ГЛАВА XXI
КЛИНИКА
Из оцепенения Кустурицу вывел голос Марьяны:
- Они даже пытались взорвать храм. Почему? Но почему храм? Что сделала им церковь, что сделали им священники?
Кустурица открыл глаза.
- А Манойлович? Он жив?
- Нет, он тоже погиб.
- А ведь мы с ним так плохо расстались, - задумчиво произнёс Кустурица.
Лишь только сейчас он заметил, что раненые внимательно прислушиваются к разговору, и насторожено присматриваются к Хейли. Почему этот незнакомец говорит по-английски? У некоторых на лицах была подозрительность, и даже враждебность.
Поймав немой вопрос одного из раненых, Кустурица ответил:
- Это иностранный корреспондент. Он ведёт репортаж о событиях в нашей стране.
Кустурица не хотел раскрывать правду. Он знал, как воспримут её люди. И оказался прав. Настороженность у больных спала, и они заметно расслабились, чего не могло бы быть, скажи он правду.
Марьяна и Хейли пробыли у Кустурицы около часа, после чего он сказал:
- Ладно, идите. А то у медсестёр итак полно работы, они не справляются со всеми нами. Идите.
Хейли отрицательно покачал головой.
- Нет, я остаюсь.
Кустурица недоумённо вскинул брови.
- Вы сами сказали, что медсёстры не справляются с работой. Я останусь им помогать.
Хейли был принят в медперсонал охотно. Никто не пытался отказать ему в желании предоставить свою помощь. Даже, несмотря на то, что он иностранец, плохо говорящий по-сербски. Разумеется, Хейли не раскрыл своего настоящего прошлого, и придерживался легенды, рассказанной Кустурицей. Ему выдали белый халат, и специальную больничную обувь, а работы здесь было невпроворот.
Кустурица, наблюдавший, время от времени, за Хейли, размышлял. Как странно же всё-таки играет с людьми жизнь. Как может она перевернуть человеку душу. Кто мог бы подумать, что натовец может не только добровольно сдаться в плен, но и полностью перейти на сторону врага. Это что же должно случиться с его душой, чтобы произошла такая перемена? И Хейли не мог притворяться, не мог быть шпионом, потому как не пытался проникнуть ни в одну тайну, не пытался ничего выведать, а вёл себя совершенно противоположным образом. Что-то сломало этого человека, сломало изнутри.
И вообще всё в этой истории странно и непонятно. Слишком много совпадений, слишком много случайностей. Почему, например, первым человеком, которого повстречал Хейли, была Марьяна, сама наполовину американка? Ведь она наверняка заговорила с ним по-английски, на его родном языке. Не был ли Хейли изумлён этим? Наверняка был, просто не могло быть иначе. Что, интересно, он подумал по этому поводу? Что пришло ему в голову? И ведь неоднократно Кустурица видел их вместе уже после этого. Выходило, что им было о чём говорить. Они нашли общий язык. Это было бы гораздо более затруднительным, окажись Марьяна чистокровной сербкой, не имей она американских корней. О чём они говорили? Ведь и Марьяну тоже тянуло к Хейли, иначе бы она не вела бы с ним беседы. Что же ею двигало? Это, наверняка, было что-то связанное с душёй. В их душах было что-то общее и близкое. Конечно, ни о какой любви тут и речи быть не может, любовь тут совершенно не при чём, но есть же что-то, что сближает людей больше, чем любовь, какое-то чувство, которое невозможно объяснить или описать. Души человеческие созданы по одному образцу и подобию, может быть, поэтому они стремятся друг к другу. Ведь это именно Марьяна уговорила Хейли пойти на пасху в храм. Зачем ему это было надо? Ведь он принадлежит другой религии, другой церкви, если вообще, конечно, принадлежит.
Однако он пошёл в храм. Он словно бы хотел узнать что-либо о нашей вере, о которой мы и сами ничего не знаем. Да и не можем понять. Мог ли её понять сам Кустурица? Нет. Надо признаться, честно, Кустурица и сам не понимал пути Господнего. Ведь в мире так много несправедливости. Можно сказать, что её и вовсе нет, справедливости. Достаточно поглядеть вокруг себя, и узреть всё то, что твориться в мире, увидеть то зло, которое господствует на земле. Почему всегда страдают невинные? Почему за всё расплачиваются те, кто невиновен? Как объяснить это? Почему страдают самые беззащитные, ведь они же ничем не виноваты, они не могут постоять за себя. Но они всегда оказываются крайними. Как же это так? Например, дети, которые становятся сиротами. У которых родители погибают на их глазах. Причём такие родители, которые всю свою жизнь, стремились к добру, делать добро, и старались приложить все усилия, чтобы облегчить участь своих детей. Почему такая несправедливость? Каково детям, которые становятся сиротами? Как они смогут жить? Разве они смогут перенести такой шок без последствий? Нет, и ещё раз нет! Они сломаются. Если до этой трагедии они и были добрыми и мягкими детьми, то после этого, у них в душе не останется ничего, кроме скорби, обиды, и возмущения. Возмущения оттого, что мир так несправедлив.
Кем же станут такие дети, если они будут обречены на одиночество? Если они будут лишены родительской ласки и любви? Как они смогут жить, предоставленные самим себе? В этом ужасном и несправедливом мире, где их единственной заботой будет выживание в этом кошмаре. Поможет ли им кто-нибудь сохранить чистоту души и человеческий облик? Нет. Они не будут нужны никому, до них, просто, не будет никому дела. Дети станут зверёнышами, а из зверёнышей вырастут волки, которые будут ненавидеть всех и вся за то, что другие будут иметь то, чего у них отняли, чего лишили их в детстве. Будут ненавидеть мир за украденное у них детство. Они не смогут понять того, что окружающие не виноваты в их беде и горе, они просто будут гореть желанием отомстить. И это желание будет продиктовано одним чувством – ненавистью.
И вот ребёнок становится взрослым. Но какой из него вырастет человек, если он рос в таких условиях? Обозлённый человек, для которого смерть будет лишь желанным избавлением от земных страданий.
Но будет ли смерть избавлением? Как будет судить их Бог? В писании сказано, что по делам вашим будет и награда. Но разве можно наказывать человека, если он был обречён на страдания ни за свою вину, а за свою беспомощность? Если человек просто не мог стать иным, если он жил и рос в других условиях, в условиях, в которых в нём разжигалось лишь чувство ненависти и обиды ко всему? Можно ли карать человека за это? Если да, то это будет верхом несправедливости. И если это верно, то легко можно понять людей, ненавидящих Бога. Как можно любить того, кто лишил тебя всего? Или же Бог просто мучитель?
Но таков ли в действительности промысел Божий, какой мы приписываем ему? Нас учили, что он несправедлив, и благосклонен лишь к сильным мира сего. Но ведь Иисус Христос пошёл на крест ради всех нас, для того, чтобы открыть для нас двери рая. Как это не вяжется с нашим мнением, да и с тем, что твориться в мире. Не может человек быть добрым, видя сплошную несправедливость! Просто не в состоянии. Неужели же Бог накажет человека за это? Почему он не протянет ему руку помощи, не избавит от отчаяния, в которое впадают многие? Ведь пьянство и самоубийство этот результат крайнего отчаяния, крайнего разочарования в жизни, да и в самом Боге.
А может быть, Бог и протягивает руку помощи? Может он незримо пытается нам помочь? Просто мы не всегда способны слышать его голос, потому как в нас два голоса. Один из них принадлежит Богу, а второй дьяволу. Ведь именно он вводит нас в отчаяние, толкает на самоубийство и в пьянство. Пьяное состояние тем и хорошо, что человек полностью отключается от мира. Он ничего не видит, и ничего не слышит. Это как сон, из которого не хочешь выходить, потому что реальная жизнь куда страшнее любого ночного кошмара.
Но как человеку распознать эти голоса в себе? Узнать, который от Бога, а который от дьявола? Ведь это так сложно, так непонятно. Я не знаю, сумеет ли когда-нибудь человек в этом разобраться или нет.
Так думал Кустурица, погружённый в свои раздумья. Он, как и всякий нормальный человек, предавался сомнениям. Но больше всего его тяготило чувство собственной вины. Ведь он же сам был коммунистом. Мало того, он и им оставался до сих пор. А это значит, что он состоял в рядах тех, кто боролся с Богом, и борется до сих пор. Ведь он не приносил своего покаяния в этом преступлении, не каялся перед Богом. Не является ли кощунством то, что он пытается учить вере других людей, не выходя из рядов богоборцев? Не является ли это высшей степенью лицемерия, за которое он не заслуживает ничего, кроме кары?
Да, жизнь слишком сложна, и слишком запутана, чтобы в ней разобраться. Но разве то, что он пытается сделать хотя бы первый шаг в сторону Бога и веры его предков, не есть уже само по себе большим трудом и проявлением раскаяния? Если Бог всевидящий, то он должен заметить и это, и оценить стремление Кустурицы.
Манойлович. Он так и не смог понять его, считал предательством то, Велемир поворачивался в сторону Бога. Манойлович по-прежнему считал Бога истинным врагом рода человеческого. А ведь он даже не держал в своей руке библию, не знал толком, что в ней говорится, не читал Евангелия. И смерть настигла его в такой неудачный момент. Он умер во злобе, во злобе на Бога и на весь род человеческий, а ведь страшная участь ждёт тех, кто умирает во злобе. Не сможет человек попасть в рай, горя злобой в своём сердце. Собственные чувства и эмоции не позволят ему этого.
А впрочем, ни в какой рай Манойлович и не хотел попадать, ибо не верил в него. Да и кто в него верит. Разве знает он сам, что такое рай на самом деле. Ведь райские сады – это же просто образ, символизирующий духовное наслаждение. Может ли кто-нибудь знать, что представляет собой рай или ад, да и просто загробная жизнь, на самом деле?
Вот только не является ли сам Кустурица причиной озлобления Манойловича? Эта мысль тоже терзала Велемира. Ведь если он виновен, то и ответственность ложится на него. Не был ли он в глазах Манойловича олицетворением лицемерия? Кустурице становилось страшно от таких мыслей. Вот куда может завести собственная гордость, когда, находясь в рядах богоборцев, ты берёшь на себя роль учителя.
Кустурица наблюдал за Хейли, который, фактически, работал в клинике медбратом. Зачем он это делал? Было совершенно очевидно, что он пытается этим искупить хотя бы часть вины за то, сколько несчастий принесло НАТО сербской республике. Он по-прежнему считал себя натовцем, а значит виновным, и не мог себе этого простить.
Хейли был молчалив. Он работал молча, частично потому, что плохо говорил по-сербски. Но за то время, что он пробыл в тылу, он научился понимать основные выражения, поэтому у медперсонала не было никаких проблем в общении с ним. И никто из них так никогда и не узнал, кем Хейли был на самом деле.
Прошло несколько дней, и Кустурица получил шокирующую, для себя, новость. Министерство обороны издало приказ о расформировании добровольческого отряда ополченцев. Это означало, что отныне всё вооружённое формирование Кустурицы является противозаконным, а сам Кустурица отправляется в запас, где он и был до начала конфликта.
Эта новость была настоящим потрясением для Кустурицы. Он никак не мог понять причины подобного поворота дел. Неужели же в Югославии назревает переворот, и Слободан Милошевич будет выдан трибуналу НАТО? Нет, не сказать, чтобы Кустурица был уж очень предан Милошевичу, нет. Но он прекрасно понимал, что Милошевич единственное препятствие на пути НАТО, и конец Милошевича будет означать конец Югославии, как государства.