Она дала себе слово, что дальше за всю жизнь напишет ему смс три раза. Всего три. И сделает это только в случаях крайней необходимости.
Два года они были друг для друга кисло-сладким мучением. Тревожащее их души расстояние становилось и ядом, и спасением. Он окутывал её шоколадно-сигаретным пленом, вырваться из которого никто не решится. Она одаривала его головокружительно-небесным счастьем, в котором не каждый осмелится найти границы. Его и ее жизни пересекались в точке счастливого плена на плоскости невозможного существования вместе.
Они встречались редко, по обоюдному желанию, не обращая внимания на людей, находящихся с ними рядом. Он приезжал в середине недели. Она бросала всё и всех на выходные.
Он работал и пел для неё на безумно-морском берегу. Она посвящала ему миниатюры и превращала его в безупречно-мужественного героя сказок. Он считал её своим джазом, живым, невозможным без импровизации, захватывающим дыхание и возбуждающим. Она сравнивала его с интеллектуальным детективом, остросюжетным, заставляющим переживать и поглощающим без остатка.
Они решили, что быть вместе не могут – слишком они разные и слишком хорошо им вместе. Два «слишком» не способны жить рядом.
На чердаке его и её памяти бережно хранились проведенные вдвоем дни из лета, осени, зимы и весны. В августе они познакомились, сразу распознав друг в друге непохожесть на других людей. Это как игра «найди десять отличий», только отличия между ними и остальными можно искать до бесконечности. В сентябре они первый раз попрощались, а буквально через пару недель поняли: прощаться придется еще не раз, потому что встречи неизбежны. В январе они играли в снежки, пытаясь охладить друг друга. Он даже кинул её в снег, а она, что самое интересное, даже не обиделась. В апреле они стремились купить солнечные очки, чтобы перестать тонуть в глазах друг друга. Редкие встречи на протяжении двух лет. Сумасшедшие жизни его и её за пределом счастливого плена….
Она решила, что третий, последний раз, напишет ему смс… когда будет умирать. Точно. И не раньше. Прощальная смс.
Он за два года ощутил, что она выросла. Девчонка в яркой майке, джинсах и кроссовках, желающая быстрее повзрослеть – такой он запомнил её на дискотеке в кафе, где работал – бешеные танцы, куча подруг, каникулы. Девушка в ажурном пиджачке, юбке и босоножках на каблуках, обаятельная и привлекательная – такую он ревновал её ко всем особям мужского пола, которые атаковали их столик в ресторане, когда он отходил, чтобы спеть очередной заказ. Она – его женщина… в те дни, когда они вместе. Отношения по расписанию с периодичностью в несколько месяцев.
Она то забывала про него, то испытывала жуткие приступы тоски по нему. Ей снились сны – и тогда она точно знала, что с ним что-то не так. Ему угрожали, у него было огромное количество проблем, а она волновалась на расстоянии. Потом они виделись – волшебные дни и ночи, его смех на её глупости и слова: «Знаешь, а мне с тобой действительно хорошо…». Она не загадывала желания на будущее, просто в настоящем рядом с ней мужчина становился счастливым.
Вечером она неожиданно осталась одна. Рядом с кроватью на тумбочке лежали таблетки, чуть подальше стоял стакан с водой. Спать больше не могла, свет включить некому. Страшно. Ей захотелось плакать. Но сил не было. Закрыла глаза и рукой наткнулась на телефон. Осталась третья смс. Пора? «Привет. Как ты? Ты мне давно не снился. Помнишь, как греются пингвины? Становятся в круг и по очереди движутся в центр. А мы тогда никуда не пошли…. Сами согрелись. Прости». Удивилась – смс было доставлено. Стало легко-легко, хоть лети. Расхотелось даже пить лекарство. Последнее сообщение…
Его и её жизни пересеклись в точке счастливого плена на плоскости невозможного существования друг без друга.
Он ответил. Как же долго он ждал, пока его девочка совсем вырастет и они смогут жить вместе. Кажется, это называется семья. В тот вечер, когда она была вечером одна, у нее жутко болела голова – таблетки не помогали. Казалось, что она умирает. Тогда он получил от нее смс, прочел про пингвинов, громко, от души рассмеялся и понял – пора забирать ее к себе. И он забрал. А она совсем не сопротивлялась. И они сдались без боя в сигаретно-шоколадный плен головокружительно-небесного счастья.