Несмотря на то, что до последнего момента Сергей собирался остаться дальше служить в училище, на Севере его тоже ждали.
Дело в том, что его отец – ветеран Великой Отечественной войны, заслуженный человек, грудь которого была увешана многими боевыми орденами и медалями, мастер военного дела – служил мичманом, старшиной команды автопилотчиков на одной из подводных лодок в столице советского атомного флота – Западной Лице. За два года до выпуска, после окончания третьего курса Сергей, еще не имея «конфликта» с врачами, проходил практику как раз на том же соединении и на той же подводной лодке, где служил его отец.
Ветеранов войны к тому времени на действующем флоте, тем более служащих не на руководящих, а на низовых должностях, уже почти не оставалось. Поэтому командование соединения решило, так сказать, с пользой использовать ситуацию и организовать грандиозное воспитательное мероприятие по «продолжению традиций», «передаче эстафеты поколений» с торжественным построением всей дивизии и прочими ритуальными выкрутасами и к моменту выпуска Сергея из училища направило соответствующий запрос в отдел кадров флота.
Когда Сергей явился в отдел кадров, то его действительно, чуть было, не назначили на отцовскую же лодку, но в последний момент кадровик все-таки обнаружил в его личном деле злополучное заключение ВВК.
- Что же мне с тобой делать? – растерялся он. – Там ведь и дивизия вся ждет, да и ты, наверное, сам тоже хочешь в Лицу?
- Конечно! – невозмутимо ответил Сергей.
- Но ведь с твоим заключением я тебя на лодку направить не могу. А надводных кораблей в Лице нет. Только вспомогательные.
Тут кадровик как-то замялся, в его глазах промелькнул еле заметный огонек, а по лицу пробежала легкая улыбка. Но он мгновенно ее прогнал, принял самый серьезный и озабоченный вид и чуть ли не заговорщицким тоном (как будто делает что-то уж очень-очень эксклюзивное и почти невозможное), предложил:
- Если хочешь, могу, конечно, тебя назначить командиром ПЗС-4 (рейдовой плавучей зарядовой станции), - все-таки в той же базе(!), а там, как получится, будешь дальше сам решать свои проблемы.
И Сергей согласился, еще не зная, какую свинью подложил ему такой «внимательный и заботливый» офицер отдела кадров.
«Передачу эстафеты» пришлось на некоторое время отложить, а потом и отменить совсем.
ПЗС-4 по возрасту был гораздо старше Сергея. Штатный экипаж его состоял из двадцати восьми матросов и старшин срочной службы, двух мичманов и одного офицера. Когда Сергей принимал корабль, в наличии имелось только семнадцать человек, причем все только срочной службы.
Входил он, ПЗС, в дивизион вспомогательных судов, базирующийся на противоположном берегу Западной Лицы в губе Андреева, в народе называемой «Алкашовкой», так как туда списывали с подводных лодок всех проштрафившихся и склонных к злоупотреблению горячительными напитками. Ну а поскольку деятельность этих судов была непосредственно связана с обеспечением атомных подводных лодок, в том числе с зарядкой их аккумуляторных батарей, обеспечением паром и воздухом высокого давления и с перевозкой технической воды (отработанного, т.е. радиоактивного теплоносителя и воды второго и третьего контуров), спирта на эти корабли получали в несметных количествах.
Не было здесь недостатка и в, так сказать, «левом» «шиле», поскольку, невзирая на недокомплект личного состава, обеспечивать всем необходимым подводные лодки все-таки было нужно, причем нередко в пожарном порядке, и командиры и механики лодок, несмотря на разные «весовые категории» - первые были, как правило, капитанами первого ранга, а командиры вспомогательных судов не старше капитан-лейтенантов, - порой буквально умоляли последних «сделать невозможное», за что, разумеется, безропотно рассчитывались «флотской валютой».
Поэтому списание туда любителей горячительного выглядело примерно как допуск козла в огород. Даже ранее не замеченные в этом со временем, как правило, втягивались, и на этом перспектива их службы заканчивалась.
Назначение Сергея командиром ПЗС совпало с возвращением последнего из Росты, где он на судоремонтном заводе проходил средний ремонт.
«Совпало» оно, конечно, если смотреть на этот вопрос со стороны. Если же вникнуть чуть-чуть поглубже, то станет очевидным, что «заботливый и внимательный» кадровик просто удачно заткнул зияющую дыру.
Дело в том, что, глядя на этот доблестный корабль, ни у кого даже не появилось бы подозрения, что в течение последних лет ста он вообще хотя бы даже случайно оказывался рядом с судоремонтным заводом.
Вместо положенных шести месяцев ПЗС простоял в заводе десять. Командир (предшественник Сергея) в течение всего этого времени регулярно – два раза в месяц, один из которых приходился на день получки, – появлялся на причальной стенке и, даже не поднимаясь на борт, поинтересовавшись у вахтенного у трапа «Как у нас дела?» и получив бодрый ответ «Все нормально, товарищ командир!», благополучно исчезал в неизвестном направлении еще на две недели.
В связи с этим заявки, наряды и ремонтную ведомость подписывали и закрывали рабочим сами матросы, искусно подделав подпись командира (не могли же рабочие закрытия каждого наряда ждать по две недели, а то и больше, - как повезет поймать командира).
В результате корпус корабля не ремонтировался совсем (даже не красился), вместо среднего ремонта дизелей была сделана простая их переборка, а дизельгенераторы и компрессоры практически даже не вскрывались.
В один прекрасный момент из четырнадцати бывших в то время в наличии членов экипажа двенадцать, в том числе двое находившихся на ПЗС на практике курсантов школы мичманов, одновременно оказались в комендатуре.
Воодушевленные невероятным служебным рвением командира ребята решили устроить себе небольшой отдых с пикничком в честь окончания ремонта: оставив на борту только дежурного по кораблю и вахтенного у трапа, они спустили на воду шлюпку и отправились на заградительную косу малость позагорать и попить пивка и водочки с шашлычками, где и были арестованы рейдовой службой.
Командир на выручку своих подчиненных в комендатуру не явился. Поиски его в течение недели, несмотря на то, что ПЗС должен был выходить из завода на следующий день после ареста основной части его экипажа, тоже никаких результатов не дали.
Из дивизиона в Росту был срочным порядком отправлен командир другого, однотипного, вспомогательного судна, который и занялся сбором личного состава и обеспечением перехода ПЗСа в Западную Лицу.
Но, несмотря на то, что командир, каким-то чудом, оказался в Лице раньше ПЗСа и с грозным видом встречал его на пирсе, еще раньше в Лицу прилетела разгромная телеграмма командующего флотом, в которой извещалось о том, что командир ПЗС-4 снят со своей должности, а все вышестоящее командование получило соответствующие подарки, невзирая на то, что до Нового года было еще очень далеко!
Вот сюда-то и сосватал Сергея – молодого и неопытного, наивного лейтенанта – «добрый и внимательный» кадровик, практически поставив на нем и на его дальнейшей службе жи-ырный крест.
Тем не менее, Сергей рьяно взялся за службу. Первым делом, как и положено, он решил тщательно принять корабль от предшественника. Поскольку ПЗС был судном не самоходным, то это сводилось практически к проверке наличия того, что числилось за кораблем.
Ознакомившись с формулярами и выписав в довольствующих органах все данные, Сергей потребовал у предшественника предъявить наличие.
- Чего мы с тобой будем ползать по всем закоулкам?! – вальяжно, но с подчеркнутым резоном возразил тот. – Давай свой список, - я сейчас дам команду, и личный состав все, что возможно, соберет на верхней палубе. А уж что невозможно будет туда вытащить, мы с тобой потом на местах проверим.
Не найдя аргументов для возражения, Сергей согласился. Ему по молодости было невдомек, что его предшественник за бутылку шила, которую они потом все вместе и распили, пригласив для порядка и самого Сергея, чтобы обмыть «успешную передачу корабля», уже договорился с такими же как он командирами соседних вспомогательных судов, чтобы они дали «для предъявления» все, что нужно, с последующим, разумеется, возвратом.
Когда же через некоторое время Сергей обнаружил подлог, то было уже поздно, и ему пришлось потратить немало сил, энергии и, безусловно, «корабельной валюты» на то, чтобы восполнить все недостающее.
В конце сентября, когда Сергей еще не успел сдать зачеты на допуск к самостоятельному управлению кораблем, а сам корабль – первую курсовую задачу, ввиду острой необходимости ПЗС перетащили из губы Андреева в Малую Лопатку, и он начал обеспечивать электроэнергией, паром и воздухом подводные лодки базировавшейся там дивизии (в которую, кстати, входила подводная лодка его отца). Вот тут-то Сергей и увидел небо в алмазах.
Дело в том, что, как я уже говорил, губа Андреева находится на противоположном от основной базы берегу Западной Лицы. У пирса пришвартованы ПКЗ (плавказарма), на которой располагается штаб дивизиона, и сами вспомогательные суда. На берегу никакого жилья, магазинов или еще каких-либо сооружений, кроме нескольких охраняемых складов, нет. Бежать там матросам некуда, да и незачем. Если они и добывали что-либо выпить (а с их сноровкой особой проблемы в этом не возникало), то все это происходило, как правило, на родном или соседнем корабле и без особого шума.
В Малой же Лопатке все изменилось коренным образом. Она была расположена на одном берегу с двадцатипятитысячным жилым городком, где были и магазины, и кафе, и женщины… И если в губе Андреева, даже выпив, матросы могли, в худшем случае, подраться между собой, то здесь, даже без горячительного их тянуло на подвиги, особенно если учесть их недавний опыт привольного стояния в Росте.
Ну а поскольку Сергей был единственным офицером, да и вообще единственным не матросом, то есть единственной сдерживающей и контролирующей силой на этом корабле, то стоило ему только сойти на берег, или, образно выражаясь, как известному коту, выйти из дома, мыши тут же пускались в пляс!
Ни одной ночи Сергею не довелось провести дома полностью: обязательно кто-нибудь из его подчиненных уходил в самоволку, напивался, ввязывался в какой-нибудь скандал или драку, а то и просто задерживался патрулем и попадал в комендатуру, и Сергея вызывали для разбирательства.
В конце октября на корабль прибыли сразу два мичмана – выпускники школы мичманов. Сергей несказанно обрадовался этому событию и подумал, что ему станет немного полегче.
Но не тут-то было! «Казачек-то оказался засланный», - этими мичманами были именно те два бывших курсанта, которые летом вместе с основной частью экипажа устраивали пикничок в Росте. И поскольку добрая половина матросов была старше этих новоиспеченных мичманов и по возрасту, и по срокам службы, да и учитывая опыт совместных летних загулов, никакой помощи Сергею в укреплении дисциплины и наведении порядка на корабле они оказать не могли, да, честно говоря, и не пытались.
Скорее, наоборот, - за ними контроль нужен был еще более тщательный, чем за матросами, поскольку они-то пользовались правом свободного прохода через КПП и в силу своей незрелости могли беспрепятственно принести своим сотоварищам спиртное, а при желании и вывести их с территории части (что порой и делали).
(Продолжение следует)