В воспоминаниях И.А. Бунина предреволюционной поры описан случай, когда некий „трибун“, соратник М. Горького, обращаясь к переполненному залу, выкрикнул:“Ну Вы, жабы в гнилом болоте!“ В ответ раздались аплодисменты и смех.
Сосем недавно, уже в наши дни, один известный сатирик, обращаясь к полному залу, сказал о русских:“Ну, это тот ещё народец!“ И опять в ответ - аплодисменты и смех.
Ну, право! К русским можно относиться по-разному (кстати, также как и к любому другому народу). Но „народец“ – это по меньшей мере несправедливо! В течение нескольких столетий удерживать 1/6 часть суши, когда со всех сторон наперали (и наперают!) под силу только великому народу! И дело вовсе не в многочисленности. Кстати, русских особенно много никогда и не было. Великим этот народ делает способность к самопожертвованию и подвигу, и к какому-то, возможно, иррациональному долготерпению и всепрощению. Наверное, поэтому упомянутые публичные оскорбления встречались смехом и аплодисментами (в зале находились по преимуществу русские люди).
Так, как же складывался русский народ и какую роль играли и играют в его судьбе мифы? Оказывается, немаловажную.
Напомню лишь, что до прихода варяжских князей (Рюрик с братьями Синехусом и Трувором, 862 год) славяне жили разрозненно, враждующими родами и назывались по имени родоначальника : Вятко – вятичи, Крив – кривичи и т.д. Иногда названия племён происходили от особенностей местности – поляне (поле), древляне или деревляне (дерево). После прихода варягов, объединивших разрозненных славян, их стали называть русинами, руссами или просто русскими (уникальный случай названия народа с помощью прилагательного, показывающий объединяющую роль этого слова).
Итак, варяги объединили славян, но не только. Еще до прихода норманов шёл процесс взаимопроникновения славян и угоро-финских племён (чудь, меря, мурома и др.). Ассимиляция проходила безболезненно, без враждебных столкновений (во всяком случае, нет исторических свидетельств этому). Просто на равнинных просторах рядом с финскими сёлами появлялись славянские, места хватало всем. Светловолосые и белокожие славяне сливались с темноволосыми и более смуглыми угоро-финскими племенами, обменивались традициями и обрядами.
Пришедшие из-за Варяжского моря князья-братья имели свои дружины, состоящие из варягов-викингов (в русском произношении витязей). Так было при Рюрике, после смерти которого из-за малолетства его сына Игоря управителем на Руси стал родич его князь Олег, прозванный в народе Вещим, что означало – ведун, колдун, волхв (признак уважения). Именно Олег считается собирателем русской нации, потому что в военный поход на Царьград или Константинополь (ныне Стамбул) под свои знамёна призвал не только варягов, но славян и чудь (угоро-финские племена). Из победоносного похода войско, нагружённое богатой добычей, вернулось одним народом, но пока только формально. До единого народа ещё не хватало общего национального сознания, формируемого единой историей, преданиями, мифами.
Целью настоящей статьи не яляется освещение сложных вопросов взаимодействия индивидуального и общественного сознания, переход приобретённых понятий в подсознание в виде инстинктов, интуиции и т.д. Скажем только, что так или иначе, но сознание – это отражение окружающего мира, а инструментом формирования сознания являентся информация, благодаря которой человек получает те или иные представления. Информация достигает сознания людей с помощью органов чувств (например, тактильная чувствительность – тепло или холодно, больно или приятно и т.д.) или слова.
Сознание отдельных людей своими типичными чертами сливается в единое коллективное сознание, конечно, со своей клановой или национальной спецификой.
Немаловажно заметить, что в сознании человека информация, полученная с помощью собственных органов чувств (окружающая реальность), и придумки (мифы, предания) сосуществуют наравне. Особенно это заметно у детей, которые, конечно по-детски, разбираются в реальности (папа, мама, детсад), но вместе с тем верят в существование сказочных героев (Баба Яга, Кощей Бессмертный и т.д.) Такое „раздвоение личности“ сохраняется на всю жизнь. Конечно, взрослея человек начинает критически смотреть на „бабушкины сказки“, но поздно! „Бабушкины сказки“ уведены в подсознание, оттуда определяя поведение человека или, по меньшей мере, влияя на его поступки.
Если коллективное сознание достаточно лабильно и переменчиво, то национальное подсознания весьма консервативно и напрямую связано с инстинктом сохранения вида. Именно коллективное подсознание определяет национальную идентичность, хотя никто не умаляет значение языка, общей территории и многого другого.
Когда на отдельного человека или общество в целом обрушивается поток однонаправленной (например, негативной) информации, то сознание измениться, но изменится ли подсознание? Если изменится, то как скоро? Очевидно, что процесс этот долог и тернист. Во время Великой Отечественной Войны многие белоэмигранты, люто нанавидящие советскую власть, сочувствовали Красной Армии в её борьбе с фашизмом. Уголовные, привлечённые в штрафные батальоны, храбро сражались с врагом. Казалось бы, что в сознании этих людей твёрдо укрепилось вполне определённое отношение к советской власти, но в лихую годину сработало национальное подсознание, определив образ мыслей и действий.
Значение мифов, сказок, преданий, легенд огромно не только в детстве, когда формируется сознание. Придумки, пронизывая сознание людей, влияют и на историческую науку.
Бытует мнение, что исторические мифы придумывает „элита“. Этим словом, видимо, определяют людей образованных, избранных. Это верно лишь отчасти. Первые мифы, определившие национальное сознание и затем перешедшие в подсознание, вышли из народных глубин, передавались из уст в уста, из поколения в поколение, дополняясь деталями и видоизменяясь, пока не дошли до наших дней уже вполне устоявшимися.
Если формальным основателем русской нации можно считать князя Олега, то национальное сознание сформировалось гораздо позднее с появлением первых преданий, то есть мифов. Одним из первых русских мифологических героев стал Владимир Красно Солнышко. Ясно, что для народного творчества необходимо немалое время, поэтому в национальном сознании этот герой вобрал в себя черты Владимира Первого, крестившего в 988 году Русь, и Владимира Мономаха, жившего позднее. При этом народная фантазия наделила Владимира Красно Солнышко чертами сказочного богатыря – недюженной силой, чародейством, хитростью. Такими же были и былинные богатыри Илья Муромец, Поток Михайло Иванович и др. В них нашли отражение нравственные идеалы ещё очень молодого тогда народа – потребность иметь князя-отца, богатыря- заcтупника, сильного и доброго, а если строгого, то справедливого.
Конечно, были предания-мифы и о злых богатырях, олицетворяющих вражескую силу. Например, злодей Тугарин Змеевич, который, однако, был побеждён Алёшей Поповичем, хотя и менее сильным, но более ловким и хитрым и наделённым к тому же верой христовой (молился христианскому Богу перед битвой).
Из этого следует, что русская мифология в сказочной форме отражает объективную реальность – в условиях враждебного окружения приходилось уповать только на князя-отца или богатыря-заступника. С течением времени эти мифы перешли в национальное подсознание, оказывая влияние даже на тех русских, которые не слишком знакомы с мифологией.
Недавно в одной из телевизионных передач А.Архангельского „Тем временем“, посвященной влиянию мифов на историю, прозвучало мнение, что нам внушался миф о враждебном окружении. Как можно полагать, слово „миф“ прозвучало несколько негативно как что-то нереальное. Да, существуют лживые негативные мифы, сочинённые определёнными людьми в разрушительных целях. Но только не миф о враждебном окружении! Русские былинные богатыри, наделённые сверхестественной силой, хитростью и чародейством, а позднее и верой христовой, - защитники Руси, её народа. Недаром по-русски слово „былина“или „старина“ означает то, что когда-то было. А разве не было нападений с юга (печенеги, половцы), с востока (монголы), с запада (немцы, поляки), с севера (шведы). И не удивительно – борьба за жизненное пространство (а в конечном итоге за мировое господство) не прекращается никогда!
Следовательно, позитивные мифы, как сочинённые в течение веков народом, так и современными историками, играют формирующую и охранительную для национального сознания (а в итоге и подсознания) роль.
В уже упомянутой передаче А. Архангельского некто, побывавший в США, с удивлением докладывал аудитории о том, что в Америке тоже сочиняют мифы о детстве Линкольна, ну точно как у нас в советское время о маленьком Ленине (слушался родителей, хорошо учился, мыл руки перед едой, не мучил домашних животных и т.д.) А как же ещё формируется национальное сознание? Только с помощью позитивных мифов!
В последнее время считается, что после Октябрьской революции сменились мифы. Отчасти это верно. Персонально – да, сменились (вместо генерала Скобелева – Чапаев и т.д.), но не все, некоторые личности остались (Дмитрий Донской, Александр Невский и др.) Но сохранилось самое главное – сущность мифов, их патриотическая направленность.
Во время Великой Отечественной Войны значение древней мифологии (в том числе религиозной) особенно возросло, учреждены ордена древних героев, восстановлена духовная академия и т.д. Конечно, в этих вопросах многое зависит от общественного мнения и, особенно, власть имущих. Так, именем Вещего Олега не называют корабли или ордена. Незаслуженно забыт и Андрей Боголюбский, хотя и причисленный церковью к лику святых. А ведь он – предтеча, прообраз всей русской государственности (сильная центральная власть с опорой на объединяющую русскую православную церковь).
С начала 90-х годов 20-го века в СМИ ведётся планомерная кампания по „развенчанию“ мифов, из чего следует, что Павлик Морозов – вовсе не герой, а предавший отца мерзавец, потому что личное выше общественного. Александр Матросов – вовсе не Матросов, а казах, как будто это уменьшает значение его подвига.
Вообще, значение национальности (крови) в узком смысле слова для национального сознания весьма условно. Недаром в своё время в России бытовало слово „обрусевший“. Известно много славных имён из числа обрусевших немцев, шведов и других, верой и правдой служивших российскому государству. Свою лепту в дело формирования национального сознания внесли большие русские художники Исаак Левитан и Абрам Архипов, евреи по крови. Никто не станет сомневаться в „русскости“ князей Юсуповых или писателя и историка Карамзина (предок Кара Мурза).
Вышеупомянутое „развенчание“ мифов - по сути ничто иное как создание новых негативных, разрушительных мифов с целью изменения национального сознания. Но, слава Богу, до проникновение новых мифов в подсознание ещё далеко. Стоило только после негативных и разрушительных 90-х появиться в стране позитивномыслящему и удачливому лидеру, как оживилось национальное подсознание и – „Россия вперёд!“
Конечно, всегда были и будут люди с негативной ментальностью, с перевёрнутым, извращённым сознанием. Для них страшнее смерти то, что для нормальных людей хорошо. Но ядро любого народа позитивно. Религия, национальные традиции и обычаи направлены на выживание вида – и народ жив, пока в нём преобладают позитивные тенденции, формируемые в том числе и патриотическими мифами. В противном случае народ утрачивает национальное сознание и погибает, распадаясь на отдельные кланы и растворяясь среди соседей.
Так что в этой связи не утратили актуальность слова А.С.Пушкина: “Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок“.