Эта вещь - теленовелла.
Софина из-за денег выходит замуж за Диего, но семейная жизнь не складывается. Диего подает на развод, но погибает в автокатастрофе. Когда оглашают завещание, Софина впадает в ярость: покойный муж ничего не оставил лично ей, завещав все состояние их общему сыну. Тем не менее, Софина становится опекуном мальчика и в течении следующих многих лет безраздельно управляет состоянием покойного супруга.
Спустя годы Даниэль возвращается из элитной школы, в которой провел большую часть жизни. Однако в родном доме его встречают совсем не ласково, и он сбегает. Волей судьбы Даниэль знакомится с Ясенкой. У Ясенки нет мамы и денег, зато есть отец, две сестры, танцевальный талант и стремление помогать людям. Узнав о проблемах Даниэля, она
приглашает его пожить в своей семье. Даниэль соглашается.
Тем временем все ближе срок, когда завещание вступит в силу: тогда Даниэль получит огромное состояние, Софина же лишиться всего. Но у нее есть план. А для его осуществления необходимо любой ценой вернуть Даниэля...
Софина стряхнула пепел с длинной сигареты и посмотрела на лежащие на столике бумаги.
- Итак, - подытожила Марикэна Гарсия дель Маркес, - Диего все-таки подал на развод. Что собираешься делать?
- Ни-че-го, - Софина снисходительно посмотрела на подругу. – Дорогая, Диего у меня в руках. Он, конечно, сильный человек, но у меня есть то, что ему нужно. – Она взглядом указала наверх.
- Ты имеешь в виду ребенка?
- Чтобы получить его, Диего придется раскошелиться.
Если бы кто-то назвал Софину Моралез жестокой, она весьма удивилась бы и даже обиделась. Семья Моралез всегда была богатой. Отец – владелец фабрики, мать – талантливая художница, красивый дом и обеспеченное будущее. Когда родилась Софина, а через три года Лусия, счастье стало полным. Девочки росли, ни в чем не нуждаясь, красивые и беспечные, не зная забот сложнее выбора нового платья.
Старшая, Софина, обладала твердым характером и острым умом. Учеба давалась ей легко, а поклонники начали осаждать дом, едва девочке исполнилось тринадцать. Лусия росла более несерьезной и беспечной. Положение младшей по возрасту давало ей возможность быть ребенком, и она наслаждалась затянувшимся детством. Впрочем, поклонников у нее было не меньше, чем у Софины. Частенько сестры, уже взрослые девушки, болтали, запершись ото всех. Мечты Лусии все время менялись: то она хотела стать актрисой, то художницей, как мама, то слетать на выходные в Париж, то купить очередной брючный костюм. Софина была более постоянна.
- Ах, сестренка, - говорила она, развалившись на кровати и крутя в пальцах золотой браслет, - я хочу выйти замуж и жить, ни в чем не нуждаясь. Я вчера видела на улице девушку примерно нашего с тобой возраста. Она продавала пирожки. Такая замарашка, плохо одетая, а руки – просто ужас! По- моему, нет ничего хуже бедности. Мой муж будет обязательно богат, красив и умен.
- Так чего ты ждешь? Диего уже много раз предлагал тебе брак.
- Нет, Диего – это не то. Мой муж должен быть – ах! – и красавица Софина изобразила обморок, что было нелегко сделать, лежа на кровати.
Лусия смеялась так, что слезы выступили на глазах.
Беспечная жизнь рухнула в тот день, когда застрелился Фернандо Моралез, глава семьи и отец девушек. Лишь тогда Софина и Лусия узнали, что разорены. Мать объяснила, что в последние годы их отца преследовали финансовые неудачи. Он пытался справиться с ними, влез в долги, но все было бесполезно.
Тот ужасный разговор Софина запомнила навсегда. После похорон отца, их мать, Анхелика Моралез, за один постаревшая, казалось, на десять лет, усадила дочерей на диван подле себя и сказала:
- Мы разорены. Чтобы расплатиться с долгами, нам придется продать наш дом, машину, драгоценности – все, что мы имеем. Но мы обязаны сохранить доброе имя вашего отца.
- Где же мы будем жить? – прошептала Лусия.
- Купим дом на окраине города. Маленький дом.
Лусия зарыдала, а Лусия молча, с бледным лицом и плотно сжатыми губами смотрела по сторонам, будто пытаясь навсегда запечатлеть в памяти эту обстановку: камин, картины, шторы, мебель из тикового дерева и напольные часы до потолка.
Их новый дом действительно оказался маленьким. Две крошечные комнаты с кухней. И в страшном сне Софине не могло привидеться, что она будет мыть полы и варить суп. Ее одежда обтрепалась, нежные руки погрубели. Все чаще она проклинала судьбу, так безжалостно лишившую ее всего.
- Я не могу так жить! Не могу! – разрыдалась она однажды, посмотрев в зеркало. Волосы потускнели, под глазами круги и откуда взялось это затравленное выражение лица?
- Софина, мама сказала, что денег осталось совсем мало. Нам надо найти работу, иначе мы умрем с голоду, - тихо сказала Лусия, встав сзади.
Софина содрогнулась. Работать? Ей, представительнице знатной, даже аристократической, семьи?!
- Ты с ума сошла! В нашей семье женщины никогда не работали! Мы не можем до такого опуститься.
- Но что же делать?! Деньги-то нужны!
Нужны. И оставалась единственная возможность добыть их, не уронив фамильной чести.
На свадьбу Диего де ла Гера и Софины Моралез было приглашено больше двухсот человек. Пожелания счастья и вечной любви дождем сыпались на новобрачных.
- Надеюсь, - Софина не пожалеет о своем решении, - сказала Анхелика Лусии, когда молодые начали резать торт.
- Диего любит ее.
- Как бы не оказалось этой любви недостаточно.
Всем сердцем Анхелика желала счастья своей старшей дочери. Диего хороший парень. И добрый, и заботливый, и в Софину без памяти влюблен, да только ей-то с детства другие парни нравились. Жесткие, решительные, не то что мягкий Диего. И замуж-то за него Софина из-за денег вышла – да что теперь говорить!
К несчастью, Анхелика оказалась права. Освоившись в особняке де ла Герра, Софина вновь почувствовала радость жизни. Вновь в ее распоряжении были слуги, море нарядов и развлечений. Да вот только теперь ко всему этому прилагался муж. Впрочем, Диего весь день был на работе и в дела своей молодой жены не вмешивался.
Рождение ребенка ничего не изменило. Софина как и прежде вела легкую, беспечную жизнь и заводила романы на стороне. Рестораны, магазины и косметические салоны – вот где она проводила все свободное время, оставляя маленького Даниэля на попечение слуг. Диего же, напротив, разочаровавшись в жене, всей душой привязался к сыну.
Но сколько веревочке не виться, а конец будет. Напрасно Софина считала мужа безвольным простофилей. Спокойным – да. Мягким – да. Но не безвольным. Измены жены Диего терпел долго, а потом вдруг без предупреждения подал на развод. В первую минуту Софина испугалась, но потом быстро взяла себя в руки. Пока есть Даниэль, бедность ей не грозит.
********
Лили Альварес искренне считала себя счастливой женщиной. Она была любимой женой и любящей матерью. Они с Хуаном мечтали о большой семье, и Бог не подвео их. Сначала родилась Беренис, через три года – Ясенка. «Странное имя», - удивился Хуан. «Польское», - гордо ответила тогда Лили, будто это все объясняло.
Сегодня Ясенке исполнялось два года, и Лили весь день крутилась на кухне.
- Мама, я закончила! Иди посмотри! – позвала из комнаты Беренис. Лили проверила пирог, стоящий в духовке, и пошла принимать работу.
Беренис страстно желала стать парикмахером и тренировалась на куклах. Но сегодня, в честь дня рождения Ясенки, Лили разрешила Беренис сделать сестре прическу, особо отметив: «Без использования ножниц!».
Беренис обошлась без ножниц, обильно украсив короткие темные волосы сестры яркими бантиками.
Услышав стук входной двери, Лили поспешила в коридор. Туда же выбежали девочки.
- Красавицы мои! – Хуан, высокий мужчина со смеющимися глазами, подхватил на руки Ясенку. – С днем рождения, малыш! Какие у тебя бантики!
- Это я сделала! – гордо сообщила Беренис.
- Ты у меня мастерица.
Пока муж мыл руки, Лили листала газету, которую он принес. С первой страницы на нее смотрела фотография мужчины в траурной рамке.
- Диего де ла Герра, любимый муж и отец. Вчера во время аварии на пятидесятом шоссе столкнулись, - дальше женщина читала молча и лишь в самом конце с грустью сказала: - Такой молодой.
Но тут из ванной вышел Хуан, прибежали девочки, и Лили забыла о газет, тем более что пирог уже давно пора было доставать.
********
Когда объявили конечную станцию, Даниэль не сразу сообразил, что ему пора выходить. Вслед за остальными пассажирами он вышел под палящее солнце и сразу заметил Хаиме, шофера своей семьи.
- Ну наконец-то, уже полчаса жду. Где твои вещи?
Даниэль смущенно покачал в руке спортивную сумку.
- Это все.
- Так мало? Ну что ж, укладывай. – Хаиме открыл багажник и помог запихнуть туда вещи.
- Ох, как же ты похож на покойного сеньора, - вырвалось у шофера, когда Даниэль, приложив к глазам ладонь, чтобы защититься от солнца, смотрел по сторонам. – Но он, правда, фигурой покрепче был. Ты же хлипкий какой-то.
Даниэль чуть покраснел, но не обиделся. Хаиме его с детства знал и говорил то, что считал верным, не думая о том, что, возможно, его слова покажутся обидными.
- Я очень на него похож?
- Особенно глаза. Ладно, хватит болтать. Поехали.
По дороге к дому Даниэль не мог удержаться от волнения. В элитный пансионат он уехал двенадцать лет назад, и с тех пор ни разу не был дома. Иногда ему казалось, что и дома-то нет. Лишь изредка в памяти всплывали какие-то отрывки: огромный особняк с колоннами, большие комнаты, в которых нельзя ни бегать, ни кричать, и высокая светловолосая женщина. Его мать, Софина де ла Герра. За все то время, что Даниэль находился в школе, она ни разу не навестила его, лишь звонила изредка. Но вот обучение закончилось, и Даниэль вернулся туда, где его, по-видимому, не ждали.
За кованой оградой простирался огромный сад, в центре которого возвышался величественный особняк. Огромный холл размером с футбольное поле, тоже не изменился. Все та же мягкая мебель белого цвета, картины на стенах и мраморный пол.
- Сеньора Софина и сеньор Лусиано ждут вас в библиотеке, - служанка в синей униформе сделала юноше знак следовать за ней.
У дверей библиотеки она оставила Даниэля одного, и он, постучавшись, вошел. Библиотека, щедро наполненная книгами, всегда вызывала в нем благоговение. Но сейчас к запаху фолиантов примешивался сигаретный дым – Лусиано курил, вольготно развалившись в кожаном кресле.
Софина стояла рядом, у массивного дубового стола, сложив руки на груди. За те двенадцать лет, что Даниэль ее не видел, она нисколько не изменилась: все та же красивая холеная женщина с темными, почти черными, глазами. Глаза эти затягивали как омуты, и Даниэль обрадовался тому, что этим он внешне отличается от матери. Волосы у него были светлые, как у нее, но глаза голубые, прозрачные. Они были единственным, что нравилось ему в своей внешности. Все остальное было обычным, бесцветным, а глаза цвета льда притягивали, делали его привлекательным.
- Ты опоздал, но хорошо, что хоть вообще приехал. Твое обучение в школе закончилось, и теперь ты вновь будешь жить в этом доме. Сразу скажу о правилах. Я не разрешаю тебе самовольно покидать территорию дома, выходить в Интернет и звонить по телефону. Если что-то понадобится, скажешь слугам или Хаиме – он отвезет тебя в магазин. Но злоупотребляй этим. Завтрак в десять, обед – в три, ужин – в семь. Не опаздывай, а то останешься голодным. Каждый месяц я буду выделять тебе некоторую сумму денег. Небольшую. Тратить можешь по своему усмотрению, но никакого алкоголя. Вопросы есть?
- Да. Это концлагерь?
- Нет, это приличный дом, и тебе придется жить по его законам.
Даниэль переводил взгляд с Софины на Лусиано и обратно.
- Не на такой прием я рассчитывал, когда ехал домой.
- Запомни одну вещь. Даниэль. Когда мой муж, а твой отец, скончался, я обещала заботиться о тебе. Не думай, что это было легко. Вместо того, чтобы попытаться вновь наладить свою личную жизнь, я оказалась по рукам и ногам связана твоим существованием. Но никто не посмеет упрекнуть меня в том, что я плохо выполняла свой долг. Ты имел все необходимое, получил хорошее образование и должен быть благодарен мне за это.
- Вы моя мать. Разве вы были не обязаны делать это? – спросил Даниэль и сразу понял, что его слова не понравились. – Как мне называть вас?
- Сеньора Софина. Я не хочу, чтобы люди знали, что у такой молодой женщины как я, есть взрослый сын.
На этом разговор был закончен. В холле Даниэля догнал Лусиано и взял за предплечье.
- Вот что я тебе скажу, мальчик. Софина слишком дорого платит за ошибки своей молодости. И она слишком добра, чтобы просто выщвырнуть тебя на улицу, но если ты хоть чем-то расстроишь ее, то пожалеешь об этом.
Он так сильно стиснул руку Даниэля, что тот едва не вскрикнул, потом резко разжал пальцы и ушел.
Даниэль потер предплечье. Да, не на такой прием он рассчитывал.
В его комнате мало что изменилось. Он покинул ее восьмилетним ребенком, а вернулся совсем взрослым парнем. Кровать заменили, игрушки убрали, все остальное осталось прежним. Сквозь задернутые шторы пробивался свет, и Даниэль раздвинул их. В детстве его часто ругали за это. Софина считала, что от солнечного света выцветают обои и ковры, но Даниэль так и не научился жить в вечном сумраке.
При свете дня он обнаружил свою сумку, стоящую у кровати. В ее боковом кармане нашлись фотографии, подаренные друзьями. А еще тетрадный листок со словами любви. Так Дина признавалась в своих чувствах. Он бы сам никогда не решился. Даниэль вспомнил, как она бежала за автобусом, крича: «Пиши, Мио! Не забывай меня!»
Мио – так его называли друзья. Смешное прозвище, похожее на кошачью кличку, но Даниэлю оно нравилось. Ему вообще нравилось в школе. Там были друзья, любимая девушка и интересная жизнь. В этом же огромном, богатом доме не было ничего, принадлежащего ему.
********
Первое столкновение произошло уже на следующий день. За завтраком Софина обратила внимание на прическу сына и выразила неудовольствие. Даниэль молча убрал на спину упавшую прядь и продолжил есть.
- Даниэль, ты слышал, что я сказала? Я не потерплю, чтобы мой сын ходил с такими лохмами.
- Меня мои волосы устраивают.
- Сегодня же отправляйся в парикмахерскую и подстригись. Своим внешним видом ты позоришь нашу семью.
- Ну надо же, всю семью! – пробормотал Даниэль.
Лусиано это услышал.
- Ты что-то сказал?
- Нет, ничего.
Остаток завтрака прошел в тишине.
В город Даниэль поехал, но стричься у него и в мыслях не было. Еще чего! Не такие уж и длинные у него волосы.
Сумма, что выделила Софина, была небольшой, но ее хватило, чтобы купить кое-что из одежды. На обратном пути Даниэль хотел пройтись пешком, но Хаиме не разрешил.
- Но почему?! Что со мной может случиться?!
- Вопрос не ко мне. Я всего лишь выполняю приказ.
От возмущения Даниэль не нашел слов. Спорить с Хаиме он не стал – тот действительно лишь выполнял приказ, - а по возвращении решил все высказать матери.
В ее комнату он вошел без стука.
- Почему мне нельзя ходить по улице без сопровождения?
Софина и Лусиано, стоявшие у окна, молча уставились на него. До этого неожиданного вторжения они о чем-то разговаривали и теперь выглядели недовольными.
- Мне не пять лет! Я вполне самостоятелен!
- Ты самостоятелен настолько, насколько разрешу я.
Софина, одетая в элегантный брючный костюм песочного цвете, отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.
- Мной нельзя распоряжаться, как вещью!
- Выйди из комнаты, - холодно сказал Лусиано.
А когда Даниэль не послушался, то просто вытолкнул его в коридор.
- Тебя не учили, что прежде, чем войти в чужую комнату, принято стучаться?
- А вас не учили, что лезть не в свои дела не хорошо?
Лусиано оттолкнул Даниэля назад и встал напротив, оперевшись руками о стену по обе сторону от головы парня.
- Мальчик, слишком нагло ты себя ведешь. Забыл свое место?
Спорить с тем, кто явно крупнее тебя, было нелегко, но Даниэль попытался.
- Напротив, прекрасно помню. Я – Даниэль де ла Герра, сын хозяйки этого дома. А вы всего лишь ее любовник.
И тогда Лусиано впервые его ударил, неожиданно, под дых. Даниэль согнулся, но уже в следующий миг бросился на обидчика. Драться ему приходилось и раньше, но справиться с Лусиано он не мог. Мало того, что тот был просто тяжелее, так еще и явно опытней. Он швырял Даниэля по коридору как мячик и с легкостью уходил от его ударов.
После очередного столкновения со стеной, Даниэль съехал на пол.
- Еще раз тявкнешь что-то в этом роде, и я тебя вообще в больницу отправлю, - скучающим тоном сказал Лусиано и потрепал парня по щеке. – Отдыхай, мальчик.
С трудом встав. Даниэль поплелся к себе. Через некоторое время, когда он лежал на кровати, уставившись в потолок, раздался стук в дверь. Вошла служанка в униформе, молодая, с пышными волосами, забранными в низкий хвост. В руках она держала поднос с широкой чашкой и чем-то еще.
- Простите, что потревожила вас. Я слышала, что произошло, и пришла узнать, не нужна ли вам помощь, - в глазах девушки светилось сочувствие.
- Как тебя зовут?
- Мария-Хуана, сеньор.
- Скажи, Мария-Хуана, - Даниэль сел, - уже все в доме знают, что Лусиано меня избил?
- Нет. Все знают, что выдрались, а в результате никто и не сомневался. – Девушка намочила ватку и стала стирать кровь с лица Даниэля.
- То есть все знали, что он меня победит. Почему?
- Ну как же, сеньор Лусиано – мастер спорта по боксу. Не думайте, что я сплетничаю, но у него ужасный характер. Сеньор раздражается оп любому пустяку и тогда ему вообще лучше на глаза не попадаться!
- А ты не знаешь, давно он живет с сеньорой Софиной?
- Я работаю в этом доме всего два года, но слышала, что они познакомились примерно восемь лет назад. Свадьбы не было, но живут они с тех пор вместе. – Мария-Хуана осеклась и несильно хлопнула себя по губам. – Вот я болтушка! Пожалуйста, не говорите сеньорам, что я рассказывала вам о них, иначе у меня будут неприятности.
- Не волнуйся, не скажу, - улыбнулся Даниэль, хотя шевелить разбитыми губами было больно.
Служанка закончила обрабатывать его лицо и стала собирать медикаменты. Ее взгляд упал на фотографию дины, стоящую на прикроватной тумбочке.
- Это ваша девушка? Ох, простите.
- Ничего. Да, это моя девушка.
Мария-Хуана ушла. Даниэль опять лег. Голова гудела то ли от сильно удара, то ли от возмущения. Мысли кружились роем рассерженных пчел. Гнев, обида и растерянность переплелись воедино. В школе все было просто. Были друзья и были враги. А здесь?.. Мать – холодная как лед, и психованный Лусиано.
Наутро Даниэль решился поговорить с Алексом, своим школьным другом. На удивление соединили быстро, и уже через пару секунд в трубке раздался знакомый голос.
- Мио! Как доехал? Как дела? Рассказывай!
- Доехал нормально и дела тоже ничего. – Даниэль искоса посмотрел на себя в зеркало. Правая скула приобрела синеватый отлив, а распухшие губы едва двигались. Еще ныло ушибленное плечо, но все это Алексу знать было необязательно. – А ты как?
- Лучше не бывает! В поезде с такой девчонкой познакомился! Хименой зовут. И, прикинь, оказалось, что мы соседи – на одной улице живем.
Алекс был в своем репертуаре. Лучший друг и любимец женщин. Даниэль закрыл глаза и представил, что он рядом и что они все еще в школе, в их общей спальне. Алекс вечно вешал на стены фотографии полуголых красоток и громогласно выступал за многоженство, но Даниэль знал, что на самом деле он просто еще не встретил свою единственную, после которой больше не захочется никого искать.
Внезапно телефон замолчал.
- Алекс? – Даниэль потряс трубку и заметил сеньору Софину.
Она стояла с телефонным проводом в руках. Бросила его на пол. Вырванный из розетки штекер глухо звякнул.
- Кажется, я предупреждала насчет телефонных звонков. Я запретила тебе общаться с этими плебеями.
- Они мои друзья!
- Мне все равно, кем ты их считаешь, но подходить к телефону я тебе запрещаю.
Даниэль, все еще с трубкой в руках, опустился на белый диван. Его губы шевельнулись.
- Я в тюрьме.
Он положил трубку рядом с собой и закрыл лицо руками.
********
С фразой насчет тюрьмы Даниэль не ошибся. Следующие три месяца он почти безвылазно провел дома без связи с внешним миром. Лусиано с утра уезжал на работу – Даниэль не знал, куда именно, - Софина совершала рейд по магазинам и салонам красоты, а он почти не выходил из своей комнаты. За телефоном пристально следили и выйти из дома незамеченным тоже не удавалось. Единственной связью с внешним миром оставались письма. Даниэль часто писал и Дине, и друзьям, но за все это время не получил от них ни одного ответа.
Весь день он смотрел телевизор или читал, иногда разговаривал с Марией-Хуаной, если у той выпадала свободная минутка.
Отношения с матерью по-прежнему были неприязненные, а Лусиано Даниэль открыто ненавидел. Это произошло после одного кошмарного случая. Тогда Лусиано, взбешенный тем, что Даниэль наотрез отказывается стричься, схватил ножницы и, зажав парня в углу, отрезал ему прядь волос едва ли не под корень.
Даниэль взвыл и полез в драку, но Лусиано отшвырнул его, словно котенка. А стричься после такого вандализма пришлось. Делал это Даниэль сам, закусив губы, чтобы не расплакаться, и глядя на себя в зеркале. Получилось неровно, но от похода в парикмахерскую Даниэль в очередной раз отказался, сказав с горечью:
- Может, сами пострижете? Под машинку, чего уж там! Только как скажется на чести семьи, если я буду бритый, как каторжник?
И от него отступились.
Но тюрьма оставалась тюрьмой. Услышав очередное «Писем нет», Даниэль, дождавшись, пока Софина уедет в фитнес-клуб, а Лусиано – на работу, добрался-таки до телефона. Воровато озираясь, боясь, что его застукают, он набрал номер Алекса.
- Мио? Ты?
- Я, привет. Давай без вступлений, я не могу долго говорить. Что происходит? Почему вы мне не пишете?
- Мы не пишем?! Ты что, с луны свалился? Мы не пишем? Мы-то как раз пишем, а ты не отвечаешь!
- О чем ты? Алекс, за все время, что я здесь, я не получил ни одного письма.
- Не может быть! Я сам дважды тебе писал, а Дина так вообще каждую неделю строчила.
- Я не получал ваших писем. Но, кажется, я догадываюсь, что произошло.
Думать об этом было неприятно, но других идей не было. Даниэль тайком прошмыгнул в спальню Софины и Лусиано и стал методично обшаривать ящики. Стопку писем он нашел почти сразу. Их было штук десять, последнее датировано прошлой неделей. А рядом лежала еще одна стопка. Его собственные письма. Распечатанные.
Даниэль смотрел и не мог поверить. Он был так потрясен, что не услышал, как вошла мать.
- Как ты смеешь копаться в моих вещах?!
Она с грохотом закрыла ящик стола.
- Ты прятала мои письма! Вынимала их из почтового ящика, чтобы я думал, будто друзья про меня забыли.
- Тебе не нужны эти плебеи! До тех пор, пока ты живешь в моем доме, ты будешь меня слушаться!
- Да пошла ты!
Хлесткая пощечина заставила его отшатнуться. Софина пылала гневом. Ее ноздри раздулись, а глаза стали бешенными.
- Повтори, что ты сказал!
- Да пошла ты!
Даниэль метнулся к двери, а вслед ему полетело тяжелое пресс-папье. Он вихрем промчался по дому и вылетел на улицу. Там было пасмурно. Собирался дождь. Через пару часов с работы должен был приехать Лусиано, но Даниэль не собирался ждать, пока его размажут по стенке. Боясь, что его остановят, он со всех ног помчался как можно дальше от дома.
********
За окном хлестал ливень. Лусиано курил. Софина нервно ходила по комнате.
- Мы должны его вернуть! Что, если он не вернется? Вступит в силу завещание, и я потеряю все. Все! Этого нельзя допустить! – Софина металась по комнате, как тигрица в клетке. После внезапной – но такой удачной! – смерти Диего, она расслабилась, но ненадолго. Каково же было возмущение «безутешной вдовы», когда вскрыли завещание. В нем черным по белому было написано, что все свое имущество Диего де ла Герра оставляет своему сыну Даниэлю де ла Герра. В тот момент Даниэль был еще мал, поэтому Софине без труда удалось стать его опекуном и, соответственно, получить доступ к деньгам покойного мужа. Однако взросление Даниэля висело над ней Дамокловым мечом.
- Успокойся, Софина. У мальчишки нет ни денег, ни знакомых в этом городе. Ему некуда идти. Пошляется где-нибудь пару дней и вернется.
- А если нет?
- Тогда мы сами его разыщем – город не такой большой. А уж как только Даниэль вернется, мы начнем осуществлять наш план.
- Твой план гениален. Действительно, если Даниэля признают недееспособным, мне нечего будет бояться. А его признают – уж об этом-то я позабочусь. Главное, чтобы Даниэль вернулся.
- Вернется.
Лусиано привлек женщину к себе и поцеловал.
За окном лил дождь. В чем в чем, а в этом Лусиано был прав: идти Даниэлю действительно было некуда. Несколько часов он бродил по городу, не зная, куда податься. Замерз и устал. Джинсы и майка насквозь промокли и холодили тело. В желудке уже начало посасывать, а надежд на ужин не было.
Даниэль наткнулся на автобусную остановку и сел на лавку, подтянув колени к груди и обхватив их руками, чтобы хоть немного согреться. Помогло плохо, но под навесом хотя бы не лило.
«Вот бы сейчас чашку горячего чая с булочкой, - подумал Даниэль. – И сухую одежду. В школе в такую погоду мы обычно играли в карты, или в баскетбол в спортивном зале. Дурацкая игра! Дина говорила, что любит дождь…»
Даниэль уткнулся лицом в колени и заплакал. Ему было ужасно себя жалко. Он не сделал ничего плохого, чтобы оказаться в такой ситуации. Еще четыре месяца назад все было прекрасно: были друзья, любимая девушка, своя спальня, увлечения – все легко и просто. Казалось, что так будет всегда. И вот он сиидт один, насквозь промокший, на автобусной остановке и не знает, что делать дальше.
Зашипели открывающиеся двери автобуса. Люди выскочили под дождь и заспешили по своим делам. Через несколько минут вновь наступила тишина, прерываемая лишь звуком проезжающих машин.
- Эй, ты в порядке? – раздался обеспокоенный голос.
Даниэль оторвал лицо от колен и посмотрел на асфальт. Черные босоножки, джинсы, мокрые снизу, короткая маечка… Он медленно скользил взглядом вверх до тех пор, пока не наткнулся на обеспокоенное лицо. Русые прямые волосы, карие глаза, тонкие черты лица, длинные сережки в ушах… Девушка ежилась на ветру в мокрой майке, но не уходила.
- С тобой все в порядке?
- Нет. – Сил на гордость уже не было.
- Что случилось? Я могу помочь?
- Мне никто не может помочь.
- А все-таки в чем дело? – Она села на скамейку рядом и участливо коснулась руки парня.
Даниэль стал рассказывать. Он не вдавался в подробности, но ничего не скрывал. Даниэль говорил безжизненно, без эмоций, лишь при упоминании того, как Лусиано отрезал его волосы, голос на мгновение дрогнул, но уже в следующий миг Мио взял себя в руки.
- Тебе нельзя здесь оставаться, - сказала девушка, когда повествование подошло к концу. – Ты насквозь промок и дрожишь. Если ты не согреешься в ближайшее время, то схватишь воспаление легких.
- Мне некуда идти.
- Да, проблема… А пойдем ко мне?
- К тебе? – Даниэль вновь посмотрел на девушку – во время рассказа он не отрывал глаз от асфальта.
- Ну да! Я живу с отцом и двумя сестрами. Квартирка, правда, маленькая, но лучше это, чем ничего. Не можешь же ты ночевать на улице!
- А твой отец не рассердится, если я приду?
- Не волнуйся, он поймет. Ну что, пошли?
Даниэль молча кивнул.
- Ну вот и хорошо. Кстати, меня Ясенка зовут. А тебя? – тараторила девушка уже по дороге.
- Даниэль. Но для друзей я Мио.
- Тогда я буду называть тебя Мио. Ведь мы друзья? Почти пришли. Совсем немного осталось.
Даниэль надеялся, что это так. Он настолько замерз и устал, что даже думать связно не мог. Лишь надеялся, что отец Ясенки действительно окажется понимающим человеком и не вышвырнет его на улицу.
Дом, в котором жила Ясенка, Даниэль толком и не рассмотрел, понял только, что это многоэтажка. А потом они поднялись вверх по лестнице, и Ясенка приглашающее распахнула дверь.
- Папа! Беренис! Изелла! Я дома! И не одна!
Как в тумане Даниэль видел маленькую прихожую и двух девушек, одну постарше, а другую помладше, выбежавших на зов. Он хотел что-то сказать, представиться хотя бы, но закружилась голова.
Вскрикнув, Ясенка подхватила его под руку, не давая упасть. А в следующий миг мир завертелся вокруг, и все погасло.
********
Когда Даниэль так внезапно вырубился, Ясенка его едва не уронила. К счастью, сестры, а потом и отец пришли ей на помощь. А уже через полчаса, сидя на кухне с чашкой горячего чая в руках, Ясенка рассказывала историю своей встречи с Даниэлем.
- Не могла же я его бросить.
- Конечно, не могла, - твердо сказал Хуан. – Вот только места у нас мало.
- Ничего, поместимся! – бодро произнесла Изелла. В этом году ей исполнилось тринадцать, и в безвыходные ситуации она не верила.
Старшая из сестер, Беренис, посмотрела в окно, за которым уже стемнело и по-прежнему лил дождь. Вслед за ней туда же взглянули и остальные. Оказаться на улице в такую погоду не хотелось никому.
- Папочка, ты завтра работаешь? – Изелла ближе придвинулась к отцу.
- Увы. Уж придется вам возиться с нашим гостем без меня.
- И без меня, - добавила Беренис. – Мне смены переставили, так что я завтра работаю.
Хуан смотрел на своих совсем уже взрослых дочерей, и перед его глазами мелькало прошлое. Лили умерла, когда Изелле было четыре года, и младшая из девочек почти ее не помнила. Оставшись вдовцом с тремя дочками, старшая из которых была подростком, Хуан не сдался, не сломался. Он брался за любую работу, лишь бы его девочки ни в чем не нуждались. И посмотрите, какими они стали!
Беренис получила профессию медсестры и работала в больнице. Высокая, задумчивая и очень добрая, она идеально подходила на роль сиделки и целительницы страждущих. Без сомнения, медицина была ее призванием. Еще Беренис прекрасно шила и благодаря ее умелым рукам в одежде семья никогда не нуждалась.
Ясенка была полной противоположностью сестре. Насколько Беренис была задумчива и спокойна, настолько Ясенка была эмоциональна и порывиста. Она окончила школу, но своего профессионального призвания так и не нашла. Ясенке было интересно абсолютно все, поэтому, где только она не работала! Веселая, бойкая на язычок и очень добрая она была настоящей душой дома, хотя многие и упрекали ее в несерьезности. Многие, только не Хуан. Уж он-то прекрасно знал, что в трудную минуту на Ясенку всегда можно положиться.
Младшая из сестер, Изелла, только вошла в период отрочества. Из девочки она плавно становилась девушкой. Все еще играла тайком в куклы и бегала с мальчишками наперегонки, но иногда смотрела на тех же дворовых приятелей истинно женским взглядом и вздыхала у витрин с красивой одеждой. На фоне текучей как вода Беренис, мягко светящейся тихой прелестью, и тонкой как стебелек и задорно красивой Ясенки, Изелла совершенно терялась и выглядела едва ли не дурнушкой, но Хуан по одному ему заметным признакам определял, что еще пять-шесть лет – и Изелла расцветет, встав в один ряд с сестрами.
- Папочка, - позвала Изелла, - посмотри, что я нарисовала сегодня в школе.
На обеденный стол шлепнулся альбом.
- Сеньорита Линарес сказала, что я немного приукрасила, но ничего подобного, все так и было!
Оставив Изеллу с отцом, старшие сестры ушли в свою комнату. Квартира была маленькой, поэтому жили девушки все вместе, но им и в голову не приходило жаловаться. Ясенка и Изелла спали на двухъярусной кровати, Беренис – на узкой кушетке, и Ясенка часто говорила, что жаль, что у них нет еще одной сестры, чтобы комната стала симметричной. Сестры не было. Зато были шкаф, письменный стол, книжные полки, сундук и один стул. На окнах зеленели цветы, которые выращивала Изелла, говоря про них «мой маленький сад». Больше в комнату ничего не вмещалось, да и ходить можно было только бочком, но девочкам их жилище казалось верхом совершенства.
Чтобы добраться до своей комнаты, сестрам пришлось пройти через зал, где на диване уложили Даниэля. Беренис проверила его лоб, послушала дыхание.
- Как бы не заболел.
- Не удивлюсь, если это случится. Полдня под дождем – бр-р-р!
- Ты не спросила его возраст? Шестнадцать хотя бы есть? А то как бы его родственники не обвинили нас в похищении.
- Не говори глупостей – какое еще похищение! А насчет возраста. Ну, он школу окончил.
Прикрыв за собой дверь, сестры смогли говорить уже в полный голос. Беренис начала раздеваться, готовясь ко сну. Ясенка уселась на нижнем ярусе своей кровати.
- Ниси, как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Почему ты спрашиваешь?
- Ты грустная. Из-за Рикардо?
Беренис юркнула под одеяло. Ясенка так и осталась сидеть, с тревогой глядя на сестру.
- Да, - ответили Беренис после некоторого молчания. – Мне приятно его видеть, но тяжело от мысли, что он никогда не будет моим.
- Я завидую тебе. Ты хотя бы любишь.
- Не говори глупостей.
- Я серьезно. Вокруг меня полно замечательных парней, а мне и смотреть ни на кого не хочется.
- А Рамон?
- Рамон хороший. Знаю, нравлюсь я ему, но это не то. Не для меня он.
- Хотела бы я знать, кто для тебя.
- Я бы тоже хотела.
Сестры задумались каждая о своем. Беренис прокручивала в голове свой сегодняшний разговор с Рикардо. Он сделал ей комплимент, сказал, что ей очень идет голубое платье. Но девушка не обманывалась на его счет. Рикардо был красив, мужественен и галантен. Работал хирургом. Говорили, что у него золотые руки. Это были плюсы. А минус наблюдался всего один: Рикардо был женат. Его жена как-то приходила в больницу. Она была маленького роста, хрупкая и очень милая. Когда смеялась, смешно морщила нос, и смотрела на своего мужа с обожанием.
Беренис молча страдала и любила. Быть вместе с Рикардо ей было не суждено, вырвать же это чувство из своего сердца не получалось.
Ясенка тоже думала о любви. Только если у Беренис любовь была безответной, то у Ясенки не наблюдалось никакой. Она страстно мечтала влюбиться, но пока не выходило. Ни один из знакомых парней не смог тронуть ее сердца, хотя пытались многие.
********
Первое, что Даниэль увидел, открыв глаза, была мордашка с двумя забавными хвостиками, которая внимательно его рассматривала. Сообразив, что объект наблюдения проснулся, мордашка сказала: «Ой!» - и убежала в другую комнату, оставив парня в полном недоумении.
Обнаружив на подлокотнике дивана свою одежду, чистую и сухую, Даниэль оделся. Комнату он абсолютно не помнил. И вообще последним воспоминанием было то, как он входит в квартиру вместе с Ясенкой.
Комната же была уютная, хоть и маленькая. Главной ее отличительной чертой было обилие растений, цветущих и просто зеленых. Отсюда вели две двери: за одной скрылась девочка с хвостиками, за другой обнаружился коридор, приведший Даниэля на кухню.
Но то, что это кухня, он понял не сразу. Первым же чувством был шок, будто от удара по голове. Спиной к окну, а лицом к нему стояла девушка. Лица ее Даниэль не видел из-за солнца, зато свет обтекал и подчеркивал стройную фигуру в джинсах и копну рассыпанных по плечам волос.
- Доброе утро, - девушка шагнула к нему, и Даниэль наконец-то разглядел ее лицо. Ровный разлет бровей, карие глаза и высокие скулы.
- Ясенка?
- Рада, что ты меня помнишь, - она коснулась рукой его лба. – Уф, холодный! Ты вчера был в таком состоянии, что мы боялись за твое здоровье. Но пронесло.
- Так мы у тебя дома!
- Да. Папа и Беренис ушли на работу, так что в квартире только мы с тобой да еще Изелла.
- Кто такая Изелла?
- Посмотри назад.
Даниэль обернулся и увидел девочку лет тринадцати с двумя хвостиками. Она смутилась, но тут же поздоровалась.
- Проголодался? – спросила Ясенка. – Сейчас я что-нибудь приготовлю.
Даниэль сел у стола. Кухня напоминала зал, такая же маленькая, уютная и наполненная цветами.
- Откуда здесь столько растений?
- Изелла выращивает, - улыбнулась Ясенка и с нежностью посмотрела на сестру, получив в ответ не менее нежный взгляд.
- А Беренис прекрасно шьет, - сообщила Изелла, садясь напротив Даниэля. – Ясенка же умеет все.
- Так уж и все! – засмеялась та. – Вспомни, как я прожгла твое платье!
- Зато Беренис нашила на него классное украшение. Так что, если б не ты, ходила б я до сих пор в совершенно обычном платье. А так мне все завидуют.
Телефонный звонок Даниэль не услышал, а Ясенка сразу сорвалась с места и, вернувшись, через пять минут, сообщила:
- Звонила Рита. У нее есть для меня работа. Косметикой на улице торговать.
- А меня не возьмут? – оживилась Изелла.
- Боюсь, что нет. Ты по возрасту не подходишь.
Изелла заметно расстроилась и, пробурчав под нос что-то неразборчивое, ушла в комнату. Ясенка покружилась по кухне. Даниэль, отставив тарелку, следил за ней взглядом.
- Ты как, здесь останешься? Или со мной пойдешь?
- Косметикой торговать?
- Нет. Меня защищать. Вдруг на меня нападут?
Ясенка сказала это без улыбки, и Даниэль не понял, шутит она или нет.
- Я пойду с тобой.
Дальше все закрутилось. Сначала они поехали на какой-то склад, где Ясенка переговорила со смуглой темноволосой девушкой и получила здоровенную сумку с косметикой. Потом они с этой косметикой начали рейд по улицам и домам. Ясенка предлагала и продавала товар, Даниэль нес сумку. Когда день плавно перешел в ранний вечер, он уже с ног падал от усталости, Ясенка же оставалась бодрой и неутомимой.
- Ты не устала? – не выдержал Даниэль, когда они направлялись к очередному многоэтажному дому.
- Ужасно устала, - призналась девушка. – Но чем больше домов мы обойдем, тем больше продадим и больше денег получим. Потерпи еще немного. На соседней улице торгует тетушка Пьедат. У нее мы перекусим и отдохнем.
Только эта новость дала силы Даниэлю не упасть замертво и дотащиться-таки до соседней улицы. Там он без сил рухнул прямо на траву, а Ясенка подошла к пожилой дородной женщине. Уже через несколько минут она вернулась, неся в промасленной бумаге шесть пирожков.
- Угощайся. У тетушки Пьедат самые вкусные пирожки в округе, - весело сказала она, укладывая бумагу на землю и садясь рядом. – Мы сегодня славно потрудились и заслужили награду.
- Это точно, - буркнул Даниэль себе под нос.
Но после пирожков, которые действительно оказались очень вкусными, его настроение улучшилось. Ясенка валялась на траве, закрыв рукой глаза от солнца и вытянув ноги в черных босоножках. И хотя сначала Даниэлю казалось странным сидеть прямо на земле, потом он освоился, тем более, что в этом они с Ясенкой были не одиноки. Скамеек вокруг не было, поэтому желающие поесть сидя располагались на газоне.
Вытащив из изрядно похудевшей сумки пузырек с тушью, Даниэль удивленно произнес:
- Как люди могут это покупать? Я в косметике не разбираюсь, но, по-моему, эта – очень низкого качества.
- Не у всех есть деньги на дорогие вещи, - отозвалась Ясенка из-под руки.
- Я не виноват, что моя мать богатая! У меня же у самого ничего нет, даже дома!
Ясенка сложила, сложив ноги по-турецки.
- Эй, я не хотела тебя обидеть и не имела в виду ничего плохого.
- Я знаю, - Даниэль вздохнул и чуть заметно пожал плечами. – Просто твоя квартира и то, чем мы сегодня занимались… И эти пирожки… Очень вкусные, но я раньше думал, что на улицах с лотков разную дрянь продают. Я вообще много не знал.
- Ты ведь долгое время провел в закрытой школе? Да, там-то много не увидишь.
- Там было совсем неплохо. Однажды мы с друзьями сбежали и два дня не вылезали из ночных клубов. Пока нас не нашли, мы успели здорово поразвлечься. А на каникулах, когда все разъезжались по домам, я путешествовал. Я был во Франции, Англии, Египте. Но больше всего мне понравилось в Швейцарии. Снег – это просто потрясающе! А сноуборд – лучшее изобретение человечества!
- Я эти страны только по телевизору видела. Зато иногда мы с друзьями выезжаем за город, и это тоже очень здорово.
- У тебя есть парень?
- Нет. Я смотрю-смотрю, но мне никто не нравится.
Торговлю косметикой они закончили, когда уже начало темнеть. Даниэль едва ноги передвигал от усталости и подозревал, что если сейчас он сядет отдохнуть, то уже не встанет. Ясенка тоже выглядела измученной, но мысль о заработанных сегодня деньгах ее явно грела.
Она остановилась у серого здания с большими окнами, за которыми была видна балетная студия. Тонкие девушки в коротеньких юбочках отрабатывали танцевальный номер: легко подпрыгивали, кланялись, кружились на носочках, вскинув над головой руки.
- Вот о чем я мечтаю, - сказала Ясенка. – Больше всего на свете я хотела бы заниматься балетом.
- Так что тебе мешает?
- Нет данных, да и взрослая я уже для балета. А в детстве, когда меня могли бы учить, у нас не было на это денег.
Даниэль промолчал, потому что сказать ему было нечего. У него всегда были средства, чтобы осуществить свои желания, и он даже не задумывался о том, что у кого-то может быть по-другому.
********
За день Даниэль так устал, что думал, будто заснет, едва коснется головой подушки, но уже давно затихла квартира и ее обитатели, а он все лежал без сна. Обнаружив, что на часах уже сильно за полночь, Даниэль решил больше не мучится. Взяв альбом и карандаш с ластиком, одолженные накануне у Изеллы, он устроился за кухонным столом и занялся тем, что любил больше всего на свете. Лишь самые близкие друзья знали об этом его таланте и увлечении.
Рисуя, Даниэль забывал обо всем. Карандаш оставлял прерывистые линии, в которых без труда угадывалась фигура, виденная недавним утром: обтягивающая одежда и копна волос. Потом в углу листа появилось лицо с выразительными глазами, маленьким ртом и разлетом бровей. Ясенка.
Когда Даниэль рисовал, он не замечал ничего вокруг, но сейчас карандаш замер. Учуяв отчетливый запах дыма, парень огляделся.
Немного поколебавшись, Даниэль прошел в комнату девушек и, забравшись на второй ярус одной из кроватей, тихонько позвал:
-Ясенка!
Девушка не шевельнулась.
Тогда он потряс ее за плечо.
- Ясенка!
Карие глаза распахнулись, и девушка удивленно уставилась на ночного гостя.
- Знаешь, по-моему, мы горим. Из коридора дымом тянет.
Без лишних слов Ясенка спрыгнула на пол. Пока она натягивала джинсы, Даниэль стоял отвернувшись. Вместе они вышли на лестничную площадку. Здесь уже стоял дым.
- Разбуди папу, - приказала Ясенка и побежала сначала вниз, а потом вверх по ступенькам, чтобы найти источник возгорания. На третьем этаже дым стал уже черным, и девушке пришлось прищуриться, чтобы что-то разглядеть. Судя по всему, пожар начался в крайней квартире, и Ясенка забарабанила в дверь.
На шум и дым выглянул сосед из противоположной квартиры – усатый мужчина в спортивных штанах.
- Откуда дым? Что происходит?
- Да горим же, сеньор Фелиппе!
Но сеньор Фелиппе уже и сам все понял и тоже принялся бить в дверь. Дышать было невозможно, дым резал глаза.
Спустились Хуан и Даниэль. Вместе мужчины принялись выбивать дверь.
Даниэль добежал до конца коридора и высунулся в окно.
- Мио, упадешь! – Ясенка обхватила его за пояс. – Ты ничего не увидишь. Окна той квартиры выходят на другую сторону дома.
- Может и так, только дым идет из окон уже другой квартиры.
- Не может быть! – Ясенка тоже высунулась в окно. – Вот ужас! Видимо, огонь уже перекинулся на соседнюю квартиру. Надо вызвать пожарных!
Наконец, Хуану и сеньору Фелиппе удалось выбить дверь, и из открытого проема вырвалось пламя.
Это была ужасная ночь. Когда приехали пожарные, огонь бушевал вовсю. Всех жителей эвакуировали на улицу, некоторых прямо в ночных рубашках и пижамах. Но еще до появления профессиональных огнеборцев Хуану, Даниэлю и остальным пришлось сильно постараться, чтобы не допустить распространения пламени дальше.
Пожар удалось погасить лишь к рассвету. Две квартиры выгорели дотла, три человека погибли, еще пятерых увезли в больницу. Когда жильцам наконец разрешили вернуться в дом, там царила разруха: запах гари, клочья пены и две квартиры в выбитыми дверями, мимо которых все старались пройти побыстрее.
Несмотря на усталость, три сестры, их отец и Даниэль расходиться по постелям не спешили. Беренис поставила чайник.
- Хорошая мысль, - одобрила Ясенка. – Кофе – это то, что нам сейчас нужно.
Изелла заметила, что Даниэль дует на руку, и подошла к нему.
- Ты пострадал?
- Нет, все в порядке.
Но она все же взяла его за руку и обнаружила большой ожог.
- Дай-ка посмотрю, - Ясенка критично осмотрела ожог. – Вроде и правда ничего серьезного, но лучше все-таки перебинтовать.
Они сели в зале: Даниэль на диване, Ясенка на коленях перед ним. Глядя на то, как ловко обращаются ее руки с бинтом, Даниэль вспомнил, как храбро вела она себя во время пожара.
- Ты молодец. Не побоялась войти в ту квартиру.
- У меня не было выбора – там находились люди. – Девушка покрепче затянула бинт. – Тебе тоже досталось: еще и трех дней с нами не провел, а уже участвовал в тушении пожара.
- Я такое раньше только по телевизору видел.
- Я тоже. Мне было страшно, но я не позволяла себе запаниковать.
- А мне испугаться помешало твое присутствие. Не хотел опозориться в твоих глазах.
Они обменялись понимающими улыбками.
Хлопок двери возвестил о возвращении Хуана.
- Все как мы и думали. Лопес напился и заснул с сигарой в руке. От это и начался пожар.
Даниэль и Ясенка тоже вернулись на кухню и взяли по чашке кофе. Стульев на всех не хватило, и они уселись на пол.
- Мне так жалко Анжелу, - сказала Беренис. – Остаться сиротой в пять лет – это ужасно.
- За одну ночь бедняжка потеряла сестру и родителей. А малыш Марии и Марио в очень плохом состоянии. Дай-то Бог он поправится!
По постелям все расходились печальные и подавленные.
********
Когда утром Ясенка пошла за хлебом, то услышала неприятные новости. Вихрем влетев в свою квартиру, она обнаружила отца, сестер и Даниэля в зале, и по их лицам поняла, что они уже все знают.
- Я только что услышала… Мне сеньор Гуенако сказал… Но ведь это неправда? Папа, скажи, неужели нас и правда выселяют?!
- Боюсь, что да. Этот дом аварийный. Домовладелец сдавал его, несмотря на плохое состояние, но теперь, после пожара…
- Но ведь пожар произошел не из-за плохого состояния дома, - недоуменно сказал Даниэль.
- Да, при чем тут наш дом? – поддержала Изелла и сжала руку сидящей рядом Беренис.
- Приезжала какая-то комиссия. Она-то и определила, что здание аварийное и для жилья непригодно. Но вы пока не волнуйтесь. Это только слухи. Может, они и не подтвердятся, - попытался успокоить дочерей Хуан, но голос его звечал неуверенно.
Однако чеерз несколько часов слухи подтвердились. Приехал какой-то важный господин и объявил, что здание ветхое, а потому его жильцам необходимо освободить занимаемые ими помещения в течении трех дней. Собравшаяся во дворе толпа загомонила.
Ясенка, стоявшая чуть поодаль, с грустью смотрела на старый, но родной дом, на подъезд, с выщербленными ступеньками, на огромное дерево во дворе. Здесь они с сестрами играли в детстве, делились тайнами, ссорились и мирились. Казалось странным и невозможным навсегда покинуть это место.
- Ясенка, ты слышала? – К сестре подошла возмущенная и одновременно напуганная Изелла. – Мы должны уехать за три дня! Но где же мы будем жить?!
Ясенка лишь беспомощно пожал плечами.
- Как же так? – расплакалась Изелла. – Куда мы поедем? Как будем жить? – в слезах она убежала в подъезд.
Подавленная Ясенка села на сломанные качели. Жильцы все не расходились, собравшись группками, они обсуждали новости и возмущались. Каждому было понятно, что снять квартиру так быстро, да еще с минимумом денег будет тяжело.
Мимо Ясенка прошла старуха, поддерживаемая под локоть мужчиной, и до девушки долетел обрывок разговора: « Ну вот, мама, теперь тебя все-таки придется переехать к нам. Не хотела ты нас стеснять, да в тесноте да не в обиде…»
Задумавшись, Ясенка не заметила, как рядом остановился Даниэль. В потертых джинсах и старенькой футболке он ничем не отличался от других ребят этого дома. Помолчав немного, он сел на соседние качели.
- Знаешь, что я подумал? Сейчас, когда у вас такая беда, вам не нужен лишний рот. Вам и без меня проблем хватает. Жилье вот новое надо искать…
- На что ты намекаешь?
- Я хочу сказать, что благодарен тебе и твоей семье за гостеприимство, но любой доброте есть предел. Я не имею права вас стеснять и поэтому хочу уйти.
- «Я не имею права», - передразнила Ясенка. – Ну и куда же ты пойдешь? Домой вернешься?
- Ни за что. Лучше жить на улице.
- А раз так, то хватит нести чушь. Стесняет он нас, видите ли!
- Между прочим, я помочь хотел, - обиделся Даниэль.
Ясенка стала серьезной.
- Глупость ты сказал, Мио. Идти тебя некуда, да и не за чем. И, поверь, ты нисколько нас не стесняешь.
Их разговор прервался с приходом Сусанны Делакруа. Когда-то эта семья была весьма обеспеченной, но после того, как ее глава, Ричард Делакруа, увлекся скачками, дела пошли хуже некуда, и в результате Сара, Ричард и их дочь оказались на съемной квартире. В последнее время непутевый муж и отец вроде бы взялся за ум, но выбраться из бедности оказалось сложнее, чем скатиться в нее.
- Как все ужасно, - сказала Сусанна, встав напротив молодых людей. – Печальный день рождения у меня будет. Во вторник мне исполнится двадцать один год, а уже в среду мы будем должны покинуть наш дом.
- Вы уже решили, куда переедете?
- Нет. А вы?
- И мы нет.
- Но я все же надеюсь, что ты, Ясенка, придешь на мой день рождения. И ты, Мио, тоже приходи. Праздник, конечно, будет скромным, но все-таки постараемся отметить получше.
Пока девушки обсуждали предстоящий праздник, Даниэль удивлялся, как быстро в этом дворе его стали считать за своего. Вон и прозвище уже знают, хотя он его, вроде, только Ясенке говорил.
Подбежавшая Изелла позвала Ясенку и Даниэля в дом. По дороге Ясенка попыталась выпытать у сестры, в чем дело, но та сказала лишь, что отец намерен сообщить им что-то важное.
Когда все разместились в гостиной: Изелла и Беренис на диване, Ясенка – на кресле, Даниэль – на его подлокотнике, Хуан сказал:
- У меня для вас новость.
- Надеюсь, хорошая? Нам так не хватает хороших новостей! – высказалась Ясенка.
- Хорошая. Вы уже знаете, что в среду мы будем должны съехать с квартиры. Но вот чего вы не знаете, так это того, что еще несколько месяцев назад меня посетила мысль, что нашей семье надо бы купить отдельный домик. Последние пять лет я откладывал деньги, и теперь мы можем приобрести свое жилье.
Хуан улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.
- Папа, а ты уже знаешь, какой дом мы купим? – спросила Изелла.
- Знаю, даже аванс уже внес. Завтра поедем смотреть.
- Почему завтра? Давайте сегодня. Я же умру от нетерпения!
- Не умрешь.
- Ну, папа!
Беренис ласково, но твердо закрыла рот девочки рукой.
- Не упрямься, Изи. Папа сказал «завтра», вот завтра и поедете.
Спорить с Беренис Изелла не решилась. Тихоня Беренис была на редкость рассудительна и тверда. Если она что-то сказала, то спорить с ней было бесполезно. Вот если бы Ясенка поддержала… Но нет, Ясенка уже ушла в свою комнату, и Даниэль последовал за ней.
- Что ты собираешься делать?
- Подарок для Сусанны.
На глаза у Даниэля Ясенка достала деревянную коробочку с пакетиками бисера и отмотала леску.
********
Дом, который выбрал Хуан, располагался в бедном квартале. Впрочем, место это было еще не самое худшее. Маленькие домики стояли впритык друг к другу. На веревках трепетало выстиранное белье. Молодая женщина с младенцем на руках проводила такси глазами.
Показывая семье купленный дом, Хуан не мог сдержать улыбки.
- Он на две семьи, - осторожно сообщила Ясенка.
- Я купил обе половинки, так что дом наш целиком.
- Как здорово! – вскрикнула Изелла. – Ну, пойдемте же внутрь!
С точки зрения Даниэля радость эта была непонятна. Дом выглядел старым и из числа прочих выделялся разве что облезлой краской. Да и весь этот квартал… Даниэль прикладывал все силы, чтобы не показать своего ужаса. Такая грязь и такая бедность!
- Мио, ну где ты застрял? Только посмотри, как хорошо внутри! – позвала Ясенка.
Дом был рассчитан на две семьи и потому разделялся центральной стеной. Каждая часть обладала своей кухней, довольно просторной комнатой и отдельным входом.
- Здесь мы сделаем дверь. Правда, папа? Здесь будет зал. А где буду спать я? Здесь? – Изелла указала на комнату, в которой стояла.
- Я думаю, там.
- Но это же кухня!
- Зачем нам две кухни? Мы оставим одну, в другой части дома, а эта комната станет жилой.
Даниэль стряхнул оцепенение. В принципе, если постараться… Найдя кусочек мела, он стал рисовать прямо на полу.
- Смотрите, а если сделать так? Это – кухня, это – зал. Здесь можно поставить стену и тогда, вместо одной большой комнаты, у нас будет две. В одной будут спать Беренис и Ясенка, в другой – Изелла. А вот эта, дальняя, станет вашей, сеньор Альварес. Ну, как?
- Здорово! У меня будет своя комната! – возликовала Изелла.
Хуан внимательно рассмотрел рисунок.
- Хорошее предложение. Вторую кухню действительно стоит разделить. Только в дальней комнате будут жить Ясенка и Беренис – она просторная и им подойдет. Мы же с Изеллой поделим две комнаты, получившиеся от раздела кухни.
- У меня будет своя комната! Своя комната! Своя комната! – ликовала Изелла, в восторге прыгая по дому.
Хуан положил руку на плечо Даниэля.
- Ты когда-нибудь делал ремонт? Штукатурил? Клеил обои?
- Никогда.
- Хочешь научиться?
- Хочу, - произнес Даниэль немного неуверенно.
- Тогда давай прямо сейчас поедем на базу стройматериалов, посмотрим, что необходимо будет купить. Этому дому нужен ремонт.
Хуан не был особо разговорчив и никому не сказал, что Даниэль кажется ему несколько странным. Конечно, молодежь сейчас не та, что раньше, но чтобы парень красил глаза – это уже ненормально. Впрочем, во всем остальном Даниэль был обычным парнем. Иногда ершистым и упрямым, но умным и несомненно добрым.
Об этом же думала и Ясенка. Поэтому, когда отец и Даниэль уехали, она с решительным видом вытряхнула на пол небогатое содержимое своего рюкзака.
Изелла села на корточки рядом.
- Что ты делаешь?
- Я хочу сделать Мио подарок. У него совсем нет вещей. Он даже косметику у Беренис берет. Я решила купить ему кое-что. Вот только денег у меня маловато.
- У меня есть деньги. Я дам.
- Ты хочешь потратить свои сбережения? Ты же на фирменные джинсы копила.
- Да ну их, эти джинсы! У меня и старые еще ничего. А Даниэль мне нравится. Он добрый. Будет здорово сделать ему подарок. И знаешь что, мне кажется, что Беренис тоже стоит рассказать об этой затее.
- Да, сделаем это прямо сейчас.
Не откладывая дела в долгий ящик, сестры поехали на работу к Беренис.
********
Напрасно Сусанна волновалась, что ее день рождения не удастся. Печаль разлуки, конечно, омрачала праздник, но все будто договорились не думать о ней и веселиться на полную катушку.
Ясенка не зря три часа просидела за плетением бисерного ожерелья – оно получилось чудесным и стало отличным подарком.
Когда праздник подошел к концу, хихикающие сестры увлекли Даниэля в свою комнату и с гордым видом вручили ему пакет.
- Что это?
- Посмотри.
Даниэль вытряхнул содержимое пакета на кровать и замер в недоумении. Его взгляду предстали две черные майки, пара джинсов, кожаные и металлические фенечки и пара сережек. И будто этого было мало, Ясенка вручила ему тушь и черный лак для ногтей.
- Что это? – повторил Даниэль. На большее его словарного запаса сейчас не хватило.
- Мы купили это для тебя, - пояснила Беренис. – Мы подумали, что нехорошо, что у тебя совсем нет сменной одежды. А украшения и косметику купила Ясенка. Она сказала, что тебе это наверняка понравится.
- Я просто увидела, что у тебя ухо проколото. Но ты ведь доволен?
- Вы не должны были…
- Лучше скажи, ты рад? – перебила Ясенка.
- Да, но…
- Ну так радуйся и перестань маяться дурью!
Даниэль был так потрясен, что едва не забыл поблагодарить за подарки.
********
В среду, с самого утра, квартира погрузилась в хлопоты переезда. Пока Хуан был на работе, а Изелла в школе, Ясенка, Беренис и Даниэль упаковывали вещи. Просто удивительно, сколько всего может поместиться в маленькой квартире!
- Ой, чего я нашла! – Ясенка выгребла из-под дивана какую-то бумажку. – Мои наклейки! Я потеряла их лет пять назад!
Беренис тщательно укладывала в сумки одежду. Ясенку она к этой ответственной работе не допустила – та совершенно не умела быть аккуратной. Даниэль складывал в коробку книги и всякие безделушки. Каждый раз, когда Беренис смотрела на него, то удивлялась его вкусу. Определенно, накрашенные черным глаза и ногти выгодно оттеняли светлые волосы, но косметика на парне – это все-таки ненормально.
Работая не покладая рук, Беренис, Ясенка и Даниэль, к возвращению из школы Изеллы, упаковали большую часть вещей. Увидев голые стены квартиры, девочка заметно расстроилась.
- Так непривычно это видеть. Будто не наш дом.
Но погрустить как следует не удалось. Через несколько минут в квартиру вошел Хуан, и все завертелось.
- Готовы? – спросил он с порога. – Молодцы! На заводе мне дали машину, чтобы вещи перевезти. Она у подъезда стоит, так что давайте грузиться. Ты грустная, Изи. В чем дело? – спросил он, заметив лица младшей дочери.
- Не хочу уезжать. Это же наш дом, - Изелла прижалась к отцу.
Он поцеловал ее.
- Жаль, конечно, что приходится переезжать, но теперь у нас новый дом. А у тебя своя комната будет. Так что все к лучшему.
Изелла улыбнулась сквозь слезы и кивнула.
Погрузка вещей шла полным ходом. Свое место в кузове заняли кровати, шкаф, комод, стулья и прочий скарб. За один раз уложиться не удалось. Хуан, Беренис и Изелла уехали с первой партией вещей, оставив Ясенку и Даниэля дожидаться повторного прихода машины.
Тихий обычно двор напоминал сейчас вокзал с его суматохой и настроением отъезда. То и дело подъезжали и отъезжали машины с вещами, жители выносили во двор сумки. Не всем удалось найти новое жилье за такое короткое время, поэтому кое-кто решил задержаться еще на несколько дней, надеясь, что их не выгонят из дома силами полиции.
Ясенка попрощалась с Сусанной и села на сумку.
- Тяжело расставаться с местом, которое считаешь своим домом, - сказал Даниэль. – Когда я уезжал из дома, то ужасно расстраивался.
- Там было хорошо?
- Весело. Интересно. Друзья рядом. Это был мой дом, другог я не знал.
- Ты скучаешь по друзьям?
- Очень. Особенно по Алексу. Это был мой лучший друг.
- А твоя девушка?
- Иногда я ее вспоминаю, но скучать… Нет, пожалуй, не скучаю. Понимаешь, Алекс встречался с Сюзанной, а она – лучшая подруга Дины. Дина мне нравилась, но я ей ничего не говорил. И вдруг она сама призналась мне в любви. Алекс сказал, что будет здорово, если получится две пары: он и Сюзанна и я и Дина. Поэтому мы с ней начали встречаться.
- Симпатия, но не любовь?
- Нет, со временем я полюбил ее.
- Не очень сильно, иначе не забыл бы ее так быстро.
- А ты, Ясенка, у тебя есть парень?
- Нет.
- Почему?
- Мне никто не нравится.
- Может, у тебя слишком завышенные требования?
Пришла пора Ясенке задуматься.
- Не так чтобы завышенные, но высокие – это точно. Может, у богачей все по-другому, но я росла в бедном районе и с детства видела несчастные семьи. Мужчин, употребляющих алкоголь и наркотики, не работающих, оскорбляющих своих жен и детей. Я хочу иметь хорошую семью, а для этого мне надо быть разборчивей в выборе спутника жизни.
Вечером маленькая семья отметила новоселье, а уже на следующий день в доме начался ремонт. Понимая, что этот дом не съемный, а их собственный, все трудились, не покладая рук.
На долю Даниэля и Ясенки выпало красить внешнюю стену дома. Пока они, одетые в старые джинсы и майки, с банданами на головах, не столько работали, сколько дурачились, из соседнего дома за ними наблюдала внимательная пара глаз.
- Посмотри, мама, наши соседи ремонтом занялись, - позвала Мерседес свою мать Апарисьон.
Апарисьон встала у окна рядом с дочерью. Частенько в их районе менялись жильцы. Не отягощенные лишним скарбом, они уезжали так же неожиданно, как и приезжали. Но эти, похоже, планировали остаться надолго.
Из дома вышел мужчина, проверил, как идет покраска. Девушка – ровесница Мерседес – запрыгала на месте. И тут же на улицу выскочили еще две девушки, постарше и помладше, и тоже начали обсуждать покраску.
- Неужели это все его дети? – вслух поразилась Апарисьон. – Что-то матери их не видно. Но мне кажется, что это хорошая семья. Мне нравится, как они ведут себя друг с другом.
Мерседес тоже думала о том, что будет хорошо иметь таких соседей. Ее взгляд не отрывался от Даниэля.
Несмотря на внешнюю привлекательность, Мерседес была не избалована вниманием парней. Беда в том, что ее привлекали исключительно «плохие мальчики», отличающиеся яркой внешностью и незаурядным поведением. А к счастью, она догадывалась держаться от них подальше. Слишком горький пример был перед глазами. Когда-то мать Мерседес тоже соблазнилась внешним шиком местного хулигана Гонсало Румиса и вышла за него замуж. Разочарование наступило быстро.
Спустя двадцать лет Гонсало превратился в алкоголика и законченного тунеядца. Целыми днями он шлялся оп улицам, а редкие заработки спускал на выпивку. Возвращаясь же домой, он, и пьяный и трезвый, закатывал скандалы и лез драться.
Идти Апарисьон было некуда, и она терпела. Заработка повара едва хватало на жизнь. Мерседес найти постоянную работу не удавалось, а Рубин, которому в этому году исполнилось семнадцать, из ребенка неожиданно превратился в хмурого подростка. Он пропадал неизвестно где, общался с подозрительной компанией и домой приходил только ночевать. К тому же, в последнее время, у него сильно испортился характер, он стал резким и раздражительным.
Уже в который раз Апарисьон подумала, что она – неудачница: муж – негодяй, дочь почти необразованна и не замужем, а с сыном творится что-то непонятное.
Тем временем, ремонт в соседнем доме шел полным ходом.
- По-моему, очень хорошо получается, - сказала Ясенка, старательно прокрашивая крайний кусок стены.
Даниэль отошел на несколько шагов и смерил дом критическим взглядом.
- Действительно, зеленый цвет подошел.
- А я что говорила! Еще надо пустить по стене вьюнок, а Изелла хочет разбить под окнами клумбу.
- Не уверен, что на этом клочке земли выратет что-то стоящее.
- Ты не знаешь Изеллу. У нее даже кактусы цветут.
Беренис выглянула из двери.
- Идите есть, труженики. Я чай с бутербродами приготовила.
Внутри дома царил хаос, как и бывает обычно при переезде и ремонте, но это был приятный хаос. Сестры Альварес умели создать уют где угодно.
********
Когда Даниэль услышал, что Ясенка собирается работать в модельном агентстве, то насторожился. Но девушка так радовалась, что лезть с опасливыми предостережениями было глупо.
- Я увидела объявление с текстом: « Для работы в модельном агентстве требуются молодые, привлекательные девушки» и сразу туда пошла. Директору я очень понравилась. Он сказал, что я пришла очень кстати, потому что завтра их агентство проводит показ мод и им нужны свежие лица.
- То есть завтра ты собираешься туда пойти?
- Да. В шесть вечера начнется показ, а мне сказали подойти к пяти. Что такое, Мио, ты за меня не рад?
Даниэль смутился.
- Конечно, рад. Просто в мире много нечестных людей, а в мире модельного бизнеса их еще больше. Я волнуюсь за тебя.
- Напрасно. В беду попадают маленькие глупые девочки, а я осторожна и умна.
Вечером сомнения Даниэля по поводу этой работы разделил и Хуан. Об этом он сообщил дочери во время ужина, но отговорить Ясенку было невозможно. Сошлись на том, что на показ Ясенка все же пойдет, но вместе с Даниэлем. На всякий случай.
********
С утра Ясенка решила накрутить волосы, чтобы к вечеру стать «совершенно неотразимой», а Даниэлю впервые в жизни пришлось идти на рынок. Улица была почти пуста, лишь на углу стояла компания парней. Один из них что-то рассказывал, остальные неестественно смеялись. Даниэль поймал взгляд одного из них, невысокого, с волосами, забранными в короткий хвостик. Взгляд этот был какой-то застывший, ненормальный. Парень смотрел, будто в никуда.
Но встреча вылетела у Даниэля из головы, едва он пришел на рынок.
Обратный путь не обошелся без приключений. Прямо посреди дороги пьяный мужчина с перекошенным от злобы лицом осыпал ругательствами девушку, роскошные волосы которой были заплетены в косы и уложены вокруг головы. Когда же Даниэль попытался успокоить этого невоспитанного типа, тот бросился на него с кулаками.
От первого удара Даниэль увернулся, но ручка одного пакета лопнула, и все его содержимое рассыпалось по утоптанной земле. Второй удар Даниэль перехватил, и уложил буяна носом в землю.
С трудом поднявшись на ноги, мужчина хмуро уставился на Даниэля, сплюнул и ушел.
- Спасибо, что помог мне. Вообще-то папа не всегда такой, просто сегодня он не в настроении.
- Я заметил.
Даниэль стал собирать разлеетвшиеся по земле продукты. Девушка, встав на колени, принялась помогать.
- Меня зовут Мерседес.
- А я…
- Мио, - перебила она и засмеялась. – Мы соседи, и я слышала, как тебя называют.
- На самом деле, я Даниэль; Мио – это прозвище.
Даниэль пригляделся к девушке.
- Ты живешь в доме напротив?
- Да. Давай помогу.
Она взяла непострадавший пакет. Даниэлю достался с оторванной ручкой. Нести его пришлось, обхватив руками и прижав к груди.
- Я искала Рубина, своего брата. Ты его не видел? Он одет в джинсы и красную майку с разводами.
Даниэль вспомнил парня со странным взглядом и рассказал о нем Мерседес.
- В последнее время Рубин сильно изменился. В детстве он был послушным и очень спокойным. Мама с ним хлопот не знала. Думаю, все началось тогда, когда он познакомился с Тату. Его настоящего имени я не знаю, а прозвали его так потому, что у него все тело в татуировках. Он немногим старше меня, а уже сидел. Представить не могу, что у них с Рубином общего.
Как бы Мерседес хотела, чтобы эта дорога была бесконечной. Но, увы! – всему хорошему приходит конец.
- Спасибо, что помогла донести продукты, - Даниэль взял у девушки пакет.
- Спасибо, что защитил меня от отца. Мы ведь еще увидимся?
- Конечно, мы же соседи!
Даниэль скрылся за дверью и не видел, как на лице Мерседес расцвела счастливая улыбка.
********
Ясенка в очередной раз сверилась с бумажкой, на которой был записан адрес, и констатировала:
- Кажется, это здесь. Отель «Гранд». Показ будет проходить на первом этаже. Знаешь, на самом деле, я ужасно волнуюсь. Меня, конечно, пригласил, но… Так хочется, чтобы все прошло благополучно! Как я выгляжу?
Даниэль тщательно ее осмотрел: волосы завиты и волнами падают на плечи, глаза сияют и фигура прекрасная, совсем модельная.
- Конечно, может, одежда и не самое то, но она чистая и нарядная.
Под нарядной подразумевалась широкая цветастая юбка до пола и белая блузка с открытыми плечами.
- Ну, я похожа на модель?
- В этой одежде, с этими серьгами и россыпью бус ты больше похожа на цыганку.
Ясенка рассмеялась и направилась к боковому входу в отель. Прежде, чем скрыться за дверью, она обернулась и помахала рукой.
Проходя по коридору, Ясенка заглянула в зал, где должен был состояться показ. Он был восхитителен! Огромный, с хрустальными люстрами, статуями и диванчиками у стен. По залу сновали официанты, разнося напитки и закуски. А какая публика здесь собралась! Эти ухоженные, богато одетые люди будто сошли с журнальной обложки. А в другом конце зала возвышался ярко освещенный, прозрачный подиум.
В маленькой раздевалке, уставленной зеркалами, Ясенке и другим девушкам выдали их наряды на сегодняшний вечер.
- Вы должны будете ходить по залу и раздавать гостям наши рекламки, но главное – создавать настроение! Эти люди пришли сюда, чтобы хорошо провести время и получить удовольствие, и вы должны обеспечить им это, - сообщил сеньор Хменес, высокий, холеный мужчина лет сорока.
- Сеньор, мы должны будем надеть это? – неуверенно спросила одна из девушек, крутя в руках выданную им одежду.
- Дорогая моя! А чего ты хотела? Вы модели, а не монашки. А что главное в профессии модели? Тело! – Сеньор Хименес поднял вверх указательный палец. Выглядел он в этот момент очень значительно. – Вы что же думали, вас прямо с улицы на подиум выпустят? Сначала вы должны покрутиться в этой среде, засветиться, так сказать. Все известные модели и манекенщицы так начинали. С малого – к большому.
Это звучало разумно, но Ясенка рассматривала свой костюм, и он совершенно, ну просто совершенно, ей не нравился. Кружевные чулки, какие-то полупрозрачные тряпочки. Больше всего это смахивало на нижнее белье, которое Ясенка видела в дорогом магазине, когда зашла туда однажды. Совсем не так она представляла одежду модели.
Девушки начали одеваться.
- А я неплохо выгляжу, - сказала невысокая блондинка, крутясь перед зеркалом.
- По-моему, слишком открыто, - Лана, с ней Ясенка уже успела познакомиться, безуспешно пыталась повыше подтянуть вырез платья. Было оно, на взгляд Ясенки, слишком коротким и прозрачным. Слишком мало скрыто. Слишком много показано.
- Вызывающе сексуально, - вынесла вердикт блондинка.
Лишь она и еще две девушки чувствовали себя спокойно в столь открытом наряде. Остальные смущались, однако стали одеваться. Они свой выбор сделали.
Сделала свой и Ясенка. Положив костюм на тумбочку, она направилась к двери.
- Ты куда? – окликнула ее Лана. – А работа?
- Судя по одежде, это работа проститутки, а не модели. Мне она не подходит.
В коридоре ее никто не задержал, и Ясенка беспрепятственно вышла из отеля. Даниэль ждал на скамейке неподалеку, но спросить ничего не успел.
- Вы были правы, а я ошибалась. Теперь пойдем есть мороженое – это лучшее средство от плохого настроения.
Судя по количеству съеденного мороженного, настроение у Ясенки было ужасное. Когда в урну полетела четвертая обертка, она все же рассказала, чем закончился ее поход на показ мод.
- Ты молодец, что ушла оттуда. Я с самого начала подозревал, что весь этот показ – сплошной обман. Так моделями не становятся.
- А я так надеялась подзаработать немного денег…
- Деньги – это хорошо, но не все способы их получения тебе подходят.
Ясенка вздохнула. Они сидели на скамейке, на маленькой аллее с фонтанами. Неподалеку сияли вывески дорогих магазинов, пролетали машины, а из казино «Час удачи» доносилась музыка. Заведение уже открылось, и в дверь, предусмотрительно открываемую швейцаром, то и дело входили люди. Ясенка вспомнила разодетую публику на показе мод и вслух сказала то, о чем подумала:
- И откуда только у людей столько денег? А самое интересное: неужели им не жалко тратить их на эту бесполезную чушь? В стране стольок нуждающихся, сирот, инвалидов и просто бедных, а эти люди думают лишь о себе! Видел детей в нашем районе? Многие из них и в школу-то не ходят, потому что у их родителей нет на это денег. В жизни этих детей нет никакой радости. Так жаль, что я не могу им помочь!
- А может, можешь? – вдруг спросил Даниэль.
- Как? У меня же нет денег.
- Зато у тебя есть ты сама. Я видел, как здорово ты танцуешь. Ты могла бы обучать этому девочек из бедных семей. Бесплатно, естественно.
- Но у меня нет помещения.
- Зато есть дорога перед домом. Все равно машины там отродясь не ходили.
- Я боюсь. Вдруг у меня не получится? Да и танцую я непрофессионально…
- Нет-нет-нет! Отговорки не принимаются!
- Ах так?! Хорошо, я принимаю вызов, но тогда и ты докажи, что чего-то стоишь. – Ясенка хитро посмотрела на парня. – Мио, я нашла тебе работу.
- Когда?!
- Прямо сейчас. Я как-то видела твои рисунки…
Даниэль смутился.
- Они не очень удачные.
- Они великолепны! Ты можешь в парке за деньги рисовать портреты.
- Я не настолько хорошо рисую.
- Нет-нет-нет! Отговорки не принимаются! Ты отлично рисуешь и это – твой шанс заниматься любимым делом, да еще и подзаработать. Ну что, по рукам?
- По рукам!
Они торжественно пожали друг другу руки.
На семейном совете было признано, что обе идеи замечательные. Особенно обрадовалась Изелла.
- Мио, ты меня нарисуешь?
- Конечно.
- А ты, Ясенка, будешь учить меня танцевать. А то я совсем плохо двигаюсь, а у Лауриты скоро день рождения. Будут танцы, и Хосе Армандо тоже придет.
Хосе-Армандо звали одноклассника Изеллы и одновременно ее большую первую любовь. Был Хосе-Армандо высоким, смуглым и очень красивым. Играл в футбол и был кумиром всех девчонок. Впрочем, Беатрис, которая его как-то видела, сказала, что «мальчик как мальчик, ничего особенного», но для Изеллы он являлся ожившей мечтой.
********
Ну, вот теперь-то Апарисьон нисколько не сомневалась, что с новыми соседями им повезло. Хоть и пропадала она весь день на работе, а заметила, что соседний дом, прежде такой же обветшалый, как т все дома в их районе, приобрел нарядный и ухоженный вид. Под его окнами появились клумбы с яркими цветами – их посадила младшая девочка, Изелла. А средняя, Ясенка, в свободное время учила танцевать местных ребятишек. Группа собралась маленькая, но занятия проходили так весело, что посмотреть на них приходили не только дети, но и взрослые.
Вот и Мерседес танцами увлеклась. Ни одного занятия не пропустила.
Мерседес и впрямь была настойчива. Но привлекали ее не столько танцы, сколько возможность пообщаться с Даниэлем. Ради возможной встречи она подолгу крутилась перед зеркалом. Даже себе самой Мерседес боялась признаться в том, как сильно нравится ей этот парень.
Не утихала и безответная любовь Беренис. На днях случился сильный ливень. У Беренис как раз закончилась смена, и Рикардо предложил подвезти ее до дома. По дороге они смеялись и разговаривали обо всем, и Беренис с радостью заметила, что у них с Рикардо совпадают вкусы.
Эта поездка сблизила их, и теперь в свободное время Рикардо частенько приглашал девушку в кафе на первом этаже больницы. Это были открытые, чисто дружеские встречи, но втайне Беренис мечтала, что однажды все изменится.
********
Ясенка шла в парк навестить Даниэля, когда на улице ее окликнула смутно знакомая девушка. Не сразу, но Ясенка узнала в ней Лану, девушку, с которой познакомилась во время неудачной попытки работать моделью.
- Ясенка? Ты? – Лана прищурилась. – А я иду и думаю: ты или нет? Как дела?
- Лучше всех. А у тебя? Как прошел показ?
Лана помрачнела и неохотно бросила:
- Ужасно, даже вспоминать не хочется. – Но потом все же продолжила: - Эта одежда была – просто ужас! Пока я ходила по залу, на меня пялились все мужики. А уже в конце вечера примотался один пьяный, стал приставать. Я ему говорю, что не из таких, а он мне «Была бы не из таких, так бы не оделась»!
- Ты не пострадала? – встревожилась Ясенка, благодаря свою осторожность за то, что ушла с того показа.
- Мне удалось вырваться. Но все равно это было ужасно! Я потом два дня боялась на улицу выходить.
- Можно сказать, что тебе еще повезло.
- Это уж точно. Прости, но я должна бежать. На работу опаздываю.
- А где ты работаешь?
- Официанткой в кафе. Работа тяжелая, но платят хорошо.
После встречи с Ланой у Ясенки осталось чувство печали и растерянности. Ей так хотелось найти хорошую работу, помогать семье, но подходящих мест не было. К тому же Ясенка не знала, что считать подходящим местом. Вот кафе – подходящее место?
- Конечно, нет! – решительно отозвался Даниэль, когда девушка спросила его мнение. – Я не знаю, какое место подходящее для тебя, но не кафе – это точно!
День был хоть и солнечный, но будний, и народа в парке было немного. За весь день Даниэль нарисовал лишь один портрет, но и это было лучше, чем ничего.
По дороге домой Ясенка и Даниэль в очередной раз свернули к студии танцев. Как всегда, Ясенка впилась взглядом танцовщиц, и ее лицо стало печальным.
- Смотри, вон девушка справа какая толстая. У меня фигура намного лучше. А у ее соседки движение совсем не получается. Я бы смогла лучше. Как обидно, что их в студию взяли, а меня нет, хотя я не менее талантлива.
Даниэль обнял девушку за плечи и повел прочь от окон студии. Ясенка же, будто не замечая этого, продолжала говорить:
- Иногда мне кажется, что я просто родилась для танца. Когда я танцую, то чувствую себя такой счастливой! Если бы появилась добрая фея и предложила исполнить любое мое желание, я пожелала бы стать балериной. Мне кажется, что это – самая лучшая профессия в мире. В детстве у меня не было денег, чтобы ходить на занятия, а сейчас, если бы такая возможность вдруг и появилась бы, меня бы уже не взяли из-за возраста.
- А я хотел бы рисовать. В школе учитель говорил, что у меня талант.
- Я тоже так думаю. Ты очень хорошо рисуешь.
Так, болтая, они дошли до своего района. Странно, но Даниэлю нравился этот квартал с маленькими, будто ненастоящими, домиками и бедными, но в большинстве своем добрыми, людьми. Иногда ему даже казалось, что он всегда жил так, как живет сейчас. Родной дом, Софина, школа, роскошь – все осталось в далеком прошлом.
- Ой, подожди! У меня шнурок развязался! – Ясенка присела на одно колено, чтобы привести в порядок свою обувку.
От нечего делать, Даниэль глазел по сторонам. На улицу уже лег вечер с его тенями, но все равно было еще светло. Возвращались с работы жители квартала, где-то уже зажегся свет, мальчишки играли в войнушку, и из-за ближнего дома доносилось: «Ты убит!» - «Нет, ранен!» - «Нет, убит!»
Все как обычно, но в тени соседнего дома Даниэль заметил что-то более темное, чем просто тень. Заинтересовавшись, он подошел ближе. «Что-то» метерилизовалось в человеческую фигуру. Щуплый мужчина лежал на земле, свернувшись калачиком.
- Пьяный? – предположила Ясенка, подходя сзади.
Даниэль склонился над человеком, вглядываясь ему в лицо.
- Посмотри, Ясенка. Не узнаешь?
- Кажется, это брат Мерседес, Рубин. Что с ним?
- Не знаю. Но спиртным от него не пахнет.
Даниэль пеервернул парня на спину, проверил пульс, похлопал по щекам. Никакой реакции.
- Почему он не приходит в себя? Он жив? – Ясенка сжала руку Рубина, позвала его по имени. Вновь никакой реакции.
- Здесь слишком темно, я не вижу его зрачков. Но мне кажется, у этого парня передозировка.
- Передозировка чего?
- Наркотиков. Беги, вызывай «скорую». Я видел однажды, как это происходит. Тогда врачи приехали слишком поздно, но, надеюсь, Рубина еще можно спасти.
Телефонный автомат находился в начале улицы. Ясенка добежала туда за рекордно короткий срок. Оттуда помчалась к родным Рубина. Апарисьон только вернулась с работы, даже присесть не успела, как появилась взмокшая, задыхающаяся Ясенка. Тяжело дыша, она сбивчиво сообщила, что Рубину плохо и что «скорая» уже едет. И тут же помчалась обратно. Похолодевшая от ужаса женщина поспешила за ней.
Они успели к моменту, когда Рубина уже грузил в машину. Вокруг уже собралась толпа.
- Что с моим мальчиком? – кинулась Апарисьон к врачам.
- Переширялся твой сынок, мамаша, - грубовато отозвался грузный черноусый доктор. – Такой молоденький, а уже с наркотиками связался. Что ж не следила-то за ним?
- С наркотиками? Этого не может быть… Рубин не увлекается этой дрянью…
- У него передозировка. Благодарите этих молодых людей, если бы не они, парень бы умер. А так отделается легким испугом.
Когда машина «скорой помощи» уехала, увозя Рубина и Апарисьон, зеваки стали расходиться. Даниэль и Ясенка тоже направились домой.
- Хорошо, что ты сообразил насчет «скорой помощи». Я бы не додумалась.
- Додумалась, если бы уже видела подобное.
- Мне жаль этого парня. Надеюсь, с ним все будет в порядке.
- На этот раз, да.
Но на этом вечерние волнения не закончились. Увидев свет в соседском окне, Даниэль сказал:
- Я зайду к ним. Надо сообщить Мерседес о том, что случилось с ее братом.
- Я могу пойти с тобой.
- Не надо. Мне кажется, я нравлюсь этой девушке и поэтому смогу ее успокоить.
Успокаивать действительно пришлось. И вот, пока Ясенка рассказывала родным о происшествии с Рубином, Даниэль держал в объятиях рыдающую Мерседес.
********
Для Апарисьон Румис наступили черные времена. Может, она и не уделяла своим детям достаточно времени, но зато они всегда были сыты и одеты. Нелегко уделять много часов воспитанию, если работаешь день-деньской, но Апарисьон старалась, чтобы Мерседес и Рубин выросли честными, достойными людьми. И теперь й было нелегко смириться с тем, что сын пошел по плохой дорожке. Разговор сначала с врачами, а потом с полицейскими все поставил на свои места. Рубин наркоман. Именно пристрастие к этой отраве объясняло изменения в его характере и странное поведение в последние месяцы.
Но еще больший ужас Апарисьон испытала, когда узнала, сколько стоит это дьявольское зелье. Никогда в их семье не было таких денег, и заработать их честным путем Рубин не мог.
- Ваш сын не первый подросток-наркоман, с которым я сталкиваюсь по работе, - сказал женщине полицейский, когда они стояли в больничном коридоре. – Чаще всего, к наркотикам молодежь толкает любопытство, тем более, что первую дозу им часто дают бесплатно. А потом начинается привыкание, и человек идет на все, лишь бы добыть денег на очередную порцию.
- На все?
- Воровство, грабежи, даже убийства. На все. Ни в чем подобном ваш сын пока не замечен, но это дело времени. Рано или поздно он попадется на чем-нибудь противозаконном или просто умрет от передозировки. На сей раз ему повезло, но в будущем судьба может оказаться не столь благосклонной.
Апарисьон пыталась поговорить с сыном, но тот молчал. Не помогло и вмешательство Мерседес. Она пришла в больницу ближе к вечеру в сопровождении Даниэля. Но разговора не получилось. Рубин упрямо смотрел в стену, и лишь когда сестра выдохлась и беспомощно замолчала, устало сказал:
- Не надо громких слов, Мерсе. Думаешь, я дурак? Думаешь, ничего не вижу? И зря прикрываешь волосами синяк, я его сразу заметил.
- Это случайность…
- Эту случайность зовут Гонсало Румис. Не забывай, что я тоже живу вместе с ним. Ну да, я принимаю наркотики. И что с того?
- Ты губишь себя.
- Пусть так. Ты никогда не испытывал этого кайфа, этого невыносимого блаженства. Я же все вижу. Наш отец – подонок – нажирается каждый день и устраивает скандалы.
- Рубин, не надо, - Мерседес бросила взгляд на Даниэля, делающего вид, что он ничего не слышит.
- Ну почему же не надо? Пусть знает, нам нечего скрывать. Наш отец – алкаш, а мать бесхарактерная дура, которая терпит все выходки этого урода и работает круглые сутки, и все равно мы живем впроголодь.
- Рубин! – Мерседес смутилась еще больше.
- Я не вижу будущего, Мерсе. Работать за гроши – это мое будущее? Или завидовать тем, кто не лучше и не умнее, а просто богаче? Я ведь не идиот. Я прекрасно понимаю, что наркотики отнимут мою жизнь. Но я согласен заплатить эту цену, потому что в моем случае смерть не страшнее жизни.
- Смерть – это конец, - тихо сказал Даниэль. До этого момента он стоял молча, но теперь не выдержал. – Она лишит тебя не только жизни, но и шансов. Я ведь почему так быстро сообразил, что с тобой? Просто видел подобные признаки раньше. У нас в школе был парень, подсевший на героин. Он умер от передозировки. Укололся в школьном туалете во время танцевального вечера. Не рассчитал «дозу». Его нашли я и мой друг. Вызвали «скорую», но тому парню повезло меньше, чем тебе. Он умер по дороге в больницу.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Мы были на его похоронах, - продолжил Даниэль, будто не слыша. – А потом жизнь для нас продолжилась. А про того парня если и вспоминали, то говорили, что он был идиотом. Своей глупостью он лишил себя всего. Он так и не встретил свою любовь, а девушка, которая ему нравилась, стала встречаться с другим. Он потерял возможность участвовать в дружеских пирушках. Он не попал на концерт своей любимой группы. Она приехала через неделю после его смерти.
Даниэль замолчал. Мерседес теребила волосы и смотрела на него во все глаза. Рубин сел на кровати. В широкой рубашке и в окружении белого постельного белья он казался совсем юным.
- После смерти ничего нет. Пока ты жив – у тебя есть шанс. Когда ты мертв – ты мертв, и это навсегда. А знаешь, что самое обидное7 То, что миру на тебя плевать. Всем без разницы жив ты или мертв. Своей смертью ты никому ничего не доказываешь, а просто лишаешь себя всего.
- Я и не хочу никому ничего доказывать!
- Это твое дело. Я не буду тебя ни в чем убеждать. Жить или умеерть – это твой выбор. Может, сейчас твоя жизнь дерьмо, но у тебя есть возможность изменить ее, добиться всего, чего ты хочешь. Ты же предпочитаешь идти по легкому пути. Конечно, сдаться легче, чем бороться.
Даниэль взял Мерседес за руку и повел к выходу. На пороге он обернулся.
- Тебе решать.
По пути домой Мерседес сказала:
- Ты хорошо говорил, Мио. Но что, если Рубин решит все-таки не жить? Что, если он не захочет бросать наркотики?
- Значит, не бросит и умрет или сядет в тюрьму. Он уже большой мальчик, Мерседес, и никто не в силах прожить жизнь за него.
********
От школьных лет у Ясенки остались воспоминания, одно из которых материализовалось сейчас перед ней в образе темноволосой девушки в короткой юбке.
- Ромина?
- Ясенка, какая неожиданность!
Девушки обнялись. Ясенка с удивлением рассматривала бывшую одноклассницу. Мать Ромины была истовой христианкой и дочь держала в строгости. За все годы школьной жизни Ромину ни разу не видели в брюках или короткой юбке, она не красилась и не бегала на свидания. Когда же однажды Ясенка зашла к ней в гости, то была поражена аскетизмом обстановки и встречей с Карлой, матерью Ромины. Это была высокая, худая как палка, черноволосая женщина в мешковатом платье темного цвета. Помнится, Ясенка тогда еще подумала: «Неужели через несколько лет Ромина будет такой же?»
- Ты очень изменилась. Я даже не узнала тебя сначала.
- Любовь все меняет.
- Ты влюблена?
- И через три дня выхожу замуж. Ты торопишься?
- Нет.
- Тогда составь мне компанию. Я хожу по магазинам, чтобы купить новую помаду, да все оттенок никак не подберу. Пойдем со мной и поболтаем заодно.
- С каких пор ты стала пользоваться косметикой? – поразилась Ясенка.
- Со встречи с Франциско.
Ясенка слушала Ромину и поражалась. С Франком Ромина познакомилась в магазине. Она не рассчитала трат и у кассы обнаружила, что у нее мало денег. Франк добавил недостающую сумму, а на следующий день прислал букет цветов. Не избалованная мужским вниманием, Ромина сразу влюбилась в нового знакомого. Тем более, что Франциско был на восемь лет старше и умел ухаживать. Цветы, подарки и признания в любви сыпались на девушку дождем. Ромина расцвела, стала носить короткие юбки, пользоваться косметикой и до плеч подстригла свои длинные черные волосы. Теперь ничто в ней не напоминало унылую монашку с вечным испугом на лице. Рядом с Ясенкой шла привлекательная девушка в короткой юбке и на каблуках, улыбающаяся и с оживлением рассказывающая о предстоящей свадьбе.
- Я очень за тебя рада.
- Я сама за себя рада! А как ты? Есть кто на примете?
Ясенка вспомнила Даниэля, но…
- Пока нет.
Они поговорили еще немного и, обменявшись адресами, разошлись. Весь этот день Ясенка думала, как удивительно повлияла на Ромину любовь. И еще о том, как, наверное, здорово кого-то любить и быть любимой.
Подходя к дому, Ясенка заметила впереди пару. Даниэль в черных джинсах и черной обрезанной майке и как всегда с макияжем на лице, и Мерседес с распущенными волосами в длинной цветастой юбке.
Ясенку будто током ударило. Да эта девица ее копирует! Вон и сережки длинные нацепила, хотя раньше никогда таких не носила. А теперь стоит посреди улицы и в открытую флиртует с Даниэлем. А он-то тоже хорош!
Кипя от возмущения, Ясенка строевым шагом прошла мимо беседующей пары, холодно поздоровалась и скрылась в доме. На ее счастье, дома никого не было, и свое плохое настроение никому объяснять не пришлось. Ясенка упала на диван в зале и грустно подумала: а чего, собственно, она злится? Они с Даниэлем не встречаются. Соответственно, он может… может…
Даниэль сел на пол рядом с диваном и его лицо оказалось примерно на уровне лица лежащей девушки.
- Я волнуюсь за Мерседес. Она очень переживает из-за брата. Знаешь, ее отец ужасный человек, и ей совсем не хочется быть дома, когда там находится он. Но мне кажется, что рядом со мной она забывает о своих проблемах.
- Еще бы, - буркнула Ясенка и посмотрела на Даниэля новым взглядом. Как до этого момента она не замечала, какой он красивый?
- У тебя голубые глаза?
- А ты только заметила?
Голубые с синими искрами, в обрамлении черных ресниц и изящно выгнутых бровей. Нежные губы под слоем черной помады. Гладкая, бархатная кожа. Светлые, неровно подстриженные волосы.
- Ты на меня так смотришь, что мне прямо не по себя становится, - улыбнулся Даниэль.
И эта его улыбка открыла Ясенке то, о чем она до этого момента даже не догадывалась. «Да он же мне нравится! И я ревную!»
Пораженная этой мыслью, Ясенка ахнула и убежала в свою комнату.
Не успел Даниэль осознать странное поведение Ясенки, как в дом влетела Изелла. И по ее лицу было заметно, что расстроена она донельзя.
- Изи, что случилось?
- Хосе-Армандо пригласил Лауру на свидание, потому что она блондинка!
- Что за чепуха? При чем тут цвет волос?
- А притом, что мужчинам нравятся блондинки, а у меня волосы темные – и это ужасно! – расплакавшись, Изелла убежала к себе.
********
В эту субботу Беренис и Хуан не работали, а Изелле не надо было спешить в школу, поэтому за завтраком собралась вся семья. Но теплого общения не получилось. Ясенка все время молчала, и Изелла и вообще убежала, дожевывая на ходу.
- Ясенка, какие у тебя планы на сегодня? – спросила Беренис. – У Рикардо на днях день рождения, и я хотела бы сделать ему подарок. Давай походим вдвоем по магазинам. Или ты занята?
- Да нет, давай походим.
Для Даниэля тоже нашлось дело: Хуан предложил ему съездить посмотреть кресло. В объявлении было указано, что кресло почти новое и просят за него немного.
Когда через час вернулась Изелла, дом был пуст. Довольная этим фактом. девочка скрылась в ванной.
Еще через какое-то время появились Хуан и Даниэль с креслом. затащив его в дом, они без сил упали на диван.
- Удачная покупка, - сказал довольный Хуан. – Кресло почти новое и обошлось нам совсем недорого.
- Вы не чувствуете странный запах?
Хуан принюхался.
- Я бы даже сказал, весьма неприятный запах. Что бы это могло быть?
Хуан скрылся в кухне.
На голоса из ванной вышла Изелла с тюрбаном из ткани на голове.
- Вы откуда? Ой, кресло! Купили?
- Да.
- И какое хорошее! – Девочка плюхнулась в кресло и попрыгала: - Мягкое!
Хуан вернулся из кухни и растерянно сообщил:
- Там все в порядке? Изи, ты не знаешь, что так ужасно пахнет?
Изелла смутилась.
- Это, наверное, моя краска для волос.
- Твоя краска для волос?!
- И ее уже пора смывать. Вы меня сейчас не узнаете!
Хлопнула дверь ванной, Хуан и Даниэль уставились друг на друга с одинаковым недоумением на лицах. Через пять минут из ванной донесся дикий крик. Первым туда вбежал Даниэль и застыл, не зная, смеяться ему или плакать.
Изеллу действительно было не узнать. Ее волосы приобрели какой-то ржавый, совершенно ужасный цвет, да еще и окрасились они неравномерно, полосками.
- Изелла, - в ужасе прошептал Хуан, - что с твоей головой?
Девочка рыдала в полный голос.
- Я хотела стать блондинкой… Купила краску… А она… они… - все остальное заглушили рыдания.
К счастью, в этот момент вернулись Беренис и Ясенка и бросились успокаивать сестру. Общими усилиями они смыли с головы Изеллы остатки краски и расчесали волосы. Их цвет по-прежнему ужасал.
Когда сестры ушли в комнату, Даниэль поднял с пола коробочку из-под краски. С ее глянцевого бока улыбалась белокурая красавица.
********
Уже стемнело, когда Ясенка шла домой. На один день ей предложили хорошую подработку. Работа оказалась тяжелая и допоздна, но заплатили прилично. Сейчас дома с деньгами было негусто, так что этот заработок был очень кстати.
Сначала по дороге Ясенка думала о родных. Сестры, наверное, еще не легли, ждут ее, хотя поздно уже. И отец наверняка волнуется. А Мио… Мио…Ясенка вздохнула. Теперь ей было очевидно, как сильно ей нравится этот парень и еще более очевидно, что он ее не замечает. Нет, ну он, конечно, вежлив, внимателен и заботлив, но эта не та забота и не то внимание.
Неожиданно Ясенка насторожилась. Ей послышались шаги за спиной. Она остановилась и оглянулась. Вроде, никого. Но едва девушка пошла дальше, как вновь появилось ощущение преследования. Как назло фонари почти не горели, и редкие пятна света лишь немного рассеивали ночную тьму.
Ясенка попыталась успокоиться, но сердце билось уже у самого горла и мешало дышать. Улица была пустынна, обратиться за помощью не к кому. Стараясь не паниковать, девушка вновь оглянулась. Чей-то силуэт? Или показалось?
Чуть ускорив шаг, она пошла дальше. Преследователь не отставал и, похоже, приближался. Ясенке было так страшно, как никогда в жизни. Все происходящее казалось ей жутким сном. Казалось, вот-вот – и проснешься.
Ясенка побежала. Даже не оборачиваясь, она догадалась, что преследователь тоже побежал. Она мчалась, что было сил, хотя дыхание перехватывало, и, слыша шум за спиной, понимала, что не успевает.
«Господи, помоги! - взмолилась мысленно Ясенка. Других мыслей в голову не пришло, и эта так и прыгала в мозгу. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
И тут… Это было самое настоящее чудо. Впереди Ясенка увидела Даниэля. Он стоял в свете единственного фонаря, изящный, весь в черном, и с беспокойством смотрел по сторонам.
- Мио! – закричала девушка, стараясь бежать еще быстрее, хотя это было уже невозможно.
Разделявшее их расстояние она преодолела меньше, чем за минуту и, рыдая, бросилась парню на шею.
- Помоги! Кто-то преследует меня!
Даниэль тут же загородил ее спиной. Его глаза обшаривали улицу. Она казалась пустой, но Ясенка была уверена, что тот человек еще там. Он не ушел, он смотрит и оценивает.
Ясенку била такая дрожь, что она едва могла стоять. Даниэль напрягся, чуть прищурился. Он тоже чувствовал опасность и был готов встретить ее. В нескольких шагах от них, в тени дома, что-то шевельнулось и растворилось в ночи.
- Он ушел? – шепотом спросила Ясенка.
- Да. – Даниэль обнял ее, и девушка уткнулась носом в выемку между его плечом и шеей.
- Какое счастье, что ты был здесь.
- Ты задерживалась, вот я и вышел тебя встречать.
Ясенка все еще дрожала от пережитого страха, и Даниэль тихо сказал:
- Я никому не позволю тебя обидеть.
Дома, в кругу родных, Ясенка окончательно осознала, что она в безопасности и расплакалась. Прижавшись к груди отца она сбивчиво рассказала о произошедшем.
- Ты не пострадал? – Хуан отстранил дочь и тщательно осмотрел. – С тобой все в порядке?
- Да. Но если бы не Мио… Я так испугалась!
Взгляд Хуана встретился с синим огнем глаз Даниэля и коротко сказал:
- Спасибо.
Хуан вновь обнял Ясенку. Изелла и Беренис тоже прижались к отцу. Хуан поцеловал Ясенку в макушку, холодея от мысли, что она могла пострадать. Потом посмотрел на Даниэля и протянул свободную руку.
Парень бросил взгляд по сторонам и, убедившись, что не ошибся, что зовут и правда его, подошел и позволил обнять себя. Когда на его спину легли руки Хуана, Ясенки и Беренис, когда он почувствовал тепло их тел, увидел улыбки, обращенные на него – умницы и скромницы Беренис, заплаканной Ясенки, Изеллы, даже дома не расстающейся с платком, и Хуана, - Даниэль понял, что он наконец-то дома, в котором его любят и считают своим.
********
На следующее утро, когда Ясенка вышла на кухню, Даниэль и Беренис, разговаривающие до ее прихода, вдруг резко замолчали.
- Доброе утро! – бодро воскликнула Беренис. – Ну и долго же ты спала!
- Кофе будешь? – подхватил Даниэль.
Глядя на их преувеличенно радостные лица, Ясенка почувствовала недоброе.
- В чем дело? – спросила она, сложив руки на груди.
- О чем ты?
- Не считайте меня за дуру. Что с вами? Я же все равно узнаю.
Беернис и Даниэль переглянулись. Потом Беренис пододвинула сестре стул.
- Ты только не пугайся… Мы сейчас узнали, и ты бы тоже рано или поздно узнала…
Ясенка села.
- Ну?
Но Беренис помотала головой и взглянула на Даниэля. Ясенка тоже посмотрела на парня. Выглядел он подозрительно растерянным и даже напуганным.
- Сегодня утром в нашем районе нашли труп девушки. Ее убили где-то около полуночи.
- То есть через полчаса, как я вернулась домой.
У Ясенки перехватило горло. Она с плохо скрываемым ужасом смотрела на Беренис и Даниэля.
- Это могла быть я. Если бы не Мио, на ее месте была бы я.
********
Кто бы мог подумать, что день рождения Рикардо пройдет так замечательно! Беренис долго сомневалась, стоит ли ей идти, тем более, что и наряда подходящего у нее не было. Но в конце концов решилась и не пожалела об этом. Сначала вечер шел банально, но потом Лорена, жена Рикардо, стала кокетничать с одним из гостей, а Рикардо, в отместку, стал ухаживать за сидящей рядом Беренис. К тому же он выпил лишнего и стал чересчур веселым.
- Тебе надо проветриться, - сказала Беренис. – Давай выйдем на болкон.
- Мне и здесь хорошо.
- Пожалуйста, в комнате очень душно. У меня голова кружится.
- Раз так, то конечно.
Пройдя между веселящимися гостями, пара вышла на балкон. Лишь вдохнув свежий, прохладный воздух, Беренис поняла, что в квартире и правда было душно.
Рикардо сел на плетенную лавочку, Беренис оперлась о балконную ограду. Из приоткрытой двери доносились голоса и музыка. Праздник шел полным ходом.
- Я слишком много выпил. Ты была права, предложив проветриться.
- Это все из-за Лорены? Уверена, вы помиритесь.
- Конечно, помиримся, но проблему это не решит. Ты знаешь о причине наших разногласий?
- Рикардо, не надо.
- Я всегда мечтал о большой семье: муж, жена и куча ребятишек. Но Лорена не может иметь детей. Мы недавно это узнали.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже, - Рикардо вздохнул.
Беренис тоже села на скамейку.
- Я люблю Лорену. но иногда думаю, что совершил ошибку, женившись на ней. Если бы моей женой стала другая женщина, я бы мог стать отцом.
Рикардо посмотрел на Беренис, и под его проникновенным взглядом девушка засмущалась и стала немного нервно оглаживать платье, чтобы как-то занять руки.
- Дети так важны для тебя?
- Важнее, чем ты можешь себе представить.
На балкон выглянула Лорена. Беседующую пару она увидела сразу. Заметв, каким взглядом Рикардо смотрит на Беренис, Лорена похолодела. Несколько лет назад таким взглядом он смотрел на нее.
Едва сдержав подступившие к горлу слезы, женщина прошла к накрытому столу, налила бокал вина и залпом выпила.
********
Через два дня нашли вторую убитую девушку, и в районе поселился страх. С приближением вечера улицы пустели. Матери загоняли детей по домам, а женщины и девушки старались не ходить по одиночке.
Сегодня Ясенка провела свой танцевальный урок раньше, чем обычно, и теперь скучал дома. Изелла делала уроки, Беренис и Хуан в зале смотрели телевизор, а она сидела, уставившись в окно на пустую улицу.
Мерседес сказал, что у нее есть какое-то важное дело, и Даниэль, конечно же, вызвался ее проводить. Почему-то Ясенка была уверена, что дело не такое уж и важное. Наверняка Мерседес сказал так, чтобы заставить Даниэля пойти с ней. Каждый вечер у нее находилось какое-нибудь срочное дело, и каждый вечер Даниэль провожал ее. Мало того, она еще и звал его по любому поводу: то у нее кран течет, то проблемы с отцом, то приемник не работает. Ясенка бесилась, видя эти уловки, и недоумевала, неужели Мио не понимает, что Мерседес с ним просто флиртует? Или понимает, и ему это нравится?
Ясенка обхватила голову руками, до боли вглядываясь в сгущающийся вечер. Наконец, появились два силуэта. Даниэль и Мерседес. Остановились напротив соседского дома. Мерседес что-то сказала и вроде как случайно коснулась Даниэля рукой. Он улыбнулся. Ясенка мысленно застонала. Но вот они попрощались. Мерседес чмокнула парня в щеку и пошла к дому.
Ясенка стремительно отодвинулась от окна и с преувеличенным вниманием уставилась в телевизор. Через минут в дверь вошел Даниэль. Тряхнул волосами и с них полетели брызги.
- Дождь начался? – спросила Беренис.
- Только что.
- Ужинать будешь?
- Да.
- Ясенка, не разогреешь?
- Прости, не могу, такой фильм интересный.
Хуан удивленно посмотрел на дочь, пораженный ее откровенно недружелюбным тоном.
- Я сам разогрею.
- Не надо, я поухаживаю за тобой, - Беренис ласково улыбнулась парню и бросила на сестру осуждающий взгляд. Та сделала вид, что ничего не заметила.
На кухне Даниэль расстроено спросил?
- Из-за чего она сердится? Я ее не обижал.
- Думаю, дело не в тебе. Наверное, у Ясенки просто плохое настроение.
- Но я же в этом не виноват!
- Конечно, не виноват. Я с ней поговорю.
Фильм благополучно закончился, и Хуан, поцеловав Ясенку, ушел спать. Девушка выключила телевизор и прислушалась к звукам, доносившимся с кухни. Беренис и Даниэль разговаривали и смеялись. Ясенка с грустью подумала, что была не права. Не стоило набрасываться на бедного Мио. Он ведь, в принципе, ничего плохого не сделал.
В дверь позвонили. Открыв. Ясенка увидела заплаканную Мерседес.
- Помогите! Отец и Рубин подрались! Отец напился, Рубин ему нагрубил… он убьет его!
Из кухни вышли Даниэль и Беренис. Мерседес бросилась к Мио как к последней надежде. И, естественно, он побежал в соседний дом на разборки. Мерседес и Ясенка – за ним.
Дверь у соседей была нараспашку. Гонсало и Рубин дрались, но Гонсало, силу которого увеличивало спиртное, одерживал верх. Даниэль попробовал разнять их, но мужчина отшвырнул его и снова ударил сына. Апарисьон рыдала где-то в углу и кричала: «Ты убьешь его!» Мерседес стояла как статуя. Ясенка огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого.
Рубин упал, Гонсало хотел ударить его ногой, но не успел – Даниэль сшиб его на пол. Они покатились по вытертому паласу. К счастью, тут подоспел Хуан, без рубашки, в наспех натянутых штанах. Вдвоем с Даниэлем они скрутили буяна и заперли его в туалете.
Ясенка достала платок и подошла к Рубину. Досталось ему не так сильно, как могло показаться, но из рассеченной брови хлестала кровь и нос опух. На девушку он покосился недовольно, но и только. Однако когда к сыну попыталась приблизиться Апарисьон, он, сидя, отшатнулся от нее.
- Сынок…
- Не подходи ко мне!
С помощью Ясенки Рубин поднялся на ноги и враждебно уставился на мать.
- Это ты во всем виновата! Я давно говорил, что мы должны уйти от этого мерзавца, но ты держишься за него!
- Гонсало мой муж и твой отец.
- Да в гробу я видел такого отца!
- Я не могу бросить Гонсало – он мой муж!
- Ты – тряпка! Твоя слабохарактерность отравляет жизнь всем нам!
Рубин выбежал из дома. Рыдающую Апарисьон обняла Мерседес. Хуан оглядел разгром в комнате и тихо сказал:
- Мио, девочки, пойдемте.
Дома их ждала встревоженная Изелла.
- Что случилось? Где вы были? Мио, у тебя кровь!
Пока Хуан вкратце рассказывал дочери, что произошло, а Беренис настойчиво предлагала Даниэлю помазать ушибы зеленкой, Ясенка выскользнула на улицу, под дождь.
Она прекрасно помнила о подстерегавшей в ночи опасности, но решила посмотреть, не уходя от дома далеко. Рубина Ясенка нашла почти сразу. Он сидел на земле у неработающего фонаря, опираясь спиной на столб, и курил. До этого момента Ясенка ни разу не разговаривала с этим парнем, но теперь посчитала, что пришло время начать.
- Привет.
Рубин поднял на нее глаза.
- Если ты и дальше будешь сидеть под дождем, то простудишься.
Рубин попытался затянуться, выяснил, что сигарета погасла, и отбросил ее прочь. Ясенку он будто не слышал. Но она решила не сдаваться так просто и присела на корточки.
- Ты слышишь меня? Нельзя сидеть под дождем.
- Домой я не вернусь.
- Хорошо, если не хочешь возвращаться к себе, то пойдем ко мне.
- Мне и здесь хорошо.
- Тогда твоя смерть будет на твоей совести, - решительно отозвалась Ясенка и уселась поудобнее, все видом показывая, что не собирается уходить. – Потому что, раз ты остаешься здесь, то и я задержусь. Простужусь, заболею и умру.
- Ты сумасшедшая?
- Нет. Просто я за тебя волнуюсь.
- Да я тебя даже не знаю!
- Меня зовут Ясенка. Теперь знаешь.
Рубин смотрел на нее с непроницаемым лицом, но хотя бы не гнал, и девушка бодро продолжила:
- Мы живем в соседних домах. Я люблю танцевать и слушать музыку. Умею шить. Мечтаю быть профессиональной танцовщицей. И еще я очень упрямая. Если я из-за тебя умру, то стану призраком и до конца твоих дней буду преследовать тебя, выть и стонать, напоминая о своей горькой судьбе.
Судя по глазам Рубина, он не знал, что и думать. Ясенка встала и протянула руку:
- Ну что, идем ко мне? Или продолжаем сидеть здесь, рискуя простудиться насмерть? Имей в виду, в качестве призрака я буду еще более невыносима, чем при жизни.
Рубин проигнорировал протянутую руку, но встал.
- Хорошо, пойдем к тебе. Но если мне будут читать лекции – я уйду.
- Лекции – размечтался! У нас дом, а не школа! Если хочешь услышать лекцию, иди в музей, там тебе прочтут лекцию о жизни инков.
- Каких еще инков?!
- Древних, - сказала Ясенка серьезно, но не сдержалась и все же засмеялась.
В дом они вошли мокрые и улыбающиеся, и тут же попали под прицел четырех пар глаз. Рубин попробовал отступить назад, но Ясенка удержала его.
- Рубин сегодня ночует у нас. Мио, поделишься комнатй?
- Без проблем.
Хуан обнял Изеллу за плечи и подтолкнул в направлении ее комнаты.
- Уже поздно, а тееб завтра в школу. Иди спать.
- Ну, папочка…
- Иди-иди, а то завтра не встанешь.
- Не упрямься, Изи, сейчас мы все ляжем, – утешила девочку Беренис. – Тем более, что мне завтра на работу.
Преодолев недовольство Изеллы, Беренис увела ее из комнаты. Понимая, что Рубину сейчас очень не по себе, Хуан тоже ушел, пожелав всем спокойной ночи.
- Я постелю тебе на полу, - сказала Ясенка и полезла в шкаф за постельным бельем.
Рубин провел рукой по лицу.
- Где у вас ванная?
- Я покажу.
Пока Рубин приводил себя в порядок, Ясенка и Даниэль устроили ему постель. Когда же их гость вышел из ванной, девушка тихонько присвистнула и достала пластырь.
Рубин попытался сопротивляться, но не прошло и двух минут, как глубокий порез на его брови был заклеен.
- Вот так значительно лучше, - удовлетворенно произнесла Ясенка. – Все, я пошла спать.
Когда за ней закрылась дверь, Даниэль спросил будничным тоном:
- Ты ужинал?
- Нет и не хочу.
- А я хочу. Побежал на ваши разборки, так и не поев.
Даниэль пошел на кухню и, заметив, что Рубин последовал за ним, спросил, подняв крышку сковороды:
- Точно не будешь? Мне одному много.
- Тогда буду.
Позже, уже лежа в постели, Даниэль закинул руки за голову и задумался. Дыхание Рубина было подозрительно ровным, и Даниэль окликнул его:
- Хей, ты спишь?
- Нет.
- Думаешь?
- Нет, просто не спится.
- А я думаю.
- О чем?
- О девушках. И о том, что я совсем их не понимаю.
- Ты имеешь в виду какую-то конкретную девушку или в общем?
- Ясенку.
- Она ничего, нормальная.
- Лучшая из всех, кого я встречал. – Даниэль замолчал, и стал слышен шум дождя за окном. – Благодаря ей я попал в этот дом. Тогда тоже шел дождь.
Рубин сел, подтянув колени к подбородку.
- Ты ведь не сын сеньора Альвареса. Правда, как получилось, что ты живешь с ними?
- Да там и рассказывать особенно нечего. Ушел из дома. Идти было некуда, и я весь день шлялся по городу. С Ясенкой мы познакомились на автобусной остановке, узнав, что мне некуда идти, она предложила пожить пока в ее доме. Я согласился.
- Почему ты ушел из дома? Из-за родителей?
- Можно и так сказать.
- Они были плохими?
- Не они, а она – Софина, моя мать. Сам не знаю чем, но я жутко ее раздражал. А тут еще любовник ее…
Рубин вздохнул и положил подбородок на колени.
- Мне тоже с родителями не повезло. Отец – пьяница, а мать – слабохарактерная дура.
- Не важно, какие они. Важно лишь то, что из себя представляешь ты сам.
Рубин повернул голову и принялся вглядываться в полумрак, пытаясь рассмотреть Даниэля. Потом вновь положил голову на колени.
- Наверное, ты думаешь, что я идиот, раз связался с наркотиками.
- Неправда.
- Думаешь, не отрицай. Да я и сам это понимаю. Твой рассказ там, в больнице, здорово меня зацепил. Я не хочу кончить, как тот парень.
- Так бросай.
- Вряд ли получится.
- Хотя бы попытайся, - теперь уже Даниэль стремился рассмотреть в темноте лицо Рубина. – А мы тебе поможем.
- Если бы это было так просто…
Рубин опять лег. За окном продолжал барабанить дождь. Но, вроде, он стал послабее. Глаза уже закрывались, и последнее, что увидел Рубин прежде, чем они сомкнулись окончательно, это тонкая фигура Даниэля на фоне окна.
********
Утром Рубин проснулся от того, что на него наступили. Хуан и Беренис собирались на работу, Изелла – в школу, Ясенка готовила завтрак, а на самом деле все только мешали друг другу.
- Почему мое синее платье мятое? Беренис, я же просила его погладить! – Изелла в ночной рубашке трясла упомянутым платьем.
- Прости, забыла, - донесся голос из кухни.
- Не могу же я пойти в мятом! – Девочка устремилась на кухню, но в дверях налеетла на Хуана, несшего в руках чашку кофе. Коричневая жидкость выплеснулась, обильно оросив несчастное платье.
- Папа!
- Сама виновата – носишься, как угорелая.
Из своей комнаты выглянула Ясенка.
- Изи, ты не брала мою тетрадь? Зеелную?
- Не знаю, не помню.
- Там записано кое-что важное. Я же просила не брать!
- В чем я теперь пойду в школу? – завопила Изелла, стараясь перекричать сестру.
Со словами «Я уже опаздываю! Где мои туфли?» из кухни выскочила Беернис.
Потрясенная Рубин смотрел на этот бедлам. Беренис обнаружила, что у туфли отвалился каблук, Хуан требовал, чтобы не наступали в разлитое кофе, Изелла сокрушалась о платье и кричала, что ей совсем нечего надеть, а Ясенка носилась по дому с драгоценной тетрадью в руках, завтракала и одевалась одновременно. Ей предстояло идти на собеседование по поводу работы.
- Не обращай внимания. Здесь почти каждое утро так, - сказал Даниэль. Он единственный был спокоен и по-прежнему сидел на диване, завернувшись в одеяло. – Только с пола встань, а то затопчут.
Последовав совету, Рубин тоже забрался на диван. Шоу «Утренняя суматоха» продолжалось.
********
На работу продавщицей Ясенку не взяли, сказали, что она слишком молода и не имеет опыта. А откуда его взять, опыт, если никуда не берут?
На тротуаре сидела девочка, и Ясенка, не заметив, налетела на нее.
- Ой, прости, малышка. Ты не пострадала?
- Нет, сеньорита.
Ясенка села рядом с ребенком. Скосив глаза, посмотрела на худенькую фигурку. Девочка судорожно вздыхала, в уголках ее глаз набухали слезинки, и она размазывала их по щекам.
- Что случилось, малышка? Почему ты плачешь?
- Хесус просит есть, а у меня нет денег, чтобы купить еды.
- Хесус – это твоя сестра?
- Да, она совсем маленькая.
Ясенка на взгляд прикинула возраст своей собеседницы. Вряд ли ей было больше восьми лет. Тогда сколько же лет Хесус? Пять? Три?
- У вас нет мамы?
- Есть. Но она пропала. – Слезинки все-таки покатились по щекам.
- То есть как это, «пропала»?
- Она ушла и не вернулась. Сказала, что скоро вернется, но уже прошло три дня, а ее все нет.
- А папа? Бабушка?
- У нас больше никого нет, только мама. Была, - девочка расплакалась и едва смогла проговорить: - Я искала маму повсюду, но не нашла. Хесус просит есть, а у нас ничего нет. И денег нет…
Ясенка обняла девочку.
- Ну, все, малышка, успокойся. Как тебя зовут?
- Асусена.
- А я – Ясенка. Так, что бы нам придумать… Денег у меня нет, зато я знаю, у кого они есть. Пойдем.
Асусена доверчиво вложила свою ручку в ладонь девушки. По дороге к парку Ясенка узнала, что папы у Асусены нет, а мама работает уборщицей в офисе. Но где он находится, девочка не знала. Три дня назад мама как всегда ушла на работу, но вечером не вернулась. И вообще не вернулась.
Ясенка не была уверена, что Даниэль сегодня в парке, и испытала облегчение, обнаружив его на обычном месте.
- Мио, как я рада, что ты здесь!
- Как твое собеседование?
- Никак. Скажи, ты сегодня заработал хоть что-нибудь?
- Немного есть. А что?
Ясенка быстро объяснила проблему. Даниэль посмотрел на девочку. Та улыбнулась и спряталась за спину Ясенки.
- Что ты собираешься делать?
- Сначала куплю продукты и накормлю девочек. Я думаю, что их мама попала в беду. Возможно, на нее напали или ее сбила машина. Я обойду все больницы и наведу справки.
- Хочешь, я пойду с тобой?
- Хочу.
Асусена жила в крошечном домике, поделенном на три семьи. Большинство домов в этом районе были такими, впрочем, так же, как и в том районе, где жила Ясенка.
Хесус и правда оказалась совсем малышкой. Ей от силы было года четыре. Увидев чужих, она проворно спряталась под кровать и вышла, лишь услышав голос сестры.
Ясенка развила бурную деятельность по приготовлению еды.
Даниэль стоял столбом и пялился по сторонам. Его представления о бедности резко менялись. Сначала самыми бедными он считал Ясенку и ее семью, потом Румисов, но то, что было здесь!
Девочки и их мать жили в комнатушке, в которой едва помещались плита, стол, стул, шкаф и узкая кровать. Одна на всех. Ни цветов, ни картин, ни паласа, даже самого старого. Окна прикрывали какие-то тряпки. Телевизора не было. Радио тоже.
Пока готовилась каша, Ясенка углядела, что платье на Хесус все в пятнах. По ее просьбе Асусена вывалила на кровать гору одежды, и девушка, выбрав одежку почище, переодела малышку. А потом послала Даниэля за водой для стирки.
После обеда Ясенка с помощью Асусены устроила на улице прачечную. Даниэль остался с Хесус. Она уже его не боялась и даже показала свои игрушки. Было их немного. Вспомнив свои игрушки, красивые и дорогие, Даниэль покраснел. Вдруг ему почему-то стало стыдно за то, что он жил в большом доме, носил хорошую одежду и принимал это, как должное.
Вечером, уложив девочек спать, Даниэль и Ясенка направились домой. Дойдя до поворота, девушка обернулась:
- Я волнуюсь, правильно ли мы поступили, оствив девочек одних. Может, стоило взять их к нам?
- Они уже много ночей провели одни и не хотели уходить, боясь, что вернется мама и не найдет их, - напомнил Даниэль. – К тому же ты что, забыла о маньяке, промышляющем в нашем районе?
Ясенка помрачнела. Она помнила.
- А что это ты такой подавленный? У тебя такой вид с того момента, как Асусена привела нас к себе домой.
Глядя в землю, Даниэль рассказал о своих мыслях, закончив фразой:
- Я и не знал, что бывает такая нищета.
- Это еще не нищета, - серьезно отозвалась Ясенка. – По крайней мере, у Асусены и Хесус есть дом и кровать, пусть и одна на всех. У людей, живущих на улице, нет и того.
- Почему им никто не помогает? Есть же богатые люди, у которых по пять машин и трехэтажный особняк. Почему они…ну…не пожертвует денег для неимущих?
- Не знаю.
- Я бы пожертвовал, если б мог. Только мать в жизни мне этого не позволит.
Как всегда вспомнив о Софине, Даниэль погрустнел, и Ясенка быстро перевела разговор на другую тему.
- Денег у нас нет, но Хесус и Асусене мы можем помочь. Надо выяснить, что случилось с их мамой.
- Вряд ли мы сумеем за день объехать все больницы.
- Не за день, так за два. С утра навестим девочек, узнаем фамилию и внешность их мамы. Потом начнем поиск. Беренис подскажет нам адреса больниц.
- Надеюсь, их мама действительно в больнице. Не хотелось бы обшаривать еще и морги.
- Господь и Святая дева этого не допустят!
Когда до дома было уже недалеко, Ясенка заметила, как безмолвно вокруг. Уже стемнело, и улица была абсолютно пуста.
- Слава Богу! Вы вернулись! Вместе! – воскликнула Изелла, едва молодые люди вошли в дом.
Из кухни вышел Хуан. Увидев Ясенку, он явно вздохнул с облегчением.
- Мы волновались за тебя. Уже поздно, и маньяк где-то ходит. Хорошо, что Мио был с тобой.
За стол сели впятером: Беренис работала, зато Рубин все еще был здесь. Большую часть времени он молчал и лишь изредка бросал на всех изучающие взгляды.
- Он сегодня никуда не ходил, - шепотом сообщила Изелла сестре. – Так и просидел весь день дома.
Ясенка рассказала о Хесус и Асусене и о своих планах на завтра.
- Нелегко будет обыскать все больницы, - заметил Хуан.
Даниэль искоса посмотрел на хмурого Рубина.
– Рубин, какие у тебя планы на завтра?
Удивленный взгляд в ответ.
- Никаких.
- Так, может, поможешь нам? Тогда мы с Ясенкой могди бы разделиться. Ты бы сопровождал ее – на всякий случай – а я буду ходить один. Так мы проверим все больницы за один день.
- Прекрасная идея! – поддержала Ясенка и умоляюще посмотрела на Рубина. – Пожалуйста, помоги нам.
Парень пожал плечами.
- Хорошо, мне все равно нечем заняться.
- Несправедливо, что в этом доме лишь мне приходится учиться! – надулась Изелла и отодвинула тарелку. Аппетит у нее пропал.
В дверь позвонили. Вернувшаяся в кухню Ясенка сообщила:
- Рубин, твоя мама пришла.
Парень демонстративно отвернулся.
- Пожалуйста, поговори с ней.
И второй раз за вечер слово «пожалуйста» оказало магическое действие. Буркнув «Да вот еще!» Рубин все же пошел в зал.
Апарисьон убеждала сына вернуться домой. Тот молча пялился в пол, всем своим видом выражая хмурую решимость.
Сегодня была очередь Изеллы мыть посуду. Остальные, чтобы ей не мешать, вышли из кухни. Хуан и Даниэль, пройдя через зал, сразу скрылись в другой комнате. Ясенка задержалась, чтобы взять книгу и услышала, как Апарисьон, не выдержав, прошипела сыну на ухо:
- Да пойми же ты, наконец, эти люди не такие богатые, чтобы содержать еще и тебя! Их и так уже пять человек! Сеньор Альварес разрешил тебе переночевать у них, но это не значит, что ты можешь здесь поселиться. Ты их стесняешь. Просто эти люди слишком хорошо воспитаны, чтобы указать тебе на дверь.
Это подействовало. Рубин, все так же молча, надел куртку и направился к двери.
Ясенка схватила его за руку.
- Эй, подожди! Ты куда?
- Ухожу.
- Это я уже поняла. Куда уходишь? Ты говорил, что домой не вернешься. Передумал?
- Нет.
Апарисьон ахнула и беспомощно посмотрела на сына, потом на Ясенку, будто ища поддержки.
- То есть как это, «нет»? Ты пойдешь со мной домой.
По-прежнему глядя в сторону, Рубин повторил:
- Домой я не вернусь.
- Но ведь это твой дом! И куда же ты пойдешь?!
- Не знаю.
- Да что же это такое! – нервы Апарисьон начали сдавать, и она перешла на крик. – Ты не можешь оставаться здесь и идти тебе некуда! Ты вернешься домой!
- Я уйду отсюда, но домой не вернусь.
Рубин опять шагнул к двери, но Ясенка опять его удержала:
- Э, нет, так не пойдет. – Силой она дотащила парня до дивана и толкнула, заставляя сесть. Потом встала перед ним, упершись в бока кулаками. – Вот скажи, мы тебя прогоняли?
- Нет.
- А раз так, то куда ты направился? Денег у нас действительно мало, но я совершенно точно тебе говорю, что ты нас не стесняешь и можешь оставаться здесь до тех пор, пока тебе это нужно. Правда, папа?
Хуан, а они с Даниэлем вышли в зал, когда Апарисьон начала кричать, кивнул:
- Правда. Ты можешь жить у нас до тех пор, пока не решишь свои проблемы с отцом.
Изелла, тоже выскочившая в зал, активно закивала.
Апарисьон переводила взгляд с одного члена семьи на другого, потом жалобно сказала:
- Но вас это так стеснит. Комнаты маленькие…
- Потеснимся, - уверила Ясенка, даже не глядя на остальных, так как не сомневалась в их поддержке.
- Но это еще не все… Вы не знаете… - Апарисьон пыталась подобрать слова, краснела, бледнела и, наконец, вымучила: - Рубин…наркоман. И, - ей с мукой дались эти слова, - у нас в доме…бывало… пропадали деньги. Гонсало – пьяница, но он никогда…
Апарисьон заплакала.
Три пары глаз уставились в сторону. Он с безразличным видом смотрел в сторону.
- Переживем, - сказала Ясенка.
Хуан подошел к Апарисьон, чтобы ее успокоить. Изелла скрылась в кухне. Ясенка и Даниэль сели на диван по обе стороны от Рубина. Когда за матерью захлопнулась дверь, а Хуан ушел к себе, Рубин вдруг сказал:
- Я никогда не украду в этом доме.
- Мы верим, - спокойно отозвался Даниэль. Ему наконец удалось поймать взгляд Рубина, и он повторил с нажимом: - Верим.
********
На следующее утро Ясенка спала дольше обычного, и вскочила, полная сил. На цыпочках, чтобы не разбудить спящую после смены Беренис, она вышла в зал.
- Ну наконец-то! – воскликнул Даниэль, оторвавшись от телевизора. – Мы уж решил, что ты будешь спать до полудня.
Сидевший у окна Рубин согласно кивнул. На взгляд Ясенки теперь он выглядел нормально, только над бровью остался маленький шрам. По крайней мере, теперь они могли обходить больницы, не опасаясь, что Рубина заберут в травматологию.
- Я буду готова через пятнадцать минут.
Уже перед самым выходом Даниэль остановил девушку.
- Зачем ты надела куртку? Жара на улице!
- Солнца нет.
- Все равно очень тепло.
- Точно?
Ясенка открыла дверь, чтобы проверить. На земле, у самого порога, лежала роза, лепестки которой были покрашены в розово-красный цвет. Ясенка подняла цветок и огляделась. Роза была странной, будто забрызганной красной краской. Некрасивой. Пожав плечами, Ясенка выбросила находку в кусты, посчитав ее чьей-то шуткой. Предположить, что цветок – подарок от таинственного поклонника, - ей и в голову не пришло. Вряд ли кто-то мог прислать им розу, испачканную в краске.
- Ты был прав, Мио. На улице – жара!
Сначала трое друзей навестили Хесус и Асусену, потом, вооружившись подробным описанием их матери, отправились в рейд по больницам.
К вечеру Ясенка и Рубин едва не подали с ног от усталости, но ничего утешительного так и не узнали. Перед входом в очередную, последнюю по списку больницу, Ясенка упала на скамеечку и вытянула гудящие ноги.
- Я так устала, что и шага не могу сделать.
- Хочешь, я один схожу и узнаю.
- Было бы здорово.
Вернувшись, Рубин отрицательно покачал головой.
- За последние дни у них не было неопознанных женщин такого возраста и имя Сильвия Мариу им ничего не сказало.
- Полный провал, - подытожила Ясенка. – Надеюсь, у Мио результат более обнадеживающий.
Так оно и оказалось. Едва Ясенка и Рубин вошли в дом девочек, Асусена бросилась им навстречу, крича:
- Наша мама нашлась!
- Оказывается, по пути на работу ее сбила машина, и она лежит в больнице, - пояснил Даниэль, не отрывая глаз от кастрюли, в которой что-то кипело.
- Мио сказал, что завтра мы пойдем к маме! – Асусена прыгнула на шею Ясенке и заболтала в воздухе ногами.
Вечер прошел замечательно, даже несмотря на пригоревшую кашу – как выяснилось, Даниэль совершенно не умел готовить. Входя в дом, молодые люди еще смеялись, но напряжение, разлитое в воздухе, погасило веселье.
Беренис и Изелла сидели на диване, прижавшись к отцу. При виде молодых людей все трое вздохнули с облегчением.
- Что-то случилось?
Хуан взял Ясенку за руку.
- Только не волнуйся, милая… Но с этого дня ни ты, ни твои сестры не должны ходить одни. Даже днем. Мы слышали в новостях… только что… Ночью в нашем районе убили еще одну женщину.
Ясенка покачнулась, и отец усадил ее на диван.
- Теперь нет никаких сомнений в том, сто в нашем районе орудует маньяк. Вам надо быть предельно осторожными.
- Он перерезал ей горло, т она лежала в луже крови, - срывающимся голосом произнесла Изелла. – И кровь была не как в кино показывают, а темная, будто краска.
Ясенка вздрогнула.
- Знаете, я не говорила… Но сегодня утром на пороге дома я нашла розу, испачканную в чем-то красном. Я решила, что это чья-то глупая шутка и выбросила ее в кусты. А что если… если это…
Изелла ахнула от ужаса.
- Знак. – Ее зрачки расширились, а кожа стала бледной как мел.
- Глупости! Конечно, это была просто чья-то глупая шутка и не более того! Изи, дочка, - Хуан обнял вздрагивающую девочку, а сам поверх ее головы указал парням на дверь.
Даниэль и Рубин бесшумно выскользнули наружу. Розу они нашли быстро. Рубин провел пальцем по окрашенному лепестку.
- Это не краска.
Взгляды парней встретились. Не сговариваясь, они выбросили цветок в ближайший мусорный бак. Рубин окинул темную улицу настороженным взглядом. Потом, смущаясь, сказал:
- Знаешь, я вот тут подумал… Нехорошо, что мои совсем одни. Я имею в виду Мерседес и маму. От папаши-то никакого прока. Я не хотел возвращаться домой, но теперь, когда такое творится…
- Ты должен вернуться, чтобы защитить их.
- Передай Ясенке и остальным, что я благодарен за все, что вы для меня сделали.
Когда Даниэль вернулся домой, в гостиной были только Ясенка и Беренис. Они сидели, держась за руки, и с преувеличенным вниманием смотрели какое-то ток-шоу.
- Рубин пошел домой. На всякий случай. И просил передать, что благодарен нам за все, что мы для него сделали.
- Надеюсь, он помирится с родителями, - сказала Беренис. – Его мама кажется мне неплохой женщиной.
- Тут такая передача интересная. Про причины разводов. Я и не знала, что их так много. – Ясенка вновь уставилась на экран. О розе ни она, ни Беренис не спрашивали. Кажется, боялась услышать ответ.
- Изелла так разволновалась, что папа сам решил уложить ее в постель. Она очень впечатлительная девочка, а кадры, показанные по телевизору, и впрямь были на редкость реалистичными.
Лишь когда в гостиную пришел Хуан, Даниэль рассказал о том, что они с Рубином выяснили. Кратко, в двух словах.
- Роза на самом деле была в крови. Мы выбросил ее в мусорный бак, чтобы не тащить сюда и не пугать вас.
- Может, это и вправду шутка, а совпадение с убийством – просто случайность? – слабо понадеялась Беренис. Выглядела она напуганной.
Ясенка покачала головой. В такие совпадения она не верила.
********
Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Сеньору Мариу выписали из больницы, и она не знала, как благодарить Ясенку и Даниэля за заботу о своих дочерях. Рубин помирился с мамой, но однажды Ясенка заметила его в очень странном состоянии и с грустью сообщила Даниэлю, что он «опять под кайфом». Сама она продолжала учить девочек танцевать, но только днем, так как по вечерам улицы пустели. Даниэль продолжал рисовать в парке, у него даже появились постоянные заказчики.
Так продолжалось до того дня, пока у Изеллы неожиданно не поднялась температура. Беренис в этот вечер работала, а Даниэль еще не вернулся.
Коснувшись губами горячего лба сестры, Ясенка встревожено сказала:
- Папа, ее надо отвезти в больницу.
- Я знаю, детка, но как ты останешься одна?
- Прекрасно останусь. Я же дома. Ничего со мной не случится. Да и Мио скоро вернется.
- Да-да, конечно, - Хуан не отрывал взгляд от пылающего лица Изеллы. Девочка молча на него смотрела. Даже говорить ей было трудно.
Ясенка собрала нужные документы и впихнула их в руки отцу.
- Да поезжайте же!
Хуан побежал за машиной.
Ясенка дала сестре жаропонижающую микстуру. Дышала Изелла тяжело, и у девушка сердце сжималось от страха за нее.
Машину удалось найти быстро, и вскоре Хуан с Изеллой уехали.
Ясенка долго стояла у окна, глядя вслед автомобилю. Потом включила телевизор. Смотреть было нечего, но так она хотя бы отвлекалась от грызущего ее беспокойства. Даниэля все не было.
Проснулась Ясенка как от толчка. В комнате было темно, и по-прежнему работал телевизор. Ясенка выключила его и в резко наступившей тишине услышала щелчок дверного замка.
- Мио, это ты? Мио?
Рядом с дверью слышалось дыхание, но ответа не было.
Ясенка попятилась, задела журнальный столик и свалила на пол чашку. Та разлетелась с оглушительным звоном. Метнувшись к выключателю, девушка зажгла свет. В комнате она была не одна. В центре комнаты, у журнального столика, стоял незнакомый коренастый мужчина.
- С твоей стороны было весьма беспечно не закрыть дверь.
От ужаса у Ясенки задрожали колени. Она упала бы, если бы не опиралась спиной о стену.
Мужчина бросился на девушку. Она попробовала увернуться, но не смогла, и он повалил ее на пол. В первый миг Ясенка совсем ослабела от страха, но треск рвущейся майки привел ее в чувство.
Странно, но Ясенка подумала о том, что это – совсем новая майка и что денег на другую нет. Эта мысль привела ее в ярость, и что было сил девушка забилась в руках нападавшего. Она била его и, видимо, ее удары были ощутимы, потому что мужчина ударил Ясенку по лицу.
В горячке боя Ясенка не услышала, как вылетела дверь, и в дом ворвался Даниэль. Он прыгнул на маньяка сверху, и они покатились по полу.
Ясенка отползла к дивану. От удара у нее перед глазами все расплывалось и мысли путались. Встать она не могла. Надо было выбежать на улицу, позвать на помощь, но ноги были будто ватные.
Убийца побеждал. От очередного удара Даниэль налетел на шкаф и упал. Мужчина двинул его ногой в живот. Парень согнулся, но перехватил ногу противника и дернул. Мужчина завалился на него.
От страха за Даниэля Ясенка забыла обо всем. Вскочив на ноги – откуда только силы взялись! – она принесла из кухни тяжелую сковороду. Подойдя к противникам, она выбрала подходящий момент – убийца как раз пытался задушить Даниэля - и хладнокровно опустила свое импровизированное оружие на голову мужчины. Тот обмяк, Даниэль сбросил его тело с себя и остался лежать на спине, глотая ртом воздух.
Ясенка опустилась на колени и положила сковородку на пол. Даниэль сел и коснулся ее разбитого лица.
- Этот мерзавец ударил тебя.
- И убил бы, если бы ты не подоспел.
- Прости, что пришел так поздно.
- Ты пришел как раз вовремя.
Их пальцы пеерплелись. Ясенка смотрела на Даниэля и остро понимала, что этот парень – ее любовь на всю жизнь. Никого и никогда она не будет любить так, как его.
Даниэль думал о том же. Он полюбил Ясенку с того первого утра, когда она стояла напротив окна, а он любовался ее силуэтом. Иногда Даниэлю казалось, что он тоже небезразличен Ясенке, но она так непонятно себя вела, а он так боялся разочарования, что не смел признаться, что готов умереть за нее.
Мужчина на полу шевельнулся.
Ясенка, вскрикнув, вскочила на ноги и уставилась на него.
- Беги, вызови полицию, - сказал Даниэль. Он тоже встал и взял в руки сковородку. – Это на всякий случай, если он очнется.
Ясенка убежала.
********
Из полиции Ясенка и Даниэль вышли только через два часа. Домой они шли молча, думая о том, что узнали. Напавшего на Ясенку мужчину звали Хорхе-Мартин Агилар. Он признался в нападениях и убийствах женщин. Ясенка должна была стать первой жертвой, но по воле случая Даниэль спас ее. Почему-то это показалось Агилару неправильным, и он все же решил довести начатое до конца.
- Ты прости, что я пришел так поздно. Я провожал Мерседес. Если бы я знал… - все твердил Даниэль.
- Ты успел как раз вовремя.
Мельком Ясенка подумала, что вся правая сторона ее лица жутко болит – кулак у Агилара был здоровенный, - но куда больше ее волновало другое.
- Я не хочу лезть не в свое дело… Но все-таки спрошу, - Ясенка замялась. – Тебе нравится Мерседес?
- Она милая.
- Нет, я не в этом смысле. Ну, она нравится тебе, как… девушка?
- Мерсе хорошая, но встречаться с ней я бы не хотел.
- Слава Богу! – вырвалось у Ясенки.
- Что?
- Это я так, о своем.
Дома их ждал встревоженный Хуан. Вернувшись из больницы и обнаружив в доме разгром, он не знал, что и думать. Побежал к соседям. Сеньора Апарисьон сообщила, что на Ясенку прямо в доме напал маньяк, но Даниэль подоспел вовремя. Потом приехала полиция и забрала всех троих.
Едва молодые люди появились на пороге, Хуан обнял их одновременно. Потом внимательно осмотрел и вновь обнял.
- Папа, ты нас задушишь!
- Детка, ты не пострадала?
- Нет, Мио меня спас. Он просто мой ангел-хранитель.
Даниэль поднял с пола осколок чашки и негромко сказал:
- Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Ты мне слишком дорога.
Ясенка посмотрела на парня, но он не повернулся, с преувеличенным вниманием рассматривая осколок.
********
Идея с пикником на крыше принадлежала Ясенке. Как-то, подрабатывая курьером, в одном из высотных домов она обнаружила незапертый люк, ведущий на крышу. А мысль устроить там пикник посетила ее после рассказа Изеллы. Та пошла в школу первый раз после болезни и вернулась совершенно расстроенная. Оказывается, всего несколько дней назад ее класс выезжал за город на пикник. На самом деле, это был урок биологии, но учительница обставила все так, чтобы дети и знания получили, и повеселились. Как ни удивительно, но новость о том, что Хосе-Армандо встречается с Лаурой, оставила Изеллу совершенно равнодушной. Так она и сказала своей лучшей подружке Лидии:
- Хосе-Армандо милый, но слишком пресный. – Эту фразу она недавно слышала по телевизору. – К тому же, мне нравятся парни постарше.
- Ты имеешь в виду кого-то конкретного? – заинтересовалась любопытная Лидия, желающая все знать.
- Возможно, - неопределенно отозвалась Изелла и улыбнулась.
Она не хотела рассказывать болтушке Лидии о парне, не так давно занявшем ее сердце. Парнем этим был Рубин. Он бы удивился, если б знал, как часто Изелла сидит у окна, ожидая его возвращения домой. Как жадно вглядывается в его лицо, пытаясь угадать настроение и чувства. Мысленно девочка наделила своего кумира всеми положительными чертами и вздрагивала от упоминания его имени.
Ясенка этого не знала и грусть сестры списывала на пропуск пикника. Сегодня, как всегда занимаясь с девочками, она обдумывала свой план, а уже вечером подошла к Изелле, делавшей уроки.
При появлении сестры девочка быстро захлопнула тетрадку и даже прикрыла ее рукой, но Ясенка, поглощенная своими мыслями, этого не заметила.
- Изи, я подумала, что несправедливо, что из-за болезни ты не попала на пикник с одноклассниками и решила устроить его для тебя. Завтра. После уроков. Мы с Мио все подготовим. Только… Ты не будешь против, если Рубин пойдет с нами? У него проблемы с… Проблемы, - Ясенка не стала говорить о наркотиках. – И Мерседес думает, что это его отвлечет. Так ты не против?
Изелла слушала с интересом с самого начала. Идея праздника ей пришлась по душе. А уж то, что там будет Рубин, делало это мероприятие и вообще фантастическим.
- Я согласна. Спасибо, сестра.
Изелла бросилась на шею Ясенке. Та, естественно, и не поняла, что столь бурная реакция вызвана не просто сообщением о пикнике.
Попасть на крышу оказалось не так просто, как думалось Ясенке, но дело того стоило. Город отсюда был как на ладони, а люди, шедшие по улице, казались крошечными.
- Как здесь здорово! – вскрикнула Изелла и принялась бегать по крыше, совсем забыв, что хотела выглядеть взрослой в глазах Рубина.
Ясенка тоже залюбовалась видом. Парни встали рядом. Даниэль взглядом искал свой дом, Рубин просто смотрел.
-Скоро закат, - сказал Даниэль и бросил взгляд на оживленное лицо Ясенки.
- Должны успеть.
Девушка расстелила покрывало и выложила на него принесенную еду.
Пикник удался. Ясенка рассказывала о девочках, которых учит танцевать, Даниэль вспомнил танцевальную группу, которая была в его школе. Потом Рубин стал расспрашивать Даниэля, где он бывал, и время за разговорами пролетело незаметно.
Когда молодые люди уже собрались уходить, из открытого окна соседнего дома зазвучала музыка, и Даниэль пригласил Ясенку на танец.
Изелла с надеждой посмотрела на Рубина, но тот танцевать явно не собирался. Подавив вздох разочарования, Изелла подумала, что когда-нибудь и они с Рубином будут танцевать под красивую песню, и все станут завидовать их большой любви.
Даже сейчас, кода Ясенка была так близко, Даниэль не решился сказать, что любит ее. Он просто смотрел, и от этого взгляда по спине девушки бежала дрожь. Ей казалось, что она нравится ему. Может, это и не было так, но сейчас, в этот сказочный вечер, ей хотелось верить в лучшее.
********
Нечасто Лусия Моралез приходила в особняк де ла Герра. Лишь когда ситуация становилась сосем безнадежной, она перешагивала через свою гордость. Общение с сестрой не доставляло Лусии никакого удовольствия, но ради жизни Эвелины она была готова на все.
За проведшие годы Лусия сильно изменилась. От беспечной мечтательной девушки не осталось и следа. Когда Софина вышла замуж за Диего де ла Герра, она почти забыла своих родных. Лишь изредка она навещала мать, привозя небольшие суммы денег. Обычно же Анхелика Моралез сама звонила старшей дочери, чтобы узнать о ее делах.
После трагедии, случившейся с ее мужем, Анхелика сдала и будто погасла. Лусия же, наоборот, нашла в себе силы, о которых раньше и не подозревала. Она усердно работала, чтобы содержать себя и мать, и делала все, лишь бы не обращаться за помощью к сестре. Но, казалось, что неудачи преследуют их семью. Жених Лусии погиб в результате несчастного случая, а через месяц выяснилось, что девушка ждет от него ребенка. Только это известие дало Лусии силы жить дальше. Но судьба и тогда не сжалилась над ней. Через год после рождения Эвелины от неизлечимой болезни умерла Анхелика.
Оставшись одна, с ребенком на руках, молодая женщина вступила в битву с самой жизнью. Замуж она так и не вышла и продолжала жить в старом доме, состоящем из двух комнат, зато Эвелина ни в чем не нуждалась.
Глядя на выросшую дочь, Лусия сразу вспоминала себя в молодости. Когда-то и она была юной, полной жизни и надежд девушкой. Теперь это осталось в прошлом, но смотреть на дочь Лусии было радостно. Она выросла тихой, мечтательной девушкой. Любила читать и бродить по улицам. Пользовалась успехом у парней, но ни один не смог затронуть ее сердце. Эва ждала кого-то особенного.
В тот страшный день, когда Лусия узнала, что у дочери лейкоз, свет померк у нее перед глазами. Это была тяжелая, почти смертельная болезнь, требующая много денег на лечение.
Лусия делала все, что могла, но средств не хватало, и тогда она решила обратиться за помощью к сестре.
Софина деньги дала, но предупредила, что это – последний раз. По ее мнению, лечение было бесполезно. Судьба Эвелины была предрешена, и она не хотела бросать средства на ветер.
Лусия едва сдержалась, чтобы не вспылить и не накричать на эту холодную, бесчувственную женщину, рядом с которой чувствовала себя дурнушкой и неудачницей. В отличие от Софины, Лусия не могла много времени отдавать внешности. Светлые волосы она закалывала на затылке и почти не красилась. От многочисленных забот на ее лице появились морщинки, которых не было у Софины, и казалось, что это Лусия – старшая сестра, а не наоборот.
- Софина, я слышала, что Даниэль вернулся домой. Где он?
- Наверху.
Лусия посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж, но поняла, что встретиться с племянником ей не позволят. Она видела его лишь однажды, много лет назад, и была поражена, как он похож на их покойную мать. Судя по подсчетам Лусии, сейчас Даниэль был уже взрослым парнем, и ей хотелось хоть раз встретиться с ним. Но Софина этого не предлагала, а попросить сестру о встрече Лусия не решалась, уверенная, что та откажет.
Общение с сестрой всегда вызывало у Лусии неприятное чувство. Она долго боролась за свое благосостояние и теперь не понимала, почему должна делиться с кем бы то ни было. Вне всякого сомнения, у Лусии тоже был шанс удачно выйти замуж и устроить свою судьбу, но сначала она связалась с заведомо неперспективным парнем, потом родила от него ребенка и посвятила ему всю жизнь. Она сделала свой выбор. «Так почему я должна содержать ее и ее дочь?» - раздраженно думала Софина.
Но и после ухода Лусии ее настроение не улучшилось. Приближался срок, указанный в завещании, а Даниэль так и не объявился. Прошло уже почти шесть месяцев, как он ушел из дома. Некоторое время назад Лусиано нанял детектива, чтобы разыскать его, но пока поиски не принесли результата. Даниэль как сквозь землю провалился.
Услышав шут у входной двери, Софина встрепенулась. Едва увидев лицо Лусиано, она поняла, что у него есть новости.
- Сегодня я встречался с милейшим сеньором Рочасом, и наконец-то он меня порадовал.
- Значит, он нашел Даниэля?
Лусиано налил себе выпить и сел в кресло.
- Нашел. Твой любимый сынок живет у каких-то бедняков, рисует картины на улице, одевается в какое-то рванье. Ты бы его не узнала, если б увидела.
- Он должен вернуться домой, иначе наш план провалится.
- Я это прекрасно понимаю. Не волнуйся, завтра же я его привезу.
- А что, если он не захочет ехать?
- Я сделаю так, чтобы захотел.
Лусиано поставил бокал на стол и обнял женщину.
- Тебе не о чем тревожиться. Мальчишку я доставлю – это не проблема. И можно будет начать… выполнение нашего плана. Шесть месяцев – вполне подходящий срок.
Софина немного расслабилась и припала к плечу Лусиано. Может, он не был особо образован, но всегда мог найти нужные слова. Конечно, за шесть месяцев они добьются того, чтобы Даниэля признали недееспособным. Это не так сложно. Надо лишь постараться.
********
Когда у обочины притормозила знакомая машина, Даниэль понял, что дело плохо. Когда же сеньор Лусиано весьма грубо схватил его за руку, Даниэль испугался по-настоящему. Они стояли на оживленной улице. Вокруг люди спешили по своим делам, и обратиться за помощью было абсолютно не к кому.
- Не советую бежать, - тихо сказал Лусиано, и в его голосе прозвучала угроза. – Я знаю, где ты живешь и, если понадобится, приеду туда и вытащу тебя силой. Ты ведь этого не хочешь?
Даниэль ясно вспомнил первую и последнюю свою драку с этим типом, и понял, что ему с ним не справится.
- Что вы от меня хотите?
- Сейчас мы поедем к тем голодранцам, у которых ты живешь. Ты скажешь им, что решил вернуться домой, попрощаешься, предупредишь, чтобы тебя не искали и поедешь со мной.
- Куда?
- Домой. Софине не понравилось, что сбежал. Она волновалась за тебя и хочет, чтобы ты вернулся. Мы даже деетктива наняли, чтобы тебя разыскать.
- А если я откажусь?
- Тогда я заберу тебя силой. И… ты ведь не хочешь, чтобы с этими людьми что-то случилось? Сеньор Альварес и у него только дочери, или я ошибаюсь?
Даниэль задохнулся от ужаса.
- Если ты не будешь делать так, как я велю, или по возвращении домой попытаешься связаться с кем-нибудь из них… - Лусиано посмотрел парню в глаза. – Тебя я трогать не буду, но этот сеньор или его дочери серьезно пострадают. Насколько я знаю, у него их две, Беренис и Изелла? Какую ты выбираешь?
Даниэль едва смог сообразить, что, похоже, Лусиано не в курсе, что у Хуана не две дочери, а три.
- Вы не посмеете.
- Думаешь? – Лусиано вывернул руку парня так, что Даниэль вскрикнул. – Запомни, все будет так, как я сказал. У меня есть деньги, а они решают все. Так что давай, лезь в машину, пока я не загнал тебя туда пинками.
До дома Ясенки они доехали за пять минут. По пути Даниэль кусал губы и смотрел в окно. Рука болела, но в голове был лишь страх за Ясенку и ее родных. Они приютили его, заботились о нем. Он не мог подставить их. Если Лусиано не блефует, - а он не блефует, - и если с кем-то из Альваресов что-то случится, Даниэль знал, что этого он себе не простит.
Машина остановилась.
- Даю тебе пять минут. Время пошло.
Дома были только Хуан и Изелла. Даниэль рассказал о неожиданной встрече с Лусиано и о своем желании вернуться домой.
- Ты бросаешь нас? – до слез расстроилась Изелла.
- Я был счастлив здесь, как нигде и никогда раньше, но мама волнуется за меня, да и я, сказать по правде, по ней соскучился.
- Это понятно. – Хуан обнял Даниэля. – Ты стал частью нашей семьи. Нам будет тебя не хватать, но если ты хочешь вернуться домой – это правильное решение.
«Я не хочу!» - едва не выкрикнул Даниэль. Еще никогда в жизни улыбка не давалась ему так тяжело.
- Неужели ты даже Ясенку не дождешься? – жалобно спросила Изелла, обвивая руками его шею и заглядывая в глаза. – Она ужасно расстроится.
- Я не могу. – Даниэль с ужасом представил, что будет, если Лусиано увидит Ясенку и догадается, что у Хуана на самом деле три дочери. – Попрощайтесь с ней и с Беренис за меня. А я…
Не договорив, он взял со столика лежавшие на нем сережки. Ясенка постоянно забывала свои украшения, а потом изумлялась, обнаружив их в самых неожиданных местах.
- Я возьму не память о Ясенке одну сережку и… - Даниэль прикусил нижнюю губу и заставил себе улыбнуться, - спасибо вам за все. Мне пора.
Из дома Даниэль выбежал, стараясь не расплакаться перед Альваресами. Уж тогда бы они точно заподозрили неладное.
Почему-то в фильмах в такие печальные моменты всегда поливает дождь, но на улице светило солнце и день стоял в самом разгаре. Но для Даниэля все выглядело черно-белым. Ему казалось, что все происходящее – неправда. Это просто не может быть правдой! Его жизнь, друзья, Ясенка… Он так и не успел сказать, что любит ее!
Когда за Даниэлем захлопнулась дверь особняка де ла Герра, ему показалось, что это – дверь склепа.
Софина ждала блудного сына в белоснежном холле.
- Ну наконец-то! Где ты шлялся столько времени?!
Даниэль молча смотрел на женщину в брючном костюме, по какой-то прихоти судьбы являвшейся его матерью.
- Посмотри на себя! Что за тряпье на тебе надето?! – Софина, поджав губы, уставилась на потертые джинсы и майку. – Я так возмущена твоим повдением, что даже разговаривать с тобой не хочу.
- Я могу идти? – Даниэль смотрел сквозь мать рассеянным взглядом, будто она была прозрачной.
- Нет, сначала ты выслушаешь меня. К счастью, о твоем побеге никто не знает, а то это бросило бы пятно на репутацию нашей семьи. Советую тебе не распространяться о том, где ты жил последние несколько месяцев. Для всех ты не покидал дом. И еще… - Софина приложила руку ко лбу. Ее лицо исказила страдальческая гримаса. – Не могу. Голова невыносимо болит. Даниэль, своим безответственным и неблагодарным поведением ты довел меня до мигрени! Всю жизнь я расплачиваюсь за ошибку молодости. Между прочим, твой отец вообще был против твоего рождения. Я родила тебя вопреки его желанию, а ты платишь мне черной неблагодарностью.
Со стоном Софина упала в кресло. Лусиано тут же подошел к ней и взял за руку.
Женщина приоткрыла глаза.
- Дорогой, объясни ему… Я не могу… Голова… - и она снова откинулась назад, закрыв глаза.
Лусиано смерил Даниэля холодным, жестким взглядом, и тот едва удержался от стремления поежиться.
- Отныне тебе запрещено покидать дом без разрешения. Если же будешь куда-либо выезжать, то с тобой всегда будет кто-то из слуг. Разговаривать с кем-либо на улице тебе запрещено. Если встретишь знакомых, делай вид, что не узнал. Звонить по телефону и писать письма нельзя. Периодически в доме бывают гости, так что веди себя прилично. И запомни: из дома ты никогда не уходил. Если твое поведение нас не устроит, тебе же будет хуже. Ты меня и понял?
- Да.
Даниэль направился к лестнице. В спину ему полетел голос Софины:
- Завтра же поедешь в парикмахерскую. На днях к нам придут гости, и я не хочу, чтобы ты меня опозорил.
До совей комнаты Даниэль дошел, как во сне. Мелькнула мысль, что вот так, наверное, чувствуют себя преступники, приговоренные к долгому, долгому заключению.
Следующие действия Даниэль совершал, будто в бреду. Сначала он заново обрезал отросшие волосы. Так же неровно обкорнал, как и в прошлый раз. Светлые пряди упали на ковер, а ножницы ударились об пол. Потом в ящике комода Даниэль нашел иголку и проколол ухо. И только резкая боль заставила слезы покатиться по щекам. Но боль эта была даже приятна. Даниэль посмотрел на иголку и тоже бросил ее вниз, на отрезанные волосы. После чего вдел в кровоточащую дырочку сережку Ясенки.
Из зеркала на Даниэля смотрел бледный как смерть парень с неровно стрижеными волосами и плотно сжатыми губами. Изображение расплывалось от слез.
- Ненавижу! – Даниэль ударил кулаком по зеркалу. По стеклу побежали трещины. – Ненавижу! Всех ненавижу!
При каждом слове он вновь и вновь бил по зеркалу, и, наконец, оно рассыпалось на куски.
Даниэль упал на колени и поставил на зеркальные осколки руки, не чувствуя, как острые грани режут кожу. Потом спрятал лицо в ладонях, смешивая кровь со слезами.
********
Так бывает: ты живешь, жизнь кажется простой и приятной, и ты думаешь, что так будет всегда. А потом случается что-то, что все меняет. Твой мир рушится, а ты можешь лишь стоять, не в силах даже вздохнуть.
Именно такое чувство ощутила Ясенка, узнав, что Даниэль уехал. Она опоздала лишь на пятнадцать минут, и уже ничего нельзя было сделать.
Беренис еще работала, остальные же расположились на кухне. Изелла выглядела расстроенной, и Хуан утешал ее, говоря, что Даниэль не мог жить у них вечно, что у него есть дом, есть родные, по которым он скучал.
- Он сказал, что скучает по маме, - подтвердила Изелла.
Ясенка делала кофе и стояла к ним спиной, но в этот момент обернулась.
- Он что, так и сказал? Сказал, что скучает по маме?
- Да.
- И назвал ее мамой?
- Что тебя так удивило? – не понял Хуан. – Конечно, он по ней соскучился. Это же естественно.
- Ничего естественного! Вы просто не знаете! Мио никогда не называл эту женщину мамой, всегда только по имени.
Хуан обнял девушку.
- Возможно, он не хотел, чтобы мы знали, что ему ее не хватает. Он хотел казаться твердым и жестким.
Ясенка непоколебимо покачала головой.
- Нет, папа. Вы может мне не верить, но я уверена, что ему пришлось уехать против воли.
Ясенка взяла горячую чашку с кофе, не чувствуя, что она жжет ей пальцы. Даниэлю пришлось уехать, а она даже не знает, где его искать! Боясь расплакаться на глазах родных, она поставила чашку на стол и вышла на улицу.
Светило солнце, и это было как-то… неправильно. Чтобы хотя немного унять боль, терзающую ее сердце, Ясенка побежала. Ей было все равно, куда бежать, лишь бы быстрее, лишь бы боль в болу вытеснила боль в душе.
Не успев вовремя свернуть, Ясенка налетела на группу парней, осыпавших ее ругательствами. К счастью, одним из них оказался Рубин. Его взгляд был странно мутным и рассеянным. К тому же он постоянно смеялся, но все же мог сообразить, что с Ясенкой что-то не то, и отвел ее в сторону.
- Что ты носишься, как угорелая?
Ясенка тяжело дышала. Стараясь отдышаться и не расплакаться одновременно.
- Тебе плохо? Я могу чем-нибудь помочь? Или ты думаешь, что я…- Его мысли путались, поэтому некоторые фразы оставались незаконченными. – Ты знаешь, что… А, какая разница! Может, это и глупо, но я волнуюсь за тебя. Нет, правда!
Рубин неловко обнял Ясенку, и она все-таки расплакалась. Через пару минут парень пришел в себя, переговорил со своими друзьями, и еще через полчаса они с Ясенкой сидели в каком-то тупике между домами и пили пиво. И именно Рубину первому Ясенка призналась, что любит Даниэля, а он улыбнулся и ответил:
- Я знал.
- Откуда?
- Не знаю. Просто знал, и все.
- А… Мио? Он догадывался?
- Нет. Не обижайся, Ясенка, но вы оба идиоты. Ты ведь ему тоже нравилась. Это даже Мерседес говорила. Он все время ей о тебе рассказывал. Какая ты красивая, умная, и все такое прочее… А тебе он сказать боялся. А ты боялась сказать ему. Теперь он уехал.
- И я чувствую себя настоящей дурой, - вздохнула Ясенка.
Сейчас она последними словами ругала себя за нерешительность. Но было уже поздно.
********
Даниэль поставил руки на подоконник и уставился на улицу. Сад был залит солнечным светом, по небу проплывали кудрявые облака. Тепло, но не жарко. Прекрасная погода, не вызывавшая у Даниэля никаких чувств.
С момента его принудительного возвращения домой жизнь стала бесцветной и тоскливой. На улицу его выпускали только в сад, а по особняку он сам ходить не хотел. Заняться было нечем, поговорить не с кем. Лишь изредка забегала Мария-Хуана, искренне сочувствовавшая положению Даниэля и пытавшаяся хоть как-то его развлечь.
Вот и сейчас, постучав, она заглянула в его комнату.
- Мио, ты не забыл, что через полчаса на обед приедет подруга сеньоры Софины с дочерью?
- Забыл.
- Позволю заметить… Ты плохо выглядишь. Очень бледный, - в голосе Марии-Хуаны прозвучала жалость. – Почему ты не выходишь в сад? Тебе же можно.
- Не хочу.
- Ты изводишь себя. Нельзя так.
- Прости, мне нужно собираться, а то Софина рассердится.
- Да, конечно.
Даниэль посмотрел в зеркало. Служанка была права. Он действительно побледнел и осунулся. А неровно подстриженные пряди делали его на вид младше реального возраста. В ухе поблескивала тонкая сережка. Та самая, принадлежащая Ясенке. Это все, что осталось у него на память о ней.
********
За прошедшие годы Марикэна Гарсия дель Маркес мало изменилась. Пластические операции и умело наложенный макияж делали ее фактически ровесницей дочери. Но в глазах светился опыт, которого и Росалины пока не было.
Подруги по-прежнему были близки и часто виделись. Софина восхищалась дочерью Марикэны и жаловалась на то, что ее собственный сын нездоров. Марикэна Даниэля никогда не видела и в словах подруги не сомневалась. Но скрывать Даниэля вечно Софина не могла – это выглядело бы подозрительно – поэтому она пригласила Марикэну с дочерью и мужем к обеду, пообещав познакомить их наконец-то с Даниэлем. Сеньор дель Маркес, вечно занятый владелец строительной фирмы, то приглашения отказался, но его жена и дочь приехали вовремя.
- Но я хочу повторить: юноша не здоров. Возможно, он будет странно себя вести, а возможно, будет выглядеть совершенно нормальным. Иногда его болезнь отступает, и сейчас как раз такой период.
Росалина слушала краем уха. Куда больше ее интересовала обстановка дома. Уже два года девушка училась на дизайнера и считалась самой талантливой на курсе. Бог ничем не обделил Росалину. У нее была привлекательная внешность, стройная без всяких диет фигура, талант дизайнера и любящие родители, исполняющие каждый каприз единственной дочери. Росалина привыкла всегда получать желаемое. И чем сложнее была цель, тем интереснее было ее покорить.
С детства Росалина пользовалась популярностью у мальчиков и, спустя годы, это не изменилось. Однако еще не встречала она того, кто заставил бы ее сходить с ума от любви и желания.
Росалина посмотрела на часы. Если обед не очень затянется, то она успеет на встречу с подругами.
- А вот и Даниэль, - провозгласила Софина.
Росалина подняла голову и пропала. В жизни ей не нравились парни такого типа, но сейчас мир встал с ног на голову.
Через минут подошел Лусиано, и обед начался. Софина поддерживала легкую беседу, Лусиано на правах хозяина дома ухаживал за Марикэной, Даниэль сидел, уставившись в свою тарелку, а Росалина тайком его рассматривала. Ее сердце парило где-то в желудке. Тело стало податливым, как кисель. Щеки горели. Росалина уж и не знала, на каком свете находится. Все исчезло, остался лишь этот парень. Хрупкий, тонкий, с неровно подстриженными волосами и бездонными глазами.
********
В доме Альваресов царила легкая суматоха. Сегодня был день рождения Беренис и отметить это событие надо было как можно лучше. Изелла ушла в школу, Хуан – на работу, а Ясенка хлопотала по хозяйству, стараясь украсить дом. Едва сонная Беренис вышла в зал, то попала в горячие объятия сестры.
- С днем рождения! – закричала Ясенка, целуя сестру в обе щеки.
- Ты меня задушишь, - засмеялась Беренис, выпутываясь из ее цепких рук и оглядываясь. – Скажи, ведь вы что-то готовите? Какой-то сюрприз?
- А-а-а, какая хитренькая! Ничего не скажу!
- Ну, Ясенка-а-а…
- Нет, нет, нет, - Ясенка даже закрыла рот ладонью, чтобы ненароком не проболтаться.
В их семье было правило: все дни рождения отмечались вечером. Тогда разрезался торт и вручались подарки. До этого же момента виновник торжества оставался в неведении по поводу того, что затевают остальные.
Беренис это прекрасно знала, но все же немного поупрашивала ради приличия. Однако Ясенка была непоколебима. Выпроводив сестру в другую комнату, она сбегала к соседям, чтобы напомнить о предстоящем торжестве.
- Мы помним и придем, - уверила Мерседес. – Может, только задержимся немного. Мама же до вечера работает, сама знаешь.
- А Рубин придет?
- Не знаю. У него спроси.
Мерседес распахнула дверь пошире, давая девушке возможность войти, и позвала брата.
- Он сейчас придет. Прости, у меня каша на плите.
Проводив взглядом удаляющуюся Мерседес, Ясенка пожала плечами и спросила у своего отражения в зеркале:
- Я ей не нравлюсь или мне мерещится?
Судя по звуку льющейся воды, Рубин был в ванной, но Ясенка твердо решила его дождаться, поэтому не уходила. От нечего делать, она мерила шагами помещение, удивляясь убогости обстановки. Когда-то эта комната была большой, но потом ее разгородили шкафами, сделав две. Ясенка не совладала с любопытством и заглянула в закуток за шкафом, куда поместилась лишь двуспальная кровать. Мерседес и Рубин, похоже, спали в зале.
Бедность Ясенке была знакома, но нищета – нет. Хуан неустанно работал, Беренис получала стабильную зарплату медсестры, да и сама Ясенка бралась за любую работу, поэтому их семья хоть и жила небогато, но никогда не бедствовала. А новый дом и вообще был довольно большим, с удобной мебелью, цветами и фотографиями на стенах.
В этой же комнате мебели почти не было, и казалась она какой-то разномастной. Диван, накрытый полосатой накидкой, трюмо, заклеенное фотографиями, кушетка, стол, банки и бутылки на окне… Совсем неуютно.
Рубин вышел из ванной в одних джинсах и босиком. С мокрых волос лилась вода.
- Мерседес, где полотенце?
- В шкафу!
- Черт побери, зачем его убрали?!
Рубин тряхнул головой – от чего в разные стороны полетели брызги – и наугад дернул из шкафа полотенце. Делать это явно стоило осторожнее, потому что из шкафа тут же вывалилась гора вещей. Рубин же активно вытирал мокрые волосы. Лишь покончив с этим, он бросил взгляд в сторону и обнаружил Ясенку.
- Ой.
- Привет. Я зашла напомнить о дне рождения Беренис. Ты ведь придешь?
Рубин бросил на пол мокрое полотенце. К несчастью, именно этот момент Мерседес выбрала, чтобы войти в комнату. Увидев вывалившиеся из шкафа вещи, скомканное полотенце и лужи воды на полу, она пришла в ярость.
- Неужели нельзя поаккуратнее! Что ж ты за свинья такая! – Взяв в охапку вещи, Мерседес возмутилась еще больше: - Они теперь все мокрые!
- Я не виноват. Нечего было полотенце прятать.
- Оно после стирки было, вот и лежало в шкафу! А теперь смотри – его опять стирать надо! – Мерсеедс бросила одежду на диван и потрясла перед носом брата полотенцем.
- Не ори, у меня голова болит.
- Она бы не болела, если б ты ночевал дома, а не шлялся неизвестно где всю ночь. Знаешь, Ясенка, во сколько он сегодня пришел? В три часа ночи! Мы с мамой только заснули!
- Потому что в два часа ночи приперся наш любимый папочка, - ехидно вставил Рубин.
Почему-то это замечание вызвало у Мерседес еще большую ярость.
- Ты на себя посмотри! Мама вторую неделю просит тебя починить дверцу, а ты чихать на это хотел. Смотри, Ясенка, могу поклясться, в вашем доме такого нет! – Мерседес дернула за дверцу шкафа, и та жалко повисла на одной петле. – Конечно, ведь в вашем доме есть мужчина, а у нас их нет! Мы с мамой из сил выбиваемся, чтобы это жилище выглядело прилично, а Рубин даже дверцу починить не может.
Обычно тихую и спокойную Мерседес сейчас было не узнать.
- Да я и не буду здесь ничего делать! Я эту проклятую дверь уже дважды вешал, а эта свинья – мой отец, - последние два слова прозвучали издевательски, - постоянно ее ломает. Как придет пьяный, начинает все крушить. Странно, что телевизор работает – после недавнего-то удара об стену.
- Рубин! – Мерседес состроила страшные глаза и покосилась на Ясенку.
Та сделала вид, что безумно увлечена рассматриванием выцветших обоев и ничего не слышит.
Но на Рубина шиканье сестры не возымело действия.
- Да ладно, чего здесь стыдиться? Думаешь, Ясенка не в курсе, что наш отец пьяница? Что он почти каждый день нажирается, а потом бьет вас с мамой и крушит все вокруг? Думаешь, живя рядом, она ни о чем не догадывается? Хрен два! И в этом поганом доме я делать ничего не буду!
Рубин промчался мимо застывшей Ясенки и скрылся в кухне, хлопнув дверью. Красная от стыда Мерседес стала убирать в шкаф вещи.
- Не думай, все не так плохо, - выдавила она. – Рубин преувеличивает.
- Ну, конечно, - бодро произнесла Ясенка. – Проблемы во всех семьях бывают.
Сомневаясь, правильно ли поступает, она все же стукнула в дверь кухни.
- Можно? Я не помешаю?
Рубин копался в аптечке, перебирая лекарства.
- Входи.
Ясенка присела на краешек стула.
- Прости, что лезу не в свое дело, но сейчас ты был не прав.
- Я всегда не прав. – Рубин наконец-то нашел нужные таблетки и выпил сразу две.
- Сейчас ты действительно не прав. Твоя мама много работает, а поддерживать порядок в доме и правда нелегко.
- Я знаю, просто… - Рубин опустился, почти упал на стул, и закрыл лицо руками. – Я так больше не могу. – Из-под сомкнутых ладоней его голос звучал глухо, и Ясенке приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова. – Мой отец – просто тварь. Он испортил маме жизнь. Ты не знаешь… У нас скандалы почти каждый день. Он вечно всем недоволен, придирается, набрасывается с кулаками… Мне-то что – я и сдачи могу дать, меня он теперь не трогает, зато когда это чудовище начинает избивать маму, а я пытаюсь ее защитить, она кричит, чтоб я не вмешивался. – Рубин убрал руки от лица и горько скривил губы. – Я много раз говорил маме, чтобы она выгнала этого урода, но она не хочет. Терпит все, не знаю почему. Утверждает, что это – ее крест. Ну ладно, ее, но мы-то за что страдаем? В этом аду жить невозможно.
- Ты из-за этого стал употреблять наркотики?
- Во многом. Но не только. Сначала интересно было, потом втянулся. Но ты не думай, я хочу завязать. После разговора с Мио точно хочу. Просто не уверен, что получится.
- Почему? Главное – захотеть.
- Я уже дважды пробовал. Не получается. Ты и представить себе не можешь… Такая ломка начинается, будто кто-то тебе кости выкручивает, даже дышать тяжело. Я не выдерживал.
Ясенка не знала, что сказать. Ее взгляд растерянно бегал по стенам, фиксируя детали, но ни на чем не останавливаясь, пока не зацепился за часы.
- Ой, мне пора! – Ясенка с облегчением заторопилась домой. – Ну, так вечером мы вас ждем.
Дальше день закрутился с бешеной скоростью. Днем Ясенка помчалась в город, где встретилась с Изеллой. Целую неделю они вместе и по отдельности рыскали по магазинам в поисках самого лучшего вечернего платья, притом не особо дорогого. Беренис как-то проговорилась, что мечтает иметь хоть один по-настоящему праздничный наряд, и вопрос с подарком был решен. По дороге домой сестры накупили продуктов и волновались, что Беренис увидит их раньше времени. Изелла даже, оставив Ясенку с пакетами на улице, сбегала домой на разведку и вернулась успокоенная.
- Никого нет!
- Все правильно. Я попросила Беренис уйти куда-нибудь и появиться не раньше шести, - бодро сказала Ясенка, подхватывая два пакета. Еще два несла Изелла.
Хуан пришел с работы пораньше, и это оказалось очень кстати. Пока девушки возились на кухне, ему поручили украсить зал воздушными шариками и повесить на стену ленту с поздравлением.
- Вроде, все успели, - подытожил Хуан, входя в кухню.
Раскрасневшаяся от жара плиты, Ясенка энергично мешала что-то в кастрюле и одновременно контролировала, как Изелла расставляет свечи на торте.
- Главное, чтобы наши гости не опоздали.
- Главное – чтобы Рикардо приехал, - не согласилась Ясенка. – Но он обещал.
- Беренис будет в восторге! – захлопала в ладоши Изелла, забыв про свечи в руках. – Это будет ей лучшим подарком!
- Поторопись со свечами, - охладил ее пыл Хуан. – А то переодеться не успеешь.
Изелла тут же успокоилась, воткнула свечи и побежала приводить себя в порядок. Ясенка выключила огонь и окинула победным взглядом разнообразные блюда на столе.
- Поверить не могу, что успела! Здесь всего так много, а ведь половина еще стоит в холодильнике.
Хуан обнял девушку.
- В нашей семье на отмечание праздников никогда не скупились.
- Да, я помню, как на мои двенадцать лет мы пригласили в гости весь мой класс! Тесно было, но весело! Папочка, ты такой хороший! – внезапно произнесла Ясенка, охватывая отца руками и зарываясь носом в его рубашку. – Нам так повезло, что именно ты – наш папа!
- Что это на тебя нашло?
- Да так, ничего, - Ясенка поцеловала Хуана и убежала переодеваться. Рассказывать о своем походе к Румисам ей совсем не хотелось.
Беренис пришла ровно в шесть, а вскоре стали подходить и гости. Изелла дежурила у окна и, заметив давно ожидаемую машину, замахала руками, давая знак Ясенке. Та тут же окинула внимательным взглядом Беренис и удовлетворенно отметила, что новое платье сидит отлично, прическа не растрепалась, а глаза сияют. Вскоре все это увидел и вошедший в дом Рикардо. Беренис предстала его взгляду смеющейся, в окружении друзей и родных.
- Беренис, у меня нет слов. Ты прекрасна всегда, но сегодня – просто ослепительна.
Девушка смутилась, а сестры стали активно подмигивать ей из-за плеча Рикардо.
- С днем рождения, - мужчина вручил имениннице роскошный букет и поцеловал в щеку. – Спасибо, что пригласили меня на это торжество.
- Это сестры… Я даже не знала… Но я очень рада, что ты пришел.
Асунсьон и Мерседес немного опоздали, но к задуванию свечей все-таки успели. Рубин появился через полчаса. Ясенка суетилась с чашками, поэтому не сразу заметила его состояние. Лишь через какое-то время ее уши отметили на фоне музыки и разговоров шумную перебранку. А тут еще и Изелла подскочила.
- Жуть какая! Кажется, Рубин… - она понизила голос и взволнованно и вместе с тем потрясенно шепнула сестре прямо в ухо: - под кайфом! Он когда пришел, даже не поздоровался, а сейчас затеял ссору с Виктором.
Но Ясенка уже и сама все увидела. Виктор раньше учился в одном классе с Беренис и сегодня пришел вместе с Селией, своей женой. Из-за чего начался спор, было уже не разобрать, но Ясенка подозревала, что его инициатором был не Виктор. Однако сейчас перебранка грозила перерасти в драку.
- Успокойся, я не хотел тебя обидеть! – Виктор шагнул к Рубину, но тот шарахнулся от него и налетел на девушку с чашкой чая в руках. Коричневая жидкость выплеснулась на белое платье. Девушка взвизгнула.
К действу подключились еще двое парней, в том числе и Рикардо, который сказал Виктору и испуганно прильнувшей к нему Селии:
- Похоже, парень пьян.
К несчастью, Рубин тоже услышал эти слова и с криком швырнул в стену вазу с цветами. Во все стороны брызнули осколки, капли воды и цветы. В плечо Изеллы ударился осколок вазы. Она вскрикнула и потрясенно уставилась на порванное платье. Хорошо хоть кожу не задело.
Воцарилась тишина. Присутствующие вперили взгляды в бледного, трясущегося парня с горящими глазами. И в этом молчании, прерываемом лишь музыкой и бормотанием Асунсьон: «Боже мой! Боже мой!», раздался четкий голос Рубина:
- Я не пьян! Я вообще не пью! Мой отец алкоголик, а я не пью!
- Думаю, тебе лучше уйти, - сказал Хуан.
Рубин издевательски засмеялся.
- А, это ты - мечта любой женщины в этом районе. Идеальный муж и отец. Хотя же ты не женат… Во, женись на моей матери. Она дура, но в постели…
Хуан молча отвесил Рубину пощечину.
- А ты похож на моего отца, - чуть ли не с удовлетворением сообщил Рубин. – Тот тоже как что не по нему – сразу руки распускал. Только мне плевать! Видел я вас всех! И тебя, и твоих дочек придурочных! В гробу видел!
Терпение Хуана закончилось. Недолго думая, он скрутил Рубина и вышвырнул на улицу.
Асунсьон в слезах убежала на кухню.
- Простите, что так вышло, - сказала расстроенная Беренис, повернувшись к гостям. – Обычно Рубин нормально себя ведет. Не знаю, что сегодня на него нашло. Кстати, торт кто-нибудь будет?
Гости загомонили, задвигались, и праздник пошел своим чередом.
Рубина Ясенка догнала быстро.
- Эй, подожди! Я спросить хотела. Что с тобой сегодня? Что ты устроил?
- Не твое дело!
- Я знаю, у тебя проблемы…
- Нет у меня никаких проблем!
Ясенка схватила его за руку.
- Пожалуйста, Рубин!
- Да что ты ко мне привязалась? Мне не нужны ни твои душеспасительные беседы, ни ты сама. Проваливай! – Он оттолкнул девушку, и она шлепнулась на асфальт.
Глядя в спину удаляющемуся парню, Ясенка сказала:
- Ты дура, потому что лезешь не в свое дело. За это и поплатилась.
Проишествие с Рубином вскоре было забыто. Счастливая, хорошенькая как никогда, Беренис весь вечер принимала подпрки и поздравления. Восхищенный Рикардо не мог оторвать от нее глаз.
Ясенка скрылась на кухне, чтобы помазать руку йодом и едва успела ее спрятать, когда вбежала Изелла.
- Что я видела! – начала она заговорщицким шепотом, но потом не выдержала и заговорила в полный голос. – Рикардо пригласил Беренис прогуляться. И они ушли! Как ты думаешь, он ее поцелует?
- Он женат, так что вряд ли.
- Ну и что, что женат! С женой и развестись можно.
- Изелла! – возмутилась Ясенка, но младшая сестра лишь рассмеялась:
- А может, он ее и не любит вовсе, а женился потому, что так родители хотели. Такое ведь часто бывает.
Изелла убежала, а Ясенка вновь достала пузырек. Когда Рубин толкнул ее, она сильно ободрала запястье, и теперь мазала его йодом.
Беренис и Рикардо действительно решили пройтись. Шумный праздник уже давно выплеснулся на улицу, и молодые люди пошли прочь от дома, подальше от любопытных глаз.
- Мне очень понравился твой дом.
- Маленький.
- Зато очень уютный. И сестры у тебя просто замечательные.
- Это уж точно. Мне с ними повезло.
- Одного я не могу понять. Не обижайся, но ты такая умная и красивая. Так почему ты до сих пор не замужем?
- Найти свою любовь нелегко, - Беренис смотрела себе под ноги. – Не всем везет, как тебе.
- Ты имеешь в виду Лорену? Мы с ней с детства знакомы, а встречаться начали еще в старших классах школы. Все было просто чудесно.
Рикардо замолчал, но Беренис уже поняла, что он просто не договаривает. БЫЛО хорошо, а теперь…
- Ты имеешь в виду, - Беренис замешкалась, не уверенная, что имеет право задавать столь личный вопрос, - отсутствие детей?
- Для меня это очень важно. Хотя, может, дело не только в этом. Между нами с Лореной появилось какое-то отчуждение, которого не было раньше. Возможно, мы просто надоели друг другу.
Рикардо помог Беренис перебраться через поваленное дерево и задержал ее руку в своей немного дольше, чем того требовала ситуация. Сердце Беренис забилось вспугнутой птицей. Она почувствовала, что этот вечер станет для нее особенным. Рикардо и раньше был мил и внимателен по отношению к ней, но девушка всегда может понять, когда дружба перерастает в любовь. И если до этого дня Рикардо питал к ней лишь симпатию, то этот теплый, звездный вечер все изменил.
Болтушка Изелла оказалась провидицей. Под сенью деревьев, вдали от шумного веселья и любопытных глаз, Рикардо поцеловал Беренис. Это был тот миг, о котором она давно мечтала. Миг, в который Рикардо забыл о своей жене. Миг для двоих.
********
Это был столь же тоскливый день, как и все прочие. Тоскливый день, перешедший в тоскливый вечер. Промаявшись в своей комнате, изнывая от скуки, Даниэль направился в библиотеку, надеясь разжиться какой-нибудь книгой. Из коридора он услышал хлопок входной двери и невнятный голос Лусиано. Бесшумно подойдя к перилам балкона, нависавшего над залом, Даниэль с грустью определил, что Лусиано напился, а значит, лучше ему под руку не попадаться.
Софина еще днем уехала в салон красоты и до сих пор не вернулась, хотя на часах было уже одиннадцать. Насчет салона красоты Даниэль сомневался, но благоразумно держал свои рассуждения при себе. Он вообще старался как можно реже выходить из своей комнаты и попадаться на глаза Софине и особенно Лусиано, который его открыто ненавидел.
Вот и сейчас, обнаружив, что Лусиано вернулся, Даниэль направился обратно в свою комнату, но замер на пороге, представляя, как скучно ему будет. Потом решил все же добраться до библиотеки.
Гостиная стояла погруженная во мрак. Настороженно оглядываясь, Мио спустился вниз и уже взялся за ручку двери, ведущей в библиотеку, когда до него донесся сдавленный крик. Пробежав по темному коридору, Даниэль ворвался в ярко освещенную кухню. И понял, что он вовремя. Или не вовремя – как посмотреть.
То, что Лусиано охоч до женского пола, Даниэль и раньше знал, но теперь этот подонок пытался изнасиловать Марию-Хуану, и это уже переходило все границы. Девушка отчаянно сопротивлялась, но мужчина зажал ей рот рукой и повалил на стол. Вне себя от злости, Даниэль схватил Лусиано за плечи и оттащил от Марии-Хуаны, которая, всхлипывая, тут же убежала. Она испугалась, но хотя бы не пострадала. Не успев порадоваться тому, что успел вовремя, Мио получил удар кулаком по лицу.
- Ты, гаденыш… что ж ты… Сдохни!
Удары следовали один за другим. Атаковать Даниэль и не пытался, думая лишь о том, как бы защититься. Закрывая лицо, он пятился назад, а взбешенный Лусиано наступал. Нащупав пустую кастрюлю, Мио швырнул ее в Лусиано, чем привел его еще в большую ярость. Он кинулся на парня как таран, сшибая все на своем пути. Даниэль поднырнул под стол и встал так, чтобы между ним и противником оказалась эта преграда. Но Лусиано отбросил стол в сторону с такой легкостью, будто он был сделан из бумаги, а не из дерева, и зажал Даниэля в углу, прижав к высокому холодильнику.
- Ты что же думаешь, я возиться с тобой буду? Я тебе не Софина. Церемониться с тобой не собираюсь, - дыша винными парами, говорил Лусиано, нанося удар за ударом.
Даниэль уже едва стоял на ногах, когда Лусиано поднес к его лицу нож, короткий, но острый.
- Щ-щенок! Я не могу тебя убить, но ведь ты и без одного глаза сможешь жить?
Мио дернулся, но Лусиано схватил его за волосы свободной рукой и удержал, заставив поднять лицо вверх.
- Если б ты знал, как я тебя ненавижу…
Лицо Даниэля было так близко от лица Лусиано, что он видел свое отражение в его зрачках. А еще в этих глазах была неприкрытая ненависть. Лусиано знал, что жертве не вырваться и упивался своей силой. Он водил перед глазами Даниэля ножом, вслух рассуждая, стоит ли пускать его в ход, и приходя к выводу, что стоит.
Но когда лезвие находилось уже в паре сантиметров от правого глаза помертвевшего Даниэля, раздался возглас в тоне приказа:
- Отпусти его! Отпусти, я сказала! – и Софина оттолкнула Лусиано в сторону.
Еще никогда в жизни Мио не был так рад ее видеть. Не в силах стоять, он сполз по холодильнику на пол.
Лусиано преувеличено осторожно положил нож на стол.
- Да ладно, ничего бы я ему не сделал. Хотя этот паршивец меня уже достал.
- Об этом мы поговорим позже. И о твоих приставаниях к служанке тоже. Но завтра.
На Даниэля Софина даже не взглянула, лишь выходя из кухни, обернулась.
- А ты отправляйся в свою комнату и не выходи оттуда, пока я не разрешу.
Дверь закрылась, и уже из коридора донесся властный голос Софины, приказывающий слугам не входить в кухню и вообще расходиться. Через несколько минут за дверью установилась тишина.
Слуги вернулись в свои комнаты, Лусиано и Софина поднялись наверх, Даниэль так и остался сидеть на полу в кухне. Мария-Хуана рыдала в объятиях донны Маргариты, служившей в этом доме уже двадцать пять лет и твердо уяснившей правило: в дела хозяев лучше не встревать и быть как можно незаметней. Наконец, Мария-Хуана заснула. Легли, посудачив о происшествии, и остальные. Особняк погрузился в темноту.
Зайти на кухню так никто и не решился. Даниэль сидел в одиночестве, запрокинув голову наверх и пытаясь унять кровь, бегущую из носа. Лишь через час, держась за стены, он добрался до своей спальни.
********
Для Лусиано утро началось с головной боли и после разговора с Софиной она лишь усилилась. Как и следовало ожидать, Софина пришла в ярость, узнав, что Лусиано пытался изнасиловать служанку, и ему пришлось здорово потрудиться, чтобы объяснить свое поведение.
- Судя по твоим словам, эта девица – совершенно развратная особа. В таком случае, тебе будет приятно узнать, что я ее уволила.
- Ты уволила Марию-Хуану?
- Утром она попросила расчет.
- Софина, я…
Женщина прервала его взмахом руки.
- И это еще не все. Мне не понравилось, как ты вчера обошелся с Даниэлем. Теперь все слуги будут об этом сплетничать, а если информация выплывет за пределы дома, это испортит репутацию нашей семьи.
- Признаю, я не сдержался. Но если б ты видела, как этот щенок смотрит на меня! Он же ни во что нас не ставит – ни тебя, ни меня! Тут бы и святой не выдержал!
Софина подошла к зеркалу и стала неторопливо расчесывать волосы.
- Насчет этого не волнуйся. Вчера я встретилась с доктором Хименесом и получила наш заказ.
- Надеюсь, Хименес ничего не напутал. Я не хочу сесть за убийство.
Софина бросила расческу на пол и шикнула.
- Не говори так! Мы никого не собираемся убивать. Снадобье довольно безобидное и начнет действовать через две недели, а конечный результат наступит лишь через шесть месяцев.
- Не долго ли ждать?
- Дольше – зато безопаснее. И по времени как раз успеваем.
Софина распахнула дверцы шкафа и стала выбирать одежду на сегодня. Она выглядела такой спокойной и уверенной, что Лусиано не мог не восхититься. Красивая женщина – это хорошо, но красивая, умная и к тому же богатая – совсем другое.
- Дорогая, а почему бы нам не пожениться?
- Неожиданное предложение.
- Ничего неожиданного. Мы много лет вместе, и свадьба была бы логичным продолжением наших отношений.
Софина бесшумно засмеялась, стоя к Лусиано спиной. Она прекрасно понимала его желание быть не столько ее мужем, столько законным владельцем ее состояния.
********
Мария-Хуана собирала свои немногочисленные вещи, и лишь донна Маргарита была тому свидетельницей.
- Жаль, что ты уходишь.
- Я не могу здесь оставаться после вчерашнего. – Мария-Хуана продернула вешалку в униформу и зацепила ее за дверцу шкафа. – Обидно потерять хорошую работу, но лучше так, чем жить в постоянном страхе.
Девушка села на кровать и окинула взглядом комнату, бывшую ее жилищем последние два года. Здесь стояли четыре кровати, огромный шкаф, тумбочки и стол с двумя стульями. Простая обстановка, ставшая привычной и родной. Сейчас Пепа и Мариу работали, и лишь донна Маргарита провожала Марию-Хуану.
- Честно говоря, я рада, что покидаю этот дом. Очень уж недобрая здесь обстановка. Только вот Мио жалко. После моего ухода ему будет совсем одиноко.
- Ты имеешь в виду молодого сеньора?
- Да. Вы не знаете, как он после вчерашнего? Сильно ему досталось?
- Пепа говорит, что сильно. Она утром носила завтрак в его комнату. – Донна Маргарита со вздохом опустилась на гладко расправленное покрывало соседней кровати. – Хотя я не имею привычки вмешиваться в дела хозяев и даже обсуждать их, да только вижу, что жизнь в этом доме сильно изменилась. После смерти сеньора Диего все пошло не так.
- Он любил Даниэля?
- Обожал. Каждую свободную минуту с ним возился. Сеньора-то уже тогда была холодна к ребенку, но отец с избытком компенсировал ему отсутствие материнской заботы.
- Даниэль похож на него?
- Да как сказать… Глазами – очень. Эх, да если б сеньор Диего был жив, он бы никому не позволил так обращаться со своим сыном.
Донна Маргарита хлопнула себя ладонью по губам.
- Что же это я болтаю, Бог знает о чем! Услышат хозяева – беды не миновать. А ты, Мария-Хуана, раз уж решила уходить, то уходи, нечего время терять.
- Уйду, только сначала к Мио зайду. Я ведь его вчера так и ен поблагодарила.
- Неприятностей на свою голову ищешь. Увидят тебя хозяева, что делать будешь? Как объяснишь, зачем ходишь по дому?
- Придумаю что-нибудь. Поймите, донна Маргарита, я должна поблагодарить Мио и попрощаться с ним.
Донна Маргарита была хоть и суровой внешне, но доброй женщиной, и стремление Марии-Хуаны прекрасно понимала. На самом деле, ей и самой хотелось узнать, как самочувствие молодого сеньора.
Марии-Хуане повезло – на ее пути никто не встретился, и она беспрепятственно вошла в комнату Даниэля. А увидев его, ахнула.
- Шикарно выгляжу? – усмехнулся Даниэль, не вставая с кресла. Двигаться ему было больно, а свое лицо он утром видел в зеркале и ужаснулся. Последствия вчерашней драки проявились во всей красе. Синяки и кровоподтеки цвели по лицу, нос и верхняя губа распухли, а правым глазом Даниэль почти не видел, но хотя бы переломов не было – и на том спасибо.
Мария-Хуана разрыдалась, и Даниэлю пришлось-таки выбираться из мягкого кресла и успокаивать ее.
- Это все из-за меня. Ты пострадал по моей вине.
- Да ладно, ты-то тут при чем?
Даниэль усадил плачущую девушку на кровать и сунул ей в руки платок. Высморкавшись, Мария-Хуана сообщила:
- Я вообще-то попрощаться зашла.
- Ты уезжаешь? Надолго?
- Навсегда. Утром я попросила у сеньоры Софины расчет.
- Но куда ты пойдешь? У тебя теперь нет работы…
- ничего, я не белоручка и найду другое место. Пойми, Мио, я не могу здесь оставаться. Сеньор Лусиано просто псих. Я его боюсь.
- Понимаю.
- И тебе тоже надо отсюда бежать, - девушка схватила Даниэля за руку. – Они же терпеть тебя не могут! Почему ты здесь остаешься?
- У меня нет выбора. Помнишь, я рассказывал о Ясенке и ее семье. Лусиано знает, как я ими дорожу, и я боюсь, что, если уйду, он причинит им зло. Я не могу этого допустить.
- Тебе нельзя оставаться в этом доме, - убежденно сказала Мария-Хуана. Даниэль отвел глаза. – Тогда возьми этот образок. Он защитит тебя.
Девушка сняла с шеи маленький образок с изображением Святой Девы и вложила его в ладонь Мио.
Они обнялись на прощание. Мария-Хуана едва удерживалась от слез.
- Береги себя и… спасибо за вчерашнее.
Когда за девушкой закрылась дверь, Мио повесил образок на шею, потом опять сел в кресло, скривившись от боли. Он смотрел на стену, но видел, как Мария-Хуана прощается с подругами, берет чемодан и через заднюю дверь выходит на улицу. Оглядывается, смотрит на особняк, а потом решительно идет прочь. И представлять это было очень грустно.
********
Утро после дня рождения Беренис для Рубина началось со звука работающего телевизора. Выругавшись, он сунул голову под подушку, но это мало помогло. Конечно, когда телевизор стоит прямо у твоего изголовья, затыкай уши – не затыкай, а все равно будешь его слышать.
Рубин отбросил одеяло и встал. Асунсьон уже ушла на работу. Мерседес на кухне готовила завтрак, а Гонсало, развалившись на диване, смотрел телевизор.
Весь завтрак Мерседес бросала на брата возмущенные взгляды и разговаривала сквозь зубы. Наконец, он не выдержал:
- Я что, убил кого-то? Что ты на меня так смотришь?
- А ты не помнишь, какой скандал закатил вчера на дне рождения Беренис? Столько гостей было! Такой позор!
- Точно, вчера же у соседей праздник был! – встрял Гонсало, отрываясь от тарелки. – Как повеселились? Ну конечно, без меня пошли! Хотя в нормальных семьях все вместе ходят. Ну, так вам на меня плевать.
Игнорируя бурчание отца, Рубин вспоминал.
- Да, - он подпер голову рукой. – Помню.
- Ты нас опозорил. Все в шоке были! У них такая семья…
Гонсало ударил кулаком по столу.
- Хватит! У нас тоже семья! А этот Хуан со мной даже не здоровается. И девчонки у него кривляки. Ишь, меня даже не пригласили!
Рубин водил вилкой по тарелке, восстанавливая цепь событий.
- Черт! Я Ясенку толкнул И накричал на нее.
- Когда? Вчера? Ясенку? – Мерседес то ли всхлипнула, то ли вздохнула и закрыла лицо руками.
- Женщин бить нельзя, - тут же вставил Гонсало.
- На себя посмотри, - огрызнулся Рубин.
- Ты как с отцом разговариваешь?! – Гонсало схватил Рубина за предплечье. – И запомни: я – это я, а ты – это ты. Усек? – Он отпустил парня и попытался добродушно потрепать его по волосам. Рубин увернулся и вылез из-за стола.
- Ты куда? А доедать кто будет?
- Я уже наелся.
Мерседес догнала брата у двери.
- Куда ты собрался?
- Пойду к Ясенке извиняться.
- Их отец тебя теперь и на порог не пустит. И будет прав.
- Отвали! – Рубин отодвинул сестру и вышел на улицу.
********
Для Ясенки этот субботний день начался тоже не слишком удачно. За завтраком Хуан заметил ее перебинтованное запястье и спросил, что с ним. Пришлось сказать.
- Поверить не могу! Ясенка!
- Я знаю.
- После того, что этот парень устроил вчера, он еще и на тебя напал!
- Не совсем напал, - посчитала нужным объяснить девушка. – Рубин толкнул меня – это верно, но я сама виновата, потому что пыталась задержать его.
- Хватит! – Хуан хлопнул ладонью по столу, и обе сестры – Беренис сегодня работала – подпрыгнули. – Девочки, с этого дня я вам запрещаю общаться с этим парнем.
- Но, папа! – воскликнула Изелла. – Это ведь случайность! Рубин не хотел!
- Я сказал, «хватит», Изи. Я не хочу, чтобы вы общались с Рубином – и точка.
Остаток завтрака прошел в молчании. Изелла обиженно сопела, Хуан был мрачнее тучи, Ясенка тоже ела без аппетита.
- Изи, ты не приберешься в доме? Я хотела насчет работы сходить.
Девочка кивнула, не поднимая глаз от тарелки. Причину столь глубокого расстройства Ясенка понять не могла. Конечно, им запретили общаться с Рубином, но, говоря по правде, Изелла с ним и до этого почти не общалась. С чего бы ей теперь так убиваться?
После вчерашнего праздника дом был полон мусора и грязной посуды, и Ясенка радовалась, что не ей придется все убирать. Время от времени она ходила по домам, продавая косметику, а сегодня ей предложили рекламировать товар на улице. Но следовало поторопиться: желающих подработать много.
Едва Ясенка вышла из дома, то увидела Рубина. Он приветственно помахал рукой и направился к ней. Девушка быстро оглянулась на окна дома. Если Хуан заметит, что она общается с Рубином, то у нее будут неприятности.
- Ясенка, я хотел поговорить и извиниться.
- Да уж, есть за что, - девушка продолжала идти.
- Вчера я ужасно себя вел. Мне не стоило говорить все эти ужасные вещи и портить вам праздник. И тем более, я не имел права так обращаться с тобой.
- Рада, что ты это понял.
- Ясенка, мне правда очень, очень жаль!
Дойдя до места, откуда из дома их было уже не видно, девушка остановилась.
- Папа запретил нам с тобой общаться.
Рубин посмотрел на ее перевязанную руку и повторил:
- Мне правда жаль. Прости меня.
Он так расстраивался, что сердце Ясенки дрогнуло.
- Ты должен серьезно подумать над тем, что делаешь со своей жизнью. Мой отец…
- Перестань. Нельзя во всем винить только его. Ты тоже хорош. Твоя мать из сил выбивается, пытаясь сделать вашу жизнь сносной, ты мог бы помочь ей, вместо того, чтобы жалеть себя.
- Тебе легко говорить! У тебя нормальные и отец, и сестры, на которых ты можешь положиться, а у меня никого нет.
- У тебя есть мама и Мерседес, и я тоже есть. Если, конечно, это что-то для тебя значит. Пойми, на свете есть люди, которым куда хуже, чем тебе.
- Кто, например?
- Не знаю, но они точно есть. Прости, мне пора идти.
Ясенка посмотела на часы и быстрым шагом пошла в направлении остановки. Через несколько минут Рубин ее догнал.
- Куда ты так торопишься?
- У меня есть шанс сегодня немного подзаработать. Будет обидно, если я опоздаю.
- Можно я пойду с тобой?
Ясенка удивленно пожала плечами.
- Ну, если ты хочешь…
«Потрясающе, - подумала девушка, не сбавляя шага, - и часа не прошло с того момента, как папа запретил нам общаться с Рубином, и вот пожалуйста: он вызвался сопровождать меня на работу. Надеюсь, папа об этом не узнает».
********
«Как же я не люблю дождь!» - думала Ясенка, шлепая по лужам. Ее кожаные плетенные сандалии давно промокли, так что теперь это было неважно. Ходить по домам, предлагая косметику, и без того утомительно, но в ненастную погоду и вообще невыносимо.
Утром было ясно, и зонт Ясенка не взяла. Теперь же промокла насквозь. Дождь припустил сильнее, и девушка побежала к симпатичному дому с ухоженными лужайками. Отряхнувшись от воды и отжав волосы, она нацепила «рабочую» улыбку и позвонила.
Едва дверь открылась, Ясенка затараторила:
- Здравствуйте. Я из фирмы «Мэри Клэр». Мы продаем косметику. У нас есть продукция для женщин любого возраста, а так же для мужчин и детей… - Тут Ясенка посмотрела на стоящую перед ней молодую женщину. – Ромина! Это ты?
- Не ожидала тебя здесь увидеть. Да ты вся промокла! Проходи скорее, не стой на пороге!
Ромина провела подругу в гостиную, а сама побежала ставить чай.
- Я, когда сюда шла, даже адрес не посмотрела! И - надо же! – тебя встретила!
Ромина выглянула из кухни.
- Да ты садись, чувствуй себя как дома.
Ясенка осторожно опустилась в кресло, такое мягкое, что она в нем буквально утонула, и осмотрелась. Да-а, гостиная была не в пример шикарнее, чем их собственная. А какой огромный телевизор!
Ромина принесла поднос с чашками и печеньем. Потом вдруг вспомнила, что есть мармелад, и успокоилась, достав и его.
- Так значит, ты все-таки вышла замуж? – уточнила Ясенка, глядя на большую свадебную фотографию, стоящую на самом видном месте. Не заметить ее было невозможно.
- Несколько месяцев назад. Даже моя мама пришла на свадьбу, хотя сначала клялась, что не сделает этого.
- Тебе очень повезло, - восхищено сказала Ясенка, отмечая и хорошую меебль, и дорогую технику, и явно недешевую одежду подруги. – Чудесный дом и счастливый брак. Ты, наверное, и не работаешь?
- Нет. Фран не захотел, чтобы я работала.
- Он у тебя заботливый. А я вот таскаюсь под дождем с этой косметикой, - Ясенка взяла еще одну мармеладинку. – Ты ведь, наверное, не захочешь смотреть мой товар? Ну конечно, что я говорю! Судя по твоему дому, у тебя есть средства и на более качественную косметику.
Ясенка встала, чтобы поближе рассмотреть музыкальный центр, а потому не заметила, как на лицо Ромины набежала тень. Не обратила она внимания и на то, что подруга почти все время молчит. Когда же начали бить часы, Ромина подхватилась с места.
- Святая Матерь Божья! Уже четыре! Франциско вот-вот приедет! Ясенка, ты должна уйти! Умоляю тебя! Фран не любит гостей. Если он застанет тебя здесь, то рассердится.
- Уже ухожу, - Ясенка стала застегивать сандалии. – Ромина, давай как-нибудь встретимся? Погуляем вместе?
- Я бы хотела, но не знаю… - Ромина нервно сжимала пальцы и прислушивалась к звукам на улице. – Давай завтра, в двенадцать, в парке у фонтана. Там раньше воздушные шары продавали.
- Их и сейчас там продают.
- Да, давай встретимся там.
Видя, как напряжена и даже напугана Ромина, Ясенка поспешила уйти. Но, выйдя за дверь, она услышала шум подъезжающей машины и поняла, что опоздала. Убежать Ясенка уже не успевала. Все, что она смогла, это нырнуть за пышный раскидистый куст, переждать, пока Франциско зайдет в дом, и лишь потом, скрываясь за тем же кустом, выбраться на улицу.
Все прошло удачно. Франциско ее не заметил. Но на душе у Ясенки осталась какая-то тревога. Поняв, что муж вот-вот вернется, Ромина странно разволновалась, сразу чашки побежала мыть, чтобы скрыть всякое присутствие гостьи в доме. С точки зрения Ясенки, это поведение выглядело непонятно. С чего Ромина так перепугалась?
********
Услышав от служанки, что его навестить пришла Ромина, Даниэль удивился. В первый и последний раз они встречались за ужином, на который Ромина пришла вместе с матерью, и обменялись всего несколькими фразами.
- Ты уверена, что сеньорита просила позвать именно меня? Может, ей все-таки нужна сеньора Софина?
- Нет, сеньор. Сеньорита дель Маркес сказала, что пришла именно к вам.
- Хорошо, я сейчас спущусь.
Мио подошел к зеркалу. За прошедшие пять дней синяки почти исчезли, но, если приглядеться, все еще были заметны. Показываться в таком виде пеерд глазами гостьи Даниэль не желал, но деваться было некуда.
К счастью, о происхождении синяков Росалина не спросила, была мила и болтала ни о чем.
- Должно быть, ты удивлен моим визитом, - Росалина встала у окна так, чтобы солнце обтекало ее стройную фигуру.
По сердцу Даниэля будто полоснул нож, так ясно он вспомнил, как точно так же у окна стояла Ясенка.
- Дело в том, что у меня мало близких друзей моего круга. Родители строго следят за тем, чтобы я общалась лишь с приличными молодыми людьми, поэтому мне часто бывает одиноко. Я была рада, узнав, что ты закончил школу и приехал домой. Думаю, наши родители не будут против нашей дружбы.
Эту речь Росалина подготовила еще дома и теперь думала лишь о том, как бы поудачнее встать, чтобы продемонстрировать Даниэлю свою фигуру.
- Ты ведь недавно вернулся и, наверное, еще не успел обзавестись кучей друзей, а мне не будет так одиноко. Я знаю, что ты почти не выходишь из дома, вот я и подумала… - Росалина на мгновение замолчала, будто стесняясь. – Может, мы смогли бы встречаться иногда, ходить куда-нибудь вместе?
- Я просто не знаю, что сказать. Конечно, я хотел бы общаться с тобой, но не уверен, позволит ли сеньора Софина.
Как раз в этот момент вошла Софина и услышала последние слова. Росалина тут же поспешила объяснить цель своего визита. Мио вжался в кресло, исподлобья поглядывая на женщину.
- Папа купил мне два билета в театр, на премьеру «Венецианского купца». Я хотела пойти с подругой, но она отказалась, а пойти одна я не могу. Вот я и подумала, что Даниэль мог бы составить мне компанию. Вы ведь не будете против, сеньора?
Конечно, Софина была против. Но отказ, тем более дочери лучшей подруги, выглядел бы подозрительно, поэтому она выдавила из себя улыбку и милостиво сказала, что будет только рада, если Даниэль развеется.
В дом вошел Лусиано, и Софине бросилось в глаза, как испуганно вздрогнул и побледнел Даниэль, увидев его. А самое ужасное заключалось в том, что и Росалина тоже это заметила.
Найдя благовидный предлог, Софина удалилась в библиотеку и там дала волю своему гневу. Лусиано, проследовавший за ней, спокойно курил, наблюдая, как женщина мечется из угла в угол.
- Какой позор! Ты видел его реакцию, когда ты вошел?! И Росалина ее заметила! Даже дураку ясно, что Даниэль боится тебя, а Росалина вовсе не дура. Она сумеет сложить синяки на его лице и то, как он вздрогнул при виде тебя, и сделает соответствующие выводы. Дель Маркесы вхожи во лучшие дома и если там станет известно, что мы плохо обращаемся с парнем, от нашей семьи многие отвернутся.
- Успокойся, Софина, - Лусиано обнял женщину и стал массировать ей плечи. – Ну хочешь, я поговорю с Даниэлем, попытаюсь его как-нибудь успокоить…
- Не вздумай даже подходить к нему! Он тебе не поверит, зато может что-нибудь заподозрить.
Софина вновь заходила по библиотеке.
- В любом случае, вскоре поведение мальчишки станет неадекватным и будет даже лучше, если Росалина и прочие убедятся в этом лично.
- А сейчас?
- Не думаю, что возникнут вопросы. Люди не станут лезть не в свои дела. Уверен, Росалина ни о чем не спросит, а сам Даниэль этот разговор не начнет. Если же кто-то все еж задаст вопрос, ты скажешь, что у Даниэля бывают припадки, и в такие моменты он опасен для окружающих и с ним тяжело справиться.
- Как жаль, что лекарство действует так медленно! Я все время волнуюсь, что что-нибудь сорвется.
- Оно безвкусное?
- Абсолютно. Я добавляю его в напитки. Но если б ты знал, как тяжело это делать так, чтобы никто не заметил.
Софина села в кресло, и Лусиано вновь стал массировать ей плечи.
- Успокойся, дорогая. Не нервничай. Все идет по плану.
********
Подходя к дому Ромины, Ясенка заметно нервничала. На назначенную встречу в парке Ромина так и не появилась, хотя Ясенка прождала ее два часа, и теперь решила навестить подругу дома. Стоял будний день, и Франциско должен был уйти на работу. Но Ясенка придумала, что если он вдруг он окажется дома, то она назовет чужое имя и скажет, что ошиблась адресом.
И все же, нажимая на кнопку звонка, Ясенка чувствовала, с какой бешенной скоростью стучит ее сердце. На звонок никто не ответил. Она позвонила еще раз и уже собралась уходить, когда дверь все же открылась. Но Ромина выглядела так, будто совершенно не рада появлению гостьи.
- Если я не вовремя, я могу уйти.
- Да нет, ничего, - Ромина улыбнулась, но улыбка получилась не радосной. – Прости, что не пришла на встречу, но я забыла.
- Ничего. У тебя все в порядке?
- Да. Не волнуйся.
Но Ясенка все равно волновалась. Ромина выглядела подавленной, зябко куталась в ажурную шаль, хотя на улице было тепло, а ее нижняя губа распухла и треснула, как от удара.
- Ты сейчас свободна? Может, погуляем?
- Я не знаю… - Ромина крепче стиснула на груди шаль, но потом решительно сказала: - Подожди, я только оденусь.
Следующий час девушки бесцельно бродили по улицам и разговаривали ни о чем. Точнее, говорила в основном Ясенка. Она пыталась казаться беспечной, но поглядывала на Ромину с вопросом в глазах. Почему-то Ясенка была уверена, что у ее подруги серьезные проблемы. И пусть она жила в прекрасном доме, носила дорогую одежду и имела возможность не работать, Ясенка видела тоску в ее глазах. Не так должна выглядеть молодая жена через несколько месяцев после свадьбы. Пристально наблюдая за реакцией Ромины, Ясенка пришла к выводу, что проблема в ее муже и специально затронула эту тему.
- Должно быть, ты очень счастлива. Выйти замуж за любимого человека – лучшего и пожелать нельзя.
- А ты замуж не собираешься?
Ясенка отметила, что Ромина никак не отреагировала на ее высказывание, хотя должна была бы соловьем разливаться о своем счастье.
- Не за кого.
- Неужели тебе никто не нравится?
Ясенка вспомнила о Мио и тряхнула головой, прогоняя печаль.
- Тот, кто мне нравится, сейчас далеко. К тому же я не уверена, что вообще хочу замуж. По-моему, семейная жизнь – это очень хлопотно.
- Да, наверное.
- Тем более, что многие жалуются, что после свадьбы отношения между влюбленными меняются, и сами они уже не те, что были до регистрации.
- Это уж точно, - вырвалось у Ромины.
- Значит, твой муж изменился после свадьбы?
- Очень сильно. Стал придирчивым, ревнивым и мелочным. Боится, что я ему изменю, поэтому запрещает мне носить короткие юбки. А ведь раньше ему такая одежда очень нравилась.
Сейчас на Ромине был надет элегантный брючный костюм персикового цвета, дополняемый туфлями в цвет и миленькими золотыми сережками. Выглядела она привлекательно, но не сексуально.
- Поэтому ты и не хотела, чтобы Франциско знал, что я была у тебя в гостях? Но я же не мужчина.
- Это неважно. Франу вообще не нравится, когда я с кем-то общаюсь. Он говорит, что подруги плохо на меня влияют.
Девушки сели на скамейку в начале длинной аллеи. Мимо них чинно проходили старики, молодые мамы везли коляски или выгуливали подросших чад, проносилась на роликах молодежь и просто неторопливым шагом проходили гуляющие.
Ясенка посмотрела на свои потрепанные кеды, потом перевела взгляд на туфли Ромины. Разница была огромной. Да и короткая джинсовая юбка и майка Ясенки резко контрастировала с модным костюмом Ромины.
«Никогда у меня не будет столько денег, чтобы покупать все, что захочется, - подумала Ясенка. – Зато у меня хорошая семья. Это дорогого стоит».
Лицо Ясенки вновь посветлело, и теперь уже Ромина смотрела на нее с завистью. Девушки были ровесницами, учились в одном классе, но сейчас казалось, что Ромина намного старше своей подруги. Ясенка светилась юностью и свежестью. Она живо реагировала на окружающий ее мир, не унывала и относилась к людям с детской доверчивостью. Может, именно поэому судьба щадила ее и всячески помогала. Насколько Ромина себя помнила, никогда у нее не было такой энергии и такой открытости. Сначала мать строго контролировала каждый ее шаг, держала в строгости, не давала самостоятельно принимать решения; теперь эту роль взял на себя Франциско.
- У тебя проблемы с мужем? – спросила вдруг Ясенка, вырвав подругу из горестных раздумий. – Я сразу поняла, что у вас что-то неладно.
Ромина не сказала «да», но и не отвергла это предположение.
- Он бьет тебя?
Ромина вздохнула и вновь промолчала.
Ясенка смотрела на свои кеды и не знала, что сказать.
- Я окаазлась не очень хорошей женой.
- Что за чепуха? Ты же отлично готовишь, и по хозяйству все умеешь делать, и шьешь хорошо, и вышиваешь. И характер у тебя чудесный. Ты такая спокойная, терпеливая, понимающая, какой мне в жизни не быть!
Ромина жалко улыбнулась и пожала плечами. Ясенка схватила ее за руки.
- Ну, расскажи же мне! Поделись! Тееб же легче станет. Вдруг, я смогу помочь?
- Чем? Ясенка, ты же совсем ребенок.
- Вообще-то мы ровесницы.
- По документам – да, но по жизни я намного старше тебя. Иногда я кажусь себе просто старухой.
- Это Фран тебя ударил? – Ясенка не уточнила, что имеет в виду губу, но Ромина все равно поняла. – За что?
- Я суп пересолила.
У Ясенки от удивления открылся рот, и Ромина поспешила продолжить:
- Но не только из-за этого. Просто Фран сильно устал, у него были проблемы на работе…
- Да при чем тут работа?! Что ты его оправдываешь?!
Ромина замолчала. Ясенка тоже. Ей было неловко за свою вспышку. Надо было быть терпимей и реагировать спокойнее, но о каком спокойствии может идти речь в такой ситуации? Тем не менее, Ясенка ругала себя за то, что не сдержалась. Теперь-то Ромина уж точно ничего ей не расскажет.
Но она рассказала, и Ясенка была потрясена. Она, конечно, знала, что такое бывает, но далеко и с другими, а сейчас рядом сидела ее ровесница и бывшая одноклассница и рассказывала ужасные вещи.
После свадьбы выяснилось, что Франциско большой собственник и патологически ревнив. И хотя Ромина никогда не давала ему повода. Фран все равно подозревал, что жена его обманывает. Он контролировал каждый ее шаг, обшаривал карманы и сумочку, проверял почту. Ромина даже на улицу почти не выходила. Ее путь пролегал от дома до магазина и обратно, но даже на такой короткий отрезок пути муж выпускал ее, скрепя сердце.
- Он просто меня очень любит, - убеждала Ромина, но Ясенка лишь фыркнула мысленно: «Кого он любит – так это себя!» Дальнейший рассказ подтвердил ее догадку. Франциско требовал неимоверной заботы и внимания и не терпел ни малейшего пренебрежения к своей персоне. Рубашки должны быть идеально выглажены, горячая еда готова к его приходу с работы, пол вымыт, подушки взбиты.
- Но это и понятно. Фран – глава семьи и заслуживает уважения. Я же даже не работаю.
Идея, чтобы жена не работала, принадлежала Франциско. Он действительно неплохо зарабатывал, но денег давал мало, и Ромине приходилось отчитываться за каждую покупку.
- Но это и правильно. Ведь я, на самом деле, жуткая транжира!
Ко всему прочему, Франциско еще и пил. Нечасто, правда. Раз в неделю. Зато конкретно.
- Но это ведь редко. У других-то мужья неделями пьют!
По отношению к Ромине Франциско был требователен, придирчив и впадал в ярость из-за любого пустяка, типа плохо поглаженных брюк или невинного разговора с соседом о погоде. Временами он даже избивал ее, но потом, остыв, всегда извинялся.
- Фран любит меня, но он очень вспыльчивый и ничего не может с этим поделать. И работа у него очень ответственная. Он сильно устает.
- Ромина! – не выдержала Ясенка. – Опомнись! Чего ты его оправдываешь?! То, как он обращается с тобой – недопустимо!
- Фран любит меня, - упрямо повторила Ромина. – Я же сказала, ты еще маленькая, и не поймешь.
- Конечно, я не понимаю, как ты позволяешь какому-то мерзавцу распоряжаться вытирать о тебя ноги!
- Фран – не мерзавец! – Ромина резко встала. – Прости, но мне пора идти.
Через несколько шагов Ясенка догнала подругу.
- Ромина, прости! Я не хотела тебя обидеть. Но он же не прав! Неужели ты не видишь? Ну хорошо, я ничего не буду говорить. Только не обижайся.
- Вот и не говори. Фран – мой муж. Он дан мне Богом, и я не должна роптать.
- Это слова твоей мамы?
- Да. Она учила меня, что для женщины муж – проводник Бога, а потому нужно быть послушной ему. Господь дал мне Франциско в супруги, нас венчали в церкви и кто я такая, чтобы не принимать Божье веление?
Домой Ясенка возвращалась подавленная. В «Божьем велении» она сильно сомневалась. Да разве может негодяй Франциско быть избран для Ромины Богом?! Чепуха! Она сама выбрала его, а теперь страдает и списывает все на Божью волю.
В зале сидела грустная Изелла и делала уроки. Дело шло с трудом, потому что она не столько писала, сколько сидела задумавшись и рисуя на листке замысловатые узоры.
- Изи, ты плакала? – встревожилась Ясенка, подсаживаясь к сестре. – Тебя кто-то обидел?
- Нет. Со мной все нормально.
- А с кем ненормально? – Ясенка огляделась, ища взглядом остальных.
- Папа пошел к сеньору Абарди поговорить насчет крыши. А у Беренис сегодня свидание с Рикардо.
Насчет свидания с Рикардо Ясенка сделала отметку в памяти, но сейчас не это было самым важным.
- Тогда из-за чего ты плакала?
- Рубина арестовали.
- Когда? За что?
- Не знаю. Я слышала, как об этом говорила Апарисьон, но постеснялась опдойти и спросить. Ясенка, пожалуйста, сходи к ним, узнай!
- Мне тоже неловко.
- Пожалуйста! Я очень прошу! Я должна знать, что с ним! – Изелла едва не расплакалась вновь, и до Ясенки наконец-то дошло.
- Тебе нравится Рубин?
Изелла всхлипнула и кивнула. Боясь, что сестренка все-таки разрыдается, Ясенка пошла к соседям, но обнаружила там лишь пьяного Гонсало, который ничего вразумительного сказать не смог.
Приближение вечера сестры встретили в печали. Изелла мужественно старалась делать уроки, но то и дело погружалась в раздумья. Ясенка вспоминала рассказ Ромины и тоже была не в настроении разговаривать.
Первым вернулся Хуан. Покачал головой, услышав об аресте Рубина, и сказал, что этого следовало ожидать.
Беренис прибежала раскрасневшаяся, с сияющими глазами, и даже подавленность сестер не смогла погасить ее радость.
- Они вернулись! – закричала Изелла, дежурившая у окна. – Ясенка, сходи!
Девушка обреченно вздохнула, но решительно направилась к соседям. Тем более, что участь Рубина ее тоже тревожила. Ясенка так и сказала Апарисьон и предложила свою помощь.
- К сожалению, ты не сможешь помочь, - грустно отозвалась женщина. – Остается надеется лишь на милость судьи.
Мерседес скрылась в доме. Апарисьон и Ясенка разговаривали в сгущающихся сумерках.
- За что его арестовали?
- Рубин вместе с дружками избил и ограбил прохожего. Это прошлым вечером произошло. Примерно в одиннадцать. - Апарисьон сгорбилась. – Утром его арестовали. Мерседес сразу ко мне на работу прибежала. Я у хозяйки отпросилась, и мы в участок поехали.
- Вы виделись с Рубином? Как он?
- Напуган. Я просто не могу… Как такое могло случиться… - Апарисьон закрыла лицо рукаим. – Я старалась воспитать своих детей хорошими людьми. Рубин наркоман. В полиции сказали, что ему были нужны деньги на дозу… И это наверняка не первое его преступление… Я только сегодня узнала, сколько стоит это зелье. Откуда он доставал такие деньги?
Апарисьон зарыдала так неожиданно, будто в ней плотина прорвалась, и потоки слез хлынули по бледным щекам.
- Тюрьма – это страшно… он же еще ребенок. Такое пятно на всю жизнь! Это сломает его… Я все время думаю… В чем я виновата? В чем ошиблась?
Ясенка пыталась утешить женщину, но сложно подобрать слова поддержки в такой ситуации. К счастью, на улицу вышла Мерседес и увела мать в дом.
********
Стоя у окна, Софина наблюдала, как Росалина и Даниэль садятся в машину. Сегодня они направлялись в торговый комплекс в западной части города. После совместного похода в театр, отношения молодых людей продолжились. Они перезванивались и гуляли вместе. Софина была недовольна, но запретить Даниэлю общаться с Росалиной не могла – это выглядело бы подозрительно.
Дождавшись, пока машина отъедет, Софина включила диск с классической музыкой и устроилась в кресле с журналом по парковому дизайну в руках. Однако настроение было не то, и журнал полетел на пол. И проблема заключалась не только в Даниэле.
В последнее время Софина начала подозревать Лусиано в измене. В его поведении появились новые нотки, он стал подолгу отсутствовать дома, слишком часто говорить по телефону и пристально следить за своей внешностью.
Не сказать, чтобы все эти годы Софина хранила Лусиано верность. Конечно, у нее бывали увлечения, но несерьезные, мимолетные. И никогда она не думала, что связи на стороне могут быть и у Лусиано. Слишком разным было их положение.
Софина отчетливо вспомнила их первую встречу. Она уже была состоятельной, независимой женщиной. А Лусиано? Жалкий боксер, дравшийся за деньги. А в какой дыре он тогда жил? Вспомнить страшно! И это она, Софина, вытащила его из нищеты, позволила поселиться в своем особняке, обеспечила финансово, дала возможность пользоваться всеми благами роскошной жизни. Кем бы и где бы был Лусиано без нее? Тем неприятнее было думать, что теперь он смеет изменять ей.
********
Двухчасовая прогулка по торговому комплексу закончилась в ресторане, расположенном на крыше этого же комплекса. От неба посетителей отделял лишь стеклянный купол. Журчала вода в фонтанах, и этот звук являлся единственным фоном для разговоров.
Даниэль и Росалина сидели у самого купола, откуда открывался прекрасный вид на город. Пока официант выполнял заказ, Росалина рассыпалась в благодарностях.
- Большое спасибо, что согласился составить мне компанию. Эти джинсы… Никогда не умела их выбирать. А у тебя прекрасный вкус.
Насчет этого Росалина не лукавила. Поход за джинсами был лишь предлогом побыть рядом с Даниэлем и продемонстрировать ему свою фигуру. Поэтому джинсы Росалина выбирала исключительно облегающие, подчеркивающие ее длинные ноги, и принимала самые соблазнительные позы. На позы Даниэль не реагировал, зато из вороха джинсов безошибочно выбирал самые удачные. Так что похвалы в адрес его вкуса были совершенно искренними.
- Надеюсь, ты не считаешь меня назойливой. В последнее время мы часто видимся, но это лишь оттого, что ты мне нравишься, - Росалина коснулась пальцем рта и чуть оттянула краешек нижней губы. Движение получилось очень милым. Детским и соблазнительным одновременно. Это Росалина знала совершенно точно, так как много раз репетировала его перед зеркалом.
- Мне тоже приятно общаться с тобой.
От улыбки Даниэля сердце Росалины забилось в два раза быстрей. Но… Он смотрел куда-то в сторону. Впервые в жизи Росалина оказалась в такой ситуации. Раньше парни всегда сами добивались ее благосклонности, Даниэль же вел себя в безукоризненным дружелюбием, но не более того. Росалина флиртовала с ним, делала комплименты, смеялась, просила помощи, демонстрировала фигуру, была милой, наивной, сексуальной… Но Даниэль этого будто не замечал. Помогал выйти из машины, говорил комплименты, ухаживал с изысканной вежливостью, однажды даже до дома на руках донес, когда Росалина сделала вид, что подвернула ногу, но… Росалина чувствовала, что все ее хитрости не производят на Даниэля никакого впечатления.
- Даниэль?
- Да?
- Я хотела сказать, что рада нашему знакомству. Мне даже кажется, что за эти несколько недель мы стали настоящими друзьями.
- Я тоже так думаю.
- Очень тяжело в наше время найти парня, которому сможешь полностью доверять, с которым будешь чувствовать себя в безопасности. Раньше со мной такого никогда не было. Мне даже кажется, что мы с тобой так близки, что трудно и представить.
Росалина положила пальцы на руку Даниэля. Но как раз в этот момент принесли их заказ. Даниэль убрал руку, и девушка так и не поняла, сообразил ли он, что это был намек, причем довольно прозрачный, или нет.
Росалина пришла бы в ярость, если б знала, что как раз в этот момент Мио разглядывает город, пытаясь найти район, в котором живет Ясенка. Он все понимал и прекрасно видел игру Росалины, но… Эта красивая девушка казалась ему такой неестественной! Она все делала напоказ. Напоказ смеялась, напоказ давала ему руку, спускаясь по ступенькам, напоказ прикусывала нижнюю губку и напоказ поправляла волосы. Поведение Росалины так резко контрастировало с тем, как вела себя Ясенка! Будто наяву Даниэль видел, как Ясенка, стоя на одном колене, шнурует ботинок, как танцует, как, смеясь, запрокидывает голову, как хмурит брови, когда о чем-то задумывается. Во всех движениях Ясенки царила естественность. Росалина же слишком пыталась понравиться.
Однако эффект получался совершенно противоположный. Тем не менее, общаться с Росалиной Даниэль продолжал, потому что это была единственная возможность выбраться из особняка, ставшего для него тюрьмой.
А повышенное внимание Росалины… Что ж, играет она – будет играть и он. Она пытается его очаровать, он будет делать вид, что ничего не понимает. В любом случае, это лучше, чем тосковать дома.
********
Для семьи Альварес наступили трудные времена. На заводе, где работал Хуан, началась модернизация процесса, что грозило массовым сокращением. Из-за переживаний за Рубина Изелла заболела. Ясенка ходила по дому как тень, волнуясь за всех сразу и не зная, чем помочь. Лишь Беренис сохраняла присутствие духа, что, конечно, было связано с Рикардо. Их отношения переросли в романтические. И хотя девушка понимала, что поступает дурно, встречаясь с женатым мужчиной, но ничего не могла с собой поделать. Тем более, что Рикардо сам сделал первый шаг.
Весь день Ясенка искала работу и, вернувшись домой, без сил упала на диван. Изелла стянула с ее ног сандалии и побежала разогревать суп.
- Просто ужас какой-то! Я побывала, наверное, в десяти местах, но нигде не нужны мои услуги.
- Чтобы тебя взяли, ты должна что-то уметь.
- Но как я могу научиться, если меня никуда не берут? Все, что у меня хорошо получается – это танцевать. А за это деньги не платят. Я все время думаю о том, что будет, если папа потеряет работу. – Ясенка села, поджав под себя ногу. – С одной зарплатой Беренис нам трудно придется. Вот если бы мне найти работу!
Пока сестра ела, Изелла рассказывала о своих делах.
- Я сегодня весь день дома. Скучно было очень. Надеюсь, завтра пойду в школу.
- Похвальное стремление к знаниям. Помнится, раньше его у тебя не наблюдалось.
- Просто мне сейчас совсем ничего не хочется делать. Все валится из рук. Я начала шить платье кукле, но… - Изелла вздохнула и положила подбородок на сцепленные руки. – Я могу думать лишь о Рубине. Беренис все время спрашивает, почему я такая грустная, а я не знаю, что ей ответить.
- Скажи правду.
- Не хочу, чтобы она знала. После того, что Рубин устроил на ее дне рождения, она его недолюбливает.
- Я ее понимаю.
- Сегодня ко мне заходила Лола-Роза. Помнишь, она живет в крайнем доме с зеленой крышей. Так вот, ее старший брат был в числе тех троих, которых арестовали. Лола-Роза сказала, что суд будет через несколько дней. Они с мамой каждый день ходят в тюрьму, а Рубина никто не навещает.
- Это тоже Лола-Роза сказала?
- Да.
- Странно. Апарисьон, наверное, работает, но Мерседес-то целыми днями дома.
Эту загадку Ясенке удалось разрешить во время вечернего занятия танцами. Ее уроки для всех желающих проходили без сбоев и никакое плохое настроение не могло этому помешать. Магнитофон, вытащенный на улицу, играл зажигательную мелодию, танцевали же девчонки прямо на дороге. Рассевшиеся на траве парни отпускали комментарии, но на них не обращали внимания.
Улучив свободную минутку, Ясенка подошла к Лоле-Розе. Та охотно рассказала то, что узнала от брата.
Мерседес на занятие немного опоздала, зато появилась в таком коротком платье, что глазеющие на нее парни аж застонали. К счастью, сегодня был урок, посвященный вальсу, а в платье, пусть и коротком, танцевать его все же удобнее, чем в брюках.
Когда после занятия все начали расходиться, а Беренис понесла в дом магнитофон, Ясенка заговорила с Мерседес о том, что ее волновало. Мерседес недовольно скривила рот, но потом все же признала, что брата в тюрьме действительно не навещает.
- Мама меня просит, но я не могу. Мне стыдно, что у меня такая семья. Отец алкоголик, а брат – преступник.
- Насколько я знаю, роль Рубина в том нападении была минимальной. Он только присутствовал.
- Хватит и этого. Ты даже представить себе не можешь, какой это позор, когда кто-то из твоей семьи сидит в тюрьме. Я не хочу иметь с Рубином ничего общего.
- Ты не справедлива. Он ошибся, связался не с теми людьми.
- Да неужели? Вот когда соль в чай кладешь, вот это – ошибка. А участие в грабеже – это… Даже не знаю, как сказать. Ясенка, не оправдывай его. Тебе легко быть доброй. Ведь Рубин – не твой брат. Уже все знают, что он в тюрьме, и мне стыдно по улице ходить. Я все время слышу шепот за спиной.
- Не преувеличивай, нет никакого шепота. Вон Лола-Роза ходит – и ничего.
- Может, для нее мнение соседей ничего не значит, а я так не могу.
Этот разговор оставил у Ясенки тягостное впечатление, и настроения не прибавил. Чтобы не расстраивать домашних еще больше, Ясенка промолчала о беседе с Мерседес и старалась вести себя, как обычно. Ей казалось, что все нормально, пока Беренис не спросила сочувственным тоном:
- Что тебя тревожит? Весь вечер ты сама не своя.
Ясенка разбирала кровать, стоя спиной к сестре и ответила, не поворачиваясь:
- Так ты заметила?
- Ты никудышная актриса. Из-за папы переживаешь? Ну так ведь пока ничего не ясно.
- Да не только из-за него. – Ясенка надела короткую ночную рубашку на тоненьких бретельках. – Есть еще одна причина. Я думала о Ромине.
- Так ты все-таки встретилась с ней?
- Да, просто забыла рассказать.
Беренис, сидя в ночной рубашке на кровати, расчесывала волосы и слушала рассказ о жизни Ромины. Ясенка лежала на животе. Закончив повествование, она положила голову на вытянутые руки и спросила:
- И что мне теперь делать?
- Тебе – ничего. Это жизнь Ромины. Если она ее устраивает, то ты не в праве пытаться что-либо изменить.
- Но Франциско бьет ее! – Со всем остальным Ясенка еще могла примириться, но физическое насилие казалось ей недопустимым.
Беренис пересела на кровать к сестре и погладила ее по спине.
- Ясенка, милая, ты должна понять, что не должна решать за других. Ромина взрослая женщина. Если она терпит выходки своего мужа, то это ее дело и ее выбор. Мы не должны вмешиваться.
Беренис уже давно заснула, а Ясенка все лежала и думала. Ей казалось ужасно неправильным смотреть и ничего не предпринимать. Ведь если ты видишь, что человек совершает ошибку – например, садится за руль неисправного автомобиля, или хочет взяться голой рукой за горячую сковородку, - ведь ты же предупредишь его, разве нет? Ромина совершает ошибку, оставаясь с этим мужчиной и позволяя ему так с собой обращаться.
ночью Ясенке снились мрачные, тревожные сны, она ворочалась с боку на бок и встала с больной головой. В доме было тихо. Изелла ушла в школу, Хуан и Беренис – на работу. Без всякого энтузиазма Ясенка принялась за домашние дела. К печальным мыслям об отсутствии работы и проблемах Хуана, Рубина и Ромины примешивалась тоска по Мио. От него не было никаких вестей, и девушке это казалось очень подозрительным. Вообще весь его поспешный отъезд ее настораживал.
В первые недели Ясенка еще надеялась, что Даниэль даст о себе знать, но проходили дни, а весточки от него все не было. Ясенка чувствовала, что что-то не в порядке, но ничего не могла сделать. Она ведь даже адреса Даниэля не знала, а фамилию не помнила. Знала только, что он из богатой семьи, но сколько их, богатых семей, в городе?
Ясенка мыла полы, протирала пыль, а сама вспоминала Мио. Зачем он взял на память ее сережку? Рубин сказал, что она нравилась Даниэлю. Может, так оно и было? Вторая сережка висела у Ясенки на шее на кожаном шнурке в качестве амулета.
Ясенка была уверена, что у Мио неприятности, но помочь ему не могла. А Ромине могла. Или не могла? Вопросы, что терзали девушку ночью, вновь захватили ее разум.
Ответ неожиданно нашелся в утренней газете, лежавшей в кухне на столе. Ясенка листала ее от нечего делать, пока варился кофе, и наткнулась на статью о домашнем насилии. Примеры и цифры ее потрясли.
В тот же день Ясенка вновь поехала к Ромине. Видеть подругу Ромина была рада, но обсуждать свои отношения с мужем отказалась наотрез.
- да пойми же ты, - убеждала Ясенка, - со временем это не прекратиться, а лишь усугубиться. В статье написано, что половина случаев домашнего насилия заканчивается смертью женщины.
Но Ромина была непоколебима. Так ничего и не добившись, Ясенка ушла. Но газету со статьей она все же оставила на журнальном столике в развернутом виде.
********
О том, что у него есть тетя, Даниэль узнал случайно. Просто подошел к лестнице как раз в тот момент, когда Софина разговаривала с Лусией. Увидев, что Софина внизу да еще не одна, Мио хотел уйти, когда до него долетели слова «То, что ты моя сестра еще не значит, что я буду содержать тебя и твою дочь». Даниэль сел на корточки, чтобы его не заметили снизу, и прислушался.
Женщину, которую Софина назвала сестрой, Мио видел впервые. Одета она была очень просто, даже бедно, и выглядела изможденной.
- Я не прошу многого. Я верну тебе эти деньги. Ты же знаешь, что Эвелине нужно лечение.
- Ты прекрасно знаешь, что лечение бесполезно. Девочка умрет, и это неизбежно. Так почему я должна тратить деньги, которые достались мне с таким трудом, на заведомо бесполезное лечение?
- О чем ты, Софина?! Какой труд?! Ты просто вышла замуж за диего – и все.
- Да, вышла! – Лицо Софины пошло красными пятнами. – В отличии от тебя я подумала о будущем. Если б ты была умнее, то тоже нашла бы себе выгодную партию.
- Гибель Виктора была трагической случайностью. Если бы он был жив, мне не пришлось бы унижаться перед тобой, прося деньги.
- Я ничего тебе не дам. Это мои деньги, и я не намерена выбрасывать их на ветер.
И тут Лусия сказала то, о чем Даниэль раньше и не задумывался.
- Это не твои деньги, а деньги Даниэля. Я прекрасно знаю, что Диего намеревался развестись с тобой и все состояние оставить сыну.
- Что за бред ты несешь!
- Разве не так? Все состояние, включая этот дом, наследует Даниэль. Ты – лишь его опекун.
Софина впала в дикую ярость. У нее было такое лицо, что Мио всерьез испугался за Лусию, но Софина сдержалась, лишь приказала сестре убираться.
- Мне жаль тебя, - тихо сказала Лусия.
Едва за сестрой захлопнулась дверь, Софина в бессильной ярости швырнула в стену подушку. Потребовав от прибежавшей на шум служанки кофе с коньяком, женщина скрылась в кабинете. Не теряя времени, Даниэль пробежал по лестнице, миновал холл и выскочил на улицу. На его счастье Лусия не успела далеко уйти. Она едва вышла за ворота, как Даниэль догнал ее.
- Пожалуйста… Я хотел извиниться…За сеньору Софину. – Даниэль запыхался, поэтому фразы получались отрывистые. – Она не должна была так говорить.
Глаза Лусии неожиданно потеплели, и она ласково коснулась ладонью щеки парня.
- Ты Даниэль?
- Да. Но друзья называют меня Мио.
- Я давно мечтала тебя увидеть, но Софина не позволяла.
Лусия, улыбаясь, рассматривала Даниэля.
- Она действительно ваша сестра?
- Да, хотя в это и трудно поверить.
Издалека Даниэль заметил машину Лусиано и испугался.
- Простите, я должен идти. Если Лусиано заметит, что я с вами разговариваю, у меня будут проблемы.
Лусия назвала свой адрес.
- Если сможешь, приходи ко мне. Я очень хочу с тобой пообщаться.
- Я тоже этого хочу, - Даниэль извиняющеся улыбнулся и убежал.
Через несколько секунд в ворота въехала темно-зеленая машина. Из нее вышел крупный мужчина с жестким лицом. Лусия никогда не видела гражданского мужа своей сестры, но догадалась, что это он.
Своими впечатлениями от этих двух встреч Лусия поделилась с дочерью, едва вернулась домой. Они всегда были близки, и теперь Лусия ничего не скрывала. Услышав об отказе Софины помочь деньгами, Эвелина лишь вздохнула.
- Мамочка, я же просила тебя не ходить к этой женщине. Я знала, что она ничем нам не поможет.
эвелина полулежала на диване, опираясь спиной о большую подушку. В последнее время она быстро удавала, поэтому почти не выходила из дома. Начатое лечение немного задержало развитие болезни, и состояние Эвы пока не ухудшалось, но для закрепления успеха и дальнейшего лечения нужны были деньги, большие деньги.
- Нет, детка, это предприятие было удачным. Я наконец-то познакомилась с Даниэлем. сыном Диего.
- И какой он? – оживилась Эвелина.
- Светловолосый, симпатичный, с сережкой в ухе.
Лусия вспомнила тонкую фигуру парня, его желание загладить грубость его матери и тепло улыбнулась.
- Он совсем не похож на Софину. Внешне – просто копия твоей бабушки, только глаза отцовские. И сразу видно, что очень добрый. Софина выгнала меня, а Мио…
- Кто?
- Даниэль, Мио. Он меня догнал и мы поговорили. А потом приехал Лусиано, и Мио сразу убежал. Мне кажется, что он боится этого человека. Да я бы и сама его боялась. По-моему, Лусиано весьма неприятный тип.
- Значит, они с тетей Софиной два сапога – обувь!
- Пара.
- Что?
- Два сапога – пара.
- А, ну да. – Эва засмеялась. Периодически она испытывала сильные боли, быстро утомлялась и знала, как серьезно ее положение, но старалась не унывать.
Лусия обняла дочь и, пока девушка не видела, смахнула с глаз слезинку. Ее девочка была такая юная, такая нежная и храбрая, а смерть подбиралась к ней все ближе. Знать, что твой ребенок умирает, а ты ничего не можешь сделать, было невыносимо.
********
Судебное слушание назначили на вторник, на одиннадцать дня. Апарисьон прийти не смогла, Мерседес не захотела, Гонсало обещал, но не появился, так что поддержать Рубина пришла одна Ясенка. Все время, пока шел процесс, она едва дышала, комкая в руках платок и молясь, чтобы все обошлось.
Наискосок от Ясенки сидели Лола-Роза и ее мама. Перед началом слушания Лола-Роза сообщила Ясенке, что положение Рубина лучше, чем положение Луиса, ее брата. И сейчас, поймав взгляд девочки, Ясенка ободряюще ей улыбнулась. Лола-Роза улыбнулась в ответ.
Когда огласили приговор, Ясенка почувствовала, что с ее души упал камень. Шум в зале казался ей сладчайшей музыкой. Судья учел, что Рубин не участвовал в избиении и раньше столкновений с законом не имел, поэтому дал ему условный срок. Двум остальным парням повезло меньше. Один из них получил три года тюремного заключения, другой – пять. Мать Лолы-Розы попыталась прорваться к сыну, но полицейские ее не пустили. Еще одна женщина рыдала в голос на плече хмурого мужчины.
Не в силах выносить эту обстановку, Ясенка вышла на улицу и, сев на ступеньки, принялась ждать. После полумрака и прохлады зала суда температура снаружи показалась очень высокой, а солнечный свет ударил по глазам.
На оформление бумаг и прочие формальности ушел почти час. Наконец, Рубин вышел из дверей, и Ясенка, улыбаясь, его обняла.
- Так долго! Я уже заждалась. Как ты?
Рубин выглядел потрясенным. Похоже, он не рассчитывал на столь удачный исход и теперь едва мог в него поверить.
- Все в порядке. Теперь – все в порядке.
Он запрокинул голову и подставил лицо солнцу.
- Я провел за решеткой всего ничего, но этого мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
- Мы волновались за тебя.
Рубин поцеловал Ясенку в щеку, прижал к себе, чувствуя, как бьется горячее девичье сердечко.
- Ты очень добрая, Ясенка, хотя я этого и не заслуживаю. – Он поднес пальцы девушки к своим губам и поцеловал. – Я верю, что ты волновалась за меня. Но только ты – и больше никто. Посмотри, меня сегодня судили, а никого из моей семьи в зале суда не оказалось. Видимо, у каждого из них нашлись дела поважнее.
- Апарисьон работает. Хозяйка не разрешила ей уйти. Мерсе… Ну… Она обижена на тебя.
- Я уже в курсе.
- Зато Изелла за тебя переживала!
Рубин засмеялся и закружил Ясенку в объятиях.
- Ты смешная и очень добрая. А еще ты – мой лучший друг!
Домой они шли медленно. Рубин все никак не мог поверить, что его освободили и смотрел на деревья, небо, птиц, прохожих так, будто первый раз в жизни их видит. О днях, проведенных в заключении, он рассказывал неохотно.
- И, Ясенка, знаешь что? Теперь я твердо намерен завязать с наркотиками. Даже если сразу не получится, я буду пытаться вновь и вновь. Если бы не эта дрянь, я бы никогда не попал за решетку. И я до смерти не хочу туда вернуться.
У дома Румисов молодые люди остановились. Из-за двери доносился звук работающего телевизора, по которому было можно определить, что Гонсало дома. Репортаж с футбольного поля то и дело прерывался радостными или возмущенными криками Гонсало. Рубин с сомнением посмотрел на дверь.
- Мы пришли.
Очередной выкрик заглушил последний слог. Ясенка тоже посмотрела на дверь.
- Может, пойдем к нам?
- А что скажет твой отец?
- Он придет только вечером.
Рубин заколебался, потом кивнул.
- Ладно, только вещи заброшу.
Он скрылся в доме, но уже через пять минут вышел. Этого времени хватило, чтобы умыться и переодеться.
- Отец меня едва заметил. А больше дома никого нет.
- Сейчас узнаем, кто есть у нас.
Еще с порога Ясенка ощутила, что пахнет печеньем. Ни с чем не сравнимый запах витал в воздухе и щекотал ноздри. Гостиная была пуста, но на стук двери из кухни вышла Беренис. При виде Рубина на ее лице расцвела улыбка.
- Слава Богу, тебя освободили! Мы надеялись на это, но не были уверены. Какое счастье, что ты в порядке!
Она обняла обескураженного парня и расцеловала.
- Ты даже не представляешь, как мы за тебя волновались. Сегодня, когда Ясенка ушла на суд, я просто места себе не находила от беспокойства. А потом подумала, что все будет хорошо. Бог милостив. Я верила, что тебя освободят, даже печенья напекла в честь этого.
- Беренис…
Девушка улыбнулась. Ее глаза светились неподдельной радостью, и у Рубина перехватило горло.
- Прости за скандал, что я устроил на твоем дне рождения. Мне правда очень стыдно.
- Уже простила, - улыбнулась Беренис.
В честь события Изелла надела свое лучшее платье и без умолку болтала весь вечер, чем привела Рубина в полное недоумение. Ему и в голову не могло прийти, что так девочка скрывает свое смущение. Для Изеллы же этот день дал шанс сделать то, о чем она давно мечтала. Поздравляя Рубина с освобождением, она чмокнула его в щеку, что показалось весьма естественным в подобных обстоятельствах и не могло вызвать подозрений.
Два часа, проведенные в гостиной с печеньем и чаем пролетели, как один миг. Беренис показала себя хорошей рассказчицей и знатоком анекдотов. Изелла все время смеялась. Она специально села рядом с Рубином и изредка, будто случайно сопрокасаясь с ним руками, таяла от счастья. Даже Ясенка на время забыла о своих проблемах и смеялась так беззаботно, будто все сложности были уже позади.
Рубин чувствовал себя так легко и свободно, как не бывало уже много лет. В этот миг он любил их всех – и Беренис, и Ясенку, и Изеллу, - трех самых понимающих, добрых – и вообще самых замечательных! – девчонок на свете.
Он столько раз вел себя с ними по-хамски, а они простили его, забыли все плохое, приняли в свой круг, ничего не требуя взамен. Глядя на три радостных лица, обращенных к нему, Рубин поклялся, что бросит наркотики, чего бы это ему ни стоило.
********
Для того чтобы увидеться с Лусией Моралез, Даниэлю пришлось пойти на обман. Из дома его выпускали лишь для прогулок с Росалиной, вот под этим предлогом он сегодня и вышел. Но с Росалиной они погуляли меньше часа. Потом Даниэль пожаловался на сильную головную боль, попросил прощения и ушел.
До дома Лусии он добрался на такси и еще пять минут стоял под дверью, не решаясь позвонить. Открыла сама Лусия и так неподдельно обрадовалась, что Мио вдруг совсем перестал стесняться.
Скромное жилище резко отличалось от шикарного особняка де ла Герра и чем-то напоминало дом Ясенки. Небогато, но чисто и уютно. Под стать комнате была и хозяйка: в свободных брюках и рубашке навыпуск, с распущенными волосами и улыбкой на губах. Лусия волновалась не меньше гостя и оттого раскраснелась, что очень ей шло.
На зов матери из соседней комнаты вышла Эвелина. С коротким ежиком светлых волос, худая и изящная, она казалась почти невесомой. Когда Эвелина протянула руку для пожатия, Даниэль заметил голубые прожилки на ее тоненьком запястье и задохнулся от жалости. Руку Эвелины он поднес к губам, и девушка покраснела, а потом то и дело удивленно смотрела на свою руку.
Когда Лусия вышла на кухню, между братом и сестрой повисло молчание. Даниэль рассматривал обстановку комнаты, Эвелина глядела себе под ноги.
- Ты ходишь в школу? – Даниэль обернулся к девушке. Они сидели на разных концах дивана, а в центре возвышалась гора из трех подушек.
- Сейчас – нет. Я учусь дома. А Ты?
- Я уже закончил школу.
- Скучаешь по одноклассникам?
- Иногда.
- А я часто. – Эвелина взяла подушку и положила себе на колени. – Девчонки заходят ко мне, но это не то. Я сейчас нормально себя чувствую и могла бы вернуться в школу, только мама меня не пускает. Волнуется очень.
- Она тебя любит.
- Я знаю, просто тяжело быть не такой, как все.
Эвелина загрустила, но Даниэль не дал ей возможности расстроиться окончательно.
- Сколько комнат в вашем доме?
- Две. Гостиная и наша с мамой спальня. И кухня еще.
- Покажешь спальню?
- Если тебе интересно.
Что-что, а общаться с девушками Даниэль умел. Скоро Эвелина забыла про смущение и с готовностью рассказывала о своей жизни. Но когда она попыталась вызвать на откровенность Даниэля, он ушел от ответа. Говорить о своей семье ему явно было неприятно.
Вскоре мать и дочь заметили, что стоило в присутствии парня упомянуть Софину или Лусиано, как у него резко портилось настроение.
Но был вопрос, о котором Даниэль хотел поговорить. Он задал его во время чаепития в крошечной кухоньке.
- Лусия, правда, что мой отец не хотел моего рождения?
Женщина поперхнулась, и Эвелина энергично похлопала ее по спине.
- Кто тебе это сказал?
- Сеньора Софина.
- Это наглая ложь. Как у нее только язык-то повернулся! Диего обожал тебя. Он любил даже чужих детей, но когда родился ты, его радости не было предела.
- Значит, он меня любил? – Даниэль уточнил, потому что для него это было важно.
- Любил и гордился. Диего много работал, но всегда находил время, чтобы пообщаться с тобой. Он гулял с тобой, играл, дарил подарки, учил разговаривать. Каждую свободную минуту с тобой проводил.
- А сеньора Софина?
- Нет, моя сестра была слишком занята собой. Ты был для нее обузой. Она и родила-то тебя лишь потому, что так хотел Диего.
- У вас нет его фотографии? А то я даже не знаю, как выглядел мой отец. Я его совсем не помню.
Лусия задумалась.
- Кажется, у нас есть свадебная фотография твоих родителей. Я поищу ее.
После чая все трое переместились на диван в гостиной. Даниэль сел в центре с большим фотоальбомом на коленях, Лусия и Эва устроились по бокам и озвучивали каждый снимок. Даниэль впервые увидел, как выглядела Софина до его рождения и какой была Лусия. Только сейчас он сообразил, что Лусия – младшая сестра. Отметил он и свое сходство с Анхеликой Моралез.
- Мама была очень мужественной женщиной, несмотря на свой хрупкий вид. После папиной смерти и нашего разорения, она не сдалась, не опустила руки, а продолжила бороться. Ей было нелегко смириться с бедностью, но она приняла этот удар, не потеряв достоинства. И в этом, Мио, вы тоже похожи. Хоть ты и выглядишь нежным и хрупким, как хрусталь, я чувствую, что у тебя сильный характер.
- Вот уж не уверен, - улыбнулся Даниэль уголком рта.
- Диего был мягким, иногда даже нерешительным человеком, но если было надо, он умел действовать жестко.
Даниэль с волнением вглядывался в лицо отца. Хаиме как-то упомянул, что у него папины глаза, но по фотографии этого не было заметно. Но мужчина на снимке Даниэлю понравился. Лицо не мужественное, но приятное, и на молодую жену смотрит с любовью. Софина же была ослепительна. Замысловатая прическа из черных как смоль волос и шикарное белое платье.
- Все сложилось бы иначе, если б Диего остался жив, - сказала Лусия, глядя на фотографию, и Даниэль понял, что она думает об Эвелине. Если бы Диего не погиб, он наверняка бы дал денег на лечение, не оставил бы племянницу в беде.
Но тут Даниэль вспомнил кое о чем важном.
- Лусия, когда вы говорили с сеньорой Софиной, то сказали, что свое имущество отец завещал мне. Это правда?
- Я в этом уверена. Диего и Софина собирались разводиться, и он не мог сделать ее основной наследницей.
- Но тогда дом и все остальное – не знаю, правда, что – принадлежит мне?
- Думаю, еще нет. Судя по всему, до определенного времени твоим опекуном является Софина. Она и распоряжается деньгами.
Даниэль задумался. До определенного времени. Интересно, до какого? Если рассуждать логически…
От раздумий у Даниэля разболелась голова. Вот уже неделю у него неожиданно появлялась ничем не объяснимая головная боль. Это было странно, но Мио не обращал на это внимания. Вот и сейчас он просто попросил таблетку.
********
Раздавать на улице листовки утомительно и совсем не весело. Если, конечно, делаешь это одна. Но Ясенке сегодня помогал Рубин, поэтому время летело незаметно. На самом деле, общаться с ним было не так-то легко. Иногда он был грубым и резким, но уже в следующую минуту смеялся без причины и вообще вел себя непредсказуемо. Но Ясенку это не смущало. Тем более, что после того, как однажды рубин без причины накричал на нее, а она в ответ столкнула его в фонтан, отношения между ними неожиданно улучшились.
Кроме того, в общении с Рубином был еще один весомый плюс. С ним Ясенка могла говорить о Мио. Удивительно, но рубин все понимал, не задавал дурацких вопросов, с ним вообще было легко и просто.
Однако вскоре выяснилось, что семья Ясенки от этой дружбы не в восторге. Первой устроила скандал Изелла. Сначала, когда Ясенка только вернулась с работы, она вообще не хотела с ней разговаривать, потом же разразилась гневными обвинениями.
- Ты ведь знаешь, что Рубин мне нравится, и все равно с ним общаешься.
- Но почему я не должна с ним общаться?
- Потому, что он нравится МНЕ, а общаешься с ним ТЫ. На меня он даже не смотрит!
- Но я-то тут при чем?
- Это все из-за тебя! Ты все время крутишься рядом с ним, бегаешь за ним! Если бы тебя не было, Рубин бы обратил внимание на меня!
- Изи, опомнись! Ну в чем я виновата?!
- Ты бегаешь за ним, - упрямо повторила Изелла, едва не плача от злости, - потому что он тебе нравится. Ты хочешь отбить его у меня!
Девочка убежала в свою комнату, а ошарашенная Ясенка так и осталась стоять посреди гостиной.
В тот же вечер свое неудовольствие высказал ей и Хуан.
- Я, кажется, запретил вам общаться с Рубином, - заметил он как бы между прочим.
Ясенка покаянно опустила голову. Отпираться было бесполезно.
- Этот парень социально опасен. Он неуравновешен, непредсказуем и увлекается наркотиками. Ясенка, я не хочу, чтобы ты с ним дружила.
- Рубин обычный подросток. Он просто запутался.
- Он опасен. Я знаю, что ты добрая девочка, но это не тот случай, когда надо проявлять доброту. У этого парня есть родители и сестра. Вот пусть они с ним и возятся.
- Но они этого не делают!
- Это не наши проблемы, - Хуан поцеловал Ясенку, но тон у него был жесткий, и спорить на эту тему он не собирался.
Расстроенная Ясенка скрылась в своей комнате, чтобы поплакать в одиночестве. Жизнь казалась ей ужасно несправедливой. Она не сделала ничего плохого, но изелла и Хуан сердятся на нее. Лежа на кровати и сжимая подушку, Ясенка думала о Мио. Что бы он сказал ей, если бы был здесь? Неужели тоже убеждал не общаться с Рубином? И не вмешиваться в жизнь Ромины?
Подумав о Ромине, Ясенка заплакала вновь. Было ужасно чувствовать себя такой беспомощной! Ромина совершала страшную ошибку, но ничего не желала слушать.
- Почему так получается, - спросила Ясенка, обращаясь в пустоту, - стараешься сделать как лучше, помочь людям, а никто этого не понимает?
И вновь мысли девушки вернулись к Даниэлю. Как же она по нему скучает!
********
Иногда человек страстно к чему-то стремится, но, добившись цели, не обретает ожидаемой радости. Так произошло и с Беренис. Всем сердцем она мечтала завоевать любовь Рикардо, но теперь, добившись этого, почему-то не ощущала счастья. Рикардо был мил и заботлив. Они сидели в кафе, бродили по улицам, взявшись за руки, кормили с ладоней птиц – все было так, как мечталось Беренис. Но на заднем плане ее души все время маячило печальное лицо Лорены.
Самое неприятное заключалось в том, что Лорена не шпионила, не закатывала сцен и не бросалась оскорблениями. Начав встречаться с Рикардо, Беренис видела ее лишь однажды, когда та пришла к мужу на работу. Лорена была предельно вежлива, и Беренис даже не поняла, знает ли она, что говорит с любовницей своего мужа или нет. Казалось, она приняла все случившееся как должное, как наказание за невозможность иметь детей. И эта покорность задела Беренис больше всего.
Если бы Лорена была взбалмошной, ветреной, эгоистичной истеричкой, на сердце Беренис было бы легче. Но Лорена вела себя с таким достоинством, что Беренис постоянно чувствовала себя виноватой. И это было просто ужасно.
********
Утром Ясенка проснулась с твердым намерением заниматься своими делами и не лезть в чужие. Благое намерение продержалось ровно до того момента, пока на кухню не заглянула Беренис и не сообщила, что пришла какая-то девушка.
- Что за девушка? – пробурчала Ясенка, пытаясь отскрести сковородку. Вся посуда была уже вымыта, и лишь проклятая железка не хотела принимать чистый вид.
- Она сказала, что ее зовут Ромина.
- Ох! – Ясенка тут же бросила сковородку и, на ходу вытирая руки, устремилась в зал. – Дотрешь сковородку?
Дожидаться ответа она не стала.
Ромина скромно пристроилась на краешке дивана. Ее лицо было спокойно, но пальцы нервно комкали платок. При появлении Ясенки она встала и неуверенно улыбнулась.
- привет. Я не помешала.
- Нисколько. Но я не ожидала тебя здесь увидеть. – Ромина вновь села и несколько нервным движением огладила длинную серую юбку с серебристым отливом. – Я много думала над твоими словами. Не считай, что я с тобой согласна, просто… Не знаю.
Ясенка села на подлокотник кресла, поставив ноги на сиденье.
- Я не хотела на тебя давить, - в ее голосе прозвучало сожаление, - но я волнуюсь за тебя. Можешь думать, что угодно, но то, как с тобой обращается Франциско – недопустимо.
- Я об этом тоже думала. Но, Ясенка, он мой муж! Может, для тебя это и пустяк, но для меня многое значит. И он любит меня.
Ясенка фыркнула.
- Тебя воспитывали иначе, чем меня. Я же с детства слышала, что для женщины главное, это выйти замуж, и что с этого момента муж является для нее главой и посланником Бога. Да убоится жена мужа своего, помнишь?
- Смутно.
- К тому же ведь ты не знаешь. Я жду ребенка.
Ясенка подскочила и уставилась на живот подруги.
- Правда? Совсем не заметно.
- Срок еще небольшой, - Ромина улыбнулась и положила руки на живот. – Фран очень рад. Я думаю, что теперь от станет относиться ко мне по-другому.
- Надеюсь.
Ясенка улыбалась, но внутри нее все протестовало. Такие люди не меняются. Вряд ли Франциско станет другим. Ромина тоже поняла бы это, если б всем сердцем не желала верить в обратное. Она обманывала себя и с этим ничего нельзя было поделать.
********
Сквозь занавеску Софина следила за тем, как Лусиано выходит из дома. Он насвистывал, что говорило о прекрасном настроении. Странное настроение для человека, едущего в банк проверить счета.
Лусиано уже давно скрылся из поля зрения, а Софина все стояла, уставившись в одну точку. Она была почти уверена, что Лусиано ей изменяет. Почти уверена. Это «почти» давало слабую надежду на ошибку, но Софина не верила в чудеса. Слишком подозрительным было поведение Лусиано в последнее время. Его частые отлучки, перепады настроения, разговоры о женитьбе. И все же в глубине души Софина не могла согласиться с тем, что Лусиано обманывает ее. Она – красивая и богатая женщина, а кто он? Конечно, ей показалось. А если нет?
********
Когда позвонила Росалина и предложила отменить сегодняшний поход на вечеринку, Даниэль возрадовался всей душой. Вот уже два часа у него невыносимо болела голова, и одна лишь мысль о том, что придется куда-то идти, вызывала тошноту. Таблетка болеутоляющего не помогла, и Даниэль решил спуститься за второй. Он благополучно вышел из своей коинаты, но на лестнице внезапно закружилась голова. Чтобы не упасть, Даниэль вцепился в перила и закрыл глаза. Когда же он открыл их вновь, то едва не вскрикнул, потому что гостиная была охвачена огнем. Языки пламени плясали на меебли, пожирали шторы, от жара лопались лампочки в люстрах. И среди этого огненного ада служанка невозмутимо смахивала щеточкой пыль с лакированной поверхности тумбочки.
Даниэль со стоном опустился на ступеньку.
- Сеньор, вам плохо? – раздался встревоженный голос рядом.
Даниэль открыл глаза. На него с тревогой смотрела служанка, та самая, что только что вытирала пыль. За ее плечами лежала совершенно обычная гостиная без малейших признаков пожара.
- Просто голова закружилась. Мне надо отдохнуть.
Сопровождаемый удивленным взглядом девушки, Даниэль ушел в свою комнату. Голова продолжала болеть, но спускаться вниз он больше не решался. Никогда в жизни у него не было галлюцинаций.
********
Урок танцев прошел как-то сжато и скованно. Танцуя, Ясенка всегда забывала обо всем, куда-то уходили беды и растворялись печали, оставалась лишь музыка да движения. Но сегодня ей никак не удавалось отвлечься от мыслей о Ромине. Больше месяца девушки не встречались, а вчера вдруг столкнулись на улице. Ромина спешила в больницу, но, увидев Ясенку, отложила свои планы, и повела подругу в кафе. Там, за чаем с воздушными пирожными они провели почти час. Огромное время для Ромины.
Ясенка впервые оказалась в столь потрясающем месте. Ее поражала и обстановка, и стилизованная под старину деревянная мебель, и услужливые официантки в смешных юбочках, и выбор блюд. Но разговор с Роминой ее расстроил.
Как и опасалась Ясенка, весть о беременности жены смягчила характер Франциско ненадолго. Вскоре он вновь стал требователен и придирчив, запретил Ромине покидать дом и даже два раза ударил. Конечно, это было не то, что раньше, но все же…
- Фран уже не изменится. Я все время думаю о том, что ты мне сказала, и о той статье, - Ромина мешала ложечкой остывший кофе. – Я все понимаю. Но ничего не могу изменить.
- То есть теперь ты уже не думаешь, что все это – воля Божья?
- Не знаю.
- Но ты хотя бы понимаешь, что должна расстаться с Франциско?
- Ясенка, опомнись! Я признаю, что несчастлива в браке, - эти слова дались Ромине нелегко, - и хотела бы что-то изменить. Но я не могу уйти от мужа.
- Почему?
- Неужели не понимаешь? Скоро родится ребенок. Как он будет без отца? У моего малыша должен быть отец. Я сама жила с одной мамой и не желаю такой участи своему ребенку.
- Лучше не иметь никакого отца, чем иметь плохого.
- Ты не знаешь, о чем говоришь.
Ромина была непреклонна, но и Ясенка не собиралась сдаваться. Весь этот день и последующий она обдумывала план действий, и лишь на уроке танцев ее осенило. Кое-как закончив занятие, она побежала к Беренис, посоветоваться.
Беренис в одиночестве сидела на кухне, пила чай и размышляла о своей несчастной женской доле. Их с Рикардо любовь цвела пышным цветом. Молодые любовники тайком целовались в ординаторской, обменивались многозначительными взглядами за спинами сослуживцев и дотемна бродили по аллеям. На работе об их романе никто не знал, и Рикардо уверял, что и Лорена ни о чем не догадывается. Беренис гнала от себя плохие мысли, но все равно чувствовала себя преступницей.
Увидев печальное лицо сестры, Ясенка сразу сообразила, в чем дело.
- Опять хандришь? – Она налила стакан сока и упала на стул. Все-таки танцы занимали уйму сил.
Беренис вздохнула.
- Я уже ничего не знаю. Я люблю Рикардо, и я не разрушала его брак. Их с Лореной отношения испортились без моего вмешательства. Я не соблазняла Рикардо, не обманывала, не уводила из семьи. Он сам предложил мне встречаться. Мне не в чем себя упрекнуть, и все равно я чувствую себя виноватой.
- Думаю, что в этой ситуации никто не виноват.
- Как бы ты поступила на моем месте?
- Не знаю. – Ясенка задумалась. – Наверное, поставила бы вопрос ребром: или я, или она.
- Я боюсь, что Рикардо выберет ее. Мы не разговаривали об этом, но мне кажется, что он все еще любит Лорену.
- И что ты собираешься делать?
- Не знаю. – Беренис слабо улыбнулась и пожала плечами.
В кухню вошла Изелла. Демонстративно не замечая Ясенку, она заглянула в шкафчик и, не найдя там ничего интересного, удалилась.
- Изи все еще дуется на тебя? – спросила Беренис, хотя это и так было ясно. – Да, первая любовь – это серьезно.
- У нее уже была первая любовь.
- Это в одноклассника что ли? То была не любовь, а просто увлечение.
- Мне только кажется, или я действительно слышу в твоем голосе осуждение? Ладно, у Изеллы первая любовь, но я совершенно не виновата, что Рубин считает ее маленькой.
- Знаю. Просто Изи так страдает…
- Я вообще-то о другом хотела поговорить. Ты не знаешь, в городе есть приюты или центры для женщин, страдающих от насилия в семье?
- Ясенка, ты опять? Мы же вроде договорились.
- Нет, не договорились. Ромина ждет ребенка, а Франциско по-прежнему плохо с ней обращается. Она и сама понимает, что дальше так продолжаться не может, но боится, что если уйдет от мужа, то не справится одна, без денег и крыши над головой, да еще с ребенком на руках. Я уверена, что в городе должна быть место, где Ромине помогут. Ну же, Беренис, ты должна знать!
- Есть приют для женщин и детей, называется «Подруга». К нам в больницу разных пациентов привозят. Так вот некоторым мы рекомендуем туда обратиться.
- Здорово! Отлично! – Ясенка вскочила и уперлась ладонями в стол, наклонившись к Беренис. – Завтра же схожу в этот приют и все разузнаю. А сегодня мне еще надо кое с кем поговорить.
Ясенка сорвалась с места, в дверях налетела на Хуана, чмокнула его в щеку и убежала.
- Куда это она?
Беренис пожала плечами.
********
Поздним вечером в доме Альваресов раздался звонок. Хуан боролся со сном, досматривая по телевизору фильм, девочки уже легли. Удивляясь, кто мог прийти в столь поздний час, Хуан пошел открывать.
Ясенка во сне танцевала с Даниэлем на главной улице города, когда голос отца вырвал ее из приятных грез. Так и не поняв, чего от нее хотят, девушка, не одеваясь, поплелась в зал. Но сон моментально слетел, едва Ясенка увидела сидящую на диване Ромину в чем-то подозрительно напоминающем халат. При виде подруги, Ромина зарыдала и бросилась ей на шею.
- Просто, что разбудила, но мне некуда было идти… Поехать к маме я не посмела, да она меня бы и не пустила…
- Я рада, что ты приехала. Все в порядке, успокойся.
Только сейчас Ясенка рассмотрела, что нижняя губа Ромины распухла, а правую руку она неловко прижимает к боку.
- Мы с Франциско поссорились. Он начал избивать меня, и я убежала. У меня не было денег, поэтому я шла пешком. Но мне некуда было идти, и я пришла сюда, - запинаясь и всхлипывая сообщила Ромина, вцепившись левой рукой в плечо Ясенки и дрожа всем телом.
- Не плачь, все уже закончилось. Ты правильно сделала, что пришла.
Поняв, что нужна медицинская помощь, Хуан разбудил Беренис. Та, хоть и выдернутая неожиданно из объятий Морфея, действовала решительно и профессионально. Ясенка впервые видела, как работает сестра, и преисполнилась всяческого уважения. Ласково, но твердо выяснив, что именно произошло, Беренис вправила вывих на правой руке Ромины и обработала ссадины на ее предплечье. Потом проверила, нет ли сотрясения мозга и, наконец, дала успокоительное.
Постепенно Ромина пришла в себя.
- Завтра ты должна будешь съездить в больницу, - после недолгого молчания сказала Беренис. – Внешне с тобой все в порядке. Но я опасаюсь внутренних повреждений.
- Вы думаете, ребенок мог пострадать? Но ведь я всего лишь упала. Просто упала!
- Лучше перестраховаться.
Ромине постелили на кровати Ясенки. Она заснула, едва ее голова коснулась подушки. Вскоре легли и Беренис с Хуаном. Ясенка, закутавшись в одеяло, сидела на диване в гостиной. Все внутри нее дрожало от злости. Неимоверное количество сил ушло на то, чтобы не начать кричать прямо при Ромине. Как она могла допустить, чтобы с ней так обращались?! Где ее гордость? И главное, что она намерена делать теперь? Неужели вернется к этому мерзавцу?!
Ясенку аж передернуло от злости. Тем не менее было уже два часа ночи, и только она собрадась погасить свет, как в дверь постучали. Открыла Ясенка, стоя босиком, все еще с одеялом на плечах, да так и остолбенела, увидев Апарисьон и Мерседес. Если учесть, что Апарисьон была в наспех накинутом халате, а Мерседес и вообще в ночной рубашке, то появлялся эффект дежа вю.
- Прости за поздний визит. Но у нас… Гонсало пришел не в духе и начал буянить. Нам пришлось уйти. А у вас окна горели…
Ясенка распахнула дверь.
- Не надо ничего объяснять. Проходите. Я сейчас вам постелю.
- Прости за беспокойство, так неловко получилось, - сокрушалась Апарисьон, пока девушка носилась с постельным бельем и раскладывала диван.
Мерседес стояла у окна с непроницаемым выражением лица.
- Рубин не с вами?
- Он сегодня не пришел ночевать, - отозвалась Мерседес, стараясь сдержать дрожь. Она замерзла и была сильно не в духе. Сегодня она рано легла спать и посреди ночи проснулась оттого, что вернулся пьяный отец. Сначала он включил свет в их единственной комнате, потом стал греметь кастрюлями на кухне, возмущаясь, что нет воды, и в результате им с мамой пришлось бежать, чтобы не попасться под горячую руку.
И вот теперь Мерседес стояла, замершая и растрепанная, Похожая в своей белой ночной рубашке на привидение, и наблюдала, как пышущая энергией Ясенка готовит им постель.
Каждый раз попадая в этот дом и видя свою ровесницу Ясенку, Мерседес преисполнялась зависти и обиды на жизнь.
- Ну вот и все, - весело сказала Ясенка, обозревая дело рук своих. – Располагайтесь.
- Спасибо, милая. Ты очеь добрая. Бог вознаградит тебя за это.
Апарисьон обняла девушку и перекрестила.
- Была рада помочь. Спокойной ночи.
Уходила Ясенка с чувством выполненного долга: гостей она разместила наилучшим образом.
Выяснив утром, что количество гостей увеличилось на двоих, Хуан и Беренис были поражены, а Изелла и вообще не понимала, как такое произошло.
Когда же встали Ясенка и Ромина, дом был пуст. Во время завтрака Ясенка пыталась быть веселой и говорить о пустяках, но Ромина замкнулась в себе и лишь вздыхала. Ей было неловко за все случившееся, страшно за свое будущее. Этот вопрос волновал и Ясенку.
- Беренис оставила нам записку с именем врача, к которому тебе стоит обратиться.
- Я не хочу этого делать. Придется рассказывать, что произошло, а я этого не выдержу.
- Ромина, речь не о тебе. Мог пострадать ребенок. Ты должна убедиться, что этого не произошло. Неужели из-за стеснения ты поставишь его здоровье под угрозу?
- Я не знаю, Ясенка, не знаю! – Ромина сорвалась на крик. – В голове все перепуталось. Мне страшно.
Ясенка обняла подругу и сказала как можно спокойнее:
- Давай сначала съездим в больницу, убедимся, что с твоим малышом все в порядке, а уже потом будем думать. Выше нос, подруга. Прорвемся!
Когда выяснилось, что инцидент не отразился на ребенке, обе девушки вздохнули с облегчением. Но главный разговор – и принятие основного решения! – было впереди. Всю дорогу из больницы Ясенка подбирала слова, должные убедить Ромину уйти от мужа. Но начавшийся разговор не клеился.
Ромина в платье Беренис, сидела на диване и всем видом демонстрировала, что ничего не желает обсуждать. Возможно, вчера у нее и промелькнула шальная мысль расстаться с Франциско, но сейчас она исчезла без следа.
- Но это же не прекратиться! – не выдержала Ясенка, исчерпав все аргументы. – Он по-прежнему будет бить и унижать тебя. Неужели это все, чего ты заслуживаешь?!
- Ясенка, я благодарна тебе за помощь и заботу, но это моя жизнь. Не тебе решать, какой она будет.
Ясенка заскрежетала зубами от злости и только собралась разразиться гневной тирадой о глупости некоторых особ женского пола, как в дверь позвонили.
- Твой отец дома? – с порога поинтересовался Рубин, заглядывая в открытую дверь. – Не хотелось бы на него нарваться.
- Папа на работе, так что смело заходи.
- Я вообще-то не надолго. Просто зашел поблагодарить за то, что ты сделала для моих родных.
- Не за что. – Внезапно у Ясенки мелькнула идея. – Хотя есть кое-что, что ты можешь для меня сделать.
- Все, что угодно.
Рубин удобно устроился в кресле и дружелюбно улыбнулся хмурой Ромине. Сегодня был тот редкий день, когда его настроение было прекрасным, и Ясенка не замедлила этим воспользоваться.
- Знакомьтесь. Ромина, это Рубин, мой сосед. Рубин, это Ромина, моя бывшая одноклассница. Ромина, ты этого не знаешь, но сегодня ночью ты была не единственной гостьей нашего дома. Когда ты уже легла спать, пришли мама и сестра Рубина. И причина их прихода была почти такой же, как у тебя. Рубин, пожалуйста, расскажи об этом поподробнее.
- Зачем?
- Затем, что я вмешиваюсь не в свое дело, но не могу промолчать. Муж Ромины плохо с ней обращается…
- Ясенка! – возмущенно перебила багровая от стыда Ромина, но девушка и не подумала уняться.
- Хватит делать вид, будто ничего не происходит. Даже дураку ясно, что твоя семейная жизнь не удалась и стыдиться тут нечего. Если тебя саму такая жизнь устраивает, то подумай хотя бы о ребенке!
- Я хочу, чтобы у моего ребенка был отец!
- Мама Рубина тоже этого хотела, и что из этого вышло?! Рубин, я хочу, чтобы ты рассказал Ромине о своей семье, чтобы она не повторила ошибку Апарисьон. Пожалуйста, я тебя очень прошу, - Ясенка умоляюще прижала руки к груди. – Это последняя возможность объяснить Ромине, какую страшную ошибку она совершает!
Рубин посмотрел на притихшую Ромину, на взволнованную Ясенку и пожал плечами.
- Да, пожалуйста, мне не тяжело. Только что рассказывать-то? Что мой отец пьяница и бездельник, что он напивается каждый день, потом приходит домой и крушит все вокруг? Или что моя мать работает как лошадь, потому что иначе мы умрем с голоду? Она раньше красивой была, а теперь из-за этого подонка выглядит как старуха. Она работает и все делает по дому, а папаша все равно всем недоволен. Он избивает ее, а когда я пытаюсь вмешаться, мать говорит, что это ее крест и чтобы я не лез. Вчера мои мама и сестра ночевали у Ясенки, потому что отец напился и выгнал их ночью из дома. Даже одеться не дал. – Рубин снова пожал плечами. – Из-за всего этого я почти не живу дома. И знаешь, что меня бесит больше всего? Не поведение отца, а мягкотелость матери. Она не хочет бросить этого мерзавца, живет с ним, хотя он превращает ее жизнь в ад. Мне ее не особо жалко, она сама выбрала такую судьбу. Злит лишь то, что своей слабохарактерностью и глупостью она испортила жизнь и нам с Мерседес. И за это я ее никогда не прощу.
Ромина закрыла лицо руками и стала раскачиваться взад-вперед.
- Зачем вы все это говорите? Я и так все понимаю. Но если я уйду от Франциско, на что мы с ребенком будем жить? Где? Как? Вернуться домой я не смогу – мама меня не примет.
- Я это уже продумала, - сообщила Ясенка, садясь рядом и ободряюще касаясь плеча подруги. – Есть приют для женщин и детей, переживших насилие. Я ходила туда на днях. Это очень хорошее место. Мне сказали, что они принимают всех, кому нужна помощь. Первое время ты сможешь жить прямо в приюте, там есть очень уютные комнаты. А потом тебе помогут найти работу и жить самостоятельно. А еще в приюте есть психологи, врачи, юристы и все они совершенно бесплатно оказывают свои услуги тем, кто в этом нуждается. Ромина, то, что с тобой происходит – это ужасно, но ты не одинока. В этом городе много женщин, попавших в похожие условия. Здесь нечего стыдиться. Это Франциско должно быть стыдно, а не тебе. Не позволяй ему испортить жизнь тебе и твоему малышу. Ребенок не должен расти в страхе.
- Я боюсь.
- Конечно, боишься. Но ведь я не призываю тебя сразу разводиться. Сначала ты можешь какое-то время пожить в приюте, просто пожить и посмотреть на поведение Франциско. Возможно, когда он поймет, что может потерять тебя, то одумается. Тогда ты вернешься домой и все будет хорошо. Но это произойдет лишь в том случае, если он действительно поймет, что ты больше не намерена терпеть такое обращение.
********
Хуан нервно мерил шагами больничный коридор. Рядом, на белом, жестком диванчике сидели Беренис и Изелла. С другой стороны того же диванчика примостилась заплаканная Ромина. У окна застыл Рубин. Вид у него был независимый, будто он вообще случайно тут очутился, однако когда в коридор вышел усталый пожилой врач, Рубин подался к нему вместе с остальными.
- Все в порядке, сеньор Альварес. У вашей дочери небольшое сотрясение мозга и шишка на голове. Крупно повезло, что она так легко отделалась.
- Это сотрясение в будущем никак на ней не отразится?
- Нет, не волнуйтесь. Мы еще пару дней подержим девочку в больнице, а уже послезавтра вы сможете забрать ее домой.
С радостным возгласом Беренис и Изелла обнялись. Ромина облегченно выдохнула, а Хуан энергично пожал врачу руку.
- Спасибо, доктор. Вы разрешите нам увидеть Ясенку?
- Только недолго.
Ясенку поместили в палату, рассчитанную на двух человек, но сейчас вторая койка была пуста. Сквозь прикрытые жалюзи пробивался солнечный свет, но в помещении царил полумрак.
На встревоженных посетителей Ясенка смотрела несколько рассеянным взглядом. Ее напоили лекарствами, но в висках все равно пульсировала боль. Отрывками приходили воспоминания о недавних событиях.
Ромина все-таки съездила в приют и, поговорив с психологом, решила на время уйти от мужа. Для нее было облегчением узнать, что она не одинока, что сотни женщин ежегодно сталкиваются с насилием в семье и стыдиться здесь нечего. Это не кара за грехи и не веление Господа, а просто ошибка в выборе человека. Убедившись, что сотрудники приюта помогут ей с жильем и работой, Ромина почувствовала себя намного уверенней. Однако поговорить с Франциско открыто она все же не решилась, позвонила по телефону.
Говоря по правде, о разводе Ромина не думала. Немного смущаясь, она призналась Ясенке, что Франциско одумается, поймет, что не хочет ее потерять и все наладится.
Однако на предложение какое-то время пожить отдельно Франциско отреагировал так бурно, что Ромина бросила трубку, чтобы не слышать его угроз и оскорблений.
Чтобы съездить домой и забрать свои вещи, Ромина выбрала разгар утра; Франциско работал и не мог ей помешать. Ясенка, понимая, что подруге нелегко ехать одной, вызвалась составить ей компанию, да еще и Рубина с собой потащила, аргументируя это тем, что им может понадобиться физическая сила.
Веещй, который Ромина хотела забрать, оказалось немного, поэтому управились они быстро. Но уйти не успели, в дверях столкнувшись с Франциско. Разразился скандал. Было трудно поверить, что образованный, приятно выглядящий молодой человек, может так измениться всего за несколько секунд. Франциско орал, что Ромина неудачница, что она сдохнет без его денег, сыпал оскорблениями и угрозами.
Когда же Ясенка вмешалась, досталось и ей. В глазах обезумевшего от ярости мужчины она являлась единственной причиной того, что жена решила бросить его. Не имея привычки сдерживаться, Франциско ударил Ясенку, и она, падая, ударилась головой о ступеньку.
Все произошло так быстро, что ни Рубин, ни Ромина не успели этому помешать. Через пять минут приехала «скорая» и потерявшую сознание девушку увезли в больницу.
Теперь Ясенка лежала с припухшей и болящей правой стороной лица, на которую пришелся удар Франциско, и перевязанный головой. Вокруг кровати толпились встревоженные посетители. Хуан сказал, что это дело так не оставит и что Франциско получит по заслугам. Изелла, напрочь забывшая об обиде на Ясенку, твердили, что любит ее. Ромина, едва сдерживая слезы, за что-то просила прощения, а Беренис и Рубин просто ободряюще улыбались.
********
То, что дочь не на шутку увлечена Даниэлем де ла Герра, Марикэна Гарсия дель Маркес узнала не сразу, а узнав, не придала этому значения. Росалина меняла парней каждый месяц и ее очередная страсть к симпатичному знакомому не могла удивить. Однако когда Марикэна поняла, что на сей раз увлечение может перерасти во что-то серьезное, она встревожилась.
Конечно, в хорошем происхождении Даниэля Марикэна не сомневалась, но его психическое здоровье наводило на размышления. Именно это она и сказала дочери. Та беспечно тряхнула волосами, да еще и взбила их, чтобы казались попышней.
- Глупости, мама. Даниэль совершенно здоров.
- Тем не менее, временами его поведение бывает странным. Надеюсь, ты не станешь это отрицать.
Росалина задумалась. Да, и с самого начала их знакомства Даниэль казался несколько замкнутым и неразговорчивым, но в последнее время он действительно стал вести себя немного… странно. Например, вчера, во время прогулки, он вдруг резко затормозил и уставился на столб, и стоял так минуты две. А потом наотрез отказался пройти под аркой, сказал, что она в любой момент может обрушиться. Пришлось идти в обход.
- Это все неважно. Мне нравится Даниэль. Он потрясающий, и я хочу, чтобы он стал моим мужем.
Марикэне показалось, что она ослышалась. Еще ни разу Росалина не заговаривала о свадьбе. Уже не единожды она получала предложения от достойных молодых людей, но раньше о замужестве и слышать не хотела.
- А ты говорила с ним об этом?
- Еще нет.
Говоря по правде, просто слова в планы Росалины не входили. Она имела все основания предполагать, что по своей воле Даниэль на ней не женится. Во всяком случае, за все время их знакомства он ни разу не ответил на ее заигрывания, не попытался поцеловать или дотронуться. Впервые в жизни Росалина столкнулась с тем, что ее чары не действуют. Но женщины семьи Гарсия дель Маркес всегда получали желаемое, и Росалина не собиралась становиться первой неудачницей.
Росалина бросила испытывающий взгляд на мать и мысленно скривила губы. Марикэне не нравится Даниэль, так что здесь она не помощница. На Софину тоже рассчитывать не приходится. Она, конечно, не запрещает им общаться, но вид у нее очень недовольный. Нет, по доброй воле эта женщина о свадьбе сына и говорить не станет. Но это по доброй воле. А если на нее нажать, припугнуть?
- Мама, так ты выбрала платье для завтрашнего приема у Крусов?
Марикэна тут же изменилась в лице. Платье-то она выбрала, но оно почему-то не сошлось в поясе, что могло означать только одно. И эта мысль Марикэну не радовала.
- Нет. Все мои тряпки так убоги, что мне будет стыдно показаться в них перед Мореной.
- Но на прием-то ты пойдешь?
- Разумеется! Это – событие года. Апофеоз! Пропустить его немыслимо.
- И сеньора Софина, как я слышала, тоже идет.
- Уж Софина-то такое событие ни за что не пропустит. Хотя знаешь, дорогая, ее вкус меня поражает, - голос Марикэны стал доверительным. – Этот ее Лусиано… Не знаю.
- Хорош для постели, но и только? – понимающе улыбнулась Росалина, за что удостоилась благосклонного взгляда матери.
- Я рада, что ты правильно все понимаешь. Женщине нашего круга позволительны некоторые вольности, но границы переходить не следует.
Едва мать ушла, Росалина стала серьезной. Итак, завтра Софина и Лусиано уйдут на прием к Круусам. Даниэль останется один. Более подходящего момента для исполнения плана и придумать сложно.
По своей воле ни Даниэль, ни Софина не согласятся на этот брак, но если сыграть на благородстве первого и гордости второй, то все может получиться. Скажем, если Софина застукает своего сына в постели с девушкой из хорошей – очень хорошей семьи! – она, конечно, побоится скандала и предпочтет согласиться на нежелательный брак, чем уронить честь семьи.
Росалина внимательно осмотрела свои ногти. Вид у нее был отсутствующий, но мозг напряженно работал. Несмотря на значительное количество поклонников, свою девственность Росалина берегла стойко. Не из-за каких-то глупых идеалов. Просто не видела достойного кавалера. К тому же, в наше время такой момент, как невинность девушки, мог стать козырной картой в борьбе за счастье. Теперь же пришел момент решительного поступка. Если сказать, что Даниэль соблазнил ее, то Софина предпочтет своими руками устроить свадьбу, лишь бы избежать скандала в обществе.
Говоря по правде, сначала Росалина подумывала об изнасиловании – это надежнее, - но потом отказалась от этой идеи, чтобы не портить отношения с Даниэлем.
Оставался лишь вопрос, как затащить Даниэля в постель? Сказать, но не сделать в планы Росалины не входило. Нет, если играть, то всерьез и по-крупному. Однако будучи в здравом уме Даниэль на секс не согласится. Но и это Росалина предусмотрела. В конце концов, сериалы не такая уж плохая веешь. Временами в них можно подцепить замечательные идеи.
Осталось лишь дождаться следующего вечера.
********
Решение найти Ясенку далось Марии-Хуане нелегко. После ухода из особняка де ла Герра ее жизнь стала сложней и непредсказуемый. Немало сил ушло на то, чтобы найти новое место, а потом устроиться на нем. Мария-Хуана работала, не покладая рук, и лишь через три месяца смогла зайти в дом де ла Герра, чтобы повидаться с подругами.
Встретили Марию-Хуану радостно, однако на ее вопрос, как обстоят дела в особняке, а в частности у Даниэля, донна Маргарита лишь рукой махнула. Но все же рассказала, что Даниэля начала окручивать неприятная девица, из богатых. Все бегала за ним, звонила постоянно. А не далее как вчера у Пепы и Мариу был выходной, а сеньор Лусиано и Сеньора Софина вечером уехали на какой-то прием. Когда же вернулись, обнаружили Даниэля и эту девицу пьяных в одной постели.
- А вокруг свечи зажженные стоят, бокалы с вином и эти двое в обнимку лежат. Девицу-то эту бессовестную удалось растолкать, так она начала кричать, что молодой сеньор ее соблазнил и жениться обещал. А сам он до утра проспал. Когда же проснулся, то заявил, что ничего не помнит. Ну как тебе понравится – соблазнил девчонку и не помнит!
- Поверить не могу! На Мио это совсем не похоже.
- Да он в последнее время сам на себя не похож. Дерганный, нервный, бывает устаится в одну точку и глядит. А однажды заявил Мариу, что по ней пауки ползают и вроде как снимать их начал. Она до смерти перепугалась. А Пепа сказала, что уже видела такое. Ее дядя как-то допился до белой горячки, и ему черти под кроватью мерещились. А закончилось все чем? Психушкой! Не приведи Господь! – Донна Маргарита перекрестилась. – Ну так то понятно – алкоголик был. Таким людям чего только не причудится, а молодой сеньор и не пил никогда. Вчера вот только. А вишь, мерещится ему что-то. Чувствую, ничем хорошим это не закончится.
На следующий день у Марии-Хуаны все валилось из рук. Она обдумывала рассказ донны Маргариты и все больше утверждалась в мысли, что дело тут не чисто. Было непохоже на Мио напиться до бесчувствия, соблазнить девушку, а потом от всего отказаться.
Может, Мария-Хуана и выбросила бы в конце концов эту историю из головы – тем более, что помочь-то она все равно не могла! – но она слишком хорошо помнила, как Даниэль спас ее. Тогда и пришла как озарение мысль найти Ясенку, девушку, о которой Мио так много ей рассказывал и предоставить решать ей.
Выбрав время и отпросившись у хозяйки, Мария-Хуана отправилась искать Ясенку. Точного адреса она, конечно, не знала, но в своем рассказе Мио упоминал район, а уж там пришлось спрашивать у местных жителей об вдовце с тремя дочерьми.
Последняя из встреченных женщин указала на ухоженный дом с многочисленными клумбами. В открытом окне этого дома стоял магнитофон, а на дороге собралась целая толпа, периодически заглушающая музыку одобрительными выкриками.
Мария-Хуана заглянула через плечо широкоплечего мужчины и увидела источник зрелища. Посреди утоптанной дороги танцевала девушка, ровесница Марии-Хуаны. Танцевала хорошо, почти профессионально, и легко. Казалось, ее нисколько не смущает глазеющая толпа. Она будто никого не видела, полностью отдавшись танцу.
- Давай, Ясенка! – захлопала в ладоши девочка в синем платье, и Мария-Хуана поняла, что ее поиски окончены.
Тем временем девушка остановилась и весело попросила зрителей отойти в сторону, а желающих научиться, наоборот, выйти вперед. Таких набралось человек пятнадцать, сплошь дети и молодежь.
Урок танцев продолжался около часа, и не раз Мария-Хуана ловила себя на желании присоединиться к ученикам. Пластичная стройная Ясенка в голубых клешенных джинсах и обтягивающем топике, учила хорошо. Доступно объясняла, не ленилась показывать и все время улыбалась. Мария-Хуана вспомнила Мио и подумала, что понимает его. В такую сияющую, полную энергии девушку сложно не влюбиться.
Едва урок подошел к концу, Мария-Хуана заговорила с Ясенкой. Но, не зная, как начать разговор, она просто похвалила занятие.
- Правда понравилось? Я очень стараюсь, но я не профессионал и учить на самом деле не умею.
- У вас прекрасно получается.
- Спасибо. – Девушка протянула руку с бисерным браслетом на запястье. – Я Ясенка.
- Мария-Хуана.
- Ты нездешняя? – Ясенка легко перешла на «ты».
- Нет. У меня сегодня выходной, и я просто проходила мимо.
- А кем ты работаешь?
- Я служанка.
- А у меня нет постоянной работы. Я ищу, но пока ничего подходящего не попадается. Ой!
Последний возглас относился к высокой девушке с длинными волосами и строгим лицом, которая возмущенно уставилась на Ясенку.
- Что ты делаешь?!
- Привет, Беренис! Это Беренис, моя сестра. И она сильно не в духе.
- Разумеется, я не в духе, и ты прекрасно знаешь, почему. Тебе что доктор сказал? Покой и никаких резких движений, а ты прыгаешь, как сумасшедшая!
- У меня недавно было сотрясение мозга, - пояснила Ясенка Мари-Хуана.
Но Беренис было не так просто проигнорировать.
- Как можно быть такой беспечной! Нельзя играть своим здоровьем!
- Я прекрасно себя чувствую.
- Это тебе только кажется. Неужели тебе тяжело несколько дней провести в покое?
- Несколько дней?!
- Ну хорошо, немного больше. Но речь идет о твоем здоровье. Вот отец не видит, а то он бы тебе задал!
- Только не говори ему, пожалуйста!
Беренис строго смотрела на сестру, но по глазам было видно, что ее строгость напускная.
- Я-то не скажу, так ведь он все равно узнает.
- А вдруг не узнает? Кстати, знакомься, это Мария-Хуана. Она шла мимо, но остановилась посмотреть на наше занятие.
- Так что же вы на улице-то стоите? Проходите в дом, чаю попейте. Ясенка, беги, ставь чайник.
Никогда Мария-Хуана не видела такой семьи. Теперь она прекрасно понимала восхищение, с которым Мио рассказывал об этих людях. Три сестры были живым воплощением гостеприимства и дружелюбия, а их маленький дом дышал уютом.
Беренис, как самая старшая, старалась казаться строгой и серьезной, но ее то и дело пробивало на смех. Младшая, Изелла, сразу сообщила, что у них с Ясенкой совсем разные таланты. Ясенка хорошо танцует, зато она, Изелла, прекрасно рисует, и даже продемонстрировала альбом со своими работами.
Вскоре Беренис и Изелла ушли, оставив Ясенку и Марию-Хуану разговаривать на кухне. И только тогда Мария-Хуана решилась рассказать об истинной цели своего визита.
- Не знаю, как начать… Ясенка, я искала тебя.
- Правда? Зачем?
- Я узнала о тебе от одного человека и решила разыскать, потому что у него сейчас проблемы, а я сама помочь не могу и…
- Стоп-стоп-стоп, - перебила Ясенка, замахав руками, будто слов было мало. – Пожалуйста, помедленнее и поподробнее, а то я ничего не понимаю.
- Прости. – Мария-Хуана пристально посмотрела на замершую в ожидании девушку. – Ты помнишь Даниэля де ла Герра, Мио?
Такого вопроса Ясенка ожидала меньше всего, поэтому растерялась.
- Помню.
- Это от него я узнала о тебе.
Ясенка сцепила пальцы рук и глубоко вздохнула.
- С ним все в порядке?
- Боюсь, что нет. Поэтому-то я и пришла. Раньше я работала в доме де ла Герра. С Мио мы познакомились сразу, как только он приехал из своей школы. Он мне сразу понравился, совсем не наглый и не высокомерный. Потом он сбежал и появился лишь через какое-то время…
Мария-Хуана видела, с каким вниманием Ясенка ловит каждое ее слово, поэтому старалась рассказать поподробнее, ничего не упустив. Она ясно описала сеньору Софину и сеньора Лусиано, сообщила, что сеньор Лусиано пытался надругаться над ней, а Мио ее спас и, наконец, передала рассказ донны Маргариты.
- Ты что-то путаешь. Я хорошо знаю Мио. Он не мог соблазнить девушку, а потом бросить.
- Я тоже так думаю. К тому же меня пугает упоминание о его здоровье. Когда мы виделись в последний раз, он был абсолютно нормален. У меня плохое предчувствие, Ясенка. Мне кажется, что в этом доме творится что-то неладное, но я сама ничего не могу сделать.
Ясенка подошла к окну и невидящим взглядом уставилась на улицу. Она последними словами ругала себя за то, что поверила родным, утверждавшим, что с Даниэлем все в порядке, совсем забыв, что в любом случае не могла бы в этом убедиться. Но теперь, когда выяснилось, что у Даниэля неприятности, надо было действовать. И быстро.
- Я должна увидеться с Мио. Ты можешь мне в этом помочь?
- Я больше не работаю в том доме.
- Но ты все равно его знаешь. Знаешь расположение комнат и тех, кто там живет. Мария-Хуана, пожалуйста, проведи меня внутрь.
- Это не так просто.
Мария-Хуана задумалась и, наконец, качнула головой:
- Хорошо. Пойдем туда завтра вечером. В случае чего скажешь, что ищешь работу.
В гостиной послышались голоса Беренис и Изеллы, приветствующих отца.
- О нашеи плане – никому ни слова! – быстро предупредила Ясенка и вовремя, потому что через минуту на кухню вошел Хуан, а уж он-то план проникновения в чужой дом уж точно не одобрил бы.
********
К особняку де ла Герра Ясенка и Мария-Хуана подошли в сумерках. Ясенка так волновалась, что не обратила внимания на величественный дом, который надолго бы потряс бы ее в других условиях. По совету Марии-Хуаны она оделась не так ярко, как обычно, ограничившись простыми расклешенными джинсами и майкой. «Ты должна выглядеть скромно», - наставляла ее новая подруга, и Ясенка послушно сняла фенечки и завязала волосы в узел. Для того, чтобы увидеться с Даниэлем, она была готова и не на такие жертвы.
В сад девушки проскользнули через неприметную калитку и пошли прямиком к черному входу.
- Запомни, если встретишься с кем-то, говори, что пришла устраиваться на работу, так как я сказала, что в доме есть свободное место служанки, - в третий раз повторила Мария-Хуана и посмотрела на Ясенку.
Та кивнула и храбро улыбнулась, хотя ее даже подташнивало от страха. А вдруг все напрасно? Вдруг ее поймают? Или, хуже того, она не нужна Даниэлю и напрасно пришла: А что, если…
- План дома помнишь?
- Да.
Мария-Хуана мысленно вознесла молитву заступнице и потянула дверь на себя. Тихо, как мышки, девушки прошмыгнули мимо кухни и комнаты прислуги.
Просторная гостиная, выдержанная в белых тонах, была погружена в полумрак и пуста. Из трех боковых дверей одна была приоткрыта, и оттуда доносились голоса.
- Сеньор и сеньора, - одними губами шепнула Мария-Хуана и глазами указала на лестницу.
Едва Ясенка скрылась на втором этаже, Мария-Хуана отступила в угол, укрывшись за большой напольной вазой. Отсюда она, оставаясь незамеченной, могла обозревать гостиную и в случае опасности готовилась дать сигнал Ясенке не спускаться.
Минуты текли бесконечно долго. Хотя Ясенка и пообещала быстро управиться, Марии-Хуане казалось, что прошла целая вечность. Она уже вознесла молитвы всем святым и два раза прокрутила в голове, что будет говорить, если ее застанут здесь. А Ясенка все не возвращалась.
********
Даниэль лежал на кровати и бездумно пялился в потолок. Он настолько плохо себя чувствовал, что это казалось просто невероятным. Мало того, что болел живот и тошнило, так еще и голова раскалывалась при малейшем движении. Еще никогда в жизни ему не было столь паршиво. А началось все тем злополучным вечером, когда к нему без приглашения пришла Росалина.
Говоря по правде, те события Даниэль помнил смутно. Кажется, у Росалины случилось что-то хорошее – что именно, память не сохранила, - и она предложила отметить эту удачу. Они сидели здесь, в этой комнате, и пили вино. Даниэль и до этого момента неважно себя чувствовал, но тут ему стало совсем плохо, и он едва успел добежать до ванной.
С этого мига воспоминания стали совсем расплывчатыми. Даниэль даже не смог вспомнить, пил ли он еще. Разбудил его крики Софины, а рядом лежала обнаженная Росалина и твердила, что они любят друг друга и хотят пожениться. Вспомнить, когда он клялся Росалине в любви и обещал жениться, Даниэль не смог. То, что у них был секс, он смутно припоминал, только ему тогда казалось, что Росалина – это Ясенка. Он еще спрашивал, давно ли она покрасила волосы.
С того ужасного вечера все и началось. Росалина объявила, что Даниэль соблазнил ее и тем самым опозорил. Софина исходила гневом и если что только в горло не вцеплялась. Лусиано смотрел волком, и от одного этого взгляда Даниэлю становилось не по себе.
Росалина и остальные считали, что все произошло под действием алкоголя. Это была естественная версия, но Даниэль не мог с ней согласиться. В последнее время с его голосами творилось что-то непонятное. Ему то голоса мерещились, то языки пламени, то пауки или другая какая-нибудь дрянь.
Застонав, Даниэль спустил ноги с кровати и сел, обхватив голову руками. В виски вновь толкнулась тупая боль. Сознание будто раскололось на две части. Одна тонула в тумане и странных образах, другая пыталась сообразить, что все-таки происходит. Но та, вторая часть, была слабее первой, и утихающим сознанием Даниэль понимал, что скоро окончательно утонет в море образов и видений. И эта боль, невыносимая боль, молотком бьющая в его голове! Если бы она хотя бы на минуту исчезла, он придумал бы что-нибудь.
«Пожалуйста, Господи, пожалуйста…»
********
До третьей комнаты справа Ясенка добралась быстрым шагом и решительно постучала в дверь. Она приготовилась ко всему, но на стук никто не ответил. Ясенка торопливо оглянулась. Пока коридор был пуст, но в любую минуту это могло измениться, поэтому, призвав на помощь всю свою отвагу, девушка толкнула дверь.
Даниэль сидел на кровати, обхватив голову руками и, похоже, не слышал ни стука в дверь, ни того, что кто-то вошел.
- Мио? – Ясенка села на колени напротив парня и немного подождала. Потом осторожно отвела руки от его лица. – Мио, ты меня слышишь? Это я, Ясенка.
Даниэль смотрел на девушку, но будто не видел ее. Взгляд его был мутным и рассеянным.
У Ясенки мурашки побежали по коже, так это было жутко. Когда она видела Даниэля в последний раз, это был красивый, полный жизни и здоровья парень. Энергичный и предприимчивый. Теперь же блеск в его глазах погас, лицо осунулось, под глазами залегли тени. И этот странный взгляд, будто сквозь тебя!
- Мио! – Повысила голос Ясенка и провела, а потом и хлопнула парня по щеке. – Ты меня слышишь? Это Ясенка.
- Ясенка? – взгляд Даниэля сфокусировался на девушке, но голос был недоверчивый. – Ясенка?
- Да, я Ясенка. Очнись же, наконец!
- Ты правда здесь?
- Правда. Меня привела Мария-Хуана. Ты ее помнишь?
- Она работала в нашем доме.
- Правильно. А теперь нам надо выбираться отсюда. У тебя есть деньги?
Даниэль указал куда-то в сторону стола, и Ясенка, перерыв ящики, нашла несколько купюр. Немного, но на такси хватит.
- Отлично. Нам надо уйти из этого дома.
Но у двери Даниэль уперся.
- Мне нельзя покидать дом.
- Почему?
- Лусиано сказал, что если я уйду, то он причинит вред тебе и твоей семье. Я не могу этого допустить.
- Это просто слова.
- Нет, ты не знаешь Лусиано. Он способен на все.
Ясенка беспомощно огляделась. Вытащить Даниэля силой не представлялось возможным, но на долгие времени не было времени.
- Мио, пожалуйста, поверь мне. Лусиано ничего не сделает ни мне, ни моим близким. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Но сейчас нам надо уходить.
- Я не могу.
- Можешь! Я никогда тебя не обманывала, так поверь мне и в этот раз.
Кое-как они добрались до лестницы и начали спускаться. Мария-Хуана с ужасом смотрела на Даниэля.
- Ему нужно в больнтцу, - предварила расспросы Ясенка.
- Если сеньор и сеньора узнают…
- Надеюсь, что не узнают. Помоги мне.
Мария-Хуана подхватила Даниэля с другого бока. Он улыбнулся ей.
- Привет.
- Привет. Помолчи, Мио, а то нас услышат.
По ровной поверхности Даниэль шел нормально, хотя время от времени и покачивался. Но девушки все равно его поддерживали.
Когда нестройная группа проходила мимо кухни, в ней раздался грохот и женский вскрик. У Марии-Хуаны душа ушла в пятки. Ясенка тоже вздрогнула и прибавила шаг. Чудом оставшись незамеченными, молодые люди вышли из особняка и пересекли сад.
- Что теперь? – спросила Мария-Хуана, боязливо оглядываясь.
- Мио надо в больницу. Я не знаю, что с ним, но явно что-то не то. Ты поедешь с нами?
- Уже поздно. Я должна вернуться на работу.
- Хорошо. Только, пожалуйста, постой пока с Мио, а я поймаю машину.
Ясенка побежала туда, где побольше машин. Мария-Хуана с молчаливым изумлением смотрела ей вслед. Ей казалось, что в этой девушке нет ни капли нерешительности. Мария-Хуана подумала, что, оказавшись в подобной ситуации, она сама без сомнения растерялась бы и испугалась, боясь ошибиться и сделать хуже. Ясенку же сомнения, похоже, не грызли вообще.
- Богиня, - вдруг сказал Даниэля, и Мария-Хуана перевела взгляд на него. Он же, не отрываясь, смотрел на Ясенку, активно голосующую на обочине дороги. – Богиня танца и веселья.
Мария-Хуана покрепче обхватила Даниэля за пояс и подумала, что он, несмотря на свое странное состояние, в чем-то прав. Может, богиней Ясенка и не была, но и на обычную девушку не походила.
********
Беренис сегодня работала, так что первым делом Ясенка позвала именно ее. Они с Даниэлем стояли в приемном покое на первом этаже. К счастью, людей в зале было немного, и сестру Ясенка увидела, едва та вышла из лифта.
- Святая дева Мария! – выдохнула Беренис, потрясено разглядывая Даниэля. – Что с ним?
- Я не знаю. У тебя хотела спросить. Что могло вызвать такое состояние?
Беренис помахала рукой перед лицом парня.
- Реакция заедленная. Мио, ты что-нибудь пил?
- Ему опять стало хуже, - пояснила Ясенка отсутствие ответа. – Меня он сначала вообще не узнал. И он не похож на пьяного.
- Посидите пока здесь. Я сейчас.
Беренис развила активную деятельность, и уже через полчаса Даниэля поместили в отделении токсикологии, и осмотреть его согласился доктор Хиггинс, пожилой и очень суровый на вид.
- Не волнуйся, доктор Хиггинс – прекрасный врач, - ободряюще шепнула Беренис. – Прости, что не могу остаться, но у меня много работы. Если что, ты знаешь, где меня найти.
Ясенка осталась ждать в коридоре. Через пять минут из палаты выбежала медсестра, потом вернулась, толкая перед собой аппарат на колесиках.
Взглядом, полным надежды, Ясенка встречала каждого выходящего из палаты, но все спешили и ничего ей не говорили. Однако, судя по тому, что у кровати Даниэля одновременно находилось несколько человек, дело было плохо. Когда девушка уже окончательно измучилась и извертелась, вышел доктор Хиггинс, и Ясенка подошла к нему.
- Можете успокоиться, сеньорита, с вашим другом все будет в порядке.
Ясенка только собиралась облегченно вздохнуть, как мужчина продолжил:
- Но его состояние было критическим. Вы не знаете, юноша принимал какие-нибудь сильнодействующие средства?
- Вы имеете в виду наркотики?
- Да, но не только. В данном случае, речь идет скорее и лекарствах.
- Не знаю, но раньше у него не было серьезных проблем со здоровьем. Я хочу сказать, что он был здоров и не нуждался в лекарствах.
- Он тоже так говорит. Тем не менее, его состояние, скорее всего, вызвано именно употреблением какого-то сильнодействующего препарата.
Ясенка недоумевающее пожала плечами.
- Вы не можете сделать анализ крови, чтобы точно это выяснить?
- Не волнуйтесь, сеньорита, мы проведем все необходимые исследования.
- Я могу увидеть Даниэля?
- Пока нет. Его кровь заражена чем-то, что и вызвало столь тяжелое состояние. Поэтому требуется переливание крови.
Ясенка мужественно села на лавку, готовясь ждать столько, сколько потребуется.
********
В следующие несколько дней палата Даниэля превратилась в место настоящего паломничества. Приходили Хуан, Беренис, Изелла, Рубин, Мерседес и даже Мария-Хуаан, чудом вырвавшаяся с работы на пару часов. Ясенка же из больницы фактически и не уходила.
Состояние Даниэля стабилизировалось. Доктор Хиггинс оказался прав: в крови Даниэля обнаружился неизвестный препарат. Но что это такое и как попало в организм, еще предстояло выяснить.
Своих посетителей Даниэль встречал неизменной улыбкой и уверениями в том, что с ним все в порядке. Лишь Ясенке он пусть и кратко, но откровенно описал свою жизнь в особняке де ла Герра.
Даниэль ждал расспросов о своей связи с Росалиной, но Ясенка молчала, и ему пришлось самому начать этот разговор.
Ясенка в очередной раз повела себя нетипично. Вместо ТОО, чтобы упрекать или злиться, она встревожено произнесла:
- Эта история кажется мне подозрительной. Ты не похож на парня, способного так подло обойтись с девушкой. И еще. Если это произошло совсем недано, то уже тогда твое состояние было ненормальным.
- Я очень смутно помню тот вечер, - признался Даниэль, перебирая пальцами край одеяла. – Не понимаю, что тогда случилось. Но я совершенно точно не мог клясться Росалине в любви.
Ясенка села на край кровати и сжала руку парня.
- Не волнуйся, мы во всем разберемся.
- Ясенка?
- Да?
- Нет, ничего, - Даниэль улыбнулся, глядя на лицо девушки. – А ведь у меня есть и хорошие новости.
Он рассказал о Лусии и Эвелине и грустно прибавил:
- Если бы у меня были деньги, я бы оплатил лечение, а так… - Даниэля пожал плечами. – Сама понимаешь.
Ясенка понимала, но в ее голове появилась неожиданная мысль, и тем же вечером девушка направилась в дом Лусии.
********
Военный совет проходил за закрытыми дверями кухни. Изелла рисовала в гостиной, поэтому говорить надо было вполголоса, чтобы она не услышала лишнего. Но говорить вполголоса получалось с трудом – слишком серьезной была тема.
Ясенка сидела спиной к окну и старалась оставаться спокойной и беспристрастной, но сцепленные пальцы выдавали ее волнение.
- Я догадывалась об этом, и сеньора Лусия подтвердила мои подозрения. Диего де ла Герра был весьма обеспеченным человеком. Кроме особняка он владел акциями каких-то предприятий, счетом в банке и загородным домом, кажется. И сеньора Лусия уверена, что все свое состояние покойный сеньор оставил Даниэлю, а сеньора Софина лишь распоряжается имуществом.
- Распоряжается, но не владеет, - задумчиво произнесла Беренис.
- Может, и так, - не стал спорить Хуан. – Но какое нам до этого дело?
- Мне эта ситуация кажется странной. Смотрите сами. Большую часть жизни Мио провел в закрытой школе и домой возвращался лишь еа каникулы и то не всегда. А когда он приехал насовсем, то сеньора Софина ясно показала, что совсем ему не рада.
- Возможно, она плохая мать. Но это еще не преступление, - покачал головой Хуан. – Пока я не вижу ничего подозрительного.
Но Ясенка не сдавалась.
- Смотрите дальше. Когда Мио жил с нами, он был совершенно здоров. Никаких галлюцинаций и расстройств психики. Но стоило ему вернуться домой, с ним стали твориться странные вещи.
- Ясенка, - шикнул Хуан, уже понимая, что за этим последует.
- Я думаю, что это неспроста. Судя по тому, как сеньора Софина относится к Даниэлю, она терпеть его не может. Но почему-то держит при себе. Возникает вопрос, зачем? А затем, что она – его опекун. Но рано или поздно, а наступит момент, когда Даниэль будет признан дееспособным, - или как там это называется, - и сеньора Софина останется не с чем. Вот она и пытается сделать так, чтобы этот момент никогда не наступил.
Хуан нервно заходил по кухне.
- Ясенка, это очень серьезное обвинение.
- Я знаю. Но кто-то же пичкал Мио той гадостью, что нашли в его крови! Возникает вопрос, кому это надо? А надо это сеньоре Софине и ее любовнику. Только они выиграют, если Мио признают психически нездоровым. А судя по тому, что я узнала от Даниэля об этих людях и Марии-Хуаны, они способны на все.
- Если все так, как ты говоришь…
- Я в этом уверена!
- …то нам лучше в это дело не вмешиваться.
- Что?! – Ясенка даже привстала, не поверив своим ушам.
- Это слишком опасно.
- Но как же Мио?
- Дочка, послушай, что я тебе скажу. – Хуан положил руки на плечи девушки, глядя на нее сверху вниз. – Я все понимаю. И мне тоже нравится Даниэль, и я ему сочувствую. Но в это дело нам лучше не встревать. Ты сама сказала, что эти люди обладают деньгами, а значит, властью. Я не боюсь за себя, но если пострадаешь ты или твои сестры, что я буду делать? Как жить дальше? Я хочу помочь Даниэлю, но не ценой ваших жизней. К тому же у Даниэля есть родная тетя. Почему не вмешается она?
- И, Ясенка, - подала голос Беренис с другого конца стола, - тебе надо быть более осмотрительной и осторожной. Вспомни, как ты помогала Ромине и в результате оказалась в больнице. Если же сейчас на кон поставлены большие деньги, ты можешь не отделаться так легко.
********
Что бы ни думали ее родные, Ясенка не была беспечной. Она понимала возможную опасность, но стремление к справедливости, а также желание помочь другу, были для нее важнее собственной безопасности.
Именно поэтому, навестив в очередной раз Даниэля, Ясенка, усевшись по-турецки на широкий подоконник, принялась излагать свой план. Первую его часть Даниэль одобрил, второй попытался сопротивляться.
Но Ясенка была непоколебима.
Даниэль подошел к окну и проникновенно произнес:
- Как ты не понимаешь, если с тобой что-нибудь случится, я же этого не переживу.
С Ясенки тут же слетела бравада, и она, покраснев, села нормально. На память тут же пришли слова Рубина о том, что Даниэлю она тоже небезразлична. Это был момент полной ясности.
- Но так ведь и я не прощу себя, если что-то случится с тобой. Ты мне нравишься. Даже больше, чем нравишься. И я не брошу тебя расхлебывать проблемы самостоятельно.
Во время этой короткой речи Даниэль успел дважды покраснеть, остановившись на нежно-бордовом румянце. Перед ним сидела самая потрясающая девушка на свете и фактически признавалась ему в любви!
- Никогда у нас не будет все так, как в моих мечтах.
- Ты о чем?
- Когда я думал о нашем знакомстве, то представлял что-о фантастическое. И я хотел признаться тебе в любви в романтической обстановке, как в кино. И посмотри, что получилось. Мало того, что я нахожусь в больнице с нервным расстройством, так еще и ты сделала признание первой.
Ясенка смущенно улыбнулась. Даниэль снял ее с подоконника и опустился на колени, держа девушку за руку.
- Обещаю, как только все это закончится, я признаюсь тебе в любви
по-нормальному и в другой обстановке, - торжественно произнес он. – И ты на всю жизнь это запомнишь.
Ясенка тоже встала на колени.
- Я и так запомню.
Когда через полчаса проведать Даниэля зашла Беренис, молодые люди встретили ее как дорогую гостью.
- Как-то мне это не нравится, - подозрительно сказала девушка, оказавшись усаженной на кровать, и оглядываясь. – Что вы замышляете?
- У нас есть к тебе одна ма-а-аленькая просьба, - начал Даниэль.
- Точнее не к тебе, а к Рикардо.
- А Рикардо-то тут при чем?
Ясенка села на кровать и, обменявшись взглядом с Даниэлем, начала объяснять.
- Мио так неожиданно исчез из дома, что мать наверняка ищет его. Мы уверены, что или она, или Лусиано давали Мио препарат, который вызывал расстройство психики. Но мы ничего не можем доказать – нужны факты.
- Если Софина поймет, что я в порядке и что ее игра раскрыта, она затаится и попробует придумать что-нибудь другое.
- А это опасно, потому что мы можем и не предугадать ее действия, - подхватила Ясенка. – У нас есть план. Мы хотим, чтобы Рикардо позвонил в особняк де ла Герра и представился лечащим врачом Даниэля. Только он не должен упоминать о расстройстве психики и препарате, обнаруженном в крови Даниэля. Пусть скажет, что Мио подобрали на улице в состоянии, похожем на наркотическое, и несколько дней продержали в больнице, пытаясь узнать его имя и адрес.
- Я скажу, что не помню, как оказался на улице. Тогда Софина ничего не заподозрит, зато, вернувшись домой, я смогу вывести ее на чистую воду.
Беренис потрясенно молчала. На нее с надеждой смотрели две пары глаз, а она подбирала слова, чувствуя, что никакая пламенная речь о возможной опасности пару не остановит. Они уже все продумали и, не согласись она помочь, тут же создадут новый, куда более фантастический план.
- Рикардо может не согласиться, - наконец сказала Беренис, сама понимая, как неуверенно звучит ее голос.
И конечно, Даниэль и Ясенка поняли, что это – согласие.
Прежде, чем идти в особняк де ла Герра, Ясенка выждала трое суток. Внешне эти дни прошли как обычно, хотя в душе Ясенки все дрожало от нетерпения и возбуждения. Если бы родные узнали о том, что она собирается сделать, то без сомнения помешали бы, поэтому пришлось пойти на хитрость. Объявляя, что устраивается работать служанкой, Ясенка ни словом не обмолвилась о том, ЧЕЙ это дом. Но и без того сообщение вызвало бурю эмоций.
- А что вы так удивляетесь? – самым беспечным тоном отозвалась Ясенка, сидя на подлокотнике кресла в зале. – У меня нет ни приличного образования, ни профессии. Сколько можно бродить по улицам в поисках случайного заработка? А это все-таки постоянная работа.
- Но служанка?! – не выдержала Беренис, и Изелла поддержала ее активными кивками. – Ну какая из тебя служанка?
- А что? Нормальная работа. Лучше, чем ничего.
- Работа-то нормальная, но она совсем тебе не подходит!
- Если не получится или не понравится – уволюсь. Но попробовать-то стоит.
Хуан как всегда не позволил эмоциям затмить разум.
- Так значит, это дом, в котором работает Мария-Хуана?
- Да. – Ясенка не хотела врать, но выбора не было. – Муж, жена и их дочь. Мария-Хуана говорит, что хозяйка строгая, но с пониманием и платят там нормально.
- Ты и жить будешь в том доме?
- Да. У меня будет один выходной в неделю и, может, удастся иногда приходить в будние дни. Мария-Хуана меня всему научит. Если она справляется, то и я смогу, а лишние деньги нам не помешают.
- Когда ты собираешься идти в этот дом?
- Завтра днем.
Изелла вскрикнула и бросилась Ясенке на шею, едва не задушив. Беренис тоже выглядела грустной.
- Ну что вы! Подумаешь – шесть дней! Да меня, может, и не возьмут еще, - бодро произнесла Ясенка, страдая в душе от необходимости обманывать любящих ее людей.
Правду о своей предстоящей работе она рассказала лишь Рубину. Идя вдвоем к особняку де ла Герра, они со всех сторон обсуждали план, ища возможные ошибки. В отличие от Хуана и Беренис, Рубин ничего не сказал об опасности, лишь попросил быть осторожнее.
- Мария-Хуана в курсе и поддержит нас, так что вряд ли все раскроется.
- Да я не об этом, - Рубин резко затормозил и положил руки на плечи девушке. – Вы с Мио будьте осторожны. Судя по твоему рассказу, обитатели этого дома способны на все. Будьте настороже.
Благодарная Ясенка обняла парня.
- Спасибо за заботу. Ты настоящий друг.
Они расстались у кованной решетки, ведущей в сад к черному входу.
Рубин оглядел дом и присвистнул.
- Ну и громадина! И Мио тут живет?
- Не только живет. Похоже, этот дом ему вообще принадлежит.
Ясенка глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. До этого момента она совсем не волновалась, а сейчас вдруг почувствовала, как ослабли колени.
- Пожелай мне удачи.
- Удачи.
Они обменялись взглядами, и девушка решительно двинулась к дому.
От Марии-Хуаны Ясенка знала, что донна Маргарита жаловалась на нехватку прислуги, поэтому она предстала перед очи кухарки и домоправительницы в одном лице и, назвав в качестве рекомендации имя Марии-Хуаны, сказала, что ищет работу.
- Ты работала когда-нибудь служанкой?
- Нет, сеньора. Но мне нужна работа, и я научусь.
Донна Маргарита задумчиво рассматривала девушку. Действительно, после увольнения Марии-Хуаны слуг в доме стало не хватать, и две оставшиеся горничные не справлялись с ворохом дел. А эта девушка казалась приличной на вид.
- В доме действительно нужна служанка. Но решение принимаю не я. Ты должна поговорить с сеньорой Софиной. Иди за мной.
По пути Ясенка уговаривала себя, что бояться нечего, что Лусиано, приехав за Даниэлем в их дом, не вдел ее и даже не знает о ее существовании. И тем более, о нем неизвестно сеньоре Софине. Но страх не исчезал. А вдруг они догадаются? А вдруг уже знают, кто она? Или просто откажут от места?
К счастью, все прошло нормально. Сеньора Софина бросила на Ясенку всего один взгляд и безразличным тоном сказала, что берет ее, раз уж донна Маргарита утверждает, что в хозяйстве не хватает рук. Она даже расспрашивать ни о чем не стала, чему Ясенка была безумно рада.
********
Едва дверь закрылась, от безразличия Софины не осталось и следа. Резко обернувшись к Лусиано, она прожгла его взглядом.
- И не думай об этом.
- О чем ты?
- О девчонке. Я простила тебе глупость с прошлой служанкой, но если я узнаю, что ты пристаешь – или хотя бы заглядываешься! – на эту…
Мужчина успокаивающе вытянул руки ладонями вперед.
- Что ты, дорогая. Мне совсем не нужна эта служанка. Признаю, в тот раз я повел себя неправильно, но лишь под влиянием алкоголя. Кроме тебя мне никто не нужен.
Софина позволила себя обнять, но ни на секунду не усомнилась в том взгляде, которым Лусиано одарил новую служанку. Софина ни на каплю не верила его уверениям и намеревалась быть настороже. Если Лусиано обманет ее, то жестоко об этом пожалеет.
********
Никогда раньше Ясенка не думала, что быть служанкой так тяжело. Оказалось, что вести хозяйство в своем доме и прислуживать в чужом – совсем не одно и то же. Не делая в общем-то ничего особенного, к вечеру девушка с ног падала от усталости. Кое-как поужинав, она рухнула на свою кровать.
- Совсем из сил выбилась? – сочувственно спросила высокая девушка с черным каре. Ее звали Мариу. – Помню, в первые дни я тоже едва до постели доползала, а потом ничего, втянулась.
- Не ожидала, что в доме так много дел, - призналась Ясенка, скидывая туфли и массируя ноги.
- Так комнат-то сколько! – фыркнула рыжеволосая, явно крашенная, Пепа. На взгляд ей было лет тридцать. – Я раньше в другом доме работала, так он куда меньше был. А здесь одна библиотека чего стоит!
Библиотеку Ясенка уже видела и уважительно кивнула.
- Но работать в этом доме хорошо. Сеньора Софина в дела слуг не вмешивается, не замечает даже. А в том месте, где я раньше работала, хозяйка вечно придиралась. Нет, мне здесь нравится. Правда, донна Маргарита говорит, что при покойном сеньоре Диего лучше было. По ее словам это вообще золотой человек был. Хотя, по-моему, она преувеличивает.
- А я думаю, что нет. Не знаю, каким был сеньор Диего, а его сын мне нравится. – Мариу взбила волосы перед трюмо и улыбнулась своему отражению. – Красавчик – просто слов нет! Ясенка, ты его уже видела?
- Видела.
Днем Мио зашел на кухню, окинул Ясенку взглядом, спросил, новенькая ли она, и попросил принести кофе. В его комнате девушка провела всего несколько минут, но этого хватило, чтобы обменяться парой фраз и нежным поцелуем.
- Симпатичный парень, вежливый. Не то, что сеньор Лусиано.
- Мария-Хуана рассказывала мне про него.
- Ужасный тип. Держись от него подальше, - предостерегла Мариу. – Вот Даниэль – другое дело.
- Не говори глупостей, - оборвала Пепа. – Этот парень не про твою честь. Сеньор Даниэль, конечно, привлекательный и обходительный, да только он богатый и на простую служанку иначе, чем на временной увлечение, и не посмотрит. Вспомни, какая фифа вокруг него вьется. Знаю я таких девиц – своего не упустят. А ты о молодом сеньоре и думать забудь! Не пара он тебе. Были б живы твои родители, то же самое бы тебе сказали.
Пепе, явно раздраженная, легла спать, а Ясенка тихо спросила у Мариу:
- У тебя нет родителей?
- Нет. Я выросла в приюте.
Ясенка удивленно подумала, что, если судить по внешности, Марий потеряла какая-то аристократическая семья, потому что внешность у нее было не просто привлекательная, а благородная. Выразительные глаза, прямой нос, шелк блестящих волос, тонкие руки с длинными пальцами – настоящая королева в изгнании. И – надо же! – выросла в приюте!
Крайняя кровать в комнате так и осталась пустой: донна Маргарита на ночь ушла домой.
Уже засыпая, Ясенка с улыбкой подумала, что Пепа не права: богатый парень может обратить внимание на бедную девушку. Уже обратил! А богачка Росалина пусть и привыкла получать желаемое, а в этот раз останется с носом.
********
Думая лишь о том, как бы выяснить намерения Софины, Даниэль напрочь забыл о Росалине, поэтому ее появление в доме стало для него полной неожиданностью.
Разговор проходил в библиотеке. В кожаных черных креслах друг напротив друга разместились Даниэль и Софина с одной стороны и Марикэна и Росалина с другой.
- Наш сегодняшний приход носит дружеский характер, но он был вызван необходимостью, - начала неприятный разговор Марикэна. – Мой муж не смог приехать, но я думаю, мы решим этот вопрос и без его присутствия.
- Конечно, дорогая, мы слишком долго были подругами, чтобы не договориться, - сладко сказала Софина и бросила на Даниэля такой взгляд, что ему захотелось съежиться в кресле.
- Я не буду ходить вокруг да около. Между твоим сыном и моей дочерью есть отношения, вполне естественные для молодых людей их возраста. И нет ничего удивительного в том, что эти отношения перешли некоторую грань. Я не сомневаюсь, что их близость произошла по обоюдному согласию, но моя дочь приличная девушка.
Обе женщины посмотрели на Росалину. Та смущенно опустила глаза. От этого разговора многое зависело, поэтому Росалина не пожалела времени, продумывая наряд и макияж. Она надела обманчиво простое черное платье с серебряным узором, подчеркивающее фигуру и открывающее плечи, и решила не злоупотреблять косметикой.
- Сеньора Софина, я люблю вашего сына. В последнее время мы много общались, поэтому я не сомневалась в том, что нравлюсь ему. Я понимаю, что не стоило соглашаться на близкие отношения вне брака, но Даниэль пообещал, что женится на мне, сказал, что я – девушка его мечты, и я уступила.
«Девушка мечты» щелкнуло в голове у Даниэля, и он будто наяву увидел сидящую на окне Ясенку, услышал ее голос. Из воспоминаний его вырвал голос Софины.
- Что скажешь, Даниэль?
- Я не помню, что произошло в тот вечер.
- Разумеется, не помнит, - встряла Марикэна и сжала руку дочери. – Он был пьян, но это не освобождает его от ответственности.
Софина лихорадочно думала. Этот мальчишка портил ей все планы! Допустить его женитьбы она не могла, но и пойти на открытый конфликт с Марикэной было немыслимо. Когда в обществе распространятся слухи о недостойном поведении ее сына, это испортит репутацию их семьи. Не сильно, но испортит. Конечно, когда через несколько месяцев Даниэля признают невменяемым, это уже не будет иметь значения. Но пока…
- Прости, Марикэна, мне надо поговорить с сыном наедине.
Софина вызвала служанку, приказала подать в библиотеку кофе, а сама вывела Даниэля в рабочий кабинет.
- У меня нет слов по поводу твоего отвратительного поведения, - прошипела она. Куда только делся сладкий голос! – Как ты посмел перестать с этой девчонкой?!
- Я не помню.
Софина буравила сына ненавидящим взглядом.
- И не надейся, что я позволю тебе жениться на Росалине!
- Я и не хочу на ней жениться! Я не люблю ее!
- Тогда ты сейчас пойдешь в библиотеку и сообщишь об этом нашим гостям.
- Но я не могу! Эта сеньора меня убьет.
Софина толкнула Даниэля кулаком в грудь, и он отступил на шаг.
- Это я тебя убью! Ты устроил этот цирк, ты его и улаживай. Говори, что хочешь, объясняй, как можешь, но не смей вмешивать в это дело меня! Хватит того, что из-за твоей похоти под угрозой оказалась репутация нашей семьи!
Даниэль вспомнил Ясенку и подумал, что жениться на Росалине не может. У него уже есть девушка, с которой он надеется прожить всю жизнь. И это не Росалина. Что бы ни произошло в ту ночь, он не мог пообещать ей руку и сердце. Это исключено. А если и пообещал… Значит, соврал. Но в любом случае его женой Росалина не станет.
********
Когда держишь ушки на макушке, можно многое услышать и увидеть. Ясенка убиралась в библиотеке, когда услышала за дверью раздраженный голос сеньоры Софины. Не желая попасться ей на глаза. девушка нырнула под стол.
Позже Ясенка ужаснулась, представив, что было бы, если б ее обнаружили, но в тот момент она не думала ни о чем.
- Ты тратишь слишком много денег.
- Но, дорогая, сейчас такие цены! А я должен выглядеть достойно, чтобы не позорить тебя.
- Только не надо уверять, что такие суммы ты тратишь на одежду, - Софина скрестила руки на груди. – Больше похоже, будто ты играешь!
- Софина! Если я и сел однажды за карточный стол, это вовсе не значит, что я играю постоянно. Нет, я хочу вложить деньги в одно дело. Что им лежать без толку? Пусть приносят прибыль.
- И что это за дело?
- Этого я сказать не могу. Не потому, что скрываю это от тебя, - Лусиао заключил женщину в объятия, - но потому, что хочу сделать тебе сюрприз. Если дело не заладится, потери будут не так уж и велики, зато если пойдет, то наш капитал многократно увеличится.
Ясенка сидела, не дыша. Сначала из-за стенки стола она ничего не видела, но потом Софина подошла к книжному шкафу, стоящему за столом и остановилась прямо возле девушки. На глазах Ясенки женщина потянула книгу в красном переплете от чего полка среднего ряда отъехала в сторону, открыв сейф.
«Как в кино!» - восхищенно подумала Ясенка.
Набрав семизначный шифр, Софина достала из сейфа пачку купюр, пересчитала их, закрыла сейф и только тогда отдала деньги Лусиано. Во время этой рперации женщина стояла к мужчине спиной, расположившись таким образом, чтобы он не мог увидеть шифр. Не то чтобы Софина не доверяла Лусиано. Но зачем рисковать?
Едва библиотека опустела, Ясенка выбралась из-под стол и написала на запястье семь цифр. Из библиотеки она вышла спокойно и так же спокойно поднялась на второй этаж. И, лишь убедившись, что в коридоре никого нет, добежала до комнаты Даниэля.
- А что я узнала!
Даниэль, сидящий на кровати, обложившись дисками, улыбнулся:
- Что-то важное?
- Очень! – Ясенка аккуратно сдвинула диски и плюхнулась на кровать. – Нет, поймать Софину на горячем мне пока не удалось, но смотри, - она показала руку. – Это шифр от сейфа с деньгами.
- Я не знал, что в доме есть сейф.
- Есть. В библиотеке.
Ясенка рассказала, как узнала об этом, и Даниэля похолодел.
- А если бы тебя заметили?!
- Но не заметили же. Ты что, не понимаешь, насколько важна эта информация? Ты можешь взять из сейфа немного денег, - и это не будет воровством, так как ты тоже имеешь на них право, - и нанять адвоката. Надо же как-то раскрыть эту загадку с наследством.
- Думаешь, Софина не заметит исчезновения денег?
- Так ты же не все возьмешь.
Даниэль притянул девушку к себе.
- Ясенка, моя Ясенка. Мне не нравится, что ты так рискуешь.
- Да ладно, о чем ты? – Девушка поцеловала Даниэля в ладонь и сжала его пальцы в кулак. – Я просто хочу помочь.
- Вряд ли я смогу когда-нибудь расплатиться с тобой за все, что ты для меня делаешь.
- А я ничего такого и не делаю. – Ясенка встала и одернула платье. – Смотри, одежду мне дали. С хорошими людьми познакомилась. Садовник ваш, правда, ужасно недружелюбный тип, а остальные очень милые. С этой работой моя жизнь стала значительно интереснее. Да я еще и деньги за это получу! Мне грех жаловаться.
Даниэль, улыбаясь, смотрел на Ясенку. Ее жизнерадостность могла заразить кого угодно. Эта девушка была его добрым ангелом. Появлялась в тяжелый момент и каким-то невероятным образом исправляла ситуацию. Росалина рядом с ней и рядом не стояла.
********
В пятницу Софина куда-то уехала, Лусиано плавал в бассейне, и Даниэль посчитал, что настал подходящий момент. Он открыто прошел в библиотеку. Ясенка осталась в холе для вида поливая цветы. Если бы кто-нибудь направился в библиотеку, она бы шумом предупредила об этом Даниэля. К счастью, этого не потребовалось. Через зал прошла только Пепа, но ни библиотека, ни Ясенка, возящаяся с цветами, ее не заинтересовали.
Через десять минут Даниэль вышел и кивнул Ясенке. Поговорить им удалось только вечером.
- Деньги у меня есть. Теперь нужен адвокат. Только где я его найду?
- Можно в газетах по объявлениям посмотреть.
- Ну да, и попадется какой-нибудь непрофессионал, который загубит все дело.
- Слушай, а что если у Лусии спросить? Уж она-то плохого не посоветует. Завтра у меня выходной, и я к ней схожу.
- Ты успеешь?
- Так я же быстро.
Даниэль усадил Ясенку себе на колени и потерся носом об ее шею.
- Меня другое тревожит. Я слышала, что приходила Росалина с метерью. Чего они хотели?
- Чтобы я женился на Росалине, разумеется.
- А ты?
- А я выставил себя негодяем, который соблазнил девушку, а взять ее в жены не желает.
- То есть жениться на ней ты не собираешься?
- А ты сомневалась. Я плохо помню ту ночь, но зато уверен, что не мог пообещать Росалине руку и сердце, потому что мое сердце принадлежит тебе, Ясенка.
Ясенка улыбнулась.
Они бы могли сидеть так вечно, но в дверь постучали, и голос Мариу сообщил, что пришла сеньорита Росалина.
Лишь оставшись одна, Ясенка вспомнила о своих обязанностях. Проходя в кухню через гостиную, она впервые увидела Росалину и с грустью признала, что та просто красавица и одета превосходно. Да еще донна Маргарита масла в огонь подлила. Она чистила серебро на кухне и обратилась к вошедшей Ясенке:
- Видела сеньориту Маркес? Красавица и одета как! Я как-то чай ей приносила и обратила внимание на ее руки. Ухоженные, и маникюр такой чудной, с рисунком. Неужели она сама каждый ноготок кисточкой расписывает? Сколько ж времени на это надо! – Донна Маргарита удивленно посмотрела на Ясенку, будто ожидая ответа, и покачала головой. – И уж, наверное, эта сеньорита в университете учится. Куда уж Мариу с ней тягаться.
- Не понимаю… При чем тут Мариу?
- Ну как же, она ведь влюблена в молодого сеньора. Да и ты, видать, тоже по нему сохнешь.
- Почему вы так решили?
Женщина снисходительно и понимающе улыбнулась. Несмотря на напускную строгость она была сердечным и чутким человеком и все прекрасно понимала.
- Уж больно часто ты бегаешь в комнату сеньора Даниэля. То кофе отнести, то прибраться. Да и он сам частенько тебя зовет. Да не смущайся ты так! Дело-то молодое. Вот только иллюзий не питай. Богатые господа в служанках только в кино женятся, в жизни же предпочитают девушек своего круга.
Ясенка взяла потемневшую серебряную ложечку и потерла ее чистящим средством.
- Пепе то же самое говорит.
- Да уж кому знать, как не ей.
Донна Маргарита с непонятным ожесточением принялась тереть поднос.
Ясенка покосилась на нее, но расспрашивать не рискнула.
Вечером, собирая вещи, чтобы идти домой, Ясенка улучила момент и расспросила Мариу. За неделю девушки подружились, и Ясенка успела понять, что несмотря на аристократическую внешность, Мариу большая сплетница. Она с упоением читала «желтую» прессу и не упускала случаем поделиться узнанным. Вот и сейчас не стала таиться.
- Мне мало что известно. Насчет этого Пепа очень скрытная. - Мариу уселась на кровать Ясенки и понизила голос. – У нее есть ребенок.
- И что в этом тайного? У многих есть дети.
- Да ты послушай! Десять лет назад Пепа работала горничной в другом доме, тоже очень богатом. И у нее был роман с хозяином. Он был не женат и крутил с ней. А когда она забеременела. отказался признавать ребенка. Типа, может, он и не его вовсе.
- Вот мерзавец.
- Да еще какой! Пепу уволили. Но она и сама бы ушла потому что тот тип женился на своей давней подруге. А Пепа родила дочку и воспитывает ее одна.
- Она так и не вышла замуж?
- Нет. Сейчас Пепа работает здесь, а девочка живет с ее матерью. Пепа их каждую неделю навещает.
- Грустная история.
- Довольно обычная. Такое часто случается.
********
Ясенка летела домой как на крыльях. Было уже поздно, но ее, конечно, ждали. Лишь увидев своих родных, Ясенка поняла, как сильно она по ним соскучилась. Разговоры не стихали до поздней ночи. Даже Изелла не легла спать, а сидела в гостиной со всеми и слушала рассказ сестры о новой работе.
Утром Ясенка долго валялась в постели, с удовольствием рассматривая привычную обстановку. Потом к ней заглянула Изелла и прогнала остатки сна.
- Пожелай мне удачи: я иду устраиваться на работу.
- Серьезно? И чем ты решила заняться?
Изелла забралась на кровать и обняла сестру.
- Листовки на улице буду раздавать. Надеюсь, что меня возьмут. Я ведь уже не ребенок и вполне могу работать.
- А учиться когда будешь?
- Так я же не собираюсь бросать школу! Днем стану учиться, а вечером работать. Через три недели в нашей школе будет большой праздник. И я хочу купить вечернее платье.
- Не рано еще?
- Нет! Хосефина в школу журнал приносила. Там модели для подростков. Самые разные. И вечерние платья тоже есть. Шикарные! Я хочу темно-синее с пышной юбкой. Ну или другое какое-нибудь. Только обязательно вечернее! Надеюсь, мне удастся за месяц набрать на него денег.
Изелла чмокнула сестру и спрыгнула на пол.
- Я по тебе ужасно скучала! Но мне пора идти, а то опоздаю.
Изелла убежала, а Ясенка сладко потянулась. Как же хорошо дома!
Хуан встретил ее в гостиной и протянул руки навстречу. Смеясь, девушка потерлась носом о его шею.
- Девочка моя, как мы по тебе скучали!
- И я по вам скучала.
- Тебе точно нравится работать в том доме? Тебя не обижают?
- Совсем нет. Все со мной очень милы. Конечно, с непривычки я сильно устаю, но это скоро пройдет.
Пока Ясенка завтракала, Хуан рассказывал ей о событиях, произошедших за время ее отсутствия. Упомянул, что заходила Ромина. Она разводится с Франциско, но это оказалось непросто.
- Ромина просила передать, что благодарна тебе за помощь.
Мерседес устроилась работать в бар официанткой. Апарисьон пришла от этого в ужас, но отговорить дочь не смогла. Рубин продолжал употреблять наркотики, на днях устроил на улице драку, а в своем доме разбил окно. Потом извинялся, но Апарисьон на него все равно обиделась.
- В общем, - все по-прежнему, - подытожила Ясенка.
- Детка, не могла бы ты поговорить с Беренис? Она утверждает, что все в порядке, но я вижу, что ее что-то мучает.
- Поговорю. Кстати, где она? На работе?
- Беренис сегодня выходная. Она ушла куда-то рано утром, я ее даже не увидел.
Уверив отца, что все выяснит, Ясенка направилась к Лусии. Она шла, любуясь своим отражением в стеклах витрин, и улыбалась. Новая работа обязала девушку обезличить себя. Ей пришлось надеть униформу и расстаться с длинными сережками и браслетами. Теперь же, вернув себе яркий облик, Ясенка чувствовала себя абсолютно счастливой.
Сеньоры Лусии дома не оказалось, но Эвелина предложила подождать. И, как и в первый раз, Ясенка поразилась стойкости этой девушки. Как может она целыми днями сидеть дома и не сходить с ума от скуки?
На этот вопрос Эвелина ответила просто:
- Я все время ищу, чем бы занять себя. Посмотри, что я делаю сейчас. – Она показала полотно с начатой вышивкой. – Это будет покрывало.
- У тебя железное терпение.
- У меня нет другого выхода. Если бы я могла, то занялась бы теннисом, но этого мне болезнь не позволяет.
Ясенка с грустью подумала, что ей повезло больше. Она мечтает заниматься танцами, но не имеет на это денег. Однако лучше не иметь денег, - ведь они когда-нибудь могут появиться! – чем здоровья. А еще Ясенке пришло в голову, что было бы здорово познакомить с Эвой Рубина. Ему явно не помешает поучиться у нее стойкости и оптимизму.
Когда пришла Лусия, Ясенка тут же изложила свой вопрос. День близился к вечеру, а дел было еще много, так что терять времени не стоило.
- Я точно не помню, кто занимался делами семьи де ла Герра.
- Но, может, вам известно адвокатское бюро, в которое мы могли бы обратиться? Или просто хороший адвокат? Вопрос очень важный, и рисковать, доверяясь неизвестному человеку, мы не можем.
Лусия глубоко задумалась.
- Сама понимаешь, мне-то услуги адвоката уже много лет не нужны…
Однако она продолжала размышлять, и Ясенка терпеливо ждала. Раздумье закончилось телефонным звонком и коротким разговором, после которого Ясенка получила бумажку с адресом и именем.
- Не так давно моя подруга разводилась с мужем, и ее дело вел вот этот адвокат. Сара сказала, что сеньор Фачас молод, но отменный профессионал.
Одна проблема была решена.
Дома Ясенку ждали радостная Изелла и встревоженный Хуан. Девочка повисла на шее у сестры, твердя «Меня взяли! Меня взяли!», а отец попросил среднюю дочь зайти к Беренис.
- Она вернулась три часа назад, но до сих пор не вышла из своей комнаты. Даже не ужинала. Я пытался узнать, что случилось, но Беренис уверила меня, что все в порядке, но дверь так и не открыла, - вполголоса сообщил Хуан, не желая волновать еще и Изеллу. – Возможно, я напрасно тревожусь, но все же поговори с ней, пожалуйста.
Ясенка молча направилась в их с Беренис общую комнату, размышляя, как много всего случилось за короткое время ее отсутствия дома.
Беренис встретила ее радостно, принялась тормошить, расспрашивать о работе, но Ясенка с тревогой заметила ее осунувшееся лицо и печальные глаза. Что-то явно случилось, и девушка потребовала ответа.
Сестра грустно на нее посмотрела, но убеждать, что все хорошо все же не стала. Она могла скрыть что-то от отца, но в их отношениях с Ясенкой всегда царила полная откровенность.
- Дело в Рикардо?
- Почему ты так думаешь?
- Разве я не права?
Беренис поплотнее закрыла дверь и села на кровать, оперевшись спиной о стену и согнув ноги в коленях.
- Рикардо тут ни при чем. Это все я.
- Что ты?
- У меня была задержка, и я подумала, - Беренис прерывисто вздохнула, - что забеременела.
Ясенка прикрыла рот рукой и широко распахнула глаза.
- Это была ложная тревога. Но я подумала… - Беренис стиснула пальцы так, что кости захрустели. – Ведь все может быть. Что, если я и правда забеерменею? Конечно, я оставлю ребенка и выращу его, но у малыша не будет отца, а это совсем нехорошо. Если же я скажу Рикардо… Он так мечтает о ребенке! Почти наверняка Рикардо разведется с Лореной и женится на мне.
- Но разве ты не этого хотела?
- Мне жаль Лорену. Она хорошая женщина и хорошая жена. Не ее вина, что она не может родить Рикардо ребенка.
- Ты в этом не виновата. Если Рикардо предпочтет тебя, это будет его собственный выбор.
- Это все верно, но, - беренис вновь хрустнула пальцами, - мне кажется, что Рикардо все еще любит Лорену.
- Любил бы – не закрутил бы с тобой.
Беренис обняла Ясенку, но не так, как старшая сестра младшую, а так, будто Ясенка была уже взрослой женщиной, а сама она – неопытной девочкой.
- Что мне делать, сестренка? Я не могу поговорить об этом с папой – он меня не поймет. Вот если бы была жива мама, она сказала бы, как мне лучше поступить.
Ясенка поградила Беренис по спине и покачала головой.
- Если ты хочешь знать мое мнение…
- Хочу.
- Тебе лучше расстаться с Рикардо.
- Что?! – Беренис выпрямилась и с изумлением посмотрела на сестру. – Я думала, ты призовешь меня бороться за свою любовь.
- Я бы так и сделала, но… Послушай меня, Ниси, - Ясенка взяла руки Беренис в свои, - любовь заставляет летать. Когда любишь, все можешь преодолеть и ни в чем не сомневаешься. Я верю, что ты любишь Рикардо, но, как это ни грустно, вы слишком поздно встетились, и Рикардо принадлежит другой. Хорошей женщине и хорошее жене – ты сама это сказала. Если бы ты была иной, я бы сказала: «Борись за свою любовь», но, Ниси, уже сейчас ты чувствуешь себя виноватой. Если же вы с Рикардо поженитесь, то ты всю жизнь будешь обвинять себя в том, что он бросил Лорену. Конечно, ты не виновата. Ты никого не соблазняла и не завлекала. Не твоя вина, что их брак дал трещину. Но все это слова разума и для разума. Сердце же твое их не принимает.
- Мои собственные представления о правильном и неправильном не дадут мне наслаждаться счастьем с Рикардо. Я не смогу смириться с тем, что стала, пусть и невольно, причиной распада их с Лореной брака.
Девушки замолчали. Ясенка теребила прядь волос. Беренис сидела строгая и печальная, но ее лицо посветлело.
- Странно, но после разговора с тобой у меня будто камень с души упал. Все вдруг стало таким ясным.
- Мне жаль, что я разбила твои мечты.
- Ты не мечты разбила, а розовые очки. И за это тебе спасибо.
********
Выходной пролетел как вздох, и уже со следующего утра Ясенка веовь погрузилась в работу. Удивительно, но за один день ее отсутствия столько дел накопилось, что она с ног сбилась, бегая с поручениями. Донна Маргарита была с утра сильно не в духе, а потом еще Пепа сказала, что у хозяев что-то случилось, потому что сеньора Софина, сеньор Лусиано и сеньор Даниэль закрылись в библиотеке и разговор там идет на повышенных тонах.
********
Из последних сил Софина пыталась говорить спокойно, но то и дело срывалась на крик. Она металась по помещению как тигрица в клетке. едва удерживаясь от желания что-нибудь сломать. Из двух кресел за ней следили две пары глаз. Лусиано держался уверенно, сидел в расслабленной позе, закинув ногу на ногу. Даниэль, напротив, был напряжен.
- Я хочу знать, кто из вас это сделал?
- А большая сумма пропала? – спросил Лусиано спокойно. Однако когда он услышал цифру, от его спокойствия не соталось и следа. – Сколько?! Ты уверена, что так много?
Даниэль тоже был поражен. Он точно помнил, что брал из сейфа куда меньше. Это наводило на очень интересные мысли.
- Конечно, уверена!
- Может, вор завелся среди слуг?
- Никто из слуг не знал о существовании сейфа, и уж тем более, они не знают шифр.
- Но и я не знал, что в доме есть сейф, - осмелился сказать Даниэль. Взгляды Софины и лусиано скрестились на нем. – Да я вообще из своей комнаты почти не выхожу.
Взор Софины пеерместился на мужчину.
- Но ты-то, дорогой, - ее голос стал прямо-таки медовым, - о сейфе знал?
- Разумеется. Ты ведь открывала его при мне. Но шифр и мне неизвестен.
Разбирательство продолжалось еще час, но виновный так и не был найден. Наконец, Софина сообщила, что поговорит со слугами, хотя и не верит в их виновность. Это послужило окончанием разговора.
Лусиано вышел в холл первым и дождался появления Даниэля.
- Воровать вздумал?
- Я тут ни при чем?
- Не ври! – Лусиано толкнул парня к стене и навис над ним. – Мы оба знаем, кто взял эти деньги. И слуги тут не виноваты.
- Я ничего не знаю. – Даниэль старался держаться уверенно, но голос предательски дрогнул.
Мужчина схватил его за волосы и дернул назад.
- Ты забываешься, щенок! Ты – пустое место. Никто и ничто. Я не скажу Софине, что ты взял деньги, но только в этот раз.
Даниэль знал, что лучше промолчать, но не сдержался:
- Конечно, ты не скажешь. Ведь к этому и ты руку приложил.
- Мерзавец!
Кулак Лусиано вонзился Даниэлю под дых, и тот согнулся пополам.
********
Разговора в кабинете Ясенка слышать не могла, но находилась в холле. На всякий случай. Когда вышли Лусиано и Даниэль она протирала гладкие листья большого фикуса в углу холла и одновременно пряталась за ним же. Слова до сюда не доносились, но все было ясно и так. Лусиано явно угрожал, и при виде его лица девушке стало не по себе. Не хотела бы она иметь этого человека врагом.
Судя по глазам Даниэля, он Лусиано боялся до полусмерти, хотя и старался этого не показать. Однако загнанный взгляд и опущенные плечи его выдавали. Когда Лусиано ударил Даниэля, Ясенка стиснула зубы и отступила дальше в угол. Вмешиваться было нельзя. Лишь когда мужчина ушел, она подбежала к Даниэлю.
- Мио, как ты?
- Нормально, - прошипел он, осторожно разгинаясь. – Пойдем, Софина может выйти в любой момент.
С помощью Ясенки Даниэль добрался до своей комнаты.
- Значит, Лусиано тоже знает про сейф и тоже берет оттуда деньги, - усмехнулась Ясенка, сложив руки на груди.
- Да. Мы оба причастны к пропаже и оба это знаем.
- Лусиано опасный человек. Ты будь с ним осторожней.
- Я хотел сказать тебе то же самое. Держись от него подаьше.
- Ты его боишься?
- Да. Но еще больше я боюсь за тебя. Мне уже начинает казаться, что зря мы все это затеяли. Слишком опасно.
- Для тебя это не менее опасно, - парировала Ясенка и нежно коснулась губ Даниэля. – Ну же, Мио, все не так плохо. – Она выудила из кармана униформы листок бумаги. – Это имя и адрес парня, к которому нам посоветовала обратиться твоя тетя.
- Алехандро Фачас. Надеюсь, этот человек сможет приоткрыть занавесу над тайнами этой семьи.
Даниэль обнял Ясенку, больше всего на свете желая, чтобы сейчас она оказалась как можно дальше от этого дома, полного злобы и интриг. Ради денег «любящие» родственники травили его какой-то дрянью и действительно едва не свели с ума. Страшно подумать, на что они будут готовы, если узнают, что их планы разрушены. Но адвокат должен докопаться до прады. Пока же следовало затаиться, не пить и не есть ничего не проверенного, и симулировать расстройство психики. Благо это было не так уж и сложно. Вот только Ясенка…
Даниэль поцеловал девушку в висок. Ужасно, что она участвует во всей этой истории, шпионит, помогает ему в сборе информации и, соответственно, сильно рискует.
********
Когда тебе едва исполнилось двадцать пять и ты всего три месяца как закончил учебу и начал работать, нелегко вызвать к себе доверие клиентов. Но Алехандро Фачас не сомневался, что со временем с этим справится. Конечно, на первых порах дела ему доставались банальные и неинтересные, но все начинают с малого. И небольшой, но отдельный кабинет в преуспевающей адвокатской фирме казался ему совсем неплохим началом блестящей карьеры.
Сеньор Фачас ответственно подходил к любому делу, каким бы банальным оно ни казалось, однако ЭТО дело к банальным не относилось. Начать с того, что молодой адвокат, безошибочно делящий клиентов на категории, не смог отнести этого парня ни к одной из групп. Одет он был предельно просто – потертые джинсы и майка из обычного, недорогого магазина, - но, услышав цену, которую Алехандро назначил за свою работу, не дрогнул, хотя сумма была приличной.
Сначала Фачас решил, что клиент парень сильно младше него, но потом понял, что обманулся его внешней хрупкостью и едва ли не миловидностью. Однако к нежным, почти женским чертам лица прилагался прямой взгляд прозрачных глаз, в глубине которых стояла настоящая мужская твердость. Это была не твердость характера, а некоторая несгибаемость, что ли. Алехандро сталкивался с такими людьми раньше и знал, что спор с ними заранее обречен на провал.
Да и дело, которое ему предложили, было весьма интересным.
- Лично я с таким не сталкивался, но слышал, что из-за наследства бывают бурные… прения.
- Прения, - Даниэль усмехнулся. – Хорошее слово.
Сеньор Фачас проследил, как клиент теребит тонкую – явно женскую! – сережку, скользнул взглядом по его светлым, как-то неровно подстриженным прядям, и продолжил:
- Давайте я повторю, что услышал от вас, сеньор де ла Герра, а вы поправите меня, если я что-то неправильно понял. Ваш отец умер много лет назад. Вы долгое время учились в школе-пансионате и лишь недавно вернулись домой. Сейчас вы живете с матерью, - адвокат сверился со своими записями, - Софиной де ла Герра и ее гражданским мужем. Состоянием распоряжается ваша мать, но вы подозреваете, что завещание было оставлено в вашу пользу.
- У меня есть для этого основания.
- Ваша тетя утверждает, что ваши родители не ладили, и что Диего де ла Герра планировал развестись с женой, а потому не мог сделать ее главной и, тем более, основной наследницей. Кроме того, вы уверены, что ваша мать и ее любовник пытались свести вас с ума, давая вам сильнодействующее лекарство.
- Я могу назвать имя врача, который это подтвердит.
- И вы полагаете, что все дело в завещании. Что Диего де ла Герра оставил свое состояние вам, его сыну, а не своей жене, которая теперь является вашим опекуном и не желает это терять. Оставаться же вашим опекуном и дальше она может лишь в том случае, если вас официально признают недееспособным.
- Все правильно.
- Не в моей компетенции расследовать, действительно ли ваша мать пыталась причинить вам зло. Этим должна заниматься полиция. Мое же дело – юридическая сторона вопроса. Главное сейчас – выяснить, оставил ли Диего де ла Герра завещание, и если оставил, то кого назвал своим наследником. Не могу сказать точно, сколько времени займет выяснение. Лучше всего будет, если вы оставите свой номер телефона. Я позвоню, как только что-то выясню.
- Это исключено. Никто не должен знать, что я обратился к вам, иначе у меня будут крупные неприятности. Лучше я сам вам позвоню.
- В конце недели, сеньор де ла Герра. Думаю, к этому времени уже появятся первые результаты.
На выходе из адвокатской фирмы Даниэль едва не столкнулся с Лусиано. На его счастье тот был слишком занят: усаживал в машину незнакомую красивую девушку.
«Да ей едва ли есть восемнадцать! – поразился Даниэль. – Так вот на кого Лусиано тратит деньги Софины. Ей было бы интересно это узнать».
Лучшим вариантом было бы предоставить доказательства. Фотографии, например. Вот только откуда их взять?
Даниэль понимал, что ему надо как можно быстрее вернуться домой, чтобы успеть до приезда Софины из косметического центра, но не смог удержаться от желания просто пройтись по городу. В последние месяцы такое ему удавалось нечасто.
Неожиданно перед ним возникла Росалина.
- Даниэль, какой сюрприз! Мы так давно не виделись, что я уже и забыла, как ты выглядишь.
- Так ведь ты больше не заходишь.
- Сам понимаешь, после того, что было… Мои родители в ярости. Как ты мог такое сказать?
- Что именно?
- Что не женишься на мне.
Даниэль почувствовал себя в ловушке.
- Не мог же я соврать! Прости, Росалина, но я действительно не собираюсь на тебе жениться.
На глазах девушки появились слезы, и Даниэль почувствовал себя последним мерзавцем.
- Но ты говорил, что любишь меня… Ты обещал…
- Я не мог этого обещать.
- Негодяй! – и маленькая, но тяжелая рука Росалины отвесила парню громкую пощечину. – Ты соблазнил меня, а теперь бросаешь, как использованную салфетку!
Потрясающе быстро из обиженной красавицы Росалина превратилась в разъяренную тигрицу, готовую выцарапать обидчику глаза. Забыв о своем достоинстве, она осыпала Даниэля упреками в разврате и жестокости. Понимая, что еще немного, и Росалина вообще дойдет до обвинения в изнасиловании, Мио схватил ее за плечи и тряхнул.
- Не позорься! На тебя все смотрят!
Росалина коротко всхлипнула и обмякла.
- Росалина, послушай меня. Я не помню, что произошло той ночью, но я не мог говорить тебе о своей любви, потому что я люблю другую девушку. Понимаешь? У меня уже есть девушка.
Росалина смотрела на парня и дрожала. По ее щекам катились слезы.
- И я не мог обещать жениться на тебе, потому что я тебя не люблю.
- Ты меня не любишь? – Росалина будто даже удивилась и не поверила. – Какой ты жестокий. Ты дал мне надежду, я привязалась к тебе, полюбила, а ты просто мной играл! Я не думала, что ты такой.
Самое ужасное заключалось в том, что Росалина была права. Даниэль уставился в пол, молясь о том, чтобы этот мучительный разговор поскорее закончился.
Когда девушка, стараясь удержаться от слез, поймала такси и уехала, он едва нашел силы дойти до ближайшей скамейки. И надо ж такому случиться, что эта скамейка оказалась стоящей напротив свадебного салона! В огромной витрине были выставлены наряды для женихов и невест. Только этого зрелища Даниэлю и не хватало!
********
Сегодня Хуан хотел попасть на работу пораньше, а потому вышел из дома в непривычное время и столкнулся на остановке с заспанной Апарисьон.
- У вас усталый вид, соседка. Не выспались?
- Все думала, вот сон и не шел.
Апарисьон бросила на Хуана короткий взгляд и чуть покраснела. Ей нравился этот вежливый работящий мужчина. И дом у него был ухоженный и дочери хорошие. За что бы Хуан не брался, все у него в руках спорилось. А на Гонсало-то ни в чем положиться было нельзя!
Постепенно народа на остановке прибавилось, и Хуан немного отошли в сторону, чтобы спокойно поговорить.
- Я волнуюсь за Мерседес.
- Из-за ее работы?
- Да. Конечно, любой труд не зазорен, но мне все же не нравится, что Мерседес работает в баре. Там разные люди собираются. Мужчины. Они пьют, курят. А моя дочь совсем молоденькая. Вдруг ее кто обидит?
- Вы говорили ей об этом?
- Много раз! Но она и слушать ничего не хочет! Говорит, что этот бар – безопасное место и что многие девушки работают официантками. Тем более, что другой-то работы все равно нет.
- И все же я не разрешил бы своим девочкам работать в баре.
- Мерсдес меня совсем не слушается. Иногда мне кажется, что я ужасная мать. Мой сын наркоман, дочь – официантка, и оба со мной не считаются.
- Нет, Апарисьон, вы хорошая мать. Просто с детьми иногда бывает очень тяжело.
Апарисьон благодарно улыбнулась, и Хуан вдруг поймал себя на мысли, какой красивой могла бы быть эта женщина если бы ее не сгибал груз забот, который приходится тащить одной.
********
Мысль о шпионаже за Лусиано Ясенке понравилась, и она быстренько придумала, кто из их знакомых мог бы этим заняться. Однако днем ни она, ни Даниэль не могли связаться с этим человеком. Пришлось ждать подходящего момента вечером. После ужина, когда со стола было уже убрано, донна Маргарита разрешила девушке ненадолго отлучиться, и она побежала в свой район. Но сегодня Ясенке был нужен не собственный дом, а соседский.
На ее счастье Рубин был дома, хотя и собирался уходить. Вытащив его на улицу, Ясенка зашептала:
- Мне нужна твоя помощь. Точнее, нам нужна твоя помощь. Очень-очень нужна.
- А что случилось?
- Тише! Говори шепотом, нас не должны услышать. Мы с Мио выяснили, что Лусиано, любовник Софины, ей изменяет. Было бы здорово, если б об этом узнала и она. Но нужны доказательства. Не мог бы ты в течение нескольких дней последить за ним и сделать компрометирующие фотографии?
- Какие фотографии?
- Компрометирующие. Ну, обличающие его. Фотоаппарат у меня есть. Вот, держи.
На самом деле этот план имел один существенный недостаток. При всей своей любви к Рубину Ясенка прекрасно осознавала, что он наркоман, а потому не надежен. Но им с Мио не к кому было больше обратиться. Пришлось пойти на риск.
- Это все… непросто. Ведь я даже не знаю, как выглядит этот ваш Лусиано.
- Я опишу его тебе. И ты не мог бы… ну… подежурить у дома Даниэля? Обычно Лусиано утром уезжает. Ты его сразу узнаешь. А потом тебе надо будет следовать за ним.
- Пешком?
- Нет, конечно. На такси или на попутной машине. Деньги мы дадим.
Рубин покачал головой. Не отрицательно, а просто удивленно.
- Что там у вас происходит?
- В двух словах не объяснишь.
- А если попытаться?
- Ну, мы думаем, что отец Даниэля оставил свое имущество ему, а Софина лишь опекун. Но она не намерена расставаться с деньгами, поэтому и хочет, чтобы Мио признали недееспособным.
- И что это ей даст?
- Тогда она сможет оставаться его опекуном и дальше.
- И, соответственно, распоряжаться деньгами.
- Именно. Мио нанял адвоката, который попытается найти завещание сеньора Диего. Но было бы очень здорово внести разногласие между Софиной и Лусиано. Для этого-то нам и нужен ты.
- Ясно все, кроме одного. Где Мио взяд деньги на адвоката и вообще?
- Тебе лучше не знать. Хотя… Ладно, у Софины. Но и Лусиано ее периодическо обворовывает. В общем, там все очень запутанно.
- Ничего не скажешь, повезло Мио с родными. – Рубин оглянулся на свой дом, посмотрел на вышедшую на улицу Мерседес и закончил: - Хотя у меня ситуация не лучше. Ладно, давай фотоаппарат и деньги. Попробую что-нибудь разузнать.
Ясенка радостно чмокнула его в щеку.
- Ты настоящий друг. А твоя сестра? Куда она пошла так поздно?
- На работу. Она по двенадцать часов работает. Два дня днем, два – ночью. Сегодня у нее ночная смена.
- Это не опасно? Работать ночью?
- Может, и опасно. Не знаю. Мать пыталась ее отговорить, но Мерседес и слушать ее не стала. Типа, деньги платят хорошие, и все такое. Я же и стараться не стал. После моего ареста отношения у нас… не очень. Пойдем, провожу тебя до остановки. Мне все равно в ту сторону.
- Спасибо. Стыдно признаваться, но после того, как на меня напал маньяк, я стала пугливой и одна по темным улицам стараюсь не ходить.
- Это говорит не о пугливости, а о здравом смысле.
Рубин довел девушку до остановки и посадил на автобус. Уже отъезжая, Ясенка видела, как к нему подошли два парня странного вида и все трое двинулись вниз по улице. Судя по всему, разговоры о желании завязать с наркотиками так и остались разговорами.
********
Жизнь в особняке де ла Герра шла своим чередом, пока не позвонила Луия и не сообщила, что Эвелину увезли в больницу. Софину эта новость не тронула, зато Даниэль сорвался с места, бросив все. До самого вечера он дежурил у палаты девочки, утешая рыдающую Лусию и тревожным взглядом встречая людей в белых халатах.
- Сеньора, не буду вас обманывать, - серьезно сказал лечащий врач. – На сей раз нам удалось стабилизировать состояние Эвелины, но ее положение критическое. Если в ближайшие недели не будет проведена операция, девочка может умереть.
Лусия сдавленно вскрикнула и зарыдала на плече Даниэля. Поверх головы тети Мио встретился глазами с врачом и одними губами спросил: «Сколько?»
Такой же бесшумный ответ потряс его. Конечно, и до этого момента Даниэль знал, что операция дорогая, но лишь теперь понял, насколько.
Домой он вернулся совершенно подавленны и встреча с негодующей Софиной была совсем не кстати.
- Ты не должен был уходить! Ты ездил в больницу? Отвечай! – кричала Софина, хотя и без того знала ответ – ездил-то Даниэль на семейной машине, с Хаиме за рулем. – Я тебе этого не разрешала! Ты меня слышишь, Даниэль?! Даниэль!
- Я был в больнице, - неожиданно и невпопад ответил Даниэль. В его голове крутилось: «Эвелина умирает! Нужны деньги. Много денег. Где их взять?!»
Заметив рассеянный взгляд сына, его заторможенные движения, отрешенность, Софина сделала вывод, что лекарство действует. Это было хорошо. До времени Х, дня рождения Даниэля, оставалось меньше месяца.
Разумеется, Софине и в голову не приходило, что с момента ухода из дома и возвращения из больницы, Даниэль очень настороженно относился к пище и напиткам, и если что-то вызывало подозрение у него или у Ясенки, продукт незаметно, но незамедлительно выкидывался.
Едва Даниэль поднялся в свою комнату, к нему прибежала встревоженная Ясенка. Влюбленные обнялись. Руки Даниэля так крепко обхватили девушку, будто она осталась его последней опорой в этом мире.
- Эве нужна операция! Если ее не провести в ближайшие недели, моя сестра умрет!
- Операция очень дорогая?
- Очень! Если бы у меня были деньги!.. Я живу в огромном доме, пользуюсь шикарными вещами, а моя сестра, почти ребенок, умирает, потому что нечем заплатить за операцию!
********
Работать и одновременно учиться было непросто, но Изелла подпитывала себя мыслями о прекрасном платье. Бегая по улицам с листовками, она восхищенно рассматривала выставленные в витринах наряды, представляя СВОЕ платье. Однако за два дня до праздника Изелла пришла к неутешительному выводу, что полученных денег на НАСТОЯЩЕЕ КРАСИВОЕ ВЕЧЕРНЕЕ платье не хватает. Но эту проблему быстро решили Хуан и Беренис, выделив из семейного бюджета недостающую сумму. Более того, Беренис сходила с сестрой в магазин и помогла выбрать наряд.
Вечером Изелла крутилась перед зеркалом в обновке вне себя от восторга. Однако наблюдался факт, омрачающий ее радость. У Изеллы не было кавалера, с которым она могла бы пойти на праздник. Никто из одноклассников ее не пригласил, но из-за этого Изелла и не расстраивалась. Она тайно мечтала, что ее пригласит Рубин, и пару раз заговаривала в его присутствии о намечающемся танцевальном вечере. Больше того, поняв, что первого шага от Рубина не дождаться, девочка решилась сама пригласить его. Только это оказалось совсем непросто. Целыми днями Рубин где-то пропадал, и Изелле никак не удавалось его застать.
- Не могу же я пойти на праздник одна, - грустно сообщила девочка сестре, которая помогала ей снять платье. – Все придут с мальчиками, и только я буду одна.
Беренис лишь вздохнула. С недавних пор слово «одна» вызывало а ней жгучую тоску. Не в силах справиться с чувством вины, Беренис серьезно поговорила с Рикардо. Сказала, что он любит жену и не должен оставлять ее лишь из-за невозможности забеременеть. Это был тяжелый разговор. Рикардо все понял и достойно принял их разрыв, но Беренис страдала. Теперь ее совесть была чиста, но душа невыносимо болела.
Изелла видела, что с сестрой что-то происходит, но ничего не спрашивала. Беренис до сих пор считала ее ребенком и вряд ли слала бы откровенничать. Вот с Ясенкой – другое дело.
Изелла бережно расправила платье. С тех пор, как Ясенка устроилась на работу, жить стало сложнее. Каким-то невероятным образом Ясенке удавалось понимать всех. Вот ей бы Беренис точно открылась, да и самой Изелле было бы приятно поговорить с кем-то о своих чувствах к Рубину.
Девочка бросила короткий взгляд на печальную Беренис, вспомнила отца. Они оба считают ее ребенком и не поймут, что в тринадцать лет любить можно так же сильно, как и в двадцать. Но что же делать с праздником? Не идти же одной? Беренис на этот вопрос не ответила, да и, похоже, уже забыла о нем. Зато когда девочка подошла к отцу, тот немедленно нашел нужные слова.
- Детка, мы же не в средние века живем. В наше время придти на танцы без кавалера уже не считается зазорным.
Изелла со сладким вздохом прижалась к плечу отца, и тот обнял ее, с нежностью глядя на нежное личико с задорными хвостиками.
- Ты у меня красавица. И платье вы выбрали чудесное. Ты всех очаруешь на этом празднике и совсем неважно, одна ты на него придешь или с кем-то.
- Да, но другие-то девочки с мальчиками будут.
- Зато ты будешь сверкать как звезда. Вспомни ночное небо. Самые яркие – те звезды, что сияют чуть в стороне от других, потому что чужой свет не затмевает их блеска.
Изелла улыбнулась и, забравшись к отцу на колени, прижалась носом к его рубашке. Сейчас она совсем не чувствовала себя взрослой.
********
В свой очередной выходной Ясенка, вместо того, чтобы идти к себе, сначала забежала навестить Эву. Состояние девочки стабилизировалась, и ее уже выписали из больницы. По просьбе Даниэля Ясенка купила букет нежно-розовых цветов и вручила их Эвелине вместе с запиской от Мио.
- Даниэль такой милый, - улыбнулась девочка, с наслаждением нюхая цветы. – Хорошо, что у меня есть такой брат. Ведь он мне брат?
- Двоюродный.
- Все равно брат.
Лусия предложила поставить букет в воду, но Эвелина попросила:
- Пусть немного просто полежит рядом. Когда цветы в вазе – это уже не то.
Состояние Эвелины пришло в норму, но она не вставала с кровати, чтобы сберечь силы. Ясенка рассказала о празднике, на который собиралась пойти Изелла, и о том, что она до сих пор не была дома, поэтому и не знает, как все прошло. Рассказ Эвелины был о днях, проведенных в больнице, хотя говорила она весело, живо описывая палату и людей, с которыми познакомилась в больнице. И вновь Ясенка поразилась стойкости этой хрупкой девушки. Ее жизнь висела на волоске, но она не позволяла себе потерять надежду.
Зато Лусия, кажется, не надеялась уже не на что. Общаясь с дочерью, она улыбалась и говорила бодро, но сникала, едва выйдя за дверь. И Ясенке было нечем ее утешить.
********
До дома оставалось совсем недалеко, и Ясенка торопилась побыстрее миновать пугающее темное расстояние, когда услышала звон бьющегося стекла и ругательства. Бросив взгляд на виднеющийся уже дом, Ясенка свернула посмотреть на причину шума.
- Ох ты, Господи! И из мужчин-то никого нет! – выскочила ей навстречу сеньора Рамирес. – Ясенка, отец-то твой дома?
- Не знаю.
- Побегу посмотрю. А то убьют же друг друга. Ох, убьют!
Женщина побежала к дому Ясенки, а она сама пошла вперед. На боковой улочке, прямо перед домом сеньоры Рамирес шла ожесточенная драка. И обоих противников Ясенка хорошо знала. Ближайших соседей сложно не узнать.
Как всегда, Гонсало был пьян, а оттого буен и неуправляем. Но и Рубин ему не уступал. Судя по нетвердым движениям, он тоже был под воздействием какого-то вещества. Однако драка шла не на жизнь, а на смерть.
- Что на них нашло?!
Ответила низенькая пухлая женщина из соседнего дома. Была она особой добродушной, что было заметно по ее внешности, но решительной.
- Да кто знает-то!
- Я видела, как все началось, - встряла донья Марта, первая сплетница района.
Уж конечно-то ни одно событие в районе не могло обойтись без ее присутствия. Ясенка не сомневалась, что завтра о событиях драки будет в подробностях осведомлена каждая собака, живущая на этой улице.
- Гонсало шел себе спокойно. Домой возвращался. Спокойный и настроение у него хорошее было. А тут этот парень, сын-то его как бросится из-за угла, да его по лицу ударил. Тут уж, Гонасало, конечно, не стерпел. Но это и понятно. Какой-никакой, а все-таки отец…
Кулак Гонсало врезался в лицо Рубина. Раздался неприятный хруст. Ясенка вскрикнула, донья Марта осеклась и заверещала на всю улицу:
- Он же убьет его! Помогите, люди добрые!
Кто кого убьет, еще можно было поспорить, потому что Рубин свалил отца на землю и упал на него сверху, осыпая ударами.
Число зрителей увеличилось. Они охали-ахали, но разнимать противников не спешили. Выход из положения неожиданно нашла пухленькая круглолицая женщина, первой ответившая на вопрос Ясенки. Сбегав домой, она притащила кастрюлю воды и окатила сцепившихся драчунов. Холодный душ подействовал. Драка прекратилась. Гонсало, постанывая, лежал на земле. Из его головы текла кровь. Рубин, ругаясь, пытался встать на ноги.
- Да разве ж можно так родного отца! – завелась донья Марта, и собравшаяся толпа, в основном женщины и дети, поддержали ее гомоном.
- Да я б его, козла, вообще убил! – вскинулся Рубин, и Ясенка поторопилась увести его от греха подальше.
Время было уже позднее, но дом оказался пуст, и свет нигде не горел. Приказав Рубину сидеть на диване, Ясенка побежала за медикаментами. К ее облегчению раны оказались не так серьезны, как ей показалось на первый взгляд. Переломов не было, а остальное пройдет.
- Что ты устроил? Совсем с ума сошел? – выговаривала она Рубину, даже не зная, понимает ли он ее. – Что тут вообще происходит? Где все?
- Неожиданно Рубин поймал ее руку и крепко сжал.
- Будь моей сестрой, Ясенка. Я стану хорошим братом. Был плохим, а стану хорошим.
Язык у него заплетался, оттого слова были не всегда понятны. Но Ясенке и в голову не пришло, что может быть опасно находиться в пустом доме наедине с молодым сильным парнем, фактически не отдающем себе отчета в своих действиях.
- Тогда твой отец стал бы моим отцом, а я был бы его сыном.
- Рубин, о чем ты? Что ты говоришь?
- Смешная Ясенка. Наивная Ясенка. Ты ничего не знаешь, поэтому ты счастливая. Ничего не знаешь.
- Чего я не знаю, Рубин? Где все? Что случилось?
- Все в больнице. Кроме этого урода, - Рубин махнул куда-то в сторону и едва не свалился с дивана. – И меня. А что мне там делать? Уже ничего не поделать.
Едва удерживаясь от желания тряхнуть парня за плечи, Ясенка спокойно повторила:
- Что случилось?
Рубин сфокусировал взгляд на ней.
- Ясенка! Ты здесь! Когда ты пришла?
- Рубин, что случилось? Почему все в больнице?
- Ты была у нее? Как она?
- Кто она? Рубин, я только что пришла с работы и ничего не знаю.
- Мерседес. Ты разве не знаешь? Ее изнасиловали.
Ясенке стало трудно дышать, и она прижала руки к горлу.
- Все в больнице. Все там. А я здесь. Потому что зачем я там? – Неожиданно Рубин стал серьезным. – Я ничем не могу помочь. Ничего не могу сделать. Поэтому я здесь, а этот козел, наш отец… Убью его!
Рубин попытался встать, но девушка его удержала.
- Он не поехал с ними. Она его дочь, а он не поехал. Кто он после этого?
Ясенка нромко выдохнула и мысленно досчитала до десяти.
- Ты знаешь, как это произошло?
- Утром, кажется. Когда Мерсе шла домой. Ее твоя сестра нашла. Как же ее зовут? Такая… Ну…
- Беренис.
- Точно. И ее увезли. Ну, Мерседес. И твой отец с ними поехал. И моя мать.
- А Изелла?
- Не знаю.
Рубин засыпал, и Ясенка поняла, что больше она ничего от него не добьется. Оставалось ждать утра. Кто-то же должен вернуться домой!
- Ясенка, ты куда? – Рубин схватил девушку за ркук и притянул к себе. – Не уходи.
- Я пошла спать. Уже поздно.
- Ты меня бросишь?
- Нет. Но ты будешь спать на диване. Вот здесь. А я пойду к себе.
- Я тебя не отпущу.
- Отпусти, и ложись спать.
- Мне холодно.
- Я принесу еще одно одеяло.
- Нет, останься. Пожалуйста, Ясенка. Ты мне как сестра. Не уходи.
- Диван слишком узкий. Вдвоем мы на нем не уместимся.
Рубин тут же пододвинулся, буквально вжался в спинку дивана.
- Отпусти мою руку, пожалуйста.
- Ясенка…
- Отпусти.
Рубин разжал пальцы, но смотрел очень обиженно. К тому же, его действительно трясло от холода. Девушка вздохнула и все-таки легла на диван рядом. Накрыла их обоих одеялом.
- Ясенка…
- Все, спи. Я рядом и никуда не уйду.
Рубин улыбнулся, положил руку ей на пояс и тут же заснул. Ясенка хотела подумать о том, что случилось с Мерседес, но глаза закрылись сами собой.
********
Часовни при больницах открыты и днем и ночью, потому что в любое время суток находятся желающие поговорить с Богом. Вот и сейчас перед алтарем стояла бедно одетая женщина с опухшими от слез глазами. На ее сжатые перед грудью руки падали крупные слезы. Вдруг она покачнулась и упала бы, не поддержи ее мужчина, стоящий на два шага позади.
- Сеньора Апарисьон, позвольте мне вам помочь.
- Нет, нет, не надо, - Апарисьон попыталась оттолкнуть руку, но мужчина был настойчив и все же усадил женщину на лавку.
- Пожалуйста, Апарисьон. Вы должны взять себя в руки.
- Это я виновата. Я допустила, чтобы моя девочка работала по ночам.
- Не говорите так. Это несчастный случай.
- Я плохая мать, Хуан. Я не смогла защитить своих деетй.
- Это не так.
Но Апарисьон была безутешна. Она плакала с того момента, как узнала о случившемся с Мерседес. Медсестра даже была вынуждена дать ей успокоительное. Но сейчас его действие проходило, и Хуан боялся оставить женщину одну.
Мерсеедс находилась в шоке. Ее не только изнасиловали, но и сильно избили, и теперь она спала под действием лекарственных препаратов. Полиция уже приезжала, но Хуан сомневался, что им удастся найти преступника. К тому же сейчас самым важным ему казалось позаботиться о Мерседес. Как никогда ей была нужна поддержка родных. Однако Рубина не смогли найти, Гонсало ехать в больницу отказался, а Апарисьон самой требовалась помощь психолога.
********
Проснулась Ясенка от того, что затекла рука. Зашевелилась, укладываясь поудобнее, и свалилась на пол. От этой возни проснулся Рубин.
- Ясенка, почему ты на полу?
- Упала.
Девушка потянулась, сидя по-турецки.
Рубин смущенно на нее смотрел.
- Кажется, я опять маху дал.
- Ты о вчерашнем? – Девушка вспомнила о Мерседес, и хорошее настроение как ветром сдуло.
Похоже, Рубин подумал о том же, потому что сказал:
- Я поеду к ней сегодня. Только не знаю, что скажу. – Он потянулся. - У меня все тело болит!
- Хочешь, обезболивающее дам?
- Да ладно! – Рубин дернул головой и скривился. – Это мелочи. Вот Мерсе… Не хочу об этом. Кстати, я сделал те фотографии, которые ты просила.
- Здорово! Спасибо. – На мгновение девушка оживилась, но тут же сникла вновь. Рубин тоже замолчал.
Вышедшего из кухни Хуана встретили два удивленных взгляда. Первой опомнилась Ясенка.
- Папа! Когда ты вернулся?
- Примерно час назад. Вы спали, и я не стал вас будить.
Рубин натянул до подбородка одеяло, совсем забыв, что спал не раздеваясь. От его взгляда не укрылось, с каким осуждением посмотрел на него мужчина, и Рубину стало невыносимо стыдно за свой внешний вид и свое поведение. Он с легкостью мог представить, что думает о нем отец Ясенки: «Вместо того чтобы поддерживать в больнице сестру, он подрался!»
Но именно Ясенка спросила то, что лежало у Рубина на сердце.
- Как Мерседес?
- Плохо. Физические раны скоро затянутся, а душевные… Не знаю.
Ясенка прижалась к отцу, спрятала лицо у него на груди. Он стиснул ее, с ужасом думая, что на месте Мерседес могла быть одна из его девочек.
Понимая, что он здесь лишний, Рубин направился к двери, но Хуан остановил его словами:
- Позавтракай с нами.
Но не успели они сесть за стол, как прибежала запыхавшаяся Изелла и бросилась Ясенке на шею.
- Как я соскучилась! Представляешь, мне пришлось ночевать у сеньоры Хименес, потому что ты все не приходила, а папа не хотел, чтобы я оставалась одна. Во сколько ты пришла?
- Поздно.
- Но пришла же! А я…
Тут Изелла наконец-то заметила Рубина, осеклась, отцепилась от сестры и попыталась принять взрослый вид.
- Привет. На тебя тоже напали?
- Нет. Это… так.
Как всегда рядом с предметом своего обожания Изелла стала молчаливой и неестественно напряженной. Она обдумывала каждое слово и старалась принять наиболее выигрышную позу. Но Рубин этого не замечал. В этот момент его не интересовало ничего, кроме рассказа Хуана.
- Апарисьон осталась в больнице. Я так и не смог уговорить ее поехать домой и отдохнуть.
- Она не виновата в том, что произошло, - сказал Рубин.
- Я говорил ей это, но Апарисьон просто в отчаянии. Ты поедешь в больницу? Ты нужен маме и сестре.
- Поеду. После завтрака.
- Я с тобой, - повернулась к парню Ясенка, и он благодарно ей улыбнулся.
- И я поеду, - вставила Изелла, просительно глядя на Рубина. Но он смотрел в свою тарелку и не заметил ее взгляда. Зато когда Ясенка протянула руку, взял ее и переплел пальцы с пальцами девушки.
********
Даниэль еще не отошел от страха за Эвелину, и случившееся с Мерседес стало для него ударом. Ясенке было нечем его смягчить. Накануне она навестила девушку в больнице, но та никого не хотела видеть. Они с Рубином все же прошли в палату, но Мерседес так ни слова им и не сказала. Апарисьон впала в депрессию, но Рубин долго говорил с ней, успокаивал, хотя потом и признался Ясенке, как тяжело это ему далось. Мать должна быть опорой для своих детей, а не наоборот.
- Бедная Мерседес, - прошептал Даниэль. – Я должен навестить ее.
- Нет. У нас есть дела важнее.
- Но, Ясенка…
- Ты не сможешь ей помочь. Не говоря уж о том, что сейчас у Мерседес и без тебя посетителей хватает. Лучше скажи, ты звонил сеньору Фачасу?
- Как ты можешь быть такой жесткой, Ясенка? С Мерсе случилось… несчастье. Ей нужна наша поддержка.
- Мио, возьми себя в руки и рассуждай отстраненно. Мерседес мы сейчас ничем не можем помочь, поэтому нужно заняться твоими делами. Позволь напомнить, что ты тоже по уши в проблемах. Так ты звонил сеньору Фачасу?
- Да, и он сказал, что у него есть информация.
- Нам нужно попасть к нему как можно раньше.
- К чему такая спешка?
- Через неделю твой день рождения. Я боюсь, Мио, очень боюсь. Мне надоело навещать друзей в больницах и опасаться за их жизнь или здоровье. На кону большие деньги. Я не хочу. чтобы ты пострадал.
Даниэль обнял дрожащую девушку.
- Не волнуйся, пока мы вместе – нам ничего не страшно.
- Да, и вот еще что.
Ясенка вытащила из рюкзака пакет с фотографиями. Не все четкие, но все равно разборчивые. Лусиано в ресторане с девушкой, с которой его видел Даниэль. Лусиано усаживает ее в машину, обнимает. На другой фотографии опять Лусиано, но женщина уже другая, постарше, с ярко-рыжими волосами.
Не фотографии – бомба.
********
Прежде, чем заговорить, сеньор Фачас прокашлялся.
- Сеньор де ла Герра, мне удалось достать завещание вашего отца. Вот его копия. Посмотрите.
Даниэль и Ясенка склонились над листком бумаги.
- Завещание предельно четко говорит о том, что у вашего отца был всего один наследник. И это – вы.
- Мой день рождения через две недели, - сообщил Даниэль, с трудом отрываясь от чтения. Его руки дрожали. От этого листок прыгал, а буквы расплывались.
Ясенка положила на стол адвоката красную папку.
- Это заключение доктора Хименеса о состоянии Мио, Даниэля. Подозрения доктора подтвердились. В крови Мио был обнаружен препарат, который обычно используют в психиатрических клиниках для усмирения особо буйных пациентов. В небольших дозах это лекарство полезно. Но, Мио, в твоей крови было найдено просто рекордное его количество. Именно это лекарство явилось причиной твоих галлюцинации и расстройств психики. Еще неделя-другая такого воздействия – и его последствия стали бы необратимыми.
Сеньор Фачас листал папку.
- Все встает на свои места. Большие деньги – это большой соблазн. Кто-то очень не хотел, чтобы завещание вступило в силу. И боюсь, что этот «кто-то» - ваша мать, Софина де ла Герра. Ей одной была выгодна ваша недееспособность.
Даниэль подозревал, что результат будет именно такой, но все равно спросил:
- Вы уверены, сеньор?
- Абсолютно. Завещание четко говорит о том, что вы – единственный наследник. А в случае вашей преждевременной смерти состояние должно отойти в пользу благотворительных учреждений. Имея на руках копию завещания и выводы доктора Хименеса, мы можем возбудить против вашей матери уголовное дело. Решайте, сеньор Даниэль. Вы хотите этого?
- Я не знаю, - Даниэль беспомощно посмотрел на Ясенку. – Я понимаю, что это будет правильно, но я не уверен.
- Вам необязательно принимать решение немедленно, - сочувственным тоном произнес адвокат. – Но в любом случае, цель вашей матери не будет достигнута. Она ничего не получит.
********
Впервые в жизни Софина чувствовала себя униженной. Когда она познакомилась с Лусиано, кем он был? Жалкий боксер без гроша в кармане. Она дала ему все: жизнь в роскошном доме, деньги, спортивную машину, положение в обществе и свою любовь. Она вытащила его из грязи, а что получила взамен? Стопку фотографий. Снимки были непрофессиональные, но сомнений в том, КТО изображен на них, не вызывали.
Софина еще надеялась, что это подделка, чья-то жестокая шутка, но звонок из лаборатории разбил ее иллюзии. Фотографии были подлинными.
Они лежали в ящике комода, но у Софины не было необходимости смотреть на них, чтобы вспомнить заснятые моменты.
Может быть, ее любовь к Лусиано не была так сильна как раньше, но он оставался ЕЕ мужчиной. Тем, с кем она прожила много лет. Как он, должно быть, смеялся, тратя ее деньги на очередную девку!
Завопив, как от дикой боли, Софина швырнула в стену деревянной шкатулкой. Но это не принесло облегчения.
Теперь-то стало ясно, кто взял деньги из сейфа. Ее деньги!
Без стука Софина влетела в комнату сына, стащила его с кровати и принялась трясти за плечи.
- Ты знал! Это ты… ты сделал эти фотографии! Ты знал… Нарочно! Чтобы позлить меня!
В этот момент она напоминала безумную. Даниэлю стоило немалого труда оставаться спокойным, напустив на лицо отстраненное выражение.
Поняв, что здесь ничего не добьется, Софина покинула комнату Даниэля так же стремительно и неожиданно, как и вошла туда. Вернувшись к себе она, рыдая, упала на кровать, но уже через несколько минут вскочила.
С минуты на минуту должен был вернуться Лусиано. Эта мысль отрезвила Софину. Любовь и привязанность в ее сердце вспыхнули ненавистью. Мерзавец за все ей заплатит. Он пожалеет! И будет мало просто вышвырнуть его из дома. Нет, не сейчас. Надо подождать десять дней. Даниэля признают недееспособным, Софина получит пожизненную опеку над ним и тогда… Да, тогда Лусиано вылетит из дома, как паршивая собака. Софина станет единственной владелицей всего, и Лусиано поймет, чего он лишился. Она покажет, чем он мог бы распоряжаться, оставаясь верным ей. Покажет – и выбросит прочь. Да, именно так.
Софина глубоко вздохнула. Продержаться десять дней, не показав Лусиано, что она знает о его изменах, будет нелегко, но месть того стоит. лусиано окажется на улице нищий, без гроша в кармане, и уж Софина-то позаботиться, чтобы перед ее бывшим любовником закрылись все двери. Этот мерзавец поймет, что лишь благодаря Софине его принимали в лучших домах города и любезно встречали в дорогих ресторанах и магазинах. Он поймет. И пожалеет.
********
Ясенка обняла Даниэля. Он, попятившись назад, опустился на кровать и усадил девушку себе на колени.
- Шум, что устроила Софина, был слышен даже на кухне.
- Мне даже жаль ее немного.
- Мио!
- Правда. Когда она ворвалась ко мне, то вела себя как умалишенная. Сеньора Лусия упоминала, что Софина изменяла отцу. Теперь-то она поняла, как больно, когда тебя предает тот, кому веришь.
Ясенка перекинула ногу через колени Даниэля так, чтобы сидеть лицом к нему.
- Надеюсь, ты не собираешься ее простить?
- Я не настолько глуп. Эта женщина сделала все, чтобы превратить мою жизнь в ад, а меня самого – в безумца. Но я не собираюсь предъявлять ей обвинение сейчас. Нет, пусть она сначала пострадает из-за Лусиано, а я нанесу удар, когда она меньше всего будет этого ждать.
- так значит, ты выдвинешь обвинение против своей матери?
- Не сомневайся. И не называй эту женщину моей матерью. Она не сделала ничего, чтобы зваться этим словом.
- Она родила тебя.
- И ничего больше. А этого недостаточно.
Даниэль серьезно смотрел на Ясенку, и в его глазах она видела решимость идти до конца. Прощения не будет. Неожиданно Даниэль улыбнулся и поцеловал девушку в кончик носа.
- знаешь, а ведь я без пяти минут очень богат. Судя по завещанию, отец оставил мне не только этот дом и счет в банке, но и ценные бумаги, приносящие неплохой доход. Я смогу оплатить операцию Эвелине и положить к твоим ногам весь мир.
- Пока ты рядом, у меня уже есть весь мир.
********
Расставание с Рикардо иссушило душу Беренис, тем более что на работе они по-прежнему встречались. Оба старались сделать вид, будто ничего не было, но воспоминания стояли между ними невидимой стеной. Беренис с головой ушла в работу, а возвращаясь домой, без устали терла и мыла, доводила себя до изнеможения, лишь бы заснуть без снов и мыслей. Главной ее целью стало не думать о Рикардо, но воспоминания сами лезли в голову. Как он целовал ее, как купил ан улице и тут же вручил ей букет цветов, ее рука в его сильной, широкой ладони, ее восхищение ее «маленькими, но ловкими пальчиками»…
«Это надо пережить», - твердила Беренис как заклинание. Но иногда казалось, что пережить не удастся.
Однажды, в разгар рабочего дня, к ней подошла Лорена. Беренис подумала, что она ищет мужа, но молодая женщина хотела поговорить именно с ней. День был на редкость спокойный, поэтому Беренис смогла выделить пятнадцать минут для беседы.
Лорена нервничала, но выглядела настроенной решительно.
- Я хотела сказать, что все знаю, - сказала женщина еще в коридоре.
- Что именно вы знаете?
Беренис заглянула в комнату для персонала и, убедившись, что она пуста, пригласила посетительницу войти.
- Я знаю, что мой муж изменял мне с вами, - твердо произнесла Лорена и, прежде чем Беренис успела ответить, продолжила: - И еще я знаю, что вы порвали с ним.
Беренис не знала, что сказать, и поэтому молчала.
- Я все понимаю. Я люблю Рикардо и пытаюсь сделать его счастливым, но вы знаете о нашей проблеме. Рикардо хочет стать отцом, а я не могу родить.
- Вы можете лечиться… Это не безнадежно…
- Нет. Врачи не оставили мне надежд.
- Рикардо вас любит.
- Но и вас он любит тоже.
Лорена не отрывала глаз от высокой стройной девушки в белом халате. Узнав, кто любовница ее мужа, Лорена поняла, что проиграла. Если бы Рикардо увлекся какой-нибудь пустышкой, или дурнушкой, или требовательной особой со стервозным характером, еще можно было бы бороться. Но когда Лорена выяснила, что ее соперница – Беренис, ее руки опустились. Девушки не были близко знакомы. Но Лорена, приходя на работу к мужу, часто видела эту красивую спокойную медсестру с выразительными глазами. Все отзывались о ней очень тепло. Прекрасный специалист, из приличной семьи, добрая, отзывчивая, рукодельница, красивая, но не высокомерная. Соперничать с совершенством во всех отношениях, да еще способным родить ребенка, было выше сил Лорены.
Но соперничать и не пришлось. Беренис разорвала отношения с Рикардо, хотя видимых причин ан это не было. Лорена не знала, что Беренис сказала ее мужу, но с недавних пор Рикардо стал больше времени проводить дома, стал более внимателен к жене. И молодая женщина с радостью чувствовала, как тает лед в их отношениях.
- Я хотела сказать тебе «спасибо». За Рикардо. За то, что дала нам шанс.
- Вы любите друг друга. Я не имела права разрушать вашу семью.
Беренис отвернулась к окну, потрогала указательным пальцем землю в цветочных горшках, оборвала пару сухих листьев. Ей было больно говорить о Рикардо. Тем более, с его женой. И Лорена это поняла.
- Ты очень его любишь? – тихо спросила она.
- Да. Но я опоздала. Когда мы с Рикардо встретились, он уже принадлежал другой женщине. Нельзя построить счастье на чужой беде.
- Спасибо, - искренне сказала Лорена и, стоя уже у самой двери, добавила: - Мы с Рикардо решили взять ребенка из приюта. Теперь наша семья будет полной.
Она бесшумно вышла, а Беренис тихо плакала. Знание о том, что она поступила правильно, не приносила облегчения.
Но, как говорила покойная бабушка, добрые поступки никогда не остаются без награды. Однажды, когда девушка возвращалась домой из магазина с двумя сумками в руках, рядом затормозила машина, и незнакомый молодой человек предложил ее подвезти. Когда же Беренис отказалась, он вызвался проводить ее пешком. Вылез из машины, взял сумки и пошел рядом. Беренис смущенно молчала. Ее галантный кавалер с разговорами не набивался, лишь прощаясь сказал, что его имя Панчо Фернандес.
На следующий день Беренис получила букет цветов, а еще через день вновь встретила нового знакомого. Он признался, что ждал ее возле дома, но не хотел заходить, боясь показаться навязчивым.
С Панчо Беренис было легко. Каким-то удивительным образом он чувствовал ее настроение и желания. Не лез с разговорами, когда она хотела помолчать, развлекал смешными историями, чтобы разогнать плохие мысли, был внимателен и ненавязчив.
Хуан радовался, что дочь перестала грустить, но задавался вопросом: если парень настолько хорош, то почему он все еще одинок? Эту загадку Панчо объяснил просто. Он архитектор, причем проектирует не дома, а мосты. Его работа связана с постоянными разъездами, а девушкам надоедает ждать.
- Я однажды даже обручен был. Но не сложилось, - грустно улыбнулся Панчо.
Беренис понравилось, как просто он это сказал. И то, что ни слова плохого не произнес в адрес бывшей возлюбленной, тоже понравилось. Беренис поражалась сама себе. Ни с кем, кроме Ясенки, она не делилась своими переживаниями насчет Рикардо, а этому малознакомому парню рассказала. А он серьезно ответил, что все понимает и ни на что не претендует. Чувства должны перегореть, а сердце успокоиться. Пока же он просто хочет быть рядом и верить, что когда-нибудь сможет завоевать расположение Беренис.
И эти его слова девушке тоже понравились. Появилось ощущение, что боль по Рикардо пройдет скорее, чем она думала.
********
Ясенка собирала вещи, которые хотела взять домой постирать, когда в комнату вошла Пепа и без предисловий спросила:
- Что у тебя с сеньором Даниэлем?
- Ничего.
- Не ври. Думаешь, никто не заметил, как вы с ним переглядываетесь и что ты при каждом удобном случае в его комнату бегаешь?
- Ты преувеличиваешь.
- Ясенка, я тебя по-дружески предупреждаю. Мало того, что этот парень не в себе, так он еще и сын сеньоры Софины. Если хозяева узнают про ваши шашни, тебя живо выставят.
- Но ведь ты не расскажешь?
- Расскажу, если ты и дальше будешь за ним увиваться. Ты служанка в этом доме и не должна забывать об этом.
- Пепа, пожалуйста, сохрани в тайне мои отношения с Даниэлем. Я не прошу покрывать нас. Молчи лишь неделю. В следующую пятницу у Даниэля день рождения, и после этого все изменится.
- Чьл изменится?
- Все. И тебе больше не придется упрекать меня в недостойном поведении.
Пепа смотрела подозрительно, но большего Ясенка открыть не могла.
********
В этот выходной Ясенка многих предстояло обежать. Но сначала новость следовало сообщить своим родным. Для этого Ясенка выбрала момент во время завтрака.
- Папа, девочки, в следующую пятницу у Мио день рождения, и он приглашает нас всех.
Сообщение произвело ожидаемый эффект.
- И мы увидим, где Мио живет?! – воскликнула Изелла и от избытка чувств застучала ложкой по столу.
- А как отреагирует на это его мама? – Это, конечно, была более рассудительная Беренис.
- И когда ты успела встретиться с Даниэлем? – поинтересовался Хуан.
Ясенка подняла руки в знак капитуляции.
- Не все сразу! Сейчас все расскажу. Мио я видела вчера. Он специально зашел, чтобы пригласить меня и передать приглашение для вас. Праздник будет большой, но гостей не особо много. И его мама согласна.
Кажется, ни Хуана, ни Беренис объяснения не устроили, но Ясенка быстро сказала:
- Простите, но больше я ничего не знаю. Мио обещал какой-то сюрприз и попросил меня всех пригласить. Вот и все.
- Насколько я помню, когда мы видели Даниэля в последний раз, он находился в больнице по вине своей матери. А теперь она устраивает праздник в его честь? – усомнился Хуан.
- Подробностей я не знаю. Вот пойдем к нему в пятницу – и все узнаем.
Боясь дальнейших расспросов, Ясенка одним глотком допила кофе и вскочила из0за стола. Ей еще многих надо было обойти.
Первым делом Ясенка зашла к Румисам и удивилась, не застав никого дома в столь ранний час. Апарисьон на работе, но куда так рано ушли остальные? Потоптавшись немного у дверей, Ясенка помчалась по следующим адресам. Сначала она навестила Лусию и Эвелину, потом забежала к Марии-Хуана, и в обоих местах повторила то же, что сказала дома.
- Но что скажет Софина? – ужаснулась Лусия, выслушав приглашение.
- Сеньор Даниэль приглашает меня придти на день рождения? – поразилася Мария-Хуана.
И вновь Ясенка ничего не объяснила, пообещав, что в пятницу все тайны откроются.
Следующей в списке адресов была адвокатская фирма. С сеньором Фачасом разговор был другим, и молодой адвокат заверил, что непременно придет.
Уже ближе к вечеру, падая с ног от усталости, Ясенка вновь направилась к Румисам. Судя по шуму за дверью, Гонсало опять буянил. Какого же было удивление девушки, когда она узнала, что Гонсало на сей раз ни при чем, а виновник скандала – Рубин. Бледный, с горящими глазами и в кровь искусанными губами, он метался по комнате, переворачивая все вверх дном. Апарисьон пыталась его остановить, но вызвала лишь поток угроз.
Парень заметил стоящую в дверях Ясенку и кинулся к ней. Девушка испуганно отшатнулась.
- Ясенка, ты должна мне помочь! Мне нужны деньги, а эта сука их спрятала! А они мне очень нужны! Ясенка, ты же мне как сестра, значит, ты должна мне помочь! Я отдам, не думай!
- Сколько тебе нужно?
Такой суммы у Ясенки не было, и она сразу об этом сказала.
- Дай, сколько есть!
- С условием.
- Что угодно.
- У меня есть к тебе просьба. Ты выполнишь ее беспрекословно.
- Да! Да! Давай!
Ясенка выгребла из карманов все, что было. Получилось не так уж и мало. Рубин фактически вырвал деньги из ее рук и убежал. Потрясенная девушка опустилась на стул. Что такое «ломка» она слышала, но видела впервые.
- Часто у него такое бывает?
- Постоянно, - устало отозвалась Апарисьон, начиная прибираться. – Я не знаю, что он употребляет, но стоит это дорого.
- А где Мерседес?
- Я не знаю.
Ясенка не смогла скрыть удивления, и женщина пояснила:
- После того, что с ней случилось, она стала совсем другой. Такое ощущение, будто она решила, что теперь ей нечего терять. Она почти не бывает дома и ничего мне не рассказывает.
Ясенка на мгновение растерялась, но потом все же передала приглашение Даниэля. Теперь Апарисьон смотрела на нее с недоверием и удивлением.
- Пожалуйста, сеньора Апарисьон, приходите. Я ничего сейчас не могу объяснить, но обещаю: вы не пожалеете.
Идея с праздником целиком принадлежала Даниэлю. Ясенка предлагала не дергать тигра за усы, не бросать открытый вызов Софине и Лусиано – по крайней мере, на виду у всех, - но Даниэль был непреклонен.
********
Полнолуние – это красиво. Ясенка стояла у окна, не в силах оторвать взгляд от ровной луны, заливавшей сад мертвенно-бледным светом.
Стоял поздний вечер, почти ночь. Софина и Лусиано уехали куда-то в гости, а слуги воспользовались их отсутствием, чтобы отложить повседневные заботы. Мариу куда-то ушла, Пепа пораньше легла спать, где остальные – Ясенка не знала. Сама она пришла к Даниэлю.
- Меня поражает выдержка Софины. Уже сколько дней она знает об измене Лусиано, но вида не подает.
- Как кобра, затаившаяся перед броском.
Ясенка выглянула в коридор.
- Что там?
- Ничего, показалось.
Она обернулась. Даниэль лежал на спине, закинув руки за голову. Его черная майка задралась, обнажив плоский бледный живот. Ноги были скрещены, а улыбка, скользящая по губам, показывала, что парень прекрасно знает, какое впечатление оказывает его вид на Ясенку.
Он был такой тонкий, такой изящный, такой нереально притягательный в лунном свете, что в голове девушки мелькнули самые неожиданные желания. Когда же Даниэль нарочито медленно поманил ее, Ясенка пошла к нему как завороженная.
Она забралась на широкую кровать и проползла между ногами парня, предварительно их раздвинув. На мгоноверние замерла, прижавшись лицом к его коленям, и скользнула всем телом вверх.
Зрачки Даниэля расширились. Он хотел что-то сказать, но девушка закрыла ему рот поцелуем.
- Ясенка…
- Да?
- Я тебя люблю.
- Тогда снимай майку.
- Зачем?
- Чтобы она не мешала тебя видеть.
Ясенка на мгновение расслабилась, и Даниэль тут же перевернул ее на спину, заведя руки вверх и прижав их к подушке.
- Что теперь скажешь?
- А что ты скажешь?
- Ну-у, есть одна идейка… - хищно улыбнулся парень, прижимаясь губами к ее шее.
Ясенка засмеялась. Даниэль был спокойным и веселым, и это ее удивляло. До Очень Важного События оставалось трое суток. Гости были приглашены на вторую половину дня. Торт и угощение уже были заказаны, оставалось их только забрать. Даниэль был уверен, что Софина и дня лишнего не захочет ждать: прямо с утра потащит его в адвокатскую контору или куда там еще. Если нет – вечером он сам нанесет удар.
- Не знаю, Мио, - сказала Ясенка, когда парень поделился с ней своими планами. – Я все понимаю, и эта женщина не заслуживает снисхождения. Но все равно… Тебе не кажется, что в жестокости и жесткости ты начинаешь походить на нее?
- Нет, потому что она – не я, и цели у нас разные. Мне нужны деньги не для себя. В первую очередь они спасут жизнь Эвелине, а потом… Есть ведь еще Рубин. Я оплачу его лечение в лучшей наркологической клинике страны. А к Софине я и правда не испытываю жалости. Она-то меня не щадила.
Ясенка сладко потянулась, едва не мурлыкая от удовольствия. Но как ни хорошо ей было лежать в объятиях Даниэля, а провести так всю ночь было невозможно.
- Уже уходишь?
- Остальные слуги, особенно Пепа, уже и так косо на меня смотрят.
- Скоро мы им все расскажем. Ты ведь не служанка, а моя девушка.
- Но раз пока мне приходится играть эту роль, то делать это надо достойно.
Коридор был темен и пусти. Со стороны лестницы падало светлое пятно – в зале горел свет, что означало, что Софина и Лусиано еще не вернулись.
Бесшумно ступая по ковровой дорожке, девушка думала, как бы ей объяснить свое позднее возвращение остальным служанкам. Пепа знала, а Мариу и донна Маргарита догадывались, что Ясенка постоянно бегает к Даниэлю, и демонстрировали явное осуждение. В их глазах Ясенка не только крутила роман с хозяином дома, но и сама навязывалась ему.
Услышав голоса, Ясенка замерла, а затем, пригнувшись, скользнула на верхний ярус лестницы. Спрятавшись за столбиками перил, она осторожно посмотрела вниз.
- Какой же я была дурой! Представляю, как ты смеялся надо мной все эти годы! Кстати, а сколько лет это длится? Три? Пять? Больше?
- Что за нелепые обвинения!
- Ты видел фотографии.
- Обычная подделка. – Лусиано пытался сделать вид, что все приосходящее – простое недоразумение. – Дорогая…
- Не называй меня так! – взвизгнула женщина. – Ты мерзавец! Ты… ты… ты…
Софина задыхалась от ярости. От обычной сдержанности не осталось и следа. Бледные щеки пошли пятнами, глаза безумно блестели. Лусиано же по-прежнему оставался спокоен, и это бесило женщину больше всего. Ей виделась насмешка в ленивых глазах.
Ясенка едва не вскрикнула, увидев пистолет.
От безразличия Лусиано тоже не осталось и следа. Он смотрел на оружие, направленное на него так, будто н мог поверить своим глазам.
- Ты за все заплатишь!
- Софина, успокойся. Я все объясню.
- Нет! – Женщина тряхнула пистолетом.
- Неужели ты поверишь каким-то фотографиям? Мы много лет вместе. Неужели ты все забыла?
- Сколько… сколько из этих лет ты меня обманывал? Разговоры о любви и свадьбе… Все для того, чтобы тянуть из меня деньги! Ты тратил МОИ деньги на шлюх, а потом клялся мне в любви!
- Это ложь! Давай сядем и поговорим, как цивилизованные люди.
- Ты не человек, а собака! Кобель! И сдохнешь как собака!
Софина нажала на курок.
Много раз Ясенка идела смерть в кино, но в жизни все оказалось куда рязнее и страшнее. зажав рот, чтобы не закричать, она на четвереньках выползла в коридор и без стука влетела в комнату Даниэля.
Он уже лег и, кажется, даже заснул, когда девушка, тяжело дыша, спиной привалилась к двери.
- Мио, там, в холле… сеньора Софина… застрелила Лусиано. Она выстрелила ему прямо в голову… Там кровь повсюду.
- Ты уверена?
- Конечно!
- Он точно мертв?
- Там мозги повсюду! Мио, что нам теперь делать?
Ответить Даниэль не успел, потому что Ясенка услышала шаги в коридоре и кубарем влетела под кровать.
Когда открылась дверь, Даниэль притворился спящим, зато Ясенка, лежа на полу, увидела, как на ковер шлепнулось что-то небольшое. Дверь закрылась.
Через несколько минут Даниэль шепотом спросил?
- Что это?
- Есть у меня подозрение.
Ясенка вылезла из-под кровати и уставилась на пистолет. Даниэль торопливо натянул джинсы и встал рядом.
- Она хочет повесить на меня убийство.
- Ты думаешь?
- А зачем еще она подбросила мне оружие?
- Но на нем же ее отпечатки!
- Может, Софина их стерла?
Ясенка, затаив дыхание, смотрела на оружие. Мысли путались. Сердце билось с такой скоростью, что девушка аж задыхалась. Но в голове появилась здравая мысль.
- Мы должны отнести его в комнату Софины. Пусть полиция найдет его у нее!
Ясенка выглянула в коридор и, убедившись, что путь свободен, сделала знак Даниэлю. Он ручкой подцепил пистолет и отнес его в комнату Софины и Лусиано. Ясенка тем временем напряженно вслушивалась и вглядывалась в мрак холла. Похоже, что Софина ушла, а перед этим выключила свет, потому что внизу было тихо и темно.
- Все, - сказал Даниэль за спиной девушки, и она подпрыгнула от неожиданности.
- Ты меня напугал!
- Прости.
Они вернулись в спальню и стали ждать. Ясенка свернулась клубочком, положив голову на колени Даниэля. Ей казалось, что заснуть в таких условиях невозможно, но глаза закрылись сами собой. Даниэль механически гладил ее по волосам и ждал, глядя в темноту.
Через полчаса снизу раздался дикий крик Софины, и дом погрузился в хаос.
********
Это была долгая и напряженная ночь.
Полиция приехала быстро. Всех обитателей дома собрали в холле. Тело Лусиано накрыли тканью, но страшно от этого стало не меньше, и служанки смотрели в ту сторону со смешанным чувством ужаса и любопытства.
Софина рыдала, сидя на диване.
Даниэль устроился в кресле. Ясенка встала рядом.
Пока в доме шел обыск, полицейский задавал обычные вопросы: «Кто в этот вечер находился в доме?», «В каких отношениях вы состояли с убитым?», «Не было би в доме чужих?» и все в том же духе.
Через некоторое время спустились двое полицейских. Один из них, молодой и предельно серьезный, тихо сказал что-то своему начальнику, и тот сурово посмотрел на Софину.
- Сеньора де ла Герра, как вы объясните тот факт, что в вашей спальне нашли пистолет, из которого, по-видимому, был застрелен Лусиано Вега?
Софина поперхнулась рыданиями и бросила короткий взгляд на Даниэля. Тот улыбнулся уголком губ. Та часть его лица, что была обращена к полицейским, осталась спокойна.
- Сеньора?
- Я… не знаю… Вы уверены, что это моя спальня?
- Разумеется, сеньора, это ваша спальня. Так как вы объясните наличие в ней пистолета?
- Не хотите же вы сказать, что я убили своего мужа?! Я любили Лусиано. Мы прожили вместе много счастливых лет, хотели пожениться…
- Неужели? – вставил Даниэль, уже не скрывая торжествующей улыбки. – А фотографии?
- К-какие фотографии?
- Те самые, на которых ваш гражданский муж запечатлен в компании других женщин.
- Я ничего не знаю ни о каких фотографиях!
Едва ли не впервые в жизни Софина по-настоящему испугалась. Но больше всего е удивляло поведение Даниэля. С изумлением смотрели на него и слуги. Если учесть, что в последние две недели Даниэль всячески демонстрировал им неадекватное поведение, то общее недоверие было понятным. Сложно поверить в разумность речей человека, который накануне едва не спалил дом, устроив в кухне костер.
- Молодой человек, поясните, о каких фотографиях идет речь? – выступил седовласый комиссар, больше похожий на импозантного политика, чем на полицейского.
- С удовольствием, сеньор. – Даниэль встал и взял Ясенку за руку, что, конечно, не укрылось от взглядов присутствующих. – Сеньора Софина утверждает, что не имела причин убивать своего любовника, так как у них были прекрасные отношения. Однако я утверждаю обратное. Лусиано изменял сеньоре Софине. Есть фотографии, на которых он запечатлен с другими женщинами.
- Откуда вы об этом знаете?
- Снимки были сделаны по моей просьбе. Я знал, что Лусиано изменяет Софине, и попросил друга последить за ним в течение нескольких дней. Фотографии – результат этой слежки.
- И вы утверждаете, что сеньора Софина знала о них?
- Разумеется. Я сам положил их так, чтобы они непременно попались ей на глаза.
- Сеньора?
- Я не знаю, о чем он говорит! Первый раз слышу об этих фотографиях!
- Я могу подтвердить, что в последнее время у сеньоры Софины были некоторые… претензии к мужу. Я однажды поливала цветы здесь, в зале, а сеньора, ее сын и сеньор Лусиано разговаривали в рабочем кабинете, и сеньора обвиняла своих домашних в краже, - сказала Ясенка.
- Я помню это, - подтвердил Даниэль. – Софина утверждала, что один из нас – или я, или Лусиано, - взял деньги из сейфа. Возможно, когда сеньора узнала об изменах своего любовника, она поняла, что он не только обкрадывал, но и обманывал ее.
- Ты врешь! Это не так! Господа, не слушайте его. Мой сын болен. Спросите у любого в этой комнате. Мальчик страдает расстройством психики и не может отвечать за свои слова и поступки. А эта девица! Я слов приличных найти не могу!
Ясенка вспыхнула.
- Зато я могу найти слова! Мы с Мио знаем все! Все, что вы планировали!
Даниэль обошел Ясенку и, встав сзади, положил руки ей на плечи.
- Сеньор комиссар, господа, я хочу сделать заявление. Я обвиняю эту женщину, Софину де ла Герра, в том, что она тайно добавляла в мою пищу сильнодействующий лекарственный препарат, влияющий на мою психику. Целью этого было признание меня недееспособным, чтобы получить опеку над моим состоянием.
В зале установилась полная тишина. Софина открывала рот, как рыба, выброшенная насушу. Комиссар спросил, сможет ли сеньор де ла Гера обосновать предъявленное обвинение, и в мертвой тишине затаенного дыхания и потрясенных взглядов Даниэль громко сказал:
- Да, сеньор. У нас есть неопровержимые доказательства.
********
В особняк де ла Герра Даниэль и Ясенка вернулись в три часа ночи. Софину задержали по подозрению в убийстве и причинению тяжелого вреда здоровью. Эту ночь ей предстояло провести в камере предварительного заключения.
Наутро в полицейском участке встретились обе стороны: Софина, которую поддерживал спешно вызванный адвокат, и Даниэль в сопровождении Ясенки и сеньора Фачаса. На стол комиссара легли завещание Диего де ла Герра и та самая красная папка. Однако для принятия решения следовало опросить еще многих свидетелей: слуг из особняка де ла Герра, сеньору Лусию Моралез, доктора Хименеса. Работа предстояла большая.
Софину выпустили под залог. Узнав об этом, Ясенка не поверила своим ушам, но комиссар сообщил, что пока идет расследование, так что официально сеньора де ла Герра виновной не признана. Однако лично он считает, что обвинительный приговор – лишь дело времени.
Но в особняке де ла Герра Софина больше не жила. Когда мать вернулась из полицейского участка, Даниэль с порога попросил ее покинуть дом. Его день рождения был только завтра, так что по закону Софина все еще считалась хозяйкой особняка, но Даниэль жестко приказал, чтобы завтра утром здесь и духа ее не осталось.
- Ты не посмеешь выкинуть меня на улицу!
- Сегодня в полночь вступает в силу завещание моего отца. Этот дом будет принадлежать мне, и я волен распорядиться им так, как мне вздумается. И я не хочу, чтобы вы здесь жили. Больше того, я сделаю все, чтобы вы по закону ответили за зло, причиненное мне и за ваши планы, которые не осуществились.
Возразить на это было нечего. Завещание должно было вот-вот вступить в силу. Софина чувствовала, что земля разверзлась под ногами. У нее в голове не укладывалось, что этот мальчишка, которого она и всерьез-то не воспринимала, выгоняет ее из дома!
- Вы можете забрать личные вещи, драгоценности и машину Лусиано.
В глазах Даниэля застыло презрение. Ему было противно общаться с той, что его родила.
Сидящая на подлокотнике кресла Ясенка его понимала и была готова поддержать.
- Сеньора, я вам настоятельно рекомендую подчиниться приказу Даниэля и покинуть дом. Есть кое-что, мне известное. Около суток назад вы, в этом самом зале, застрелили сеньора Лусиано. Я это видела. Вечером вы вернулись вместе с ним, а не позже, как утверждали в полиции. Произошла ссора. Вы обвиняли своего любовника в измене, спрашивали, сколько лет назад это началось. Потом выстрелили. В этот момент я находилась на балконе, наверху лестницы, и все видела. Я не рассказала об этом в полиции, но могу передумать.
- Ты мне угрожаешь?
- Уходите, сеньора, - сказал Даниэль. – Мы поступили с вами более милосердно, чем вы и ваш любовник обращались со мной.
В словах Даниэля не было ничего оскорбительно, но Софина вспылила.
- Ты.. ты – худшее, что было в моей жизни! Ошибка! Выродок! – захлебнувшись словами, она, высоко задрав голову, поднялась на второй этаж.
Даниэль сел в то кресло, на подлокотнике которого устроилась Ясенка, и она тут же перебралась ему на колени. Их поцелуй прервало покашливание.
Донна Маргарита пришла узнать, подавать ли ужин.
- Да, пожалуйста. Вряд ли сеньора Софина спустится, но все-таки поставьте три прибора.
Ясенка опшла на кухню вслед за служанкой.
- Донна Маргарита, я хотела поговорить с вами.
- Да, сеньорита?
- Я не хочу, чтобы вы и остальные плохо обо мне думали.
Краем глаза девушка увидела, что Пепа и Мариу замерли с тарелками в руках и повернулись в их сторону.
- Вы не обязаны ничего объяснять.
- Но я хочу объяснить. Мы с Мио познакомились, когда он ушел из дома, и стали друзьями. Потом сеньор Лусиано силой заставил его вернуться в этот дом. О том, что у Даниэля проблемы, мне рассказала Мария-Хуана. Когда же я узнала, что задумали сеньора Софина и сеньор Лусиано, я не могла бросить Даниэля. Чтобы разоблачить их, мы разработали целый план. Но для его осуществления мне было необходимо попасть в дом, и я устроилась сюда на работу. Тогда мы с Даниэлем лишь подозревали Софину, но вскоре поняли, что не ошибаемся. Остальное вы знаете.
- Неужели сеньора Софина действительно хотела свести в ума собственного сына? – с придыханием спросила Мариу.
- Да. Она подсыпала ему в еду препарат, вызывающий расстройство психики. Когда мы узнали об этом и стали тщательно следить за тем, что Даниэль ест и пьет, его состояние пришло в норму. Но если бы Софина и Лусиано узнали об этом, они придумали бы что-нибудь другое, вот Даниэлю и пришлось притворяться, что у него галлюцинации и все в том же духе.
- Так значит, на самом деле, сеньор Даниэль абсолютно здоров?
- Да. И теперь он единственный хозяин этого дома.
Служанки переглянулись.
- И что это значит, сеньорита Ясенка? Вы не знаете, молодой сеньор собирается жить в этом доме?
- Он нас не уволит?
- Пожалуйста, называйте меня как прежде, Ясенкой. А насчет планов Мио… Он хочет, чтобы здесь все оставалось по-прежнему. Только обстановку, может, поменяет. Но на вашей работе это никак не отразится.
Служанки кивали, но Ясенка видела, как они растеряны. За какие-то два дня в доме все изменилось. Сеньор Лусиано умер, сеньора Софина обвиняется в его убийстве, а сеньор Даниэль, которого все считали психически больным, абсолютно здоров. И его было не узнать. Из замкнутого, молчаливого существа, ходящего по дому как призрак, он неожиданно превратился в раскованного, уверенного в себе парня. Вернулись на место рваные джинсы, подведенные глаза и черный лак на ногтях. Было чему поразиться.
********
Шум мотора Ясенка услышала, даже несмотря на играющую музыку. Бросив ленты на пол, она выбежала на улицу и обняла Даниэля.
- Ну как?
- Можешь меня поздравить. Завещание вступило в силу, и я теперь – весьма состоятельный человек.
- Поздравляю! Пойдем, посмотришь, как мы украсили холл.
При появлении Даниэля Пепа и Мариу бросили работу и подошли его поздравить.
- Потрясающе! Зал не узнать!
Из раздвинутых штор лилось солнце. Белый цвет мебели разбавлялся обилием цветов и лент на стенах. К тому же, Мариу надувала шарики, и уже десяток лежал на полу. Всего же их планоровалось пятьдесят. Перила лестницы обвивали ленты. В воздухе витал запах жаркого: половина блюд была заказана из ресторана, но кое-что донна Маргарита, домоправительница и повариха в одном лице, вызвалась приготовить сама.
Вечером стали собираться гости. И их удивлению не было предела. Огромный дом сиял огнями, звучала музыка, служанки разносили закуски. Большинство из пришедших в жизни не бывало в таких домах, кое-кто бывал, но не в качестве гостя. Но среди гостей Даниэль не увидел одного лица.
- Сеньора Апарисьон, где Мерседес?
- Прости, Даниэль… сеньор Даниэль. Но она не придет.
- Почему?
- Даниэль… сеньор…
- Обращайтесь ко мне как и прежде, по имени, ведь я не изменился.
- Да, конечно, - женщина растерянно оглянулась. Дом, в котором она работала, ничем не уступал этому, но там-то она была служанкой, а не гостьей! – После случившегося с ней несчастья. Мерседес сильно изменилась. Она стала резкой, грубой, не говорит мне, куда уходит и даже дома иногда не ночует. И к вам… тебе, она прийти отказалась.
На самом деле, Мерседес не просто отказалась, она сказала: «Я не заслуживаю того, чтобы идти туда. Раньше я могла на что-то рассчитывать, но теперь, когда Даниэль стал богат, а я опустилась на самое дно, мне нечего делать рядом с ним».
- Мне очень жаль, - тихо произнес Даниэль. – Если бы я мог помочь…
Апарисьон лишь вздохнула.
Когда гости осмотрелись и первые восторги поутихли, Даниэль все рассказал, начиная со своего пребывания в больнице и заканчивая уходом Софины.
- Так значит, все это время Ясенка находилась здесь?! И шпионила? Вот это да! Как в кино! – выпалила Изелла вне себя от восторга. Она впервые попала в такой роскошный дом и едва могла поверить, что все это великолепие принадлежит Даниэлю.
Ясенка умоляюще посмотрела на отца.
- Я не хотела вас обманывать. Но, папочка, если б ты узнал, что мы с Мио задумали, ты бы никогда на это не согласился.
- Да уж конечно, я не позволил бы тееб так рисковать.
Ясенка виновато улыбнулась и прижалась к отцу.
- Если бы не Ясенка. не знаю, что бы со мной было, - признался Даниэль. – Она мой ангел-хранитель. А еще я ее люблю, и она – моя девушка.
Теперь Ясенка переместилась в его объятия, а гости зашумели, обсуждая эту новость. Многие о ней догадывались, но догадываться и знать – не одно и то же.
- Но это еще не все, что я хотел сообщить. Тетя Лусия, Эвелина, этот дом слишком велик для меня одного, а вы – мои единственные родственники. Я буду очень рад, если вы согласитесь переехать сюда.
Лусия с дочерью растерянно переглянулись, так неожиданно было это предложение.
- Ваш дом хороший, но маленький, - поторопился продолжить Даниэль. – А здесь вам будет удобно.
- Я не знаю, Даниэль. Это так…
- Соглашайтесь! – подпрыгнула Ясенка. – Мы уже и комнаты приготовили!
Лусия колебалась, но Эвелина шепнула ей на ухо:
- Мама, пожалуйста! Такой красивый дом! А в саду я видела бассейн.
Просьба дочери оказалась решающей, но прежде, чем Лусия начала благодарить, Даниэль вручил ей конверт.
- Это деньги на операцию для Эвы. Будет нужно еще – я добавлю. – Он внимательно посмотрел на Эвелину и серьезно сказал: - У меня ведь только одна сестра, и я не могу ее потерять.
Тут Лусия разразилась слезами, плача и смеясь одновременно.
С Рубином Даниэль и Ясенка говорили без свидетелей. Ясенка напомнила о его обещании выполнить любое ее желание и пожелала, чтобы он лег в клинику. Через пять минут переговоров согласие было получено.
Во время праздничного ужина Даниэль незаметно смотрел на своих гостей, каждый из которых был ему по-своему дорог, и думал о том, как сильно ему повезло. Хуан, фактически заменивший ему отца, и Беренис и Изеллой, ставшие сестрами. Если бы не их участие, где бы он сейчас находился?
Лусия, стойкая и ласковая. Родная сестра Софины, а какая разница!
Тихоня Эва, сестренка, мужественная и нежная. Она обязательно выздоровеет и будет играть в теннис, как мечтает.
Рубин, оказавшийся отличным другом, и его мама.
Жаль, что не пришла Мерседес. Есть вещи, которые никакие деньги не могут исправить.
Мария-Хуана, скрасившая его пребывание в негостеприимном доме.
И Ясенка. Чудесная, самая лучшая на свете Ясенка. Его спасатель, защитница и возлюбленная. Девушка, чье доброе и отважное сердечко могло сравниться лишь с ее красотой.
Даниэль улыбнулся, подумав, что балериной Ясенке, конечно, уже не стать, но он оплатит ее обучение в лучшей танцевальной студии города.
********
К этому разговору Даниэль готовился заранее, но все равно боялся начать. Они с Ясенкой сидели в саду на траве, смотрели на облака, болтали о всяких пустяках, но Даниэль знал, что должен поднять эту тему.
Он посмотрел на улыбающуюся Ясенку, сидящую в своей длинной ярко-красной юбке, будто в луже крови. На ее висячие сережки с красными камешками, трепещущие на ветру. На две косички, лежащие на обнаженных плечах. На россыпь ярких бус на белой блузке. И застонал.
- Мио, ты в порядке? Что-то болит?
«Сердце, - подумал Даниэль. – Я – идиот».
- Ясенка, я хотел с тобой поговорить.
- Судя по твоему лицу, это что-то важное.
Ясенка напряглась. Даниэль смотрел на нее с таким убитым видом, будто приготовил плохие новости и боялся их сообщить.
Ясенка поспешно перебрала возможные варианты, но ничего пугающего не обнаружила. Операция Эвелины прошла успешно. На днях ее должны были выписать. Рубин – в клинике. С ним тоже все в порядке. Беренис вчера по секрету призналась, что влюблена в Панчо и поэтому совсем не расстроилась, узнав, что Рикардо и Лорена стали счастливыми родителями, взяв из приюта двухмесячную девушку. У остальных тоже все благополучно. Так почему Даниэль такой печальный?
Парень жалобно посмотрел на Ясенку, и они переплели пальцы. Голубые глаза Даниэля, подведенные черным, были как у побитой собаки, уголки губ опустились, даже волосы, казалось, поблекли.
- Ясенка, я не хочу тебе расстраивать. Я очень тебя люблю, но…
- Но что? Да говори же ты! В чем дело?!
Даниэль уставился в землю и с отчаянием в голосе произнес:
- Я не могу на тебе жениться. Ты не думай, я тебя больше жизни люблю, просто… Ты меня прости… Все вокруг этого ждут… И Беренис вчера спросила, когда же я, наконец, сделаю тебе предложение. А я совсем не хочу жениться. Не на тебе, а вообще.
Даниэль чувствовал себя последней сволочью и ушам не поверил, услышав смех. А уже в следующую секунду девушка повалила его на землю и зацеловала.
- Мио, я так тебя люблю! И я счастлива!
- Ты… счастлива?
- Я ведь тоже не хотела выходить за тебя замуж! Я просто не готова стать взрослой, хозяйственной и вообще замужней. Бр-р-р! Даже звучит жутко! И я боялась, что если откажусь стать твоей женой, то ты обидишься.
Даниэль смотрел на Ясенку. Ясенка – на Даниэля.
- Я хочу заниматься танцами.
- Рисовать.
- Путешествовать.
- Участвовать в автогонках.
- Прыгнуть с парашютом.
- Покорить мир.
- Быть всегда с тобой, - это они сказали одновременно и вновь засмеялись.
Даниэль вскочил на ноги и поднял девушку.
- У нас с тобой все будет! И свадьба обязательно будет!
- Только не сейчас!
- Но потом-то – обязательно!
И светило солнце, и дух ветер, и жизнь была прекрасна, а они молоды и переполнены счастьем.
Взгляд Ясенки упал на бассейн.
- Кто первый?
- Вместе!
В голубую прозрачную воду они прыгнули, держась за руки, прямо в одежде. И это было по-настоящему правильно.