ДН
Смерть Кощея на конце иглы…
(из сказки)
Колдовство, в любом своём проявлении, требует соблюдения
Закона Сохранения Массы Событий.
(со слов Колдуна)
- А поворотись-ка, избушка, ко мне задом… - Витязь хлопнул себя по железному шлему рукой в латной перчатке, пожал плечами и с сомнением буркнул: – Или наоборот?..
- Всё бы вам задом… Извращенцы! – прошамкала сидящая в сторонке старушка.
Опираясь на сучковатую клюку, с кряхтением она поднялась с трухлявого пенька, подошла к избушке и, покосившись на гостя единственным глазом, осведомилась:
- А ты, прохожий-проходимец, дело пытаешь, аль от дела плутаешь?
Витязь, как смог, приосанился в седле боевого коня, прокашлялся и заявил:
- Ищу я, старая, Дракона Яманинского Горыныча! Хочу головы его поганые порубить, а самого через соломинку надуть и… - витязь запнулся и призадумался. Видать, о своих дальнейших действиях-подвигах.
- А-а-а! Иван-дурак! – догадалась старушка.
- Иван… - растерянно кивнул витязь.
- А не боишься ли ты, Ваня, что Горыныч сам тебе по полной надерёт… Ну, голову оторвёт? Он у нас завзятый хохмач. Может, тебе домой податься?.. – Старушка встрепенулась, как будто вспомнила что-то, и добавила: – Или кого другого грохнуть?
Витязь прищурился на старушку:
- А ты, старая, по всему видать, Баба-Яга!
Старушка никак не прокомментировала догадку витязя, и, после короткой паузы, он выдал скороговоркой:
- Тогда ты меня накорми, напои, в баньке выпари, спать уложи… - Он почесал переносицу, вздохнул и продолжил мысль: - Вот тогда и спрашивай!
- Стара я уже, таких бугаёв в баньке парить… - хохотнула Баба-Яга. – Пожевать что-нибудь найдётся, а спать на лавке будешь. Не сахарный…
Когда Иван отодвинул от себя чугунок с остатками каши и сыто отрыгнул, хозяйка пристально посмотрела на его довольное лицо и спросила:
- А не хотел бы ты, Ваня, с Кощеем сразиться?
Витязь длинно выдохнул, смахнул пот со лба, потянулся с хрустом.
- Да мне, старая, по фигу, кого убивать. Могу и Кощея! Вот только говорят люди, будто бы он совсем бессмертный. Как же его убьёшь-то?.. Э-э! Ты лук мой боевой своими… руками не тронь!
Но Яга к луку витязя не прикоснулась. Она вытянула из колчана стрелу, понюхала её, удовлетворённо крякнула и прошаркала к печи.
- Э! Стрелы-то у меня, чай, не казённые! – возмутился было Иван.
- Не шебаршись, витязь! – усмехнулась старуха. – Колдовское дело простое, но требует точности. Вот так!.. Готово дело!
И она протянула Ивану стрелу, изрядно выпачканную в саже.
- Видишь? Иглу я приклеила ниже наконечника калёного и ниткой чёрной, для крепости, привязала. Вот на конце этой иглы смерть Кощеева и есть!
Иван с недоверием присмотрелся к сооружённой колдовской конструкции и неуверенно спросил:
- Как же я твоего Кощея найду? Опять по лесам мотаться, как неприкаянный?
- Место я тебе завтра поутру укажу, – пообещала старая колдунья. – Там недалеко, сажён триста через Проклятую Пропасть будет…
- Дык, не долетит же стрела! – уверенно воскликнул Иван.
- Твоё дело молодецкое, моё – колдовское! – резонно возразила старуха. – Ты стрельни в Кощеюшку, будто меж вами всего-то десять саженей, а стрела заговорённая сама своё дело сделает. А сейчас спать ложись – завтра раненько вставать надо. А я ещё поворожу чуток…
Иван устроился на лавке, подложил под голову сапоги, потянул носом густой дух, от них исходящий, и, длинно зевнув, спросил:
- А что, старая, достал тебя Кощей этот? Обидел чем?
Баба-Яга заглянула в котёл с бурлящей водой, бросила в него пучок сушёной травы.
- Обыграл он меня! Обобрал, нехристь, бедную старушку! В карты в дураках оставил. Да ещё куражился! Врезала я клюкой по его одёже железной, а он хохочет, изверг! “Я – бессмертный! – говорит, – А на костях синякам не место”! В запале я убить его поклялась, так он золото со стола сгрёб в кошель и пообещал: “Если способ убить меня найдёшь – всё своё состояние на тебя перепишу”! Ну, да не твоя это печаль, витязь…
Колдунья помешала палкой варево в котле, слизнула с мешалки густую тёмную жидкость и удовлетворённо кивнула. Потом она прищурила глаз на храпящего витязя:
- Здоровый! На всю зиму вяленого мяса хватило бы. А супчик из костей, да мозги с горошком…
Она в расстройстве плюнула в котёл, вздохнула и пробормотала:
- Но… Сначала – дело!
Если бы Баба-Яга жила в другое время, то, безусловно, она употребила бы слово “бизнес”…
Утром Ивана удалось разбудить только второй корчагой болотной воды. Голодный, мокрый и злой, он направил коня в указанном Бабой-Ягой направлении через самую чащу и принялся ругаться. Ругался он так самозабвенно и витиевато, что звери лесные разбежались кто куда, а местная нечисть, в обычное время не дающая путникам прохода, заслушалась и преступно пренебрегла своими прямыми злодейскими обязанностями. Конь же, боевой товарищ Ивана, настолько отупел и оглох от криков и стенаний витязя, что едва не сверзился вместе с всадником прямиком в Проклятую Пропасть – непроходимую границу царства Кощея.
Обматерив коня и привязав его к огромному дубу, Иван заступил на боевое дежурство: улёгся под вышеозначенным деревом, приладив рядышком лук из рога каменного тура, стрелу колдовскую, и задремал.
Очнулся он от визга Бабы-Яги, пролетающей над пропастью в чугунной ступе:
- Ива-ан! Стреля-ай!
Резво вскочив на ноги, Иван через пропасть вгляделся в туман, растянул со всей дури лук и с криком: "Убью заразу!.." – стрельнул чуть пониже ступы Бабы-Яги.
Тетива мощного лука тренькнула, и волшебная стрела, изрыгая огонь, с неестественным свистом полетела к цели…
Капитан выбрал на склоне более-менее ровную площадку и объявил привал. На своих двоих группа двигалась не более часа, но солдатам был необходим отдых: высокогорье и вот такой бесконечный подъём ломали здесь кого угодно. Альпинисты группы “Эдельвейс” до сих пор с уважением отзываются о горах Кавказа. Те, конечно, которые остались в живых…
По привычке он быстро сосчитал бойцов и на глаз оценил их состояние. Ничего! Пока ребятки держались молодцами. Однако, он дорого дал бы, чтобы узнать, какая сволочь подсунула ему для этого дела расчёт первогодков-артиллеристов. Причём это “дорого” он влупил бы прямо промеж глаз!.. Он-то, капитан, ладно – неудобен, вот и суют в самые грязные дыры, а пацанов-то для чего? Разве что – для красивого оформления…
- Подъём! – негромко отдал он команду, и солдаты принялись подниматься на ноги. Ну, пацаны, они и есть пацаны! Только с автоматами…
И капитан, как уже не раз в жизни, вдруг понял: он выведет этих своих солдат из передряги, что им предстояла. И обязательно живыми.
- Собрались! Метров сто в гору осталось, а там спуск начнётся.
Он намеренно не уточнил, что упомянутые “сто метров” были по вертикали и, по прямой, превращались в добрый километр, а спуск… Он, обычно, куда как труднее любого подъёма…
В район входа в пещеру они вышли практически точно по расписанию, и капитан объявил очередной привал. Без каких-либо эмоций на лице он окинул взглядом своё воинство и тут же решил дать пацанам на отдых лишние пять минут.
Он, капитан, вообще предпочёл бы идти один, но приказ есть приказ, и его “усилили” расчётом зенитного автомата АЗП-57, правда, без командира орудия. Сержант отлёживался в лазарете, и капитан сильно подозревал, что это и было истиной причиной, по которой ему дали именно этих ребят, а совсем не то, что они из пушки на четыре километра давили почти трёхкилограммовым снарядом спичечный коробок.
Осмотрев склон горы, он наметил место, где, всего вероятнее, располагался вход в искомую пещеру. Ту самую пещеру, по которой им предстояло пройти эту гору насквозь.
- Внимание! – Капитан вернулся к солдатам. – Где-то здесь находится скрытый вход в пещеру. Наша задача обнаружить его, пройти до противоположного склона горы и открыть изнутри замаскированные ворота. Там нас будут ждать. У противоположного выхода проходит шоссе, и пешком обратно идти не придётся.
Солдаты заметно повеселели, и капитан продолжил:
- В пещере ничего руками не трогать! Немцы могли оставить здесь любые сюрпризы…
- Немцы… - недоверчиво пробормотал один из солдат.
- Да! – подтвердил капитан. – В Великую Отечественную войну. В таких пещерах они при отступлении устраивали склады оружия. На будущее… Так что проволоку, верёвки и другую дребедень руками не трогать. Камни не переворачивать и не кидать без дела. О любых странностях докладывать. Вопросы есть?
После короткой паузы один из солдат задал вопрос, которого капитан не ожидал:
- Товарищ капитан! А правда, что вы майором были?
Капитан усмехнулся и, окинув взглядом вопросительно взирающих на него солдат, утвердительно кивнул. Он не стал сообщать им, что какое-то время был даже подполковником, а демонстративно снял автомат с предохранителя и передёрнул затвор.
- Предельное внимание! Ясно?
В ответ ему дружно клацнули шесть затворов.
Расположение входа в пещеру капитан угадал правильно. Скрытая за огромным валуном расщелина вела куда-то вглубь горы. На стенах хода явственно проступали следы обработки, а дно было аккуратно присыпано щебнем. Капитан зафиксировал направление по компасу, обследовал тоннель метров на пятьдесят, вернулся к солдатам и приказал приготовить фонарики.
- Дорога, как у врагов на Западе. Ноги не собьёте. Но! Идти след в след! Интервал один метр.
Миновав узкий коридор, метров через сто они попали в довольно обширную пещеру. Здесь царил полумрак. Свет проникал через отверстия в камне потолка и даже образовал на ровном щебёночном полу три или четыре солнечных зайчика.
- Внимание! – не дал расслабиться спутникам капитан. – Стоять на месте.
Сам он прошёл через пещеру к противоположной стене и осмотрел туннель, ведущий дальше. Сверившись с компасом, капитан присел и осветил лучом фонарика проход. Здесь, в отличие от других мест, пол был присыпан слоем песка, на котором четко отпечатались три следа левого ботинка. Капитан осторожно тронул пальцем поверхность песка, хмыкнул и вернулся к солдатам.
- Всем отойти назад, в проход. Ещё фонарь! – он протянул руку к первому в цепочке. – Если что – уходите назад той же дорогой.
- А что там? - спросил кто-то.
- Лучше залечь, – сказал капитан вместо ответа.
Скрестив лучи фонарей на подозрительном месте, он тонкой спицей прощупал песок и совсем не удивился, обнаружив посторонние предметы прямо под первыми двумя отпечатками. Когда капитан осторожно отгрёб песок в сторону, обнажился небольшой деревянный ящичек противопехотной мины. Такая же мина была заложена и под второй след.
Под третьим отпечатком мины не оказалось, но он наткнулся на пару мин по бокам от следа ботинка. Поднявшись на ноги и критически обозрев получившийся натюрморт, капитан стряхнул песок с колен и удивлённо покачал головой.
- Вот сволочи… - прошептал он, имея в виду не немцев и даже не того, кто заложил мины.
Солдаты ждали его там, где было приказано.
- Идём дальше. Мины немецкие, старые, но я не рекомендую на них топтаться…
Когда отряд миновал заминированную площадку, капитан довольно улыбнулся: на песке отпечатались три следа сапог, как будто здесь прошёл всего один человек. Заняв место в голове цепочки, он, в который уже раз, предупредил:
- Ушами не хлопать! Не дома…
Продвигались они медленно. Часто останавливались и до шума в голове вслушивались в пещерный мрак. Но тишину здесь не нарушал ни единый звук. Коридоры, вырубленные в теле горы, разветвлялись и вновь сходились в разнокалиберных пещерах, образуя сложный, запутанный лабиринт. Попадались даже многоуровневые залы: тёмные провалы неведомых коридоров располагались высоко над полом пещеры, и к ним вели ступени бетонных или ржавых железных лестниц. Такие же лестницы уходили куда-то в глубину. Совсем редко, но встречались пещеры, освещённые через узкие шахты дневным светом. Идти через них было куда как веселей, но именно в одном из таких сумеречных залов и произошло ЧП…
Они как раз проходили середину очередной пещеры, и капитан, обернувшись, сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть на солдат. Вот тут-то, словно в замедленном кино, он увидел, как солдат, идущий в середине, вдруг изогнулся дугой, предельно вывернул голову влево и автомат в его руках выплюнул очередь на три патрона куда-то вверх.
Грохот выстрелов метнулся под сводами пещеры, затих в лабиринте туннелей, и тогда стали слышны стоны и ругательства с той стороны, куда ушли пули.
- К стене!!! Искать проход! – крикнул капитан и первым бросился к стене пещеры и дальше по лестнице вверх.
На верхней площадке в луче фонарика мелькнул пулемёт с дырчатым кожухом на длинном стволе, змея ленты из крупных патронов, кроваво-красные пятна у изогнутого ложа оружия. Капитан сунулся в темноту прохода и резко отпрянул назад. В глубине коридора хлёстко ударил одиночный выстрел, и раздались ругательства с характерным акцентом.
- “Вальтер”, – пояснил капитан подбежавшему солдату и вытащил из подсумка гранату. Выдернув кольцо и отпустив предохранительную скобу, он на счёт “два” плавно зашвырнул РГДешку за угол в темноту.
В коридоре ухнул взрыв, и из проёма вырвался вихрь пыли и мелких камешков. В медленно наступившей тишине слышалось только тяжёлое дыхание солдат. Капитан направил фонарик на сгрудившихся на лестнице:
- Все целы? Кто стрелял?
- Я… - несмело шевельнулся солдат ниже по лестнице.
- Сержант… - подсказал кто-то снизу, и солдат чётко отрапортовал:
- Сержант Драган!
- Не так громко, сержант, – капитан вздохнул. – Ты чего стрелял?
Сержант шмыгнул носом, чуть оттопырил нижнюю губу и с сомнением сказал:
- Дык… Вроде, как щёлкнуло что-то тихонько.
Капитан взял в руки пулемёт и оттянул затвор.
- Так?
- Ну… Тише намного.
Откинув крышку приёмника, капитан извлёк ленту с патронами, а сам пулемёт сбросил вниз, и он загрохотал о камни пола пещеры.
- А как твоё имя, сержант?
- Владимир… - сержант втянул голову в плечи и виновато потупился.
- Вова, значит. – Капитан выдернул из пулемётной ленты золотистый патрон и протянул сержанту. – Держи, Вова, на долгую память. – Он посмотрел вниз, оценивая позицию пулемётчика, и добавил: – Первой же очередью всех бы он нас здесь и положил, как цыплят. Так что, Вова, если тебе ещё что-то покажется, пожалуйста, бей длинными очередями…
Остальную часть маршрута отряд прошёл без приключений и преодолел под землёй, по прикидкам капитана, не менее трёх километров. Последний участок вообще не доставил хлопот: ржавые рельсы узкоколейки вывели их прямиком к монолитной с виду, бетонной стене. В комнатке рядом находился хорошо смазанный механизм, сильно напоминающий корабельную лебёдку, и капитан, после тщательного осмотра на предмет сюрпризов, приказал крутить ручку.
Огромная, более чем метровой толщины, стена легко сдвинулась с места, и в подземелье хлынул поток дневного света.
- Хорош! – капитан прищурился. – Пусть глаза привыкнут.
Когда капитан вывел отряд из пещеры, они двинулись не в сторону близкого шоссе, а вправо, под скальный козырёк.
- Здесь займёте оборону. Примерно через час должны подъехать “Уралы” из вашей части. Все остальные – враги. Считайте себя в карауле, и огонь на поражение. Кто-то ведь смазывает ворота…
Он отстегнул подсумок с магазинами, передал ближайшему солдату и вдруг спросил:
- Какова длина рельс узкоколейки? Сержант Драган!
- Метров семьсот по тоннелю, – ответил сержант. – Но в трёхстах метрах от ворот ответвление влево.
Капитан одобрительно кивнул.
- Пойдёшь со мной. А вы, ребятки, не подстрелите нас при возвращении.
Капитану ещё предстояла задача, о которой не знал даже направивший их сюда командир части.
Рельсы раздвоились, и дополнительная ветка плавно ушла влево, исчезая в темноте. Перед тем, как углубиться вслед за узкоколейкой под свод бокового туннеля, капитан остановился и тихо сказал:
- Сержант! Следи за задней полусферой. Сомневаюсь я, что пулемётчик один здесь прохлаждался.
Драган кивнул в ответ и поудобнее ухватился за автомат.
Их путешествие по бетонированной дорожке вдоль рельс продолжалось недолго: на узкоколейке оказался целый состав из вагонеток, а дорожки по сторонам рельс превратились в ступени и вывели на узкую площадку балкона в пещере. Лучи фонариков не достигали противоположной стены и лишь выхватывали из тьмы ровные штабеля серо-зелёных ящиков.
- Ну, вот мы и на месте, – прокомментировал картину капитан.
- Это что? Склад? – у сержанта даже голос охрип от волнения.
- Он самый! – подтвердил догадку капитан. – Немцы народ аккуратный, все сопроводительные документы сохранили, а архивы к нашим попали. Чего здесь только нет! От снарядов крупного калибра и мин до пистолетов. “Шпандау”, из которого нас грохнуть собирались, наверняка отсюда.
- Что? – не понял сержант.
- “Шпандау”, – повторил капитан. – Так союзники немецкий пулемёт МГ-42 величали. По месту изготовления.
- И всё это с тех пор здесь лежит? – потрясённо спросил сержант.
- Ну, а что? У нас много чего где лежит. Документы в архивах затерялись или возится неохота… - капитан безнадёжно махнул рукой, - Местные старики про склад знали, но, как прижали их малость, сдали всё. Решили, что лучше дружить с военными. Однако, видать не всем захотелось с этим добром расставаться…
Оказавшись внизу, среди ровных штабелей ящиков с оружием, сержант очумело уставился на окружающее, а капитан обрадованно воскликнул:
- А вот и они! – и направился к пяти отдельно лежащим длинным ящикам, отличающимся от окружающих цветом и отсутствием пыли на их поверхности.
- Это не немецкие… - поделился впечатлением подошедший к осматривающему ящики капитану сержант.
- Наши. Зенитные ракеты.
Глаза сержанта округлились от удивления:
- Ракеты? Такие маленькие?
- Ну, маленькие не маленькие, а Ф-16 горят от них, как миленькие! – Капитан прислонил автомат к стене, закрепил фонарик на груди, откинул крышку верхнего ящика и извлёк из него тяжёлую пусковую трубу. – Очень секретный комплекс, но воруют его со складов все кому не лень. Если бы, правда, не спёрли их, то мы бы сюда и не попали.
- А вы, товарищ капитан, из такого стреляли? – сержант положил АК на край ящика и погладил ладонью трубу пусковой установки ракеты.
- “Иглой”? Было такое дело. В Египте…
Разговор был прерван клацаньем затвора. В десяти метрах перед капитаном в полумраке вырисовывалась фигура человека со “Шмассером” в руках. Автомат щёлкнул, его даже тряхнуло от удара затвора, но выстрела не последовало.
- Гы! Осэчка! – сказала тень человека и вновь оттянула затвор автомата.
- Не шевелись! – прошептал капитан, сделал полшага назад и, прижавшись спиной к сержанту, потянул на себя пусковой крючок ракетной установки.
Тихий свист на высокой ноте заполнил пространство пещеры и вызвал ухмылку на физиономии человека-тени. Он повёл стволом “Шмассера” из стороны в сторону:
- Што, нэ стэляэт? Сыстэма “свой-чужой” нэ даёт?
Капитан криво усмехнулся в ответ, привычно переключил большим пальцем руки рычажок и, со словами:
- Какой, однако, образованный чурка… Чужой! – вдавил спусковой крючок до отказа…
Контейнер вздрогнул и послушно выплюнул ракету. Капитан зажмурился, прекрасно понимая, что это никак лично ему не поможет, но надеясь прикрыть сержанта от осколков. В конце концов, взрыватель ракеты встаёт в боевое положение только после двухсот метров полёта…
И тут капитан вспомнил о ящиках вокруг и их содержимом…
Ещё не открыв глаз, он понял – что-то не так. Отбросив пустой контейнер, капитан подхватил автомат и, пригнувшись, по дуге бросился вперёд. Сержант отстал от него буквально на три секунды, так что представившуюся картину они рассматривали вдвоём. Открыв от удивления рты.
Привалившись к бетонной стене, икая и пуская кровавые пузыри, сидел усатый мужчина. Кровь из его рта потоком текла на подбородок и дальше на оперение стрелы, торчащей из горла. Раненый дёрнулся, булькнул и затих.
- Вот так ни фига себе… - выдохнул сержант.
А капитан ничего не сказал. Он отшвырнул ногой в сторону “Шмассер” и потрясённо покачал головой. Позже он ещё заглянул внутрь пустого контейнера…
Тол поблизости они не нашли и обложили ящики с ракетами снарядами крупного калибра для миномётов. Капитан достал из сумки детонаторы и огнепроводный шнур, поколдовал над всей этой кучей добра и, распуская бухту шнура змеиными кольцами, посетовал:
- Коротковат. Горит он сантиметр в секунду, так что идти придётся бегом. И смотреть надо, чтобы ещё на какого джигита не нарваться.
Перед тем, как поджечь шнур, капитан дал сержанту совет:
- Ты, сержант, забудь всё, что видел. Будем считать, что враги заминировали склад, и, когда мы пришли, шнур уже горел, а в нас стреляли. Испугались мы и убежали… А иначе нам год придётся писульки писать, пока срок не получим. Ферштейн?
Сержант согласно кивнул…
Сломя голову выскочив из ворот пещеры, капитан, что было сил, заорал:
- Всем вниз и вправо!!!
Бежали весело и быстро. Ещё и по шоссе прихватили метров триста и только тогда остановились, тяжело дыша и отплёвываясь. Капитан посмотрел на часы и примерно через минуту сказал:
- Зря так торопились…
В этот момент земля под их ногами качнулась, послышался низкий рёв, перешедший в свист, и ворота, вылетев из устья пещеры, рухнули в пропасть за шоссе. Из образовавшейся дыры вырвалось багровое пламя, пополам с камнями, ахнуло так, что заложило уши, и вся гора вспухла серой пылью.
Внизу на серпантине дороги появилась колонна “Уралов”…
…Баба-Яга, прихрамывая, бродила среди останков в клочья разорванного Кощея, истерически похохатывала и взвизгивала:
- …Как тебя!.. Ну, и кто теперь “старая дура”?.. Кто из нас “уродка”?..
Подхватив дёргающуюся ногу, Баба-Яга задрала юбку и, приложив кощееву конечность к костяной ноге, критически скривила губы:
- И ноги-то у тебя, нехристь, не того размера. Жаль. Не подходит…
Она с некоторым трудом отыскала то, что когда-то было головой Кощея Бессмертного, с удовольствием понаблюдала за гримасами иссеченного осколками лица и миганием выпученных глаз, плюнула на лысый череп и клюкой спихнула голову в Проклятую Пропасть.
- Вот теперь можно и в права наследования вступать! – довольно произнесла Баба-Яга и озабоченно пробормотала себе под нос: – Ну, и как долго Ваня собирается орать здесь, в местах заповедных?