Продолжение "Пятки". - Глава третья.
Живу я на две квартиры.
В одной - Маринка, другая - пыльная.
Езжу туда - сюда, из городка подмосковного в столицу и обратно.
Пыльная берлога в Москве.
Изредка сталкиваюсь в ней с сыном. Сын, как и я, киношник.
- Ты хоть ел? - интересуюсь по сотовому.
- Да, пап, не волнуйся.
- Сегодня придёшь ночевать хоть?
- Не знаю, пап... Извини...
- Ночные съёмки?
- Ну да...
- Ну выспись хоть.
- Ладно, конечно...
- Не уставай... А кто это там кричит?
- Режиссёр... Мне пора уже...
- Ладно, пока. Целую...
- Целую, не грусти!
Вечерами пью вино, пиво или что покрепче.
Правда, теперь всё, кердык. Пятка разбухла после ликёра. Ну его на хрен. Перехожу на вино.
Полусладкое, из посёлка Виноградное Темрюкского района... Рекомендую.
Потягиваю этот благостный напиток и пялюсь в монитор.
Литература - штука тонкая, эфемерная, неуловимая...
Ну вдруг кто-то чего-то стоящее навалял.
Да. Без этого печально - без того, к чему всю жизнь стремишься - к диалогу, пространственно-временному, пусть и через моря-океаны, страсти-напасти, боль и радость, всеуслышанье и тишину, просто - слова-предложения-мысли, выстроенные - как желает того собственная душа, интеллект, пристрастия, мораль.
Нахожу порой. Радуюсь по-детски.
А может, и не по-детски. Может быть, радуется так - именно отшельник, заждавшийся кувшина с вином и доброй краюхи хлеба.
Откуда ж мне знать.