Давай немного поплачем,
а может быть, посмеемся.
Мы редко даем сдачу,
но в главном уже не сдаемся.
Мы чем-то, дружок, похожи,
я помню твои извивы:
однажды выйдя из кожи,
не сморщишься и не вскрикнешь.
Когда созревает тело,
что толку в иссохшей шкурке?
Пускай ее пустят в дело -
сошьют кошельки и сумки.
Не надо на них сердиться -
ведь их никогда не любили.
Туда, куда им - стремиться,
мы сразу, с рождения - были.
Нам так повезло однажды,
что все остальное - цирки.
Останемся кожей влажной
в руке, берущей за шкирку.
Привычно алеет ранка,
как память о прошлой боли,
и радужной голограммой
расцвечивается помойка.
Ты знаешь ее причины -
они вполне устранимы.
А "женщины" и "мужчины" -
совсем не важно и мимо.
Все это совсем не страшно
и даже совсем не тяжко.
И сбросить кожу однажды
так просто,
как снять рубашку.