Бескрайний океан, солнце нырнуло за горизонт и на мачтах загорелись ходовые огни. Четкая линия горизонта еще легко определялась, хотя звезды уже заступили на вахту, и серп луны тоже засиял на небосклоне. Я вышел из тамбура нашего кубрика и не спеша, побрел мимо артустановки и торпедного аппарата. Впереди предстояло четыре часа вахты в электростанции корабля. Уже я почти прошел, мимо торпедного аппарата, как мой нос учуял какой то неприятный запах, вроде запахло тухлыми яйцами. Но кур и яиц на корабле не было даже мороженых, а так я, конечно, знал могут пахнуть аккумуляторы, когда они начинают кипеть.
- Надо предупредить слаботочников, где-то у них аккумулятор, наверное, замкнул.-
подумал я и стал спускаться ПЭЖ. Пост Энергетики и Живучести располагался в одном отсеке с электростанцией и я, открыв дверь, увидел там сидевшего за столом командира электриков слаботочников, Сергея Шухарева.
-Серега, проверь свои аккумуляторы, что-то на палубе сероводородом сильно пахнет.
- В каком месте?
-Да вот тут прямо над нами, между дымтрубой и торпедным аппаратом.
Сергей быстро вышел из ПЭЖа, и я услышал дробный топот его ног по трапу. Не было его не более минуты, но вот резко распахивается дверь и влетает встревоженный Сергей.
-Это не мои аккумуляторы замкнули, это торпедный аппарат, надо сообщить на ГКП. Сергей схватил микрофон «Каштана» и, повернув переключатель, заговорил в микрофон:
- ГКП-ПЭЖ!
-На связи ГКП.- мы услышали голос командира корабля.
- Товарищ командир, докладывает старшина 2 статьи Шухарев, в районе торпедного аппарата замечено выделение сероводорода, торпедный аппарат на ощупь очень горячий.
- Ясно понял - коротко бросил командир и тут же по общекорабельной связи:
- Командира БЧ-3, на мостик! Боевая тревога! Аварийной группе собраться на шкафуте.
Зазвенели «колокола громкого боя», загрохотали по верхней палубе матросские ноги.
Мы слышим, что происходит, какая то возня над нашими головами. Потом открывается дверь и вваливается весь мокрый матрос – торпедист:
-Вахтенному электрику на шкафут!
Я срываюсь с места и бегом по трапу вверх, и я на шкафуте. Вижу, что торпедный аппарат слегка развернули, до этого он был по-походному установлен, и торпеду извлечь было видимо нельзя, по-боевому если повернуть, то работать невозможно, проход совсем узкий остается. Вот его и подвернули наполовину. И поливают из пожарной магистрали забортной водой. А с труб торпедного аппарата пар валит, а может и дым.
-Андрей – подошел ко мне старшина команды торпедистов – надо отключить боеголовку от аккумулятора, там хоть и постоянка, но 220 вольт. Одень боты что-ли, перчатки, ну сам знаешь и возьми ключи. Только быстро!
Я опять нырнул в электростанцию, схватил сумку с ключами, из-за ГРЩа вытащил покрытые пылью боты и поспешил наверх. Здесь меня с нетерпением ждали. Я сунул свои ноги в боты, натянул на руки диэлектрические перчатки и подошел к торпеде. В лючок размером с книжку, я заглянул с опаской. Кто-то сзади посветил мне фанарем. Но, ничего страшного не увидел, только два толстых провода скрученных между собой болтом с гайкой. Мне их и надо было раскрутить. Пропихнул руки с ключами и начал осторожно откручивать. От волнения пот с меня лил градом. Руки в перчатках скоро стали хлюпать и скользить. Пришлось один раз останавливаться и выливать пот из перчаток. Наконец-то гайка выпала, и я смог развести концы. По шкафуту пронесся вздох облегчения. Как только я от торпеды отошел, боеголовку тут же откатили подальше от аварийной торпеды. Слышу, как кто-то из торпедистов негромко произнес:
- Ребята, мы еще поживем!