В конце зимы я по случаю прикупила немного кое-каких консервов и уехала жить на заброшенный хутор вблизи вымирающей деревни. Это был дом моих родителей, который они много лет использовали как дачу. Мне он достался по наследству, но я его практически забросила, ездила туда редко. Однако дом стоял в целости и сохранности, никто его не посещал и ничего оттуда не брал. На хуторе было ещё два дома, из которых один пустовал не один десяток лет, а в другом жила пожилая тётя Шура по прозвищу Армячиха. Ко мне она благоволила по старой памяти и заходила «проведать и поглядеть», но не задерживалась более, чем на пять минут, и ни о чём не говорила.
Большой гулкий деревянный дом первое время меня пугал. Но я совсем немного побоялась своего дома, да перестала. Когда пугаться, если дел невпроворот? Боятся некогда, отвлекали житейские заботы. Сначала я позаботилась о ежедневном хлебе насущном. Проблема решилась легко. Загрузила купленными в деревне картошкой, морковкой, свеклой да капустой погреб - это раз. Армячиха держала кур и корову. А чего не держать, когда луг рядом с домом. Я покупала у неё свежие куриные яйца, парное молоко и хлеб из ржаной муки, который она пекла сама в русской печи раз в неделю и с радостью делилась им со мной. А уж я-то как радовалась душистому крестьянскому хлебу! Это два. На свежем воздухе простая пища - это ж удовольствие. Это три. Вот и решились забота о хлебе насущном на раз, два, три. А другие житейские заботы решались в рабочем порядке.
Несмотря на зиму, пришлось дом чистить, печку белить. Короче, я приводила своё жилище в порядок и привыкала к новому гнезду. В моей новой жизни мне всё нравилось: и керосиновая лампа, и русская печь, и крик соседского петуха, и лай собаки. Накрутившись по дому, я спала подолгу и без сновидений. Одиночество меня не тяготило, говорить мне не хотелось, я в своей жизни наговорилась на сто лет вперёд. Я ни о ком не скучала, просто жила в центре небольшого островка, заросшего деревьями, а вокруг белая бесконечная степь. Первое время тишина давила на уши и свежий чистый воздух вызывал головные боли. А потом всё прошло. Утреннею зарю я ежедневно встречала во время коротких прогулок вокруг своего хутора. Выходила на улицу сразу после сна, чтобы проснуться, размяться. После прогулки занималась печкой. И когда печка разгоралась, принималась приводить в порядок себя, дом, готовить завтрак. День проходил в размышлениях и лени. Полюбовавшись закатом с крылечка перед сном, я до сих пор не устаю любоваться уходящим на покой светилом, я устраивалась у печки на ночь. От такой жизни в короткий срок я окрепла, посвежела, помолодела и, забыв о всех горестях и невзгодах, успокоилась. Стало понятно, что рай и райская жизнь выглядят именно так.
Покоем я наслаждалась не менее полутора месяцев. Ни бурный приход весны, ни суета вернувшихся из эмиграции скворцов не нарушили моего покоя. И все похожие дни слились в один длинный день. Ни тревог, ни забот, ни радости, ни огорчений. Душевный штиль. Но человек существо суетливое. Я вдруг поняла, что изоляция от цивилизации - вещь хорошая в небольшом объёме и затосковала. Понятное дело. Рай - это хорошо. Одиночество, конечно, даёт покой, но человек всё-таки стадное животное. Я не сдавалась, изо всех сил терпела, уезжать не хотела, да и незачем уезжать-то. Никто не ждёт. Ничто не тянет. Какая мне разница, где тосковать. Вернулась забытая на время депрессия. Она наверное перешли бы в хроническую форму, но в начале мая рано утром ко мне с таинственным видом явилась Армячиха. Поздоровалась, неловко уселась на стул напротив меня. Я тут же насторожилась.
-С чего бы это? – соседка ни разу до этого не присела у меня даже на секундочку.
А я то всегда звала её в дом, предлагала чаю. Нет, меня своим обществом не удостаивали. Не ждала я ничего хорошего от перемен. Наверное, на фоне моего полного неудовлетворения и тоски я всё воспринимала в штыки.
-Как ты тут? Небось скучаешь о Москве? – заговорила Армячиха.
-Что? – опешила я и глупо улыбнулась.
-Там люди, а здесь никого в округе.
–Мне не скучно, - уныло процедила я сквозь сжатые зубы.
–Не скажи. Без людей никак нельзя. Разучишься говорить. На людях и смерть красна, - убеждённо заявила пожилая женщина, не замечая моего настроения.
-В Москве слишком много людей. Толпы. Мне не нужна толпа людей вокруг меня. Мне нужны такие люди, как я. Единомышленники, которых бы я уважала. А их нет.
-Ишь! Чего захотела. А где их взять? В лесу деревьев много, а одинаковых нету. Так и люди, все разные. Чем плохо? Знайся со всеми. Всяк по-своему хорош. Может и ты чем-то кому-то не нравишься, а ведь не обижают.
-Я тоже никого не обижаю. Я хотела побыть одна...,- повысила я голос и тут же сникла.
-Одной тяжело, поговорить не с кем.
-Я не хочу говорить... – буркнула я тоскливо и от чего-то покраснела.
-А-а-а. Ну-ну. Я вот тебе щеночка принесла. Сучка. Никому она, бедненькая, не нужна. Может ты её пожалеешь?
Соседка достала из-за пазухи уморительного крошечного рыжего щенка. Чёрные на концах ушки висят как тряпочки, тёмные любопытные глазки уставились на меня, чёрный остренький носик тихонько принюхивается, вместо хвоста лохматый обрубочек, похожий на кисточку без ручки, висит неподвижно.
-А зачем хвост отрезали? – ворчливо осведомилась я.
-Никто не резал, такая уродилась, чУчела. Ну я побегу, огурцы надо сажать. Ты-то посадила?
-Нет.
-А чего? Землю тебе, как всем, вспахали и закультивировали. Земля тёплая и влажная. Сажай всё подряд, небось всё вырастет. Семена у тебя есть? А если нету, я дам. Работай. День год кормит.
Соседка ушла, а чучела осталась. У меня никогда не было собак. И кошек тоже не было. И вообще никакой живности никогда не было. Я не знала, что надо делать со щенком, и с любопытством глядела на симпатичное создание. Щенок свои дела знал. Маленький комочек пошёл осматривать дом, потом через открытую дверь направился на улицу. Я испугалась. Ведь он же дитя малое, вдруг кто обидит. Побежала за ним, догнала, взяла на руки и почувствовала, что у него животик совсем мягкий и тельце невесомое. Стало жалко кроху.
-Ой, ты же у меня умрёшь от голода. Чем же тебя кормить? Что едят щенки? А?
А щенок благодарно смотрит мне в лицо.
- И за что же ты мне благодарен? А? Молчишь. За заботу, значит, благодарен. Правильно. Я тебе жизнь спасла.
От собственного благородства на сердце сразу потеплело. Я быстренько согрела молочка и налила в мисочку. Чучела подошла, осторожно понюхала и съела. Отошла немного и сделала лужу.
- Ну, дорогая, мы так не договаривались. Пойдём-ка на улицу. Говорят, надо огурцы сажать. Ты знаешь, как их сажают? И я не знаю. Так-то.
Я бросаю тряпку на лужицу и мы двигаемся к соседке. Она на огороде возится. Делает бороздки, редкой цепочкой сыпет огуречные семечки, присыпает их землёй и прихлопывает ладошкой. А рядом стоит большой ящик с рассадой.
- Пришла? Купи рассаду, у меня сорта дюже хорошие. Мне много, а на рынок тащить некогда.
Пропадёт зазря.
-Хорошо. Только я сегодня не успею посадить. Завтра приду, - отмахиваюсь я.
Мне не хочется возиться в земле. Но тётя Шура не отстаёт.
-Ой, чего время зря тратить. Не успеешь сегодня, оставь в доме на ночь. Завтра воткнёшь. Никто её у тебя не попортит. От мышей и крыс у тебя теперь есть защитница. Она не подпустит. Сейчас в старое блюдо тебе положу и помидоры, и перец и капусту. За деньгами забегу сама. Завтра в церковь пойду и к тебе по дороге заверну.
- Я никогда не втыкала рассаду, - пришлось признаться, что я не похожа на родителей. Те всегда чего-нибудь выращивали.
-Ой, дела! Это тебе не сад сажать. Сейчас покажу. Вот так выроешь ямку, литр воды в неё, палочкой делай посредине дырку и суй один стебелёк, землю прижми и сверху немного посыпь землёй. Видела? Все дела. Пореже сажай.
Соседка сунула мне в руки мятую алюминивую тарелку с рассадой и понеслась к бочке за водой.
- Воду с реки бери, - крикнула на ходу.
Я беру блюдо и иду к себе, щенок трусит за мной. Пришла, с тоской гляжу на вспаханную землю, над которой летают белые бабочки. Направляюсь в дом. А собачке бабочки понравились, она бегает за ними, ловит их пастью, вроде бы жуёт и через мгновение широко открывает пасть и бабочки быстро вылетают невредимыми. Дитя оно и есть дитя, хоть человеческое, хоть собачье. Ей лишь бы поиграть. Я другими глазами посмотрела вокруг и улыбнулась.
- А что? Может посадить всё сейчас? Чего ждать-то? Как думаешь? И ты у меня на глазах немного побегаешь, меньше будешь мочить полы, - обратилась я к щенку.
Щенок промолчал в знак согласия, и я решила заняться посадкой. Взяла тяпку и, как соседка учила, посадила огурцы и рассаду. Щенок помогал, ходил со мной на речку, рыл лапками землю, бегал вокруг и иногда поливал посадки.
-Эй, чУчела, пошли обедать – крикнула я, и щенок стремглав бросился ко мне. - Ну? Чем тебя кормить?
Я протянула руку, чтоб погладить, а Чучела лизнула мне руку. Язычок теплый, мокрый и мягкий. От избытка нежности на глаза навернулись слёзы.
-Ясно. Ты хочешь, чтоб не оскудела рука дающего.
Чего же ей дать? Подумала и налила немного своего супа. Порезала мелко мясо и положила ей в чашку. Чучела всё слопала и чашечку облизала.
-Ага, подружка, так жить можно. Без спец диеты проживём. Только как тебя называть? Имя должно быть короткое.
Сытый и усталый щеночек лежал опустив мордочку на лапки. Я стала перебирать обычные для собак имена. Дамка, Тузик, Бобик, Чапа, Клёпа. Моя фантазия быстро истощилась. Чучела равнодушно слушала. Вдруг меня осенило.
-ЧУча, - громко позвала я и собачка вскочила на ножки.- Всё! Имя тебе найдено. Ты Чуча, Чучка! ЧучЕлло.
Трудно поверить, но мне стало весело. Что же это делается? Появление в доме щенка разбудило столько эмоций, что мир вокруг меня преобразился. Мой старый дом наполнился моей семьёй. Я поняла как в нём уютно и тепло. С фотографий, развешанных ещё мамой на стенах на меня ласково глядят бабушка и дедушка. Мне захотелось вернуть дому тот облик, что он имел при маме, украсить деревенское жилище цветочками, которые стояли раньше на подоконниках. Проснулся интерес, любопытство к жизни. Мне захотелось восстановить облик усадьбы. Я хорошо помнила, что дома было в изобилии плодов с огорода. Мне было крайне необходимо увидить цветущей, щедрой на урожай землю вокруг дома, как то было при моих родителях. Не от жадности, не ради дохода, а для ощущения полноты жизни. Я бросилась сажать всё подряд. Теплая земля источала забытый особый волнующий до слёз аромат, если так можно сказать про запах удобренной земли. От интенсивной работы силы не убывали, как это должно быть, а прибывали. Я так вдохновилась процессом посадки, что мы с Чучкой засадили весь распаханный огород. Сажали всё подряд. Картошку, кукурузу, тыкву, свеклу подсолнухи и дыни, кабачки и арбузы без всякой системы. Всё сажали, что растёт. Когда у меня появлялись сомнения, я их обсуждала с Чучей. Псина неизменно отвечала мне преданным взглядом, то-есть делила со мной ответственность. И я успокаивалась. По общему решению деньги не сажали. Они не растут, они умеют только таять. В чём я очень скоро убедилась. Поскольку я обосновалась на хуторе не на один день, пришлось мне крепко подумать и, как всем, переходить на подножный корм. По совету всё той же опытной тёти Шуры, купила козу, кур и кроликов. Это что б я «озаботилась», и сразу «выбросила из головы мысли». Соседка оказалась права. Время пошло быстрей. Лень ушла, и депрессия слиняла. Когда всё было посажено, наступил короткий отдых. Мы с Чучей стали приводить в порядок гнездо и чистить свои пёрышки. Но вскоре посадки все дружно взошли вместе с сорняками. Настала пора прополки. Эх! Как не хотелось выползать на огород и махать тяпкой. Но лиха беда начало. А там пошло. Пришлось уничтожать сорняки, бороться с жуками. Нельзя же позволить задушить молоденькие и беззащитные растения. Весь день мы с Чучей ломаемся на огороде. В перерывах общаемся с другими животными и птицей. Кстати, общение с козой нас развлекало, как цирковое представление. Катька, так мы назвали рогатую, требовала своей порции ласки, иначе можно остаться без молока. Кокетка она была азартная. Позовешь её, а она будто не слышит, ходит вокруг и пощипывает травку. Чуча подбежит, гавкнет для пущей убедительности, а коза повернётся к нам задом и рассматривает горизонт.
-Катя, девочка, мы тебе хлебушка принесли, - ласково зову я капризницу.
Она оглянется, увидит подарок в руке и бегом ко мне. Съест кусочек чёрного хлеба и встанет прочно удобно на ножки. Значит можно её подоить. Куры народ простой без шуток и капризов. Как выйду во двор с кружкой зерна так и звать их не надо, сами бегут ко мне. Они преданно ходят около кормушки и поилки. Далеко со двора не забредают, потому что живой корм и камушки всегда под их лапками у дома, и кормилица-хозяйка на виду.
А вечером всем желанный отдых и никаких тоскливых мыслей. Впереди нас с Чучей ожидала только радость. Награда за труд.
После ужина мы молча сидели на крошечном крылечке, любовались небом, пока оно не становилось совсем чёрным и на нём не повисали крупные яркие звёзды. Тогда усталые и довольные прошедшим днём, мы отправлялись спать. Чуча на крыльцо, я в дом. Она привыкла жить со своей мамкой на улице, вставать с первым лучом солнца. Дома ей жарко и душно.
Через какое-то время опять забота. Я узнала, что появилась угроза заражения бешенством. Где-то обнаружились заболевшие животные. Власти пригрозили перестрелять всех собак, которые в деревне свободно бегают по улице. А Чуча не знает, что такое привязь. Опять не слава Богу.
Я боялась, что она будет страдать на цепочке, и решила постепенно приучать щенка к привязи пока он маленький. Из толстой нитки связала крючком широкий ошейник и в качестве верёвки сплела длинную косичку, которую привязала к ножке стула. Чуча понюхала привязь и спокойно легла отдыхать. А когда мы выходили из дома, я привязывала косичку к своему поясу. Нас это устраивало.
Бывали в нашей жизни особые дни, внеплановые праздничные. Эти дождливые дни. Никто не выходил из-под крыши. Корм козе я давала в сарае. В курятнике ставила ящик с песком, поилку и кормушку. Сама с Чучей устраивалась у окна слушать шум дождя и подремать с вязаньем в руках.
Однажды Армячиха без стука зашла ко мне домой, потому что дверь я никогда не закрывала. Я сидела за столом, собачка рядом привязанная к ножке стула. При появлении соседки Чуча вскочила, одно её ушко поднялось, шерсть встала дыбом, и она по детски зарычала, показывая крошечные зубки. Бывалая тётя Шура отступила.
-Вот это номер! Добрая у тебя собачка будет, ох и добрая. Ты погляди, у неё губы чёрные. Это признак злости. Она станет надёжным сторожем. Вот увидишь. А её забраковали из-за роста. Вот это да! – радостно улыбалась соседка.
Я промолчала, но была несказанно довольна. Кто бы мог подумать, что такие мелкие радости и огорчения наполнят мою жизнь содержанием и смыслом, сделают меня довольной и даже счастливой.
Чучка выросла, стала небольшой красивой длинноногой сучкой. Её шёлковая рыжая шерсть лоснилась. Мы с ней вдвоём, как подружки, бегали на речку. Вообще-то Чуча купаться не любила, предпочитала ждать меня на берегу. Я одна плавала и плескалась. Всё время звала подругу, убеждала её, пыталась затащить силой, манила кусочком мяса, но Чуча ни в какую не поддавалась. Я смирилась.
Однажды на речку пришла Армячиха, но в воду купаться не пошла, уселась на берегу. А я решилась понырять немного, показать зрительнице на что я ещё способна. Только голова моя скрылась под водой, как Чуча заплакала и заметалась по берегу. А так как я не показывалась из воды слишком долго по собачьему понятию, она бросилась меня спасать и забралась мне на голову, чуть всерьёз не утопила.
- Только подумать! Каких-то два фунта мяса, а большое сердце имеет. Какая преданная! Это что? Спасать бросилась, - удивлялась и восхищалась соседка.
-Да уж! Не каждый человек на такое решится, - подумала я.
С тех пор мы купались вместе. Сначала я ныряла, потом Чуча бросалась меня спасать. Ни разу собака не оставила меня без помощи. Я привязалась к Чуче всем сердцем и везде ходила с ней.
По моей просьбе ей построили двухкомнатную конуру. В одной комнате у неё была тёплая спальня с соломой на полу. Другая служила гостиной. Чуча жила на привязи рядом с конурой. Обычно Чуча лежала в гостиной высунув голову и наблюдала за двором и входом в дом. Мы по-прежнему дружили. Я часто спускала её с цепочки. Она никуда от меня не уходила и ни на кого не лаяла. Впрочем, лаять-то не на кого. Из деревни к нам на хутор ходили редко. Изредка мимо нас проезжали работники на поле, да иногда трактор какой проедет мимо. Тракторист высунется поприветствовать, да спросит на всякий случай не богаты ли мы самогоном. У нас самогона не было. Армячиха сказала, что нельзя шутить выпивкой. Если только раз заведётся зелье, отбою не будет от страждущих. Со зла и сжечь могут.
Среди лета в деревне мне подарили крошечного полосатого серого котёнка с голубыми глазами. Правда, глаза у него были разного размера один совсем открылся, а другой был заметно меньше. Я его принесла к себе. Чучка неторопливо подошла, обнюхала котёнка, лизнула его, взяла за шиворот и унесла в свою конуру. С тех пор пришлось давать им молоко на двоих. Кошка ночью всегда спала с собакой.
Чуча была добрейшей души существом. Гуляя по двору, она никогда не гонялась за курами и цыплятами, разрешала им клевать еду из её миски. Если крольчата убегали из клетки, она их осторожно ловила и несла ко мне. Я уверовала в интеллегентную доброжелательность моей собаки.
Однажды мне надо было съездить в соседний районный город, а расставаться с Чучей не хотелось. Как-то само собой разумелось, что мы с ней поедим вдвоём. В переполненный автобус с собакой не пускали. Меня с Чучей взял с собой совхозный ветеринар, так как он ехал в район с женой на легковой машине. На въезде в город машину остановил гаишник. Ветеринар с документами вышел, а милиционер сунул голову в салон поглядеть на пассажиров. Чуча вырвалась из моих рук и на мгновение прихватила нос стража порядка. Он опешил, я чуть не умерла от страха, а собака отпустив нос спряталась за меня. Милиционер был молодым парнем и не желал ронять своё достоинство:
-Гражданки, почему нарушаете? – Резко спросил он.
-Это вон она нарушает, - ткнула в меня пальцем жена ветеринара.
-А что я нарушила? – онемевшими губами спросила я.
-Злых собак надо выводить в наморднике, за нарушение штраф! А собак положено отстреливать.
Я услышала слово отстреливать и помертвела.
- Товарищ милиционер, я виновата. Я прошу вас простить меня. Не удержала. Я не ожидала. Она у меня послушная и добрая. Не надо её убивать. Она моя подруга и радость, - я чуть не плакала, ведь бедную собачку на законном основании могли пристрелить. Парень пощупал свой нос и удивлённо сказал:
-А ведь она меня не укусила. Прижала чуть-чуть и выпустила. Пугала значит, - удивился пострадавший и захохотал.
-Простите нас, не стреляйте. Я умру с ней, - шептала я, прижимая к себе Чучу.
-Нет, такую умницу я стрелять не буду. Я люблю собак. Порой они умнее и добрее некоторых людей.
Чего ещё было не помню, но нас отпустили с миром.
-Собака всё-таки зверь. За неё ручаться нельзя. Собак надо оставять дома. Пусть дом охраняют, - глубокомысленно изрёк ветеринар.
-Мы сегодня обратно не поедем, - добавила его жена.
-Спасибо вам большое за то, что подвезли. Вы мне очень помогли. Извините нас. Сколько я вам должна? - расшаркалась я.
-Да уж, конечно, не бесплатно мы переживали такую страсть, - заявила жена.
-Сколько не жалко, - буркнул ветеринар.
Больших денег у меня не было, и я отдала всё, что было у меня в кошельке. У меня это были вообще последние гроши. Ветеринар скривился, но взял. Обратно я добиралась бесплатно на грузовиках автостопом. А через неделю я разбогатела, потому что продала яйца и крольчат.
В июне куры нанесли мне много яиц и две наседки уселись в гнёзда выводить цыплят. Вообще-то у меня было семь несушек. Оставшиеся пять курочек перестали нести яйца. Обычно каждая птичка несла по пять яиц в неделю, и вдруг как отрезало.
В деревне яйца основной продукт питания. Всё делается с яйцом: и лапша, и творожники, и картошка и салаты. Мяса летом в деревне не бывает, а в город кто ж за ним поедет? Беда не приходит одна. И Чуча, и кошка Мурка стали отказываться от еды. Попьют немного молочка и всё. Я укоризненно гляжу на кур и стараюсь кормить их получше. Но куры не жиреют, и собака с кошкой не худеют.
А для меня яйца источник постоянного дохода. И вдруг источник иссяк. От горя я пожаловалась Армячихе. Она местная и всё знает.
- Понаблюдай за курами. Может хорёк у них яйца ворует или крысы. Такое бывает.
-Ой! Боже мой! Что же мне делать? - испугалась я.
-Когда у хорька дети родятся, так он и кур всех перетаскает, - предупредила соседка.
Я стала больше времени проводить во дворе. Сижу и всё за курами наблюдаю. Не хочется мне приваживать хорька, тем более, что скоро цыплята появятся.
Как-то утром сижу я и думаю, как же мне изловить ловкого хищника, хотя бы напугать. Чучка с кошкой лежат в их гостиной и поглядывают на двор как всегда.
- А почему ты, Чучка, не лаешь ни на крыс, ни на хорьков? А? – задумалась я.
Вдруг на моих глазах подходит к конуре курица, собака встаёт и выходит из конуры, кошка не пошевелилась. Курица заходит и направляется в собачью спальню, а псина ложится на место. Я уселась на крыльце и наблюдаю. Через некоторое время Чучка выпускает курицу, заходит в свою спальню и выносит в зубах яйцо, кладёт в миску, раздавливает зубами. Тут же появляется кошка, и они не ссорясь вдвоём мигом съедают яйцо. Я обратила внимание на интелегентное поведение моих питомцев. Надо же! Яйцо положили в миску! Не на земле его раздавили, не в конуре. И не подумала, где они это яйцо взяли.
Тут же подходит другая курица и процесс повторяется. Я с воплем сорвалась с места и схватив веник бросилась на предательниц:
-Ах вы, воровки! Ишь какие фермерши! Умницы лохматые! Новые предприниматели нашлись! Меня, хозяйку, старую дуру, как лоха последнего развели! Не будет у вас конуры! – а сама их веником охаживаю.
Кошка в кусты, а собака на цепочке, ей деваться некуда, закрывает голову лапами. Вдруг, моя Чучка, опрокидывается на спину и подставляет свой голый живот. И зло моё тут же исчезло.
-Как же ты, псина, могла не поделиться со мной? Я-то с вами всем делилась. Эх ты, собака! – горько упрекаю я.
А Чуча не мигая смотрит на меня и из её глаз катятся две слезинки. Я глянула на её слёзы и заплакала. Мне стало безумно стыдно перед собакой. Она мне скрасила жизнь, подарила столько радости, спасла меня от хандры в трудное время. На самом деле, обычному человеку, трудно жить в полном покое без эмоций, суеты и стремлений.
Чучка была мне настоящим другом. Она не хотела мне вредить. Ну любят мои зверушки сырые яйца. И что? Нельзя? Конуру я им оставила, а куры стали нестись в гнёздах. Но я с тех пор даю по одному свежему яичку в день и кошке, и собаке.
Так и жили мы большой компанией, не наблюдая времени, не считая проходящих лет.
Моя Чуча служила мне верой и правдой. Она всегда заранее предупреждала о появлении людей или животных. Я научилась различать оттенки её голоса. Кошка помогала собаке охранять дом. Она шипела на чужих и никому, кроме меня, не позволяла себя гладить. Кроме того, она была прекрасной охотницей. Охотилась на мышей, крыс и даже на птиц. Я ругала Мурку за птиц, гоняла её по дверу тряпкой, но она делала всё по-своему. Слава Богу, домашних птичек не трогала.
Армячиха расхваливала моих животных в деревне, поэтому проблем с приплодом у меня никогда не было. Щенков и котят деревенские у меня охотно разбирали.
На хуторе я чувствовала себя и счастливой, и защищённой. Приезжая по делам в Москву, я стремилась уехать обратно побыстрее, чтоб не сильно нагружать мою добрую соседку, тётю Шуру.
Всё когда-нибудь кончается. Как-то сразу закончилась моя жизнь в деревне. Случилось это через семь лет. Обстоятельства, из-за которых я покинула свой дом в Москве, у меня изменились. Узнав об этом, я после долгих размышлений решила попытаться вернуться в Москву. Я не расчитывала на окончательный переезд, думала пожить немного, устроиться. А там как получится. Но отъезд всё откладывала, да откладывала. Уже коз продала, кроликов продала, кур извела. А что делать с Чучкой и кошкой?
Тут выручила меня тётя Шура, ненавязчивый и постоянный мой куратор.
-Твоих друзей я себе возьму. Им будет тяжело в городе. Если вернёшься обратно, заберёшь. И за домом твоим я всегда приглядывала, да и теперь пригляжу.
Я успокоилась и поехала в Москву на пару месяцев, а получилось навсегда. Через пять лет я приехала в те края, чтобы продать свой домик на хуторе. Мне повезло. Нашлись хорошие покупатели.
Оформив все документы по продаже, я отправились к Армячихе.
Только подошла к хутору, как ко мне бросилась рыжая собака, моя Чуча.
-Чуча, старушка, ты меня узнала через столько лет?
Собака вертелась передо мной вьюном, бежала впереди и оглядывалась, проверяла иду ли я за ней или нет. Мы дошли до дома соседки, и Чучка на мгновение исчезла и вновь появилась с щенком в зубах. Она положила его передо мной, села рядом и уставилась на меня немигающими глазами.
-ЧучЕлло, неужели это твой? – спросила я охрипшим голосом.
-Тяф! – ответила собачка.
-Чуча, дорогая, я рада за тебя. Но я уезжаю и не могу взять тебя с собой.
Собака подняла щенка и положила его ближе ко мне. Я растерянно смотрела на её любимую мордочку. Подошла Армячиха, взяла щенка и уходя, будто извиняясь, за меня произнесла:
-Вот какой подарок она мне принесла. Сама-то старая уже, а этот будет ей на смену.
Чучка всё смотрела и смотрела мне в глаза. Я сделала то, что могла, повернулась и молча пошла со двора. А мой преданный друг, моя собака, опустила голову, и поплелась во двор моей бывшей соседки.
Потом я уехала. Всю дорогу домой мне хотелось выть и плакать, но я хранила молчание и глаза были сухие.
Всё проходит, пройдёт и эта боль.