Свидетельство о публикации №207102500340
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение «Постмодернизм и романы Умберто Эко» было обнародовано на сервере Проза.ру 25 октября 2007 года. При этом было указано, что его автором является Алексей Анатольевич Карелин.
Адрес размещения произведения: http://www.proza.ru/2007/10/25/340
Обнародование литературного произведения на сервере Проза.ру в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Карелин Алексей Анатольевич и ООО «Проза». Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 207102500340.
Генеральный директор
ООО «Проза»
Д. В. Кравчук
Свидетельство о публикации действует в электронной форме, распечатывать его не требуется
Приложение: текст произведения в первоначальной редакции
Постмодернизм и романы Умберто Эко
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ
Им. А.М. ГОРЬКОГО
Курсовая работа по дисциплине «История зарубежной критики»
«Постмодернизм и романы Умберто Эко».
Выполнил студент 4 курса Карелин Алексей.
Принял преподаватель: Доцент Можаева Анита Борисовна
Москва 2007 г.
Умберто Эко (Umberto Eco) (р. 1932г.) - итальянский прозаик, семиотик, культуролог, эссеист.
Умберто Эко родился в Александрии (небольшом городке в Пьемонте, неподалёку от Милана). В 1954 году окончил Туринский университет искусств, работал на телевидении, обозревателем крупнейшей газеты «Эспрессо» (итал. L’Espresso), преподавал эстетику и теорию культуры в университетах Милана, Флоренции и Турина. Профессор Болонского университета. Почётный доктор множества иностранных университетов
Постмодернизм — это ответ модернизму: раз уж прошлое нельзя уничтожить, ибо его уничтожение ведёт к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без наивности.
Умберто Эко
ЭПИГРАФ
В эпоху постмодернизма критика и художественная литература часто меняются местами. Если писатели становятся литературоведами, то, что мешает последним вторгнуться в область фантазии?
Александр БАЛОД
ЦИТАТА
Идеолог постмодернизма Р. Барт ставил литературу выше гуманитарной науки; он утверждал, что все открытия таких ее отраслей, как социология, психология, психиатрия, лингвистика и т. д., были известны литературе всегда. Наверное, в этом есть доля истины. Но будем честными и признаем — литература способна не только дарить, но и заимствовать идеи (постмодернистская — в первую очередь).
АНЕКДОТ
- А ПОСТМОДЕРНИЗМ – это очень плохо?
- Это очень хорошо, но совершенно бесперспективно.
ЦЕЛЬ КОНТРОЛЬНОЙ РАБОТЫ
Настоящая контрольная работа не является обзором всей панорамы постмодернизма зарубежной литературы ХХ века. Я лишь хотел на частном примере творчества У.Эко, выделить основные тенденции литературного процесса, которые привели к концу ХХ в. к появлению постмодернизма .
Ограниченный в столь скромных объёмах данной работы я всё-таки по возможности постараюсь дать исчерпывающий анализ такого понятия, как основного художественного феномена литературного процесса конца ХХ века, который во многом определил генезис постмодернизма.
ВСТУПЛЕНИЕ
«Лицом к лицу лица не увидать большое видится на расстоянии». Чем далее та пропасть разделяющая нас от веков давно почивших, тем ярче можно разглядеть то, что замыливается взглядом современной действительности. Ты как будто заново осознаешь прописные истины, и они являются тебе тем первородным грехом, от которого становиться и страшно и пленительно. Простите меня за высокопарность, но постмодернизм именно та ниточка, связавшая воедино мои разрозненные мысли в один незримый поток осознания нашего места в истории. Переводчики постарались, на славу передав тягучесть трудно почитаемого текста. Лишенный возможности радости прочтения в оригинале я почувствовал этот аромат средневекового изложения впрочем, несомненно, стилизованного под современность. Но от чего меня человека, яро защищающего принципы изложения современными авторами лишь современной им действительности той среды, которую они могут видеть и ощущать, я снял шляпу перед творцом романов, ставшими бестселлерами «Имя Розы», «Маятник Фуко», «Остров накануне», «Баудолино»? Наверно от того, что для романиста, описывающего события средневековья во всем не важно то во что одеты и на каком наречии говорят его персонажи... да, разумеется, я сам же и спровоцировал ваши возражения бесспорно в романе важна любая мелочь, но ставка должна быть не на это и если бы все действующие лица романа вдруг потеряли ту ясность в очертаниях внешнего образа условных принципов их костюмов соблюдения жестких правил в соблюдении распорядка дня в описании пищи которую они употребляли... поверьте, мне и тогда пусть скудно схематично, но мы все равно получили бы этот концентрат сгустка терпкого вина "проверенного временем" который и заставляет нас переворачивать и переворачивать страницу за страницей.
Автор тонкий знаток того, о чем пишет, но не это суть его книги, хотя, признаюсь, трудность прочтения уже на пятнадцатой странице уступает легкости и глубине мысли и желанию понять тот код мысли, который автор зашифровал в своем творении.
Специалист по семиотике (науке о знаках), Эко использовал научную методику для построения детектива. Медиевист (учёный, занимающийся историей Средних веков), он использовал свои знания для воссоздания событий XIV века. Так, например, Маятник Фуко" - вещь большая по объему, но интересная по содержанию. По началу сложная, но потом втягивает. Объем такой большой за счет рассказа про всяких там масонов, тамплиеров, розенкрейцеров и горних старцев вплоть до фашистских мистических учений. Книга из тех, что-либо вообще не читать, либо читать полностью. Теоретик, занимавшийся исследованиями в области массовой литературы, Эко сумел просчитать реакцию читателей на свой роман. Результат превзошёл все ожидания: «Имя Розы», с самого начала имевшее огромный успех, ныне признано классикой литературы ХХ века. Хотя, последний роман Умберто Эко "Баудолино" о похождениях средневекового пиарщика и политтехнолога содержит очень простую и актуальную мысль: создатель мифа, в конце концов, начинает верить в него сам. Первая жертва создаваемого мифа - сам его творец.
ПОСТМОДЕРНИЗМ И ТВОРЧЕСТВО ЭКО
Какого-то четкого определения постмодернизма, касательно литературы я не встречал, так что попытаюсь дать определение сам: Модерн родился как смешение литературы классической и поп-культуры. Постмодерн развивает и усугубляет эту тенденцию, привнося туда такое явление как контркультура или треш (в высокоинтеллектуальном варианте естественно). Хотя некоторые критики и философы нашего времени утверждают, что мы живём в эпоху постмодернизма. Странное слово — что оно означает? Одно из значений: это новая литературная эпоха, которая наступила после модернизма.
Ещё одно значение: новая историческая эпоха, которая отменила само понятие «современного» («modern»), эпоха после современности. Стремительное развитие средств воздушного сообщения и телекоммуникаций, наплыв самой разнородной информации приводят к тому, что разные культуры и разные времена смешиваются в едином «котле».
Третье значение: цивилизация «после современности» находится в состоянии «плюральности» (от «plural»), то есть множественности — обычаев, идей, стилей. Осознать всё это нелегко: поэтому «постмодернизм» можно понимать как ситуацию запутанности — после уверенности и определённости.
Однако не стоит сбрасывать со счетов и «нигилистическое» значение приставки «пост»: в этом столь модном ныне термине сказывается ощущение очередного «fin de siecle» (конца века), очередного «промежутка», когда со старым уже расстались («после»), а нового ещё не обрели. «Пост» как отрицательная приставка передаёт состояние растерянности и неверия в свои силы: будто творчество как порождение нового уже невозможно, будто приходится лишь играть цитатами, составлять коллажи из старых текстов — «литературу о литературности литературы» («fiction about the fictionality of fiction»), по выражению английской писательницы К.Брук-Роуз. Постмодернистские формулы: «жизнь есть текст», “писатель — пленник языка”. Каждый новый текст наносится поверх других текстов. Для обозначения такого понимания культуры было предложено метафорическое определение, данное в слове “палимпсест”. Слово пришло из древности: так называли древние рукописи, написанные на дорогостоящем материале (главным образом — пергаменте). Прежде чем нанести новый текст, с него счищали старый. Счистить полностью не удавалось. И старый текст проступал, так что был частично различим, поэтому-то, прочитав достаточное количество литературы малую часть, которой я нашел в читальном зале, следуя описаниям (в храмине), а большую в вездесущем Интернете (список прилагается ниже) и, подивившись тому многообразию и точности анализа текста, я уже хотел развести руками и заняться банальным пересказом прочитанного, как вдруг мне стало грустно и неинтересно заниматься этим. Самостоятельная работа, конечно же, должна оперировать ссылками на критические замечания ученых мужей, которые в отличие от меня заочника имеют и опыт и такт подхода к данной тематике, но все-таки так приятно донести до педагога свои созревшие за долгие часы увлекательного прочтения познавательной, а подчас и удивляющей своими откровениями книги. Понимая умом, что всe, что изложено в романе "Имя Розы" написано современником ты сердцем буквально купаешься той лавины свалившейся на тебя информации и только диву даешься, как ученый смог преподнести глубоко научные познания, в относительно легкой литературной форме опираясь не на расхожие обоснования, а, отталкиваясь от простого: от всего того, что окружает героев от их ежедневных мыслей от их быта и главное книг читаемых ими.
Эко вообще много сделал для осмысления таких явлений, как постмодернизм и массовая культура. Постмодернизм, согласно Эко, не столько явление, имеющее строго фиксированные хронологические рамки, а, скорее, определенное духовное состояние, особого рода игра, участие в которой возможно и в том случае, если участник не воспринимает постмодернистскую иронию, интерпретируя предложенный текст сугубо серьезно. Для массовой культуры характерны определенные предустановленные схемы, в противоположность модернистской практике, делающей установку на новаторство и новизну. По мнению Эко, высокая и массовая эстетики в постмодернизме сближаются.
Вопросы богословия. Мир, раздираемый сферой влияния различных конфессиях. Что может быть омерзительнее, чем спекулирующего на вере священнослужителя. "Мир перевернулся. Дети больше не слушают родителей, не выполняют своих сыновних обязанностей. А что они читают. Они забыли наших богов. Мир катится к катастрофе "Было написано на глиняной табличке рукой неизвестного родителя своему брату две тысячи лет назад. Это послание было найдено в восьмидесятых годах прошлого века, но многое ли изменилось?
"Однако вопрос не в том, был ли Христос беден, а в том, должна ли бедной быть церковь. А бедность применительно к церкви не означает - владеть ли ей каким-либо дворцом или нет. Вопрос в другом: вправе ли она диктовать свою волю земным владыкам?"
ИМЯ РОЗЫ
Действие романа разворачивается в бенедиктинском монастыре 14 в., где происходит ряд таинственных убийств, которые, как полагают, являются дьявольскими происками. Но францисканец Вильгельм Баскервильский, наставник юного Адсона из Мелька, от лица которого ведется повествование, путем логических умозаключений приходит к выводу, что если дьявол и причастен к убийствам, то лишь косвенно. Несмотря на то, что, в конце концов, многие логические загадки этим средневековым двойником Шерлока Холмса (о чем свидетельствует не только его логический метод, но и само именование) разгаданы, смысл череды убийств понят им неверно, а потому он не смог предотвратить ни одного из преступлений, свершившихся во время его пребывания в монастыре. У любого текста множество прочтений, как бы говорит романист, знак зависит от системы референтов. Впрочем, детективная составляющая – отнюдь не главная в этом квази-историческом романе, где среди прочих персонажей присутствуют и реальные личности. Для автора столь же важно противопоставление двух типов культур, которые символизируют фигуры Вильгельма Баскервильского и слепого монаха Хорхе Бургосского. Хорхе, наделенный необыкновенной памятью, ориентирован на традицию и неистово отстаивает тезис, согласно которому традиция дана изначально, а потому к ней нечего добавить, ее следует лишь кропотливо изучать, кстати, скрывая многие важные подробности от профанов, ибо они, по его мнению, слабы и могут поддаться искушению запретными знаниями. Вильгельм же своим образом мыслей и поведением отстаивает свободу интеллектуального выбора. Борьба вокруг считавшегося утерянным сочинения Аристотеля, посвященного комедии, второй части его Поэтики, сохранившегося в монастырской библиотеке, на самом деле и есть борьба разных моделей мира. Несмотря на трагическую развязку романа – пожар охватывает монастырь – борьба эта ничем не кончается, она и не может завершиться, пока существует этот мир. Ключевые символы романа – библиотека, рукопись, лабиринт – отсылают к творчеству аргентинского писателя Х.Л.Борхеса (1899–1984), чья фигура является не только одной из центральных для литературы 20 в., но и особо почитается Эко. Вообще, к слову сказать, складывается такое впечатление, что Борхес пишет металитературу. Произведения, в которых много о других произведениях... Позднее Эко выпустил книгу Заметки на полях «Имени розы» (1983), своеобразный интеллектуальный комментарий к роману.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
В своих «Заметках» У. Эко разъясняет основные понятия постмодернизма, его исторические и эстетические истоки. Автор замечает, что он видит средневековье «в глубине любого предмета, даже такого, который вроде не связан со средними веками, а на самом деле связан. Всё связано» В средневековых хрониках У. Эко открыл «эхо интертекстуальности», ибо «во всех книгах говориться о других книгах,…всякая история пересказывает историю уже рассказанную». Роман, утверждает писатель, — это целый мир, сотворённый автором и эта космологическая структура живёт по своим законам и требует от автора их соблюдения: «Персонажи должны подчинятся законам мира, в котором они живут. То есть писатель пленник собственных предпосылок». У. Эко пишет об игре автора с читателем, которая обгораживает пишущего от читающего. Она «состояла в том, чтобы как можно чаще высвечивать фигуру Адсона в старости, давать ему комментировать то, что он видит и слышит в качестве молодого Адсона. Фигура Адсона важна и потому, что он, выступая в качестве участника и фиксатора событий, не всегда понимает и не поймёт в старости того, о чём пишет. «Моя цель была, - замечает автор, - дать понять всё через слова того, кто не понимает ничего».
У. Эко в «Заметках…» подчёркивает необходимость объективного
изображения действительности. Искусство есть побег от личного
чувства» ибо литература призвана «сотворить читателя», того, кто готов играть в игру автора. Читатель естественно интересуется сюжетом, и тут сразу бросается в глаза, что «Имя розы»- детективный роман, но он отличается от других тем, что «в нём мало что выясняется, а следователь терпит поражение. И это не случайно, замечает У. Эко, так как «у книги не может быть только один сюжет. Так не бывает».
Таким образом, в своих «Заметках» Умберто Эко раскрывает не только истинный смысл создания своего произведения, но и всю технологию его написания.
МАЯТНИК ФУКО
Второй роман Маятник Фуко (1988), несмотря на все внешние отличия – действие происходит в ХХ в. и кроме исторических экскурсов здесь немало лирических отступлений в недавнее прошлое, в частности, во времена Второй мировой войны, это всё-таки концептуальный «двойник» романа «Имя розы». Эко утверждает, что какого-то там плана в истории нет (!) трактовку можно вычитать из текста, знаки нетрудно наделить каким угодно смыслом. Герои романа пытаются не только понять, какова подлинная судьба ордена тамплиеров, но и выяснить – существует ли некий подлинный мировой заговор, следы которого, истинные или мнимые, обнаруживаются то там, то здесь. Жанр книги трудно определить: наличие элементов детективного романа еще не свидетельствует о том, что автор работал именно в этом жанре. Сочинение содержит короткие эссе по вопросам семиотики, истории эзотерических учений (часто пародийные) и проч. вкрапления в инертное, порой затянутое повествование, пронизанное неявным автобиографизмом. Главное действующее лицо, от лица которого ведется повествование, – молодой профессор философии – Казобон, работающий в редакции некоего итальянского издательства. Он совместно с друзьями и отчасти в шутку начинает исследовать гипотетический план тамплиеров, который имел целью приобрести власть над скрытыми мистическими источниками энергии (в частности, теллурическими течениями). Герои собирают информацию по доступным им источникам, обсуждают факты (по большей части книга построена из подобных монологов и диалогов), а затем всю информацию вводят в компьютер. Когда головоломка, наконец, складывается, выясняется, что полученную в результате их исследований карту надо поместить под маятник Фуко, находящийся в палате Мер и Весов в Париже. Маятник Фуко становится точкой отсчета в мире, который меняет очертания, едва лишь выбрана новая система интерпретации (на самом деле, очередная фантастическая гипотеза). Поиск смысла в этом мире и сводится к поиску одной-единственной неподвижной точки. Но о том, что любое из возможных прочтений не является окончательным, автор дает понять уже самой структурой произведения. Части книги названы по имени десяти сефирот, важнейших составляющих каббалы: Кетер, Хохма, Бина, Хесед и т.д., однако, характерно – отыскивая пароль, чтобы войти в чужой компьютер, Казобон вводит в качестве пароля первое пришедшее на ум – названия семирот, и терпит поражение. Разгадка приходит в момент отчаяния: «Есть у вас ключевое слово?» – запрашивает компьютер. «Нет», – без всякой надежды отвечает герой. И получает доступ.
ОСТРОВ НАКАНУНЕ
Роман Остров накануне (1994), который также перенасыщен отсылками и скрытыми цитатами, Эко представляет в качестве барочного произведения. Тем не менее, это очередная игра, затеянная лукавым романистом. Читателю предлагается в чистом виде постмодернистский роман, но стоит вспомнить, что постмодернизм в интерпретации Эко – духовное состояние, а не явление, вписанное в ту или иную хронологическую канву, а потому игра представляется в немалой степени удачной, ведь и барокко многие исследователи рассматривали в качестве некой культурной константы, функционирование которой возможно в любой исторический период. Роман начинается с того, что в июле 1643 года Роберт де ла Грив, главный и почти единственный «живой» герой романа, выброшен штормом, в котором погибла вся команда и судно, на необитаемый... Вы подумали о Робинзоне? О нет, не остров, а корабль, застрявший на мели между двумя островами. Возникшая было тема моряка из Йорка, оказывается первой утраченной иллюзией читателя. Правда, Эко то и дело возвращается к ней, но не делает её сюжетообразующей, как расследование «эковского» Шерлока Холмса в «Имени Розы».
Между кораблём, с которого Роберт не может выбраться, и Островом проходит (во всяком случае, так думает герой) 180-й меридиан, поэтому Остров находится во вчерашнем дне. Финал романа весьма условен. Так что опять мне пришлось вспомнить хитроумного Борхеса, лавры которого положительно не дают покоя Эко. Игры со временем и пространством занимают добрую половину романа Умберто Эко. Вот лишь один из характернейших для «Острова накануне» парадоксов, который, кстати, весьма напоминает «Три версии предательства Иуды» не к ночи будь помянутого слепого Хорхе. «На скользкой палубной настилке Роберт (положительный герой) сражался, чтоб Спаситель мог быть распят, и просил в том помощи у Бога; а Феррант (а это, понятно, отрицательный) за то, чтобы Спасителю не казниться, и на то звал по именам всех дьяволов ада». И вот вам опять постмодернизм во всех его проявлениях: Тут интересна и эпоха, воспроизведённая талантливым писателем и профессиональным историком и то, как это подаётся Эко. Каждая из сорока глав (за исключением одной) всё носит название реально существующего литературного, музыкального или научного произведения XVII века, а сам роман построен как связка цитат, причём большей частью замаскированных, из самых разнообразных текстов того времени - от учёных трактатов до кулинарных рецептов. Для образованного европейца они более или менее узнаваемы, многие названия, что называется, на слуху. Для нас же это, увы,… тёмный лес.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. По мнению Лютмана Ю., роман Эко - конечно, создание сегодняшней мысли и не мог бы быть создан даже четверть века назад. В нем заметны воздействия исторических исследований, подвергших за последние десятилетия пересмотру многие глубоко укоренившиеся представления о средних веках.
2. После работы французского историка Ле Гоффа, демонстративно названной «За новое средневековье», отношение к этой эпохе подверглось широкому переосмыслению. В работах историков Филиппа Ариеса, Жака Делюмо (Франция), Карло Гинзбурга (Италия), А. Я. Гуревича (СССР) и многих других на первый план выдвинулся интерес к течению жизни, к "неисторическим личностям», «менталитету», т. е. к тем чертам исторического мировоззрения, которые сами люди считают настолько естественными, что просто не замечают, к ересям как отражению этого народного менталитета. Это коренным образом изменило соотношение историка и исторического романиста, принадлежащего к той, художественно наиболее значимой традиции, которая пошла от Вальтера Скотта и к которой принадлежали и Мандзони, и Пушкин, и Лев Толстой (исторические романы о «великих людях» редко приводили к художественным удачам, зато часто пользовались популярностью у самого неразборчивого читателя).
3. Если прежде романист мог сказать: меня интересует то, чем не занимаются историки,- то теперь историк вводит читателя в те уголки прошлого, которые прежде посещали только романисты. Умберто Эко замыкает этот круг: историк и романист одновременно, он пишет роман, но смотрит глазами историка, чья научная позиция сформирована идеями наших дней.
4. Эко бросил вызов. Описывая предысторию современных идей и движений, он тем самым пробовал охладить их пыл. В общем, известная практика искусства — убийства или отравления вымышленных героев в назидание живущим. Эко прямо пишет, что в «Средневековье корни всех наших современных «горячих» проблем».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
С.Козлов. Умберто Эко. Lector in fabula. Интерпретативное сотрудничество в повествовательных текстах. – «Современная художественная литература за рубежом», 1982, № 1
Затонкий Д. Постмодернизм в историческом интерьере //Вопросы
литературы.- 1996.-№3.- с. 182-205.
Костюкович Е. Орбиты Эко //Эко У. Имя розы. - М., 1998. - С. 645-649
Лотман Ю. Выход из лабиринта //Эко У. Имя розы. - М: Книжная палата,
1989.- с.468-481.
Ли Маршалл и Умберто Эко. Под Сетью (интервью)//"Искусство кино"
9/1997
Рейнгольд С. «Отравить монаха» или человеческие ценности по Умберто
Эко //Иностранная литература. -1994.-№4.
Умберто Эко Внутренние рецензии. Перевод с итальянского Елены
Костюкович //«Иностранная литература» 1997, №5
Травина Е. Умберто ЭКО // Реальность - фантазия, в которую верят.
Вопросы литературы. 1996 №5
Эко У. Заметки на полях «Имени розы» //Имя розы. – М: Книжная палата,
1989- с.425-467.
Эко У. Имя розы. Детектив. Вып. 2. –М.: Книжная палата, 1989. – 496с.
А.Жолковский. Умберто Эко. Отсутствующая структура. – «Вопросы философии», 1970, № 2
Андреев Л. Художественный синтез и постмодернизм //Вопросы литературы.-
2001.- №1.- с.3-38
Е.Костюкович. Умберто Эко. Имя розы. – «Современная художественная литература за рубежом», 1982, № 5
С.Козлов. Статьи об «Имени розы». – «Современная художественная литература за рубежом», 1987, № 6
К.Чекалов. Произведение искусства в теории культуры Умберто Эко. – «Искусство», 1988, № 5
С.Козлов. Умберто Эко. Маятник Фуко. – «Современная художественная литература за рубежом», 1989, № 2
Е.Костюкович. Маятник Фуко – маятник Эко… – «Иностранная литература», 1989, № 10
А.Р.Усманова. Семиотическая модель универсума культуры в концепции Умберто Эко. – Вестник Белорусского государственного университета. Серия 3, № 3, 1993
Средневековья Умберто Эко. – «Иностранная литература», 1994, № 1
Ю.Лотман. Выход из лабиринта. – В кн.: Умберто Эко. Имя розы. СПб., 1998
А.Р.Усманова. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. Минск, 2000
Ли Маршалл, Умберто Эко. Под Сетью. – «Искусство кино», 1997, № 9