-- Такого, як ты, не знайдешь, ты один на всий земли! В тоби так багато и вид янголив и вид демонив. на мене давно полюешь, я в твоих думках, в твому полони я. Скоро вид мене почуешь: лай-лай-лай-лай-лай! – весело напевала я на ухо Алексу.
Сегодня он обещал познакомить меня с друзьями. По обыкновению своему, я должна была волноваться, но чувствовала себя спокойно, как никогда. Это ощущение внутреннего тепла дарит мне именно он. Счастье вылетает из меня птицей и дарит себя всем вокруг. Какая прелесть – быть рядом с ним.
Мы поднимались по ступенькам на «горку», к памятнику Ленина. Они часто там собираются по субботам, а сегодня сбор специально ради меня (мне так Леша сказал). Что-то вроде знакомства. Конечно же, мне интересно. Мы редко говорили о друзьях. Но вчера он сказал, что не может скрывать меня от друзей и хочет серьезных и долгих отношений, что ценит и … нет, не сказал он этого, и я вздохнула с облегчением. Сначала я должна убедиться, что люблю его, что готова принять его таким, каким он окажется в быту. А еще я, наверное, боюсь потерять грань трезвого оценивания его поступков, и вообще, страшусь я теперь этих водоворотов страстей; после предыдущих порогов у меня осталось слишком много ран. Как только заживут эти злостные царапины на хрупком сердце, так сразу брошусь в омут и доверюсь чувствам его, а не своим. Алеша, обещаю!
-- Что же за слова скрываются под твоими: «Лай-лай-лай…»? – спросил он меня.
-- Держи, -- ответила я и покорно протянула телефон с песней, которую я пела. – Она третья по списку.
Но мой мальчик вернул мне телефон, не став рыться в моих личных вещах. При всем при том, что мы полностью отдавались друг другу, у нас существовала и личная жизнь: друзья по субботам, родители по воскресеньям -- и подобные условности, когда мы не виделись и не перезванивались. Это помогало мне говорить о разном, когда надо было сказать что-то важное (я забалтывала его разговорами о выходных, о родителях, о прогулках, о мыслях о нем).
«Пий мене, ишь мене, шалений, тому що и я вид тебе шалению» -- пела Гайтана и подпевала ей я.
Я отпустила руку Алекса и поскакала вверх по ступенькам. Затем повернулась и начала инсценировать песню. Показывала буквально каждое слово, а он заливался от смеха. Мне было приятно смешить его. Его улыбка так лучезарна…
«Такого, як ты, не знайдешь, ты один на всий земли! В тоби так багато и вид янголив и вид демонив. На мене давно полюешь, я в твоих думках, в твому полони я. Скоро вид мене почуешь: » -- пели мы…
Когда вдруг Алеша попросил меня остановиться. Не прекращая петь, я сделала это. Что-то дотронулось до моих плеч. Оборачиваясь наверх, я допевала последнюю строчку, которую так скрывала от Алекса но не могла скрыть от этого человека:
-- Я твоя…
-- О, вы уже спускаетесь? – говорил Леша, забыв обо мне и здороваясь с юношами.
-- Даша…?! – получила я в ответ на мое признание. Для него оно звучало не впервые, и лишь сейчас он не знал, что ответить.