1
Месье Анри поднял глаза от своего виски. За соседним столиком сидела привлекательная юная девушка. Они обменялись улыбками, и девушка отвела взгляд. С ней был мужчина среднего возраста, его густые суровые брови и тяжелый властный взгляд не ускользнули от внимания месье Анри: э какой, пожалуй, жди от него неприятностей!- подумал он. Третья рюмка между тем опустела. Месье Анри вовсе не собирался выпивать, он только заглянул в бар, мучимый жаждой, официант же, в свою очередь, одарил его весьма неоднозначным взглядом и то ли решил, что тот пошутил, то ли здесь и вправду не принято иначе, и предложил ему виски. Месье Анри только плечами повёл.
Мужчина за соседним столиком внезапно сжал запястье девушки, явно не в романтическом порыве, её голос доносился теперь отчётливо, она просила о чём-то, нет, скорее даже униженно умоляла, впрочем, месье Анри не подслушивает чужие разговоры…
Внезапно мужчина вскочил и опрокинул столик с приборами на колени девушки, та слабо вскрикнула, поспешно прикрыв рот рукой…
- Позвольте, как Вы смеете так обращаться с мадмуазель?
- О нет, благодарю Вас, всё это чистая случайность, - защебетала было девушка.
- Вот мы позовём сейчас полицию, они разберутся в два счёта.
- Эй ты, лучше б тебе отойти отсюда, иначе как бы не пришлось вызывать скорую, - прохрипел мужчина жутковато спокойным и тихим голосом, от которого месье Анри почему-то пробрала мелкая дрожь. Он видел, как при этих словах мужчина сжал кулак, а другую руку опустил в карман.
- Вас, видно, дурно воспитали, что ж, я Вас не виню, - с достоинством парировал месье Анри.
- Да тебя самого стоит манерам поучить, не лезь не в своё дело! Наглец, да я твою мамашу…
Месье Анри побледнел, он почувствовал, как руки, а затем и всё тело, задрожали от гнева.
- Вы мне ответите…
Когда месье Анри открыл глаза, мужчина лежал в луже крови, среди осколков стекла, голова его была разбита, кровь струилась по белому кафельному полу. Он был еще жив, и все посетители, шумно галдя, столпились вокруг. В глазах месье Анри снова помутнело, он не помнил, как всё-таки вышел на улицу и добрался до дома.
2
- Да-да, проходите, комиссар, не хотите кофе? Ах, комиссар, я старая, несчастная женщина! Представьте себе, мои дорогие сыновья просто видеть друг друга не могут. Вот ведь какое несчастье! Но если позволите, они рады будут переговорить с Вами наедине, каждый в свое, специально назначенное время. Ведь это Вас устроит?
- Я сожалею, мадам Анри, что Вы находитесь в таком неловком положении. Полагаю, мне даже удобнее будет беседовать с ними по очереди. Передайте Пьеру, пусть приходит сегодня, допустим, в четыре. На семь назначим Жану, а с Жаком увидимся уже завтра утром, в девять.
- Чудесно, комиссар.
3
- Комиссар? Я могу войти? Мне было назначено.
- Месье Пьер Анри?
- Да, так меня зовут.
- Прошу, садитесь. Если Вы не против, давайте сразу приступим к тем вопросам, которые по долгу службы я хотел бы предложить Вам.
- Пожалуйста.
- Месье Анри, где Вы были двенадцатого числа в два часа дня?
- Я был со своими братьями, они Вам подтвердят это. Затем я отправился домой, и должен был… встретиться с женщиной, ну, вы понимаете…
- Любопытно… Однако, Вы ведь не общаетесь с братьями! Да и даже не в этом дело. Я мог бы допустить, что вы были вместе. Не мое уже дело, почему вас никогда не видят в их обществе, а в этот день вы вдруг встретились. Но ведь вы не встречались! Мне кажется, что Вы просто водите меня за нос, впрочем, если Вы – человек умный, могли бы понимать, что Вам это не удастся. Все свидетели сообщили, что видели кого-то из братьев Анри, но только одного из них. Как мне понимать Вас, месье?
- Вы совершенно правы, - усмехнулся Пьер. – Я никогда не общаюсь с братьями. Мне, честно говоря, надоел этот маскарад. Рано или поздно Вам все станет известно, а я, черт возьми, хочу остаться честным человеком. Комиссар, могу я говорить с Вами по-дружески, мне кажется, что Вы благородный человек?
- Да, я прошу Вас?
- Знаете, я не лгал Вам до сих пор и впредь не буду. Даю слово чести, ибо в нашем роду такое слово не пустой звук. Как ваше имя, Вы позволите называть Вас по имени?
- Люсьен.
- Благодарю Вас. Можно, я закурю? Рассказ будет долгим. – Пьер зажег сигару.- Люсьен, мои жизненные обстоятельства, пожалуй, уникальны, и весьма непросты, не без этого. Когда мне было шестнадцать, то есть, пять лет назад, случилось несчастье. Любой назвал бы его непоправимым, но только не я. Видите ли, у меня были два брата, мы были тройняшки. Отец умер, когда нам было три года, от инфаркта. Он был уже немолод. Мы для нашей матери с самого нашего рождения были всем, а когда умер отец, у нее и вовсе кроме нас никого не осталось. В наш шестнадцатый день рождения мы должны были идти в парк развлечений. Мы с братьями узнали об этом за два месяца до того и с нетерпением ждали великого дня. Но я не всегда был идеальным сыном, и это обстоятельство спасло меня от смерти и мою мать от части того горя, которое могло на нее свалиться. Незадолго до дня “X” я очень сильно провинился, и меня лишили права отпраздновать день рождения с братьями, в парке аттракционов. Просто у нас была очень приличная семья, а вот моя юность не соответствовала ее моральным нормам. Я напился с друзьями и был замечен в мелком хулиганстве. Мать отмазала меня от полиции, но наказала еще суровее – лишила долгожданного праздника. Несмотря на свой разбитной нрав в те моменты, когда перебираю спиртного, я, поверьте, человек сознательный. Потому покорно принял свое наказание. В день моего шестнадцатилетия в парке случилась эта беда: на аттракционе, похоже, уже были какие-то неполадки… в общем, произошел взрыв. Там было девять человек, среди них мои братья. Погибли все. Этот случай не стали афишировать, так как парк могли закрыть. Сами понимаете, они обязаны были проверять оборудование. Они со страху откупились огромными суммами от семей пострадавших. То, что я сделал для моей матери, пришло бы мне в голову, даже если бы мне не надо было искупать какую-либо вину. Я пообещал ей, что заменю ей своих братьев, и у нее по-прежнему будет три сына. Бедняжка так нас всех любила! Со временем она почти забыла, что Пьера и Жана больше нет. Ей так хочется верить, что они живы... У меня есть документы на имя каждого из братьев Анри, так что официально нас трое. На самом же деле я – единственный, кто может заботиться о матери, кем бы я ни был для нее на некое определенное время. Так что, Люсьен, приятно познакомиться с Вами, мое имя – Жак Анри.
Комиссар был заметно тронут историей. Тишина повисла в комнате на пару минут. Затем Люсьен заговорил:
- Благодарю Вас за такую откровенность, за Ваше доверие. Вы очень мне нравитесь, а Ваши родственные чувства достойны восхищения. – Комиссар тяжело вздохнул.-
- Ну, хорошо, я думаю, что смогу войти в Ваше положение. Просто отдайте мне документы того из Ваших мифических братьев, кто сделал это. Скажем, он оказал сопротивление при задержании и был убит. Ведь второй раз терять – уже легче. А у вашей матери еще останется два сына. Ну, как Вам идея? Что это Вы молчите? Так кто это был, Жан или Пьер?
- Понимаете ... я слишком предусмотрителен, я продумывал каждую мелочь. За столько лет я дал братьям настоящую жизнь, на каждый момент своей собственной… моя проблема как раз в том, что это был не Жан и не Пьер. Жан пришёл домой, позвонил матери и лёг спать перед тяжёлым рабочим днём. Пьер был со старинным приятелем, знаете, я во всем ему доверяю… в общем, вы видите, получается, это был я.
Комиссар сочувственно и пристально посмотрел на Жака. В этот момент его симпатия и уважение к этому человеку стали еще глубже.
- Но, в таком случае, Вам все-таки придется ответить за свой поступок перед судом, хотя мне действительно не хотелось бы, чтобы так вышло... Боюсь, что не сумею помочь Вам.
Жак пожал плечами:
- Знаете, Вы очень понравились моей матери. Прошу Вас,- конечно, если Вам это не трудно,- навещайте ее иногда.
Комиссар только кивнул: в горле у него почему-то пересохло.
Жак слабо улыбнулся Люсьену:
- Пойдемте же, нужно уважать справедливость.