+ + +
На плите засвистел чайник. Афанасьевна повернула ручку, выглянула в окно. Серая «Волга» остановилась у подъезда. Такая же, как у Сашеньки! Лихой был мужик, а за машиной следил, намоет, начистит.
Скрипнула входная дверь. Ребятки пришли. Старушка смахнула рукой слезу, скатившуюся по морщинистой щеке. Про кошелек не скажу, к чему им знать.
- Бабуль, обед готов? - заглянул на кухню, Алексей.
- Готов, касатик!
- Давай быстрей, а то мне заниматься надо. У Мишки на два дня новый учебник по математике взял, - он подмигнул, потер руки. -Аппетитно пахнет, бабуль!
Андрей расставил тарелки, положил ложки.
- Щи приготовила! Ешьте, голубочки, проголодались? - Афанасьевна разлила по тарелкам обед, поставила перед детьми, присела на табурет.
Алексей зачерпнул ложкой горячий суп, проглотил, облизнул губы.
- Вкусно! Ты у нас отличный повар!
- Спасибо, милок! Не торопись, а то сожжешься.
Андрей внимательно поглядел на бабку. Застыла, будто изваяние. Трясется, опущенная на грудь, голова. Раньше с нею такого не бывало. Он вдруг увидел, как постарела бабушка: сгорбилась спина, побелели волосы, на руках вздулись вены. Ему до слез стало жаль старушку. Для нас живет, иной радости у нее нет. Мальчик проглотил, подкативший к горлу, комок.
- Бабуль, почему скучная?
Женщина провела ладонью по щеке, покраснела. Вот глазастый, все замечает.
- Да, так, притомилась, у плиты! - Женщина поправила угол клеенки и задела локтем чашку. Зазвенев, чашка стукнулась о пол, разлетелась на мелкие кусочки.
- Ох, Господи! Неловкая какая, надо же разбила, - она нагнулась.
Андрей вскочил из-за стола.
- Бабуль, я уберу! - принес совок, веник, быстро замел осколки.
Алексей отодвинул, пустую тарелку, отпил чай из стакана.
- Подумаешь, беда, чашка разбилась! Случилось что-то, так не скрывай.
Старушка вздохнула. - Да, как скроешь! Кошелек вчера на базаре украли. Обещала Андрею денег, что теперь делать, не знаю.
Андрей побледнел.
- Бабуль, у меня есть! - Алексей встал, метнулся в комнату.
- Нет, мой, хороший! - крикнула вслед, бабка. - Пальто тебе надо купить!
- Куплю в другой раз! - юноша гордо положил на стол новенькие купюры, тряхнул густой шевелюрой.
Афанасьевна отодвинула деньги.
- Не возьму, не могу! Вы и так плохо одеты. Стыдно! Как-нибудь выкручусь. Продуктов пока хватит. Вот только Андрею обещала.
Алеша протянул деньги брату. - Завтра отдашь Марье Алексеевне.
Андрей покачал головой и выбежал из кухни. В прихожей набросил куртку, надел старенькие ботинки.
- Куда ты? - Алексей взял брата за рукав. - Бери!
- Не надо! - Андрей отвел Алешину руку. - Сам заработаю! - громко хлопнув дверью, подросток выскочил из дома.
Алеша вернулся в кухню, присел на табурет, взъерошил волосы. Его охватила досада. Обрадовался, может поправить семейный бюджет, пусть ценой неприятной случайности. Надеялся, похвалят, а они отказались. Что сделал не так? Ты далек от семьи, от брата, промелькнуло в голове. Тебя не интересуют их заботы и печали, живешь своей мечтой. Андрей заметил, бабушкину грусть, а ты, нет. Так мне и надо! Отругал себя Алексей. Надо больше времени уделять дому. Хоть иногда, поговорить с бабулей, с братом. Не помню, когда в Андрюхин дневник заглядывал.
- Куда он? - погладила бабка руками колени. - Не сидится дома, домовой, что ли не любит!
- На чердак, куда же еще! - вздохнул Алексей. - Гордый, не взял денег.
- Ну, Бог с ним! Пусть посидит, помечтает! - Афанасьевна взялась рукой за край стола, медленно поднялась с табуретки. Не поднимая ног от пола, продвинулась к раковине.
- Иди, сынок, Лешенька, занимайся, сама посуду помою!
Парнишка поднялся, посмотрел на бабушку, наклонившуюся над раковиной, посуду мыть ему никогда не приходилось. Почесал затылок, постоял несколько секунд у двери и ушел в комнату. Усевшись у письменного стола, надел очки, раскрыл учебник и, подперев голову, руками, погрузился в мир цифр, позабыв о случившемся.
Андрей, засунув руки в карманы, подняв ворот куртки, быстро шагает по дорожке. Его охватила злость. Деньги потеряла, а я моргай глазами перед классом! Уже все сроки прошли, все сдали, а у меня новые обстоятельства и отговорки. Им хорошо, не надо краснеть! Лешка сует свои деньги, гордится, что заработал. К чему мне его деньги! Сам заработаю! Всё надоело, возьму и уеду. Он переходит с улицы на улицу, не замечая, куда и где идет. Одно чувство владеет ребенком: исчезнуть, хотя бы на время, чтобы избежать унижения. А как? Не пойду завтра в школу, вдруг решил мальчик. Не пойду и всё! Пусть делают со мной, что хотят! Никого не хочу видеть!
+ + +
Зазвенел будильник, Афанасьевна открыла глаза. Утро наступило, новый день. Свесила ноги с кровати, поискала старенькие, серые тапочки, куда опять подевались. Набросила выцветший синий халат, вышла в кухню, включила газ. Поставила на плиту чайник. На столе листок бумаги. Это ещё что? «Бабуля, детской рукой вывел Андрей, я ушел рано, у нас физкультура на стадионе».
Ах, малой, убежал, не позавтракав! Вчера прилегла, и не заметила, как задремала. Когда пришел? Прихрамывая, вошла в комнату, отдернула шторы, с умилением поглядела на спящего внука. Жаль будить! Спит и улыбается во сне. Наверное, вчера опять допоздна сидел.
- Алешенька, вставай, сыночек, в школу опоздаешь. Андрей пораньше ушел, у них урок на стадионе.
Алексей сбросил одеяло, закинул руки за голову, зевнул, потянулся.
- Не опоздаю, ко второму уроку пойду. Учитель физики у дочери задержался. Вчера зачитался, поздно лег, интересно! - он прищурил глаза. - Страсть!
Бабка улыбнулась. - Цель у тебя большая, далеко пойдешь!
- Как в цифры окунусь, бабуль, обо всем забываю! - он легко соскочил с постели, подпрыгнул, обнял бабулю за плечи. - Выкрутимся, не переживай! Деньги Марьюшке отдам, а пальто куплю в другой раз. В ЖЭКе ночной слесарь требуется.
- Нет, нет! - отстранилась бабка. - Тебе нельзя переутомляться, в институт готовься.
- Я и готовлюсь! - Алексей подпрыгнул, заиграл гантелями.
Намазывая маргарином, куски черного хлеба, в кухне, Афанасьевна услышала, как, плескаясь под душем, Леша громко поет: « Я бамбук, простой бамбук…». Вот песню придумали! - рассмеялась женщина.
Разрумянившийся, после водных процедур, Алешка вбежал в кухню, схватил бутерброд, откусил кусок, запил чаем. - Ладно, бабуль, побегу!
- Ты хоть позавтракай, как человек! Что ж, на ходу! - покачала головой, бабушка.
- Некогда, бабуль! Пока! - юноша чмокнул бабку в щеку.
Носится, как ветер, вздохнула Афанасьевна. Подошла к окну, поглядела на внука, ловко перепрыгивающего через лужи во дворе. Вот беда, ночью дождь был! А у Андрюши башмаки худые, как бы не застудился.
Свежий влажный, после ночного дождя, ветерок ворошит на газонах упавшую, пожелтевшую листву. Густые серые облака быстро уносятся за горизонт, уступая дорогу заспанному ленивому солнышку. Высокий юноша, насвистывая песенку бамбука, обгоняет прохожих. Под мышкой прижата старая потертая спортивная сумка с оторванной ручкой. Высоко задрав голову, подмигнул светилу: «Ничего еще побалуешь теплом, бабье лето не закончилось». Он гордится собой, отдам деньги Марьюшке за Андрюху. Отсижу четыре урока, а дома ждет на столе новый учебник. Толкнув тяжелую школьную дверь, перешагнул высокий порог, повесил в школьной раздевалке на крючок потертую отцовскую кожанку, улыбнулся техничке.
- Здрасте, баб Нюр! Бог в помощь! Ноги вытер у входа! - юноша приподнял ногу в растоптанном башмаке.
- Да, ладно уж, иди! - рассмеялась уборщица, махнула на парня, рукой.
Мальчишки, из младших классов, заглянули в лицо старшекласснику.
- Из одиннадцатого! - шепнул маленький розовощекий парнишка худенькому очкарику. - На тебя похож!
Алексей рассмеялся, взъерошил ребенку редкие, светлые волосы. Обойдя снующих взад-вперед, первоклашек, поспешил к одиноко стоявшей у окна высокой женщине в синем строгом платье.
- Здравствуйте, Марья Алексеевна! Вот возьмите! - протянул женщине три новенькие сторублевые купюры. - За Андрюшку, триста рублей!
Учительница отвела его руку. - Андрей в школу не явился, что случилось?
Алексей побледнел. - Он раньше меня ушел, бабке сказал, первый урок на стадионе.
- Первый урок - литература.
- Обманул, значит! - Алексей сжал кулаки. - Ну, я ему, на чердаке сидит! - он быстро заморгал глазами, прижал к себе сумку. - У бабули кошелек на рынке украли, я сказал, отдам деньги за него, вот он и не пришел, застеснялся. Не ругайте, ему и так тяжело!
Марья Алексеевна дотронулась рукой до плеча юноши.
- Иди, Алеша, на урок опоздаешь. Не беспокойся, не стану ругать. Сама не знаю, как с ним подружить, никому не доверяет.
Прозвенел звонок, коридор в миг опустел. Алексей сердито толкнул дверную створку. Не глядя на одноклассников, прошел к столу, сел, протянул ноги, раскрыл толстую, исписанную мелким почерком, тетрадь. Противный мальчишка! Со злостью подумал о брате. Поговорю с ним дома! Устремил глаза на доску. Эту теорему знаю. Интересно, по какому варианту математичка объяснит? Внимательно вслушиваясь в разъяснения учительницы, не пропуская ни одного слова, юноша быстро и увлеченно записывает формулы. Через минуту, братовы проблемы, полностью исчезли из памяти, уступив место сложным алгебраическим комбинациям.
+ + +
Андрей из своего убежища уныло созерцает город. Уехать куда-нибудь, далеко, далеко! А что делать стану? Работать не возьмут, маленький. И кем? Дворником, или машины мыть бизнесменам? Унижаться, чтобы хоть как-то просуществовать. Стоит дальше учиться? Бабушка пойдет учителей просить. Мало им, учишься без троек, еще деньги надо заплатить за учебу, Потом армия, служить пойду. Можно остаться, хорошая профессия. Родину защищать! Кого защищать - олигархов? Юркиного папку? Они своих детей откупают, а я служи, оберегай их богатство? Да, черт с ними! Пусть убивают друг друга! Сидят на золотых мешках, пусть сами себя и защищают! Папку убили, мамка померла! Хорошая работа для богатых, достойная жизнь для избранных! А мне что? Солнце, воздух и вода? Бабулька говорит, за квартиру каждый месяц половину пенсии платит. Вода, значит, тоже не бесплатно. Погрейся на солнышке и будь доволен и счастлив. Не хочу такого счастья, не хочу! Залезть на мост и прыгнуть вниз. И никаких забот и тревог. Буду рядом с мамкой лежать. Андрюша вздохнул. Бабулю жаль! Сколько слез прольет. Зато, одним ртом меньше, им больше достанется. Прыгать страшно! Спуститься вниз, на рельсы? Вон поезд идет. Кто-то приезжает или уезжает. Мы с папкой и мамкой один раз в Москву ездили. Папка меня на руках нес. Ух, сколько народу! Тьма, не то, что в нашем городке. Все куда-то спешат. Дома высоченные, машины снуют туда сюда, туда сюда. Лешке велосипед купили, а мне самосвал с откидным кузовом. Жаль, бабка продала. И велосипед продали, Лешка разрешил. Я бы не разрешил, сейчас бы катался. В школе даже спортивного кружка нет, один турник во дворе и баскетбольная корзина. А я в мяч играть не люблю. Вот дзюдо - другое дело, но в клубе платить надо, а у меня денег нет, значит, дорога закрыта. Мне вот чердак бесплатно достался, сиди и смотри.
Андрейка слез с окна, сел на ящик, обнял колени руками, положил на них голову. Даже думать ни о чем неохота.
Рядом загурковал голубь. Андрей поднял глаза. На подоконнике белый «почтарь», изогнув голову, чистит развернутое крыло.
- Откуда ты взялся? - Андрюша осторожно сделал шаг, второй. Птица, скосив красный глаз, тревожно следит за ребенком. Мальчик протянул руку и схватил нежданного гостя.
- Какой ты, красивый! - бережно прижал голубя к груди, погладил теплые, мягкие перышки. - Хорошо тебе, никаких забот! Летай себе целый день в небе! Простор! Воля!
Птица повертела головой, теплое тельце напряглось, шевельнулось под тонкими, детскими пальцами.
- Понимаешь, да? Счастливый ты, и сам не знаешь, какой счастливый! Ладно, лети!
Андрюша посадил пернатого гостя на оконный выступ. Взмахнув крыльями, голубь взмыл высоко вверх. Мальчик с завистью поглядел вслед. Эх, мне бы так! Отошел от окошка, отбросил ногой сломанный ящик. Заложив руки за спину, прошел по чердаку. Алешка, наверное, отдал Марьюшке деньги? Завтра начнет приставать, почему в школе не был, бабушку приведи. Не хочу, потому и не пошел! Бабка в школу не пойдет, у нее ноги болят. Заплачет, мне и так тяжело вас растить, а вы озоровать, занятия пропускать, Помру, на улице останетесь, голодные, холодные, без специальности! Учитесь, пока живая!
Оконная рама скрипнула и захлопнулась. Мальчик повернул голову. Ветер! Опять дождь собирается! Стемнело! В животе урчит, а домой идти не хочется. К Сережке, что ль зайти, узнать домашнее задание? Нет, не пойду, не хочу. Отсижу завтра, может, не вызовут, год только начался.
Осторожно нащупывая ногами узкие ступеньки, подросток спустился с чердака, отряхнул штаны, грустно оглядел старенькие ботинки и, втянув голову в плечи, согнувшись под холодным осенним ветром, побежал домой.
- Господи! Где ж ты весь день пропадал? Темно уже! - вышла в прихожую бабушка, едва хлопнула входная дверь, утерла фартуком лицо. - Лешенька сказал, и в школе не был. С ног сбились. Голодный? Пойдем, покормлю.
- Не хочу! - отвернулся мальчик. Повесил куртку на крючок и юркнул в кухню. Схватил из хлебницы горбушку, пробежал в комнату, мимо стоящей, скрестив на груди, руки, бабули. Быстро разделся и залез под одеяло. Укрывшись с головой, обливаясь слезами, откусил сухарь, не пережевывая, проглотил, ощутив боль в горле. Ничего не надо, ни еды, ни одежды! Мамка, забери к себе, ничего не хочу! - прошептал мальчик.
Что с ним? Удивилась старушка. Как чужой, от своих прячется! Она покачала головой и ушла на кухню. Помыв посуду, заглянула в комнату, разглядела под одеялом, свернувшегося в клубок, внука. Спать лег, утомился, ну, пусть поспит!
У письменного стола склонился над книгой Алексей. Женщина подошла к юноше, пригладила светлые вихры.
- Андрюша спать лег, и ты бы шел, Лешенька, хватит над книжками, маяться.
- Сейчас. Бабуль, только страницу дочитаю! - не оборачиваясь, произнес парень. - А ты ложись, мне ничего не нужно.
Афанасьевна раздвинула диван, села на постели. Давно не ощущала себя такой одинокой. Старушка вытерла ладонью, покатившиеся по щекам, слезы, по-детски шмыгнула носом. Никому я не нужна! Один читает, другой весь день на чердаке просидел. Нет бы, рассказать, поделиться со старухой, бедой. Не доверяет, или не считает нужным. Все самостоятельные, умные, брезгуют моим советом, мол, старая, не понимает ничего. Не понимаю, так, объясните! Леночка, доченька, всегда находила для меня время. Старая женщина вспомнила, как перед сном дочь, прижавшись маленьким тельцем к матери, шептала о мальчике, угощавшем в саду, конфетами. А после, так и повелось, вечерний отчет стал традицией. Девочка не мальчик, ласки и внимания для матери у нее побольше. Она легла на холодную простынь, натянула одеяло. Сколько лет одинокая постель, вот судьбинушка, суровая! И не предугадаешь, сколько осталось на этом веку куковать.
+ + +
Дверь в класс распахнулась. Блестя черными глазами, Рая подбросила над головой охапку желто-красных листьев.
- Летите, летите! - запела и замахала руками, девочка. - Я дарю их вам!
Листья закружились по классу, медленно оседая и покрывая пол.
- Красотища! - подпрыгнула Нина, поймала огромный оранжевый лист, вколола в черные волосы над ухом, поставила руку на бедро, улыбнулась и подмигнула подружке. - Идет!?
- Дура!- скривила губы, Вера. Брезгливо двумя пальчиками, сбросила, упавший на плечо, лист.
- А у меня желудей полная сумка! - Рая захватила полные горсти и осыпала одноклассников. Желуди, как шрапнель, застучали по столам.
- Балда, больно! - Вера закрыла голову руками.
Борис, подскочил к девочке, зачерпнул пригоршню плодов, подбросил к потолку.
- На кого Бог пошлет! Ловите! После уроков весь урожай перекочует в наши сумки.
Класс разразился хохотом.
Райка расправила в ладонях крупные кленовые листья, желтый, оранжевый, красный, и темно-зеленый.
- Вот! - гордо подняла девочка над головой, зеленый лист. - Не успел пожелтеть, не хочет умирать. Это для Марьюшки, в парке собрала, - она присела на стул возле учительского стола, поставила листья в вазу. - Красиво! - прищурила левый глаз.
Марья Алексеевна открыла дверь и остановилась. Пол усыпан желудями, листья кружатся по классу. Не успела открыть рот, чтобы возмутиться, Раиса присела в реверансе.
- Это Вам! - указала рукой на красующийся в вазе, подарок.
Марья Алексеевна улыбнулась.
- Спасибо! Осенний натюрморт! Это тоже твое изобретение? - поймала женщина желтый лист. Кто убирать будет?
- После урока уберем, честное слово! - заморгала глазами девочка.
- Уберите сейчас же! Разве можно проводить урок в свинарнике?
- Хрю, хрю! - фыркнул на заднем столе, Борька. - Пища для нашего кабана.
- А вот это хулиганство! Тишина в классе! - повысила голос учительница.
Ребята расползлись по полу, собирая мусор.
Не девчонка, а бестия! Марья Алексеевна едва сдерживает улыбку. Остановила взгляд на букете в керамической вазочке. А ведь, действительно, красиво! И как только в ней сочетаются озорство и фантазия, хулиганство и тонкий вкус! Женщина повернулась к притихшему классу. На каждом столе кучка желтых листьев и горсть желудей. Прикусила губу, удерживая смех. Боятся, что все это перекочует в их ранцы, предпочли оставить мусор на виду. Бледное личико и красные глаза Андрюши Рогова мигом уничтожили веселье. Наверное, проплакал всю ночь. Вчера в школу не явился, переживает. Не стану выяснять причину, пусть успокоится.
Отметив присутствующих, учительница закрыла журнал, подошла к окну, сложила на груди руки. Школьный сад погрустнел. Пожелтело и поредело пышное, когда-то зеленое убранство деревьев. В классе стало светлее. Солнечные лучи беспрепятственно скользят меж редких веток. Листопад в разгаре! Красно- оранжевый цвет осеннего покрывала на газонах радует глаз и наводит на душу грусть. Сколько прекрасных слов посвящено дивной, таинственной, сказочной осенней поре, но,пожалуй лучше не придумать.
Унылая пора, очей очарование, - тихо произнесла она любимые строки,-
Приятна мне твоя прощальная краса.
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото, одетые леса.
В их сенях шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса.
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы. * 1.
Марья Алексеевна оглядела детей.
Люда, подперла рукой щеку, в глазах блестят слезы. Вера задумчиво глядит в окно, накрутила на палец локон у виска, нежные щечки порозовели. Наверное, вспомнила какой-нибудь грустный эпизод из своей биографии.
Рыженький Борька положил голову на сложенные на столе руки. Юра Соснов ковыряет пальцем в носу. Ему ничего не интересно, мечтает о большой перемене, и пирожных.
- Понравилось? - Марья Алексеевна поправила на столе стопку тетрадей. - Пушкин очень любил осень. Лучшие сочинения написаны в осенний период.
- Я тоже люблю Пушкина! - прозвучал в тишине детский голосок.
Учительница посмотрела на класс, Андрюша Рогов поднял руку.
- Ты хочешь нам что-то прочитать, пожалуйста, мы с удовольствием послушаем.
- Это не из школьной программы, - мальчик потер мочку уха.
- Тем лучше. Правда, ребята, послушаем Андрея? Пожалуйста!
Андрей встал, лицо побледнело, покрутил в тонких пальцах, ручку.
День каждый, каждую годину, - несмело произнес он первую фразу.
Привык я думой провожать.
Грядущей смерти годовщину
Меж них, стараясь угадать. - Голос ребенка зазвучал уверенно и смело.
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне всё б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.* 2.
Марью Алексеевну поразил выбор стихотворения. Какие мысли посещают маленькую детскую голову! Как, однако, он рано понял трагизм и неизбежность смерти!
- Тебе нравятся эти стихи?
- Да! - опустил голову ребенок. - Я их нашел, когда мама умерла.
- Садись, молодец! Очень хорошо! А вам, ребята, понравились стихи?
- Скучно! - сморщилась Вера и покрутила косичку. - А читает хорошо!
- Вот, видите, Андрей интересуется литературой, читает не только, школьную программу. Книга дает много полезного и прекрасного. Читайте, и вы сможете более полно понять и оценить окружающий вас, мир. Знакомство с книгой поможет найти любимое дело, а труд на благо своей страны - главная задача и цель каждого человека.
Люда наморщила лоб.
- Общеизвестные, заученные фразы, все так говорят.
- Зарплату на фабрике не платят! - тряхнула кудрявой головой, Нина.
Галя достала из кармана платок. Всегда глаза на мокром месте, вздохнула Марья Алексеевна. Пусть выговорятся, они вправе дать происходящему оценку.
- Во многих городах учителя бастуют, не проводят уроки! - Люда захлопнула книжку.
- Вот бы нам так! - крикнул Юрка, и взмахнул книгой над головой. - К черту учебники, давайте строить баррикады!
- Дурак! - Вера стукнула парнишку линейкой по голове. - Тебе никаких забот за богатеньким папашей!
- Почему есть бедные и богатые? Богатым все позволено, а бедным нет. - Галя вытерла нос.
Марья Алексеевна растерялась. Что ответить? Мало их знаю, посетовала на себя, хотя веду четвертый год. Заметили процветающую в обществе, дискриминацию. Мои объяснения ничего не изменят.
- Для всех жизненные условия одинаковые! Какую хотите профессию, ту и выбирайте, все зависит от вашего умения и старания, - она намеренно не ответила на Галин вопрос.
- Какую хочешь? - фыркнул рыженький Борька. - Они рестораны открывают, а мы должны у них официантами служить, возить на Тойёте. А не поделят между собой доход, бомбу в машину подложат, и в объятия к ангелу, как Андрюхин отец.
- Никакой бомбы не было! Они сами разбились! - Юра выскочил на середину класса.
- Ты то чего лезешь? Откуда знаешь, или твой папочка рассказывал, только врет он! - подбежал к нему Борис со сжатыми кулаками.
- Мальчики сядьте на место, не ссорьтесь! - Марья Алексеевна постучала карандашом по столу. - Это был несчастный случай. От трагических происшествий никто не застрахован.
- Зато теперь Андрюшка в старых ботинках ходит, ноги в лужах мочит, а Юрка на большой переменке пирожные жрет, и отцовский водитель его из школы домой на машине отвозит, а идти-то два шага. Жиру на пузе отрастил в пять пальцев толщиной, кабан! - срывая голос, закричал Сережа.
- Кто кабан? - взвизгнул Юрка. - Папе скажу, он тебе покажет кабана.
- Папа, папе! Сам даже в морду дать не можешь!
Марья Алексеевна стукнула линейкой.
- Тихо! Прекратите свару немедленно, а то выгоню из класса!
Дети притихли.
Учительница поправила прическу, застегнула пуговицу на кофточке. А ведь они во многом правы. Женщина подошла к доске, взяла мел.
- Запишите темы сочинений. Лучшие, отправим на городской конкурс.
- Как я провел лето? - сморщила нос, Люда.
- Можно и так! - Марья Алексеевна, старательно вывела ровные строки.- Сочинение классное, неделя на подготовку, - повернулась к аудитории.- Начинайте готовиться. Почитайте внеклассную литературу, список произведений давала.
Прозвенел звонок
- Ура! - сорвался с места Сережа.
Марья Алексеевна сложила тетради в сумку.
- Андрюша Рогов, после уроков задержись, пожалуйста, в классе.
Андрей вздрогнул, в глазах отразился страх. Худенькие плечи напряглись под рубашкой. Повесив голову на грудь, он вышел из класса. Боится, отругаю за прогул. Как найти к нему подход, пожалела она ребенка.
++ +
В учительской непривычная тишина. В начальной школе занятия закончились. Старшеклассники еще занимаются. Марья Алексеевна поставила на полку журнал. Насыщенный день! Ни одного окна, урок за уроком. Не успела продумать предстоящую беседу. Ждет Андрюша или ушел? Она набросила на плечи пуховый платок. Старясь не стучать каблуками, подошла к классу, открыла дверь.
Рогов сидит за столом, водя карандашом по листу бумаги.
- Извини, задержалась! Как настроение? - подошла к мальчику, присела рядом, расстегнула кофту. Волнуюсь, как на экзамене, мысленно усмехнулась она. И он переживает, бледное лицо,худенькие плечи слегка вздрагивают.
Андрей поднял глаза. - Бабулю не вызывайте! Знает она, что в школе не был. Лешка рассказал. И так плачет каждый вечер! - ребенок вытер нос рукавом рубашки.
Женщина положила руку ему на плечо. - И не собираюсь! Ты ведь выучишь уроки?
Мальчик кивнул.
Она не знала, как начать разговор, взгляд упал на листок.
- Ты хорошо рисуешь, можно посмотреть?
Андрей подвинул лист. Марья Алексеевна взяла рисунок. Железнодорожный мост, параллели рельсовых путей, приближающийся поезд. Сверху над пейзажем огромная ветка сирени.
- Это вид сверху, на наш город?
- Да! - Андрей тяжело вздохнул. - Сирень любимые цветы мамы.
- Красиво! - она хотела погладить мальчика по вихрастой светлой голове, но удержалась, вспомнив, как он отшатнулся от ласки в лагере.
- У тебя талант, больше рисуй!
- Зачем? Меня все равно не возьмут учиться на художника.
- Почему?
- Потому, что у меня нет денег. За учебу надо платить.
- Пока, закончишь, школу, многое изменится, и деньги не понадобятся! - Марья Алексеевна положила ладонь на рисунок, сердце учащенно забилось.
- Хотела предложить, не знаю, согласишься ли?
Андрей поднял голову, глянул волчонком.
- Хочешь, оформим тебя на должность технички? Тётя Нюра не управляется. После уроков уберешь три класса и половину коридора. Ботинки купишь, и на мороженое останется.
Мальчик вздохнул, почесал затылок, в глазах промелькнуло удивление, он не ожидал такого предложения.
- Засмеют!
- Тебя никто не увидит.
Она с грустью поглядела на склоненную головку. Дрожащие пальчики выводят на листе бессмысленные, пересекающиеся линии. Из-под коротких рукавов старенькой курточки, выглядывает потертая ткань клетчатой рубашки. В прошлом году была велика, теперь впору, но манжеты и воротничок истрепались. Неловко, заниматься уборкой. Гордость мешает согласиться. Своего ребенка тоже не благословила бы на такой труд. Но это единственная возможность поправить финансовое положение их семьи.
- Все уйдут домой, а ты задержишься на два часа.
- А можно?
- Конечно, я говорила с директором. Ты старательный, исполнительный.
- Мне заплатят?
Женщина прочла в его глазах недоверие.
- Разумеется.
Мальчик пригладил волосы, потер мочку уха.
Согласится, или нет? Учительница с тревогой ждет ответа. Как объяснить, что искренне желает ему добра. Иного подходящего способа, вряд ли придумаешь.
- Когда начинать? - тихо прозвучал детский голосок.
Она облегченно вздохнула.
- Завтра.
Андрей встал, перекинул через плечо ремень сумки. Вид его жалок. Опущенная на грудь голова, сгорбившаяся спина. - Только Лешке и бабуле не говорите. - Он посмотрел на учительницу, приоткрыл рот, видимо, хотел еще что-то сказать, но передумал, и пошел к двери, бросив, не глядя. - До свидания!
- Будь здоров! - Марья Алексеевна вздохнула. Аж, спина взмокла от волнения. Согласился, а я боялась, не получится. Она встала и заметила на столе, забытый учеником, рисунок. Бережно взяла листок. Несомненно, огромный талант. А в школе давно нет учителя рисования. Сократили штатную единицу. Художественный кружок при Доме пионеров тоже давно не функционирует. Союз распался, пионеров запретили, дома закрыли. Вот и воспитывай молодое поколение. Талантов вокруг, хоть пруд пруди, но для их развития нет подходящих условий, и все по одной и той же причине, отсутствие фондов, будь они не ладны. А потом, завидуем обилию зарубежных деятелей науки и культуры.
+ + +
Математичка выводит на доске формулы. Класс старательно списывает новую тему.
Андрей машинально чертит по тетради ручкой, с ужасом представляя себя полотером. Вдруг Верка увидит? Мальчик прикусил кончик самописки, остановил взгляд на девочке. Склоненная изящная головка, тугие косички закручены над ушами. На шее мелкие завитки. Как у мамки! Сердце Андрея учащенно забилось. Обещала в ноябре на День рождения пригласить. Не чувствует моего взгляда, или намеренно не замечает? Конечно, я для нее всего лишь одноклассник. Он тяжело вздохнул, склонился над тетрадкой. Откажусь, скажу Марьюшке, передумал. Андрюша посмотрел в окно. Опять пасмурно, солнышко не хочет выглядывать. А может, зря переживаю. Деньги заработаю, ботинки куплю. Бабуля говорила на базаре много недорогих, приличных вещей.
Сережа наклонился к товарищу, зашептал в ухо.
- Пойдем в кино после уроков, папка денег дал.
Андрей глянул на друга отсутствующим взглядом. Рассказать про Марьюшкино предложение? Вспомнив, как тот прореагировал, когда раскрыл душу на чердаке, остановил порыв.
- Что молчишь? - толкнул в бок, Сережка.
Андрюша покраснел, ложь всегда рождала в нем стыд.
- Не могу, в библиотеке книжку надо почитать, а домой не дают.
Сергей обиженно засопел. - Опять на чердак пойдешь? Как хочешь.
Звонок известил об окончании школьного дня. Не глядя на друга, Серёжка сложил книги в потертый ранец и убежал. Загремели стульями одноклассники.
- Сегодня зайдешь, новое платье покажу! - Вера, прищурив глаз, улыбнулась подружке.
Люда перебросила толстую косу за спину. - У тебя только тряпки на уме. Наверное, задачку не можешь решить, потому и зовешь. Некогда мне любоваться на твои наряды.
- Ну, ты и злючка! - Вера застучала каблучками.
Класс опустел. Смолкли голоса в коридоре. Школа будто погрузилась в спячку до следующего утра. Андрей сел на последний стол, съежился в комочек, обхватил себя руками за плечи. Пунцовые щеки горят огнем, дрожат красные пухлые губы. Воображение рисует страшную картину. Отжимает тряпку над ведром, а Верка остановилась рядом, скривив алый рот. Только не это! Убежать и никаких проблем. Скрип приоткрывшейся двери, сковал ужасом тело. Теперь не убежишь.
- Андрюша, пойдем!
Гримаса исказила лицо Андрея. Явилась, не забыла! Он оперся руками о стол, медленно поднялся, сделал шаг одной ногой, подтянул другую, намеренно оттягивая приближение унизительного момента вступления в должность. С ненавистью поглядел на открытую дверь класса. Стоит, не уходит!
Учительница внимательно посмотрела на представшего перед нею, ученика. Остановившиеся, с расширенными зрачками, глаза. В красных пятнах, щеки. Будто на казнь собрался! Она положила руку на дрожащее плечо ребенка.
- У тебя температуры нет, здоров?
- Здоров! - тихо произнес мальчик.
- Тогда за дело! - Марья Алексеевна уверенной походкой пошла по коридору.
Андрюша покорно двинулся за ней, ощутив, как жар в теле сменился ознобом.
Широко расставив ноги, наклонив полное тело в выцветшем черном сатиновом халате, тетя Нюра полощет в ведре огромную серую тряпку.
Марья Алексеевна остановилась возле технички.
- Вот вам помощник! На втором этаже три класса и половину коридора уберет Андрей.
Тетя Нюра выпрямилась, потянула на лоб сбившуюся полинялую, цветастую косынку, потерла ладонью спину.
- Добре! А то насорят, нагадят, а мне с моей поясницей не поспеть. Ломит, страсть! Он на полное довольствие, или временно? - стрельнула на мальчика маленькими серыми глазками, с нависшей кожей век.
- На полное, мальчик трудолюбивый.
- Молодец, коли так! - уборщица почмокала тонкими сухими, губами. - Жизнь сейчас тяжелая, многие пацанята помогают родным. Любой труд не грех! Пойдем, пострел, инструменты получать! - не отрывая от пола полные ноги в искривленных черных тапках, со смятыми задниками, она побрела в конец коридора.
- Иди за ней! - подтолкнула мальчика, учительница. - Тётя Нюра даст ведро, тряпку, швабру.
Андрей покраснел, втянув голову в плечи, и сгорбив спину, на отяжелевших ногах поплелся за техничкой.
Женщина с жалостью поглядела вслед. Ох, как не хочется ему заниматься этим делом. Стесняется. Ничего, привыкнет. Что дурного? Убери и домой! Деньги получит. Любая учительница не побрезгует.
+ + +
Уроки закончились. Учительская опустела. Марья Алексеевна сняла со спинки стула серый пуховый платок, набросила на плечи, ощутив мягкость и тепло пушистой ткани. Подошла к окну. Все спешат домой, семья, дети. А мне не за чем торопиться, дома никто не ждет.
Тук, тук! Барабанит дождь по чистому, словно отполированному жестяному желобу. Вот и осень! У природы своя программа. Побаловала теплом, накормила урожаем. Впору отдохнуть до следующей весны. Как, однако, поэтично мы себя успокаиваем. Земля должна отдыхать после трудов, потому на смену лета приходят осень и зима. На самом деле, истина проста. Вертится планета вокруг солнца, повернулась к светилу боком. Лучи скользят по поверхности, сократился поток света и тепла. Она провела пальцем по стеклу, прислонилась щекой, посмотрела на залитые водой, тротуары. Дождевые струи отскакивают от переполненных луж крупными каплями. Мутные потоки, пенясь, текут по земле. Такое количество влаги не в силах впитаться в почву, и сапоги не спасут, в миг промокнешь.
- Что ж это, мальчонку, поставили, а он только грязь размазал, уборка называется! - нарушил размышления женщины недовольный крик тети Нюры.
Учительница вздрогнула, поправила на плечах, теплую шаль, стуча каблуками, вышла в коридор.
Тетя Нюра, размахивая, как саблей, скрученной черной тряпкой, поставив руки на бока и широко расставив ноги, грозным генералом встала на вымытой территории. Из-под черного распахнутого халата выглядывает край застиранного коричневого платья, косынка съехала на висок, открыв редкие седые пряди. Маленькие глазки налились кровью.
Воин на страже школьного порядка! Подавила улыбку Марья Алексеевна.
- Что случилось?
- Да, мальчонка ваш, новый уборщик, говорю, только грязь размазал на своей половине. Что ж мне перемывать?
- Не кричите! Он исправит. Сейчас скажу.
Острой иглой кольнула в сердце женщины жалость к ребенку. Вот уже две недели, каждый день, входя в класс, она наблюдает за мальчиком. Трудовая повинность гнетет, воспринимается, как наказание. За столом сидит, будто хочет спрятаться, укрыться от стыда. Даже стал меньше ростом. Прячет глаза, избегая ее взгляда.
Стемнело, а свет не включили, подумала с досадой. Осторожно ступая по мокрому полу, прошла к стене, нажала на кнопку. Ярко вспыхнувшие светильники ослепили глаза. Учительница подошла к мальчику. Согнувшись, он нажимает на древко швабры, тяжело передвигая по влажным крашеным половицам, большой кусок черной ткани. Грязные разводы темнеет на свежевымытом полу.
- Андрюша, придется перемыть! Видишь, там, у окна, и у двери. На улице дождь, чаще меняй воду, и тряпку полоскай.
Мальчик вытер вспотевший лоб ладонью, оставив грязный след.
- Я менял, полоскал! - пробубнил он. - Сейчас поменяю.
Андрей наклонился, чтобы поднять ведро, и увидел острые носки красных сапожек. Его обдало жаром, как в бане. Кровью налились глаза, загорелись щеки. Сколько раз в мыслях ему рисовалась постыдная встреча и вот, свершилось. Подросток застыл, не в силах разогнуться. Перед его взором черный край расклешенной юбки и красное полупальто. И на голове у нее модный красный берет, представил он, холодея от ужаса. Как же она хороша! Андрюша облизнул пересохшие губы, опустил тряпку в ведро, наблюдая, как она потонула в грязной воде. Разогнувшись, посмотрел на девочку. Большие глаза округлились, губы приоткрыты в усмешке. Во всем ее облике, прочел страшный приговор. Лицо мальчика побледнело, тело задрожало. Резко отпрыгнув в сторону, он побежал в глубь темнеющего коридора. Ведро качнулось, расплескав воду на модные сапожки.
Вот, что его мучило! Словно прозрела учительница и строго глянула на девочку.
- Ты зачем пришла?
- Так! - Вера накрутила на палец, выбившийся из-под берета, локон.
- Если ничего не нужно, иди домой!
Девочка презрительно скривила рот, засунула руку в карман, другой прижала к груди толстую книгу в коричневом переплете и нетвердой походкой, пошла к лестнице.
Каблуки нацепила, а ходить не умеет. Как некстати она появилась! Недоброе предчувствие охватило учительницу. Надо было предупредить, чтобы не разболтала в классе. Ну, да, ладно, может, обойдется, утром поговорю. И эта старая баба раскричалась. Только не наговорить колкостей, не к лицу ругать пожилую женщину.
Тётя Нюра, расплёскивая воду, из ведра, проковыляла мимо учительницы. Марья Алексеевна не сдержалась.
- Зачем подняли крик? С большим трудом уговорила. Теперь обидится и бросит эту затею.
Техничка остановилась, сверкнула злыми, маленькими глазками, стукнула ведром об пол, наклонилась, отжимая тряпку. - А что мне его обиды? Сам нагадил, пусть и убирает! И обижаться нечего! На обиженных воду возят! Возятся с малолетками, обидится, не обидится. Обидчивые все, слова нельзя никому сказать.
Брошенное мальчиком ведро, одиноко стоит в луже расплескавшейся воды. Рядом валяется швабра. Нехорошо получилось! Домой, наверное, убежал, или на чердак? Поговорить, успокоить! Если бы знала, что дома, не задумываясь, пошла. Но вряд ли. Сидит на чердаке и плачет, бедняга. Марья Алексеевна представила темный, заваленный хламом, чердак и мальчика, съжившегося в углу. Как же ему сейчас тяжело! Ощутив резкую боль в сердце, просунула ладонь за ворот, растерла грудь. Ждать бессмысленно, в школе его давно нет. Женщина зашла в учительскую, открыла шкаф, достала пальто. Не глядя в зеркало, натянула на себя, надела вязаную белую шапочку, погасила свет и вышла. Нажимая на каблуки, надеясь, мальчик появится на их стук, прошла коридор. Но ребенка нигде не увидела. Выйдя на крылечко, вгляделась в густые заросли школьного сада. Конечно, он не станет сидеть в кустах под дождем. Перешагнув порог ограды, остановилась, посмотрела по сторонам. Возможно, задержался в здании, отсиделся и сейчас выйдет, промелькнула последняя надежда. Но, увы, Андрюша не появился.
Качается фонарь у соседнего здания, монотонно стучит дождь по крышам. С шумом, бурля и пенясь, стекают мутные потоки из водосточных труб. Марья Алексеевна раскрыла большой черный зонт и, огибая лужи, медленно пошла по тротуару.
+ + +
Тиканье часов отдается в ушах Андрея ударами молота. Укрывшись одеялом до подбородка, он дрожит от озноба. Пытается восстановить в памяти прошедший день, но ничего не помнит. Как бежал под дождем домой. Ужинал или нет, как разделся и лег в постель. Перед глазами неотступно стоит усмешка красивых губ и огромные удивленные глаза. Это конец! Я для нее умер! Теперь все узнают, что мою полы. А может она никому не скажет? Стыд, сомнения мучают ребенка. Как завтра войду в класс? Не пойти? Значит, сознаться в своей слабости, струсить? Злость волной пробежала по телу. Какое мне дело до нее? Зачем себя казню? У меня своя жизнь! Но полы больше мыть не стану. К черту Марьюшку, к черту деньги! Он прислушался к ударам часов. Сколько времени? Раз, два, три, считает мальчик, погружаясь в тяжелый, как при высокой температуре, сон.
Прогудел автомобиль. Андрей вздрогнул, отбросил одеяло. Холодные половицы остудили разгоряченные ступни. На цыпочках подошел к окну, отогнул уголок шторы. Черные клочья туч, растекаясь грязными пятнами, на светлеющем предрассветном небе, под напором упругого ветра, быстро несутся за горизонт. Сегодня дождя не будет, обрадовался Андрюша. Не зажигая свет, натянул брюки, заправил рубашку, прошел в прихожую. Снял с вешалки курточку, набросил на плечи, осторожно открыл дверь и вышел на лестницу. Тусклая лампочка под некрашеным потолком, освещает ступеньки с отбитыми краями, погнувшиеся железные перила. Ноги ребенка осторожно ступают по лестнице.На улице влажный ветер коснулся щек, перебрал пряди волос. Перекинув ремень сумки через плечо, засунул руки в карманы, нагнул голову и пошел по тротуару. Уйти куда-нибудь, чтобы никого не видеть! Обогнул одну улицу, другую, не решаясь приблизиться к школе. Надо спрятаться у противоположного здания, и войти после всех, вдруг пришло в голову нужное решение. Он огляделся по сторонам и уверенно зашагал по привычному, маршруту.
Вот и знакомое здание за железной оградой. Андрей перешел улицу, спрятался за воротами пятиэтажки, наблюдая за спешащими на занятия, школьниками. Райка пробежала вприпрыжку, размахивая портфелем. Важно прошла Нина. Сережка крутит головой, наверное, меня высматривает. Борька согнулся под ранцем, бодро меряет улицу широкими шагами. Сердце мальчика громко забилось, кажется, стук слышен на улице. Красное полупальто ослепило глаза. Воображала! Рассердился мальчик, не заслуживает она моих страданий. Подросток сжал кулаки. Надавать бы ей, за косы отдергать. От нахлынувшей злости, стало легче. Андрей сплюнул и побежал через дорогу. Перешагнув порог школьной ограды, снова ощутил волнение. Задрожали ноги, загудела голова, сердце подкатилось к горлу. Такого волнения не испытывал даже на экзамене. Низко нагнув голову, побежал к школьному парадному. Толкнул тяжелую дверь, шмыгнул в опустевшую раздевалку, повесил куртку на крючок. Трясущимися руками пригладил волосы и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся по лестнице на второй этаж. Стараясь не стучать ботинками, как воришка приблизился к двери с белым ромбиком «8А». Сейчас, его единственное желание: исчезнуть, провалиться хоть в бездну, хоть к черту на рога. С шумом, втянув ноздрями воздух, нажал на ручку двери и шагнул в класс, как в пропасть. Не поднимая глаз, прошмыгнул к столу, тяжело опустился на стул, положил перед собой ранец. Щеки мальчика пылают, по спине бегают мурашки.
- Ты, чего? - толкнул товарища Сергей. - Зашел за тобой, бабка сказала, не видела, когда ушел.
Андрей не ответил, отвернулся к окну. Маленький, не успевший пожелтеть, листок, оторвался от ветки. Попав в объятия легкого осеннего ветерка, закружился в быстром ритме последнего танца, среди полуголых, будто скрюченных, старческих пальцев злой колдуньи, веток. Новая волна подбросила лист кверху, покачала из стороны в сторону и понесла к городскому парку. Мальчик позавидовал, если бы я мог улететь, забиться в какую-нибудь щель, скрыться, раствориться. Но только не сидеть здесь, на виду у всех.
- Здравствуй, уборщица! - прозвучал рядом, знакомый ангельский голосок.
Андрюша вздрогнул всем телом, медленно повернул голову. Вера, скривив алые пухлые губы и, наморщив курносый носик, навела на мальчика голубые глаза с подкрашенными ресницами, тряхнула каштановыми локонами, стянутыми на затылке в хвост. Ее не смутило бледное лицо и расширенные глаза, одноклассника в ответ на жесткую шутку. Девочка кокетливо повела плечом в красной вязаной кофточке.
- Девчонки, хотите, новость? Вчера зашла за книжкой после уроков в нашу библиотеку, смотрю, Рогов полы в коридоре, драит. Как дела, тетя Андрюша? - подмигнула она мальчику, и громко расхохоталась.
- Ой, правда? - округлила глаза, Люда.
- Врешь! - подбежал к Вере, Сергей.
- Остынь! - Вера толкнула рассвирепевшего Сережку, ладонью в грудь.- У него спроси.
Андрей вскочил из-за стола, растолкал собравшихся в проходе между рядами столов, любопытствующих ребят, двумя руками стукнул дверь и уперся в широкую фигуру Марьи Алексеевны. Ребенок поднял на учительницу бледное лицо, из глаз покатились крупные, как гранатовые зерна, слезы. Он раскрыл рот, но язык будто присох к нёбу и, махнув рукой, побежал к лестнице.
Высмеяла, дрянная девчонка! Озноб пробежал по спине учительницы. Случилось нечто ужасное, как и предполагала. Она стояла в нерешительности. Бежать за ребенком, успокоить. Опоздала, а ведь могла предотвратить, явись на десять минут раньше. Но возможно, еще удастся поправить случившееся. Женщина перешагнула порог класса.
- Я тебе сейчас как дам! - с перекошенным от злости, лицом, Сережа поднес к носу Веры, сжатый кулак.
- Скворцов, не смей! - крикнула Марья Алексеевна. - Она девочка, не смей! Сядьте по местам! Тихо! Что произошло? Почему убежал Рогов? Что вы ему сделали?
- Никто ничего не делал! - стуча каблучками, Вера, покачивая головой из стороны в сторону так, что завитой каштановый «хвост» закачался, как у норовистой обиженной кобылки, направилась к своему столу. - Только сказала, как дела, уборщица!? А он убежал, даже сумку оставил.
- Как тебе не стыдно?! - учительница хотела сказать что-нибудь обидное, нахалке, высмеявшей товарища, но остановилась.
- А что я такое сказала? - девочка села, кокетливо поправила локон над ухом. - Подумаешь, обиделся!
Марья Алексеевна приложила прохладные ладони к пылающим щекам, поправила шпильки в волосах, сложила на груди руки, прошла по классу. Им нет дела до чужой беды! Вот что самое ужасное! Непонятны переживания товарищей. Не понимают, что обижают, унижают! Равнодушные и злые! Она прервала цепь обвинений. Все равно они дети, в их жестокости виноваты взрослые. Мало уделяем внимания. Родители заняты добыванием средств. Школа…, а что, собственно, должна школа? В школе трудятся такие же родители, и у них, прежде всего забота о собственных детях. Оттого не всегда находится время, желание и даже настроение, заниматься воспитанием чужих детей. Да и как воспитывать? Мы уже давно над этим не задумывались, одолели бытовые заботы, в том числе, школьные. Ремонт, обеспечение пособиями и прочее. Она оглядела склоненные головки. Сережка чертит на обложке учебника геометрические фигуры, наверное, ожидает очередной разборки, которые поднадоели, дома. Борька перебирает рыжие кудри. Люда смотрит в окно. Женщина остановилась у стола, закрыла книжку перед Раей. Если не шкодит, то читает. «Война и мир», прочла на обложке. Улыбнулась, пригладила, торчащие девчоночьи кудри.
- Сережа, после уроков сходи к Андрею, отнеси сумку. Не хочет убирать, не настаиваю, деньги за две недели выплатят. Мальчик моет полы, что смешного! Любой труд заслуживает уважения! Бросаете конфетные бумажки, шелуху от семечек. Тетя Нюра пожилая, больная женщина. Самим не грех помыть!
- Буду я мыть, чего не хватало! У нас домработница! - Юра надул толстые, красные щеки.
- Плохо, что домработница! Самому за собой надо убирать! - обернулась учительница к мальчику.
- В армию пойдет, научат! - усмехнулся Сергей.
- Еще чего, никуда не пойду! Папа денег даст в военкомате, спишут, как больного. Сами идите!
Сергей встал перед столом, сжал кулаки. Округлились от гнева, глаза у Люды. Еще немного и разразится общий скандал. Юрка в классе яблоко раздора. Дети воспринимают его с раздражением и ненавистью, мстя за процветающее благополучие. Настроение проводить урок и объяснять новую тему, пропало. Погружаться в переживания чужой биографии, когда назревает социальный конфликт? Марья Алексеевна закрыла журнал, отложила на край стола.
- Успокоились, сели ровно! Ваше поведение мне совершенно не нравится! Не ожидала, что вы такие злые! В голове крутятся только общеизвестные фразы. Как заставить их сердца преодолеть равнодушие, научить чувствовать чужую боль!?
- Взрослые люди! Стоите на пороге самостоятельного пути, а приходится призывать к совести!
- Из-за Верки? - крикнула Люда, и закрыла лицо книжкой, испугавшись своего высокого голоса.
- Из-за вашего равнодушия! Вера проявила нетактичность по отношению к однокласснику. Ты, могла ее остановить.
- А что я сделала? - щеки Веры покрылись красными пятнами, глаза налились слезами.
- Замолчи! - толкнула ее локтем в бок, Люда.- Вечно от тебя только неприятности! Воображала!
- Теперь уже поздно учить подружку, - Марья Алексеевна положила руку на плечо девочки. - Надо уметь предотвращать конфликты, - она посмотрела на Юрия. Щеки мальчика надулись и шевелятся. Опять жует, не расстается с пищевыми запасами, как хомяк. Учительница отвернулась от ребенка, встретилась взглядом с Сережей.
- Вы знаете, у Андрея в семье тяжелое материальное положение. Их воспитывает бабушка. Пенсионных денег едва хватает на питание. О хорошей одежде можно только мечтать. Ничего позорного в том, что Андрей после уроков моет полы, нет. Это я уговорила, чтобы помочь. Надо быть более чуткими к товарищу, а вы обижаете.
- Кто я, что ли? - Юрий встал, подтянул брюки, вытер рукавом, испачканный шоколадным кремом, рот.
- Ты сначала прожуй! - повернулась к ребенку учительница. - Называешь Андрея нищим! Тебе трудно понять чужую беду: сыт, одет, обут.
Юрка выпучил серые круглые глаза, вытер нос.
- Да я сколько раз предлагал ему бутерброд.
- После очередного оскорбления?
- Подумаешь, гордый!? - Юрий сел за стол, сложил руки, положил на них голову.
- Вы дети, учитесь в одной школе! - голос учительницы зазвенел. - Жизнь не предсказуема! Любое непредвиденное обстоятельство может в корне изменить судьбу любого из вас. Никто не застрахован от трагической случайности. Каждый может оказаться в таких же условиях, как Андрей Рогов. Что вы можете сделать для себя? Помыть посуду, погладить одежду, почистить ботинки?
- Зачем мне!? - скорчил рожу, Юрка.
- Знаем, у тебя домработница! - стукнула женщина ладонью по столу. - Не перебивай! Напрасно смеешься! Кто-то окажется наверху, кто-то наоборот. Андрей хорошо учится и не исключено, станет полезным и достойным членом общества. Придет время, когда и тебе, придется показать, на что способен, и деньги не помогут!
Она замолчала, почувствовав, что раскалилась. Щеки раскраснелись, сердце бьется у горла, дыхание участилось. Будто марафон одолела, так и до инфаркта недолго. Надо нервы придержать. Марья Алексеевна оправила полы черного костюма, облизнула пересохшие губы. Взгляд упал на сумку, прислоненную к спинке стула. Расстегнула молнию, достала листок, забытый Андреем.
- Посмотрите, какой огромный талант у Рогова! - учительница положила рисунок перед Верой. - Посмотри и передай дальше!
- Ух, ты, здорово! - прошептала Люда и дернула за волосы подругу. - Не то, что твой долговязый Витька.
- Дай мне! - подскочил к столу Юрка.
- Успеешь! - оттолкнула Вера. - Дойдет и до тебя очередь.
- Мне так никогда не суметь! - вздохнул Борька и почесал затылок.
- Это вид с чердака! - наклонился Сережа.- А я и не знал, что Андрюха рисует?
Марья Алексеевна улыбнулась.- Вот видите, никто не знал. Что вы знаете друг о друге? Не интересуетесь жизнью товарищей.
Она повернулась к девочке. Смотрит в окно, накрутила локон на палец, о чем мечтает?
- Вера, поняла, поступила некрасиво, устроив над Андреем, смех? Утром хотела предупредить, но не успела. Думала, сообразишь, не стоит посвящать класс в личную жизнь одноклассника.
Девочка подняла на учительницу глаза, щеки покраснели.
- Извините, я больше не буду! - голос ее задрожал, еще секунда и расплачется.
Марья Алексеевна почувствовала удовольствие, от доставленной девочке неприятности. Пусть переживает! Возможно, поймет, каково оказаться в центре всеобщего внимания, да еще с нелестной стороны.
- Мне твои извинения ни к чему.
Вера потерла переносицу, из последних сил удерживая, слезы.
- Завтра Андрей придет в школу, я извинюсь.
- Рогов влюблен в Верку, потому и обиделся! - хихикнул Юра.
- Дурак! - Вера перегнулась через стол и стукнула Юру линейкой по нечесаной голове. - Злой кабан!
- Дура! - потер голову, Юрий.
- Тихо, ребята! Не затевайте ссору! - она скрестила руки на груди, прошла в глубь класса. - Пока у вас нет других забот, как учеба! Учитесь грамоте, учитесь ладить с окружающими людьми. Выйдите из стен школы в большую жизнь, мало, кто станет терять время на советы, - остановилась возле Бориса, провела рукой по густым рыжим волосам. - Не крутись, как на угольях! Вас воспримут такими, каковы есть, а при нынешнем темпе и сложности существования, жизнь может обернуться для вас неприятными ситуациями. Ни папа, ни мама не смогут помочь, их просто не окажется рядом. И придется самому принимать верное решение.
Женщина положила руку на плечо Юрия. - Так что не надейся на папу!
Марья Алексеевна подошла к столу, поправила стопку тетрадей, сдвинула на край, затем снова на середину. Какие найти слова, чтобы открыть их сердца добру!?
- Школа не только заведение, где преподают грамоту. Это школа ваших отношений с обществом. Учитесь жить в обществе, учитесь прощать ошибки и просчеты товарищей, учитесь быть людьми!
Как грозный судья в строгом черном костюме, учительница возвышается над притихшими, пристыженными детьми. Урок пропал, новую тему не объяснила! Ощутив усталость, тяжело опустилась на стул. Будто вагон разгрузила. Осталось хоть что-то в их головах? Им сердце отдаешь, а они ко всему безразличны.
- Больше читайте! Никто и ничто не сможет столько дать для развития ума и сердца, как книга. Телевизор не заменит знаний и чувств, найденных в литературном наследии человеческой мысли.
- Марья Алексеевна сложила тетради аккуратной стопкой, посмотрела на часы. Сейчас прозвенит звонок.
- На сегодня свободны!
Ребята молча складывают книги и тетради в сумки. Такими удрученными она их еще не видела. Мало уделяю внимания! Рассказываю о чужих судьбах, о давно написанных романах и повестях, а жизнь учит иному. Говорим, молодежь злая, равнодушная, а что мы делаем, чтобы они стали другими?
- До свиданья Марья Алексеевна! - Рая прижала сумку к груди. Склонив голову на грудь, скосила черный глаз на учительницу.
- До свидания! - кивнула руководительница. - Готовьте домашнее задание!
Дети потянулись к выходу. Простучала каблучками Вера. Люда поспешила за подругой. Волоча красный новенький ранец по полу, лениво переставляя ноги, как всегда последним из класса вышел Юрий.
Женщина посмотрела вслед мальчику. Ленивый, неповоротливый! Прислонилась спиной к стулу. Переволновалась, нервы ни к черту. Только бы голова не разболелась, давно так не сердилась.