Виктор КОРОСТЕЛЕВ
ШКОЛУ ПОМНЮ Я...
На фото: 7-й класс Злобинской школы в 1966 году.
В 1-м ряду сидят /слева направо/ В.И. Белов, И.П. Белова, А.М. Буданов.
Первый в 3-м ряду {слева) автор очерка В. Коростелев
Мне вспоминается ныне уничтоженная школа в Злобино. Там учили замечательные педагоги. Директор и историк Петр Анисимович Локтионов, высокий, вспыльчивый, интеллигентный, старомодный учитель, носил галифе и сапоги. (Тогда, наверное, это было модным: в галифе и офицерских хромовых сапогах ходил и следующий директор Владимир Иванович Белов]. Петр Анисимович немного заикался и подергивал головой. Любимым его выражением было: "Без-з-дельники! С-с-собак только г-г-гоняете! А у-у-уроки кто б-б-будет учить?!".
Белов был молод, его боялись в отличие от безобидного Локтионова. Его жена, Инна Павловна, была полновата. Она преподавала литературу, русский язык, кричала на нас до визга. Зимой, когда в классе топилась печь, Инна Павловна любила прислоняться к ней. Мы иногда насыпали на металлическую плиту сахар или перец, по классу распространялся невыносимый запах, первыми начинали ныть девочки, и уроки отменялись.
Завучем в нашей школе была Таисия Егоровна Шарова, родом из.Михайловки, сейчас даже улица в слободе носит имя ее отца - партизана . Егора Шарова. «Таисса", так ее мы ее звали между собой. Ее боялись до потери сознания - никого из мужчин так не боялись. Она же, чуть полноватая женщина, ничего особенного не делала. Просто зычным, слышным на всю школу голосом могла подолгу отчитывать нарушителя, находя какие-то душевные и грозные слова, от которых хотелось плакать и каяться.
Ее муж Александр Максимович Буданов, черноволосый, чернобровый человек, вел физику. Он умел показывать и рассказывать уморительно смешные вещи, от которых все хохотали, а он даже не улыбался. Он умел показывать фокусы. Жили они с женой и двумя сыновьями в школе, в маленькой комнатенке возле учительской. Он любил много фотографировать. Буданова в Злобино очень уважали, чего
нельзя сказать о других приезжих. Математику нам преподавала высокая нестройная Мария Павловна Кирчатова. Немецкий язык - молодая Нина Михайловне Кичигнна, потом она станет Коростелевой. Она презрительно щурила глаза, слушая мое "баварское" произношение.
Однажды Нина Михайловна пришла на урок в новой юбке-плиссе, наклонилась к кому-то в соседнем ряду, почти касаясь меня. И я, сам не зная почему, подзуживаемый ребятами, стряхнул чернила с 'ручки на юбку. По ней сразу стали расползаться широкие фиолетовые круги. Тут только до меня дошел весь ужас положения. Девочки сказали учительнице о пятнах.
«Ниночка» (так мы ее называли) на глазах стала пунцоветь,ее лицо стало краснее юбки. Финал нетрудно представить. Прошло столько лет, а я помню свой стыд. Сколько раз я извинялся перед молоденькой, а потом уже немолодой учительницей, а все равно до сих пор стыдно.
Потом была Рышковская школа. Многие Коростелевы кончали Рышковскую среднюю школу с отличием, и отношение к этой фамилии там было уважительным. Школа, состоящая из трех зданий, располагалась над рекой, над обрывом, в зарослях сирени. На уроки мы переходили из здания в здание. Часть была классами, часть складами, часть пустовала. Рядом строилась новая школа, а мы потихоньку ломали эти старые здания, не понимая, что ломаем историю.
Учеников из других деревень поселили на втором этаже новой школы, в комнатках по 4- Многие Коростелевы кончали Рышковскую среднюю школу с отличием, и отношение к этой фамилии там было уважительным. Школа, состоящая из трех зданий, располагалась над рекой, над обрывом, в зарослях сирени. На уроки мы переходили из здания в здание. Часть была классами, часть складами, часть пустовала. Рядом строилась новая школа, а мы потихоньку ломали эти старые здания, не понимая, что ломаем историю.
Учеников из других деревень поселили на втором этаже новой школы, в комнатках по 4 человека. Мы жили в комнатах на втором этаже, классы напротив. Название школы никто не мог сходу произнести, она называлась РСООТООППШПО - то есть Рышковская средняя общеобразовательная Трудовая опытная образцово-показательная политехническая школа с производственным обучением.
Там я на всю жизнь запомнил своего классного руко-
водителя Николая Максимовича Бакунина. Это был пожилой человек, инвалид, у него одна нога не распрямлялась, и он ходил с палочкой, приседая, но умудрялся ездить на велосипеде. Он был косорот, лысоват. Бакунин был человеком необъятного ума, юмора, участия. Его всё любили. Я бывал у него в гостях, и он приезжал на велосипеде ко мне в Злобино.
В школе было избрано самоуправление, которое я и возглавил. Нас было пять человек, и мы определяли, кто, что и сколько должен приносить продуктов на кухню, сколько денег, что готовить на завтрак, обед и ужин, чистить картошку и т.п. Жило нас там около 50 человек из разных классов. По вечерам устраивали танцы.
На первом этаже жила молоденькая учительница биологии Татьяна Ивановна Коляда. Мы с моим другом из Карманово Генкой Дмитровым часто заходили к ней, пили чай. Она хвасталась, что имеет звание лейтенанта, а также белым импортным шарфом, который якобы нельзя порвать. А мы с Генкой взяли шарф и порвали у нее на глазах.
Иногда по вечерам в новую школу приходил кто-нибудь из учителей - проверить порядок. Однажды, дурачась, меня переодели девочкой в короткой юбке, начесали волосы, накрасили глаза и губы. Я ходил по девичьим комнатам, все шутили, дурачились. Вдруг на
Контроль приходит строгая старая учительница, навещает девичью комнату, ребята убегают, а я остаюсь сидеть с ногами на кровати. Учительница начинает откровенно рассказывать десятиклассницам, что может с ними произойти, если они так легкомысленно будут общаться с ребятами, причем, говорит она не стесняясь, не замечая меня. Девчонки прыскают в кулаки, зная о моем присутствии. Не понимая причины смеха, учительница вновь пытается втолковать им о нежелательной беременности, аборте и т.п. Я не выдерживаю и под дружный хохот ухожу. Маскарад выясняется, меня выгоняют из школы. Потом, правда, дают возможность ее окончить, но в общежитии я больше не жил.
Немецкий язык мне преподавала здесь Галина Сергеевна Дериколенко, высокая, сутулая женщина, фанатично любившая свой предмет и искренне желавшая, чтобы мы выучили его. Директором школы был Владимир Никитович Беседин, математику вел Борис Дмитриевич Просолупов - я завидовал его классическому умению рассуждать, постепенно подводя собеседника к нужному выводу.
Литературу вела Лидия Петровна Молощникова, старая учительница с укоренившимися взглядами. Я часто спорил с ней по оценкам творчества того или иного писателя. У нее были, как бы сказали сейчас, "сталинистские взгляды".
Химию преподавал старый учитель из Фоминки Илья Иванович Макаров, ходивший в галифе, сапогах и кепке. Он бесстрашно брался за любой опыт, порой что-то взрывалось, вспыхивало.
Машиноведение вел высокий, всегда улыбающийся, с вставными зубами Александр Иванович Беседин. Он насмешливо смотрел, как мы мучаем школьную машину, въезжая то в ящик с песком, то в канаву.
Географ Яков Кузьмич Воротынцев - высокий, крупный, настоящий мужик. Его жена заведовала школьной библиотекой, куда я часто ходил. Физкультуру вел Алексей Николаевич Халин - я не любил ее, физкультуру, старался увильнуть. Его жена Галина Николаевна преподавала историю. Высокая, суровая женщина, с толстой нижней губой. Кроме своего предмета она ни во что не вмешивалась.
Я благодарен всем своим учителям, низкий поклон вам! И вечная память тем, кого уже нет в живых. Вы все учили не только предметам, но и порядочности, справедливости.
Р.5. Как странно устроены люди! Я знаю биографию человека, жившего 200 лет назад, и не знаю, что случилось с моими одноклассниками из Злобинской 8-летней школы выпуска 1967 года, из Рышковской средней школы выпуска 1969 года! Может, это просто леность души?