, большой кусок подпорченной картошки, мясо видимо вообще не значилось в рецепте…
Тут Коля нащупал кнопку звука у телевизора и добавил…
-Тогда я с ним переспала.
-А давно ты ему изменяешь?
-Мы всю ночь катались на яхте…
-К нам пришел Славик с тремя девчонками и…
-Он такой классный парень!
-Я со своей бывшей девушкой…
-Потом Дима с Наташей уединились…
Доносилось из телевизора. «Что-то у меня аппетит пропал. – подумал Вениамин. –Пойду я лучше прогуляюсь… Ведь сейчас должен быть «тихий час»…
Вениамин с Алексеем вышли из корпуса больницы, тому надо было за чем-то в магазин,
а Вениамин еще не знал, куда сам пойдет.
-Вениамин, а ты работал?
-Нет…Я живу с матерью, она инвалид, но…
-Вдвоем живете?
-Да, еще и кот. Мне кажется, что в современном мире гораздо легче быть индивидуальностью, не работая!
-Ну, может ты и прав… Нужно иметь какую-то цель, для чего работать или для кого…
Так просто работать ради самой жизни… Тупиковый и бессмысленный путь к…
-Мне, например все кажется бессмысленным: глупо любить, и глупо ненавидеть, глупо
быть пьяным, и глупо быть трезвым…
Жизнь вообще не поддается смыслу, сам феномен жизни стал феноменом бесцельности…Шарахаешься от любви к ненависти, от здоровья к болезни, от радости к горю и очень трудно уловить этот мимолетный переход от одного к другому, поэтому я…– Вениамин замолчал.
-Ты совсем запутался, но оставайся самим собой и ты должен найти свой смысл жизни,
и свое счастье!
-Спасибо…
-Скоро мой магазин покажется, мне…
-Хорошо, иди.
Часть 3
Идти… Путешествовать по этому городу, среди этих безликих людей…Почему я
сейчас, в данный момент, именно здесь? Неужели все вокруг тоже думают? О чем они
думают? Почему в этот момент я здесь, а не где-то? О чем, о чем они думают?
Так всегда… Хочешь остаться в одиночестве, так вынужден быть в обществе, хочешь
быть с кем-то, но вынужден находиться в одиночестве….
Никогда не поверю, что каждый из «них» – личность… Никогда…Я вопреки всему свому естеству испытываю желание протянуть руку и коснуться кого-нибудь, но они…
О чем они думают?! Черт бы их побрал! О чем! Какое место каждый из них должен
занимать в моей жизни? Хочется упасть на землю, зарыдать и умереть, проклиная этот
мир…
Этот Город, наполненный пустыми людьми… Город одинок, я одинок… Город одиночества, как на картинах Утрилло, он пуст…
Путешествуя в этой темной пустоте, как бездомный пес, никому не нужный, брошенный… Улицы, бесконечные железнодорожные пути… Боже! Неужели они действительно бесконечны… Улицы во тьме, никто не заполнит эту пустоту! Темнота этого города поглотит меня, люди, следующие из пункта А в пункт В, они даже не думают…А Город проглотит всех!
Кто-то едет в транспорте, по Городу и не замечает этих заброшенных, темных и страшных улиц…Укрыться в жилище, ячейке – значит отвергнуть этот Город. Когда он светлый и праздничный, его любят, когда темный и мрачный – боятся….
Город безликого столкновения одиночеств…Город…Я…
Что для меня должен значить свет в чужом окне? Чужое счастье, до которого нельзя
прикоснуться, а я должен умирать под окном, в котором горит свет… Но я не постучу,
я не нарушу…
Свет в этих чужих окнах, он сверхреален, потому что кто не на улице, тот дома. Они заняли мой Город! Хочется протянуть руку и коснуться кого-то… Но я должен умирать под окном, в котором горит свет.
Какие-то железнодорожные пути, бесконечная дорога, куда эти пути? Созданные чтобы
по ним незаметно промчаться, не придавая значения… А ведь если подумать, то становится страшно!
Куда идти, если хочется молчать, я почти всегда молчу, даже когда я говорю, все равно чувствую, что молчу… А ведь Город тоже молчит… Наблюдая за какой-то возней людей. Эти люди, даже жалко их, не знаю, брошенные люди, пустые. Разве можно смотреть, как, например, бабушки торгуют вязанными носками, или домашними заготовками, да это невыносимо!
Хочется снять все с себя, отдать все деньги ничего не взяв в замен! А эти старые детские игрушки! Никому задаром не нужные книги! Я чувствую за собой вину, что так есть…
Старые игрушки, глядя на них, кажется, что им тоже больно! Да! Им больно! Также как и мне… Да, в этих игрушках больше души, чем во многих людях! Искренние, не тронутые
пошлостью игрушки.
Так вот почему я один, просто не хочу запятнать себя бездушными людьми, мне дороже игрушки. Страшно подумать, что в этом большом Городе нет человека, который хотел бы прикоснуться ко мне, также сильно как я к этим игрушкам…
Совсем заброшенный, даже своим одиночеством, в этом родном/чужом Городе…
Часть 4
Вениамин шел по улицам, подходя к больнице, на улице было необыкновенно много
народу.
-Эй, брат! Пойдем, вопросы есть! – обратился некий человек в куртке и спортивных штанах, и попытался взять его за локоть, Вениамин резко вывернулся, и ни слова не говоря пошел дальше. Подходя к калитке, которая служила входом в больницу, он увидел знакомое лицо…
-Привет, Олег! – обрадовано сказал он.
-Здравствуй, Вениамин… Вот зашел к тебе домой, сказали, что ты в больнице.
-И как там мой кот?
-Бегает, ищет тебя, скучает. А ты как здесь, как публика?
-Ай, лучше не спрашивай! Ты чем занят, работу ищешь?
-Вениамин, ты прекрасно знаешь, что вопрос ищу ли я работу, такой же идиотский, как
и вопрос: «Как дела?» Тут не до работы… Семь бутылок вина за два дня…
-Да, это серьезно…
-Тебя долго здесь продержат?
-Не знаю, эти врачи вечно все темнят! Ужас!
-М-да, я лежал пару лет назад в больнице, так мне до сих пор докторишка в кошмарах
снится!
-А у меня кошмары во сне и на Яву!
-Может тебе полезно побыть некоторое время с людьми…
-Понимаешь… Общество, которое здесь, не спасает от одиночества, а только обостряет
его. Я всегда нуждаюсь в людях, которых со мной нет, вместо них есть Другие…
Я думал, ты собираешься на выходные к родителям?
-Мы с другом загуляли… Уснули…В лифте…
-Даже так?
-Остальное смутно помню, в итоге пришлось подкорректировать свои планы…Поэтому
приходится пить, чтобы бороться со своими мыслями.
-Или судьбой.
-Этой судьбой, которая привела на обочину человеческой жизни. – Олег тяжело сглотнул. – Живешь между двумя мирами: чуть выше тех людей, которые спят на улице, но гораздо
ниже обычных… Застрял в этом полусуществовании, но всегда один глаз смотрит на
калеку лежащего на тротуаре, а другой на людей, у которых хоть что-то есть…
Хочется закрыть глаза… И я думаю: «Как я могу быть счастлив, когда кто-то страдает?»
-Так плохо, что остается только молчать!
-Только молчать.
-Когда говоришь, все равно никто не слушает…
-А если и слушает, то не понимает.
-А если и понимает, то не соглашается.
-Если соглашается, то не понимает.
-Никто ни кому не нужен.
-Молчание…
-Одиночество…
-Не стоит делиться собой с другими!
-Другие обостряют чувство одиночества.
-Есть другие, но нет любви!
-Нет надежды!
-Молчаливое одиночество.
-Пустота, которую не заполнить…
-Нет человека…
-Нет надежды…
-Бесконечное отчаяние…
-Грубые, пошлые люди…
-Они не достойны даже того, чтобы над ними смеяться…
-Ты один.
-Я один.
-Бесконечное отчаяние…
* * * * * * *
Вениамин зашел в лифт и только хотел нажать на нужный этаж, как вошли две молодые
девушки.
-Я вчера передачу смотрела, там говорили, что обезьяны произошли от людей.
-Я тоже ее смотрела, там еще про снежного человека рассказывали, что он объявился у нас под городом. Показывали кадры, как он с сарая на дерево запрыгнул!
-Такой страшный! В пальто!
-А помнишь, в конце говорили, что инопланетяне похитили поезд с людьми, для эспере-
ментов!
-Когда люди вернулись, то могли видеть сквозь стены.
-Сканировать!
-А на руках у них начали расти щупальца!
Вениамин раздраженно вышел из лифта и пошел на отделение. Впереди шли два каких-
то парня.
-Меня расстреляли, целую обойму всадили.
-Просто надо было запрыгнуть на ящик, взять аптечку и патроны!
-Когда меня убили, я снова на базе появился. Все гранаты закончились!
-Так в шкафчике винтовка лежала.
Затем парни свернули на другое отделение, а Вениамин пошел на свое. В столовой у
телевизора собралось большое количество народу, среди всех сидела и Татьяна…
- Это кто здесь лох?
-Зачем сразу двух киллеров послали?
-Так они ушли с деньгами и товаром!
-Отмотав срок он вышел и…
-Я не понял, где бабки!!!?
-Они Вована подставили!
-Сколько у них стволов было?
-На улице следак пас! – доносился грубый голос из телевизора, но всем, включая персонал, было очень интересно.
«Это все чушь! Бред! Я не хочу говорить! Что можно сказать таким людям? – мрачно думал Вениамин. – Они не услышат и не поймут… Недостойно тратить свои слова на людей. Лучше молчать!
Но они…Они тратят слова не задумываясь… Разомкнуть себя, чтобы сказать, но станет
хуже, ведь им нужны слова, но не смысл. Произнесешь слово, предложение и словно подставишь свои тылы для удара. Бороться с помощью молчания против этого мира!»
* * * * * * *
Вениамин перешел через дорогу и решил пойти через парк, была достаточно дождливая погода и он остановился, чтобы прикурить, он чиркал зажигалкой стоя спиной к
нескольким людям. Вот! Наконец, получилось, и он полез в карман убрать зажигалку,
но вдруг какая-то овчарка, напрыгивает и вцепляется зубами в руку. Тупая боль…Ему
плохо…
Вениамин оказывается в больнице, врач раздевает и смотрит на руку.
-Возможно, будет очень больно!
Берет шприц, делает укол выше раны, а через отверстия, оставленные от собачьих зубов, начинает литься жидкость желтого цвета…
-Вам придется остаться у нас на десять дней, нужно делать капельницы!
-Но я не могу, мне нужно домой. – Вениамин ищет слова. – Кот не кормленный…
-В любом случае, сегодня я вас отпустить не могу.
Он растроенно выходит в коридор, там уже бродят больные с потухшими, безжизнен-
ными глазами…
Вениамин идет в туалет, закрывается в кабинке, но перегородки почему-то стеклянные. Справа он видит девушку, которая, прислонившись лицом к стене, обращается к нему.
-Давай оглушим врача и убежим отсюда! Смелей!
-Это кого тут оглушим?! А? – слышится голос рядом с раковиной. Вениамин выбегает,
видит какой-то врач умывает руки, и налетает на него всем телом, берет за руку девушку и они бегут. Пробегая по путанным коридорам, наталкиваясь на бесконечных людей, он теряет из виду девицу, которая подвигла его на такой шаг. Пробежав по лестнице, скорей к выходу на улицу…
Вениамин оказывается во дворе своей школы, но это не останавлевавет, а лишь придает сил. Когда он выбегал за ворота, за ним уже организовали погоню. Он слышит крики за спиной.
Бежит. Бежит. Бежит…Начинает карабкаться на стену, но она вся липкая. Выше. Выше. Выше…
На стене сидит какой-то старик и протягивает ему руку.
-Скорее, беги. – говорит он Вениамину. – Я уже много лет пытаюсь вырваться от них, но у меня ничего не получается. Ты молод, ты должен и … Когда меня заберут, прошу, позаботься о моем ручном таракане…
Он достает коробку, там, среди крошек и опилок бегает таракан….
* * * * * * * *
Вениамин проснулся, вокруг было темно, и были слышны какие-то стоны и бормотания
от соседей по палате. В этой темноте/пустоте делать было решительно нечего, если опять спать так ведь приснится еще… Он пошел покурить, лежать было невыносимо. В туалете на корточках сидел и курил Алексей.
-Что Вениамин, не спится?
-Сон не приносит мне радости…
-А мне не до сна… Звонил женушке, а там какой-то «%%№?:*» трубку поднял и еще интересуется, кто ее спрашивает… Чувствую себя полным идиотом, нет ничего хуже когда тебя дурачат. Эта «**:%;№:» всегда отстаивала право иметь друзей мужчин… Что-то мне подсказывает, что они там не о живописи и поэзии разговаривают.
Вообще… Иногда невольно подслушаешь ее разговор – такая дура! И как только меня
угораздило? Я помню как-то… Эх! Лучше не вспоминать!
-…
-А тут эти болезни понавалили. Ни жив ни мертв! Что поделаешь, больные, и бедные никогда ни у кого не пользовались спросом!
- …
-Больной и трезвый, а еще и трезвый к несчастью. Застрял в этой больнице, так и с работы
погонят! Выпишут и что дальше? Тут хотя бы кормят. Кстати, тут на территории больницы есть какая-то церквушка, тут что сразу и отпевают?
- …
-Эх! Ладно, надо идти спать! Завтра увидимся Вениамин.
На следующий день Татьяна вся светилась радостью, Вениамин не мог понять, в чем дело, наконец, она к нему подошла.
-Меня сегодня выписывают!
-Да…
-Но мы можем, обменятся телефонами, напиши мне свой. – она протянула ему блокнот и они записали друг другу свои телефоны. – Если, что звони!
И она такая же сияющая пошла, обмениваться телефонами к другому…
После ее выписки Вениамин почувствовал, что чего-то не хватает, тоска не понятно, почему стала одолевать его, вроде и когда она тоже находилась в больнице, радости она ему не прибавляла, а теперь…
Находившемуся в черной меланхолии Вениамину уже начало казаться, что больница
вместе со всем персоналом представляют какой-то зловещий феномен. Он уже видел как
больница зомбировала нескольких пациентов и начал опасаться как бы и его не…
Один вид погруженного в свои мрачные раздумья Алексея чего стоил, он как-то поведал Вениамину что собирается бежать из больницы…
Все пациенты действовали Вениамину на нервы, особенно, когда он невольно подслуши-
вал их разговоры. « Криминальный» Колян начал вражду с ребятами из соседнего отделения. Он сплотил вокруг себя несколько человек, и они планировали нападение…
К Ваську приехало несколько друзей, они где-то шатались целый день, пришел он поздно его слегка штормило, а изо рта разило спиртом…
* * * * * * *
Все это заставило Вениамина практически полностью отстраниться от всех, общался он только разве что с Алексеем.
Глядя на него хихикали, перешептывались, это хоть и несколько задевало его, но не могло изменить его отношение к…
Наконец настал день выписки, и Вениамин с каким-то странным равнодушием начал собирать вещи, он оставил свои координаты Алексею, они решили встретиться, как только он выпишется. Вообще Вениамин к своему удивлению как-то и не был рад выписке, то, что раньше хотелось скорей-скорей, теперь воспринималось как естественное. И вот он с пакетами покинул свое недавнее местообитания.
Часть 5
Вновь на улице, в этом Городе…Меня словно вырвали из потока, а потом опять включили. Так все будто ничего и не было…
Иду в толпе, а чувствую пустоту, их пустоту. Смешно до слез… «Что они из себя представляют?».
Но они… Мир принадлежит им. Хочется прислониться своим дрожащим телом к
холодной стене… И пусть мое сердце станет камнем. И пусть буду лежать, обнимая бетонную стену. И пусть замерзну и умру никем не замеченный.
Жить так, словно ничего и не было: этого Мира, моего Времени и Города…Забыть все!
Забыть…
Вот они идут и смотрят на меня и что они думают? Хоть кто-то обо мне думает?
И моя судьба- мой Бог! Как раз рядом церковь, там люди… А ведь мне все-таки мне
очень сильно хочется обрести Веру, но я сильно запутался, кто станет меня распутывать... Весь увядающий, но как-будто через выход отрицательных эмоций вновь обретаешь Веру.Вспыхнув как сверхновая, злость сразу уходит и очищаешься…
Без надежды понять самого себя, не то, что других, поставлен на колени перед этим миром, словно облитый грязью, весь дрожащий идущий один…Без надежды понять свою
Судьбу…
Жизнь – это насмешка Богов над моими желаниями! Чего желаешь…Просишь…Молишься… Получаешь в точности наоборот, да еще в таком искаженном виде, что становится тошно!
Словно ни одного живого места не осталось, все скомкано и больно…Больно!
Все опутано грязью и даже иногда кажется, что если бы мне желали: болеть, несчастья, быть ни кем не любимым, неудач, бедности… Может, было бы наоборот? Что толку если мне желают счастья, или я сам загадываю желания… А получается, что я сейчас иду готовый упасть и заскулить, рвя на себе волосы!
«Их» жизнь – тошно! Я не имею ничего общего с ними, но…Мне хуже! Теперь хочется
бежать! Прочь!
Один… Совсем один!
Даже люди, которые ночуют на улице, им есть к кому прислониться, с кем выпить, поесть, поговорить…
Один… Я совсем один! Смеешься, плачешь, а потом понимаешь что это никому не нужно. Какая-то нелепая, горькая насмешка над тем, что желаешь и кажется, что это сон…
Только страдания и боль доказывают, что еще жив.
Полчаса назад смеялся, улыбался, а теперь проклинаешь себя за то, что забыл, что
в этом мире нет ничего кроме страданий!
Хочется бежать, распихивая всех людей! Прочь! Прочь от них всех! Убежать от них,
лечь, нет, лучше упасть на землю, грызть камни, царапать длинными ногтями землю и
издав дикий крик умереть…
Вынужденный быть не более чем, мусором под ногами, у тех, кого не считаю даже за…
Непонимающий и дрожащий, дайте мне залезть в скорлупу! Без вас. Без вас всех. Я сожмусь крепко-крепко, и произойдет самовозгорание…
Уничтоженный судьбой! Определенно, если в этом мире и есть Бог, он же творец, то
Он есть не для исполнения моих желаний… К ним Он, по-моему, безразличен, хотя тогда
пропадает смысл… Если верить в загробную жизнь, то…
Тот миф, что если чего-то сильно желаешь, оно сбудется, это… Сколько не желал ничего не сбылось, а если и сбылось, то не у меня… По какой-то иронии, то к чему
стремишься, что ставишь дороже собственной жизни, достается каким-то посторонним
людям. С одной стороны видишь логику каких-то событий, но с другой стороны полнейший абсурд…
В результате, вскормленный собственной скорбью, что даже скучно жить без отвращения!
Словно, за то, что пять минут назад готов был отдать жизнь, становиться ненужным. Если в этой жизни что-то появляется, то слишком поздно… Остается только желание раствориться в себе самом. Бесконечно падать в бездну собственного одиночества…
Зачем они вообще существуют? Идут, смотрят на меня и ухмыляются! А ведь ничто в
этой жизни не безгрешно…И никто из них не достоин даже смотреть на меня!
Нужно упасть, чтобы никогда не подняться, не надо видеть их…Не надо их! Дерево
не приносящее плода срубают, я не… Выгоните их, пусть они вселятся в свиней и сбросятся в пропасть!
«Я мыслю, – следовательно, существую», получается: «Я существую,–следовательно мыслю…» Но они… Мыслят? Хм… Может они не существуют? Это больше похоже на правду!
Часть 6….
Вениамин прибыл домой и как он и ожидал, кроме кота никто особенно не рад ему.
Родная комната казалось какой-то более приветливой, даже те предметы, которые раньше лежали бесполезным хламом, теперь излучали тепло, он радовался каждой небрежно
брошенной книжке или журналу. «Наконец дома! Где мой внутренний мир получает
материальное продолжение. – думал Вениамин. – Даже не знаю, за что схватиться, хочется все!»
Но буквально на следующий день эйфория прошла, и все предметы казались обычными,
а зловещий телевизор неумолимо вещал о криминальных разборках, убийцах, следователях…В общем, все стало на свои места. «Так все, будто ничего и не было». –отразилось у него в мозгу.
Жизнь, к сожалению, складывается так, что приходится решать сугубо практические задачи, можно конечно, перечитать Новалиса или Гете, полюбоваться картинами Фридриха и Редона… Но «Голубой цветок» не покупается и не продается. Надо решать, надо думать.» Хм…Может позвонить Татьяне? – задался вопрос сам по себе. – Нет! Пока не следует этого делать…»
О своей учебе он практически не беспокоился, там все разрешится и так.
Прошло несколько дней, казалось, темп времени стал замедляться. Вениамина одолела
тоска, захотелось поговорить… Он позвонил Татьяне и они решили встретиться. Вениамин начал отчаянно перебирать свой гардероб. «Хм… Белая рубашка, галстук черный или белый? – соображал он. – Теперь пиджак…» Он крутился у зеркала битый час, но остановил свой выбор на черном костюме, белой рубашке и белом галстуке.
На место встречи он пришел к своему удивлению на целых полчаса раньше. Топчась на
одном месте, он уже подумывал достать книгу, но, наконец, Татьяна, не понятно, откуда появившись, дернула его за плечо. Поздоровавшись, она спросила, куда он хочет пойти, у Вениамина не было конкретных идей и они решили прогуляться по набережной.
-Как ты себя чувствуешь, после больницы. – спросил Вениамин.
-Немного лучше. – ответила она и замолчала.
-Эти болезни… – сказал Вениамин и продолжил. – Не знаю, могут ли врачи помочь. Если человек не может помочь себе, то как он берется помогать другим? Глядя на больных я
понимаю свою беспомощность, не в силах изменить этот мир и не в состоянии изменить себя…
Люди живут и никогда не задумываются, что некоторые по нескольку лет, а то и всю жизнь проводят в больницах. Нельзя просто вычеркивать ущербных людей! Даже Христос
в первую очередь исцелял больных, почти все Его земные чудеса были связаны с исцелением!
-Ты так много думаешь о других…
-Нет, ты не права, о «других» я не думаю, они сами о себе в состоянии подумать, я думаю,
о нуждающихся в помощи. Людям гораздо интересней личная жизнь соседа, чем то сколько людей в данный момент мучаются в смертельной агонии! Да, возможно, каждый день у кого-то день рождения, день смерти, свадьба…
Поэтому завидовать люди хорошо научились, но сострадать пока еще…
-Ты не веришь в людей?
-Не знаю, я не уверен…
Вениамин замолчал, поняв, что немного погорячился выкладывать свои слишком противоречивые взгляды на жизнь. Они немного прошли, и Татьяна засобиралась домой. Вениамин проводил ее до дома, но в квартиру к ней заходить наотрез отказался. Простившись, он понял, что находится в слишком сильном волнении, чтобы сейчас ехать домой и решил зайти к Олегу, тем более что по пути.
Олег пребывал в дурном настроении, был пьян и много ругался.
-Все-таки, хорошо, Вениамин, что тебя выписали, ты там с кем-то познакомился.
-Я сейчас то нее…
-М-да. Поздравляю, ну и как свидание?
-Лучше не спрашивай! Я наговорил столько чуши! В итоге она заторопилась домой. А ты,
кстати, никого себе не ищешь?
-Не говори глупостей! Когда тут искать! Я выпиваю антидепрессанты, запиваю пивом,
потом беру нож, режу себе руку, затем, взяв авторучку, начинаю писать стихи и пью, пью
пью…
Наутро просыпаюсь и читаю, что я вчера написал. Очень интересно! Я до сих пор думаю,
что значит строчка из моего стихотворения: «Я умираю, я одна…» Ведь я писал о себе, получается, что я допился до того, что стал считать себя женщиной!
-Это уже высший пилотаж.
- А ты Вениамин еще находишь время думать о девушках.
- Но… Ты…
-Если бы меня спросили, кто мне нравится, то я бы ответил: красивые, умные, талантливые люди…
Так если красивые еще встречаются среди прекрасного пола, то хм… Умные очень-очень
редко, а талантливые, хе-хе…
-Это же слабый пол.
-Да, пол может быть и слабый, но только, скорее, в интеллектуальном плане! И тебя твоя
красавица бросит. Как пить дать! Так, надо еще подлить. – Олег наполнил кружку пивом. –Ой, что-то хмель берет крепко. Я удивлен, что такой мизантроп как ты вдруг решил…
-Тебя послушать, так выхода совсем нет!
-Какой выход? Солнце через 5 млрд. лет погаснет, черные дыры бороздят космические просторы, континенты дрейфуют, глобальное потепление, катаклизмы!
-Не нужно кого-либо любить.
-Нельзя быть красивым.
-Желание рождает страдание!
-Я снимаю венок обязанностей перед человечеством.
-Уже ни во что не верю…
-Уже никого не люблю.
-Рожденный летать, ползать не может…
-Я не нуждаюсь в человеке!
-Все слишком примитивны.
-Наслаждаться величием самого Себя!
-Они не поймут!
-Их мышление проще, чем таблица умножения!
-Пусть они наслаждаются жизнью!
-Пока, я буду наслаждаться бессмертием!
-Пусть Солнце погаснет!
-Пусть черные дыры поглотят все!
-Я путешествую во тьму космоса!
-Не думать о незначительном!
-Не думать о них!
-Я пьян до трезвости!
-Я трезв до опьянения!
-Нельзя опускаться до уровня собеседника!
-Нельзя мысленно поднимать их до своего уровня!
-Жить так, словно ничего и не было!
-Не было их!
-Скорее мир вокруг меня изменится.
-Чем изменюсь Я!
-Я.
-Не для кого нельзя менять Себя.
-Я - точка отчета вселенной!
-Только Я!
-Словно двигаясь миллиметровыми шагами…
-Отброшен на несколько километров назад…
-Один.
-Совсем один…
-Не понятый.
-Отвергнутый!
-Разочаровавшийся в…
-Никого нет!
-Один.Совсем один!
-Пьяный от горя!
-Все что происходит, это не со мной!
-Безнадежно одинокий!
-Еще налей!
-Давай допей!
-Мы будем долго пить!
-Нас некому судить.
-Пусть не закончится она!
-Налей, допей до дна!
* * * * * * *
Вениамин потихоньку начал приходить в себя, к своему удивлению он проснулся не дома. «Что вчера было? Ах, да Олег. –думал он. – Интересно, а где он.» Вениамин увидел ,
что Олег ковыряется в телефонной розетке.
-Привет, что ты делаешь? – спросил Вениамин.
-Что я делаю? Ты сам не видишь, что все происходит!
-В смысле «все происходит»?
-Ты не слышал, все утро телефон звонил?
-Так смутно…
-Они везде! Книги мне сказали! Агенты повсюду! Созданная при «Тайной канцелярии»
специальная организация под названием: «Моя умирающая невеста» приступает к операции «призрак свободы». Отряд психических колдунов, уже выехал!
-Отряд кого?
-Я перехватил их переговоры по-радио! Главный под кодовым именем «Вечный сон»,
готовит спецоперацию по моей ликвидации!
-Ты допился до чертиков! Ты вообще спал?
-Спрашиваешь, спал ли я? Где тут! Когда под окнами более странный, чем в раю, мистический поезд ехал всю ночь над землей!
-…
-Мне предложили принять участие в турнире «Железный кулак», когда я последний раз
фантазировал, сидя на «тихом холме».
-Сходи, прими душ!
-Никто не уйдет от суда! Я собираюсь найти Мартина Бормана и заставить Теслу признать вину в падении Тунгусского метеорита! Апокалипсис ждет нас! Судьба Содома
и Гоморры более завидна, чем наша. Ведь и у нас найдется свой Везувий…
Животных жалко! Как звучит хлопок одной ладони? Существуют ли мудрые женщины?
Поэт, прославляя любимую в конечным итоге, прославляет себя!
Все… Оставьте меня в покое! Уходите! Страшно! Нет, не уходи. Ты не представляешь
как страшно. А знаешь, что мы все умрем. Все до единого! Это невыносимо.
-Может обратиться за помощью, вдруг помогут?
-Что?! С больной головы на здоровую?
-Тогда я пойду, закрой за мной дверь…
* * * * * *
Вениамин валялся в своей постели, спать не хотелось, и дела не делались. «Что жизнь, делает с людьми, уже у Олега рассудок помутился, видимо на алкогольной почве. – думал он. – Может позвонить Татьяне? Нет, не хочу. Черт! Она похожа на Грету Гарбо! Может все-таки…»
Он набрал номер и услышал знакомый голос.
-Как дела? – многозначительно спросил Вениамин.
-Хорошо!
-Может, увидимся в ближайшее время?
-А для чего ты хочешь меня видеть?
-Гм…
-Я думала, это звонит другой человек.
-Видишь не все еще в нашей жизни так хорошо…
-Позвони мне на днях.
-Завтра?
-Нет, дня через два. Ладно, мне надо идти, так что пока!
-До свидания…
Вениамин положил трубку и почувствовал, что у него выросли «ослиные уши» и «оленьи рога». Казалось, что даже родные стены показывают на него пальцем и смеются. Внезапно захотелось удариться в кутежи, расширить свой круг общения с различными представителями настоящей богемы…
Даже рисунки из-под его карандаша выходили какими-то злыми и безнадежно мрачными. В жизни каждого человека натает момент, когда он по-новому начинает смотреть, на казалось бы, привычные вещи, для Вениамина такие моменты наступали, пожалуй, очень часто.
Вот он сидит, чувствуя, что словно попал на какое-то дурацкое телешоу и должен терпеть до конца, так как он не может просто встать и уйти.
Чтобы выйти из ступора он включил телевизор, там уже, заломив руки милиционеры
загружали кого-то в машину, на другом канале непонятный певец, явно без комплексов
неполноценности, пытался петь и танцевать, на следующем, человек ломал голову над
вопросом в телевикторине: «Кто написал «Преступление и наказание»».
« Ничего в этой жизни не меняется! – печально подумал Вениамин. – Если и меняется, то…» Следующий день он пребывал в скверном расположении духа: он нахамил продавщице в магазине, слушал ночь на пролет громкую музыку и отчаянно матерился.
Наутро к нему зашел Олег, извинился, сказал, что ему значительно лучше и он уже не
считает себя женщиной подытожив тем, что «почти вылечился». Затем Олег ушел, сказав,
что ему нужно срочно промочить горло, так как искусство вообще вещь очень тяжелая и
приходиться много пить, чтобы не потерять интерес к творчеству. Когда он отправился
на поиски музы в ближайший магазин с качественной алкогольной продукцией, Вениамин
вновь впал в кататонический ступор….
Так иногда бывает из изначально робкого и ранимого человека вырастает вдруг бесчувственный, эмоционально оскудненный человек, но в определенный момент просыпаются потаенный силы хаоса и разрушения….И, кажется, Вселенское зло вдруг начинает руководить человеком. Возможно, если бы мысли имели под собой материальную основу, то весь мир в туже секунду разорвало на атомы….
* * * * * * *
Вениамин все же позвонил Татьяне и назначил встречу. Когда он увидел ее, лед
внезапно растопился, и они решили прогуляться по парку. Татьяна упорно молчала
и Вениамин, шлепая по лужам, что бы быть к ней ближе, испачкал себе брюки, но
решил заговорить.
-Как прошла неделя?
-Я встречалась с подружками, давно их не видела, а у тебя?
-У меня ничего достойного упоминания не происходило…– и он замолчал.
-А ты знаешь, как называется то дерево, что сломано?
-Гм. Нет.
-Я просто забыла, ведь я очень люблю природу, а ты?
-Тоже люблю, но скорее в философском смысле.
-Это как?
-Все живое вокруг нас, будь то растения или животные в определенной мере одушевленно,, но мы не знаем насколько. Можно попытаться ответить, как это живет, но не зачем….
Все-таки люди несчастнее всех!
-Интересно, почему?
-Потому что только люди знают, в итоге их ждет смерть! Если допустить такую абстрактную мысль: к нам вдруг прилетели инопланетяне и спросили, как мы живем, то, думаю, они были бы удивлены узнав что «мы» живем, поклоняясь каким-то бумажкам, количество и качество которых является мерилом нашего счастья…
-Ты подвергаешь сомнению основы цивилизации?
-Нет, просто, я иногда смотрю на привычные вещи, так словно я их в первый раз вижу, а не живу внутри их. Это интересно попробовать нарушить законы…Хм, не уголовные
естественно, а мышления, тут неисчерпаемый источник вдохновения, вот взять, например:«Что такое книга?»
Это набор символов, то есть слов, которые знают, в принципе, почти все. Но ведь не каждый человек писатель! Как может из нескольких, прежде знакомых слов, формироваться, новая, доселе не известная мысль?
Художник, взявший карандаш проводит на листе линии, хотя почти каждый человек,
в состоянии держать карандаш, но не все умеют рисовать! Тоже самое, можно отнести
к музыке, не обязательно заучивать ноты всех октав фортепьяно: целые, четвертые,
шестнадцатые…Можно просто постучать по клавишам. Но попробуй, не зная нот,
что-нибудь сыграть.
-Ты думаешь о таких вещах…
-Правильно, потому что, проводя много времени наедине с самим собой, я стал жить не
среди людей, но среди мыслей. Много лет невыносимых страданий и разочарований в
людях, сделали из меня того, кто я есть. Но кто я есть? Я, или тот, кто в зеркале, или тот
кого видят люди?
-Ты Вениамин!
-Я Вениамин! Хм… Но что общего у меня с десятилетним мальчиком, который бил
стекла, поджигал детский сад, ломал деревья… Это я… Все нити и крупинки сделали
меня то, что я есть! И когда я вижу себя без желания жить/умереть, я чувствую себя
пустым. Словно вернувшись из дальних странствий в пустоту… Хотя верю лишь в
одно- судьба смеется над нами! Выход из пустоты в опустошенность, ирония…. И я
готов бы от стыда провалиться… Но должен смотреть в лицо им! Я готов проскрести
ногтями окно в другой мир, но остаюсь там, где все смеются надо мной и нечем скрыть
лицо…
-Ты слишком зациклен на себе, на своих страданиях. У тебя слишком мрачный взгляд
на мир.
-Мрачный? Хм… Но мои мысли, это самое дорогое, что у меня есть! Понимаешь, можно
меня ненавидеть, презирать и т.д. Но вот в чем суть… Ненавидьте, презирайте, разорвите
меня на части, но от этого ни я не стану глупее, не «вы» умнее! Никто не отнимет у меня прочитанных книг!
-Ей! Куда ты клонишь? Ты что-то слишком много на себя берешь!
Вениамин понял, что перегнул палку, замолчал и стал обдумывать, как исправить положение, но Татьяна прервала ход его мыслей.
-Слушай, я вспомнила, мне нужно заехать к подруге и забрать «одну вещь»
-Так я провожу тебя.
-Только до метро, дальше не надо, я сама.
Вениамин дошел с ней до метро, Татьяна, бросив странную фразу: « Может быть….
Как-нибудь… Вдруг увидимся….» Перебежала через турникет и не оглядываясь
помчалась вниз по эскалатору.
* * *
Вениамин, оставшись один, уныло побрел домой. Знакомые улицы казались какими-то
зловещими, а окружающие люди с ухмылкой смотрели на него. «Вот опять один, опять не
удержался и завалил человека своими проблемами…– думал он. – Видно с таким багажом
проблем как у меня не следует встречаться с людьми. Самое ужасное, что я даже не могу купить цветы, какой-то подарок… Потому что это будет слишком банально! Я не могу представить идущим себя по улице с цветами. Хм… Если только не мне их подарили…
Ломание стереотипов не происходит внезапно. Вряд ли смогу сказать кому-то « Я тебя Люблю». Поскольку миллионы людей говорят это друг другу каждый день. А что я должен был делать? Если она молчала! Ведь только я имею право молчать! Но молчала
она!
Я что должен был сыпать пошлыми шутками? Материться? Плеваться через каждое слово? Хотя… Если бы я все это делал, думаю, спрос на меня резко повысился! Кому
нужен эстетствующий интеллектуал, заблудившийся в дебрях собственного разума…
Заложник своей морали и болезненно утонченный…
Правильно, следовало сразу при встречи заматериться, рассказав как я «классно»
провел последние дни, пригласить в клуб… А вместо этого на встречу приехал философ-
андрогин…»
* * *
Через несколько дней Вениамин позвонил Татьяне, спросив как она , может еще
встретиться, Татьяна поначалу отделывалась туманными формулировками, потом
сказала, занята, а затем что и вовсе не хочет его видеть…
«Так обидно, изначально я не собирался никого любить! Столько лет не пускал в свое
сердце любые чувства, но решил сделать исключение. – мрачно размышлял он. – Что в
результате получилось? Заброшенный и непонятый. Я есть… Кто я есть?
* * * * * * *
Вениамин сидел у себя в комнате и скрупулезно красил свои длинные ногти, когда
лак высох, он накрасил губы, подвел глаза, брови, одел юбку, завил волосы… Нацепив
на голову фату, он выскочил на улицу и закричал во все горло.
-Ведь Я – гений, а вы все Ничтожество!!!