Пасха
Они, две женщины, были религиозны, в то время, когда могли бы ими не быть. Ни кто не заставлял их верить. Это был их выбор. Когда дочь стала ведомой и безвольной, уж и ни кто не помнит. А помнят все соседи, что так было всегда. И если мать и просила что-то подать, то дочь, поднималась и с какой то невыразимой покорностью в голосе « Да мама, минуточку», что соседки, имевшие строптивых дочерей, завидовали этой властной женщине, сумевшей так воспитать дочь. У дочери было две дочери близнецы, похожие друг на друга. Говорили, что отец их повесился, но дотошные сплетницы вызнали, что она родила, будучи не замужем.
Девочки были тонкокостные, с синими глазами, тёмными волосами, длинноногие и обещали вырасти красавицами.
Вот только одна красиво расписывала по тёмному текстилю девушек с коромыслом в ярких нарядах, а другая смотрела с завистью, как она это делает. Зато сестра пела красиво, так красиво, что все слышавшие её, хоть раз, не могли забыть этот голос, и другая слушала с завистью сестру свою. Но зависть была восторженной, словно каждая хотела произнести «Вот бы мне так уметь!». Внешне похожие, талантами они словно дополняли друг друга. Вечер, подготовки к пасхе обещал быть интересным.Да собственно и стал таким. Топилась баня. Пеклись на завтра вкусные пирожки. Красили яйца всей семьёй. И вот они нарядные лежат уже в проросших пшеничных зёрнах, вернее зелени. Стол накрыт белой скатертью. Пахнет празднично ладаном. Ближайшие соседи уже искупались. Мама с дочкой вернулись из бани.
Девочки вошли, стесняясь своей наготы. Купались. Рассказывали страшные истории. Румянец, словно на картинах Архипова заливал их обычно бледные лица. Глаза радостно блестели. Это был их мир. Им было по 13 лет. Они смотрели друг на друга, словно в зеркало. Мама приходила навестить. Девочки отзывались. Только в бане они и чувствовали себя без строгого взгляда бабушки. Как прекрасен мир, когда они свободны. Поговорили о Доме пионеров. Дом пионеров был их тайной. Ни мама, ни бабушка не знали об этом. И хотя они не были пионерками, им разрешали приходить и вот этот момент они и обсудили в бане.
Их мама, успокоенная, их голосами, проверила печку. Прогорело абсолютно всё. Закрыв задвижку, вернулась к матери. А там соседи заглянули и засиделись. Молитвенный обряд затянулся. И только после вспомнили, что девочек то нет. Метнулись в баню. Дверь заперта. Когда взломали дверь, увидели их лежащими у двери. Не смогли поднять голову, что бы открыть задвижку.
В ночь под пасху плач рвал душу. Не плакала только их мама. Её взгляд был тяжёлым, и она больше не смотрела на свою мать, казалось, она за что-то её ненавидит. А бабушка плакала, причитая, и чего же я вам вчера пожалела дать печёное, для кого же я напекла то, и зачем же вы нас покинули, мы и жили то только ради вас» и она ещё долго причитала. Народ толпился, не умея утешить.
Они лежали в голубых платьях, которые оттеняли их лица. Казалось, что это изваяния из воска, что это просто пасхальная шутка. Всхлипывания перешли в рыдания. И только одна догадалась найти, как ей казалось, нужные слова «Они ангелы. Бог из забрал к себе. Возрадуйтесь за них» У бабушки глаза благодарно наполнились слезами. У её дочери потемнели ещё больше. Казалось, что она вот-вот, скажет что-то гневное. Но она промолчала. А ночью, когда многие разошлись, соседи слышали непонятные звуки, доносившиеся из бани. Утром нашли маму девочек мертвой. Лицо было в подтёках. На лбу огромная рана, выглядевшая так, будто она билась лбом о стену. Поистине беда не приходит одна.
А жизнь так прекрасна! Май наполнил птичьим пением лес и ярким светом осветил похоронную процессию.Это тридцатидвухлетнюю маму и двух её дочек хоронили в один день.